Мåндитский драйв

Где-то хлопнуло и осыпалось стекло, кусок кирпичной кладки выщербило грохочущей очередью, и Итан прижался лопатками к стене, успокаивая дыхание, чувствуя, как кирпичная крошка скользнула по рукаву. Едва успели. Землю в паре метров от них рассекла пулеметная очередь, и гравий вперемешку с песком брызнул во все стороны. Рядом Дамиано перезаряжал пистолет, Лео громко и сочно матерился, натянув капюшон по самые глаза, как будто это спасет от зацепа, и тоже нашаривал под толстовкой кобуру. — Окружили? — тихо шепнул Лео, и Дамиано мрачно кивнул, сунул руку в карман пальто и две извлечённые обоймы протянул ему и Итану. — Томас, нам нужен отход. — Пять минут, сейчас пришлю. — Минута, Том, тут уже жарковато. Итан машинально сунул отщелкнутую из пистолета обойму в карман и благодарно забрал новую у Дамиано, перезарядился, цепко оглядываясь и прислушиваясь. В колодце из домов выезд был только один. За углом, на сколько было видно, не выглядывая, их раздербаненная пулями машина выглядела очень постапокалиптично, так что они вовремя свалили за какую-то кирпичную будку, потому что крупный калибр разнес все в дребезги. Другая часть их группы ныкалась за другим домом, Итан видел краем глаза напряженного Фабрицио, у которого, единственного из них, был автомат. Дамиано что-то показал на пальцах, Фабрицио кивнул и, автомат высунулся из-за угла и вслепую пустил очередь. Итан на долю секунды прикрыл глаза, выбросил руку с пистолетом и выглянул, прямо на глазах у ошалевшего от его выходки Дамиано. Человек двадцать. Большая часть на улице, остальные в здании, палят из окон, несколько на самой крыше. Он успел сделать несколько прицельных выстрелов (из темного зева окна кто-то выпал), когда Дамиано дернул его за воротник на себя. Брызнуло камнем и кирпичной крошкой, пули впустую прошили стену и землю, а Дамиано еще сжимал его ворот и матерился сквозь зубы, и Итан чувствовал тепло костяшек его пальцев, упиравшихся в шею вместе с собранной в горсть тканью. Итан спокойно смотрел в его круглые дикие глаза так близко, что видел свое отражение в черных зрачках и зеленоватые крапинки в карей радужке. В пустой и цепкой от напряжения голове вылезла глупая в данной ситуации мысль, что глаза у Дамиано неожиданно светлые, хотя раньше Итан думал, что бездонно-черные. — У них снайперы на крыше и в доме, если будем уходить, на открытой улице нам конец, — невозмутимо отрапортовал Итан, и только тогда чужая хватка на одежде разжалась. — Ненормальный, — зло выплюнул Дамиано и дернул головой, — Томас, что с отходом. — Щас доедет, — отозвался в гарнитуре он, — Уже у вас. Сначала Итан услышал рев двигателя, а потом бронированный монстр на колесах, с обнесённым решеткой бампером, не сбавляя скорости, выбил с корнем хлипкий шлагбаум, развернулся мордой к выходу и остановился. По его железным бокам пули застучали, как капли воды по консервным банкам. Из крыши робко показалась фигура, потом так же робко выполз миномет, который с хлопком выпустил снаряд, полет которого Итан проследить из укрытия не смог, но от того, как рвануло за спиной и дрогнула земля, попали, куда надо. От отдачи фигура дрогнула и скрылась в машине как в норе, а от Фабрицио и остальных послышалось радостное дружное «ура!». Дамиано оскалился и хлопнул Итана по плечу. — Бегом в машину! Лео, прикрывая их, выпустил всю обойму, Итан добавил, краем глаза замечая, что с другой стороны их люди такими же короткими перебежками добираются до броневика. Дамиано бежал, периодически выбрасывая назад руку и делая выстрел. Люди, прижавшие их, заметно засуетились, Итан успел заметить несколько легковых машин, выруливших в поле зрения, но все свои уже успели забиться в броневик, и водитель дал по газам, вылетая из ловушки быстрее, чем ее успели забаррикадировать две подъехавшие бэхи. Одной из них, слишком резвой и оказавшейся на пути, оторвало морду. Броневик тряхнуло, и набитые в нем, как сельди в бочке, монескинцы, покатились по салону и заматерились почти стройным хором. Водитель лающе загоготал, и Итан, едва не придавивший Грилло, изумленно вскинул голову — машину вела Вик, совершенно мастерски входя в повороты и виляя по дороге, без даже намека на неуверенность в габаритах. — Народ, у нас хвост, — сказал кто-то, рухнувший лицом в заднее стекло, и Вик напряженно покосилась в зеркала. — Там сзади оружие, разбирайте, — крикнула она, перестраиваясь в другой ряд. Итан повернулся: сквозь пуленепробиваемое стекло отчетливо виднелись три легковушки, из окон которых, как черви из яблока, торчали стрелки и пытались их достать. — Что у нас есть? — сказал кто-то. — Автомат, АР, боеприпас, — перегнувшись через кого-то, крикнул Лео, — А че-нить покрупнее нет? — Все что есть! — зло огрызнулась Вик, заворачивая руль. — О, «весло» еще есть! Нахрена только… — Подойдет, — внезапно вклинился Итан, и забрал у него винтовку, — Вик, мне нужен люк. Прикройте меня. — Пулю лбом поймать собрался? — рявкнула она, но кнопкой щелкнула, и в потолке медленно отъехала створка, обнажая дыру, в которой быстро мелькали облака на небе, провода и фонари вдоль трассы. — К чертям отбитый, — попрощался с ним кто-то, когда Итан встал на сидение и высунулся наружу с винтовкой на изготовку. Собранные в хвост волосы сразу взлетели, заметались, в ушах ревел ветер и шум двигателей. Броневик вильнул прямо с Итаном на крыше, и он свистяще выдохнул, когда его болтнуло и край люка неприятно уперся в бок. Итан, расставил шире и тверже ноги, явно наступив на кого-то сидящего рядом, сузил глаза, не обращая ни на что внимания, цепляя взглядом преследователей: три тяжелых джипа, которые виляли за ними по дороге, объезжая простые гражданские машины. Итан прижался щекой к прохладному пластику приклада, снял с предохранителя и на выдохе выстрелил. Потом второй раз, стараясь попасть в то же место — в бензобак. На третий раз машина подлетела и вспыхнула, перевернулась в воздухе, снося второй преследующий джип, и Итан переключился на оставшийся, который ловко вильнул и пристроился ровно за ними. Из окна высунулась голова и автомат, но Итан молниеносно сдвинул винтовку, нажал на курок, и автомат выпал на асфальт, теряясь под колесами. Дальше снова — в бензобак, на этот раз четыре выстрела, чтобы преследователей подкинуло и перевернуло взрывом, и Итан, оценив дорогу, на которой перепуганные обычные люди старались жаться на машинах к ограждению и не влезать в перестрелку, нырнул обратно в салон и отдал винтовку молчаливому и задумчивому Лео. — Ты, блин, терминатор, — буркнул он на грани ужаса и восхищения, и Дамиано рядом засмеялся, обнажая зубы, закашлялся и свел к переносице брови так, что у Итана кольнуло нехорошее предчувствие. Они ехали спокойно, иногда объезжая еле плетущиеся легковые машины, и когда Вик вильнула в очередной раз, и Дамиано схватился за сиденье, его рука проехалась по ткани, протаскивая за собой яркий красный след, как кистью. Итан посмотрел Дамиано в лицо, такое бледное, совсем белое, как будто перед ним уже сидел мертвец. — Дамиано ранен. — Черт! — Я в порядке, — сквозь зубы свистяще процедил этот упрямец. — Нихрена не в порядке, — рявкнула Вик, и в голосе послышалась хорошо сдерживаемая, но паника, — Томас, нам нужен врач… Рядом парни засуетились, откапывая в бардаке аптечку, Итан склонился над Дамиано, пытаясь понять, насколько все серьезно. — Куда именно? Убери руку, — он замер, быстро охватывая глазами рану. Подкладка пальто уже пропиталась, как и водолазка, Дамиано отнял от живота руку, стискивая зубы с такой силой, что его лицо свело судорогой. — Огнестрел в живот, — тихо произнес Итан, повернул голову и встретился взглядом с дикими страшными глазами Вик. Она дернулась, стиснула зубы, и уставилась на дорогу не мигая. — Томас, врач, срочно! — Нужен не врач, а в больницу, — возразил Итан. — Тогда сразу можно пристрелить, здесь в больнице его чикнут на раз-два, — вмешался Лео, попутно раздавая команды парням. Итан мучительно прикрыл глаза. — Никаких больниц! — остервенело рявкнула Вик, и поддала газу, — Едем на базу, туда приедет наш врач. Итан бросил взгляд на Дамиано. Того уже окружили, зажали рану чьим-то свитером и старались держать ровнее, чтобы его не слишком болтало от езды. Смотря на его белое упрямое лицо с твердо стиснутыми губами так, что они превратились в одну белесую нить, Итан подумал, что у них нет времени ехать через весь район и ждать врача. С такими ранами не выживают. Он коснулся лба, растер напряженную, собраную сердитыми складками кожу и решился. — Через две улицы сворачивай налево, — твердо приказал он, и Вик вскинулась, как разъяренная кошка, едва не скалясь. — С хрена? — Нет времени ехать до базы. Поворачивай налево через две улицы. — Мы едем на базу, — не оборачиваясь отрезала Вик, — Если не заткнешься, выкину тебя из машины. Итан шумно выдохнул через нос, бросил взгляд на Дамиано, и подался вперед, оказываясь в проеме между передними сидениями. Вик вскинулась на него, ощерилась, но Итан заговорил раньше, чем она успела на него рявкнуть. — Он не доживет до базы, понимаешь, — произнес он, — Сколько у него времени? Ну, минут десять? Пять? Пока приедем, пока приедет врач. Ему нужна операционная. Переливание крови. Он погибнет из-за твоего упрямства! Итан видел, как у Вик дрожат губы, а пальцы до побеления сжимают руль. Она тряхнула головой. — И что ты предлагаешь? Ехать в больницу, где его точно убьют? — Я предлагаю повернуть налево. Сейчас же. Пожалуйста. Доверься мне. Вик посмотрела на него, будто хотела содрать кожу одним только взглядом — Итан практически физически почувствовал это, как этот взгляд разрезает плоть, касается зачастившего сердца. Она тихо обессилено зарычала сквозь зубы и крутанула влево руль, пересекая сплошную и ныряя в боковую улицу. Итан схватился за сидение и выдохнул с облегчением. — Если он умрет, я прострелю тебе локти и колени. — Вот тут еще направо. — Я буду убивать тебя медленно, если ты ошибешься. Я закажу чистильщика, и он будет вгонять в тебя иголки, пока ты не потеряешь сознание от боли. — Сейчас снова налево и заезжай в арку, во двор. Вот перед этой железной дверью остановись. — Я убью тебя, — Вик схватила Итана за руку, сжала широкое запястье и выжгла взглядом его лицо. Он погладил ее сведённые судорогой пальцы. — Все будет хорошо. За железной дверью оказалась чистая и белая приемная, как в больнице. Итан, Лео и Вик вбежали, требуя носилки, и немногочисленный персонал заметался. Маленькая серьезная медсестра потянула каталку к машине, и парни осторожно, под ее отрывистыми командами, переложили Дамиано. Тот все также был бледен, но дышал. Из глубины коридора выскочил врач, взъерошенный и дерганный. Он быстро взглянул на Торкио, будто считал его лицо, как сканером, потом перевел взгляд на каталку, потом оценил Вик, которая в руке сжимала беретту и выглядела так, будто собралась штурмовать больницу. — Это еще что?! — Огнестрельное в живот, — быстро и без приветствий сказал Итан, задвигая за себя Вик, но она, размахивая пистолетом, подлетела к врачу. — Если с ним хоть что-нибудь случится… — Так, — совершенно не обращая внимания ни на Вик, ни на мелькающий в опасной близости пистолет, гаркнул врач, при этом зло и выразительно смотря на Итана, как будто хотел вырвать ему душу. Итан потупился, поджимая губы, — Этого в операционку, — махнул он на Дамиано, — припадочной накапать валерьянки, и блядь, проваливайте вы все в таком количестве! Вы бы еще всей бандой приперлись! И отгоните этот танк! Торкио, чтоб тебя, наведи здесь порядок! Хотя нет! Иди сюда, хотя стой, потом поговорим! — Слушай сюда, — рявкнула Виктория, едва не бросаясь на врача, и Итан даже придержал ее за плечо, пытаясь успокоить, но и врач не струсил, склонился к ее перекошенному лицу, оскалился сам. Они походили на двух разъяренных собак, готовых вцепиться друг другу в глотки. — Это ты слушай сюда, припадочная, будешь шуметь — вылетишь отсюда со своей подбитой куропаткой. Я бандитов зашивать не подписывался. Ясно? Где, черт возьми, успокоительное? Эта ненормальная сейчас всех перестреляет! Он сплюнул в стоявшую в углу мусорку, взглянул на Итана очень выразительно и, сделав незаметный жест следовать за ним, умчался по коридору, куда увезли Дамиано, там уже раздавая команды вперемешку с матом. Итан двинулся следом, вручив Вик Лео, и свернув в коридор, едва не подскочил, потому что врач выскочил и схватил его за отвороты пальто. — Пауло… — Итан, чтоб тебя, гребаный ты сукин сын, Торкио! Это тебе что, богадельня? Ты! — он задохнулся от возмущения и злости и не найдя выхода, зашипел, тыча в него пальцем, — Ты понимаешь, что подставляешь меня? Ты, своей патлатой головой понимаешь это? — Я возьму ответственность на себя, — упрямо возразил Итан, смотря в его перекошенное лицо. Он впервые встречал человека, который мог орать шепотом так же яростно, как и в полный голос, и на секунду ему даже показалось, что Пауло его ударит, но тот только потянулся сплюнуть в сторону, вспомнил, что на чистый пол нельзя, и с сожалением отпустил отвороты пальто. — Ответственность! Черт бы тебя побрал! Следи лучше за этими ненормальными, чтобы не лезли никуда, — и со злобой, в сердцах добавил, — Нашел, кого спасать. — Он должен выжить, — с нажимом сказал Итан. — Иначе начнется хаос, война, апокалипсис, зомби, знаю я, не учи меня жить, лучше не мешайся под ногами! И он умчался, хлопнув дверью операционной в конце коридора. Итан выдохнул, растирая лицо, дал себе секунду на то, чтобы прийти немного в себя, а потом вернулся в фойе. — Что он сказал? — взволнованно срывающимся голосом спросила Вик. — Сказал, что сделает все возможное. — Я перестреляю здесь всех, если Дамиано умрет. Если они хоть что-то сделают лишнего… Итан шагнул к ней, сжал ее тонкие плечи, стараясь поддержать, прекрасно чувствуя, как ее трясет. Вик зажмурилась, прижала ко лбу ладонь. В другой руке она все еще держала пистолет, и Итан тихо выдохнул. — Распусти всех, дальше остается только ждать, — сказал он, забирая из ее непослушных пальцев беретту, — Все будет хорошо. Вик слабо кивнула, смотря в сторону коридора. К тому времени какая-то девушка в расстёгнутом халате принесла пластиковый стаканчик, едко пахнущий травами и спиртом. Вик пить отказалась, мотнув головой, и упрямый Итан, забрав стакан, простоял над ней минут десять, испуская волны осуждения, и, в конце концов, Вик взглянула зло, но успокоительное все же выпила. Парни уехали, оставив на всякий случай только Лео и Фабрицио, которые стояли с автоматами в фойе и нервировали персонал. Итан примостил Викторию на банкетку для посетителей, и периодически бегал к автомату с едой и кофе. В какой-то момент Вик растерла лицо и уткнулась Итану в плечо, и тот несмело коснулся ее волос, пытаясь приободрить и успокоить. От ожидания время тянулось медленно и вязко, оно будто навалилось свинцовой тяжестью и не давало спокойно дышать. Никаких звуков из операционной не долетало, тишина стояла словно мертвая, и об этом думать не хотелось. Минут через сорок примчался Томас и окинул взглядом их молчаливый пост. — Новости? Итан и Вик с покрасневшим опухшим носом почти синхронно покачали головами, и Томас отрывисто кивнул и плюхнулся рядом на банкетку. Потом подорвался на ноги, принялся мерить шагами коридор, и, в конце концов, снова рухнул на сидение, горбясь, упираясь локтями на колени, едва не складываясь пополам. Потом выпрямился, касаясь затылком прохладной стены. Вик плавно переползла щекой с плеча Итана на плечо Томаса, и тот склонил голову, водя носом по ее макушке. В какой-то момент посмотрел на Итана странным взглядом, будто одновременно с тихой ненавистью и в то же время жалобно, будто выпрашивая, что все будет хорошо. Через пять часов, когда они совсем измаялись и почти извели весь кофе из автомата, к ним вышел Пауло, все такой же злой, но чуточку уставший. На ухе у него болталась широкая маска. Виктория и Томас подскочили почти одновременно и едва открыли рот, как врач закатил глаза и быстро отчеканил. — Да, жив. Да, никаких осложнений. Нет, сейчас к нему нельзя. Завтра можно. Теперь проваливайте отсюда. Торкио, на пару слов. Облегчение навалилось едва ли не тяжелее мучительного ожидания, так что едва не подкосились ноги. Если бы можно было растечься где-то в углу безвольной тушкой и больше не подниматься, они бы так и сделали. Пока Вик и Томас сжимали друг друга от тихой радости и облегчения, Итан незаметно скользнул за уже ушедшим Пауло. Его твердый шаг, отдавался гулким эхом в пустом коридоре, широкая затянутая в халат спина показалась сгорбленной и опущеной, и на секунду Итана кольнула совесть, но тут перед глазами встало белое и будто истончившееся лицо Дамиано, и ощущение пропало. Они свернули за угол, потом еще раз в маленький аппендикс с не слишком новым кожаным диваном и кулером с водой. Пауло поднял руку, призывая к молчанию, и пока не попил воды, не проронил ни слова. Потом посмотрел Итану в лицо с таким выражением лица, будто случилась катастрофа, и у Итана на секунду екнуло сердце, что что-то все-таки не так с Дамиано. — Ты просто ублюдок, Торкио. Такой подставы я от тебя не ждал, конечно, — устало выцедил он, и Итан почувствовал, как нервная сжатая все это время пружина разжимается. Облегчение расползлось по телу, как горячая волна, и Итан присел на подлокотник дивана, неторопливо обдумывая тот факт, что после огнестрела Дамиано жив и теперь в порядке, что это стоило того, чтобы Пауло спустил на него всех собак. — Что ты скажешь, когда этих отпустит, и они спросят, что это за место и откуда ты о нем знаешь? — сощурился он, и Итан развел руками. — Подпольная больница, как раз для таких бандитов, которые никому не могут доверять. Скажу, что это больничка Малетти, и что я подкупил тебя, чтобы никто о Дамиано Давиде не узнал, — Итан помолчал, пытаясь разгладить кожаную складку на спинке дивана, но не преуспел, и хмыкнул, когда с интересом мысленно заключил, что за спасение Дамиано счастливые Вик и Томас осыпят это место и врача благодарностями. И будет уже не важно, чье оно и откуда взялось. За бесценную жизнь… — Это не та проблема, о которой нужно беспокоиться, — сказал Итан. — Поговори мне еще из-за чего мне стоит беспокоиться, а из-за чего нет, — огрызнулся Пауло, — Поменьше приводи сюда всякую шушеру, и тогда и беспокоиться не буду. Итан усмехнулся, протянул в примирение ладонь, и Пауло с недовольным лицом ее пожал. — Все, иди. Не мельтеши после операции, пять часов у бандюгана в животе копаться… нет к такому меня жизнь не готовила. — Спасибо. — В зад себе засунь. Мне и так минимум пару недель придется видеть его рожу, этой ненормальной, и твою, Торкио! Очень вами благодарен!