Мåндитский драйв

— Это гребаный конструктор! Кон-струк-тор! — распалялся Фабрицио, комкая в руках солидную, кожаную кепку.       Сидящие рядом Лео, который оторвался от ноутбука, и Валерио, который даже в помещении отказывался снимать пальто, согласно закивали. Скрашивая ожидание в общем зале, все не заметили, как подняли серьезные вопросы. — Сюда привозят эти, как их — реагенты, а увозят наркоту. Конструктор! — сказал Фабрицио, а потом фыркнул, — У меня даже Марлена это понимает, а ей пять лет!       Итан не стал заострять внимание на том, что это не нормально, что пятилетняя девочка что-то понимает в наркобизнесе. Он тяжело нахмурился, и лоб расчертили морщинки, придавая очень страдальческий вид. — Но таможня…— начал было он, но Фабрицио покачал головой. — Нихрена не работает твоя таможня. Дырявая вся, и проплаченная. Знаешь, как это выгодно иметь под боком такой закрытый район. Тут хоть войну устраивай, всем пофигу будет. Оружие же мы как-то закупаем? Во-во! Итан разом ощутил прилив злости и отчаяния, и видимо это как-то отразилось на его лице, потому что Валерио усмехнулся и сказал: — Всё. Торкио сейчас пойдет исправлять несовершенство мира. Послышались добродушные смешки. Итан стоически вздохнул. — Идеалист, — сказал кто-то, — Или этот, как его? Кто мозги затрахает, если на пол носки бросить? — Жена? — осторожно уточнили рядом. — Да, не…— и тема наркотиков плавно перекачивала к теме жен.       Жены у Итана не было, так что он привычно отмалчивался, усевшись на краюшек дивана. В зале собрались все.       Виктория, красивая до невозможности в алом платье и в туфлях на широком устойчивом каблуке, скучающе сидела в телефоне, закидывая ногу на ногу то в одну сторону, то в другую. Дамиано позади ее кресла поправлял пуговицы на рукавах пиджака, и почему-то именно на этом повторяющемся движении Итан залипал глазами дольше положенного. В том, как красивые изящные пальцы теребили сверкающие пуговки — было что-то гипнотизирующее.       Дамиано откровенно подслушивал этот пустой треп, которым банда пыталась убить время, хотя старался делать вид, что ему не интересно. Итан даже замечал, как дергается у него уголок губ в усмешке, когда Фабрицио красочно принялся рассказывать, как его Марлена добралась до муки на кухне и устроила всем новый год. Банда ждала.       Наконец в зал влетел Томас, держащий несколько картонных небольших коробок, и все оживились, уставшие от долгого ожидания и безделья. В коробках обитали клубки из проводов, наушников, маленьких микрофонов и минигарнитур — в общем, оборудования, достаточного для того, чтобы снабдить связью небольшую армию шпионов-лазутчиков.       На самом деле все началось еще несколько дней назад, когда Томас, не отлипающий от своих мониторов дольше обычного, вдруг выскочил на внутренний балкон, и, едва не переваливаясь через перила всей своей худосочной длиной, радостно заорал, что у него все получилось. — Мы едем на бал, девочки!       Вик запрыгала на месте и завизжала так, что у стоявшего рядом Итана слегка заложило уши. Все очень обрадовались и воодушевились.       Теперь Томас проходил между ними всеми и по очереди раздавал маленькие гарнитуры. У него самого уже была, хорошо скрытая под светлыми пушистыми волосами. Гарнитур на всех не хватило, и Томас растерянно замер перед Итаном, как будто забыл, что теперь устройств надо на одно больше. Потом пошарил в коробке и извлек гарнитуру. Когда все всё включили, прицепили удобно к уху, потрясли головой, убедившись, что ничто ни от куда не вываливается, тогда при проверке связи выяснилось, что у Итана как раз связи нет. Томас нахмурился, с сомнением покосился на коробку в своих руках и, что-то прикинув, в итоге снял наушник с себя. — Возьми эту, у меня есть гарнитура наверху. После еще нескольких проверок, Дамиано накинул пальто и коротко скомандовал на выход. *       Высокое здание на центральной улице, с широким гостеприимным крыльцом под каменным козырьком, было отелем и принадлежало Раулю Гуэрра. Раньше активно заполнявшееся туристами, теперь оно превратилось в штаб квартиру, где периодически Рауль проводил светские мероприятия, насколько это вообще было уместно в бандитском закрытом районе, где контингент не менялся уже много-много лет.       Итан, приехавший по плану раньше, мысленно присвистнул. То немногое, что он знал о Рауле проявлялось здесь и сейчас, даже перед входом, где встречал гостей одетый в ливрею швейцар с таким видом будто он стоит перед дверьми Букингемского дворца, а не дрянного отельчика в самом отстойнике Италии. Итан усмехнулся от вычурности приема — Рауль любил помпезность и шик и переусердствовал и в том, и в другом — чего только стоили замороченные барельефы из спиралей, каменных роз, и пухлые купидончики над входом. Слишком много завитушек, подумал Итан и припомнил что-то о рококо, попутно называя свое подставное имя на входе.       Проблем не возникло — Томас уже внес их имена в электронный список гостей, из-за чего ему пришлось серьезно так попотеть несколько дней, ворча, что компьютерщик Рауля гений. Вик обнимала его за шею, не стесняясь никого, и Итана в том числе, и ласково говорила, что тот — это головастик-недоучка, а вот Томас настоящий волшебник.       Внутри все также блистало вычурной помпезностью. Зал наполнялся гостями, такими же, как и все в Округе, прожжёнными, безнадежными людьми, которые решили поиграться в светское общество. Здесь были приближенные Рауля, владельцы магазинов или кафе, мелких и крупных лавочек, которые послушно платили Раулю дань, за что их бизнес никто не трогал.       Итан для порядка взял бокал шампанского с подноса, попробовал наколотую на шпажку аппетитную конструкцию из сыра и свернутой в трубочку ветчины, и ушел в сторону, в угол, стараясь не привлекать к себе внимания. Его дело было просто подстраховать, если что-то пойдет не так. — У Рауля гонора выше крыши. Что он вообще возомнил о себе? Считает себя хозяином Округа? — трепался в гарнитуру Томас, и Итан в левом ухе, где плотно сидел наушник, отчетливо слышал звуки прихлебывания — он что, распивает кофе, когда у них разгар операции? — Он закончил перекраивать территорию, даже оттяпал пару магазинов и хочет показать свою добрую волю, и что заключил временное перемирие, — Дамиано. От его вкрадчивого густого голоса Итан едва не вздрогнул. Тем временем Дамиано продолжал неторопливо рассуждать: — Цапаться с Малетти дольше недели — себе дороже. Это уже почти вооруженный конфликт — кому это надо, черт возьми? — Малетти тоже, кстати, там будут, — откровенный хруст в наушнике привел Итана в замешательство — походило на то, что Томас беззастенчиво хомячит. — Позеры, — продолжил он с набитым ртом, — Не понимаю, почему не позвали тебя? — Наверное, потому что со мной пока не надо мириться? — в голосе послышалась насмешка, но мимолетная, она тут же заледенела, — Или потому что будет бойня в отеле. — Не будет, — отрезал Томас со знанием дела, — Я гарантирую. Вы с Вик спокойно войдете, поздороваетесь, перекусите и уйдете. — Хорошо. И Томас. — Да? — Хватит жрать на рабочем месте. В ухо приглушенно загоготала Вик, и Итан дернул уголками губ, однако не теряя концентрации. — Мы входим, — произнесла Вик через семнадцать минут. — В зале спокойно, семь охранников, трое у входа, остальные ходят по периметру, — отозвался Итан, прикрывая губы бокалом, и услышал довольное хмыканье.       Если Итан еще волновался, что не сможет найти их в толпе гостей, то сейчас можно было быть спокойным.       Они вошли, и Итан мимолетно и восхищенно подумал, что натолкнулся бы на них взглядом, даже если бы не захотел. Дамиано в черной водолазке под горло и пиджаке, классических брюках выглядел гребаным дьяволом во плоти, мужчиной, который появляется внезапно и оставляет шлейф таинственности за собой. По стать ему Вик, женщина в красном. Она вся пылала осознанием своей цены и роскоши, тем как на нее обращают внимание, восхищением, окутывающим со всех сторон. Итану вспомнилась она в офисе, без макияжа и с кривым пушистым пучком, держащимся на одном карандаше, и подумал, что ей можно было бы поклоняться даже так. Они неспешно пересекали зал. — Блиин, как представлю вас, таких красивых, так сразу встает, — раздалось задумчивое в наушнике, и Итан кажется не сдержался и поперхнулся шампанским. Он вгляделся в пару, проследил, как Вик дергает в улыбке губами и наклоняется к плечу Дамиано и говорит, как будто ему, но на самом деле… — Терпи Томми, — ласково, как журчание ручейка донеслось по связи, и Итан почувствовал что-то неладное. В ответ что-то невнятно не то простонали, не то промурчали. — Не могу, — сказал Томас, и Итана пробило жаром от затылка до паха, когда он заговорил снова, явно для Дамиано: — Хочу тебе отсосать. Встать на колени и взять в рот. И утянуть с собой Вик, да. Мы будем облизывать твой член по очереди и целоваться, едва касаясь самой головки. Хочу вас, не могу.       Итан с жадностью уловил, как губы дрогнули уже у Дамиано, и он лениво прикрыл глаза. Потом переглянулся с улыбающейся Вик. Та прикусила губу, потянулась к его уху, а донеслось в наушнике у Итана. — Хочешь, добью тебя? — сладко произнесла Виктория, отчего очень захотелось расстегнуть ворот рубашки на пару пуговиц и встать под кондиционер. — Я сейчас без белья, — сказала она. — Совсем? — Совсем.       В нависшей паузе слышалось только тяжелое и восхищенное сопение Томаса на том конце связи. Итан не мог точно сказать, что не дышит также, и сосредоточиться он себя заставил только на чистом упрямстве. Он провел по волосам, встряхнулся, глотнул еще шампанского и осушил весь бокал, судорожно думая, какого черта происходит. И… и это слышат все? Вся группировка? Или…       На секунду его осенило, что наушник Томас отдал свой, и они втроем, наверное, говорят на другой частоте, не на той, что остальные. Итан снова кинул на них взгляд: Дамиано подхватил с подноса два фужера, для себя и для Виктории. Выглядели они расслабленно довольными.       Прошло еще немного времени, когда наушник снова ожил и прокашлявшийся Томас всех оповестил, уже на общей частоте: — Все народ, работаем, работаем.       Виктория чмокнула Дамиано в щеку и плавно отделилась, растворяясь среди людей. Итан неторопливо прошел вдоль столов с закусками, не выпуская из виду ее светлые кудряшки, пока она не скрылась за одним из поворотов — там должна была быть лестница, и, если Томас скомандовал, то она была свободна. — Окно, тридцать семь секунд, — раздалось в ухе указание, и Итан напрягся, машинально отсчитывая время про себя, пока Вик не отозвалась, что она на месте, там, где надо, на втором этаже, в нужном кабинете.       Итан подцепил палочку с насаженным канапе и запустил в рот, бегло оглядывая зал, сразу же замечая Дамиано, который разговаривал с мужчиной средних лет. У незнакомца было спокойное, испещренное морщинами, и обманчиво добродушное лицо, и Итан, вспомнив множество фотографий, сделанных с разных ракурсов, понял, что это и есть Рауль Гуэрра. Рядом с ними топтались стройные близнецы — Малетти. Верилось с трудом, что округ принадлежит этим людям со всеми потрохами, но так оно и было, и Итан вскользь думал, что еще два года назад даже не подозревал, что окажется к правящей бандитской верхушке так близко. В конце концов, он всего лишь бухгалтер. Мысли прервало шуршание в наушнике, потом Вик воскликнула «Нашла!» и зачитала то, зачем приходила: автомобильный номер и дату. А еще через время раздался тяжелый вздох, и наконец, Томас произнес: — Вик, не выходи. — Что такое? — Какая-то движуха у тебя на этаже, сиди там. Итан… — Уже иду, — едва заметно, из-за закрывших лицо волос, шевельнул губами Торкио.       Он, быстро нырнул в одну из дверей и оказался в коридоре для персонала, к счастью, пустом. Его костюм ничем не выделялся, обычный простой смокинг, поэтому если бы кто-то тут и был, его бы легко могли принять за охранника. Держа в голове схему отеля, Итан вышел через заднюю дверь, в курилку, где тянуло прелым промокшим табаком от мусорки, а из вытяжки доносился душок чего-то подгорелого с кухни.       Недалеко оказалась пожарная лестница, намертво вваренная в стену, и Итан, быстро осмотревшись, легко подпрыгнул, подтянулся на нижней железной перекладине, и перебрал руками выше, подтягивая ноги, окончательно забираясь. До Вик он добрался через пару минут, и спрыгнул на балкон. Она выскочила навстречу, чуть пригнувшись, молча кивнула, оценила, куда надо лезть и решительно схватилась за лестницу. Итан подстраховал, едва ее касаясь, но готовый поймать, потому что то, как неуверенно она ступила на перекладину мыском туфли его напрягло. Но Вик приноровилась и ловко полезла вверх, как мартышка. Сильные ноги в сетчатых колготках так и мелькали, как и напрягающиеся бедра из-за короткого подола платья, и Итан, продвигаясь за ней, старательно отводил взгляд.       Когда возле самого балкона ее нога вдруг съехала вниз, и Итан машинально вытянул руку, чтобы придержать ее, в голове всплыл этот флирт с Томасом по закрытому каналу. Эти невыносимые подробности, от которых было жарко и странно. Поэтому, уже подхватывая ее ладонью под задницу, Итан обреченно зажмурился. Платье было слишком коротким, и рука скользнула под него случайно и легко, легла на мягкую ягодицу, не давая Вик упасть, но вместо ожидаемой голой кожи, ощутилась ткань, простая, даже без кружев. — Слава богу, ты в белье, — выдохнул Итан и практически запихал Вик на нужный балкон. — Конечно! Я дура что ли на дело без трусов ходить, — фыркнула она, деловито поправляя платье, и уже шагнула к балконной двери, когда вдруг замерла и начала медленно оборачиваться, — подожди-ка… — Потом, — замогильным тоном оборвал ее Итан, подхватывая под руку и толкая удачно незапертую дверь.       Благодаря резиновым набойкам на каблуках Вик ступала осторожно и бесшумно по ламинату, и пробиралась буквально на ощупь в темном номере. Итан сам едва не вписался в стол. По яркой полосе на полу, стало понятно, где дверь, но то, что за ней, совсем близко раздались расслабленные голоса — было плохо. — Лезем выше? — шепотом спросила Вик, и прежде чем Итан успел что-то сказать, голоса приблизились, налетели так, будто оказались уже у них, здесь, и Вик неловко отступив, врезалась в Итана. Он машинально придержал ее, и она неожиданно оказалась у него в руках.       Итан развернул ее быстрее, чем открылась дверь, и сжав плотно губы, ткнулся носом ей в щеку, поведя головой, потираясь лицом об ее лицо так же, как в театре актеры изображают фальшивый поцелуй.       Дверь открылась, полоса света упала на них, и Итан сощурился после привычной темноты. На пороге кто-то наигранно ахнул, и женский голос лениво произнес. — Ой, тут занято.       Вик застыла на мгновение, Итан почувствовал, как сковалась ее спина, как напряглась она вся, а потом напряжение схлынуло, как волна, и Вик прижалась к нему, как будто они правда занимались любовью, до того, как их прервали. — Ну, мы можем присоединиться, а? — с пьяной расстановкой произнес мужской голос, и женский захихикал. — Не можете, — отрезал Итан, медленно поворачивая голову. От Вик потрясающе пахло смесью духов и лака для волос, яркий, сводящий с ума запах. И она все также прижималась к нему. — Ладно, ладно, не кипятись, — пошел на попятную мужчина, явно кто-то из гостей, решивший хорошо провести время с со своей спутницей, — Мы же в гребанном отеле. Пошли, дорогуша, найдем нам комнату. Дверь плавно и заботливо закрылась, и Итан, отстраняясь, выдохнул, посмотрел на едва различимую в темноте Вик. — И что это было? — раздался ее озадаченный голос, и Итан смутился, неловко хлопая губами. — Просто… — Нет, что за детсадовская возня? — фыркнула она, и Итан едва уловимо заметил движение ее рук — она по деловому сложила их на груди. И наверняка выгнула бровь, смотрела насмешливо, а ему до ужаса захотелось провалиться сквозь землю. — Ладно, не бери в голову, — сжалившись, произнесла она, — Ты слишком вежливый даже для того, чтобы воспользоваться моментом. Пошли. Там, наверное, всё успокоилось.       В гостиничный холл они вышли не таясь, спокойно, Итан придерживал ее за талию, поддерживая «легенду», но едва касаясь струящейся ткани, на что Вик ехидно скалилась. На лестнице они напряженно прислушались.       Когда Вик дернула Торкио на себя, накрыла его губы, наклоняя за шею, Итан успел только пораженно вздохнуть. Губы у нее оказались мягкие, нежные, и голова поплыла сразу, руки сами легли на талию, но ниже не опустились, хотя сразу вспомнилось сладкое ощущение в ладони упругой ягодицы, едва прикрытой кусочком ткани.       Рядом прошли два охранника, поморщились, буркнув себе под нос что-то о том, что наглые, до комнаты хоть бы дошли, но это было где-то на переферии, где-то в иной реальности, за этими восхитительными губами, за хрупкой, льнущей ближе Викторией в его руках.       Она напоследок слегка прикусила ему губу, и отстранилась, смотря через хитрый прищур, и Итан почувствовал, что муть в голове не разгоняется. Разжать и убрать руки, посмотреть Вик в лицо, он заставил себя только благодаря вымуштрованной годами самодисциплине. Облизнуть губы хотелось нестерпимо. — Не нужно было…— пробормотал он, и бровь Вик насмешливо поползла вверх. Виктория посмотрела на него долго, со странным выражением, как на нерадивого ребенка или слабого умом несчастного, а потом глубокомысленно хмыкнула. — Интеллигенция…       Она демонстративно поправила платье, разглаживая складки на талии, и Итан порадовался, что волосы скрывают достаточно и пылающие уши в том числе. Лестница была свободна, можно было выдвигаться, но они отчего-то медлили. — Откуда вы только такие беретесь, — продолжала она совсем беззлобно, скорее, как будто это правда была самая большая тайна, но ее взгляд вдруг ехидно вспыхнул догадкой, — Или ты девственник?       Итан смешно заторможено моргнул, продолжая на нее растерянно пялиться, а Вик невозмутимо просканировала его с головы до ног, опасно долго останавливая свой взгляд на уровне пояса. Он быстрее подхватил ее под руку и практически потащил по лестнице прежде, чем она успела открыть рот и задать следующий ужасный вопрос или брякнуть какое-нибудь сомнительное, но не менее смущающее утверждение. — Эй, у вас за стеной все такие или это ты один такой уникум? — все равно не унималась она, быстро перебирая ногами, едва не запинаясь каблуками об плотный ковер, помпезно накинутый на ступени.       Итан краснел и стоически молчал, проверяя на прочность свою выдержку. Вик это смешило и раздражало одновременно, и иррационально хотелось шокировать, дожать, брякнуть что-то такое, отчего он совсем пропадет. — Я не поняла, ты вообще по жизни такой спокойный или ты сидишь на седативных? На бромчике? Итан заметно сбился с шага и посмотрел на нее как на придурушную, а Вик, добившись, наконец, реакции, гортанно радостно захихикала. — Нет, — сказал он. — Нет — на все вопросы или только на последний?       Он коротко выдохнул, прикрывая глаза, и в этом выдохе могла бы собраться вся печаль и усталость морально угнетенных этого мира. Оставался всего один пролет, прежде чем, согласно плану, он запустит ее в зал, к Дамиано, а сам снова уйдет на свой пост к столику с закусками, заедать стресс. А тем временем Вик, похоже, поставила себе цель уничтожить его своими вопросами. И этим поцелуем наверху. И отсутствием-присутствием нижнего белья. И вообще всей этой щекотливой ситуацией, в которую он попал и о которой никто не должен узнать. Никто. Особенно глава. ***       В кабинете Итан с наслаждением вытянул длинные затекшие от долгого сидения ноги и откинулся на спинку кресла. Та натужно заскрипела, грозя не выдержать потягивающегося человека, и Итан спохватился, сдерживая напор. Когда-нибудь это кресло развалится прямо под ним, и он грохнется под стол, а Вик будет ржать над этим еще неделю.       Кстати о ней. Хлопнул дверь, и вернувшаяся Виктория молча положила перед Итаном узкую невысокую коробку. — Пробуй, — сказала она таким тоном, что это больше походило на угрозу, — Уверена, такого, ты даже у себя за стеной не ел.       Она, примостившись бедром к столу, внимательно следила за каждым изменяющимся выражением его лица, пока он открывал то, что она принесла. В коробке оказались конфеты, шоколадные, круглые стандартные помадки с художественными завитушками сверху. Итан неторопливо взял одну, и столкнулся с нетерпеливыми глазами Вик. — Ну? Ешь давай! — скомандовала она, и Итан послушно сунул конфету в рот… и прикрыл глаза, едва сдерживаясь, чтобы не замычать от восторга, потому что это были не просто конфеты — это были конфеты, которые сняли двадцать минут назад с конвейера, и вкус шоколада, практически еще теплого, разливался по рту потрясающей сладостью. — Они с фабрики? Свежие, — зачем-то спросил Итан, не удерживаясь и кладя в рот еще одну. — Наисвежайшие, — с гордостью ответила Вик, наблюдая, как он незаметно для себя уминает уже половину коробки. Она с полным удовлетворением обошла стол и плюхнулась в свое кресло, — Есть в этом плюс — базироваться на территории хлебобулочного завода и кондитерской фабрики — свежие сладости, выпечка когда захочешь, — она методично загибала пальцы, — Но потом не влезешь ни в одни брюки.       Итан неуловимо дернул уголками губ, и запоздало, явно опомнившись, подвинул коробку к Вик. — Ты хочешь, чтобы я не влезла в брюки? — вздернула бровь она, — Любишь женщин пополнее? — Господи, Вик… — уронил голову в ладони Итан, и Вик загоготав взяла конфетку и откусила половину, теребя остальное в пальцах.       Свежий молочный шоколад поплыл, теряя форму, пачкая руки, но Вик это не смутило ни капли — она невозмутимо доела еще твердую часть, а потом облизала пальцы. Итан не донес конфету до рта и слегка застопорился на том, как острый язычок скользит и собирает расплавленный шоколад с пальцев, один за одним, как губы Вик розовым кольцом смыкаются вокруг и слизывают сладость. Итан отвел глаза, конфета так и осталась таять в пальцах, и когда он спохватился, в пору было облизывать пальцы ему. Такого, он разумеется, сделать не смог и беспомощно огляделся в поисках салфетки. Вик фыркнула и достала из стола уполовиненую пачку влажных салфеток. — Это самое вкусное, — заметила она с некоторым сожалением, когда Итан методично, палец за пальцем, принялся вытирать руку.       Почему-то голову сразу бросилась картинка, странная, дурная, от которой волна тепла свернулась в животе тугой спиралью. То, как Вик перехватывает его руку, приближает лицо, легко касается языком, и вдруг обсасывает каждый палец, совершенно неприлично и жадно натягиваясь губами. Итан дернул головой, сбрасывая странный морок, недоумевая, как вообще его мысли занесло в подобную сторону. Непрофессионально. — Значит, любой может зайти на фабрику и попросить сладости? — после заметной паузы спросил Итан. — Да, — кивнула Вик, а потом фыркнула: — Ну, кроме Лео. Ему запрещено вообще приближаться к фабрике.       На вопросительный взгляд Итана, она увлеченно и с удовольствием, подхихикивая в некоторых местах, начала рассказывать про Грилло, который задолбал всех на фабрике, потому что просил эксклюзивно выпускать партию алкогольных конфет, хотя у предприятия не было лицензии на алкоголь. Он достал всех до такой степени, что, в конце концов, к Дамиано, расталкивая всю охрану и страшно ругаясь, пришла дородная широченная тетка, назвавшаяся начальницей кондитерского цеха, и гневно потребовала справедливости. Когда Дамиано, да и они все, отсмеялись, Леонардо был отлучен от завода и фабрики навечно. *** Грузовик с номером, продиктованным Вик, действительно существовал. — Вот он, родименький, стоит на парковке, — ласково оповестил Томас, когда Фабрицио и Валерио прислали ему фотки того самого грузовика, который в пятницу повезет порцию опиума и еще каких-то химикатов из доков на территорию Рауля. Томас быстро перекинул фото к себе на компьютер, а потом вывел на экран, удовлетворенно откидываясь в кресле. Дамиано над его плечом, сосредоточенно рассмотрел фотографии, хмыкнул, а потом спросил: — Маршрут тот же? — Скорее всего. Последние два раза они ездили по тому же самому. Но можно перекрыть, например, эту улицу, и обрезать им вариант, — Томас переключился на карту, хотел ткнуть в экран карандашом, но вовремя спохватился, и показал нужную дорогу навесу. — Как перекроем? — Легкое ДТП, — отмахнулся Томас, — Чуть тюкнутся, соберут пробку, и Рауль не отправит груз по дороге, на которой тот застрянет. Странно вообще, что он не использует подставной грузовик! Дамиано толкнул его в бок, и неодобрительно взглянул. — Накаркай еще, — фыркнул он, и снова вернулся к карте округа, прикидывая план захвата. Они работали над этим уже два месяца, пора было переходить от теории к практике, — Собери всех, ладно. Надо обсудить все, отрепетировать, если нужно, подготовить. Через час всех жду внизу.