Грозный таранак

      Фрэнк обрадовал Бриггса своим ответом уже на следующий день; еще спустя день они подписали контракт и, тайком от Фрэнка, Бриггс выписал Шармену чек. Джимми решил, что никто не заметит, как выросли его средства, по тому, что он выделит для прощальных проводов Фрэнка в новую жизнь, и пригласил всю труппу в бар.       Боксеры весьма хорошо и душевно посидели. Кто-то про себя радовался, что среди них больше не будет несносного Клири, но в то же время завидовал ему; кто-то огорчался, считая, что среди них должен быть кто-то, кто ведет команду вперед; кто-то радовался чисто за Фрэнка от всей души и желал ему успехов, как, например, Джон Симмонс, но все решили хотя бы с виду сохранять в этот вечер радость, ведь кто знает, может и кому-нибудь из них выпадет подобная удача?       Как только Фрэнк окончательно стал бойцом труппы Рона Сойера, первым делом они с новым менеджером направились в редакцию «Мелспортньюз», чтобы дать интервью. Фрэнк был рад и ничуть не волновался, так как воспринимал это как простую беседу двух людей: один спрашивает о боксе, другой отвечает все, что знает, и обо всем, с чем сталкивался. Но Сойер придавал этому событию очень важное значение и постоянно натаскивал своего нового протеже, говорил, как держаться и какие вопросы обходить. Дошло до того, что Фрэнка уже самого начала коробить мысль об интервью, к тому же, он вспомнил, что опрашивать его будет Джоди Пламмер, вызвавшая у него на вечере инстинктивное раздражение, и это добавляло масла в огонь. Почему все так непросто?       Как только тренер и его подопечный пересекли порог кабинета редакции, где должно было проходить собеседование, Фрэнка будто пробило насквозь: вместо журналистки Пламмер в кресле сидела другая девушка, внешне похожая на его мать, какой та могла быть в молодости... Он растерялся и будто позабыл все советы, что давал ему Сойер. Только не это... Он уехал из Дрохеды в частности ради того, чтобы не вспоминать о прошлой жизни, приносившей ему страдания, так же Фрэнк помнил просьбу матери не думать о ней так много. Смутно он понимал, что это и правда неправильно, раз мысли о ней заставляют его так страдать, да и раз она об этом просила, значит, в этом был резон, ведь мать плохого не пожелает... Только у Фрэнка начало получаться прятать эти мысли глубоко внутрь, так вот, снова оно... воспоминание...       - Ты где? - подтолкнул его Сойер, видя, что его подопечный крепко задумался. - Соберись, сейчас уже начинаем!       - Да, это мисс Рэйчел Лейн, она будет задавать вам вопросы, - представил журналистку мистер Браун. До этого они тщательно прогнали интервью с заменившей Джоди Пламмер стенографисткой, поменяли несколько вопросов, и Брауна устроил начальный результат. Главное, чтобы во время непосредственно опроса ничего не пошло не по плану.       Интервью началось. Сперва журналистка попросила Фрэнка рассказать о себе, своем происхождении, перейдя затем на профессиональные вопросы. Рядом с ней сидела другая молодая темноволосая девушка, которая постоянно что-то записывала, и Фрэнк решил, что за ним, сказанные им слова.        - Почему вы решили заняться боксом?       - Это произошло неожиданно. Я был на ярмарке в городке Джиленбоун, где зазывали добровольцев за приз попробовать свои силы в борьбе с боксерами Джимми Шармена. Я вызвался первым, победил, и Джимми пригласил меня в состав труппы.        - Как же вам удалось победить этих боксеров, если, как я поняла, до этого вы не имели к боксу никакого отношения?       - Я имел отношение к просто дракам. Они не сильно отличаются от бокса. С детства приходилось много махать кулаками, ну и работа в кузнице сделала меня очень крепким.        - Поменялось ли у вас представление о боксе? Есть ли там какие-нибудь подводные камни, которые стали для вас неожиданностью?        На этом вопросе Рон Сойер тревожно взглянул на журналистку, надеясь, что та клонит не туда, куда он думает. Но ответ Фрэнка заставил его испытать облегчение:       - Для меня – нет. Я же говорю, что достаточно внезапно попал в эту область, сразу же стал тренироваться и думал только о том, как сокрушить противника. Но могу сказать от лица многих людей, у которых неправильные представления о боксе. Все думают, что мы – на голову отбитые безмозглые животные, которые только и могут, что бить по голове. Но это совсем не так. Во время боя нужно очень думать, просчитывать удар, подмечать многие моменты. Это не только к боксу относится, но и в общем к дракам.       - Что вы ощутили, как узнали, что будете драться с самим Питером Вашингтоном? Сложно ли было одержать победу над бывшим чемпионом Австралии в легком весе?        - Я узнал о нем примерно тогда, когда появился в труппе, а это было около года назад… Наверное, за это время я не успел привыкнуть к мысли о нем, как о великом боксере, поэтому воспринимал его, как многих других бойцов. Насчет того, сложно ли… Пожалуй, порядком сложнее, чем с другими боксерами, с кем приходилось драться до него, на то он и чемпион. Но я вовремя вспоминал все приемы, которым научился за это время, быстро вник в тактику Вашингтона, поэтому мне удалось одержать победу.       Фрэнк окончательно убедился, что эта новая журналистка все же не похожа на его мать. Они сильно различались по манере общения, умению держать себя. Мать была сдержанна, почти не улыбалась; Рэйчел Лейн, напротив, весьма живая и заинтересованная особа, и с её губ не сходила какая-то легкая доброжелательная улыбка... Вот такой, наверное, и могла бы быть мать, если бы у нее в жизни сложилось все по-другому. Лучше бы на месте Рэйчел сейчас была Джоди Пламмер, ей-богу... Фрэнк изо всех сил взял себя в руки, стараясь больше не проводить этих параллелей. Они говорят о боксе, - значит, он сейчас должен думать только о боксе.       - Хотите ли вы поблагодарить кого-нибудь? – спросила Рэйчел в конце интервью.        - Да, конечно! – Фрэнк будто расцвел, но его голос дрогнул. – Я хочу поблагодарить свою мать за все… просто за все и пожелать ей счастья. Так же благодарю Джимми Шармена, своего прежнего импресарио за то, как он в меня вкладывался и многому меня научил, и ребят из труппы за то, что прошли со мной этот путь.        - Ну как все прошло? - спросил он Сойера, когда они вышли из редакции, ибо ему было интересно, как все выглядело со стороны.       - В целом, хорошо, но в начале ты был будто потерян, и, казалось, находишься не здесь. Однако потом выправился и выдал все, что нужно, без лишних слов, - ответил Сойер. - Давать интервью тоже нужен опыт, и со временем он приходит.       Сойер и вправду был доволен тем, как Фрэнк отвечал на вопросы: довольно слаженно, учитывая, что имеет только начальное образование, но при этом искренне, - не стал петь оду бывшему чемпиону или, наоборот, принижать его, просто видно, говорил то, что чувствовал. При этом в ответах Фрэнка не ощущалось какого-то простофильства, попытки «наломать дров» и прочего, что могло бы вызвать неприятное удивление. А это упоминание матери… как это трогательно! Хотя почему только мать? У него ведь большая семья, как он говорил в начале интервью… Других он, значит, не благодарит, не желает им счастья? Это не есть хорошо, нужно будет попросить журналистку не упоминать о них.       Совсем скоро появилась статья, которую Фрэнк прочитал запоем и очень в этот момент гордился собой, так как она – один из плодов его хорошей работы. Правда, он с удивлением увидел, что как интервьюер стоит Джоди Пламмер, а не Рэйчел Лейн, - будто бы его опрашивала журналистка, с которой он виделся у Бриггса.

***

      Фрэнк получил аванс – сто австралийских долларов. Это были слишком большие деньги, но он почти не удивился, ибо все чувства растратил на осознание того факта, что его жизнь в очередной раз круто изменилась. На них он снял маленькую квартиру ближе к центру города, как раз неподалеку от того места, где находился тренировочный зал. Первое время ему было очень непривычно в ней обитать, ведь он никогда не жил один, - сначала с семьей, а потом – с труппой, в гостиницах, по нескольку человек в гостиничных номерах. Чтобы новое жилище не превратилось в свинарник, Фрэнку пришлось убираться в нем самому, и он быстро свыкся с этим, понимая, что это мелочь на фоне всего происходящего. С готовкой и стиркой было проще: он получил достаточно денег для того, чтобы носить вещи в прачечную и питаться в кафе или столовых.       Тренировался он теперь в большом красивом зале, который был не чета тем ободранным тесным каморкам, что им нередко предоставляли в разных городах для подготовки к матчам. Там было новое оборудование: груши, гантели, сам ринг. Рон Сойер тренировал, помимо Фрэнка, еще шесть боксеров, которые в целом были моложе шарменовских, - самому старшему из них недавно исполнилось тридцать. Сойер был чем-то похож на Шармена, - не внешне (так как являлся безусым блондином), но повадками и характером в целом: в меру уравновешен, в меру жив, бодр и энергичен. Манера общения у обоих тренеров аналогична: оба могли и поддержать, и пожурить в меру, не доводя своего подопечного до исступления. С ними обоими Фрэнк в свою очередь учился быстрому пониманию ситуации не только на ринге, но и в жизни и, как следствие – сдержанности. «Наверное, все тренеры по боксу смахивают друг на друга», - думал он.

***

      Шел день за днем, тренировки за тренировками, но Фрэнк никак не мог выбросить из головы Рэйчел Лейн. Мать говорила, что ему нужна женщина... Фрэнк никогда никем не интересовался, даже когда вырвался из Дрохеды (но и тогда было не до того, так как тренировки занимали много времени). И тут эти мысли, тяжелые и неотступные... Кто эта Рэйчел Лейн, чем она живет, кроме журналистики? Увидятся ли они еще, или эта встреча была просто напоминанием о тяжелых, беспросветных днях, зна́ком, что все же не стоит забывать о прошлом? Все повторяется... Так, может, у нее есть жених (она же мисс) или кто-то в этом роде, и Фрэнк должен испытывать к нему ненависть, как к отчиму?       Прошло два месяца. Фрэнк одержал победу еще над двумя боксерами из Сиднея и Перта. Члены команды очень гордились им, но замечали, что он не тот, что был тогда, когда появился у них: полный огня и желания, именно желания побеждать. Один из боксеров, Стивен Кэгни, присмотрелся к Фрэнку метким глазом и понял, что дело тут может быть в женщине.       Кэгни, который был схож характером с Джоном Симмонсом, удалось постепенно подобраться к Фрэнку и аккуратно вызвать его на личный разговор.       - Я видел ее один раз, и никак не могу выбросить из головы! - с раздражением сказал Фрэнк и стукнул по груше перебинтованной рукой.       - То есть, ты даже не знаешь, кто она и где ее искать? - удивился Стивен.       - Я знаю ее имя и место работы.       Фрэнк не хотел говорить, что это журналистка, взявшая у него интервью.       - Ну вот, уже хорошо! - ободряюще произнес Стивен. - Или дело в том, что ты не знаешь, как к ней подкатить? Она-то тебя знает?       - Знает.       - Ну вот. Но, я так понял, мой совет встретить ее после работы и куда-нибудь пригласить, не прокатывает?       Фрэнк тут же представил это в действии и замотал головой.       - Ну, нет! Я и не знаю, есть ли у нее кто-то...       - Ну, ты влип, - усмехнулся Стивен. - Что, ты прямо влюбился нее с первого взгляда? Фрэнк немного занервничал, ибо не знал, как ответить на этот вопрос.       - Без понятия... Но раз я о ней, женщине, так много думаю, значит, наверное, влюбился.       - А ты что, никогда до этого не влюблялся? - удивленно спросил Стивен.       - Нет, - чувствуя неловкость, ответил Фрэнк.       - Странно, - произнес Стивен. - Ты вроде уже не желторотый юнец... Сколько тебе, двадцать четыре?       - Да. Да я работал много всю жизнь, было как-то не до этого...       - Так надо исправлять! - бодро ответил Стивен. - Смотри, как у меня: я с первого взгляда никогда не влюбляюсь. Сначала я чувствую мимолетный интерес, чуть более выраженный, чем ко всем женщинам, что мне попадаются, но влюбленность как таковая и желание увидеться вновь у меня возникает только после нескольких встреч; я должен убедиться, схожи ли мы с женщиной в чем-то или нет. Поэтому твои чувства я могу понять только, так сказать, в теории. Что в ней такого, что ты так сразу в нее втрескался? Она что, настолько красива?       Фрэнк задумался. Наверное, Рэйчел Лейн нельзя было назвать очень привлекательной в привычном понимании этого слова; да, она многим была похожа на его красавицу-мать, и все же было в её чертах много неправильностей. Но Фрэнк упорно молчал о сходстве Рэйчел с матерью, хотя именно этот факт мог решить исход разговора с Кэгни.       - На мой взгляд, да, - произнес он вслух.       - Может, она тебе кого-то напомнила?       Черт, Кэгни подбирается к сути!       - Возможно, - нехотя ответил Фрэнк.       - Вот! Тогда это не влюбленность! - радостно заключил Стивен. - Ее нужно выбить из головы. Я тут хочу предложить нам всем сходить в "Мемфис", большой клуб на Элизабет-стрит, развеяться. Почему бы просто с легкостью не провести свой досуг, не пофлиртовать с милыми девчонками? Тебе бы пошло на пользу. Наших там хорошо знают, и мы знакомы со многими. Я там в свое время закрутил с несколькими сразу!.. Фрэнк подумал: а почему бы и нет? В компании Кэгни, кажущегося прожженным в сердечных вопросах это будет проще... Конечно, он такой красавчик, уверенный в себе, правда, ростом не вот чтобы удался, - лишь немногим выше Фрэнка. И вообще, Фрэнк заметил, что уже почти не чувствует неприязни к представителям своего пола, по тем или иным параметрам превосходивших его внешне, - видимо, победы и признания в боксе все-таки несколько подняли его самооценку.       Через пару дней труппа боксеров отправилась в "Мемфис". Помещение было переполнено разряженными в пух и прах гостями, густо пахло духами вперемешку с по́том; официанты, с трудом пробираясь через толпу, разносили бокалы с шампанским. Играл веселый джаз, и обстановка побуждала к веселью.       - Давай, иди кого-нибудь пригласи на танец, - подбивал Стивен Фрэнка, выпившего уже четыре бокала.       - Похоже, я умею танцевать только на ринге, - ответил Фрэнк, чувствуя, что шампанское его порядком расслабило.       И тут Фрэнк увидел её... Рэйчел Лейн в нарядном блестящем платье цвета жемчуга сидела у барной стойки и, затягиваясь сигаретой в мундштуке, смотрела на толпу танцующих.       Или это не она? Фрэнк даже попросил на время бинокль у рядом стоявшего господина, который смотрел в него на сцену; при ближайшем рассмотрении это оказалась, и правда, Рэйчел. Только в этот раз она гораздо ярче накрашена, чем на интервью, и длинные волосы, аккуратно уложенные во время интервью, теперь были распущены и взлохмачены на модный манер. На ее голову надет обод с пером. Вот черт! Фрэнк пришел сюда, чтобы забыть ее, но не тут-то было! А, может, это судьба, которая ведет его к тому, чтобы познакомиться с ней?       Фрэнк вернул бинокль и, не отводя с Рэйчел взгляд, сделал несколько шагов вперед. Тут она посмотрела в его сторону, и он быстро отвернулся. Проклятье! Как, как осмелеть? Ведь теперь она точно еще плотнее засядет в его голове, и он будет корить себя за то, что ничего не сделал! И Фрэнк, заставив себя, быстрым шагом подошел к стойке и встал рядом с Рэйчел, но смотреть на нее он так же не решался.       - Вы же боксер Фрэнк Клири, да? - раздалось рядом с ним.       Он не поверил своим ушам. Это она его спрашивает!       - Да, я, - все так же не глядя на нее, быстро ответил он.       - А вы меня узнали? Я Рэйчел Лейн, я брала у вас интервью!       Так, начало беседы завязалось... Фрэнк все же заставил себя посмотреть на нее.       - Да... Теперь узнал, - приврал он.       - Вы здесь впервые? - спросила Рэйчел.       - Да, - ответил Фрэнк и, немного подумав, спросил: - А вы?       - А я нет. Я здесь очень не впервые, - улыбнулась Рэйчел. - Вы пришли сюда один?       У Фрэнка было ощущение, будто то интервью продолжается, и все же он чувствовал большую радость. Только бы все не запороть...       - Нет, с боксерами из своей труппы. Они где-то в зале.       Чёрт, о чем бы ее еще спросить? Не пришла ли она сюда одна? Боясь раздумать, Фрэнк быстро задал ей этот вопрос.       - Пришла одна, но я тут много кого знаю.       - Вы пишите статьи об этом клубе? - спросил Фрэнк, втайне радуясь, что темы для разговора начинают появляться более свободно.       - Нет. Не мой профиль. Я несколько месяцев занята в спорте и жду повышения, думала, что после интервью с вами, к слову, моей первой большой работы в газете, мне его дадут, но пока вот не дали.       Мысли касаемо дальнейшей беседы путались в голове Фрэнка, но картинка о Рэйчел уже начинала складываться: она ходит по увеселительным заведениям и ждет повышения на работе... Значит, пробивная карьеристка, любящая повеселиться. Этот образ слабо вязался в сознании Фрэнка с привычным ему представлением, какой должна быть женщина, и он пытался объяснить себе это тем, что все же это большой город, тут все иначе, да и женщины другие, - более свободные, стремящиеся к чему-то большему, чем заботе о семье... Придется ему привыкнуть к окружающей действительности.       Тут заиграла веселая музыка, и Рэйчел соскочила с высокого барного стула.       - Пойдемте танцевать! - радостно воскликнула она.       Фрэнк не сдвинулся с места. Вот он попал...       - Ну что же вы? - удивилась Рэйчел.       - Я не умею, - выпалил он и тут же пожалел об этом. Черт бы побрал его низкое происхождение!       - А вы повторяйте за мной! - ответила Рэйчел и за руку повела его в толпу. Нет, все же она ничуть не похожа на мать, да и не обязана быть похожа... Внутренний голос подсказал Фрэнку, что в данный момент лучше быть шутом, чем трусом, и все же он пустился в пляс-чарльстон, несколько неловко копируя движения Рэйчел. Что за странный танец! Пляски его предков маори такие же, не иначе! Фрэнку странно было видеть, как эти солидно одетые люди, которым впору танцевать, например, вальс, будто бьются в конвульсиях.       - Ну как? – спросила возбужденная после танца Рэйчел.       - Здорово... Бодрит! - улыбнулся Фрэнк. Ему и правда понравилось, хоть и изначально казалось чем-то непотребным. Все же быстрый и не совсем парный танец отплясывать было проще, чем тот же вальс, ибо, как ему казалось, за скоростью движений не видно ошибок.       - Новый танец! В этом году его сплясали на каком-то шоу в Америке! - пояснила Рэйчел.       Потом был следующий танец, на котором погасили свет, оставив лишь тусклые настенные бра; когда его включили, Фрэнк заметил, что Рэйчел куда-то исчезла. Он оглянулся по сторонам, но её нигде не было видно. Уж не сон ли это все? Наверное, он все-таки настолько отвратительно танцевал, что она устыдилась его общества и исчезла. К нему пришла мысль, что она может быть возле стойки и вернулся туда, но и там ее не увидел. Он решился описать ее бармену и спросить, не подходила ли она сюда после танца.       - Рэйчел-то? - сразу поняв, о ком идет речь, спросил тот. - Да, подходила, но сразу же ушла вниз с клиентом.       - С клиентом? - не понял Фрэнк.       - Да. В цокольном этаже клуба публичное заведение, вы разве не знали? Рэйчел там подрабатывает, но не каждую ночь.       В эту минуту Фрэнк ощутил почти то, что больше года назад, когда Падрик выпалил ему правду о родном отце... Рэйчел Лейн - проститутка! Очередное разочарование было слишком велико, чтобы вновь попытаться взять и позабыть обо всем этом. Чувство мерзости вновь посетило Фрэнка, сродни тому, что он ощущал ранее, представляя, как Падрик пристает к матери по ночам, из-за чего она так много рожает, когда уже некуда... За что, за что ему это все? Может, судьба, или что там еще, пытается таким образом ему намекнуть, что зря он ушел из семьи так внезапно, и что с подобным он будет сталкиваться всю оставшуюся жизнь?       Фрэнк чувствовал сильное желание влететь в этот цокольный этаж и разгромить там все, но останавливал себя: что он этим добьется? Только ареста. Эта проклятая, противоестественная сдержанность, которую он впитал от тренеров!..       - О, Фрэнк, а мы тебя обыскались! - подошел к нему изрядно выпивший Стивен Кэгни, а с ним - еще пара боксеров. - Как же весело, ей-богу! Слушай, ты знал, что тут внизу бордельчик есть? Может, по девочкам, а?       Словно демон, долго находившийся в заточении, вырвался из Фрэнка; он так зарядил Кэгни по лицу, что тот упал. Люди, находившиеся рядом, в испуге расступились, а Фрэнк, чтобы и дальше не натворить дел, пулей вылетел из "Мемфиса".