Жажда

      В комнате приятно пахло чем-то слабым, отдаленно напоминавшим цветы. После душной улицы ее квартира казалась раем. Резкое движение Энни ногой вернуло к ней все внимание, особенно когда она обхватила его ими за талию, прижимая плотнее к себе. Ее руки будоражили, проходясь от шеи и ниже по спине. Казалось, что она обзавелась целью напрочь сбить его контроль, и у нее это прекрасно получалось.       — Ты, я смотрю, время терять не любишь. — Армин беззлобно усмехнулся и стянул с нее футболку, делая глубокий вдох, а затем выдох. Красивое женское тело выбило его из колеи на несколько секунд. — Ты такая красивая…       — Ты тоже чертовски привлекателен! — Она обхватила его за шею, гулко сглотнув, и нежно коснулась его губ своими, прошептав после: — Правда, Армин, я очень тебя хочу.       Арлерт поджал губы и резко перевернул ее на живот, вызывая вздох удивления. Для него она совсем ничего не весила, лишь пушинка. Беззащитная, обнаженная пушинка, которая сейчас еще и видела хуже него. Он стянул с нее совсем ненужные остатки одежды и провел ладонями от стоп к ягодицам, сразу же сжимая их. В какой-то степени настолько очевидная разница в силе возбуждала. Только вот признавать он это уж точно не хотел. Оставив на мягкой коже укус, Армин провел линию поцелуев до ее тонкой шеи. Ладони ловко забрались под ее тело и аккуратно сжали грудь.       — Только не торопи меня, ладно? — прошептал он, чувствуя, как ее запах начинал все сильнее забивать ему нос, соблазняя. Тело Энни подрагивало от возбуждения, и сердце билось в хаотичном ритме.       — Я… — Она резко втянула ртом воздух, заставляя прикрыть глаза, насколько соблазнительно это прозвучало. Ее бедра тут же чуть приподнялись, словно нарочно. Да и не «словно», а наверняка именно специально. Армин не стал отстраняться, лишь прижался на пару секунд, позволяя ей почувствовать его желание. — Постараюсь, Армин…       — Умница, — едва слышно ответил он ей и опустил руку ниже, к самому чувствительному месту на теле. Он старался быть мягким, насколько это было возможно.       Сорваться вот так было глупым решением. Алая луна хоть и прошла, но остатки ее силы все еще туманили его разум, лишая и без того недостающих крупиц терпения. К тому же, этот секс вряд ли мог принести ему удовольствие в самом банальном смысле. Он не мог расслабиться, не мог перестать думать и контролировать каждое свое движение. Но сохранность Энни того стоила. Его пальцы нежно массировали клитор, пока Армин целовал ее лопатки и шею. К тому же… Такой контроль доставлял ему странное удовольствие. Словно он лучше, сильнее своих сородичей. И уж точно лучший из тех, с кем была она. Но упиваться этим, словно особым наркотиком, он не стал. Скорее начал внимательнее вслушиваться в то, как Энни стеснительно сдавливала стоны.       К счастью, Леонхарт оказалась достаточно сообразительной, чтобы не распалять его сильнее, не играть на и без того натянутых нервах. Или же так срабатывала ее интуиция? Только даже этого оказывалось маловато. Ведь слышать ее тихие постанывания, наблюдать за тем, как она вытягивала перед собой руки, сжимая простыню… Все это никак не помогало держать себя в руках — наоборот. Чтобы никак не реагировать на нее, пришлось бы лишиться зрения, слуха и обоняния единовременно. После очередного шумного вздоха, Энни повернулась и, опершись руками на плечи Армина, хмуро взглянула на него, заставляя лечь на спину. Удивление хоть и вспыхнуло в нем, но его удалось скрыть.       — Это было жестоко с твоей стороны — просить меня не торопиться, — прошептала она, впиваясь в его губы таким горячим, смазанным поцелуем.       За тонкими оконными шторами поблескивала реклама разбавленного пива. Темноволосая девчонка задорно показывала палец вверх, держа в другой руке стеклянную бутылку. Свет от нее был ярким и, возможно, когда-то белым. Сейчас же он освещал все слабым и желтоватым. Что бы создать хорошую видимость для человека — этого было мало. Но вот в моменте атмосферы — да. Это смотрелось восхитительно. В следующий момент Леонхарт оседлала его и выпрямилась. Мягкий свет струился по ее телу. Словно зная, что он видел лучше, Энни вытянулась и провела ладонями по своей округлой груди вниз, к бедрам. С них она перешла на его торс и медленно начала задирать футболку. Армин перевернул ее обратно на спину и наградил быстрым поцелуем. Сегодня он здесь главный.       — Так будет лучше. Мы же никуда не торопимся. — Он отстранился и сам начал быстро стягивать с себя одежду. — Не хочу испортить впечатление от нашего совместного первого раза.       — Вряд ли это получится, — усмехнулась она и, приподнявшись, помогла избавиться ему от штанов. Ее ладони прижались к его щекам, а от ее глаз никак не получалось отвести взгляд. Такие глубокие, притягательные, словно таящие в себе сотни тайн, готовых раскрыться именно ему. — В смысле — что-то испортить. Мне кажется, ты — хороший парень. С тобой я готова и не торопиться, если только в пределах разумного.       — Разве это разумно? — с интересом спросил он, тут же вдавливая ее в кровать своим телом. — Ты вынудила меня нарушить свои внутренние устои.       — Значит, тебе не хочется продолжить? — Она выгнула бровь и увлажнила губы, прежде чем продолжить, водя свободной ногой по его телу. Вдруг ее голос зазвучал возле самого его уха. Так волнительно и эротично, с неким придыханием. При первом взгляде на Энни вряд ли и в голову могло бы прийти, что она вообще на такое была способна. — Хочешь остановиться и придерживаться устоев? Чтобы не нарушать их…       — Я слишком обнажен, чтобы останавливаться. — Армин усмехнулся и прервал диалог долгим поцелуем.       Она отвечала так податливо, с таким наслаждением, что не оставалось сомнений в искренности ее желаний. Особенно когда ее рука прошлась, ощущаясь надавливанием ногтей, по спине, вдоль ребер и коснулась паха, сразу сжимая член. Гулко сглотнув, Арлерт стиснул ее бедра, закидывая их себе за спину. Ему хотелось как можно больше подготовить Энни, но, кажется, ей не хотелось ждать. Раз так, кто он, чтобы отказывать ей? Медленно, наблюдая за ее реакцией, он вошел в нее, при этом полностью контролируя свое тело. Армин был настолько сосредоточен, что его тело наверняка казалось каменным. А ведь он мог бы сейчас просто сжать ладонь на ее ребрах и сломать ей пару костей. Человеческие тела так хрупки, как бы они ни старались себя закалить… Леонхарт явно занималась спортом, красивая линия пресса и спортивные, сильные бедра. Только вот эта подтянутость не спасла бы ее от него настоящего. От чудовища, которое могло просто захотеть разорвать ее из-за того, что хотело слишком сильно.       Он двигался быстрее, прижимая ее к себе ближе за ягодицы. Он устанет не скоро, и продолжаться все это будет долго. Она же выдохнется через тридцать минут с темпом, который пыталась задать сама. Поэтому Армин сжал ее запястья одной рукой и вдавил их в матрас, другой продолжая держать ее. Ответная реакция в виде более глубоких и протяжных стонов только подбадривала, ноги обхватывали сильнее его торс, а это выражение лица Энни… Растрепанные волосы, приоткрытые губы, по которым она изредка проводила языком, и все сильнее краснеющие с каждой минутой щеки… Она была полностью вся в его руках. Арлерт уткнулся носом в ее шею и чуть ускорился, выдыхая.       Еще пара минут в таком положении, и он перевернул ее на живот. В таком положении вид открывался еще лучше, чем в прошлом. Армин чувствовал, что она близка к тому, чтобы почувствовать желаемое расслабление. Поэтому, ухватив ее за талию покрепче, он позволил себе немного вольности и стал двигаться так, как ему хотелось. Сначала ее стоны звучали тише, словно она пыталась осмыслить, нравилось ли ей вообще такое. Затем она умолкла, оставляя его слуху только сконцентрированное глубокое дыхание и мурашки по всему телу от того, как ее тело реагировала на такую вольность.       Уперевшись ладонью в ее спину, Армин вдавил ее торс в матрас, увеличивая глубину погружения. Теперь дело оставалось лишь за тем, чтобы оставаться в определенном темпе. И, вскоре, это принесло свои плоды. Внезапно тишину прорезал громкий, протяжный стон. Сильная дрожь по всему телу и жар, который вдруг овладел и его телом, заставляя двигаться быстрее.       Он не хотел останавливаться и давать ей передышку. Перевернув ее на спину, Армин продолжил двигаться медленнее, рассматривая ее раскрасневшееся лицо. К тому моменту, когда они закончили полностью, уже встало солнце. Энни лежала рядом еще какое-то время, приходя в себя, ее частое дыхание постепенно выравнивалось, и вскоре она смогла перевернуться на бок и прижаться к его плечу, обхватив руку. Явно вымотанная, но, казалось, вполне довольная произошедшим.       — Ты… будто и не устал. — Голос Энни звучал еще более хрипловато, чем обычно. Растрепанные светлые волосы добавляли шарма ее пропитанному расслаблением взгляду. — Удивительно.       — Хм… — Армин задумчиво повернулся к ней и тут же осознал, что он слишком выдавал себя. Любой другой сейчас дышал бы как пробежавший марафон, и был бы покрыт испариной. — Я очень устал. Просто у меня хорошая выдержка. Спорт, и все такое…       — Никогда бы не подумала, что доктора… Такие. Обратила бы внимание раньше. — Усмехнувшись, она устроила ладонь на его голове, небрежно водя пальцами по его волосам, прикрыв при этом глаза. — Всегда думала, что моих тренировок достаточно, но… Видимо, я сегодня слишком вымоталась за день.       — Наверное. — Он прикрыл глаза и выдохнул, словно действительно устал. На этот раз актер из него был никудышный. Арлерт мог бы издеваться над ней еще пару часов, и только потом, наконец, почувствовал бы усталость. — Может, поспим тогда?       — Вряд ли кто-то из нас захочет подорваться готовить ужин. — С каждым словом Энни говорила все тише, будто постепенно переходила на какое-то мурчание. Подтянув упавшее на пол одеяло, она мягко улыбнулась, прошептав: — Я люблю тебя.       — Уже? — Армин беззлобно усмехнулся и отвернулся к окну, обдумывая все.       Людям легко говорить такие слова, для них они чаще всего ничего не стоили. Для него же эта фраза значила, что это навсегда. Кажется, он никому из своих девушек ее не говорил. Справедливости ради, он всегда об этом упоминал.       Ее тело заметно напряглось, и вскоре Энни чуть отстранилась. Кажется, он вогнал ее в неловкое положение своими словами, и теперь она опять вернула свою привычную сдержанность в общении. Несколько движений Энни, и Армин мог наблюдать только ее затылок и спрятанное под одеялом тело. Он почувствовал себя идиотом. Ну, конечно. Нужно было думать об этом не как оборотень, а как человек. Придерживаясь своего кредо, он взял и обидел Энни.       — Давай просто поспим, я устала, — раздалось тихо после того, как она замерла в одной позе, поджав колени. Только участившийся стук ее сердца говорил ему, что сон так быстро к ней мог и не подступиться.       — Я не хотел грубить. — Армин залез под одеяло и притянул ее к себе, желая исправить ситуацию. — Просто удивился, что могу настолько кого-то очаровать.       — Я понимаю, — буркнула она, сильнее пряча лицо в одеяле. — Слушай, не бери в голову, ладно? Все было круто, ты правда хороший. Не будем усложнять. Завтра у меня пробежка, но… если проснешься раньше, то дверь просто захлопывается.       Она будто говорила совсем не то, что хотела, стараясь исправить неловкое положение вещей, но только откатить все назад никак не получалось. Возможно, что Энни так привыкла — говорить открыто. Или же вырвалось случайно… Но теперь вытянуть что-то из нее стало куда сложнее, судя по тому, что она старательно переводила тему.       — Прогоняешь меня? Мы от брака так быстро пришли к разводу? Как будем делить детей, дом? Собаку? — Он повернул ее к себе и не мог сдержать свою улыбку. Леонхарт смущенно отворачивалась, стараясь сдержать невольно рвущуюся наружу улыбку. — Вот, значит, как ты со мной… Поматросила и бросила, а?       — Нет, я… — Она вдруг растерялась, а после накрыла лицо руками, лишь бы не смотреть ему в глаза. Ну вот и кто так делает? — Ничего я не прогоняю, ты просто… Можем прекратить сейчас этот неловкий разговор?       — Так мы женимся? Или я ухожу, захлопнув дверь? — продолжил он, убирая ладони от ее лица, делая так, чтобы она смотрела на него. — Выбирай.       — Это ни разу не смешно, Арлерт, — среагировала Энни, как только справилась с горящим смущением, так умело подогреваемым Армином.       — А кто смеется? — Он состроил серьезную мину. — Я не смеюсь. Тебе показалось. Это все галлюцинации после пары часов хорошего секса…       — Ну вот, значит, и мои слова были галлюцинацией. — Энни дрогнула, начиная хмуриться. Вряд ли собиралась это говорить, но она, очевидно, не привыкла находиться в таком уязвимом положении, и старательно возвращала себе контроль над ситуацией. — Я же не дура, я вижу, что тебе все это сейчас скорее приносит трудности. Серьезно, Армин, давай не сейчас.       Она присела на кровати и, натянув одеяло до самой груди, откинула голову назад и зажмурилась. Он тяжело выдохнул, закинул руки за голову, наблюдая за ней. Энни казалась ему странной. Она — зашифрованная книга, которую ему нужно было разгадать.       — Эта фраза для меня значит очень много, — вдруг начал Армин, в какой-то степени даже удивился от самого себя. — Значит, что теперь — с этого дня — я с этим человеком навсегда. Так было у моих родителей, и было у их родителей… Я не хотел тебя обижать. Просто не ожидал.       — Да, значит многое, я поняла, — буркнула она, уже широко зевая. То ли это его слова помогли ей успокоиться, то ли усталость все же взяла свое… Но Энни закуталась в одеяло, ложась расслабленно и закрывая глаза. Вскоре раздалось и мерное сопение, говорившее о том, что сон в итоге достиг ее сознания.       Пару часов он лежал рядом, позволяя ей наслаждаться заслуженным отдыхом. К десяти утра квартира стала холоднее, поэтому ему пришлось встать и отправиться на поиски второго одеяла. Найдя его в шкафу, Армин укрыл им Энни и вытянулся. Размышления о произошедшем напомнили ему, что он даже не знал, что Леонхарт любила есть. Может, просто кофе? Или яичница с беконом… Армин задумчиво бродил по квартире, надеясь хоть на какую-то подсказку. Но сложно найти что-то в квартире, которая и не обжита особо, словно Энни здесь появлялась лишь для ночевки или просто передохнуть, подумать. Чужое, необжитое толком помещение. Разве что запах здесь улавливался ее и… Армин нахмурился, зацепившись случайно взглядом за спрятанную под столом сумку. Из нее исходил странный, удушающий запах.       Молния резво разошлась, представляя его взгляду нечто уж точно незаконное. Пара паспортов, отличных подделок водительских прав, куча кредитных карт на имена: Линетт Смит, Валерия Реймонд, Анастасия… Сколько же личностей было у нее? Армин недовольно поджал губы. Под стянутой тугой резинкой стопкой водительских прав Энни лежала еще одна. Европейские паспорта. Дания, Испания, Великобритания… Дело было плохо. Внутри — фото того самого мужчины, которого ранили. Отбросив в сторону этот «великолепный» набор документов, он обнаружил пару серебряных ножей, пистолет и деревянный ящик с ампулами. Внутри переливалась белесая жидкость, которая и привлекла его своей невозможной вонью.       Ну, конечно. Обязательно девушка, которая ему понравится, будет охотницей. Сложив все обратно, он застегнул сумку и затолкал на прежнее место — под стол. Внутри него бушевала ярость. Инстинкты говорили уйти, но уже было поздно. Она не знала, где он живет, но знала место работы. Знала номер. От нее нужно избавиться. Арлерт едва слышно, словно хищник на охоте, зашел в спальню. Энни спала, раскинувшись на кровати в позе звезды. Сейчас, когда он стоял над ней и размышлял об убийстве ради собственной безопасности, ему казалось, что он совсем сумасшедший. Да, его чутье изначально подсказало ему, что это — охотники. Армин полез на рожон и теперь, казалось, получит по морде. С другой стороны… На ее теле ни единого шрама. Мышцы хоть и наблюдались, но подготовка никуда не годилась. Скорее, она похожа на идеального убийцу людей, чем вампиров или оборотней. Мужчина же… Он больше подходил под представления Арлерта о охотниках.       Энни могла быть его дочерью, которую не втягивали в семейный бизнес. Но ведь дело это не меняло. Он все еще в опасности. Армин вздрогнул. Запах ее спутника, только теперь без примеси крови. Подойдя к окну, Арлерт спешно натянул на себя штаны. Охотник вошел в подъезд. Штаны, обувь, куртка… Так быстро Армин еще никогда не одевался. Тут же выскочив из дома, он поднялся на пару этажей вверх и вызвал лифт туда. К черту ее и ее больную семейку! Крутилось в его голове одновременно с мыслями о том, что родственников не выбирают.       — Ну и хрень, — заворчал он и натянул капюшон на голову, выйдя из многоэтажки. — Чтобы еще раз я влез в отношения с кем-то.       Застегнув куртку, он сунул руки в карманы и понял, что не хватало самого главного. Телефона. Но возвращаться за ним было поздно. Он чувствовал, что за ним по пятам шел он. Глупый, назойливый старик. Свернув вглубь термитника, Армин срезал путь через заброшенные гаражи и направился к заброшенному металлургическому заводу. Охотник был умен. Близко не подходил, и держал дистанцию так, чтобы слух оборотня не мог сосредоточиться на нем. Только вот их знания были неточны. Да, Арлерт не мог его слышать, но зато прекрасно улавливал запах. Исходя только из него, он мог прекрасно высчитать, какое примерно между ними расстояние, и с какой скоростью двигался враг. Только вот Армин не мог рассчитать одного… Хоть он моментально сделал маневр, пуля все равно засела в мышце груди, отравляя собой его организм. Он застонал от боли, чувствуя, как тело постепенно парализовало. Зрение медленно мутнело, и все, что он мог видеть, — высокая черная фигура мужчины, и уж точно не того, кто все это время шел по его следу.       — Уж прости, мальчишка, — хриплый голос эхом звенел в голове, отчего все вокруг начало кружиться, — не повезло тебе сегодня.

      ♱

      Армин вздрогнул от резкого яркого света, на пару секунд ослепившего его. Он не имел понятия, что за дрянь ему вкалывали, и как долго он находился в этом месте. Память подводила, стирая огромные пласты воспоминаний. Чем он занимался в этот период? Что с ним делали? Ответа на эти вопросы у него не находилось. Но Арлерт точно знал одно: долго он не протянет. Все сплывалось в такую мерзкую кучу, словно как при высокой температуре, когда границы между сном и реальностью становятся настолько тонкими, что некоторым может даже казаться, что сумасшествие не за горами. Только Армин не был болен — это он знал. По крайне мере, до того, как оказался здесь. Но где? При каждой попытке докопаться до правды внутри себя становилось только хуже. Ему нужно выбираться, иначе он закончит так же, как и остальные в этой тюрьме.