Плен

***

Утренний воздух был наполнен оглушительным визгом и гулом машин. Кран изо всех сил старался не уронить своего пленника на бетон, пока рабочие продолжали транспортировать животное; этим животным был недовольный чёрный мер, который в настоящее время атаковал брезент с новой яростью. Сэм могла только наблюдать издалека, потягивая ледяной кофе, пока еë дядя наблюдал за происходящим. Никогда она не видела столь могущественное и уникальное существо вне своей стихии. Это заставило еë ощетиниться изнутри. Несмотря на еë усилия сохранять спокойствие, она не могла сдержать подавляющее чувство в груди, чтобы освободить измученное животное. Его визги продолжались по коридорам, пока оно пыталось освободиться от ограничений. Единственное, что еë удерживало, был взгляд в глазах дяди. Глубокий задумчивый хмурый взгляд, который они держали, напомнил ей о его собственном отвращении к ситуации. Вздох облегчения охватил всех присутствующих, когда брезент был раскрыт, а его пленник выпущен в новый корпус. Он назывался одним из самых больших резервуаров аквариума, вмещая большое разнообразие морской жизни в почти реалистичной обстановке. Большое количество растений усеивало поверхность скалистых выступов и уступов, от кораллов и губок, до водорослей и тому подобного. Это создавало видимость того, что вы шагнули в скалистый риф, поскольку смотровое окно на следующем этаже нависало над коридором, почти охватывая его в подводном мире. Сверху это выглядело как чрезмерно драматичный бассейн, с местами бетон выступал в платформы, платформы служили основой для формирования морских пещер и ниш в экосистеме ниже. Морские пещеры быстро стали любимым местом чёрного как смоль русала, его фигура метнулась в резервуар и исчезла под скалистыми выступами. В тот момент он не был уверен, где он находится, только то, что они вернули его обратно в воду, и его первым инстинктом было спрятаться. Вид маленькой тёмной пещеры стал идеальным местом, чтобы скрыться от любопытных глаз сверху. Он оставался скрытым в тени, как ему казалось, бесконечно долго, позволяя себе выглянуть наружу только тогда, когда был уверен, что люди ушли, и их тени больше не парили над водой. Из того, что он мог видеть из-за пределов пещеры, было то, что он находился на незнакомом рифе; косяки рыб проходили мимо, нисколько не обеспокоенные его присутствием. Они только уважительно дистанцировались от него, когда он появлялся на рифе. Его глаза искали любой признак угрозы, но когда ничего не было найдено, он позволил себе побродить, исследуя новый риф и надеясь, что это поможет ему определить путь домой. Он мог видеть только пару пещер, большинство из которых соединялись на каком-то уровне. Водоросли скапливались в небольшой лес на северной стороне рифа, а кораллы росли на юге. Но кораллы резко обрывались тонкой линией вдоль какой-то невидимой силы. Мгновенно став подозрительным, он приблизился с настороженным взглядом. Он был почти уверен, что мог увидеть там отражение. Протянув руку, его пальцы коснулись твердой поверхности стекла, и он мгновенно ощетинился. Это был не риф. Это была еще одна ловушка, еще одна клетка, чтобы держать его в ней, скрытая под ложной иллюзией. Он бросился на стекло, протаранив неподатливую поверхность, прежде чем метнуться, пытаясь найти предел своей новой тюрьмы. Русал быстро нашёл заднюю стену за пятнами морской травы. Следуя за ней в обоих направлениях, он оказался зажатым скалистыми выступами, которые удерживали его здесь и давали ложное чувство безопасности всему остальному присутствующему. Разочарованный, он выбрался на поверхность, ища способ сбежать из этого ужасного места, но нашёл только закрытое бетонное патио. Они не могли удержать его здесь, он не хотел здесь задерживаться, и он озвучил свой вызов. Крики эхом разнеслись по всему зданию. Он не подчинится этим людям и не сдастся, перед стенами, которыми его ограничили. Поэтому он продолжал кричать. Звуки доносились до обеденного павильона, заставляя рыжеволосого ученого вздохнуть, в то время как его племянница сжимала свою чашку в напряжении. Это был неприятный, недружелюбный звук, который сотряс воздух, оставляя тишину среди коллег, сидевших за столами. Единственным, кто сидел довольным, была фигура Влада Мастерса, откинувшегося на спинку сиденья и потягивающего кофе.       — Кажется, нам бросили вызов, — размышлял он, размешивая немного сливок в своем напитке. Нейт просто вздохнул в ответ, сосредоточившись на направлении, откуда доносился звук. Да, это был вызов, но в нем был дикий, испуганный звук; крик загнанного в ловушку животного, слишком гордого, чтобы признаться в своем страхе. В этом смысле для его ушей это звучало скорее как крик о помощи, чем как вызов.       — Вероятно, узнал вольер таким, какой он есть, — покачал головой молодой учёный, пряча руки в карманы. Казалось, что это человекоподобное существо было достаточно разумным, чтобы распознавать своё окружение. Было удивительно, чего еще можно достичь с таким интеллектом, но это также означало, что русалу потребуется больше времени, чтобы приспособиться.       — Я бы дал ему несколько дней на адаптацию. Последовало молчание. Это был звук и понятные рассуждения, но вокруг темы нарастало огромное напряжение. Конфликтующие мысли о ситуации становились всё тяжелее, и никто не хотел нарушать молчание, пока Сэм не выбежала из комнаты. Казалось, ей тоже понадобится время, чтобы приспособиться. Следующие несколько дней были тяжёлыми. Настойчивые вопли русала эхом разносились по коридорам, и именно в такие моменты Нейт был благодарен, что они отложили открытие центра. Они никак не могли удержать шум под контролем, и люди стали бы подозрительными. Он пока не был готов поделиться этим открытием с миром. Этот мер не мог выдержать присутствия людей; натиск СМИ подавил бы его. На третий день звуки стихли, и молодой учёный решил, что прошло достаточно времени, чтобы попытаться покормить существо. С ведром, полным рыбы и других припасов, он побежал наверх вольера. Он пошевелил пальцами в воде, чтобы привлечь внимание русала, прежде чем приступить к приготовлению еды. Не имело значения, игнорировало ли его животное или нет, это было скорее упражнением, чтобы русал привык к его контакту. Однако он получил довольно неожиданный ответ. Он вздрогнул, когда черный зверь вырвался из воды, обнажив клыки и издав почти рептильное горловое шипение. Нейт был вынужден отползти назад от внезапного приближения. Форма русала извернулась на бетоне, скрежеща зубами и рыча. Он продолжал показывать, плавники раздувались, пока человек не отплыл на приличное расстояние от кромки воды. Он был дальше от воды, чем существо хотело, что привело к вызывающему шипению, прежде чем вернуться в пределы воды, исчезнув из виду. Нейт мог только схватиться за грудь, пытаясь успокоить бьющееся сердце. Это был почти идеальный удар. Если бы он не шагнул к ведру, был бы хороший шанс, что он бы сцепился с животным; русал терзал бы его горло. Он сглотнул, потирая горло в ответ. Возможно, еще слишком рано чувствовать себя комфортно рядом с русалом. Вздохнув, он бросил часть рыбы в воду, зная, что тому всё ещë нужна еда. Вопрос заключался в том, примет ли животное подношение. Следующая неделя была потрачена на то, чтобы предоставить животному его пространство и заняться другими делами, от оплаты счетов до работы над остальными экспонатами. Было принято решение, что лучше всего держать существование русалки в неведении от публики, поскольку в настоящее время он был враждебен и никоим образом не подходил для показа. Такое воздействие подвергнет животное большему стрессу, чем уже было. Поэтому в течение следующих нескольких недель они закроют коридоры, ведущие к выставке. Это немного затормозит их бизнес, учитывая, что центр рекламировал уникальный дизайн основного аквариума; того самого резервуара, в котором находился несчастный русал. Но Нейт не позволил этому остановить его. Он был полон решимости успокоить гневную душу угольно-чёрного русала, глаза которого горели изумрудным пламенем; огнём, который отказывался быть заглушенным; непреклонной волей внутри них, нежелающей и неспособной быть сломленной. Вскоре после этого Сэм и еë семья уехали. Родители были благодарны за возвращение домой, но обещания их дочери вернуться вскоре всё ещë висели в воздухе. В соседнем университете, который связывал занятия с центром, в следующем месяце начинался семестр, и с большой настойчивостью Сэм убедила родителей отпустить еë. Ей удалось убедить мать, что это из-за специализаций по моде и дизайну. Нейт не мог не посмеяться над этим; девочка не интересовалась дизайном платьев. Ее отец тоже это знал, но был более склонен оставить всё как есть. Как бы то ни было, они уже некоторое время суетились вокруг своей дочери, требуя продолжить образование. Она уже два года как окончила среднюю школу и большую часть времени работала в жутком готическом книжном магазине на другом конце города. Не то чтобы у них не было денег, чтобы себе это позволить, у них их было более чем достаточно; просто их дочь не хотела с ними сотрудничать. Тот факт, что она теперь была заинтересована в продолжении своего образования, даже если это было ради пойманного животного, всё равно был толчком в "правильном" направлении. К тому времени, как Сэм вернулась на южное побережье Флориды, месяц уже прошёл, и до начала семестра оставалось всего несколько дней. Изнуряющая жара лета всё ещë держала еë крепкой хваткой, а деревья всё ещë шелестели ярко-зелёными листьями, когда она шла по улице к университету. Вздох сорвался с ее губ, когда она прошла через офис и поднялась по винтовой лестнице в своё общежитие. Типичные звуки музыки и болтовни приветствовали еë уши, пока она тащила свой багаж по коридору. Было оживлённо, немного более, чем ей хотелось, особенно после долгой поездки, но это было лучше, чем застрять дома. С другой стороны, мысль о том, что, возможно, ей следовало остаться дома, пришла в голову, когда перед ней возник вид горящей розовой футболки. Она сердито оттолкнула ужасный предмет, прежде чем переключить внимание на обидчика, обнаружив, что футболка находится в руках латиноамериканки. Она стояла там, пожёвывая жвачку, и выглядела слегка обиженной. Еë тело было одето в розовый среди других ярких цветов. Сэм чувствовала, как еë глаз дёргался в ответ.       — Цвет тебе так идет! Тебе не следует носить такую отвратительную одежду, — ухмыльнулась девушка, тряхнув волосами, заставив Сэм поморщиться. Эта девушка была слишком фальшивой для еë вкуса.       — Спасибо, но я предпочитаю свой собственный стиль... — Она протолкнулась мимо подростка, игнорируя насмешку, и продолжила путь в свою комнату. Она могла только надеяться, что ей не придется жить с этой девчонкой в качестве соседки по комнате. Закрыв дверь со вздохом облегчения, она повернулась лицом к пустой комнате. В ней с комфортом разместились двое, и одна сторона показывала признаки того, что она занята. На столе лежало несколько блокнотов и художественных изображений дикой природы, и она была благодарна, когда не увидела никаких признаков вычурных цветов или популярных безделушек. Похоже, ей повезло, и еë не поселили вместе с этим розовым монстром. На полпути распаковки вещей она услышала, как скрипнула дверь, открывая вид на еë новую соседку по комнате. Она была приятно удивлена, увидев молодую афроамериканку в красной блузке и с длинными вьющимися чёрными волосами ниже плеч.       — О, привет, — улыбнулась она, ставя свои вещи и протягивая готу приветственную руку. Сэм приняла пожатие, одновременно вставая на ноги.       — Меня зовут Валери. Так что, полагаю, ты мой новый сосед по комнате?       — Да, я только сегодня пришла. Кстати, звать Сэм, — она повернулась, чтобы начать убирать остальные вещи, но обнаружила, что еë мать упаковала часть одежды, которую она не брала. Она слегка проворчала, вытаскивая из багажа раздражающее розовое платье и бросая его в ближайший мусорный бак: — Почему моя мать не понимает, что я не ношу такое дерьмо! Я не та Барби в розовом!       — Пфф! Вижу, ты уже столкнулась с Полиной, — рассмеялась Вэл, откидываясь на спинку стула и разбирая книги.       — Ты еë знаешь?       — Было бы трудно не делать этого. Не помогает и то, что она была из моей школы, — она закатила глаза.       — Ой, — только и смогла поморщиться Сэм. Она была рядом с латиноамериканкой всего минуту, а девчонка уже была у неё перед носом. В конце концов разговор продолжился и затянулся до поздней ночи. Две девочки, казалось, хорошо ладили, и Сэм была благодарна, что начинает год с подругой. Начало было замечательным. Следующий день был потрачен на выяснение расписания автобусов и городских улиц, прежде чем отправиться в центр города к аквацентру. Огромное сооружение, стоящее на набережной, стало популярной достопримечательностью, пока еë не было, несмотря на то, что его самая большая часть была "в стадии строительства". Она знала, что это не так, учитывая, что она была там во время обсуждения того, чтобы скрыть их открытие на некоторое время. Сэм бродила по аквариуму, рассматривая резервуары во всей их красе, как и многие другие прохожие; коротко просматривая сувенирный магазин из развлечения. Она не собиралась ничего покупать, но вид простого браслета из ракушек привлек еë внимание. Он был более аутентичным, чем множество безделушек, сверкающих по всему магазину, пытающихся привлечь внимание любопытных покупателей, но это была простая пеньковая витая веревка, держащаяся за простую ракушку моллюска. Она не могла не ухмыльнуться, полагая, что единственная причина, по которой он продается, — это способ еë дяди попытаться умилостивить еë чем-то более естественным и менее туристическим. В конце концов она взяла безделушку и совершила покупку. Немного повеселившись, исследуя это место в его оживленной деятельности, она решила пройти через служебный вход; она бродила по задним коридорам, пока не добралась до огромного резервуара. Стеклянные стены нависали над коридором и окружали его, прежде чем слиться с резервуаром на другой стороне. Это действительно создавало ощущение нахождения под водой, заключённым в трубу под кристально чистой водой и богато украшенным рифом. Однако, помимо типичного вида животных и фауны, она не увидела никаких признаков чёрного как смоль мера. Это оставило растущее чувство беспокойства, когда она потянулась, чтобы коснуться стекла, желая, чтобы он показался из того места, где он скрывался. Ничего не шевелилось, и она начала сомневаться, что он вообще был в резервуаре. Решив, что лучше всего найти дядю и выяснить, что случилось, она повернулась и пошла по коридору, проверяя комнаты и кабинеты в поисках мужчины. Каждая комната, которую она проверяла, была пуста, если не считать обычного персонала, и беспокойство только нарастало с каждым шагом. Что-то было не так. Она наконец поняла, почему, когда повернула в последнюю комнату, и еë желудок сжался. Там стоял еë дядя, его коллега Влад и ещë один мужчина, очевидно, одетый в медицинский халат, парящие над длинным металлическим столом. На нём лежал не кто иной, как чёрный русал, выглядевший ещë хуже. Она не могла не закричать.       — Что вы с ним сделали!? Мужчины вздрогнули от еë крика, и Нейт первым попытался утешить обезумевшую девушку: — Тсс... тсс... Сэм. Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть... Он держал руки на еë плечах, пытаясь успокоить, перестать бороться. Она сердито посмотрела на него, испугавшись за состояние животного, и готовая нанести ему точный удар ногой в голени: — Что. Вы. Сделали? Еë глаза угрожающе сузились, и молодой учёный был вынужден вздохнуть, обратив свой взор к русалу. Существо лежало на боку, дыша неглубоко, и мокрые полотенца были накинуты на его тело, чтобы предотвратить высыхание чешуи. К руке был прикреплен капельница; ветеринар проверял поток жидкости, одновременно пытаясь получить жизненно важные показатели от необычного пациента.       — Он заболел… Я нашёл его лежащим на бетонном патио возле бассейна, когда поднялся наверх, чтобы покормить его вчера вечером. Доктор считает, что он плохо ест, — он снова вздохнул, прежде чем отпустить еë, полагая, что она достаточно спокойна, теперь, когда ситуация прояснилась. Они не пытались навредить бедному существу, просто спасти его. Сэм ещë некоторое время смотрела на него, пытаясь определить, правда это или нет. Его черты были измученными, как будто он не спал, и по тревожному виду его глаз было видно, что он обеспокоен. Она не могла винить его в этом, мужчина, хотя и одарённый в понимании морской жизни, не был знаком с существом, лежащим перед ними, и поэтому только старался изо всех сил. Она грустно покачала головой, начиная брести к столу. Русал даже не пошевелился, чтобы заметить еë присутствие, его тело оставалось тяжёлым на плите из нержавеющей стали, хвост свисал через край. Он был зрелищем, которое можно было увидеть вблизи; держа лицо таким молодым, похожим на подростка, но вооружённое колючими плавниками и мощным хвостом, что придавало ему внушительный размер. Она оценила, что он был добрых семь, почти восемь футов в длину. Его длинные белые волосы беспорядочно свисали вокруг лица, но его зелёные глаза были закрыты, не желая открываться. Было грустно видеть его в таком состоянии. Несмотря на протесты присутствующих, она осторожно подняла руку и убрала прядь волос с его лица. Ученые напряглись, когда глаза русала резко распахнулись, а само существо напряглось. Сэм почувствовала, что замерла, почти инстинктивно понимая, что если она пошевелится, тот набросится на неё и всех остальных в радиусе действия. Эти широкие, огненные глаза смотрели прямо на неё.

~~~**~~~

***