Отречение

Ничего не предвещало беды в тот ноябрьский день. После утомительных работ на полях двое работяг прибыли в излюбленное место, где можно было сытно и недорого набить животы. На пороге их встретила задорная старушка, предложив гостям ближайшие убранные столики. Трапеза прошла за шуточными спорами, парень в соломенной шляпе подтрунивал над другом за то, что тот проиграл спор и теперь был вынужден заплатить за обед. Рэйден принял поражение с благородством. — Мадам Бо, еда была отменной, мы благодарим вас. — Как обычно вкусно! — сладко потянулся Кун Лао как довольный кот. — Переехать ближе к нашей деревушке было вашим лучшим решением. — Мне приятна ваша похвала, мальчики. Приходите к нам чаще. — дружелюбная улыбка старушки сопровождала вытянутая ладонь, что ожидала явно не просто пару лестных слов. Рэйден вручил женщине бронзовую монету. Ладонь так и не согнулась обратно. Рот Рэйдена неловко приоткрылся, а между тем сытый Кун Лао не прекращал ехидно усмехаться. Обед еще не законен, влезет ли в него что-нибудь эдакое? Пампушки на пару звучат аппетитно. Сегодня платит Рэйден, следовательно, пир задарма только начинался. Одна монетка упала из рук Рэйдена, покатившись по половицам прямиком к ногам грозно выглядящего чужанина. Фигура внушительная, рост под потолок, да и маска впридачу на пол морды, этот парень сюда явно не за пампушками пришел, тревожно мыслил Кун Лао. Два друга настороженно переглянулись. — Ты тоже это видишь? — шепнул Кун Лао, не отрывая взгляда от пришедшего парня в окружении группы людей разодетых в черную форму и маски, скрывающих лица. — Кем бы они ни были, нам нужно держаться наготове. — Лин Куэй в ожидании ответа, Мадам Бо. — прозвучал приглушенный вкрадчивый голос , принадлежавший парню в серой форме. Его пепельные волосы падали на искореженный шрамами лоб, несколько прядей плавно подпрыгивали при каждом приближающимся шаге. — Пришло время платить за нашу защиту. — Ты не получишь от меня ни гроша, дымок. — вонзила руки в бока хозяйка. — Печально слышать. — беловласый юноша кивнул соратникам и те принялись рушить убранства заведения, ломая на своем пути мебель и развязывая драки с посетителями. Мадам Бо стоять на месте не стала. За свой ресторан она стоит горой. На нарушителя порядка посыпался град точечных ударов, от которых тот едва отбивался. Правда, длилось сражение до позорного мало, ниндзя оглушил бедняжку выпадом по голове, потом и вовсе перекинул ее через перила на первый этаж. Женщина упала прямо на стол, валяясь без чувств. — Мадам Бо! — в унисон вскричали Рэйден с Кун Лао. Ребята понеслись к чужаку, готовые глотку ему перегрызть в месть за наставницу. Кун Лао ввязался в борьбу, Рэйден был отвлечен от боя не по своей воле. Один из шайки Лин Куэй пнул его в грудь. Рэй врезался в стену, перед глазами полетели звезды. Хорош пинок, ничего не скажешь. Но как этот хмырь попробует отбиться от его фирменного удара ногой? Погодите. На него надвигается отнюдь не бугай с массивными, словно стволы дуба руками и двухметровым ростом. Аккуратными, почти воздушными шажками к нему шла хрупкая на первый взгляд девушка, чье черное обмундирование облегало ее женские формы. Без задних мыслей Рэйден сконфуженно вопросил: — В-Вы девушка? Незнакомка закатила глаза на несуразный вопрос и одним уверенным махом руки вжала его в стену. Положив конец драке с белобрысым наглецом, Кун Лао поспешил на помощь к другу. Он толкнул девушку-ниндзя со спины. Та пала на пол практически с театральным стоном боли. — Не разевай рот. — напомнил юноша в соломенной шляпке перед тем как нагнуться рассмотреть поближе преступницу. — Такая молодая, а уже бандитка. Стыдно тебе должно быть — грабить невинных бабушек. Показную браваду прерывает пролетевший в миллиметре от носа сюрикен. — Прочь от нее! Низкий мужской голос, потрясший место боя, точно раскат грома принадлежал мужчине, стоявшему на крыше близ стоящего дома. Фигура того воплощала мощь в самом прямом ее проявлении: от пугающе крепкой мускулатуры вплоть до одежд, выделяющих его на фоне остальных ниндзя. Из-под пучка выбиваются черные пряди, под кожей, обитой шрамами струятся вены, обтягивающие могучие руки в наручах. Ребята переглянулись между собой, отступили от девушки и устремили внимание на нового врага. — Вы вторгаетесь в дела Лин Куэй. Убирайтесь вон либо встретьтесь с нашим гневом. — И бросить Мадам Бо вам на растерзание? Не дождетесь. — выкрикнул Кун Лао в ответ. В следующую секунду Рэйден оказывается под шквалом ударов налетевшего на него мужчины. Кун Лао бежит в эпицентр бойни, однако вокруг его ноги закручивается веревка. Кто-то тянет ее на себя и парень грузно падает. — Иди сюда. — шипит второй ниндзя с гарпуном и татуировкой скорпиона на плече. Пока Кун Лао отбивался от ниндзя или же ниндзя от него, Рэйден пускал в ход любые попавшиеся предметы, превращая их в оружия для убийств. Практике подвергся нож, воткнутый в голову свиньи — блюда, так и не успевшего стать отведанным. Одаренный нечеловеческой ловкостью ниндзя в синем костюме будто предугадывал движения парня, скользил по лезвию ножа, играясь и одновременно не позволяя ни царапинке появиться на себе. Изводил Рэйдена, выматывал. За ними подглядывала девушка-ниндзя, распростертая по полу. Знала, вмешиваться строго запрещено, она и не собиралась. Всего лишь хочет убедиться, что ее Грандмастера не ранят и не покалечат. Абсурдные страхи, он сильнее их двоих вместе взятых. Тем не менее душа была не спокойна. И не зря. Расквитавшись с нападавшим, Кун Лао бросил в сторону ниндзя округленный металлический обруч, протаранивший ничем не защищенную руку Грандмастера. Тот сощурился от мелкой боли. В момент наибольшей уязвимости Рэйден набросился на него с ножом. Терпение иссякло. Девушка рефлекторно сжала кулак. Ноги Рэя зависли. Он ощутил груз кандалов, сковавших его лодыжки. — Что за... — Добей гада, Рэйден! — Я не могу пошевелиться. — закряхтел парень на крик друга. Поняв в чем дело, Грандмастер впился разъяренным взором в едва ли не пискнувшую от испуга девушку. Она ослабила хватку и пара мертвых рук, зримых лишь ею отступили. Наконец движения ничего боле не сковывало. Рэйден показал на что способен, спустя непродолжительное время противостояния он уложил на лопатки злостного преступника. Когда все враги были повержены, добрые друзья подоспели к Мадам Бо. А далее к ним присоединился загадочный незнакомец, чей свет глаз не скрывал даже капюшон. Трое воинов в желтом, синем и сером костюмах первыми сняли маски побежденных и предстали в истинных обличьях. Вслед за ними восстали и другие. Один из троицы отбился от группы. — Не ушиблась? Все в порядке? — Само собой, Смоук. Томаш все равно помог девушке подняться. Не удостоив его благодарственным словом, Дэйю опустила локти на перила, завороженно наблюдая за разворачивающейся сценой с высоты второго этажа. Царства, лорды, магические поединки — доселе она и представить не могла, что за каких-то три года это станет обыденностью в ее жизни. После побега из поля зрения императора речи не шло о принятии заказных убийств. Выжившие воины Лин Куэй обосновались в скромной деревушке, где сбежавших бы никто не догадался найти. Клан был на грани исчезновения, пока им не повстречался лорд Лю Кан, Бог Огня, обещавший золото в обмен на защиту Земного Царства, коим оказывается именуется их мир. Сперва осознать существование иных миров было невообразимо сложно. Дэйю до сих пор путается в названиях: Внешние, Нижние, Земные царства, — и везде необходимо сохранять баланс сил. Вот причина проведения турниров, проводимых между ними за право управлять вселенной. Во имя блага Земли Лю Кан собирает чемпионов, что обеспечат выигрыш, тем самым защищая людей от межвселенных угроз. — Как думаешь, из них выйдут подходящие бойцы? Вопрос Томаша отвлек ее. И по правде сказать вызвал раздражение. В последнее время все его вопросы так и норовят вывести ее из себя. — Мне абсолютно все равно. Быстрее бы Лю Кан оплатил наше нелепое выступление для полудурков. — Не помню, говорил я или нет, но мне определенно нравится служить в пользу народа, не убивая никого. Я рад, что заказные убийства остались в прошлом. — Служить народу? Должно быть ты шутишь. Мы прислуживаем Лю Кану подобно верным псам, что по единому свисту примчатся к его ногам. — Позволь напомнить о нашем положении дел, пока до ушей лорда Лю Кана не дошли твои дерзкие заявления. Мы в бегах, скрываемся от императора в отдаленной деревне, на руках у нас армия в три раза меньше предыдущей и пустые карманы. Без лорда наш клан был обречен на погибель. Хотя ничего бы у нас не вышло, если бы Дэцзи не протянул нам руку помощи. — Какова цена его "помощи"... — съязвила Дэйю. Не став дожидаться завершения переговоров между Богом Огня и двумя парнями-испытуемыми девушка покинула едальню. — С характером она у тебя. На твоем месте любой другой мужчина давно бы укротил ее. Поверь, ни следа от наглого пыла не останется. — встряла подошедшая Мадам Бо. — Она не животное, чтобы ее укрощать. Наши любовные отношения длятся уже пять лет, я знаю Дэйю лучше кого бы то ни было. Что-то ее тревожит, сердцем чую, оттого в последнее время остра на слово бывает. Выясню тихонько что не дает ей покоя, буду рядом с ней. — В том-то зерно проблемы, мальчик. Быть может, она измоталась от твоего вечного присутствия. Посуди сам, пять лет без продыху друг от друга. Вам обоим отроду по двадцать два, давно пора детишками обзавестись. Того гляди у нее второе дыхание откроется, преобразится до неузнаваемости. Все невзгоды как рукой снимет. — Я хочу, чтобы она была счастлива. — Семья сделает ее таковой. Прислушайся к совету опытной женщины, Смоук.

***

"Черные рубины глаз Дэцзи, Грандмастера древнейшего клана Хэшань с присущими ему добротой и сочувствием разглядывали последних выживших Лин Куэй. Почивший при вторжении главарь сего клана был близким другом Дэцзи, потому известие о жестокой резне особенно терзали душу немолодого мужчины. Одет он был довольно просто для человека его положения. Темно-синий халат невзрачного покроя, обхватывающий талию плотным ремнем. Густые длинные волосы собраны наверх пучком и никаких завершающих образ головных уборов. Зато на груди у него блестел железный значок с выгравированным на нем золотым фениксом. Убранства штаба Хэшань обставлены скромно, но со вкусом, так подумал Би-Хан, придя в покои давнего друга отца. Стоило присмотреться к изысканной резьбе серебряных чаш, стоящих на чайном столике из красного дерева, породы самой дорогой и редкой в Китае, да к сиянию фарфоровой посуды, обделанной нефритовыми камнями, — стало ясно Дэцзи богат до неприличия. — Я выражаю искренние соболезнования вашей ужасной утрате. Лин Куэй всегда мог и может расчитывать на поддержку добрых товарищей. Я лично знал вашего отца, молодой господин Би-Хан. Когда-то мы мечтали о соединении наших кланов. — Отец рассказывал о вашем благородстве и добром сердце, сейчас у меня появилась возможность лицезреть это воочию. Лин Куэй никогда не забудет ваш благодушный жест принять нас в момент наибольшей уязвимости. Мы благодарим вас. Однако гостить у вас подолгу мы не смеем, а потому просим об услуге. Я прошу об услуге — дать мне сто обученных бойцов вместе с временным жильем для моих выживших людей и клянусь, ваша помощь в кратчайшие сроки будет отплачена троекратно. — Армия, значит... — задумался Дэцзи, теребя бородку. Спустя секунды радостно сжал ладони вместе. — Быть нашему союзу! Куай Лян с Томашем переглянулись, во взглядах братьев читалось облегчение. Дэйю и Би-Хан оставались настороже. — А всем известно, любой союз намертво скрепляется браком. Согласны, молодой господин? — Брак священен. Для меня стало бы честью породниться с вашим кланом. — сквозь зубы цедил парень. — Созовите мою дочь Сюэ. Саб-Зиро стиснул челюсти. Он понимал, когда-нибудь нагрянет день выбора невесты, кто же знал, что выбирать будет не он, а она его. Унизительно. Мельком проследил за реакцией Дэйю. Девушка сидела, не шевельнувшись, сложа руки на колени. Чего он ожидал от чертовой шлюхи-предательницы? Возымела наглость играть в любовь одновременно с двумя, может и больше. Застал прошлым вечером их с Томашем в обнимку целующимися. Перед тем Би-Хан собирался справиться о ее самочувствии, но младший братец опередил. Оно к добру. Боги избавили его от ночей с неверной женщиной. Ну посмотри же, обрати свои небесные глаза на него, хоть намекни, что тебе не все равно на оглашенную женитьбу. Дэйю, лишенная живости, смотрела в пустоту. Облик ее напоминал статую, слепленную руками мастера, что сам был по уши влюблен в созданное им творение. Чувственные губы одним своим видом толкают на греховные мысли, а шея...на шее пылают его следы пальцев. Вчера злость ослепила разум и Би-Хан причинил ей боль. Вдобавок наказал, запретил к снеди прикасаться. Томаш наверняка позаботился о ней, тайком выкрал где-нибудь горбушку хлеба, переживать не о чем. Она в надежных руках. Может поэтому он столь легко отпустил ее? Знает ведь, не способен сделать счастливой. Прочь негодным мыслям. Дэйю поступила с ним мерзопакостно, Би-Хан бы убил ее, не будь она одной из спасшихся ниндзя Лин Куэй. В помещение вбежала девочка-сорванец, юный подросток не старше пятнадцати. — Сюэ! Моя милая, присядь сюда. — всплеснул Дэцзи. — Ты уже совсем взрослая, настала пора выбирать жениха. В прошлый раз лорды тебе не угодили, что ты скажешь о сием Грандмастере великого клана? — девочка зашептала о чем-то отцу. — Прошу, снимите маску, молодой господин. Би-Хан, чувствуя себя как никогда паршиво, развязал крепления серебряной маски, открывая вид на свое хмурое лицо с гримасой злее бешеного пса. Через какой позор приходится проходить ради каких-то там сотни солдат. Несправедливо, нелепо! Его обозревают, точно собираются купить как животное на рынке. Девочка вновь принялась шептаться папочке. Затем спрыгнула с его колен и, хихикая, умчалась за двери. С торжественной улыбкой Дэцзи провозгласил: — Решено. Свадьба запланирована через три года, на шестнадцатилетие моей дочери. А пока я обозначу ваши новые земли и одарю армией, как обещал. Надеюсь, и вы свое обещание сдержите." Би-Хан прокручивал события минувших лет, стоя перед дверью гостевого дома, в котором временно обосновался жалкий актеришка, один из подопытных Лю Кана. Уже завтра настанет день знакомства с невестой перед свадьбой. Время утекло незаметно, ему пошел двадцать пятый год, пришла пора обременить себя узами брака, вынести на свет потомство. Постараться хотя бы притереться к чужой незнакомой женщине. Он сделает все ради своей семьи, ради клана, ради будущего. Это его долг. — Вы кто еще такие, черт по... — на порог вышел высокий англичанин средних лет, разодетый в меха. — Добрый вечер, господин Джонни Кейдж. Мое имя Лю Кан. Я Защитник Земного Царства. Можем ли мы войти в ваши покои? — лорд заговорил на беглом английском, сложил руки в приветственном жесте. Джон с прослеживающимся скептицизмом обвел взглядом пришедшую группу из четырех человек — двое плотно сбитых громил, мужчина со светящимися в буквальном смысле глазенками, Джон списал волшебство на дурящий его ясный ум не столь давно употребленный алкоголь, и миловидную девчушку, непонятно каким боком затесавшуюся среди столь странной мужской компании. — Вечер с моими поклонниками состоялся вчера, вы разминулись. — Мы прибыли вовремя. Ровно как и ваш гость. Лицо артиста до смешного вытянулось. — Откуда вы знаете? О, погодите, узнаю почерк Кристины. Неужто моя негодница-жена содействовала сему розыгрышу? Боготворю ее. Отрадное выступление. Прошу вас в мою скромную обитель, господа и прекрасная госпожа. Джонатан Карлтон, прослывший под сценическим именем Джонни Кейдж, разъезжал по странам с труппой лихих актеров. Пару крайних поездок не увенчались огромным успехом, даже понесли убытки. Мужчина был на грани разорения. Тем не менее риск статься без средств к существованию не слишком-то напугал беспечного актера. Путешествуя по Японии, Джон приобрел меч сенто и тем самым унес частичку древней истории клана Тайра с собой. Не он один положил глаз на меч. С часу назад на него было совершено покушение. Некий Кенши Такахаши пытался выкрасть реликвию прямо у него из-под носа. А Джонни Кейдж не дает себя в обиду! Огрел вора что есть мочи и тот в забытье провалился. Привязанный к стулу японец Кенши поднял свинцовую голову к вошедшим людям. — Кто вы? — заскрипел бывший якудза на ломаном английском языке. — Тебе ли не знать своих партнеров по сцене, милый друг. Картина постепенно складывается. — продолжал нести пьяную околесицу артист. — Кенши, Джонатан, мне известны ваши невзгоды. У меня есть к вам предложение. — пустил в ход старую песню лорд. — Дэйю, ежели тебя не затруднит, освободи от пут господина Такахаши. — плавный переход на китайский. Со слабым кивком девушка опустилась к тугим веревкам, лианами обвившие запястья мужчины. Джонни не унимался. Принявшись разминать шею, входил в роль, попутно для смелости опрокинув залпом чашу вина. Уголки губ Би-Хана стремительно поползли вниз. — Да будет на то воля Кристин, я сыграю роль в вашей шуточной миниатюре. Показываю единожды, смотрите в оба. — Джонни прочистил горло, обращаясь к Дэйю, не смекнувшую ни фразы с бравурной речи актера. — Миледи, хорошеньким дамам, вроде вас не пристало возиться с бесчестными ворами, советую вам оставить гиблое дельце и позволить мне поухаживать за столь... Не глуха ли она часом? Право слово, прекратите притворяться глухонемой, милочка. Дэйю безжалостно игнорировала обращения Джонатана. Саб-Зиро еле подавлял в себе порыв оттащить грязного подлеца от девушки. По его заигрывающей интонации стало ясно, какого внимания он от нее добивается. — Бога ради, взгляни же на меня. — Кейдж приподнял ее подбородок. Ловко, в свойственном ему играющем стиле. Дэйю не успела и головой повернуть, кулак Саб-Зиро въехал в челюсть Джона с характерными хрустом. Металлические костяшки проехались по правой скуле, следом выбили кислород из груди. Добил бесповоротно пинок в живот, от силы которого иностранный актер влетел в стену. — Драка была так необходима, брат? — осторожно вмешался Куай Лян, встав подле дышащего яростью Би-Хана. — Никому не дозволено касаться ее, тем более ему. — мужчина с презрением повел пальцем на стонущего от болей беднягу Кейджа. Поняв, насколько двусмысленно могло прозвучать изречение, Грандмастер добавил. — Я не потерплю неуважения к моим подчиненным. Услыхавшая разговор братьев Дэйю ощутила прилив теплоты, расплескавшийся в груди и отразившийся румянцем на лице. "Заступился за меня...Ох, спустись с небес на землю, он бы защитил так каждого из клана. Ты не особенная". — Эй, я ей понравился, а ты испортил всю атмосферу, осел! — вспылил оклемавшийся актер. — Притронешься ко мне вновь — останешься без рук. — огрызнулась Дэйю на своем языке. — Говорю же, она от меня без ума! — Довольно! Языки пламени лизнули потолки. Лорд Лю Кан редкостно повышал голос, уж когда прибегал к тому, замолкали все. — Колдун...Что-то мне подсказывает, здесь творится не розыгрыш. Напомните-ка мне еще раз, кто вы такие. — Кенши и вы, Джонни, были избраны в ряды чемпионов Земного Царства. Я верю в то, что вы сможете изменить жизни многих к лучшему. — Почему он? И причем здесь я? Что из себя представляет ваше "Земное Царство"? — Терпение, все будет объяснено. — Моя Крис проклянет тот день, когда решила покинуть меня.

***

Податливое гибкое женское тело извивается под натиском стального кольца прохладных рук. Мужчина не выпускает девушку из захвата, пока с присущей ему нетерпеливостью вторгается в недра чувствительного естества, заполняя ее собой до самого основания. За годы их тайных совместных встреч она уже успела приноровиться к его размерам и темпам, а посему почти не стенала болью. Лишь прикусывала пухлые губы, да жалобно скулила под ним. — Дэйю... — вновь прошептал Би-Хан ее имя как одержимый. Толчки его ускорились, плоть билась об плоть, наполняя комнату постыдными вязкими шлепками и женским хрипловатым постанываем. Мокрый язык обводит контур выпуклой вены на гладком члене Томаша. Губы Дэйю оставили робкий поцелуй на покрасневшей от притока крови головке. Прозрачная капля естественной смазки катится вдоль эрегированного органа. Дэйю подхватывает ее, растирает следом по всей длине, поддев ногтями случайно или нет разбухшие яйца. Томаша мечет от сладко-мучительной ломоты в костях, думать трезво практически невозможно, в голове только одно: скорее бы она вобрала его своим прелестным раскаленным ртом полностью и тогда он бы кончил, не продержавшись и полминуты в этой пытке. О, она сводит с ума. Одновременно с тем Саб-Зиро продолжает трахать облепленную синяками, ссадинами и укусами девушку, чей пышный бюст буквально подпрыгивал при каждом жестком столкновении их тел. Слабый отголосок цветочных благовоний, разбавленных едким шлейфом горящего воска едва различим среди симфоний запахов мускуса и пота. Бицепсы мужчины блещут испариной в свете свечей. Жмурясь, он наощупь проводит пальцами по сочным выпуклым устам, накрывает взмокшую шею женщины. Чем ближе конец, тем чаще из его глотки самопроизвольно вырывается заклятое имя: — Дэйю! Девственно-белесые простыни хрустят и мнутся под спиной Смоука. Язык его любимой слишком проворен для того, чтобы лежать неподвижно. Твердая, как закаленная сталь, плоть упирается глубоко в ее нёбо, режет горло, но она не прекращает доставлять ему ни с чем несравнимое внеземное наслаждение, ее нежные ладони, гладящие вдоль всего его мужества плодили усладу в миллиарды крат. На грудь ему будто возложили горсть пылающих углей, что выжигали его снаружи и изнутри, пуская по венам густую лаву, вынуждая щеки багроветь, а зрение размываться. С уст медовым нектаром текут блаженные тихие стоны, апогей совсем близок. Так легко он от нее не отделается, она еще не получила свой заслуженный кусок сладкого пирога. Дэйю прерывается на самом пике, ее ниндзя только и остается что рвано и разочарованно выдохнуть. Секунда, дабы перевести дыхание, следом, не в силах медлить, насаживается на его донельзя горячий, скользкий член сверху. Раз за разом наблюдая за ней сверху, кусающую губы, закатывающую глаза от удовольствий и ласкающую собственную грудь тонкими пальцами, Смоук всем сердцем сожалел о невозможности запечатлеть на холсте ее дикий растрепанный облик во время занятий любовью. Он давно готов к кульминации. Должен терпеть, ведь Дэйю часто труднее удается получить экстаз. С ней нужны долгие прелюдия, поцелуи в шею, ласкание внешних точек, Томаш всегда бывает за, проблема одна, как бы во время них самому ненароком не кончить скорее планируемого. Врбада принимает сидячее положение, ноги Дэйю скрещиваются на его пояснице, точно дьяволица она шепчет ему на ухо вещи развратные до той степени, что пах тянет жаром с двойной силой. Покусывает мочку его уха, молит не останавливаться. Кончик носа парня утыкается ей куда-то в шею, он прижимается к прозрачной коже губами, проворные женские пальцы поглаживают серебряные волосы на затылке ниндзя, затем резко и довольно грубо оттягивают. Не остается иных вариантов, кроме как взглянуть прямо в ее затуманенные похотью очи и найти в них отражение своих — окутанных серой дымкой блуда. Ее премилый рот раскрывается в беззвучном крике, брови вскидываются наверх, Томаш взирает на нее завороженно, каждый раз словно первый, и кажется ему, не знавал он в мире ничего более красивого, чем вид его возлюбленной, бьющейся в ритмах сладострастия. Сам не замечает как белая влага заполняет Дэйю, стекает по бедрам кристальными полосами, как лихорадят остаточные волны возбуждения, даже когда одеревенелая спина касается шелковистости подушек. — Люблю тебя. — проговаривает парень, целуя любимую в макушку. Лежа без сил на тяжело вздымающейся груди Томаша Дэйю дивилась, каким чудом ему спустя пять лет по-прежнему не надоедает говорить одно и то же? Каков же чудак, зачем повторять то, что итак известно? Однако же заснула Дэйю, польщенно улыбаясь. — Я тебя тоже. Би-Хан резко затормаживается. По широкой спине проскальзывают мурашки, массивные плечи рефлекторно выпрямляются. Он не издает ни единого звука, разве что шипит сквозь стиснутые зубы, откидывая голову назад. Саб-Зиро бьется в ней еще с пару секунд, прежде чем вновь распахнуть глаза и с привкусом едкого огорчения обнаружить под собой не её, а шлюху, удивительным образом похожую... Неважно, мыслит Би-Хан, что та, что эта, обе стелятся под разных мужчин, дурят, вынуждают почувствовать тем самым единственным. Неважно, но разум его заражен думами о неверной женщине. — Быть может, когда-нибудь молчаливый господин поведает о девушке, чье имя всегда столь страстно выкрикивает. Полагаю, она особенно хороша, раз сумела завладеть вашим сердцем, спрятанным за толстой коркой железа. Вы приходите ко мне третий год, а я все еще знать не знаю о вашем имени. — девушка перевернулась на живот, кокетливо болтая ногами взад-вперед. — Я плачу тебе не за разговоры. — бросил Саб-Зиро, не удосужившись взглянуть на нее. Он натягивал на себя вещи, собирал взлохмаченные волосы обратно в тугой пучок. — Могу заверить, вы мой самый загадочный посетитель. Ну что ж, не стану давить, прощайте. Наведывайтесь почаще, без вас меня морит страшная скука, ваша компания, пусть и немая, мне как ни странно по душе. Звон падающих на стол медных монет за проделанную работу являлся ей самым любимым. Хотя порой она была бы не прочь получить оплату в качестве любопытной ушам истории и узнать наконец, что скрывает за фасадом отстраненности этот таинственный незнакомец.

***

Ворота отворились, впуская на земли клана красный палантин с сидящей в нем девой. Тень ее, тонкая как лепесток розы, проглядывала сквозь шторы. Ступив на твердую почву, руку невесты подхватил ее отец. Поступью неспешной и плавной, они близились к жениху, стоявшему в окружении своих приближенных. Среди них виднелась девушка, в чьих голубых глазах отражалась такая печаль, что на секунду самой невесте стало тоскливо. Погода соответствовала настроению Дэйю. Мелкий дождь моросил сквозь одежду. Тучи сгустились над их головами. Миловидное личико невесты было спрятано за вуалью — одним из элементов церемонии первого знакомства. Даже через ткань от Дэйю не ускользнул розовый блеск румянца юной девушки, глаз, сияющих от счастья и предвкушения. Несмотря на серость погоды Сюэ сверкала самой яркой звездой. Столкнувшись лицом к лицу с Грандмастером она поклонилась ему, как и он перед ней в свою очередь. Лицо мужчины сохраняло неприступность. Его бесстрастный взгляд обращен на нее, но смотрел он сквозь, словно незрячий. Пускай Сюэ было только шестнадцать, по опыту пятерых старших сестер, вышедших замуж она имела кое-какое представление о мужчинах и с уверенностью могла сказать, что те, чья внешность собрана из льда и стали внутри имеют сердце пламеннее самого солнца и душу шире всех океанов. В книгах, любимых ею, да в песнях, что поют музыканты рассказывается о любви с первого взора. Сюэ всегда верила в нее, грезила о дне встречи со своим женихом и вот он настал. Легкое головокружение сопровождает невинную улыбку чистой радости. "О, милостивые Боги, спасибо за то, что свели нас вместе! Я, кажется, по уши влюблена. Весь его вид кричит о благородстве. Папочка был прав, господин Би-Хан очень отважен, точно герой из любовных повестей. Он защитит меня и никогда-никогда не даст в обиду! Совсем не похож на напыщенного мужа моей сестрицы Ши Юн. Сразу видно, мой господин другой, не такой, как все. А какие прелестные у него слуги и служанки! Я прежде не видала разноцветных глаз, а тут у юноши они серые, волосы так вообще белы как снег. Но Боги, девушка подле Грандмастера покорила меня. Обладая столь утонченной красотой, могла ли она быть реальна? Не снятся ли мне ее очи лазоревы? Отчего она грустна? Приободрю милую улыбкой. Вот бы подружиться с ней..." Сюэ мельком одарила Дэйю кротким кивком и доброжелательной улыбкой. "Хороша собой чертовка. Подметил ли Би-Хан изящество своей невесты? Конечно подметил, чего тут спрашивать. Смотрите-ка, улыбнулась мне. Неужто насмехается надо мной?" Дэйю отвернулась от девочки. Минутами позже затерялась в толпе гостей, вовсе покинув церемонию, утаскивая с собой Томаша. Дело шло к ночи, прибывшие не торопились уходить. Пара весь вечер провела в каморке, Смоук был не против, хотя доселе планировал остаться среди людей, поболтать, повеселиться. Общество Дэйю ему ничем не заменить. Толком она с ним не говорила, поглощенная книгой. Девушка, по пояс прикрытая лишь простыней, лежала на животе, перелистывая одну за другой страницы. Томаш накрыл ее своим телом, заслонив полностью. Аккуратным движением отодвинул пряди распущенных волос девушки, открывая вид на стройную спину, окаймленную многолетними шрамами. Чувственные губы в хаотичном порядке прошлись по каждому из них, завершив ряд поцелуев на шее. От щекотливого прикосновения Дэйю повела плечом, чуть улыбнувшись, ямочки на щеках запали глубже, Врбада поцеловал и их тоже с обеих сторон. — Сколь ни посмотрю, все время читаешь одну и ту же книжку. — Она на французском. Я перечитываю, затем чтобы новые слова для себя подметить. С тех пор, как она узнала о корнях, поставила перед собой цель выучить родной язык. Единственное, что могло связать ее с почившими предками. В силу работы Астрид знала множество языков, Дэйю восхищалась ею, хотела походить на нее. Отец, по словам матери, говорил исключительно на французском. Он был простым солдатом, умер на войне. За три года Дэйю повидалась с матерью не больше четырех раз. Всему виной люди императора, оккупировавшие бывшие владения Лин Куэй. Пробраться к ним, повстречаться с духом было трудно, кто бы подумал, что еще труднее будет ускользнуть от Грандмастера, не пускавшего ее одну куда бы то ни было. Смоук раздумывал о словах Мадам Бо. Мечта создать со своей любимой девушкой собственную семью может вправду воплотиться в явь. — Дэйю... — Да? — Скажи, любимая, ты когда-нибудь задумывалась о семье? О детях?...Нам обоим пошел двадцать второй год, мы любим друг друга много лет. — Ох, ты моя семья, Томаш. Моя единственная, другой мне не надобно. От детей сплошные переживания. — Почему же? Однажды придет день, когда на свет появится наше дитя, плод нашей любви. — Погоди. — столь откровенных разговоров о будущем между ними никогда не протекло, так что Дэйю была поражена планами Врбады. — Тебе не кажется, что в столь опасное время думать о потомстве крайне нелепо? — Я сумею защитить вас. — Уверена, так полагали и мои, и твои родители. Что же с нами стало в итоге? На твоих глазах растерзали твоих родных, а в юношестве меня хотели продать лорду. Я поняла давно, лучшее, что могу сделать — не давать невинной душе проклятье в виде жизни. Я видела страдания в самых чистых проявлениях и не смогла помочь никому. Томаш, я не знаю что нагрянет завтра, вдруг мы не выживем, а наша кровь и плоть останется в злобном мире совсем одна. Это слишком жестоко. — Мы могли бы сбежать из клана, построить дом где-нибудь очень далеко, зажить полной жизнью в безопасном месте. — парень взял ее руки в свои, прижал к груди. — Мой ответ: нет. Я никогда не захочу иметь детей. — ниндзя вырвалась из слабого захвата, накинула легкую ночную сорочку. — Ты даже выслушать меня не хочешь. — Нет смысла слушать нелепицу. — Жизнь это вовсе не проклятье. На свете есть столько хорошего. — Но я видела и испытала достаточно, чтобы убедиться в обратном. Мои шрамы тому доказательство. — Наша любовь и есть пример прекрасного. Разговор начинал играть на нервах. — Если бы мы были счастливы, то даже не взглянули бы друг на друга! Ты нашел утешение во мне, а я в тебе. На том все. — Быть может, ты права. Мы по-иному смотрим на мир, слишком разные. — Тогда брось меня. Уходи прочь. — Зачем ты снова мне грубишь? Ты же знаешь, я не смогу. — А хотел бы? У тебя кто-то есть, другая женщина? Ты не смог бы меня бросить, потому что тебе стыдно передо мной? Просто признайся, тебя мучает совесть, ты давно мне неверен. — Да что на тебя нашло? Какая еще другая женщина? Я всю жизнь люблю только тебя. "Я не достойна его. Я обвиняю невиновного в своих грехах". Ниндзя осторожно подступался к ней, боялся спугнуть, когда приблизился вплотную, попытался успокоить разгоряченную девушку, обняв ее со всей нежностью, на которую был способен. — Не трогай меня. — буркнула Дэйю. Ей хотелось побыть одной. — Я сказала, не трогай! — она стукнула его по плечу, но тот не шелохнулся. — Убирайся. — удар грозился прилететь в щеку Томаша. В считанные дюймы он успел перехватить оба ее запястья, сжать. — Отпусти, ты причиняешь мне боль. — Как и ты, когда пытаешься вновь поднять на меня руку. Я не позволю. — он был серьезен и похоже, очень зол. Дэйю не помнит, когда в последний раз видела его таким, видела ли вообще? Он возвышался над ней грозной горой и она вдруг ощутила себя ничтожно маленькой. Словно в детстве. Голос ее зазвенел дрожью, сделался приглушенным, почти умоляющим. В сердце прокрался знакомый страх, вдруг он сейчас ударит ее? А она не сумеет защититься...Девушка сжалась. — Пожалуйста, не обижай меня. Какой же беззащитной она выглядела. Томаш почувствовал себя чудовищем в самом чистом его воплощении. Сиюминутно запястья девушки были выпущены. — Твое сердце не на месте. Расскажи, что же тебя беспокоит, моя милая? Если бы она только знала сама, что с ней происходит... Парень скользнул по ее подбородку, желая вовлечь в поцелуй, успокоить. — Нет! Ногти Дэйю прочерчивают кровавые дорожки на щеке Смоука. Не в первый крат ссоры заканчиваются всплеском ярости с ее стороны. Дэйю корила себя, не понимала, откуда взяться гневу. Томаш никогда не отвечал на выпады, давал ей время побыть в одиночестве, подумать над поведением, под утро она возвращалась к нему, ластилась, словно маленький ягненок, просила прощения, клялась в любви. И он прощал всегда-всегда. Наедине с собой Дэйю уткнулась носом в колени, сидя на подоконнике. Что на нее опять нашло? Почему злые духи любят вселяться именно в ее голову, пожирать и мучить? Женский смех извне вывел из мысленных терзаний. Новоиспеченный жених прогуливался под руку с невестой. Оба наряженные в церемониальные одеяния, одни в ночной глуши. Он о чем-то поведывал ей на ухо, а та заливалась противным смехом. Силуэты скрылись, из окна комнаты не увидать. Зато с первого этажа то сделать возможно. Босая она помчалась вниз чуть ли не бегом, придерживая подол сорочки. Пришлось спуститься в самые низовья, где хранились боеприпасы. Не прогадала, вид, открывшийся отсюда весьма любопытен, учитывая, что им по всем правилам не подобало оставаться наедине. Лишь сей возмутительный факт подтолкнул Дэйю подсматривать за ними. Сюэ без умолку болтала. Би-Хану, которого знает Дэйю, не прельщали долгие заунывные разговоры, а ниндзя готова спорить, такими они и были. К ее поражению, Саб-Зиро слушал собеседницу внимательно. Кое-где пропускал усмешку. Рядом с Дэйю уголки его губ никогда не поднимались так высоко. Что она ему нашептывает? Кулаки сжимаются. Отойди от него, Сюэ, отойди от ее мужчины. Он принадлежит ей. Би-Хан подносит ручку девушки к губам, оставляя на фарфоровой коже холодный след. Сквозь Дэйю проходит удар молнии. Он заметил наблюдательницу. Этого вполне достаточно, чтобы колени подкосились. Взгляд его все также мрачен, темно-фиолетовые мешки под карими глазами отчетливо выделялись в сумраке, уголки всего на мгновение покрылись морщинками от коварной усмешки. Би-Хан смеялся над ней. О, Дэйю опозорила саму себя. На какое-то время ее ноги превратились в камень, не в силах двигаться она пребывала в мятежности. В конце концов, пошатываясь, устремилась к лестницам, пьяная от тревоги, тут голос позади заставил девушку замереть. Только не сейчас, когда она настолько подавлена, что слов связать не сможет. — Почему не спишь в позднее время? — как давно они не разговаривали друг с другом... — Мне не спалось. — пробормотала Дэйю, стоя к нему спиной. — Прошу прощения, если потревожила вас, Грандмастер. Я уже ухожу. — Подойди. — тело закостенело от неожиданного приказа. Несколько одеревенело девушка повернулась к нему лицом, тогда осознала, что стоит перед ним в спальном наряде. Убить тебя будет мало, глупая, ругнула саму себя. Би-Хан, к чуду, не заметил этого либо же сделал вид. Она робко подступила к нему, практически не поднимая головы. — Что ты думаешь о моей невесте? Вопрос сбивал с толку. Что он от нее хочет услышать? — Вы с ней прекрасная пара. — подавляя боль в голосе приступила лгать Дэйю. — Она невероятна мила, полна жизни, — абсолютная ее противоположность. — словно бутон, что вскоре распустится и станет прекрасным цветком. — Ее внешность меня не волнует. — холодно отсек мужчина. — Долг Сюэ — родить мне наследника, мой — обеспечить им безопасность. — А как же любовь? Разве вы не любите ее? — Дэйю прекрасно знала ответ. — Довольно непросто обратить внимание на кого-то еще, когда за тобой вечно следует по пятам девчушка в ночном платье. Девушка смущенно попыталась прикрыться, подправить одеяние. Плевать! Перевести стрелки — хороший выход из любой неловкой ситуации. — О, прошу, не льстите себе, никто вас не преследует. В любом случае эта "девчушка" не помешала вам поцеловать руку другой. — Взыграла ревность, Дэйю? Впервые за весь разговор она нашла в себе храбрость взглянуть прямо ему в глаза. "Да" — читалось в ней как в открытой книге. Ей стало жарче. Дэйю возложила локоть на подоконник и оперла щеку о кулак. За окном пошли первые хлопья снега. Би-Хан вглядывался в ее профиль. Лунный свет целовал бледные скулы, маленький нос. Каштановые длинные локоны нежили плечи, оголенные чуть приспущенной кремовой сорочкой. Белые цвета ей к лицу. Даже слишком. Он должен уйти. Однако Саб-Зиро неспешно огладил зачерствевшими разбитыми костяшками пальцев девичью руку. Дэйю в ответ сплела их пальцы вместе. Его большая ладонь поглотила ее, сжав несильно, в непохожей на него манере. — Поцелуй меня. — прошептала она тоном совершенно обыденным, смотря на него невинно. Ставший родным запах его кожи — морозный и свежий, — окутал со всех сторон. Веки прикрыты. Мужчина нагнулся к девушке, примкнув к устам со страстью лесного зверя. Наконец сердце встало на место. Ей нужно больше. Дэйю встает на носки, вытягивает шею к нему на встречу, мягкие ладони опускаются на его жесткие скулы, обрамленные грубой щетиной. Мужские руки бродят по трепещущему тельцу, стискивают талию до боли в ребрах, сминают округлые упругие ягодицы, заставляя щеки зардеть. Влажные звуки поцелуя наиболее хорошо слышны в тишине безлюдного пространства. Заместо того, чтобы сдернуть с нее лишние ткани, впиться в нагую плоть, осязая мягкости желанного тела, рука Би-Хана по-собственнически зарылась в копну ее разворошенных волос, поглаживая попавшиеся пряди и завитки. Его ненасытные губы поползли вдоль ее шеи. — Мы не можем. — с титаническим усилием Дэйю поддалась назад. — Когда тебя это останавливало? — не сдержал ухмылки он, наступая на нее. Ее напряженные соски выпирали, болезненно терлись. Груди, спрятанные под завязками трепетно вздымались. Би-Хан порвал слабые веревки. Платье рухнуло на половицы. Дэйю ахнула, не зная что прикрывать первым, в смущении свела ноги между собой и прикрыла бюст. — Прекрати сопротивляться. — он уже все давным-давно изучил и ты представить себе не можешь, сколько раз хранившиеся в памяти воспоминания твоего чертового тела заставали его врасплох, вынуждали уединяться с самим собой посреди дня и ночи, искать тебя среди прочих незнакомок. Би-Хан раздивнул ее руки. Дэйю неловко заерзала под его голодным тяжелым взглядом и чуть ли не вскрикнула во весь голос, когда его огрубелые подушечки пальцев очертили ареол вставших сосков. Он смотрел на нее неотрывно, вслушивался в каждый вздох и полустон, Дэйю не могла снести этого напряжения, откинула голову в сторону, зажмурилась. Мужчина продолжил дразнить, надавливая и массируя крохотные розовые бугорки. Девушке пришлось сжать ноги между собой, изнуряя бедра, иначе рискует излиться прямо здесь и сейчас от одних лишь проделок с ее бедной грудью. Не покинь Дэйю ясность ума, уверенность Саб-Зиро испугала бы — откуда он знал ее настолько хорошо, чтобы довести до крайней точки за такое короткое время? Его рука сместилась к плоскому животу, спускаясь по линиям мышц вниз. Настиг пульсирующее место меж женских ног. Ее алый рот приоткрывается, большие глаза слезятся от чрезмерных стимуляций. Ежели он продолжит, то...Слишком поздно. Конечности свело судорогой, Би-Хан вовремя поддержал почти падающую девушку, а она нашла опору в сильных руках. — Прошу, остановимся здесь. Нам нельзя... Саб-Зиро притягивает Дэйю к себе чрезмерно плотно с отрывистым рыком, цедит прямо у уха: — Почувствуй до чего ты меня довела, сумасбродная женщина. — Хватит. Умоляю, хватит. Нас могут раскрыть. — Нужно было думать об этом раньше. Молитвы бесполезны, я не отпущу тебя.