Отречение

Мазнуть кистью здесь, дорисовать края и...клюв готов! Хорошая картина выходит, но этого недостаточно. Она должна быть идеальной, ведь предназначена для особенного человека. Томашу однозначно понадобится мнение со стороны. — В жизни ничего уродливее не видел. — Би-Хану и вглядываться в рисунок приемного брата было необязательно. Бросив короткий мимолетный взгляд, он небрежно вынес бескомпромиссный вердикт и отвернулся от пришедшего мальчишки назад к книге. — Би-Хан! — прикрикнул Куай Лян с явным возмущением. — Он просил моего честного мнения, я его сказал. Пустая трата времени — спорить с упертым старшим братом, чей характер не прогибаем в своей склочности. Куай благополучно пропускает ответ Би-Хана мимо ушей и обращается к младшему с голосом нежнее материнского. — Не слушай его, Томаш. Твой рисунок очень красив. — Ты правда так считаешь? Я бы очень хотел, чтобы он ей понравился. — мечтательно вздыхает мальчишка. От слуха старшего брата не уходит намек на благоговейную надежду в речи Врбады. Первенец Саб-Зиро прищурился. Прямо под неумело нарисованным портретом птицы крылась надпись с диковинными иероглифами. Он вырвал из рук мальчика бумагу, словно та принадлежала ему. Томаш опешил от наглости, однако пришел в себя спустя секунду. — Сейчас же верни мне обратно! Я всю ночь рисовал ласточку! — Би-Хан, ты ведешь себя хуже дитя одичалого. Угомонись и быстро верни то, что забрал. — Куай стал приближаться к нему. Короткие смоляные кудри ниспадали на юношеское и не менее угрюмое лицо шестнадцатилетнего Би-Хана. По-видимому, загадочный текст на листке был написан на чешском, слова иностранные, оттого все любопытнее становилось, кому же они адресованы. — Вот из-за чего всю ночь горела лампа под твоим одеялом. Я глаз не мог сомкнуть из-за тебя. Для кого же ты столь упорно трудился, младший братец? — Неважно, тебе все равно не понять. — мальчик подпрыгнул, кажется, в сотый раз, как и прежде не сумев дотянуться до листка. — Уж не Дэйю ли любовное письмецо намалевал? — плевать Би-Хан хотел на нареченного братом чужака и глупую безродную девчонку, пригретыми отцом-Грандмастером. Они не Лин Куэй, никогда ими не были, а значит не станут в помине. Парня до скрипа зубов раздражало лишь одно: их смех и веселье. Когда эти двое недоростков остаются наедине, они всегда находят повод поговорить, да мерзко похихикать. Подумать только, мало того, что идиот-отец впустил пришлых на их территорию, так они еще смеют балагурить, ерничать прямо у него под носом. Би-Хан давно не позволяет себе такого, да и не может найти причину для радости с тех пор, как не стало дорогого ему человека, посему порой...зависть при видя Дэйю и Томаша настигает. Разумеется, он скорее умрет, чем признается самому себе в чем-то подобном. — Умом тронулся? Она моя подруга! — Подруга, говоришь? А я слышал, что она говорила о тебе Суинь. Уши Томаша предательски заалели. Детское любопытство одержало вверх. — Что...что обо мне Дэйю говорила? — растерянно вопросил сероглазый мальчик, наивно уставившись на молодого ниндзя, готовый поверить всякой его небылице. — Что тебе ввек не стать членом нашей семьи и лучше бы тебе проваливать туда, откуда ты взялся. Куай Ляна самого за живое поддела фраза. Несмотря на то, что Врбада в клане относительно недавно, он успел привязаться к подростку. Куай взялся за край рисунка, что Би-Хан держал в вытянутой кверху руке. В то же время выведенный из равновесия Врбада потянул рисунок с другой стороны. Звук рвущейся бумаги заставил всех замереть. Три клочка перышком приземлились на половицы. С пару секунд мальчик глядел на них, плохо соображая что вообще произошло. Когда пару пошатывающихся шагов к дверям были преодолены, он убежал от них прочь. Не медля Куай Лян взял старшего брата за ворот рабочей туники, затряс бешено, будто пытался выбить из него всю дурь. — Ты просто невозможен! Мальчик потерял семью из-за нас, лишился всего, ты его вконец угробить намереваешься? Отец нарек его нашим братом, так относись к нему соответствующе или хотя бы не задирай, не то мне придется донести отцу о твоем сволочном поведении, Би-Хан. Парень оттолкнул его от себя, да так, что Куай врезался спиной в стену. — Пускай отец изобьет меня хоть до полусмерти, я не признаю чужака за одного из нас и эту...нахлебницу тоже. Тем часом та самая нахлебница висела на волоске жизни и перелома костей. Фляжка с водой зацепилась как назло за самую высокую ветвь дерева, по крайней мере с высоты роста девочки она казалась таковой, и Дэйю, обхватив толстую ветвь ногами и руками, ползла вдоль нее. Еще чуть-чуть! Дэйю царапает ногтями кожаную поверхность, а взяться никак не может. Побрали бы черти ее руки, у Мэй всегда получалось по деревьям карабкаться, пока никто, кроме Дэйю ее не видел. Упрямая фляжка перевернулась вверх дном, вылила содержимое вплоть до капли и сама юркнула вниз, утащив с собой девочку. Томаш сидел под древом. Мокрое лицо запрятано меж коленей, плечи дрожат. Пропал подарок. Он делал его от всего сердца, уверен, она бы обрадовалась ему. Почему он просто не умер вместе с ними? Зачем Боги решили верным оставить его одного?... Мальчика оторвала от печали неясно откуда вылившаяся струя воды. Его челка намокла, мгновенно прилипнув ко лбу. Стоило Томашу встряхнуться, ему на голову прилетело новое чудо — пустая кожаная фляжка на ремешке. Сегодня явно не его день. Ну и что еще упадет на его бедную голову, надув щеки размышлял Врбада, потирая ушибленное место. Не прошло и минуты, с неба на него свалилась девочка. Ребята стукнулись лбами, вдобавок Дэйю нечаянно угодила локтем по глазу Томаша и тот заплыл. Двое отпрыгнули друг от друга, катаясь по траве от боли. — Как же больно. — простонал бедняга, держась за опухший глаз. — Дэйю? Ну конечно, кто, если не ты упал бы на меня с неба. — Не с неба, с дерева. Я полезла туда из-за этой глупой вещицы. — Каким образом фляга очутилась на дереве? — Не спрашивай. — уж точно не из-за того, что она, играясь, подкидывала флягу к воздуху и та ремешком зацепилась за ветвь. — Надо было меня позвать на помощь, дурочка. Ладно уж, сама цела хоть? — Я не нуждаюсь в помощи и я не дурочка. И я цела... — ее ждут тренировки, не время рассиживаться. Но и бросать друга негоже. Дэйю виновато опустила взгляд. — Прости. Сильно болит? — По сравнению с тем, что стряслось утром это полная ерунда. Скорее всего вновь Би-Хан постарался испоганить настроение. Девочка заострила слух. Примостилась рядом с ним, обняв свои колени. — Рассказывай. Томаш начал весьма робко, стараясь имитировать безразличие к выходкам называемого старшего брата. Под конец его лицо пылало пунцовой злостью. Руки покрыла мелкая дрожь, которую уняла Дэйю одним мягким прикосновением ладошки. — Я ему ничего не ответил, вернее не смог. Язык прирос к небу. Да и разве изменилось бы что-то скажи я ему, кому нарисовал ласточку? Он лишен сострадания, лишен человечности. Напыщенный индюк. — мальчик подавленно выдохнул. Обида никак не желала уходить. — Думаешь, я слабак, раз убежал? Хотя нет, не отвечай. Знаю сам ответ на свой вопрос. Зря я нагрузил тебя проблемами. Забудь. — Что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне. Маленький ниндзя сместил размытый грустью взгляд к подруге. Она не дала ему клятву на крови, не ручалась жизнью за свои слова, но смотря на нее, он ощущал тепло, окунавшее тревожно бьющееся сердце в безмятежное море, обласканное жаром апрельского солнца. Клянется, ни одно меховое одеяло и вязанные пледы всего мира не согреют его так же, как обещание, данное Дэйю. Томаш стиснул руку девочки крепче. Вспомнил о чем-то, улыбнувшись. — Би-Хан предположил, я написал любовное письмо тебе. Представляешь, насколько он обезумел? — Сошел с ума. — Я о том же говорю. Как вообще можно додуматься до такого? Чтобы я и ты...О гадость. — Гадость. Они переглянулись друг с другом, жутко серьезные, плюющиеся от одной только идеи влюбиться друг в друга. О фу, нет-нет-нет, какой ужас, какая мерзость! — Давай сделаем новый рисунок вместе? — неожиданно выдала Дэйю. Томаш был только рад ее предложению. Вместе ребята, позабыв о недавно полученных ушибах, пошлепали доставать бумагу и чернила с кисточками. Ступать надо было, не шумя, никто из них двоих не желал попасться на глаза взрослым, иначе те сразу на тренировки погонят. Более всего страшил Би-Хан. Мельком заглянув в покои братьев и никого там не обнаружив, мальчик задышал спокойнее. Главная опасность исчерпалась. Врбада набил карманы необходимыми предметами для рисования. Чуть ли не в зубах тащил кисти. Дэйю помогла незаметно пронести баночки с чернилами цвета угля. Ребята юркнули под лестницу, там их никто не догадается найти. Они корпели над рисунком свыше часа. Думали, в какой бы позе изобразить малютку-ласточку, в итоге сошлись на том, чтобы запечатлеть ее летящей. С распахнутыми крыльями, стремящимися прямиком в небеса. Когда работа была завершена, Томаш написал размашистым почерком пару строчек на родном языке. Он вновь обратился к Дэйю с немым вопросом в глазах — скажи, довольно...довольно ли хорош его подарок сестре? Дэйю поняла его без слов. — Я вложила в него труд, ты — любовь. Вместе мы внесли душу. Прекраснее подарка не найти. — Спасибо. — он благодарил ее не за лестные слова. Просто за то, что она была рядом. С каждым шагом к их месту гибели поджилки Томаша тряслись сильнее. Дрожание, заламывание рук твердило о волнении. Впервые после той ночи его ноги ступают на земли, впитавшие в себя кровь его родных. Его кровь. Отступать нельзя, он обязан навестить семью в сей особенный день. — Вот ты где! Мы тебя обыскались. — запыхавшийся Куай Лян бежал по направлению к ним, махая на ветру слегка помятым клочком бумаги. Сзади него без спеху ступал Би-Хан. Гордый и невозмутимый, впрочем, как обычно. — Томаш, мы оба хотели бы попросить прощения за утреннее недоразумение. Нам очень жаль, что твой прелестный рисунок оказался растерзан. Поэтому мы принесли тебе новые. Понимаю, они, должно быть, не столь хороши, как твой первый, но мы постарались сделать нечто идентичное. — от себя Куай протянул младшему помятую, немного кривую иллюстрацию птички. Би-Хан не торопился показывать свое творение. — Где умудрился фингал заработать? — заплывший глаз приемного брата не ускользнул от его внимания. Он грубо сдвинул челку на лбу Томаша. Зелено-желтую шишку трудно было не заметить. — Погоди. Шишка на лбу — твоих рук дело? — теперь негодование обрушилось на Дэйю. — Поглядите-ка, у тебя такая же. Почему я не удивлен. Бегите к лекарям немедленно, раны необходимо залечить. — Пустяки. Они же дети, брат. Вспомни, сколько сотен синяков мы с тобой на пару получали в детстве. — и сколько из них грозились перерасти в шрамы, ежели бы Би-Хан вовремя ими не занялся. Отец не имел привычки следить за здоровьем своих детей, этим всегда занималась его жена. После ее кончины обязанность перешла в руки Би-Хана, невзирая на возрастную разницу в один год между ним и Куай Ляном Би-Хан брал на себя гораздо больше ответственности, чем полагалось. Он чувствовал, что кроме него ни единая душа не позаботься о них с братом. Под действием внешних обстоятельств характер парня огрубел, оброс сталью. Старший промолчал с явным недовольством. — Мы никуда не пойдем, пока не сделаем то, за чем пришли. — отказала Дэйю, настырно и уперто смотря на Би-Хана. — Мне претит твой тон, девчонка. — парень наклонился к ней, скорее даже навис зловещей тенью. Девочка не шелохнулась. Томаш встрял между ними, загородив собой подругу. — Сегодня день рождения моей сестры. Я...мы с Дэйю сделали подарок специально для нее. Я собирался проведать их с мамой впервые. Карие глаза Куая потускнели от сожаления. Прошло полгода с тех пор, как люди Лин Куэй по ошибке забрали жизнь невинных. Пусть это не его вина, Куай Лян корит именно себя. Они со старшим братом переглянулись. — Разрешишь нам пойти с тобой? — голос Куая наполнился скорбью. Младший неуверенно кивнул. Ныне четверо прошествовали к одинокому долголетнему дереву. Именно здесь то стряслось. Ливень бушевал, не зная пощады и милости. Тьма разрасталась, поколь не поглотила две непорочные души. Томаш сел на колени, остальные повторили за ним. Би-Хан передал ему сверток, сотворенный от его руки. Мальчик поблагодарил того шепотом, боясь нарушить могильную тишину. Идеальная, выведенная до последней черточки иллюстрация. Сложив все три рисунка воедино Врбада возложил их на земь, закрепив камнем, дабы не сдуло ветром. — С днем рождения, моя милая. — в силу юного возраста Томаш был растерян, не знал, о чем говорить и что делать. В мыслях прокручивались воспоминания из далекого детства. А почему бы не озвучить их? — Таша любила ласточек. Вечно просила нарисовать их. А еще любила пение мамы перед сном. Я его тоже обожал. У нее был дивный певчий голос. Знаете, она самая замечательная мама на свете! У нее золотистые волосы ярче самого солнца, я отца никогда не видел, однако по словам мамы, он был тоже очень хорошим человеком, она говорила, у нас с Ташей его глаза и волосы, впитавшие в себя лунный свет. Мы зарабатывали на жизнь охотой, вырученных денег хватало вполне, по праздникам мама балует нас изумительными яблочными пирогами, знаете, такими воздушными, в меру сладкими и с приятной кислинкой. Кольцо, которое я ношу она подарила мне на двенадцатилетие. Сказала, оно передается из поколения в поколение, мой дедушка подарил его бабушке, а та моему папе, после оно перешло маме. Когда я ношу его, то мне кажется, будто моя семья рядом. Он говорил без умолку. Страшился замолчать, встретиться с тишиной, за которой последует рвущая на части правда — его родной семьи нет. Он один. И кто бы что ни говорил, кто бы ни старался заставить его почувствовать себя дома, Томаш знал, его дом стерли с лица земли. Первым покинул своеобразную церемонию Би-Хан. Томаш не успел рассмотреть эмоций на моложавом лике. Неясно, злорадствовал ли он ему либо сопереживал. Так уж ли оно важно? Будущий Саб-Зиро подарил ему сделанный собственноручно рисунок, а это уже о чем-то говорит. Все же есть в нем добро. Во всяком случае мальчик хотел верить себе. Спустя время ушел Куай Лян. Оставшись наедине с Дэйю Томашу стало легче. Он держался изо всех сил, дабы не дать волю чувствам, бьющим через край. С ней мог быть самим собой без страха нарваться на осужденные жалостливые взгляды. Из уст сорвались первые всхлипы. Мальчик накренился над землей, сжимая между пальцев собственные волосы. Дэйю не исчезла, не бросила его на растерзание страданиям. Она проживала их вместе с ним. Ее не смутили его слезы, она не пыталась успокоить его глупыми соболезнованиями и заверениями, что все образуется, боль затянется. Она просто была рядом. Ее присутствие лечило, а сплетение их рук вместе даровало силу продолжать жить.

***

Дэйю пребывала в дурном духе. Тренировка прошла прескверно. Тот, кому надоумило придумать оружие, вроде сюрикенов стоит у Дэйю на самом плохом счету. Да чего уж там, за сегодня он стал ее ключевым врагом. Укрываться от пронизывающих воздух металлических звезд гораздо легче, чем метаться ими. Дело ли в неточной координации движений, быть может, виноват недуг с близорукостью, факт остается фактом: техника борьбы с сюрикенами ей не подвластна. Би-Хан собирался завершить занятие, Дэйю же попросила его задержаться. С расстояния у нее никак не получилось попасть сюрикенами в обозначенную цель — простое маленькое яблоко. Вдруг Би-Хан грубо и не церемонясь вырвал из ее пальцев орудие, попав в мишень сразу же. — Старайся упорнее или не трать мое время и оставайся такой же никчемной, какой была изначально. Не найдется человека, превосходящего Би-Хана в искусстве унижения. Вот Томаш, например, никогда бы не посмел и голоса повысить на нее. Месяц назад сей премилый юноша, ее друг детства признался ей в любви. Его любовь не отыскала взаимности, ответь она согласием, то вышло бы обманом чистой воды. Сейчас она не готова, что-то держит ее, не дает впасть в счастье с другим. Боги, она мыслит так, словно уже носит статус замужней женщины, стоящей на пороге измены своему любимому мужу. Но никакого мужа не существует и Дэйю не понимает, откуда взяться чувству вины. Девушка поднимает глаза на Би-Хана, шагающего впереди нее. Любопытно, признавались ли Би-Хану в чувствах? Какова же была его реакция, если то произошло? Состоял ли он с кем-то в любовных союзах, как далеко заходили его прошлые отношения? А может они продолжаются до сих пор? Ощущал ли он на себе сладость женского прикосновения? Дэйю смутилась от собственных дум. Глупая, какая же она все-таки глупая. Учуяв на себе изучающий взгляд, Би-Хан развернулся к ней. — Ступай в штаб, мне нужно на рынок. Рынок, точно. Отличная возможность поиска родителей. Раньше девушка прочесывала округу по пять раз на дню, в клане ее стали принимать за безумную. Пришлось приглушить энтузиазм. От цели ее не оторвать, она должна продолжать поиски. — Мне тоже туда нужно. Суинь просила кое-что прикупить. Парень тяжело вздохнул, взял на свою голову девчонку...Чем скорее начнут, тем раньше закончат. На пути к торговой площади расползлось топкое болото. Вода в нем мутна, местами пузырится. Сочленения из камышей и густых мхов, словно живые, дышали и сотрясались от легких летних ветров. Дэйю неуютно поежилась, запахи сырости, торфа и застоявшихся вод вряд ли кому придутся по душе. Би-Хан стал пересекать болото с помощью камней. Делал он то, не прилагая особого труда, девушке показалось, она может так же и даже лучше. — Давай руку. — сказал парень. Ниндзя замешкалась, не принять ли ей его помощь. Ну уж нет! Пришел час доказать ему, она способна обойтись без него. — Я в состоянии дойти самостоятельно. Видимо, лежащие средь непрозрачных вод камни не разделили ее мнения. Стоило подошве ботинка ступить на склизкую поверхность, нога ее соскользнула, едва ли не провалившись. Дэйю сметливо пришла в строй. Первая ступень преодолена, успокаивала она себя мысленно. Взор ее случайно упал на Би-Хана и сердце у нее в груди зашлось с двукратной скоростью. Будущий Саб-Зиро открыто рассматривал ее багровеющее личико, трясущиеся ноги, насилу удерживающее равновесие. Ей захотелось прикрыться от его властного, зудящего тело самоуверенного взгляда. В том, с какой наглостью он не скрывал усмешки Дэйю находила нечто оскорбительное. «Ты падешь» — твердил ей он безгласно. Она поддалась его влиянию, сорвалась и по пояс зависла в густом болоте. Вот и славно, пронеслось где-то в сознании, зато я боле не чувствую на себе этого поглощающего взгляда, возможно, он не разглядит моих щек, налившихся позорным румянцем, Боги, отчего сердце колотится как ненормальное? Рядом послышался тихий смешок, а после пара мускулистых рук вытянула девушку, перекинув ее через плечо. Когда с переправой наконец было покончено, Би-Хан поставил пребывающую в ступоре Дэйю на твердую землю. — Твоя самостоятельность впечатляет. Очень остроумно, собиралась ответить она, с удивлением обнаружив, что язык отказывается ее слушать. Все, на что способна в данную минуту — стоять и испытывать непонятно откуда родившееся смущение перед этим напыщенным паршивцем. — Пойдем уже. Итак много времени потеряли. — буркнула она под нос, посеменив хлюпающими ботинками по курсу к заветному рынку. Би-Хан понимал прекрасно, порой он бывает слишком груб с окружавшими людьми. С Дэйю не лишним будет проявить хоть толику нежности и терпимости. Она обладает инородной магией, в будущем ее можно будет использовать в качестве хорошего оружия. Было в ней что-то еще, не дающее ему покоя. Заметил, в последний месяц она сама не своя, ходит, опущенная в омут неясных ему размышлений, даже сейчас уголки ее алых губ смотрят вниз, смеха давно не слышно. Что или кто заставляет эту девочку так печалиться? Город готовился к праздненству драконьих лодок, ежегодному соревнованию, проходящее на реках. Зрелище обещает быть впечатляющим. Дни перед праздниками выдавались самыми насыщенными. Рынок трещал по швам от обилия людей. Мельтешили повозки, запряженные усталыми лошадьми. Купцы перекрикивали друг друга, высунув головы из лавок, хвастались роскошными тканями, да приманивали зевак прикупить у них материалов для изготовления фигур драконов. Девушка шла впереди по просьбе Би-Хана, дескать, чтобы не потеряться в толпе. Двигались они едва ли не впритык друг к другу. Дэйю, смотря со стороны на суматоху, облегченно выдохнула. Четвертый год подряд ей не приходится прислуживать Мадам Лин, помогая злобной старухе готовиться. — Помнится, в детстве, когда мне впервые удалось повидать муляжи драконов, пестрящих чешуйками кровавых расцветок и скопище огоньков пылавших в их деревянных глазах, я испугалась. Казалось, вот-вот они взлетят и обрушат на нас, простой, люд свой гнев. Я спряталась за юбку той, что измывалась надо мной долгие годы, колотила за любую мелкую провинность. Я боялась ее и вместе с тем нуждалась как ни в ком другом больше. В тот раз она подняла крохотную меня на руки, заставила взглянуть страху в лицо, оттопырив мои ладони с век. Посмотри, сколь дивны они, сказала она мне. И тогда я поняла, убедилась, нет ничего страшнее тех картин, что рисовало мое бурное воображение. Очарованная представлением я обняла ее плечи, а ее руки обняли меня в ответ. Фальшиво, не по-живому, конечно, но я была счастлива и тому. Не подумай, я ее не люблю, я презираю каргу за страдания, причиняемые невинным, долгие годы я желала убить Лин, правда, понимаешь, иногда мне настолько не верится в ее смерть, что даже будто бы не хватает. Быть может, тоскую по ощущению праздника, давно не посещала эдаких мероприятий. Не с кем. Прости, я заболталась. Он вообще слушал? Вероятно, нет, раз не отвечает. Небось не услышал ее откровений из-за шума. Ну и пусть, все равно она о чепухе лепетала. — Мы пришли. — сказал Би-Хан тоном, по обыкновению лишенным всякой эмоции. Он прибыл сюда за парой камней для заточки лезвий. — Я буду подле того прилавка. — Дэйю заранее указала на свое месторасположение, на что юноша коротко кивнул. Ничего не предвещало беды, как правило, так мыслят все, прежде чем беда застигает их. В случае Би-Хана бедой явился мальчик лет одиннадцати-двенадцати. Он держал в охапке букет свеже собранных голубых как само небо астров. Пышный букет был больше него в три раза, из-за чего он ходил вразвалку, словно пьяница после ночи в захудалой таверне. — Господин! Господин! Прошу, купите цветы у ребенка! — сходу окружил ниндзя мальчонка. — Поди прочь, мальчишка. У меня нет денег. — правда отчасти. Монет у него негусто, хватит лишь на точилки, ни больше, ни меньше. — Господин, только взгляните на них! — не унимался уличный торговец. Черные кудри закрывали его глаза. — Они столь же прекрасны, сколь ваша госпожа, с которой вы нагрянули на наш скромный рынок. Би-Хан обронил с раздражением: — Она не моя. — А хотите станет вашей? Подарите ей сие чудесные голубые астры и ее сердце будет принадлежать вам, заверяю вас. Ниндзя не сбросил шаг, лишь продолжил идти вперед, вовсе перестав замечать наличие вертящегося под ногами мальца. Сорванец побежал вперед. От своего просто так не откажется. — Стойте, погодите, господин, разве...разве они не напоминают вам о...о глазах вашей спутницы? Вглядитесь в них, а теперь посмотрите на нее. Неужели вы не хотели бы осчастливить этим скромным подарком? О чем он, черт его возьми, бредил? Би-Хан на грани держится, чтобы не спровадить назойливого маленького торговца вон за шкирку. Откровенно сказать, цветы вправду манящие. Края лепестков окрашены в синеву, ближе к центру они переходили к нежно-голубому оттенку, сердцевина бутона выделялась медовым окрасом, окрасом плавленного золота. Дэйю стояла недалеко от них, толпа скопившегося народа не помешала разглядеть каштановую макушку. А вскоре и ее саму. Она вела оживленный диалог с пожилым купцом, вид у нее был серьезнее некуда. Купец отрицательно покрутил головой, затем, желая приободрить девушку вручил ей фрукт в карамели на деревянной спице. Дэйю одарила мужчину одной из своих самых восхитительных улыбок. Глупец и не догадывался, что на время стал самым счастливым человеком на свете. Парень прежде не углублялся в думы об этой чудной девушке. Предпочитал подавлять любые мысли еще до их рождения. Но кажется, постепенно стал догадываться, к чему вел мальчуган. Нет же, померещилось, Би-Хан не должен, не может находить ее улыбку привлекательной, все это проказы рассудка, странные помутнения. Буквально недавно проклинал отца за решение пристроить несносную незнакомку в их доме, успокаивал себя тем, что когда примет титул Грандмастера, вышвырнет вон всех, оскверняющих величавое имя клана. А ныне, раздумывая о ее уходе, о том, что кто-то вдруг посмеет причинить ей боль или она сама снова нарвется на беду Би-Хана мгновенно брала злость и даже оторопь. Никто не посмеет ее обидеть, она под его защитой, поскольку является частью Лин Куэй, частью его дома. И будет ею всегда. — Отстанешь от меня, если я куплю твои чертовы цветы? — желваки заходили на отчетливых скулах Би-Хана. — Любой каприз за ваши деньги, молодой господин. Они совершили обмен. Когда мальчик все же откинул челку со лба, на свет показались его голубые глаза...такие же, как у нее. Би-Хан пошел на поводу необъяснимого порыва погладить дитя по голове, разворошив неопрятные кудри. А интересная у молокососа внешность. Знакомая в каком-то смысле. Где же он его видел... — Б-Благодарю вас. — Иди домой, похвались родителям, сколько монет за сегодня заработал. — Обязательно похвалюсь им. Два года назад Дэйю дала обещание самой себе, что найдет родителей во что бы то ни стало, только не ладится у нее с поисками, куда бы ни пошла — потуги сводятся к тупику. С понуренной головой и несколько раздосадовано девушка робко подступила к Би-Хану. Совершенно неожиданным образом на руках у нее очутился увесистый букет необычных цветов. — Не обольщайся. — парень сходу предостерег ошарашенную ниндзя. — Некуда их девать. Пришлось купить, иначе тот оборванец не отстал бы от меня. Пристал подобно пиявке. Девчушка растерялась. Ей прежде не приходилось получать подарков, тем более врученных таким причудливым путем. — А тебе хватило денег на точилки? — Вспомнил, у меня в запасе остались пару. — соврал, ничего у него не осталось. — Ты нашла то, что искала? — Нет. Зато любезный продавец вручил мне немного фруктов в карамели. Не хочешь отведать? Переложив цветы в одну руку, второй Дэйю протянула ему угощение. Не знала, чем отблагодарить его, так пусть хоть сладостью угоститься. В моменте она позабыла напрочь о существовании скромного «спасибо». Би-Хан укрыл ее руку своей. Плавно отодвинул от себя. — Не хочу. — низкий голос доселе грубый и жестокий, вгонявший в мандраж впервые показался Дэйю приятным. Она в секунду возжелала услышать его вновь, ласкающий слух вязким медом, пробирающий до мурашек. Противоположный тому — грозному, — к какому привык ее слух. По возвращению в клан Дэйю не спешила возвращаться к покоям. Она мяла стебли цветков в ладонях, прежде чем решиться переговорить с сопровождавшим юношей. — Спа...спасибо. — пробубнила девушка, крутя носком сапога с засохшей грязью. — Понимаю, тебя вынудили купить их, но даже так это очень мило с твоей стороны. Они красивые. — она сделала неловкую попытку улыбнуться ему. В крайне редких случаях Би-Хана приводили в замешательство и смущение. Сейчас был как раз-таки такой случай. Когда она стоит, всматривается в него — такая неряшливая, сложенная угловато в силу юного возраста, с лохматой косой и слабым румянцем, — особенно трудно собраться с мыслями. Нужно сказать ей что-то любезное, поддержать беседу. О чем с ней говорить, если не о работе? Он в конце концов воин, пусть ему только девятнадцать, уж банальный разговор с девушкой ему по плечу. — Иди умойся. — сказал Би-Хан с видом, полным невозмутимости. Дэйю оглядела свой внешний облик. Встреча с болотом бесследно не прошла. Хотя можно было обойтись без грубостей. — Да. Конечно. Извини, если мозолю тебе глаза своими испачканными штанами. Больше не смею тебя беспокоить. — ответила та, с голосом, похолодевшим на несколько градусов. Она что, обиделась? Ох, девушкам никогда не угодить. Миновал багровый закат. Запахи хвои и речной прохлады объяли ночной воздух. Измотанные рабочим днем ниндзя разбежались по спальням на встречу к крепким снам. Дэйю не собиралась уходить с тренировочной арены. Глаз не сомкнет, пока не добьется желаемого — попасть в отмеченную мишень сюрикеном. Орудие ни в какую не поддавалось. Из безысходности девушка пульнула подряд три предпоследних железных звезды. И те пролетели мимо, чем вынудили парочку сочных ругательств вылететь с ее уст. Би-Хан по обыкновению ожидал увидеть пустое пространство, свободное для тренировок, проводимых им в излюбленное ночное время. Приметив Дэйю, бранившую саму себя, первой его реакцией было спровадить ее вон. Отчего-то он не спешил приводить задуманное в действие, разрешая себе понаблюдать за ее забавным поведением еще с минуту. Она вызвала у него усмешку, ничуть не злорадную и не ехидную. Добрую. Дэйю передернулась всем телом стоило Би-Хану незаметно подойти к ней со спины. Прохладное дыхание взбудоражило мурашки на ее горячей шее, глубокий голос прозвучал у самого уха. — Зазря тратишь силы, ты слишком напряжена. Твоя техника в корне неправильна, я бы сказал, ужасна. — Благодарю за непрошеное и столь важное мне мнение. Разве у нас очередной урок? — девушка не поменялась в позе, краснея то ли от злости, то ли еще от чего. — Больно на тебя смотреть. — Так отвернись. — она продолжала говорить с ним, не оборачиваясь. Тон ее брызжет пренебрежением. — Смотри мне в глаза, когда говоришь со мной. — вспылив, Би-Хан схватил ее за плечо, развернув к себе. Дэйю скрестила руки на груди, сгорбившись, как обиженный мальчуган. Какая же невыносимая! Он сделал ей одолжение, первым пошел на диалог, учитывая, что те всегда давались ему нелегко. Она должна ценить это. Его не понять, гневалась Дэйю мысленно, временами добр и ласков, а порой просто на ровном месте унижает. — Можешь учить меня чему угодно, но только не боям с сюрикенами. Я прекрасно помню, чем закончилась подобная тренировка в прошлом. — Ты была слаба, неопытна. Довольно жалкое зрелище. Твои бесконечные неумелые потуги до сих пор вызывают смех. Ненавижу слабость, в тебе ее много, тем не менее я вижу, ты пытаешься. Пытаешься стать лучше. Я уважаю твое упорство. Пожалуй, единственное, что мне нравится в тебе. Мне жаль за боль, которую причинил тебе в прошлом и за шрам, оставленный мною на предплечье. Я не обижу тебя снова. Твое право верить моим словам или нет. Лишь хочу помочь тебе избежать тех ошибок, каких в свое время совершил я. Ниндзя протянул девушке железную звезду. Она аккуратно подхватила ее, едва пройдясь подушечками пальцев по грубой коже его широкой ладони. Слегка кивнула головой в знак разрешения, все еще опасаясь его присутствия, близости. Безусловно раньше у них случались парные тренировки, однако на уровне инстинктов владеть оружием, коим он чуть ли не убил ее в детстве было страшно. Этой ночью Би-Хан не давил, не пугал и Дэйю могла бы описать его действия к ней как деликатные и даже...нежные, точно он правда боялся ненароком обидеть ее. — Наклони корпус вперед. — две его руки на ее пояснице и животе. Холодные. Либо это ее тело слишком разгорячилось. — Вот так. Хорошо. Расслабь пальцы, ты слишком сильно сжимаешь. Бросок должен быть легким, сконцентрируйся на нем, а не на силе. Рывок. Сюрекен угодил в горло манекена, разрубив древесину. — О Боги. О Боги! Ты видел? Ты это увидел?! У меня получилось! На радостях Дэйю подпрыгнула, захлопав в ладоши. — Умница. — он ее похвалил? Ей не послышалось, он назвал ее ласковым словом. Дэйю оцепенела от удивления, не до конца понимая как реагировать на неожиданное проявление доброты. — Впрочем, не так уж и сложно. Вполне себе выполнимо. — на губах заиграла самоуверенная усмешка, что медленно сползла при взоре на ниндзя. Он недопустимо близко к ней, и чудится, она слышит его размеренное сердцебиение, такое непохожее на ее: учащенное, в шаге от сумасшествия. Когда это Би-Хан стал вызывать у нее смущение? Дурные чувства пройдут на рассвете, когда действие злых духов, правящих в ночной тьме отступят. Известно, они часто подталкивают безвинных людей на всякого рода искушения. Тем можно объяснить ее странное желание подступиться к нему еще ближе. Ощутить под подушечками пальцев твердость его скул и холод рук, способных остудить жар ее тела. Она обезумела. — Думаю, мне пора ложиться спать. — правильно, утро вечера мудренее. Проснется и больных мыслей как не бывало. — Дэйю. — Да? — Утром ты говорила, тебе не с кем пойти на праздник. Глаза девушки загорелись. — Ты предлагаешь мне пойти с тобой? — Вовсе... — на самом деле Би-Хан собирался предложить ей отправиться в город в сопровождении кого-либо из клана, сам он симпатии к шумным праздненствам никогда не питал и был бы рад остаться в штабе. Задор Дэйю тает с каждой секундой его молчания, а ему так хочется растянуть ее радость еще ненадолго. — Я не стану ждать долго, потому лучше тебе поторопиться. — Д-Да! Дай мне минуту переодеться! О, спасибо тебе, Би-Хан! — Дэйю переполняет желание наброситься на него с объятиями, чертовы правила приличия не позволяют, гореть бы им в пламени. Они никогда не станут обсуждать в разговорах подробности той ночи, предпочитая сохранить их в памяти. Достаточно того, что тогда Дэйю впервые почувствовала себя наедине с Би-Ханом защищенно. А она в свою очередь на удивление за всю прогулку не вызвала у него раздражения.

***

Позолоченные колеса королевской кареты разъезжали по израненным трещинами и ямами дорогам. Кучер подгонял лошадей звонким хлыстом. Женская рука в белой перчатке волнительно стискивает ладонь жениха. Долгожданная встреча состоится совсем скоро. — Она мастерица своего дела, уверяю мы едем не зря. Все мои подруги побывали у нее, не прошло и месяца, ее гадания сбылись. Мне будет спокойнее, ежели заранее буду знать о поле нашего малыша. О, Джулиан, не хмурься. Тебе не понять переживаний беременной женщины. — тем более она заплатила за колдовскую услугу неприличную сумму и уже поздно отменять ее на полпути. — Очередная шаралатанка. Но что не сделаешь ради прихотей своей невесты. Тереза заправила за уши выбившиеся светлые, почти прозрачные пряди из сложной высокой прически. Не прошло ни одной ночи, когда она бы не молилась о рождении мальчика, наследника и следующего короля. С приближением родов материнское сердце все больше тревожилось, успокоить его могло лишь заверение о благом будущем. Девушка возложила щеку на плечо мужчины. Улыбка тронула его скулы, пара впалых ямочек зажглись на них. Как же ей повезло. Их ребенок вберет в себя всю красоту и мудрость ее милого Джулиана. Тереза представила, пару лет спустя по коридорам ее дворца будет бегать здоровый розовощекий темнокудрый мальчуган с сердцем храбрее львиного и глазами яснее самих небес. Карета прибыла в мрачную пустошь, затормозив у шатра, увешанным пурпурными полотнами. Маленькие белые каблучки невесты ступили на рыхлые земли. Занавеси отворились и светлая макушка девушки очутилась под конусообразной крышей. Тереза ожидала унюхать чудноватый запах трав, увидать изобилие деревянных магических рун, экзотических цветов, шаров, пророчествовавших о грядущих днях. Ничего из этого здесь не оказалось. Скромно выставленный деревянный столик посреди помещения, а за ним сидела совсем юная девушка с увесистой косой, лежащей на боку. Следом за Терезой, пригнувшись, вошел Джулиан. Сейчас он повстречает эдакую провидицу. Ясновидящая, усмехнулся он, небось хитрая старуха, наживающаяся на наивных дамах. — Прошу садитесь. — пролился нежнейший голос с иностранным акцентом. Джулиан столкнулся взглядом с молодой гадалкой. Она являла собой воплощение внеземной ангельской красоты, показалось ему. Прямые сероватые брови в сочетании с карими глазами, в недрах которых он заплутал, умножали чары ее загадочного облика. Мужчина сел подле невесты, его мутило от собственных диких дум. — Вопрос мой прост. Я желаю узнать, каков будет пол нашего ребенка? — Тереза нервозно погладила свой округлый живот. — Дайте мне руку. — блондинка последовала ее велению. Глаза колдуньи осветились янтарным огнем. Тереза вздрогнула, но руки не убрала. — Его не будет. — Что это значит? — всполошилась невеста. — Вашему дитя не суждено появиться на свет. Я не вижу его среди живых. — Вы мне лжете. Лекари твердят, я совершенно здорова и смогу вынести плод. Вы...как вы можете говорить мне в лицо столь жуткие вещи?! Я не хочу тут находиться, вы нелепая обманщица! — Тереза в слезах выбежала из шатра. Джулиан устало потер переносицу. — Как вас зовут? — Астрид. — Астрид, прекратите свое баловство. Я уверен, ваша "магия" ничто иное как фарс для развлечения наивной публики. Однако пред вами не улюлюкающая толпа, а напуганная женщина. Уважьте ее, скажите, мол, ошиблись и дайте ей новое предсказание. — Для этого вам необходимо встать в очередь. Я занесу вас в список. — Похоже, вы не понимаете, с кем имеете дело... — Вполне понимаю, месье. На мои встречи стремятся попасть много знатных персон, уж поверьте, вы далеко не тот, чего гнева стоит бояться. — Я заплачу вам тройную цену, если примете мой запрос в ближайшее время. В тот момент Астрид с охотой приняла предложение, не подозревая, что тем самым полностью изменила ход событий своего будущего.