Отречение

Кончик копья проносится перед ресницами. То происходит до абсурдного быстро. Дэйю не успевает осознать, что оказалась в самом эпицентре кровавой бойни. Мозг за мгновения переключается на механизм самосохранения, диктуя решительно алгоритмы для контратак. Так, Дэйю, перехватив наконечник копья, тянет его на себя, гвардеец поддается вперед и получает радушный пинок в живот. Броня смягчает удар. Глаза ниндзя рыщут по уязвимым местам соперника. Лишенная защиты шея выглядела заманчивой для нападения. Не успела она обрадоваться приобретенному оружию, оправившийся стражник достал из ножен меч. Остроконечная деревяшка против меча, выкованного из доброкачественного металла. Итог предрешен, но попытаться стоит. Вполне предсказуемо меч воина легким взмахом перерезает напополам хилое копье, которым девушка оборонялась. От него рикошетом отскочил наконечник. Мужчина замахнулся клинком снова. Дэйю упорхнула. Вот и настал час взглянуть окупились ли года тренировок. Действует по заученным маневрам — выход в слепую зону противника, его секундное замешательство, бросок в нужное место и... обрубок иглы воткнут в уязвимую и неприкрытую шею. Можно сказать, отделалась легким испугом. Радоваться победе не время, пока второй тур с новым подступающим воином не нагрянул, Дэйю на ходу набрасывает на себя рубашку со штанами. Коридор закупорен сражающимися ниндзя, наилучшим удачным путем к отступлению кажется крыша. С высоты оценить обстановку будет проще. Подобрав меч погибшего, девушка пролазит через окно наверх, к скользким черепицам выгнутой крыши. Джун Де, единственный выживший стражник почившего советника Тенгфея, узнал сразу ведьму, убившую весь его отряд. Она ускользает от него. Еще зеленого, молодого парня ломило напополам от дум. Он видел воочию как жестоко расквиталась эта с виду слабая девушка с его соратниками, вояками со стажем, опытных в своем деле. Если та без особых усилий чарами заставила кожу советника сдираться, то что же коварная колдунья вытворит с ним? У него не было выбора, Джун Де был обязан доложить обо всем императору, иначе объяснить пропажу людей нельзя. А ведь парень просто хотел хорошо подзаработать на службе...Да помогут ему Боги. Джун Де полез вслед за Дэйю. Ниндзя стояла на самом краю. Он подбирается к ней сзади, совсем бесшумно. Стискивает рукоять меча. — Возвращайся назад, парень, тогда не пострадаешь. — суровым тоном произносит та, даже не удосужившись повернуться к нему. Сказала достаточно тихо, чтобы вселить страх и достаточно громко, чтобы убедить в серьезности намерения. Внизу творятся настоящие баталии, а что плачевнее всего — побеждающую сторону занимают полчище посланников правителя Китая. Кровь пропитывает территории когда-то властвующего клана. Спуск на землю равняется прыжку в водоем с острозубыми пираньями, да акулами, что до костей обглодают, не разобравшись, к кому из их вида принадлежишь. — Я-Я исполняю приказ императора. Отныне наш вождь не нуждается в услугах клана предателей. Вы будете...будете стерты и память о вас исчезнет, а тебя, ведьма, мы возьмем в плен. Голос, недавно обретший мужественность, заметно трусил. Угрозы мальчонки не оказали толка. Скорее досадили. Жалко будет обрывать короткую жизнь глупого юного служителя. Со вздохом Дэйю наконец взглянула тому в лицо и оцепенела, узнав в нем измывавшегося над ней приспешника Тенгфея. — Это ты... — Встреться с правосудием, дьяволица! — с боевым кличем парнишка ринулся в атаку. Она убьет меня, прикончит, я не хочу с ней драться, я не хочу умирать, пожалуйста, остановись, Джун Де, поверни назад, — ревело его сердце, а разум в ответ твердил не отступать, он должен выполнить долг. Дэйю могла прихлопнуть его как муху в одночасье, призвав на подмогу потусторонних друзей. Тем не менее девушка держала в памяти слова матери. Желание использовать дар отпало, слишком уж большую ему честь проявит, сократив свое существование взамен на его смерть. Не велика беда, она сполна отыграется на нем сама, пусть для того потребуется испачкать руки в крови. Назрела драка. Хотя дракой парирование солдата и наступление на него уверенно движущейся ниндзя толком сложно назвать. Паренек ожидал подвоха, не понимал почему в прошлом колдунья чародействовала, убив в мановение ока всех его сослуживцев, а на сей раз медлит с магией, мечом орудует. Узкий конек крыши, на котором те перемещались, втрое усложнял схватку, предопределить исход становилось все сложнее. Джун Де вошел в раж, осыпая девушку серией безостановочных выпадов. Он склонил чашу весов в свою пользу, раскусив слабое место противницы — лимит ее магии исчерпан, что знаменует равные условия для победы. Бил резво, размашисто, на каждый стук сердца приходилось по два, а то и по три взмаха. Несмотря на небывалую шустрость, ниндзя уловила, как смешно подкашивались ноги солдата. Хлестнуть бы по ним не помешало. Дэйю приседает, металлы орудий впиваются друг в друга, Джун Де переносит вес на меч, налегая, выпустив из внимания зону ног. Ослепляющая боль пронизывает голени. Потеряв равновесие, парень падает на чешуйчатые выступы крыши. Дэйю надумывает броситься вниз, добить паршивца, вспоров тому брюхо либо же бежать в поиске укрытия, однако принять решение ей не дает чертовка-стрела, угодившая в спину. Не успевает прийти в чувства, второй снаряд зажевывает тыльную сторону правой ладони и Дэйю, вскрикнув болезненно, случайно выпускает меч, образ его скрывается в мельтешащей толпе людей внизу. Раны не нанесли ей серьезного урона, хотя здорово подкосили. Лучник, промышлявший на крыше напротив, специально целился в те области, которые не смертельно, но застопорили бы ее. Она нужна им живой, стоит помнить. К тому времени Джун Де взобрался обратно. Окружили с двух сторон, не сдвинутся, так еще и без оружия, с раненной спиной далеко не уйти. Сзади поганый лучник, спереди не менее скверный наемник. Придется сдаваться. Иль прыгать вниз. Ни то, ни другое добром не кончится. Остается один вариант. Ниндзя делает пару шагов назад. Парень недоуменно моргает. Куда эта ненормальная движется? Там же тупик! Девушка приостанавливается...и с разбегу перепрыгивает через разившего рот солдата, оказываясь за ним. Итак Джун Де стал ее невольным защитником от стрел, а сама "колдунья" бросилась наутек. С него хватит, заигралась девчонка. Солдат догоняет беглянку, цепляясь за длинные волосы, потягивая на себя. — Пусти! — стонет от боли ниндзя. — Ты пойдешь с нами. Прекрати сопротивляться. Пальцы нащупывают на спине торчащий деревянный корешок. Сквозь накрепко сжатые зубы Дэйю изымает из самой себя, будто сросшуюся с плотью стрелу и та ровным броском попадает в глазное яблоко парня. Рельефы крыши пришли в движение от его ревов. Кровище заплескалось неведомыми реками. Джун Де выронил из руки меч, благополучно перехваченный Дэйю, но по-прежнему не выпускал ее густую копну из захвата. От отставного пути преграждало только это. Простым жестом наточенного лезвия она могла бы перерубить мешавшие волосы. Могла бы, правда, не возьмет на душу подобный грех. Чтобы она вот так легко избавилась от любимых сердцу локонов цвета спелого каштана? Смешнее шутки не придумать. Колеблясь от силы секунды три, ниндзя отрубает кисть руки удерживающего ее противника. С закатившимся глазом он теряет равновесие чуть ли не вместе с сознанием и, испустив короткий, тонкий вскрик, падает на землю, подняв слои пыли. Пока стрелы вновь не застали, Дэйю спрыгивает за стену дома, приземляясь в самый неподходящий разгар сражения. Мимо внимания сражающихся солдат не прошла прилетевшая буквально с неба девушка. Она сиюминутно оправляется, вытягивая вперед меч. Их было четверо, рослых, по всей видимости опытных, раз на доспехах ни дюйма чистого не осталось. Чужой кровью запятнано все подряд. Дэйю сглотнула, прекрасно осознавая преимущество врагов над ней. Но и она не лыком шита, будет отбиваться, покуда последний вздох не сойдет с уст. Совершенно неожиданно четверо мужчин, как ни странно, замертво упали к ее ногам. С тылу на них напала знакомая твердо сложенная фигура. — Цела? — привычное обмундирование Смоука отсутствовало, видно, толком собраться не успел. — Найди себе укрытие, спрячься там. Не вздумай лезть в драку, их намного больше. — недавнее столкновение, где его любимая призналась в добровольной измене отнюдь не пропала из памяти, несмотря на то парень не мог допустить, чтобы она пострадала. Стоило ему упомянуть место для укрытия, в уме сразу созрел план. — Томаш, я знаю, как мы можем сбежать. Веди всех, кто уцелел к подвалам. — с этими словами девушка рысью побежала во внутрь штаба.

***

Би-Хан давно извещал об опасности скорого вторжения в клан. Ясно то было и глупцу. Грандмастер, первое лицо клана, оказался слеп и глух к прогнозам старшего сына, за что поплатился мечом в грудь. Раненным, жалким, валявшимся в луже своей же крови — таким будущий наследник Лин Куэй обнаружил Саб-Зиро. Расквитаться с парочкой убийц вышло плевым делом. Те обнаружились еще зелеными младыми сосунками, язык не повернется назвать их воителями. Старый Грандмастер не справился даже с ними. — Мой сын, моя надежда и спасение...мой первенец. — Би-Хан не преклонился пред умирающим, смотрел с высоты своего роста на рукоять меча, торчащую из слабо дышащего тела, вслушивался в предсмертные хрипы, с неверием стараясь осознать — вот оно. Свершается месть. Ему положено ликовать, и ликование свершается, с пару секунд дьявольская усмешка не покидает жестких губ парня. «Мой первенец». Фраза ударяется в голову. «Мой сын, моя надежда». Неужели было столь трудно раннее назвать его так хотя бы раз? Привкусы соленой горечи, жалости и отвращения, каковые обычно вызывает насекомое, карабкающееся на волоске от гибели тяготят Би-Хана, отдергивают от цели. Он пришел сюда не за тем, времени мало. Наследник Саб-Зиро ставит ногу на навершие меча, продавливая вглубь, не убивая, оставляя мучиться. Отец скрючивается, елозит как пригвозжденный червяк, ясный взор все более расплывчат. — Убьешь меня? Помереть от руки родного чада. Не о такой смерти грезил я. — по краям рта мужчины заструились багровые дорожки. — Никогда не поверю в ту ересь, толкуемую тобой моим глупым братьям. Ты никогда не собирался использовать потенциал Дэйю во благо нашего клана, счел бы за слабость полагаться на магию, ты всегда верил в исключительную, в самородную мощь Лин Куэй. Для чего тебе тогда понадобилась Дэйю? Зачем делал вид, что веришь пророчеству Астрид, ведь только дурак станет верить врагу? — Ради Суинь. Я хотел одного: сделать мою женщину счастливой, оставив девчонку жить среди нас пусть и на время. Суинь ведь так хотела...так хотела растить дитя. Би-Хан морщится в отвращении. — И даже сейчас, стоя на смертном одре твои думы поражены любовницей. Плевать на твое отношение ко мне сызмальства, ты погубил жизнь моей матери, использовал ее, мешал с грязью ее чувства…А еще ты намеревался причинить боль Дэйю. — Однажды сложность выбора между долгом и сердцем застанет и тебя. От одной мысли повторить судьбу отца Би-Хана воротит наизнанку. Пришлось надавить сильнее, чтобы заставить молчать. — Ведьма была права, опасность исходит изнутри. — Грандмастер захлебывается кровью. Не перечесть, насколько часто Би-Хан зрел воочию лик смерти, подступающий к человеку на последнем издыхании. Сколько себя помнит мечтал увидеть как подобное произойдет с его отцом. Но когда зрачки Грандмастера сделались абсолютно пустыми, бездонными, а приоткрытый рот перестал шевелиться, юноша не почувствовал ничего. Он медленно осел подле безжизненного тела, сердце у него в груди билось подозрительно спокойно, рука не дрогнула, соприкоснувшись с погибшим, закрыв тому уставившиеся в никуда очи. — Нет, нет, не может быть. — надломленный голос Куай Ляна вывел Би-Хана из оцепенения. Тот встал у порога. — Папа! Средний сын пал на колени, убитый горем. Перед мысленным взором растянулись спирали сокровенных моментов, связанных с отцом, Куай Лян сам не заметил слез, градом льющихся по сведенным скулам. Между бровей легла тяжелая глубокая складка. — Соберись, оплакивать будем после. — ледяной тон брата ковырнул открытую рану, обостряя боль. Смерть еще одного члена их итак маленькой семьи сшибла Куая с ног, парень конвульсивно тер глаза, обожженные горькой влагой. Би-Хан пощадил его чувства, не мог добить младшего брата вестью о том, что Грандмастер не пережил нападения двух молокососов, неизлечимо раненный, он заслуженно прервал его страдания. Твердая ладонь Би-Хана легла на плечо Куай Ляна. — Я пытался его спасти, но было слишком поздно. — Не вини себя, брат, я знаю, ты сделал все ради его спасения. — средний шумно втягивает ртом воздух. Поднимает взгляд — потухший, размытый, потерянный. — Отныне ты Грандмастер. Вели что нам делать. — Отступать. Куай не ослышался? Его вечно алчущий крови брат так просто готов оставить родные земли противникам? Средний брат стал перебирать в голове иные выходы, и нашел единственно правильный. — Вспомни, о чем говорил отец, резня началась из-за Дэйю. Отдав ее императору, мы уцелеем. — Приди наконец в себя, наш клан желают истребить. Императорская гвардия пришла сюда не за глупыми переговорами, о каких толкал отец, их в сотню раз больше и они убивают моих людей прямо сейчас. Передача Дэйю не спасет нас. Если ты вновь посмеешь посчитать ее выгодным объектом для обмена, я изгоню тебя. Она — Лин Куэй. Внутри запылало от обиды, все же Куай Лян согласно кивнул. Пока в приказах нового предводителя есть разум, он будет послушен.

***

— Ну где же ты?! Клятые стены! Из всех возможных людей, придя в подвал Дэйю наткнулась именно на Пэйджи. Быть с ней один на один сил нет до чего тошно. Та прощупывала стены в надежде найти верную комбинацию открытия потайного входа, что очень подозрительно, поскольку информацией об их существовании располагались немногие. — Откуда о тайных тоннелях прознала? — Вместо того, чтобы задавать глупые вопросы лучше бы помогла. Нас могут обнаружить в любую секунду. — шикнула Пэй взбешено. По сравнению с косматой, испачканной в чужой и своей крови, полураненой Дэйю Пэйджи выглядела так, словно ничего не произошло, хотя несомненно, по дороге сюда перебила на десяток больше чужаков, которым не посчастливилось нарваться на нее. Идеальная воительница. Вдруг Дэйю кольнуло догадкой. — Ты следила за мной. — Само собой да. — отрицать и не стала. Продолжив поиски, заговорила. — Думаешь, вся эта история с твоим колдовством прошла мимо меня? Я прекрасно понимала, близится угроза, тебя будут оберегать словно зеницу ока или вышвырнут вон. Суинь пошла по первому пути. А мне моя жизнь между прочим дорога. Потому да проследила по каким заковыристым путям тебя наша лекарша собирается вывести, дабы в случае чего самой там затаиться. Довольна? Теперь будь так добра, открой проход, иначе мы вдвоем тут поляжем. Голубоглазая ниндзя не спешила останавливаться с расспросами. Подвальная крышка весьма незаметна для стороннего смотрителя, выходцы Лин Куэй смогут отыскать ее подавно. Дождаться, когда Смоук соберет всех, итого в запасе у нее минут пять. Злость на Пэйджи зашкаливала. Она подставила ее перед Томашем, из-за нее репутация Би-Хана висит на тончайшей нити, грозясь утонуть в позоре. Она должна ответить за последствия. — Зачем тебе понадобилось разбалтывать о нашей единственной стычке с Би-Ханом Томашу? Ты хоть понимаешь что творишь? В какую передрягу нас всех вмешиваешь? Я поступила неправильно, признаю, тем не менее сходного боле не повторялось, не смей лезть в наши отношения. Пэйджи отступила от стены и усмехнулась, смотря прямо на девушку. — "Стычка" — вот какое название ныне носит измена любимому. Не страшись, с Томашем именем твоего второго ненаглядного я не поделилась, и без тебя знаю, куда то приведет. Зачем сказала, спрашиваешь... Ответ донельзя прост: ненавижу, когда водят за нос хороших людей. А Томашек парнишка не просто хороший, он добр, отзывчив, благороден душой и сердцем, ты не достойна его, ты не достойна находиться на наших землях, быть одной из нас. Говоришь, всего единожды встала не на ту тропу, но что тогда было вчера? Ночью вас с Би-Ханом видели вместе. — Замолчи, клеветница! — она пытается вывести ее из себя. Вчера Дэйю легла спать под дурманом лечебных трав, это ни с чем нельзя перепутать. Уж ночную встречу с Би-Ханом она бы запомнила. — Я не подозревала, какая ты на самом деле шлюха. Точно ли ты водишь интриги с одним лишь отпрыском Грандмастера? — Еще одно слово и я отрежу твой язык. — из-за наглого вранья Пэй самообладание затерялось, ярость клокотала где-то в горле, достигнув предела. Голос трепетал гневливо. Пэйджи подобралась к ней вплотную, тихо процедив сквозь сжатые челюсти: — Шлюха. Терпение иссякло. Дэйю замахнулась для удара, но ниндзя увернулась, ответив хлестким выпадом в солнечное сплетение. Воздух сиюминутно покинул легкие, скрючившись, она была не в состоянии вдохнуть от боли. Пэйджи скупа на жалость, так что следом за прошлым рывком в скулу Дэйю прилетел кулак, задевая губу. Щека на мгновение онемела, из разбитой губы прыснула кровь — сок горького поражения. Девушка осела на земь, в глазах помутнело. — Тебе меня не победить. Перестань страдать дурью и помоги наконец пробраться к тоннелям. — в ней не слышно ни злорадства, ни гордыни — Пэйджи говорила сухие факты, что доводили до исступления сильнее, чем если бы она начала открыто насмехаться над слабостью Дэйю. Земля вздрогнула, словно втянув воздуха. Пэйджи потеряла опору под ногами, не понимая в полной мере, почему проваливается вниз, тонет, точно в карманах ее запрятаны камни, и почему конечности затвердели, обросшие коркой льда изнутри. Тело не повинуется. Пэй осознала, что именно не дает ей двинуться, будь проклята ее догадливость, вовсе не лед сковал естество, она явственно ощущала на себе сразу несколько призрачных рук холоднее самой смерти. Или же ею и являющиеся. — Что ты... — слова прилипли к стенкам горла. Это больше не была Дэйю, неразговорчивая кроткая ученица Суинь и неопытная ниндзя. Пэйджи почудилось, к ней подступает само исчадие дьяволов, злых духов, предвестница конца и всего сущего. По белкам разлилась кровь, делая ее обернувшиеся в желтый янтарь безумные глаза похожими на нечто потустороннее. — Н-Не подходи, нечисть! — Пэйджи извивалась, вертела головой, испариной покрылось все ее побелевшее от ужаса лицо. — Я предупреждала тебя. Плавным движением руки Дэйю уста Пэй распахнулись против воли. Язык выскользнул наружу. Предвещая последующее, девушка заверещала, выдергиваясь из последних сил. Блеск меча сплелся с робким колебанием факелов, когда пронизывал мягкую ткань насквозь. С равнодушием мясника Дэйю отложила орудие, окропленное свежей, еще горячей кровью. Пэйджи отныне никогда не будет трепать языком. Такие, как она, мыслила Дэйю на лезвие безумства, всегда найдут способ испоганить чью-то жизнь. Не проще ли будет прервать цепочку слухов на корню? А решение-то дельное выходит. Тогда репутации Би-Хана ничто не станет угрожать, а Томаш останется в неведении и они смогут быть вместе. Навеки. Прямо как в детстве. Кулак сжимается сильнее, Пэйджи начинают разрывать изнутри мертвые тени. Жуткие хрипы, иссохшие рыдания не режут слуха, питают странное возбуждение. Заставляют стискивать еще и еще, до хруста ломающихся позвонков, до потрескивания зубов, до полыхающей агонии, пока от тела не остаются ошметки. Взрыв — и Пэйджи не стало. Казалось, прошла вечность перед тем, как спасшийся благодаря Смоуку Шэнли не просочился в подвал. За ним следовали пару других ниндзя. Стоило им увидеть представившейся образ раскиданных по полу и стенам человеческих останков вместе с окрасившимися в красный лоскутами порванных тканей, все трое застыли на лестницах. Пугало скорее не пространство жестокого убийства, а невинно стоящая посреди этой жуткой картины Дэйю. Ее лицо и тело запятнаны кровью, слипшиеся волосы в бурый окрашены. Выделялись лишь хищные янтарные очи. — На меня напали. Я защитилась. — какое безобидное, даже застенчивое толкование. Никто бы не подумал, что минутами раннее здесь произошло жесткое убийство их сородича. Шэнли с остальными не рискнул спускаться дальше с лестницы. Дэйю внушала иррациональный животный страх, проникающий в жилы, не стоящий наравне со страхом, внушаемым императорской армией. Крышка подвала с грохотом распахнулась, сюда вбежала маленькая по составу группа воинов под предводительствами сыновей Грандмастера. Последним закрывал люк старший. Дэйю мельком осмотрела подошедших. — Где Суинь? — резво обратилась девушка ко всем. — Она вроде бы бежала с нами. — по-прежнему подвешенный Шэн несмело сделал шаг вперед. Снаружи донесся женский крик, Дэйю узнала, кому он принадлежал. При видя нее Томаш не мог не спросить, в порядке ли она, не ранена ли. Однако Дэйю не заметила никого на пути к спасению Суинь. Пробежав мимо беловласого парня прямиком к лестнице, ведущей наверх, находясь в миллиметре от выхода, девушку мягко поднимают за талию и с легкостью ставят к начальным ступеням. — Ты никуда не пойдешь. — ладони Би-Хана по-прежнему покоились у нее на талии, удерживая неугомонную на месте. Взор суров, жесток, тонкогубый рот искривлен в недовольстве, только держал он ее противоположно тому с невероятной бережностью, отгораживая от опасности, точно впрямь боялся отпустить, потерять навсегда на бушевавшей резне. Изменение в поведении брата не прошло мимо внимания Томаша. — Дай пройти! — рычит Дэйю, вырываясь на пределе сил. Когда старания не срабатывают, бьет его в грудь. — Там Суинь, она может умереть! — голос срывается на жалкий писк. — Угомонись, ее уже не спасти. Иного выхода нет. Она не допустит смерти своей второй матери. Дэйю снова приходится прибегать к чарам, на сей раз старается нанести жертве наименьший урон. Сокрытые от обыкновенного взора путы овевают руки Би-Хана, заставляя его отстраниться от девушки и со стуком пасть на колени. Парень с полным неверием зрит на то, как его кисти застряли в воздухе, повисли на цепях, кованных из литых незримых сталей. — Только посмей пойти против меня и ты столкнешься с последствиями. — скрепит зубами молодой Саб-Зиро. Изламывается, рычит, выдергивается — да тщетно, колдунья проносится мимо него, с глупым бесстрашием врываясь на поверхность. Вдогон бросается Смоук. — Дэйю! Томаш! — в яростном реве его различимо сквозят отзвуки нешуточного беспокойства. Действие магических пут исчезает тотчас после ухода Дэйю. — Куай Лян, спрячься с остальными в тоннелях. Я сам приведу их. — отдав приказ брату, Би-Хан не медля и без всяких сомнений возвращается в сущую преисподнюю, творящуюся в его родном доме. Суинь раскинулась по полу, дрожа и изнемогая. Нога пожилой лекарши пробита мечом насквозь. Взбитый гвардеец с хлюпающим скрежетом извлекает из куска плоти острие меча, замахивается на самую легкоранимую область — сердце. Лицо Дэйю искажено, будто у безумной, в прыжке она продирает ногтями пространство впереди себя и гвардейца в тот же миг расщепляет пополам. Две брызжущие алым дождем доли упали плашмя, когда Дэйю приземлилась около пострадавшей Суинь. Из носа и рта девушки потекла кровь, пусть ручалась, не использовать бесценную магию, сегодня без ее применения не обошлось бы. — Что ты творишь, дитя?! Я не могу ходить, оставь меня, тебе самой нужно немедленно убегать! — лекарша отчаянно схватилась за предплечья юной ниндзя. — Понесу тебя на руках. Мы выберемся, обещаю. Но было слишком поздно. Сзади выросли тени двух мужчин в императорской броне. Дэйю не успела опомниться, Суинь в мгновение закрыла девушку собой. Багровый всплеск осветил лица обоих. Подобный туману, неуловимый и скрытный, Томаш, появившись из ниоткуда, перерезал одному из нападавших горло, стоя за его спиной. Мужчина, издав предсмертные всхлипы, рухнул на пол. Би-Хан поступил менее проворно, без прочих телодвижений юноша обезглавил врага его же оружием. Смоук подбирает покалеченную лекаршу, с натугами нагоняя Би-Хана, что волок за собой одеревенелую Дэйю. Та все в чувства прийти не могла, зазря к магии прибегла, слишком разошлась, стоило бы поберечь силы. Голова гудит невыносимо, взгляд мутнеет, размывается. А Би-Хан продыху не дает, оно ясно, к ним на хвост прицепилась шайка гвардейцев, отбиться от которых будет уже не так просто. — Закрывай стены! — забегая в подвалы отдает команду Куай Ляну старший брат. Куай понимает прекрасно, кто-то из них грозит не добежать. Одначе новоиспеченный Саб-Зиро, надеется средний, знает что делает. Стены начинают сдвигаться. Дэйю не разбирает дороги, бежит на ощупь и очевидным образом на ступенях ее ноги переплетаются между собой, она сама чуть ли не проезжается по узкой лестнице, имея риск расшибиться на смерть. Би-Хан в последний момент ловит девушку и бросает ее первой в безопасное место. Парень дожидается, пока ворвутся Смоук с Суинь. Убедившись, что те зашли, за считанные секунды пред полным запиранием, ему удается протолкнуться в щель. Из всего клана спаслись только десять человек. О необъятных утратах Грандмастер соизволит подумать позже, ему предстоит вывести своих людей невредимыми и желательно спастись самим. — Отца убили. — обратился Саб-Зиро к выжившим. — Отныне я ваш предводитель. Клянусь, во что бы то ни стало я принесу былое величие нашему клану и умножу его в тысячу крат. Разбитые, сломленные. В глазах ни следа надежды. Би-Хану плевать на мнения извне, от своей цели он не отступит. На Суинь не было лица. При упоминании о кончине престарелого Грандмастера она осознала отчетливо — часть ее погибла вместе с ним. Дэйю не подавала признаков ужасной слабости, заставшей ее. Она сдерживала улыбку, перевязывая ногу пожилой лекарши. Убийца ее матери мертв. — Нет времени на зализывание ран. Тот, кто не способен ходить остается тут, бремя мне ни к чему. — пресек Би-Хан сразу. Сокрушаемая скорбью женщина приняла замечание с достоинством и выдержкой. — Сочту за честь облегчить вам дорогу. Только знает ль Грандмастер сам, куда держит путь? Опередив взрывную реакцию брата, Куай Лян вмешался в зарождавшийся конфликт. — Я понесу ее. Нам необходим еще один лекарь помимо Дэйю. Пэйджи с нами больше нет, опыт Суинь не помешает, брат. — Пусть не затормаживает нас. — буркнул Би-Хан ему через плечо. Смотреть на любовницу отца уже было пыткой. Не будь Дэйю столь сильно привязана к ней, убил бы незамедлительно. Настоящая шутка Богов — сделать ненавистного ему человека дорогим для его женщины.

***

Когда расстояние от штаба и спасшихся ниндзя достигло отметки в несколько сотен ярдов, Дэйю вновь закашлялась кровью. Дальний маршрут дался ей тяжко, особенно после колдовства. На страх и риск пришлось сделать маленький привал для передышки, дабы вскоре возобновить движение с приливом сил. Девушка опустилась подле пруда, омываемого кристальными водами. Выжившие приходили в себя, зарывшись среди лесных глубин. Дрожь в ее тонких зябких пальцах не желала униматься. Кровь запеклась между шрамами на ладонях, как и на всем теле. Она везде. «Смыть, смыть, смыть. Ни секунды больше не протяну в чужой крови, в запахе смерти. Скольких я сегодня убила...Пэйджи, бедная-бедная Пэйджи. Что на меня нашло? Я ужасна. Мне нужна помощь. Поддержка. Мне нужен Томаш». Оглянулась по сторонам суетливо. Вроде бы нет никого. Дэйю аккуратно оголила сперва одно плечо, затем второе, в конце приспустив льняную рубашку к животу. Несколько нерасторопно зачерпывая воду, промывая груди, да другие части тела от зачерствевшей червонной массы, Дэйю приходила в ужас дальше и дальше. В толк не брала, откуда взяться синякам, засосам размером с ее ладонью. Весь бюст кишит ими. Кто мог так грязно с ней обойтись? Не она же по собственной воле согласилась на такое зверство. Впрочем, она не помнит боли, не вспомнит ни волоска, ни голоса мучителя, взявшего ее силой. Стало быть, остается только смириться. Удивительно, но плакать ей не хотелось. А какой в том толк? Лишь рану дразнить. Вот от одной на спине слезы правда собирались. Та самая, посаженная зорким стрелком, чтоб его. Чего не перепробовала, бестолку. Саму себя залатать, оказывается, дело непростое. К раненной спине прижимается мокрая ткань. Мурашки лихорадят плоть. Дэйю оказалась изумлена неожиданным появлением Томаша. — Молчи. Не говори ни о чем. Слушать о твоих похождениях не желаю. — Врбада продолжил обрабатывать ее рану. — Ого, твой новый...любовник прямо-таки ненасытен, куда ни взгляни — повсюду его отметины. Судя по всему у вас была бурная ночь. Ну, какого имя счастливчика? — Не знаю. — Конечно не знаешь. — Правда не знаю. — Из тебя никудышная врунья. Дэйю повернулась к нему полу боком, заправив рубашку обратно. — Я выкурила сигару Пэйджи до окурка. Заснула в постели своей, на утро проснулась в сием виде. Полагаю, кто-то воспользовался мной, пока я была не в себе. Обрывок ткани выпал из руки парня. — Зачем же...зачем же ты тогда сказала, что... — Что все по согласию произошло? Мне принесло боль то, с какой легкостью ты доверился лживым словам Пэйджи обо мне. Ты даже не удосужился спросить меня об этом. И я захотела заставить тебя почувствовать себя на моем месте. Обведенным вокруг пальцев. Потому решила подыграть ее вранью. Я все еще по-твоему никудышная врунья? — врала она отменно. — Почему ты так легко об этом говоришь? — Какой прок бросаться в истерики...Насильник все равно сегодня почил, да и вряд он является кем-то из спасшихся. Я пошла на поводу у искушения, в чем каюсь, мне не следовало принимать от Пэйджи так называемое лекарство. Я просто была сокрушена известием о том, что вы скрывали от меня правду об Астрид столько лет. — Прости меня. Я не смог рассказать тебе о твоей матери, не смог защитить тебя... — Мы оба сделали ошибки. Пора бы научиться на них и пойти вперед вдвоем либо разлучиться здесь и сейчас. Выбирай. — Ты стала моей семьей. Я не могу лишиться ее снова. Им понадобилось время, пару минут молчания, чтобы обдумать сказанное. Дэйю провела кончиками пальцев по водной глади. — Когда я была ребенком и только-только начала жизнь в Лин Куэй, мне приснился кошмар. Мне было так страшно. Рядом никого не оказалось, кроме тебя. Ты вывел меня из того кошмара, ты был первым, о ком подумала я, к кому прибежала, прося помощи и заботы. И ты дал мне их сполна. Я всегда буду выбирать тебя. Кажется, они провели вечность, сидя около пруда, прижавшись друг к другу плечами и даря подобие спокойствия. Голова Томаша плавно легла на колени Дэйю. По обыкновению ее рука зарылась в его белесые волосы, вдруг перестав дрожать. — Признаться, никогда не видела таких. Красивых. — прервала тишину неожиданным заявлением девчушка. К счастью, парень знал подходящий ответ. — Ты тоже. — Мы оба такие красавицы. Оба устало улыбнулись, хотя вскоре улыбки померкли. Не желали возвращаться из безопасного прошлого в реальность. В серых глазах Томаша отливала соленая влага и лишь присутствие Дэйю не давало ему окунуться в ужас произошедшего в полной мере. Дэйю не знала радоваться ей или печалиться. Соучастник убийства ее матери нашел конец сегодня, но какой же кровавой ценой восторжествовало возмездие. Лин Куэй почти стерли с лица земли. Врать не будет, клан ниндзя стал родным домом, которого у нее никогда не имелось. Все же, мысля с холодной трезвостью, это дом врагов ее родителей, надо полагать, сама Дэйю должна испытывать ликование. Смоук приподнялся с девичьих колен. Взглянул на любимую, будто заискивал прощения, любви, поддержки, быть может, все сразу. А затем обнял ее надежно и очень крепко. Дэйю рефлекторно возложила руки на его плечи, так и не найдя в себе прежнего трепета. Ее мысли заняты другим. Другими вещами, если быть точнее. Что теперь станется с Астрид? Они ведь едва-едва познакомились и опять их разделяют километры, мерзопакостные войны, где нет победителей. Осточертело. Все-таки его объятия грели ее неспокойную заиндевевшую душу. Ведомая позывом теплых чувств, девушка пригладила распушившиеся волосы на затылке Томаша. Уста их сошлись осторожно, робко, словно впервинку. Поцелуй, бесконечно невинный и неглубокий, обделенный всякой грубой страстью, походил на поцелуй совсем еще незрелых юнцов. Сейчас им большего не надо. Они разлучаются нехотя. Смоук проводит рукой вдоль родных каштановых прядей, жест столь приятен, что почти убаюкивает. — Пойду, пока нас не спохватились. Ступай после меня, не хватало еще подозрений на себя навести. Дэйю слегка заметно кивает, провожая ниндзя, а пару минут спустя уходит сама. Ей слабо верится, тем не менее похоже, предсказания Астрид о крахе Лин Куэй потихоньку начинают сбываться. Что будет дальше представить страшно. Девушка потирает предплечья руками, мерещится отчего-то, что с каждым шагом температура падает, ветер будто бы обрастает колючими хлопьями снега, пускай и на улице лето. Она испуганно ахнула, наткнувшись среди сплошной темноты на источник холода. — Би-Хан... — на выдохе произносит имя. Он стоит со скрещенными на груди руками. Сквозь ночную мглу на разбитых пястных костях маячит свежая кровь. — Что с твоими руками? — едва ли не тянется к нему, проверить в порядке ли. — На колени. — голос скрежет льдом. Приказ повергает ниндзя в полнейший шок. — Что? — шепчет она, столбенея. — Преклони колени пред своим Грандмастером. Дэйю выполняет его веление, не сводя с него недоуменного, даже обиженного взгляда, который ровным счетом его не волнует. — Ты ослушалась меня, пренебрегла моим приказом, подвергла всех и себя опасности, самодурствуя, погнавшись спасать Суинь. — Я не просила идти за мной. — промямлила себе под нос своенравно. — Наказание поможет остудить этот негодный упрямый пыл. Твоего рта не коснется ни крошка снеди, покуда мы не найдем новое пристанище. — Но вдруг то займет недели, а то и месяцы? Ты...Вы приказываете мне голодать до тех пор? — Верно. Ты обязана блюсти уважение. Лишение еды это меньшая мера наказания за непослушание. Осмелишься перейти черту вновь, я выпорю тебя на глазах у всех. Тебе ясно? — Да, Грандмастер... — Прекрати свое паршивое бормотание и повтори внятно. — Би-Хан нагибается к девушке, сжимает ее шею, вынудив смотреть на себя. — Да, Грандмастер. — она назло ему не пытается выбраться, страха не выказывает. Понабравшись гордости и напускной смелости сжигает его одним лишь упрямым взором, плавит его твердый рассудок. Хватка ожесточается и вот уже боязнь за жизнь поселяется на задворках сознания. Он сейчас убьет ее, задушит! За что он так жесток к ней? Что свело его с ума? Би-Хан не всерьез, он не убьет ее, не убьет, так ведь? Доказательство своих дум Дэйю взбудораженно выискивает на дне его ожесточенных заалевших глаз под тяжестью насупленных бровей. Однако ничего, кроме злого блеска она не обнаруживает. Блеска, в бреду вторит девушка про себя, похожее происходит и у меня, когда я горюю, стенаю в слезах, но он...это чудовище не слезы не способно. Парень отпускает ее как раз вовремя. Помедли Би-Хан с пару секунд, Дэйю бы боле не дышала. Приступы кашля приходят мгновенно. Несмотря на них она стремится убежать от него прочь вперед к свету и теплу. Не удается. Он ловит ее локоть, вынуждая стоять на месте. — Мы выдвигаемся, других остановок, сделанных специально ради тебя не будет. — Куда мы идем? — вымученно вопрошает Дэйю шепотом на грани плача. — К тому, кто точно примет нас.