Отречение

Шестнадцатилетняя Дэйю представить себе не могла, что когда-нибудь ее жизни будет грозить риск оборваться на узкой дороге на одной из непроходимых скал. Умрет в самом рассвете сил, где-то среди каменистых развалин, все потому что ей приспичило напроситься на задание с Шэнли, парнишкой молодым, слегка неповоротливым, тем не менее светло мыслящим, и Би-Ханом, чье присутствие еще год назад она не переваривала и чуждалась. Да, он бывает груб, чопорен, и все же, хоть убейте ее, что-то в нем было такое завораживающее, притягивающее внимание. Смотря ему в спину, девушку захватывали с головой разного рода мысли, те взвывают ее в прошлое, мутное, непроходимое, ей три, а может четыре года, не больше. «Мадам Лин поставила греться котел на огонь. В больших, удивленных глазах малышки зияли языки пламени, резво охватившие металл, сливаясь с ним в манящем, красивом танце, побуждающем прикоснуться, стать участницей этого дивного представления. Загипнотизированная благолепием, дышащим красно-желтыми рубинами Дэйю потянулась к нему со всей доверчивостью, на которую была способна. Лин едва успела перехватить детские руки. — Нельзя. — медленно проговорила женщина, унося девочку подальше от разгорающийся печи. -Он больно обжигает. — Дэйю в толк не брала что значит "обжигает", по интонации поняла, огонь, несмотря на свое внешнее великолепие, чем-то опасен и лучше держаться от него подальше.» Вот и сейчас девушка отлично понимает, негоже ей грезить о нем, тлеть в желании прикоснуться к натянутым литыми мышцами рукам, ощутить под подушечками пальцев мягкость чуть волнистых волос, наспех собранных в неаккуратный пучок. Неправильно все это, того и гляди обожжется до костей. Помнится, Би-Хан едва ли не убил ее на одной из давным-давно минувших тренировок, выскребав на память уродливый шрам. Однако он выходил ее, вскоре помог залечить рану. Год назад вовсе тепло поддержал в нелегкий час в отличии от Томаша, который с того дня будто в упор перестал замечать подругу. Смоук вел себя с ней отчужденно, точно и не было между ними тех лет дружбы. Да, никто не спорит, ему из-за нее прилетело от братьев и Грандмастера, тем не менее она принесла перед ним кучу извинений, а ему все мало, продолжал ее в грош не ставить, вести себя ужасно холодно, формально. Дэйю в свою очередь не стала приставать, отныне они обмениваются незначительными фразами друг с другом, приветствуются из принципов уважения, на то была его воля. Она мучилась от его хладнокровия, но хотела слепо верить, что они все еще друзья. Возвращаясь к догмам о Би-Хане, Дэйю порядком мутило от того, с какой скоростью старший сын Саб-Зиро менялся в отношении к ней. То тоже неглижировал ею, взглядом одарить не удостаивал, то сам предлагал вместе помедитировать, частенько справлялся о ее самочувствии. В основном от него веяло холодом и это выворачивало наизнанку. Она же знала, сама видела, он может быть добр, так почему безжалостно мучает ее в тисках своего безразличия? Пора бы перестать терзаться в вопросах, но чем больше она противилась, тем сильнее овладевали клятые чувства. Би-Хан неожиданно повернулся к ней, Дэйю передернулась всем телом. Пару камешков под ногами отвалились и полетели вниз. — Не разевай рот, сколько раз предупреждал. — недовольно рявкнул парень. Девушка уже не трусила перед ним в страхе, ведь знала отчетливо, за грубостью его, ядовитой как аспид, скрывался тайный намек на заботу. И в виду неопытности она напрочь не разделяла здоровую заботу от ее проблесков. — Уступ становится круче. Прислонитесь оба вплотную к скале. Суинь с утра послала двоих добывать растущие на скалах цветы магнолии, чьи корни и лепестки обладали целебными свойствами, нередко нужные для лечения больных. Ритуал сборки цветов выпадал на каждую весну, когда те начинали зацветать, и всякий раз на эдакое задание отправлялись двое ниндзя. В этом году очередь пала на Би-Хана с Шэнли. Суинь не разрешила своей помощнице отправиться с ними, хотя та слезно просилась. Тогда Дэйю тайно ввязалась к ним в подручные, уверяя, что непроходимые скалы для нее плевое дело и гораздо эффективнее будет работа в шесть рук. Специальные мешочки, куда складывался весенний урожай, прицеплены за пояса ниндзя, болтаясь на продуваемом ветру. С высоты город теряет свои величественные объемы, уменьшаясь до размера игрушечного макета. Дух захватывал не столько от будоражащего кровь вида, сколько от боязни сорваться вниз. Вспотевшие ладони медленно перемещались по шершавой поверхности скалы, ноги неуверенно ступали вперед. Назойливый шмель пролетел мимо Шэнли, далее противное жужжание раздалось под ушами Дэйю. Она предприняла неловкую попытку отогнать от себя приставшее не вовремя насекомое, шмель расценил ее поведение как намек подлететь ближе. Терпение дошло до предела и Дэйю, невзирая на всю опасность, оцепила руку, одной держась за выступавшие камни, другой нервозно отмахивая сие создание природы подальше, не заметив, что сама добралась до края дорожки и сорвалась в совершенную пустоту. Дэйю полетела бы со шмелем прочь, если бы ее не подхватил Би-Хан. Произошло это настолько стремительно, что девушка даже понять не успела, почему повисла в воздухе, почему сердце подскочило к горлу и почему ее пальцы мертвой хваткой вцепились в руку Би-Хана. Левой рукой опираясь за неровный зацеп, правой он потянул посиневшую напарницу наверх, ставя на место. Шэнли был благодарен решению старшего сына Грандмастера надеть маски, не то бы пришлось пялиться на его искаженную гримасой гнева физиономию. — Ты идешь с нами в первый и в последний... — ему не позволила договорить сорвавшаяся с пути нога, на которую тот опирался. Непрочная засохшая поверхность земли под ним обвалилась от тяжести веса. Едва ли успев расположить Дэйю в более безопасном углу, парень сам не удержал равновесие, в мгновение ока очутившись падающим в объятия скалистых массивов. Ветер бил в лицо, подталкивая вниз с небесной скоростью, от которой слезились глаза. Во время полета, сориентировавшись достаточно быстро, юноша выудил из ножен кинжал, который со скрежетом прокусил жесткий рельеф, застряв в считанных пяти метрах от земли, усыпанной скальными обломками и массивными булыжниками. Шэнли стоял, не шелохнувшись, явно не завидуя судьбе Дэйю на сегодня. Би-Хан придет в ярость, когда поднимется обратно к ним, и что-то ему подсказывает, сорвется он на главную виновницу своего падения впридачу со стоявшим по соседству ниндзя. Ох, дайте сил дожить до вечера. — Би-Хан! — Дэйю опрометью подорвалась вслед за ним. Тут Шэнли не выдержал. — Куда подскочила? Угробиться хочешь? — он взял ее под локоть, пригвоздив спиной к скале. От резкого столкновения тела с твердым выступом по верхнему слою пробежала микротрещина, что повлекла за собой незначительный облом сухой каменистой почвы, миновавшей головы Дэйю и Шэнли, но угодившей прямо в ничего не чующего Би-Хана. Размышляя над тем, чтобы спрыгнуть как можно более мягко, его блуждающий взгляд крайне поздно наткнулся на недурного размера покров, внутри которого находился камень, протаранивший лоб юноши. В ушах оглушительно зазвенело, столь внезапный удар ощутился взрывом фейерверка в густой темноте. Последнее, что запомнилось перед потерей сознания - жуткий хруст кости в правой руке. Дэйю потеряла способность дышать. Всего-то пару лет назад она молилась увидать бездыханного, серьезно покалеченного Би-Хана где-нибудь среди обломков. Сей порой из-за одной только мысли о его смерти кровь в жилах стыла. Не медля ни секунды боле, она спустилась с Шэнли к не подававшему признаков жизни Би-Хану. Лента, удерживающая его волосы, выпала, давая им вольно распластаться, а ссадина в области лба кровоточила. Пожалуй, в бóльшую панику вводила деформированная кость руки, вывернутая в неправильном положении. — Он умер? — с нескрываемой надеждой в голосе осведомился Шэн. О тяжелом характере будущего Грандмастера он знал не понаслышке, так сказать, проверил на собственном опыте. Маленький шрам на щеке, оставленный в подарок от Би-Хана всегда не давал Шэнли забывать его чрезмерную, неуместную жестокость, которую тот проявлял ко всем без исключения. Его хладнокровию могла позавидовать даже самая хищная рептилия. Не кривя душой признается Шэнли, будущее клана пойдет на лад, нареки Грандмастер своего среднего сына наследником. Само собой, не суждено скромным мечтам ниндзя иметь счастье воплотиться, бывает, однако, больно сладко и приятно им придаваться. Дэйю сперва бровью не повела в сторону докучливого Шэнли, ее вниманием целиком завладел Би-Хан. Она прильнула к его груди, проверить сердцебиение. Убедившись, что сердце вполне себе функционирует, облегченно выдохнула и тогда сердито зыркнула на парнишку. — Он жив. И, возможно, прекрасно слышит нас. — Шэн на слова девушки картинно закрыл глаза, сложил ладони в молитвенном жесте. — Воздаю благодарность милостивым Богам за то, что оставили на земле будущего Грандмастера нашего клана! Страшно подумать, что бы мы без него делали. — Шэн приоткрыл один глаз, шепотом спросив. — Ну, как думаешь, натурально вышло? — Лучше помоги его поднять. Отнесем к Суинь или любой иной опытной лекарше, боюсь самой браться за дело, мало ли, вдруг наврежу больше. — с этим утверждением Шэнли не поспорил. Ему ничего не оставалось, кроме как закинуть страдальца на плечи и устремиться по направлению к штабу. Дэйю кидала обеспокоенные взгляды. Мешочки, доверху заполненные отменной пустотой, продолжали качаться в такт торопливым шагам.

***

— Сколько можно мусолить одно и то же. Обработала и дело с концом. — возмущалась Пэйджи. Лекарши находились в кабинете, где обычно обследовали больных ниндзя, прописывали им лечение либо же вовсе сходу залечивали их ушибы, не требовавшие длительного осмотра как, например, в лечебном зале. Туда отправлялись тяжелораненые, впавшие в беспамятство, не просыпавшиеся ни днем ни ночью, и больные члены клана, лавировавшие на грани жизни и смерти. Они располагались отдельно от остальных в меру всеобщей безопасности. Изначально планировалось отправить сына Саб-Зиро в общий зал, поскольку тот до сих пор не пробудился, тем не менее в этом не имелось нужды, всего лишь перелом и легкое сотрясение, скоро должен очнуться, оттого-то было принято конечное решение оставить его под наблюдением в личном кабинете Суинь. — Хочу сделать все как можно более качественно, он мне все-таки жизнь спас. — Дэйю с получаса сидела подле Би-Хана, аккуратно промывала рану на лбу. Не отходила от него ни на мгновенье. Умелая Пэйджи вправила пострадавшему кость, соорудив из лоскутков ткани некий бандаж для фиксации сломанной руки. Суинь собирала акупунктурные иглы в отдельный сундук, каждый сеанс иглоукалывания требовал предельной усидчивости и опыта, после них женщина чувствовала себя выжатой как лимон. — Я верю, ты сама понимаешь, насколько безрассудным предстало твое непослушание. Почему ты вообще пошла за ними? Цветов магнолии вживую повидать вознамерилась? — Суинь тоном рассерженного родителя отчитывала девушку, которая знала прекрасно, что дальше чтений нотаций наставница не зайдет. — Прошу прости меня, Суинь. — женщина сбилась со счета, в какой тысячный раз жалобно-щенячий взгляд подопечной вновь растопил ее разгневанное сердце. — Я полагала, что сумею научиться чему-то новому, если рядом будет Би-Хан. Обе ниндзя озадаченно переглянулись, слегка конфуженные ответом юной помощницы. Слух уловил в голосе Дэйю оттенки нежности несвойственной ей в отношении Би-Хана. Случалось, они вдвоем проводили время в библиотеке за чтением древних свитков, парень вперил ей в голову, что поможет с раскрытием ее паранормальных способностей общения с мертвыми, да найдет запропастившихся родителей, хотя пока что совместные поиски ограничивались медитациями и введением в историческую составляющую Китая. Суинь догадывалась, куда приведут Дэйю накопленные знания, однако же понять не могла, зачем Би-Хан выбрал столь заковыристый путь к правде. Впрочем особой роли то не играет, единственно важным остается удерживать Дэйю в клане, сколько понадобится. — Мы пойдем на обед, ты с нами? — спросила стоявшая у выхода Пэйджи. — Нет, пожалуй, побуду тут. — ответила Дэйю, наконец заканчивая дезинфекцию и начиная забинтовывать голову. Пэйджи безразлично пожала плечами. Пусть сидит хоть до потери пульса, а она свой заслуженный обед ни за какие гроши не пропустит, с таким незамысловатым мнением та покинула кабинет. Суинь питала к Дэйю добрые, светлые чувства и явно не хотела, чтобы кто-то причинил ей боль, а видя, с какой односторонней заботой девчушка носится с несильно пострадавшем ниндзя, лекарша с горечью осознавала, боли Дэйю не миновать. — Ты бы прилегла, отдохнула, с дороги, стало быть, умаялась. — Ничуть. Лишь испугалась ужасно, когда чуть ли со скалы не сорвалась. — Дэйю все еще пребывала в загадках за кого в тот миг переживала больше: себя или Би-Хана. — Не следует доводить себя до изнеможения, я настаиваю на обеде, пошли. — женщина потянула ее вставать, но она ни в какую не желала покидать помещение. — Дитя, не тревожься о нем так, он живее всех живых. — Знаю сама. Но когда он проснется, я должна быть здесь, дабы отблагодарить за спасение и принести извинения за то, что сорвала наше задание, да и в целом за все. До тех пор не уйду. Глупая девочка, мелькнуло среди вороха мыслей Суинь.

***

Томаш был наслышан о злополучном походе своей когда-то очень близкой подруги. Не секрет, что они отдалились друг от друга, ведь этому посодействовал сам Врбада, который без устали проклинал день, когда запросил узнать от братьев причину истинного внедрения Дэйю в клан. На протяжении года его мучила совесть, вина, не дававшая покоя. Он грозился самому себе, что раскроет перед ней все карты, не утаив ни единой тайны, в последствии смотря в ее невинные, неискушенные глаза, просто не мог набраться духу снять с плеч груз и нахально взвалить на ее. Все равно что раздавить каблуком сапога едва научившегося ходить котенка. Томаш стал избегать Дэйю, поскольку имел строгое убеждение в том, что однажды сорвется, не сможет боле сдерживаться и бесстыдно лгать в лицо, разрежет правду-матку, сделает хуже. Не мудрено, с ее-то упрямым характером она пойдет мстить, потащив за собой Смоука. Необязательно рождаться провидцем, чтобы предугадать, за ней он последует куда угодно. Смелости у него хоть отбавляй, убить человека на миссии - будет сделано, рисковать жизнью ради выполнения задания - пожалуйста! Но отказать Дэйю воли не хватит, запала ему в душу негодница. И это смертельно плохо. Привязанность к ней вынуждает идти на поводу вредоносным затеям, что никак не является преимуществом для неприступного ниндзя. Смоук видел, его вынужденный холод заставляет подругу страдать, отчего сердце его взаимно саднило. Недавно юноша пришел к одному выводу, от которого сам, мягко говоря, оказался не в восторге. Он еще не планирует воплощать идею в действие, несмотря на то, что тянуть уже некуда и с каждым новым днем их отношения стремительно гаснут подобно тающей свече. Похоже, необходимо расстаться сейчас, на хорошей ноте, пока обстоятельства не дошли до мерзкой какофонии. «Пойди прочь, Томаш. Не вздумай подходить к ней, вспомни, о чем Пэйджи толковала. С Дэйю все в абсолютном порядке, вернулась в клан целая и невредимая, так уходи же отсюда побыстрее!». Внутреннее "я" вопило в приказе не заходить ни под каким предлогом в кабинет, где находилась Дэйю, меж тем внешняя оболочка Врбады прекрасно понимала, что глаз не сомкнет, если не узнает о самочувствии подруги с ее же уст. — Здравствуй. — пред ним предстала сидящая на полу с книгой в руках девушка. По обыкновению растрепанные волосы уложены в неряшливый пучок, некоторые каштановые завитки щекотали длинную, ровную шею. Томаш, не подходя ближе, осмотрел ее на наличие ссадин. Вроде бы и вправду ничего серьезного. До Би-Хана ему дела не было. — Здравствуй. — пришел робкий ответ. Дэйю сделала вид, якобы всецело увлечена подобранной с полки книгой. Стоит опустить момент, что мгновенье назад девушка чуть ли не задремала от красочных описаний болотных, редких растений и информации о том, в чем состоит их полезность. — Зашел справиться о твоем здоровье, узнать не ушиблась ли. — Здоровье в норме. Нет, не ушиблась. Можешь идти. — сказала скороговоркой, даже глаз от страниц не оторвала. Томаш замялся, как же ему сделалось неловко. Его одолевало прожигающее изнутри желание обнять ее, прижать к себе, завязать с ней липовую драку словно в детстве и все же очевидно, они больше никогда не порезвятся вдвоем будто малые дети, Дэйю выросла, чего уж говорить про Томаша. Не хватало, страсть как не хватало ставшее обыденностью ощущение ее колена под щекой, ее ласковых, тонких пальцев в его волосах. Врбада не мог разобрать, определить свои конкретные чувства к ней, но знал определенно: он перед ней уязвим. — Хорошо. — негромко вымолвил юноша, собираясь уйти. Видно было, ему самому нет никакого удовольствия игнорировать ее. — Неужто сам заговорил со мной? От тебя ни слуху ни духу. — Дэйю горько усмехнулась. Оторвалась от книги и накинулась на него своим обиженным взором тяжелых голубых глаз. — Ты возненавидел меня за что-то? Я тебе противна, да? За то, что убила Мэй, подвела клан? Ответь. — Я никогда не смогу ненавидеть тебя, что бы ты ни сотворила. — в высшей степени честно признался Смоук. — Лучше бы ненавидел. Все что угодно, но не молчание, оно хуже пытки, а ты только и делаешь что сторонишься меня словно...словно мы друг другу чужие. А это не так, ты мне очень дорог. Я скучаю по тебе. Слова девушки задели душу, одновременно он пожалел, что вообще услышал их, ведь теперь муки совести изничтожат его изнутри, выпотрошат беспощадно. Парень повернулся к ней спиной с сжатыми кулаками, губы плотно стиснуты, точно открой он их, ненароком прорвет плотину держащего его в узде сокровенного признания. Нет, он поклялся Куай Ляну, Грандмастеру, поклялся всему клану, что не проговориться даже под страхом смерти. Пусть Дэйю считает, он потерял интерес к их дружбе, нежели назовет его лжецом и предателем, отвергнув. Ее ухода ему не пережить. Знала бы, какую священную часть его дневных мыслей и ночных снов занимает - сошла бы с ума. Она достойна счастья, однако постичь его вместе с Томашем невозможно, он обязан отступить, покуда окончательно и бесповоротно не воспылал к ней. Как бы то ни было чем дальше отдалялся Томаш, тем сильнее Дэйю проникалась симпатией к Суинь и, как ни странно, к Би-Хану. Дэйю тайно воспевала мечту о том, чтобы Суинь однажды стала ей матерью. Женщина сурова, этого у нее не отнять, но милосердна подобно сошедшему с небес доброму мифическому существу. Когда Дэйю случалось захворать, та упаивала ее снадобьями, ухаживала безвозмездно, относилась с трепетом. Когда погружалась в печаль, досаду, она делила грусть на двоих. Идентично с ней поступала Дэйю, переживая на пару радости и успехи. Что касается Би-Хана...Парень напоминал ракушку, с виду особо невзрачную, но стоит ее вскрыть, обнаруживаешь отборный, сияющий жемчуг. Он отнюдь не ужасен, просто его принципы отличаются от принципов большинства. Разве оно плохо? Би-Хан поверил ей в момент, когда не верил никто, обещал помочь и выполнил обещание. Не могут злые люди поступать схоже. Она давно изменила о нем свое мнение. Томаш, не проронив ни звука, закрыл за собой двери. Так больше продолжаться не может. Пора ставить точку.

***

Солнце сменилось луной, когда Дэйю обнаружила, что порядком замоталась за день. Следить за спящим оказывается нелегкой задачей. Не съеденная миска риса, принесенная ей Суинь для подкрепления располагалась рядом с прочитанной наполовину книгой. Дэйю была совершенно одна, если не считать молчаливое общество Би-Хана. Лунный свет, ворвавшийся без спросу в помещение нежно игрался с бликами свечи. Девушка с любопытством поглядывала на спящего ниндзя. Когда еще у нее появится шанс поближе рассмотреть того без угрозы напороться на его пробирающий до костей ледяной взгляд? Он не был сказочно красив, хорош собой и уж точно не подходил под рамки стандартной красоты, как считала Дэйю в первые годы своего проживания в клане. Грубые черты лица; тонкий нос с горбинкой, который вечно морщился в отвращении ко всему и ко всем, волевой округленный подбородок, твердые скулы с не менее жесткой щетиной. Ему было всего девятнадцать, а на лбу уже проглядывались морщины, в копне черных волос местами поблескивала ранняя проседь, буквально впитавшиеся в кожу фиолетового оттенка мешки под глазами придавали больной вид. Донельзя осмелевшая девушка подобралась поближе, ничего не может с собой поделать, ее тянуло к нему магнетической силой. Вся нижняя челюсть юноши истерзана мелкими ранками от бритвенного лезвия, по-видимому, одно из немногих вещей, что не умел делать Би-Хан - аккуратно бриться. Пару родинок, хаотично разбросанных по черствому лицу соблазняли коснуться их. Всего одно касание и она клянется, что тут же юркнет от него как от огня. Мягкие подушечки пальцев встретились с колючей щетиной. К ее удивлению на ощупь оказалось приятно. Грудь Дэйю рвано вздымалась, прежде она никогда не была на столь интимном расстоянии с мужчиной, тем более не касалась его так. Некрасив, убеждала себя девушка, и поступает порой хуже остервенелого зверя. Откуда же тогда в ней взялось это жгучее алкание продолжать соприкасаться с ним? Ее ладонь полностью легла на его впалую щеку, проскользнула вниз, к не выраженным линиям губ. Дэйю чувствовала, что краснеет, тело наэлектризовалось, вот-вот вспыхнет от сгустившегося напряжения. Неожиданно запястье девушки больно сдавили пальцы очнувшегося. Та с трудом удержалась не вскрикнуть. — Не трогай меня. — щурясь, мрачно процедил Би-Хан. — Извини, я не хотела...я лишь... — отточенная речь благодарности, которую Дэйю собиралась перед ним произнести клином выбилась из головы. Ума хватило на бессвязные извинения, от которых желание заживо закопать себя под землю увеличивалось стократ и не чудилось таким уж сумасшедшим. Парень принял сидячее положение, голова пошла кругом. — Пэйджи вправила тебе кость. Советовала не делать резких движений. — Думаешь, я сам не знаю? — огрызнулся он, наплевав на предупреждение девушки поспешно поднялся на ноги. Его ожидаемо пошатнуло в сторону, Дэйю хвостиком метнулась за ним. — Тебе помочь? — ее, признаться откровенно, вечная готовность сунуть нос не в свое дело раздражала неимоверно. Глупыми вопросами она пусть не специально, но ставила его в жалкое положение точно принимала его за беспомощного калеку, неспособного самим добраться до покоев. В довершение всего юнец ощущал себя крайне нелепым, почти нагим, красуясь перед ней с распущенными волосами и не в самой лучшей форме. — Отойди. Ты за сегодня достаточно помогла. Девушка виновато притупилась в пол. Би-Хан не оскорбил, не ударил, но тон его, выражающий чистой воды презрение полоснул розгой, окованной шипами. Ей пришлось попятиться назад, не хватало еще, чтобы распознал прозрачную влагу, мерцающую в ее усталых глазах. Она нисколько не плакала, затем что дала себе клятву, не станет пускаться в слезы при малейшей грубости, заплачет лишь тогда, когда случится нечто поистине ужасающее. Например, что-то с ее любимым человеком. Дэйю была уверена, что любимый человек это тот, без чьего присутствия жизнь не возымеет смысла, а таковой пока не встретился на пути, так что переживать было не о чем. С понуренной головой девушка осталась один на один с пустым кабинетом. Би-Хан покинул ее. На кончике языка образовался мерзкий привкус досады. Она распахнула оконные ставни, пуская облако свежего воздуха внутрь. Легла на хранившую тепло циновку, свернулась клубком. Ночь обещает быть длинной. Из хлипкого сна вывели посыпавшиеся из ниоткуда ругательства. Сперва-наперво юная ниндзя вообразила, что до сих пор странствует по сну, ну из какой вселенско-важной причины кому-то приспичит под утро поднять на уши половину клана своими громкими недовольствами? Погодя немного до нее дошла реальность происходящего. Кажется, сквернословил Би-Хан. Пробираемая любопытством, Дэйю тихонько прошмыгнула в точку, откуда доносился шум. — Проклятье! — парень сидел, скрестив ноги на полу в банной комнате. Судя по вспенившийся смеси, нанесенной на нижнюю часть лица и бритвенные лезвия, сплавленные медью он отчаянно старался привести себя в порядок, ухитряясь при том резаться всякий раз, когда неповоротливая левая рука доходила острием бритвы до чувствительной кожи. Белая тряпка, висевшая у него на голом плече пропиталась маленькими пятнышками крови. В отражении стоявшего напротив зеркала Би-Хан приметил заинтересованный блеск в лице незваной гостьи. Убирайся вон, хотел зарычать он скорее не от злости, а от редко бравшего врасплох стыда. Девчонка без сомнения нашла его слабым, беспомощным. Юноша стиснул зубы до скрипа. Сна ни в одном глазу не появилось, правая рука ныла в охапку с затекшими мышцами, решился их размять, походив по территории. Тщетно, только больше разнылись. С другой стороны к дьяволам бесполезные прогулки, горячая ванна - высшее лечебное средство. Вот бы кто заранее осведомил, что со сломанной рукой ирреально смаковать ванную процедуру, хлопот больше, чем на тренировках. Измотавшиеся нервы потихоньку сдавали, раздраженно нацепив шаровары, завязав мокрые волосы в тугой пучок, Би-Хан грузно уселся за бритье и тут его опять-таки потревожили. Энергия говорить исчерпалась, быть может, если не придавать значения ее приходу, она сама уйдет? Немыслимая наглость. Девчонка совсем распоясалась. Села к нему поближе, длинные несобранные волосы ниспадали на худое лицо, полуопущенные ресницы подрагивали. — Могу ли я... — ее взгляд пал на бритву. Догадавшись о несусветно глупой затее, Би-Хан пресек Дэйю. — Не смеши. Я не позволю. — парень показательно провел лезвием по щеке, но сделал это второпях, протянув кровавую дорожку. Нос его по привычке сморщился, а в следующую секунду глаза в изумлении расширились. Девушка самостоятельно стянула с него тряпку, смочила водой и точечно промыла новоявленную ранку. Дерзости целое море. Би-Хан в нетерпении снова сжал тонкую кисть, отодвигая от себя. Сожми толику сильнее, поломал бы ей кость. — Ты пострадал по моей вине. — В последние три года мы все только и делаем, что страдаем по твоей вине. — разумеется, в брошенной фразе таилась истина. После убийства Мэй от Лин Куэй отвернулась парочка постоянных клиентов, в следствие чего бюджет клана урезался, ниндзя пришлось браться за второсортные миссии, что не играло на пользу авторитету великого клана. — Выслушай, Би-Хан. — доселе Дэйю не обращалась к нему по имени. Он невольно навострил слух. — Вне сомнений ты в состоянии управиться с этим самостоятельно, однако я бы очень хотела быть тебе полезной. Ты многое сделал для меня, было бы чудно ответить тебе тем же. Би-Хан насторожено, не разрывая зрительного контакта выпустил женскую руку из-под своей железной хватки. Странная она, конечно, не от мира сего. Лезет к нему, наплевав на их прошлые натяжные отношения и его грубость. Хотя ему даже занимательно смотреть, что из этого выйдет, пускай попробует. Ниндзя выпрямился, лицо уже намылено, Дэйю оставалось завершить процедуру и вдруг ей на ум снизошло озарение - она в душе не чуяла, что за прибор держит и как им управлять. Замысловатая штуковина подвернулась, чтоб ее. Но идти на попятную было поздно. Опираясь исключительно на смекалку Дэйю провела первую попытку, обернувшейся удачей. Мягко развернув его челюсть вплотную к себе она с усердием, которому позавидовал бы любой искусный мастер по бритью, поскребла лезвием по шершавой коже. Би-Хан сконцентрировался на зеркальном отражении, в котором девушка ухаживала за ним по собственной воле, мило высунув кончик языка. В какой-то степени ему это льстило. Капли воды, свисающие с кончиков мокрых после купания волос плавно скатились по сильной шее юноши, заползли в выделяющуюся ямку на его ключицах, далее оттуда прямиком вниз по стальному животу, скрылись под ткань свободных штанов. Дэйю часто заморгала, пытаясь скрыться от магии нахлынувшего наваждения. На мощных руках змеились тугие мышцы, покрывшиеся сеткой мелких капелек, которые он не стал вытирать полотенцем. Дыхание ее участилось, сделалось сбивчивым, она понятия не имела, почему ее тело так остро реагировало на каждое незначительное шевеление Би-Хана. Между тем сам Би-Хан исподтишка наблюдал за тем, как прерывисто поднималась ее миниатюрная грудь, очертания которой виднелись сквозь разрез легкой туники, наблюдал, с каким упоением она прикусывает выпуклые губы, красные и свежие, словно после долгой зимней прогулки. Дэйю приглушенно ахнула, все-таки умудрившись перед завершающим штрихом сделать неглубокий порез на щеке. Механическим, выработанным движением стерла выступившую кровь большим пальцем и, всколыхнувшись, сунула себе в рот, чтобы маленькое преступление наверняка осталось незамеченным. Парень и не почувствовал ничего, занятый забавной девчушкой в зеркале. Ее причудливая суетливость заставляла хмурые уголки губ приподняться. Первые лучи солнца упали на нее, подсветив кожу изнутри, превращая темные пряди волос в настоящие светло-коричневые бриллианты, которые уж позарез хотелось потрогать на ощупь. Она была так близко и так далеко вместе с тем. Би-Хан повернул к ней голову, Дэйю, уверенная, что сейчас получит за свою неуклюжесть, поторопилась заговорить ему зубы. — Я ведь толком не поблагодарила тебя. Если бы не ты, ястребы сейчас клевали бы мой труп. Ох, ну и картина. Почем зря клеветать меня, во всем тот жирный шмель виноват, знаешь, мы бы может вовсе не провалились бы сегодня, достали те несчастные цветы магнолии или как их там именуют. Шмель - вот, кто нас действительно подвел... — она говорила без умолку, тем не менее внезапно остановилась, словив пристальный взгляд. — Ты чего так смотришь? Оставшаяся кровь на ее нижней губе нервировала его. Не до конца отдавая отчет в действиях, Би-Хан провел пальцем по мягкой припухлой губе, стирая царапающий взор след. Живот Дэйю скрутило в крепкий узел, органы перевернулись с ног на голову. Она рефлекторно, не подозревая ни о чем провела языком по тем местам, где только что прошелся парень, случайно задевая им его палец, покоившийся на уголке ее приоткрытого рта. Ниндзя тяжело вздохнул. — Ступай. — медленно вымолвил он, садясь в прежнюю позу. Дэйю смутила непривычная ушам хрипотца, пробежавшая тенью в его снисходительном тоне. Оробело закивала, поднялась на ватных ногах, в видимости спокойствия вышла из комнаты. Дойдя до коридора, соответствующая реакция не заставила долго ждать. Девушка приложилась холодными пальцами к разгоряченным губам. Об заклад бьется, такими пылающими они не были, даже когда Мадам Лин обмазывала их красным перцем. Во всем он виноват, он сотворил с ней что-то плохое, неправильное, пленившие чувства не поддаются логике. Ей зверски захотелось бежать из клана прочь, лишь бы больше не пересекаться с Би-Ханом, разогревшим в ней кровь и в то же время отравляющем ее. Она спятила достаточно, чтобы думать о нем, прокручивая в памяти снова и снова его голос, касания - все, связанное с ним, но при том объемов безумства не хватало для реального побега. Тихий смешок сорвался с нее, а затем новый, более громкий. Не понимала, то ли вправду сходит с ума, то ли всего-то не в силах прекратить смеяться. Светало. Утренний мороз проскользнул по ребрам. Не спала всю ночь — начхать! Человека радостнее в эту минуту сыскать нельзя. Девушка почувствовала за спиной приятную тяжесть выросших крыльев, она не шла, а летела, полная жизни и любви к миру, на встречу грандиозному дню. Небо сегодня красивее некуда, трава сочно-зеленая, окружающая природа пестрит красками, Дэйю дышит полной грудью. Ну что еще нужно для счастья? Дэйю заметила знакомую светлую макушку. Растрепанный, едва-едва отошедший ото сна Томаш не подозревал об опасности несущейся к нему на всех парах подруги. Она набросилась к нему на спину, паренек с натугой удержался на ногах. — Смоук! — заливисто засмеялась та, сползая обратно на земь. — Доброе утро! — Доброе. — давно он не слышал от нее излюбленного прозвища. Ее резвый утренний энтузиазм, не проявлявшийся никогда за три года, обескураживал. — Пошли, потренируемся вместе, сто лет прошло с нашей совместной тренировки. — Дэйю игриво стукнула друга по плечу. — Извини, я не могу, пообещал Шэнли подтянуть. — Врбада направился к тренировочной площадке. Девушка пошла вслед за ним, продолжая болтовню. — Хорошо, тогда, скажем, давай пообедаем: только ты, да я. — видя, что парень никак не реагирует, а наоборот ускоряет шаг, будто желает побыстрее от нее отделаться, Дэйю встала перед ним. — Ну же, Смоук, не ломайся. Я вижу, ты согласен. Спор решен. Обедаем вдвоем. Отговорки не принимаются. — Дэйю, нет. Не могу, сказал же. — стал тише травы, оглядывался по сторонам озабоченно будто не с подругой беседовал, а с отъявленным преступником. — Смоук, ну прекращай дуться, не знаю, чем тебе не угодила, но так уж и быть, прости меня за все грехи. Друзья? — юная ниндзя раскинула руки в стороны в ожидании получить объятия, своеобразное подтверждение их дружбы. — Я много думал над нами, над нашими отношениями. Дэйю, какое-то время нам необходимо побыть порознь. Под этим я подразумеваю прекратить... — запнулся, наткнувшись на щенячий взгляд больших, преданных глаз. Ком застрял в горле. Томаш поджал подбородок и зажмурился. — ...прекратить общение насовсем. Он отвернул голову, иначе растеряет всякое самообладание, бросится на колени с мольбой забыть как страшный сон все то недоразумение, что он посмел высказать. — Томаш, не поступай так со мной. Давай обсудим что именно произошло между нами, когда произошел раскол? Я исправлюсь, больше не стану никого втягивать в свои проблемы, только не бросай меня, Томаш. Мы же друзья. — последнее предложение больно кольнуло его. «В том и проблема. Поверь, тебе не сдался лживый друг, подобный мне. Я же просто отвратителен. Вдобавок ко всему прочему вообразил себе, что однажды наша связь заимеет возможность перерасти в нечто большее...О ужас, я помышлял о невозможных, диких вещах, ты достойна человека, который будет по-настоящему ценить тебя и твою дружественную близость. Куай Лян твердил, в силу моего молодого возраста я вбил себе в голову, что ты небезразлична мне, я буду свято надеется на его правоту и на временность моих чувств к тебе. Не хочу наделать глупостей, не хочу принимать факт того, что на этой бренной земле есть человек, на чью судьбу мне не все равно, за чью жизнь стоит переживать. Что буду делать, если в один день тебя не станет так же, как моей семьи? Второй такой утраты я не вынесу. Предпочту отдалиться, пока не стало слишком поздно». Парень молчал, скрывая от нее остекленевшие глаза. Хорошо, он сделал выбор. Она не будет унижаться, рвать глотку в криках, тратить нервы на разборки и слезы. Дэйю не любит лишний шум, потому как знала нет наказания мучительнее тотального безразличия. С этого дня Томаш и слова от нее не услышит.