Отречение

Темень. Собрать остатки сил воедино и разомкнуть веки, чтобы увидеть, куда занесло чудится невообразимо сложным. Губы прилипли друг к другу, глотать тяжко. Слабо звучащие голоса слышатся приглушенно, будто из-под водной толщи. — Взгляните, Грандмастер. -говорила определенно женщина. В тоне читалась взволнованность. — Это же она. Ручаюсь, она. То же родимое пятно на животе. Разве мертвые способны воскресать? — Не неси чепухи, Суинь. Такого не может статься. — строго пересек дальнейшие расспросы мужчина. — Прочисть рану как следует. Дэйю вновь провалилась в тревожный сон, связанный с дремучим лесом. В нем она наворачивала круг за кругом, до бесконечности. Белесый снег впитывал теплую кровь, накрывал с головой зловещим вихрем, выход из которого невозможно найти. Она с ужасом передернулась, завидев свои ладони. Они покрылись тонкой, полупрозрачной коркой инея, немея от нечеловеческого холода. Вспышка пламени окропила жаром местность вокруг. Под его температурой снег под ногами растаял. С каждой минутой становилось жарче, дышать труднее, Дэйю начала было мечтать о былой метели. Больно знакомые руки, искрившиеся солнечным светом раздвинули огонь подобно занавесу на сцене. Прикоснулись к горячим щекам, наделив желанной прохладой. Девочка по-собственнически накрыла божественные руки своими маленькими ладонями. Отдала бы что угодно, хоть бы продлить мгновение на секунду дольше. Подумалось ей, родные руки принадлежат матери, и пусть увидеть ее было не суждено, ничто не могло принудить отречься от надежд на материнское присутствие. — Не уходи. — сипло протянула Дэйю, тут же закашлявшись. — Она очнулась. Куай Лян, позови отца. — некто, сидящий подле нее резко выдернул кисть из цепкой хватки. — Хорошо, брат. — послышались удаляющиеся шаги, а дальше булькающие звуки воды и ощущение мокрой тряпки, бережно положенной на раскаленный лоб. Дэйю с трудом открыла глаза, щурясь от бликов тлеющей свечи. Рядом примостился молодой парень, ненамного старше нее самой. Сидел к ней боком, так что открывался вид на небольшой нос с выраженной горбинкой, губ, сжатых в тончайшую нить и высеченных, точеных скул, на которые постепенно ложилась тень юношеской пробивающейся щетины. Особого доверия не вызывал. Был одет в свободную серую форму с длинными рукавами и штанинами. Короткие волосы цвета черной смолы вились, пару выбившихся прядей ниспадали на прямой лоб. Видимо, почувствовав бродивший по нему любопытствующий взгляд, юноша дернул плечами, посмотрев на чужачку с таким отвращением и брезгливостью, что Дэйю чуть ли повторно не задохнулась. К счастью, их бессловесная перепалка закончилась, не успев войти в обороты. В комнату зашел мужчина в сопровождении двух мальчиков. Один из них был точной копией незнакомца, сидящего неподалеку, только лицо более вытянутое и волосы не столь черны, больше переходящие в коричневый, второй же в корне отличался от обоих. Белокурый точно ангел, над бровью виднеется крошечный шрам. В каждом движении проглядывалась присущая раннему возрасту неловкость, робость, красноватые губы приоткрыты в удивлении. Глядел на прибывшую проницательными серыми глазами, рассматривал внимательно, с интересом прямо как ювелир, изучавший драгоценный камень. Мужчина сел у ковра, располагавшаяся в нем Дэйю с места не сдвинулась, грозный вид господина вызывал двоякие чувства. С одной стороны она безмерно благодарна за спасение, с другой, чем черт не шутит, возможно, угодила к людям в тысячу раз грязнее душой Мадам Лин. — Как твое имя? — судя по всему это и есть тот самый, чей властный голос прозвучал в самом начале. — Дэйю. — кротко отозвалась девочка. От его пристальных карих глаз становилось неуютно. Он будто вглядывался в само ее нутро. Испепелял. — Откуда ты, Дэйю? Где твои родители? — Я сирота, господин. Тринадцать лет назад меня подкинули на порог дома Мадам Лин. У нее жилось относительно хорошо до недавних пор. Мадам захотела продать меня и мне пришлось удариться в бегство. — крайнее предложение заставило мастера нахмуриться сильнее. — Каким чудом ты умудрилась забрести на земли нашего клана? — Не знаю, господин. — удумала соврать девочка. Подробностями делиться не хотелось, однако наткнувшись на испытующий взгляд собеседника, нервно сглотнула. — Вы, верно, сочтете меня свихнувшейся. — чернокудрый юноша усмехнулся, находясь за спиной своего отца. Дэйю уловила противную усмешку. Чем ему не угодила? С первых мгновений знакомства относится пренебрежительно. — Но я следовала голосу. Доселе ни разу не слышала его, доверилась ему, иначе бы умерла. Он толкал вперед, говорил, куда идти и в конце концов привел к вам. Теперь вы примете меня за одержимую злыми духами? -открытый вопрос ввел в некоторый конфуз. Мягко улыбнувшись уголками губ, загадочный господин погладил ее по голове. — Вовсе нет. Никаких духов не существует. Спи спокойно. -закончив успокаивать гостью, он обратился к сыновьям на ноту строже. — Би-Хан, Куай Лян, нужно поговорить с вами. Томаш, останься с ней. Трое вышли из комнаты, оставив двоих наедине. После диалога с мастером глотку рвало на части, жар не собирался отступать. Вот бы кто-нибудь заново смочил давно согревшуюся тряпку на лбу. Словно прочитав мысли, мальчик с необычным цветом волос окунул тряпку в ведро со студёной водой, выжал до капли, положив ей на голову. Дэйю благодарственно ему моргнула, мальчик смущенно притупил серые глаза. Они молчали, каждый думал о своем. — Знаешь, куда ты попала? — первый нарушил тишину Томаш. Девочка отрицательно мотнула. Всяко лучше дома Мадам Лин. — Клан Лин Куэй. Один из самых могущественных кланов ниндзя во всем Китае. — похоже, имя это будет преследовать ее всегда, с горечью представила Дэйю. Погодите. Ниндзя. Вот в какие дебри занес ее таинственный голос. Прежде не слышала никаких подробностей о ниндзя, оно и понятно, те должны вести скрытый образ жизни, быть шпионами и все в таком роде. Как увлекательно! Неужто Томаш тоже ниндзя? Он ведь слишком мал, считай, ее ровесник. — Грандмастер взял меня на обучение с тех пор, как...мамы с сестрой не стало. — мальчик заметно загрустил. Свежая рана не успела затянуться. Дэйю нашла его руку, стиснула в подбадривающем жесте. Томаш немного расслабился. — Я обрел новую семью. Куай Лян, Би-Хан стали мне братьями. Пусть не по крови. — девочка кивнула и моргнула два раза, что значило продолжать рассказывать дальше. — С тобой весело вести разговор. Ты очень шумная. — заметил Томаш не без заразительной улыбки. Скромную идиллию нарушил зашедший в комнату Грандмастер. По обе стороны от него стояли безбурный как ветви ивы Куай Лян и Би-Хан, мрачнее грозовой тучи. — Дэйю, отныне ты часть нашего клана.

***

За месяц проживания в Лин Куэй Дэйю усекла множество вещей. Первое - в клане никто не ведет близкой дружбы. Считалось, что любые тесные отношения или малейшие привязанности ослабевают железный дух ниндзя, затуманивают разум. Второе - вечные тренировки и медитации не являются шутками. Тут в самом деле все только и делают, что следуют точному расписанию, включавшее в себя: ранний подьем, завтрак, тренировки, тренировки и еще одни тренировки. Где-то между ними втискиваются медитации, которые Дэйю по секрету считала штукой бесполезной, так как во время них никак не могла сосредоточиться и выйти на путь к озарению. Третье - она остро ощущается лишней. Видно это невооруженным глазом. Слоняется по территории неприкаянная, места не может сыскать. Под сравнение шла прошлая жизнь с Мадам Лин. Уроки пения, танцев хоть и были до одури скучными, чему-то да обучили, не были столь грубыми в своей стихии. Да, работенки с уборкой хватало, старуха часто запрягала их стряпать еду, но масштабы обыкновенного дома и целого клана несоизмеримы с размером. Тут пахать приходилось день и ночь без преувеличений. В первые дни адаптации она помыслить не могла, что когда-нибудь возьмётся за оружие и тоже станет наемной убийцей. Ну уж нет. Соблазнительнее всего звучал вариант обучаться траволечению. Из-за недуга со здоровьем Дэйю разбиралась в травах и отварах не хуже начинающих лекарей-дилетантов, потому стоило бы попытать удачу в таковом поприще также. В свободные часы Дэйю проводила за шитьем в тихой каморке, разделенную с немолодой женщиной по имени Суинь. Остальные ниндзя спали в комнате втроем, в крайнем случае вчетвером. В Лин Куэй сражались даже девушки. Поначалу данный факт шокировал Дэйю, затем восхитил. Взять в пример Суинь. Золото, а не женщина. Искусная мастерица на все руки. Вот на кого Дэйю хотела бы быть похожей. Суинь двигалась слажено, четко, как грациозная лань. Владела столькими техниками боев, от названия которых уже кружилась голова. Кроме того разбиралась в медицине, вправляя переломанные кости, залечивая простуды и иные формы болезней. Вытянутые темно-карие глаза седовласой ниндзя сверкали неподдельной мудростью. И Дэйю горела желанием поскорее впитать знания. Она задалась определенной целью. Стать известным лекарем, разбогатеть и разгромить в хлам пристанище Мадам Лин. Всех детей оттуда Дэйю благородно устроит в более безопасные приюты либо создаст собственный. Тогда она не подозревала, что боле никогда не сможет вести привычную рутину вне Лин Куэй. Раз вступив в ряды ниндзя, отречься от титула будет не так-то просто. — Я тоскую по Мэй. Она осталась в том аду, один на один с монстром. Отсюда я ничем не могу ей помочь. — вела поникшую беседу с Суинь. Девочка шила, а Суинь тем временем оттачивала концы тупых ножей. — Вот бы увидеть ее хоть глазком... — Не смей думать об этом. — грубо прервала ее ниндзя. — Ты покинешь Лин Куэй в пределах миссии, никак не для других целей. Попытаешься сбежать — убьют. — Я не собираюсь отсюда бежать. — по крайней мере в текущем периоде. — Я должна отомстить за себя, за Мэй, за всех тех, кто пострадал от рук старой карги. — Боюсь, провернуть дельце будет не так легко, как ты думаешь. Мы не нападаем на гражданских, действуем исключительно в рамках заказа. — Но Лин продолжает творить отвратительные вещи, разве ниндзя не должны защищать простой народ в особенности детей? — девочка отложила иголку с тканью, протестующе скрестив руки на груди. — Посуди сама. — Суинь поднесла острые ножи поближе к свету. Металлическая поверхность красиво засверкала, довольная проделанной работой она вернулась к разговору. — Многих в нашу эру выдают замуж рано. Мы не можем по щелчку пальцев оборвать устоявшуюся веками традицию. Суинь правда нравилась Дэйю, но сейчас ее общество претило и потихоньку действовало на нервы. Напрасно поделилась с ней переживаниями, ничего та не понимает. Хладнокровные убийцы, им чуждо понятие о милосердии. Старуха Лин не просто продает "невест" богатым аристократам, она дозволяет им арендовать обитательниц дома на ночь за деньги, проверить годны ли те для семейных уз. Не удовлетвори она того мерзопакостного старика хорошо, Мадам однозначно сдала бы ее какому-нибудь пузатому, пыхтящему чиновнику и так по кругу, пока не найдется тот, что готов взять за гроши. Случись так, далеко не невестой она бы стала. От одной догадки берет озноб. — Выйду, подышу свежим воздухом. — доложила Дэйю. Требуется выпустить пар, не то взорвется. Девочка уже выходила в коридор, как слова Суинь затормозили ноги. — Дам тебе совет. Становись ниндзя, работай вместе со всеми, тогда однажды у тебя появится шанс отомстить. На карьере лекаря в клане далеко не уедешь. — ну конечно, так она поверила. Понаберется опыта в медицине, да сбежит при первых порах, никто глазом моргнуть не успеет. Нечего ей делать в Лин Куэй. Люди в клане чудаковатые, это давно было понятно. Один только Грандмастер чего стоит. Взял в свой штаб совершенно постороннюю, ничего толком не умеющую делать малолетку. Что ожидал от нее, совершив такой поступок? Не станет она никому прислуживать в качестве ниндзя, проще добровольно на эшафот пойти. Дэйю набрела на улицу. Не перестает поражаться убранствам Лин Куэй снаружи. Двор, где тренировались бойцы пестрил различными деревьями, сильные многолетние ветви укутаны в слои тяжеловесного снега. Здесь красовалась цепочка мишеней для стрельбы из лука, по ранению на боку сразу можно понять, они без дела не стоят. Манекены для боя расхватывают так же быстро, как занимают тренировочные препятствия. Ниндзя становились отверженные судьбой, бездомные и сокрушенные люди, которым больше нечего терять, полагала Дэйю, кромсая снег под обувью. Либо недовольные политикой страны. Дэйю часто слышала слово "политика", хотя само значение знала плохо. Да кого волнуют глупые значения, смыслы. Девочка пнула лежащий на дороге камешек. На душе паршиво. Ловить косые взгляды окружающих тоже устала. Заходит за огромное дерево, неуклюже садясь у корней. Если пораскинуть мозгами, то деревья это наилучшие друзья, в их кругу всегда загробно тихо, не осудят никак. С виду сильные, укроют от всех бед. — Лин Куэй становится проходным двором. — Дэйю затаилась. Ну же, дерево, сыграй роль щита, помоги незаметно подслушать, о чем толкует старший сын Саб-Зиро. — Не горячись, Би-Хан. Отец знает что делает. — деликатно возразил Куай Лян. — Он растерял прежнюю сноровку годами назад. — Дэйю не видела выражение лица среднего сына, но могла поклясться, что тот нахмурил брови, свел к переносице. — Его не узнать со дня смерти матери. — чуть погодя, Би-Хан смело добавил. — Быть может, он всегда страдал от слабоволия. Мы прозрели только сейчас, чтобы отчетливо видеть регресс. Такими темпами наш клан ожидает скорый крах. — Не смей сомневаться в величии отца. Он Грандмастер и не потерпит неуважения даже со стороны родного дитя. Изгонит. — Изгонит? Слишком мягкотел. Подобрал никудышную девчонку, веря, что искупит грехи. — У нее есть перспектива сделаться прекрасным ниндзя. — Не пори вздор, Куай Лян. Девчонка обитает у нас месяц, пользы никакой. Ее силы не проявляются. На месте отца я бы давно изгнал нахлебницу вон. Она была готова безвозвратно провалиться под землю. Паразитка, несносная идиотка, сидящая на шеях добрых людей. Впрочем ни к кому не напрашивалась, сами пригрели у себя. Дэйю вытянулась словно струна, боясь шевельнуться. О, как бы ей хотелось перестать дышать вовсе. О родителях грезила она редко, однако сейчас дико нуждалась очутиться в теплых объятьях семьи, забыться в них как во сне, найти опору, смысл идти дальше. Будь сильной. Не вздумай реветь. И в противовес своему же лозунгу горько разрыдалась, сперва тихо всхлипывая в кулак, а когда поняла, что осталась одна, наплакала целый водопад. Отвлекло от самобичевания негромкое посвистывание, доносившееся от того же места, где недавно сплетничали два брата. Мелодичный свист, подобный журчанию ручейка в комбинации с уютным шелестом осенних листьев понудил целый рой мурашек проскользнуть по позвонку. Дэйю, шмыгнув носом, аккуратно высунула голову из укрытия, посмотреть на скромного певца. К ее изумлению им оказался Томаш. Со дня их первой встречи они больше словцом не обмолвились, даже не пересекались. Мальчик был погружен в занятия, она в основном ютилась на кухне за приготовлением пищи, кушала тоже там, на люди выходить желания не находилось. Томаш выудил из кармана штанов серебряное кольцо, любовно разглядывал его, присвистывая незамысловатую мелодию. Они с Мэй спелись бы неплохим дуэтом. Дэйю внезапно сразил прилив жуткого стыда. До чего некультурно подглядывать за человеком в такой интимный момент. Вряд ли бы она была довольна, узнав, что кто-то тайно подслушивал ее пение, поэтому девочка решилась попробовать незаметно слинять. — Дэйю? Ты разве не должна быть на обеде со всеми? — науку о том, как скрытно уходить придется основательно изучить. Вот тут-то навыки ниндзя не помешали бы. — Не люблю кушать с чужими. Они пялятся на меня, оценивают. А ты что здесь делаешь? — после откровения Би-Хана в помине ее не увидят за общим столом. Юнец ловко прокрутил между пальцев кольцо, смотря в пространство перед собой, воспроизводя в памяти нечто, скрытое от Дэйю. — Понимаю тебя. Та же проблема. — задумался, немного погодя продолжил. — Странно, что когда обедаешь в одиночестве, не так остро его ощущаешь, как если бы среди толпы. — девочка присела рядом с ним. Впервые на ее памяти кто-то в словах смог передать то, о чем она размышляла долгое время, считая свои суждения самобытными, и скорее иррациональными. Ежели не ошибается, они с Томашем с первых слов нашли общий язык. Он показался милым, понимающим. Собравшись с духом, Дэйю пошла на контакт. — У тебя приятный голос. — Томаш взглянул украдкой в ее темно-голубые глаза и заалел от лестного комплимента. — Ты слышала... — Да. И мне жаль, что я прервала твою прекрасную мелодию. — Спасибо. Бывало, мама напевала ее нам с сестрой перед сном. — сжав между указательным и большим пальцами кольцо, показал его ей. Не каждый был удостоен чести видеть семейную реликвию Врбады, в Лин Куэй лишь Куай Лян лицезрел ее. — Единственное, что осталось от матери с сестрой. — как и в прошлый раз сочла верным ободряюще сжать руку Томаша. Тот в ответ стиснул тонкие девичьи пальцы в собственных. В действии этом не прослеживалась ласка, любовная нежность, исключительно искреннее желание поддержать друг друга, так как оба понимали, что являются единомышленниками и не хотели терять ту ниточку связи, родившуюся между ними. — Я была бы не прочь иметь любую вещь от моих родителей. Я даже не представляю, кто они, кем были; плотниками, торговцами, быть может, доблестно сражались в недавней войне с Францией. Можно ли столь рьяно тосковать по тем, кого никогда не видел? Хотя по людям, с которыми знакома тоскую нынче не меньше. — По кому, например? — Томаш не хотел, чтобы беседа заканчивалась, тем более не хотел размыкать руки. С ней теплее. — По Мэй. Моя подруга осталась жить в том кошмаре, из которого мне выпала удача сбежать. Нужно вызволить ее, всех остальных любыми способами. Не успокоюсь, покуда не выполню долг. — Я помогу тебе осуществить твой план. — не смешная шутка, подумалось ей с легкой грустью. При всем том взглянув на него, нырнув в дождевое облако серых глаз, девочка ахнула, разинув рот. Ни намека на шутку. Серьезность его намерений вызвала в груди прилив радостного восторга. Дэйю услышали, затею поддержали. Она не одна. В то же мгновение заключила договор с самой собой. Совет Суинь не лишен здравого смысла, сложившиеся реалии таковы, что без умений, знаний боевых искусств долго не протянуть. Так что затея освоить ниндзюцу уже не мерещилась такой уж невыполнимой. Да и утереть нос Би-Хану не будет лишним. Еще увидим, кто из них никудышная девчонка.

***

Не привыкшие к большим физическим нагрузкам мышцы ныли. Все же по жилам текла приятная истома от гордости за себя. Весь остаток дня провела за тренировками. Поначалу было стыдно и неловко, по сравнению с прочими коренастыми, мощными мужчинами и женщинами, самоощущение Дэйю равнялось неуклюжему годовалому ребенку. Одолевали сомнения по поводу правильности своего решения. Благодаря поддержке Томаша опасения стремительно устранились. Как-никак она принята в клан Лин-Куэй не просто так хотелось верить. Грандмастер разглядел в ней силы. Путем упорных занятий, исследованию новых дисциплин она обязательно расцветет. Преодолеть страх, вступив в ряды ниндзя - полпути, самое тяжкое поджидает впереди, посему следует выспаться всласть, чтобы завтра смочь двигать горы. Дэйю провела Томаша до его покоев, следом двинулась в свои. Сегодня ночью Суинь в комнате не ночует, двум беднягам, недавно возвратившимся после неудачно выполненного заказа, крепко досталось. Раны неглубокие, однако корпеть будем всю ночь, обьяснила Суинь перед уходом. Повесив сменную форму в шкаф, смастерённого из тёмного дерева, Дэйю наткнулась на отражение в зеркале и признаться, знатно перепугалась. Зачастую, впроредь смотрелась в зеркала, а тут подойти, поглядеться захотелось. О Боги, отражение показывало человека, чей цвет глаз сливался с сине-желтыми синяками под ними. Нередкие ночи, проведенные в слезах не прошли бесследно. Правая бровь прямая, левая чуть изогнута, подобную асимметрию девочка находила уникальной. Вообще много чего в ней можно счесть за уникальность; родинку под ухом, походившую на рисовое зернышко, россыпь поблекших с годами веснушек, хаотично разбросанных по аккуратному, едва вздёрнутому носу, почти просвечивающая кожа, на которой тонкой кистью проведены линии синеватых вен. Длинные, неухоженные волосы некрасиво торчали в разные стороны. Припухлые, детские, румяные щеки надулись. Пора возобновлять процедуры по уходу за собой. Волосы заплетены в прочную косу, травяной, расслабляющий чай выпит, кружка покоится на складном столике. Бросив масляную лампу догорать, Дэйю улеглась на правый бок напротив зеркала, моментально впав в дрему. Разбудили ее навязчивые прикосновение к косе. Стало быть, зацепилась за что-то. В полусонном состоянии попыталась положить непослушные волосы обратно на плечи, но вместо них нащупала чью-то ледяную руку. Девочка поспешно распахнула глаза, мельком разглядев в зеркале силуэт женщины в белом облачении. Промокшие насквозь пряди заслоняли землисто-бледное, трупное лицо. Страх парализовал, сковал тело. Одеревеневшая голова медленно, со скрипом развернулась к незванной гостье. Та растворилась в воздухе, слившись с ним и лишь зябкая мокрота на кончиках пальцев свидетельствовала о приходе некоей дамы. Дэйю в тысячный раз успела пожалеть, что допила чай, он бы сейчас явно не помешал. Собрав волю в кулак, сумела привстать на локтях, дальше не помнит, с чьей помощью подорвалась вон, дав добрую деру. Понятия не имея, где именно носится Суинь, на ум взбрел единственный человек, располагавший ее доверием. — Что за... — сонно пробубнил Томаш. Дэйю молниеносно жестом приказала ему молчать. Поодаль от них посапывали Би-Хан с Куай Ляном, не хватало еще их перебудить. Она, по-прежнему подрагивая, повела не до конца проснувшегося мальчика в коридор. — Расскажешь, что стряслось? — сощурился, пригляделся. — На тебе лица нет. — Только что ко мне приходил дух. — пискнула та. — Дух? — не веря ушам переспросил он. — Как он выглядел? — То была женщина. Увидела ее в зеркале, она трогала мою косу холодными как смерть руками. Суинь ушла, а я одна страшусь там оставаться. — Я пойду с тобой. Проверим, что за призрак посмел побеспокоить. — предложение Врбады прозвучало бравурно. Заручившись его уверенностью, Дэйю сама приготовилась чуть ли не атаковать голыми руками вторгшегося призрака. Конечно, помышлять о драке с ней было куда легче и смелее, находясь далеко за пределами своей комнаты. По успевшей сложиться привычке подростки скрепились руками, проложив недолгий путь к точке аномалий. Внутри страшащиеся каждых шорохов, они старались не выдавать тревогу, сохраняя напускной бесстрастный облик. — Никого нет. — вынес вердикт Томаш, осматривая спальню под светом лампы. — Может тебе приснился кошмар? — словив скептический взор девочки, поторопился оправдаться. — В этом нет ничего зазорного, мне они тоже снятся. Дэйю устало плюхнулась на соломенный коврик, служивший кроватью. Следом за ней сел Томаш. Она ума не приложит, что произошло. Похоже, здравый рассудок покидает ее, раз не в состоянии кошмар от реальности отличить. Готова поклясться, ощущения были настолько правдоподобны, будто наяву протекали. — Прости меня. Не стоило вламываться к тебе. — пауза затянулась. Дело сделано, он доказал, призраков и сказочных чудищ не бывает, может пора покинуть чужие покои. Она все равно не желала оставаться одна. — А как ты обычно справляешься с кошмарами? Я прежде никогда не ночевала одна. Когда снился бред, оглядывалась в поисках соседок и только тогда успокаивалась. Ненавижу быть одинокой в ночи. — Все в порядке, я не уйду, пока ты не заснешь. — его обещание согрело сердце. — Обычно я веду разговоры с самим собой в голове. Очень умиротворяет. — Коль так, то давай поговорим вместе? Только вслух. — мальчик поддержал затею подруги. Томаш поведал Дэйю о своих приключениях с сестрой, о историях, в которые двое сорванцов влипали на пару, возвращаясь к матери измызганными в грязи и в порванных одеждах. Иногда подобные выходки жестко пресекались, порой случалось, что мать, не выдерживая абсурдности ситуации, заливалась добрым смехом. Дэйю любила больше слушать нежели говорить, однако в разговоре с другом частенько вставляла реплики от себя. Часы пробили три утра, разгоряченный шепот двоих никак не умолкал. Томаш сам не заметил, как его голова очутилась на коленях Дэйю и как ее тонкие пальцы успели зарыться в его серебряные волосы, с нежностью перебирая по прядке. — Какие мягкие. — зачарованно прошептала девочка. — Признаться, никогда не видела таких. Красивых. — Ты тоже. — еле ощутимые прикосновения, легкие словно перо, расслабляли и развязывали язык. — Мы оба такие красавицы. — сказала Дэйю, уже клюя носом. Томаш сладко засопел. Лишенный ласк, впервые за долгое время юный ниндзя смог окунуться в здоровый, глубокий сон. Она прилегла рядом, свернувшись калачиком, заснув валетом в атмосфере полной безопасности. Наряду с этим Куай Лян проснулся словно от удара. Чутье не подвело, в комнате на одного сероволосого мальца стало меньше. Отважился на побег спустя полгода проживания в их клане, ох, не поздоровится ему. Крадущийся походкой, дабы не разбудить старшего брата, Куай Лян рассчитал правильным сперва самим отправиться на поиски младшего, минуя лишний шум. Знает ведь, вспыльчивость Би-Хана отнюдь не посодействует. Куда Томаш делся, черти бы его побрали, в каком закоулке прикажете искать неугомонного сорванца? Парень ломал бы голову до самого рассвета, если бы не услыхал знакомый присвист. Увиденное слегка выбило из колеи. Двое детей, издалека в ночной черноте напоминавшие котят размером с кулак, мирно подрёмывали, согретые теплом друг друга. Рассудив, что объяснений потребует с утра, Куай Лян осторожно, чтобы не разбудить, взял приемного брата на руки, унося туда, откуда пришёл. Про ночные похождения Томаша первый раз он, так и быть, положит под сукно, но во что бы то ни стало стрясет с него подробности и цели несостоявшегося бегства. Утром Томаш совершенно подлинно доложит ему о причинах, из-за которых Дэйю воззвала его к помощи. Услышанное повергнет Куай Ляна в шок и одновременно подтвердит предположения отца.