"This murder takes two"

      — Скучаешь, красавчик? — раздался знакомый голос над ухом.       Ванцзы обернулся, и тут же потерял дар речи. На него смотрел Усянь и не Усянь одновременно. Точнее, его женская версия, будь у него сестра-близнец. Серые глаза подведены черной подводкой, выгодно подчеркивающей красивый разрез. На веки нанесены красные тени, яркими блеском отражающие светодиодные лампы и цветные прожектора. Сочные вишневые губы покрывал прозрачный блеск, отчего создавалось впечатление, что ими только отпили из бокала, и влага ещё не успела высохнуть. Ванцзы сглотнул, но во рту внезапно пересохло. Захотелось испить той влаги с этих знакомых и меж тем таких незнакомых губ.       — Мгм, — хрипло промычал гот, сделав ещё одну попытку сглотнуть.       — Бедняжка, неужто у тебя в горле пересохло? — насмешливо произнес томный голос. — Я не дам тебе умереть… от жажды, — длинный палец приподнял его подбородок. — Бармен, воды этому красавчику, — последнее слово вишневые губы произнесли прямо в губы Ванцзы. В нос ударил сладкий запах клубники, наполняя рот её вкусом.       Вэй Усянь с восторгом наблюдал за реакцией возлюбленного. Как темнели его глаза по мере того, как разглядывали его «боевой окрас», как приоткрылся в удивлении рот и тяжело двигался кадык, выдавая волнение. Приблизившись вплотную, он, кажется, слышал, как заходится сердце напротив. И от этого собственное стучало, как бешеное.       «Это, блядь, стоило всех моих мучений» — довольно подумал юноша.

***

      Идея напялить женские шмотки и отправиться в таком виде на свидание пришла Усяню во время совместного с Ванцзы просмотра «Жди меня на Удагавачо» . Усянь с удивлением наблюдал, как загорались глаза гота, стоило тому увидеть героя в платье. Юноша сделал себе зарубку узнать по поводу кроссдрессинга и где приобрести одежду с бельем. По поводу макияжа собрался выведать у Мянь-Мянь. Судя по тому, что он понял, эта девчушка будет в полном восторге от затеи и загорится ею не меньше его самого.       И был прав.       Вот только энтузиазма было столько, что Усянь испугался — настолько Ло Цинъян серьезно подошла к делу. Готовиться они начали за несколько дней. Сперва девушка мучила его лицо: начала с выщипывания бровей, а закончила глубокой чисткой кожи и эпиляцией волос в носу. От воспоминания об этой варварской пытке у него до сих пор искрило в глазах.       А буквально за день до дня икс он подвергся самой страшной пытке — эпиляции на ногах. При мысли об этом мурашки покрывали все тело, поднимая удаленные волосы на нижних конечностях. Девушка еще хотела заставить его пройти эту же процедуру в интимной зоне, но Усянь не мог подобного даже в воображении вынести, не говоря уже о реальности.       В день свидания юноша приехал домой к подруге, где хранились вещи, что он собирался надеть. Забирать их в пункт выдачи заказов Мянь-Мянь ходила вместе с Усянем, одобрив каждый предмет. Особенно её умиляло белье и пояс для чулок. Они остановили выбор на винтажной модели. Единственное её отличие, что застежками служили липучки.       Он и сам был в восторге от платья и чулок. И невзирая на довольно жаркую погоду, намеревался их надеть, чего бы ему это не стоило. Изначально Усянь хотел надеть туфли на высоком каблуке, но девушка настояла, что и на более низком он будет смотреться шикарно. И потом, с его-то ростом — метр восемьдесят четыре — да на десятисантиметровой шпильке… Это слишком.

***

      — Это что? — наконец выдавил из себя еще хриплым голосом Ванцзы, осматривая Усяня с ног до головы.       — Тебе не нравится? — кокетливо поинтересовался молодой человек, подмигивая готу.       — Я не говорил этого, — тихо прохрипел Ванцзы.       — Потанцуем, красавчик? — Усянь склонил голову набок и мягко улыбнулся.       Лань Чжань сглотнул, допил остатки воды из стакана, обнял Вэй Ина за талию и, прижав к себе, прошептал в ухо:       — Потанцуем.       По телу Усяня пробежала предмурашечная дрожь, на что Ванцзы усмехнулся и увлек возлюбленного на танцпол.       В честь 520 в баре весь вечер играла спокойная, подходящая для медляков, музыка. Лань Чжань снова прижал Усяня к себе за талию, вовлекая в танец, похожий на вальс, но в более приватном смысле. Вэй Ин обнял его в ответ и, хитро улыбаясь, заглядывал в янтарные глаза.       Мягкость шелка, из которого было пошито платье, приятно терлась об обнаженную руку. Ванцзы сдвинул ее и застыл, нащупав голую спину. Сердце отозвалось лишним ударом. Молодой человек подушечками пальцев провел вверх по позвоночнику, а затем развернул партнера спиной к себе. Обхватив его бедра, он вдавил их в свои, плавно ими покачивая в такт музыки.       Перед глазами маячил сексуальный затылок с выбивающимися из высокой прически, удерживаемой массивной заколкой в стиле короны феникса , прядями. Не сдержав порыва, Ванцзы вонзил зубы у линии роста волос, не прилагая силы, чтобы не оставить следов на видном месте. Затем поцеловал место укуса и уткнулся носом в волосы, шумно вдыхая аромат шампуня. Запах был незнакомым, нежным, цветочным. Закрыв глаза, он утонул в нем, одной рукой сжимая чужое бедро, прижимался к Усяню, давая почувствовать свое нарастающее возбуждение.       — Не думал, что ты можешь быть ещё сексуальнее, — хрипло шептал Ванцзы ему на ухо.       Второй рукой он вел по животу вверх, чувствуя сквозь тонкий шелк ципао упругость твердого пресса, ребра и бешено колотящееся за ними сердце. Проведя рукой по груди, Ванцзы задел затвердевший сосок, и Усянь немедленно отозвался тихим стоном, откидываясь на гота.       — Вот любишь ты испытывать мою сдержанность, — обдал горячим дыханием кожу чужого затылка Лань Чжань, рукой проводя по шее, запрокидывая голову себе на плечо, шумно дыша в ухо, — Посмотрим, кто кого, м?       — О, кто-то решил поиграть в монаха? — ответил, усмехаясь, Усянь, с придыханием поднимая глаза на гота. — Что ж, давай попробуем. Только принеси сперва выпить. Я не против моккалли с манго.       Цыкнув, Ванцзы довел партнера до ближайшего, на удивление свободного, столика, а сам направился к бару. Усянь положил на него микроскопическую сумочку-клатч с необходимыми мелочами вроде ключей от дома, банковской карты и смартфона, дополняющую его образ. Поставив руки локтями на столешницу и уложив сверху голову, он принялся следить за готом, хитро усмехаясь. Мимо прошли несколько парней, толкнув молодого человека. Один из них повернулся и, извинившись, направился дальше, но затем остановился и, развернувшись уже всем корпусом, осмотрел Усяня, цокая языком.       — Парни, идите, а я тут это… Познакомлюсь, — бросил он своим спутникам и подошёл к столику.       Его друзья, обернувшись, скользнули взглядом по фигуре в красном ципао, понимающе засмеялись и, пожелав удачи, направились, куда шли. Тот же встал рядом с Усянем и принялся нагло его рассматривать.       — Че надо? — улыбка сползла с красивого лица, а серые глаза похолодели, заметив непрошеного компаньона.       — Ты чего такой грубый? — дружелюбно улыбнулся парень. — Тебе это не идет…       — Давай ты по-хорошему скроешься, и мы не будем портить друг другу настроение, а? — попытался мирно выйти из ситуации Усянь.       — Я всего лишь хочу познакомиться, — заигрывающе произнес приставала, рукой проведя по голой спине, вызывая неприятную дрожь.       — Слушай, ты… — краем глаза заметив отошедшего от барной стойки Ванцзы, Усянь ухмыльнулся. — Вон тому парню не понравится, как ты меня лапаешь, — показывая на своего возлюбленного рукой, сделал очередную попытку мирно разрулить ситуацию молодой человек.       — Оу, — парень поднял руки, в знак понимания. — Сорян, крошка. Жаль конечно… Приятного вечера.       Ванцзы принял из рук бармена металлический чайник и пару мисок в пару к нему, и развернулся, чтобы вернуться к Усяню. Увидев рядом с ним незнакомого парня, щелкнул языком.       — Ни на минуту нельзя оставить, — буркнул себе под нос, лавируя между танцующими, пытаясь пробраться к нужному месту.       При этом он не сводил глаз с Вэй Ина, желая разглядеть его образ издали. На парня рядом с возлюбленным он не смотрел, потому что знал — тот сам разберется. Лишь бы не затеял драку. Заметив, как партнер показывает в его сторону и ретирующегося соперника-неудачника, гот довольно хмыкнул. Понимая, что Ванцзы на него смотрит и, скорее всего, разглядывает его во всей, так сказать, красе. Усянь облокотился на столик, уперев вторую руку в бок.       Длинное, по щиколотку, ципао из алого шелка закрывало шею высоким воротником-стойкой, при этом открывая длинную ногу в высоком разрезе спереди. Платье имело оторочку черным шнуром по застежке-обманке на груди. Отсутствие рукавов открывало тонкие руки с длинными пальцами. Как и большинство азиатов, Усянь имел цилиндрическую форму мышц, способную обмануть незнающий взгляд . Красные туфли на небольшом каблуке выгодно подчеркивали стройность ног с изящными тонкими щиколотками. На ноге, кокетливо выглядывающей из разреза, был черный чулок (и Ванцзы надеялся, что на Усяне были именно чулки). Отметив, что нога лишена волосяного покрова, гот тяжко сглотнул вязкую слюну.       — Бля, — протянул тихо, мысленно закатывая глаза.       В попытке отвлечься, он поднял взгляд выше, остановившись на серьгах с кисточками из красного бисера, блеснувших в свете поворотных прожекторов. Достигая длиной до плеч, украшение выгодно подчеркивало изящество шеи. А разрез ворота открывал острый кадык.       — Я удивлен, — усмехнулся Ванцзы, подойдя к столику и расставив принесенные предметы. Партнер поднял на него удивленный взгляд, отвлекаясь от разливания моккалли. — Ты сегодня дружелюбный.       — Ща договоришься и огребешь, — огрызнулся Усянь, поднеся миску к губам. Гот перехватил руку и отхлебнул первым, наблюдая за возмущением, появившемся на любимом лице. — Алё, у тебя своя миска есть.       — У тебя вкуснее, — облизнулся Ванцзы, поднимая свою миску. Не успев донести её до рта, он заметил хмурый взгляд, и подумал, что в этот момент Усянь, на удивление, очень милый. Лань Чжань вытянул руку с напитком, предлагая тому отпить.       — И правда, у меня вкуснее, — довольно буркнул Усянь, облизываясь, вызвав довольную улыбку на лице гота.

***

      День с самого утра был наполнен странными событиями.       Проснувшись, Ванцзы обнаружил на смартфоне уведомление о новом личном сообщении в приложении для геев. Открывая его, молодой человек подумал, что пора бы его удалить. Пару он себе уже нашел и надобности в нем нет. Следующим, что вызвало его удивление был отправитель сообщения.       — Дворняга?       После того, как год назад Вэй Ин добавил его в черный список, они не общались в приложении. Да и желания заходить туда, где все напоминало о любимом человеке, не было.       «Красавчик, ты меня заинтересовал (заигрывающий смайлик) я не прочь встретиться с тобой. Сегодня вечером свободен? Жду тебя в баре N в восемь вечера. Я сам тебя найду (снова заигрывающий смайлик).»       Ванцзы довольно улыбнулся, ему припомнился их поход в бар, когда они танцевали кизомбу. Наверняка и в этот раз его ждет что-то не менее интересное. Одно он знал точно — с Усянем скучно не будет.       Следующим удивительным фактом было общение с отцом, когда тот присоединился за обедом к сыну и завел разговор про выбор учебного заведения, куда Ванцзы намеревался пойти после окончания старшей школы. Ожидая очередной порции нравоучений и вмешательства в свою жизнь, Лань Чжань с вызовом заявил, что намеревается поступать в местный институт на медицинский. Лань Цинхэн, на удивление, поддержал выбор сына, главное — он решил продолжить семейное дело.       Целый день молодой человек пребывал в шоковом состоянии и пытался понять где подвох, перебирая в голове следующие возможные ходы своего отца. Ну не могло же быть такого, что человек с самого детства твердивший, что учиться стоит только в Европе, мог так легко уступить. В таком состоянии он пребывал вплоть до того момента, как над его ухом раздался знакомый голос и он обернулся, уронив на пол челюсть. А уже спустя пару часов целовался с Усянем в тупиковом проулке, сдерживая себя от желания разложить его там, прямо на мешках с мусором.

***

      Ванцзы мягко толкнул Усяня спиной к стене, а затем навалился всем весом, впечатываясь в его губы жадным поцелуем. У него, казалось, сводило от возбуждения все тело. Поцеловать засранца в платье он не смог ни в баре, ни на улице, скрываясь в тени деревьев. Терпение не было благодетелью Ванцзы, а потому он затащил Усяня в первый попавшийся проулок, намереваясь отыграться за все тягостные часы мучений, когда развратник всю дорогу доводил его до исступления своим голосом, запахом, жестами. Да что там, он доводил его до точки одним своим существованием.       Но сейчас Ванцзы возьмет с него за все.       Не разрывая поцелуя, Ванцзы подхватил Усяня за правую ягодицу и подняв ногу, закинул ее себе на бедро. Молодой человек отреагировал на это протяжным стоном, больше похожим на скулеж. Пытаясь заглушить звук, он уткнулся в плечо Лань Чжаня, на что тот удивлённо приподнял бровь, всматриваясь в дрожащие плечи.       Он знал, что Усянь загорался, как спичка от прикосновений, а иногда даже от слов. Но это не могло довести его до такого состояния. Стоило Ванцзы сжать его задницу рукой, тот словно терял опору, впиваясь трясущимися руками в одежду партнера. Сдвинув руку, Лань Чжань попытался упереть палец в ложбинку между ягодиц, но к своему удивлению, наткнулся на что-то твердое. Осознание пришло мгновенно.       — Вэй Ин! — возбуждённо прорычал он в ухо Усяня, надавливая на ограничитель анальной пробки.       — Надеюсь, это ты от радости, — тягуче с придыханием отозвался Усянь, стискивая чужие бока.       — Ты… — у Ванцзы не было слов, чтобы выразить свои эмоции.       Не то, чтобы возлюбленный никогда не пользовался этой игрушкой. Наоборот, когда ему было невтерпеж ждать, пока его растянет Ванцзы, Усянь использовал ее заранее, перед встречей. Он вообще был довольно мобильным любовником. В его рюкзаке всегда валялась смазка в одноразовой упаковке, с ней соседствовали презервативы, как обычные, так и специальные, для пальцев, и это не считая запасного белья и новой зубной щетки.       Человек не знающий его, заглянув в рюкзак, мог бы посчитать того легкомысленным любителем одноразовых связей. Сам же Усянь говорил, что не хочет зависеть от отсутствия необходимых предметов, если ему или Ванцзы приспичит. Разделений они не делали, если приспичило одному — второй никогда не будет против. И это нравилось им друг в друге.       — Может мне тебя помучить? М? — шептал Ванцзы любовнику на ухо, покусывая мочку. Скользнув рукой в разрез платья, он надавил на ограничитель игрушки.       — Ты не посме… ах… ешь.       — Ты плохо меня знаешь, Дворняга… Еще как посмею, — Лань Чжань медленно поворачивал пробку вокруг своей оси, при этом немного ее раскачивая, одновременно наслаждаясь едва сдерживаемым стоном, рвущимся из чужого горла.       — Я убью тебя, — еле дыша тянул Усянь сквозь зубы, прикусывая ключицу гота через ткань рубашки, — Разъебашу твою смазливую морду…       — Ага, обязательно так и сделаешь. Я жду этого, — Ванцзы просунул колено между ног любовника, надавливая бедром на пах.       Усянь захлебнулся громким стоном, стискивая кожу на чужой спине. Ноги предательски подкосились от волны удовольствия, но сильные руки крепко держали его в вертикальном положении. Ванцзы прижал его голову к своему плечу и ласково шепнул:       — Можешь кусать, — после чего поцеловал любовника в макушку.       Лань Чжаню было интересно, куда Усянь спрятал свой член. Если в спокойном состоянии он еще мог зажать его между ног, то куда же он дел его при таком возбуждении? Надавливая на пах бедром, он явно почувствовал его между ног, под тканью стрингов. Ванцзы сделал себе зарубку узнать у любовника, как тот это провернул. А сам в это время терся ногой о член, упиваясь стонами, переходящими в скулеж, у самого своего уха. Укусы Усяня он почти не ощущал из-за сильнейшего возбуждения. Пальцами правой руки он надавливал на ограничитель пробки и отпускал или же вращал его, делая поступательные движения.       Ванцзы и сам практически перестал соображать от накрывающего удовольствия. Он читал, что можно получить наслаждение, только наблюдая за исступлением партнера, но до конца в это не верил. Почти догнав Усяня по уровню возбуждения, он думал, дотронься сейчас Усянь до него, и он умрет от остановки сердца.       «Ха, умереть от перевозбуждения, неплохо… Вот папаша ахренеет.»       Стоило мыслям промелькнуть в голове, как рука партнера сжала его собственный член через брюки. До уха донесся прерывистый смешок, в ответ на него Ванцзы цокнул языком. Усянь, облизывая пересохшие губы, расстегивал молнию на ширинке, запуская руку под резинку трусов и оттягивая их, высвобождая член из плена ткани. Лань Чжань оставил пробку, обхватывая член любовника. Двигать как обычно, рукой было неудобно из-за способа крепления члена, потому он тер ею у самой головки, двигая крайнюю плоть.       Усянь прикусывая ткань рубашки, уперся лбом в чужое плечо. Его сбивчивое дыхание, вперемешку со стонами, доносящиеся до Ванцзы, медом лилось в уши, заставляя его самого дрожать от нарастающего возбуждения. Возможно ли это? Он сам склонив так же голову на плечо любовника тяжело дышал ему в шею. Из-под ресниц наблюдая как покрывается мурашками его кожа. Не прошло и пары минут, как тело Вэй Ина сотряслось от наступившего оргазма.       — Блядь, — протянул он, хриплым голосом, переходящим в шепот.       Горячая сперма обдала теплом промежность, и неприятное ощущение намокающего белья заставило Усяня интуитивно расставить ноги. Ходить по улице с мокрыми чулками ему вовсе не улыбалось. Тело его расслабилось от полученной разрядки и обмякло, удерживаемое готом за ягодицы. Удовлетворенный, он не прекращал надрачивать готу, наращивая частоту, а учащающееся сопение в шею, не давало полностью расслабиться, нагнетая, казалось бы, спавшее, напряжение внизу живота.       Признаки надвигающегося оргазма любовника Усянь почувствовал почти сразу после собственного. Ванцзы еще чаще задышал, практически захлебываясь воздухом, вжимаясь лбом в его плечо. Пальцы рук до боли сжали ягодицы Усяня, и тот зашипел в ухо гота, зная, что это все равно бесполезно, и тот не слышит уже ничего. Отключившись от внешнего мира, Ванцзы начал подмахивать бедрами, желая приблизиться к пику. Сбивчивое тяжелое дыхание, вперемешку с глухим рыком, и тихое шипение резонировало от стен домов в узком промежутке, увеличивая их громкость в разы. Любовникам казалось их слышно по всей округе, но это заводило только сильнее. К моменту, когда Лань Чжань излился на красный шелк с громким стоном, глуша его в плечо Вэй Ина, сам Усянь снова находился в том же состоянии, что и когда его затащили в этот проулок.       — Пошли уже, — прошипел он в ухо Ванцзы, поднимая ему голову и возвращая его и себя в вертикальное положение, — Бля, и как мне теперь идти в обкончанном платье?

***

      До отеля, где Усянь забронировал номер, молодые люди добрались быстро, не останавливаясь для поцелуев, как это было ранее. Полученная разрядка дала им возможность не отвлекаться на подобные мелочи. Закатив мысленно глаза от желания избавиться наконец-то от пробки и одежды, Усянь старательно делал вид, что всем доволен ожидая заветный ключ, получив который, пулей устремился к лифтам, схватив Ванцзы за руку.       В номере, отбросив клатч и скидывая на ходу туфли, Усянь направился было в ванну, но Ванцзы схватил его за руку и, дернув на себя, впился в губы.       — Отвали, придурок. Я хочу в душ, — отпихивал гота Усянь.       — Потом сходим, — отмахивался тот.       — Я чувствую себя шлюхой, которую обкончала толпа мужиков, — продолжал рыпаться Усянь.       Ванцзы поддерживающе хмыкнул, оставляя засос на шее. Толкнув любовника к стене, закинул одну его ногу себе на бедро, а затем и вторую. Опустившись ниже, мазанул языком по груди, где виднелся набухающий сосок, потом еще раз. Посасывая его сквозь ткань, чувствуя языком, как он становится тверже, Ванцзы щедро смачивал шелк слюной, дразня сосок, слегка прикусывая. Поддерживая левой рукой Усяня за ягодицы, правой он скользил по груди, шее, откидывая назад его голову, засовывая в рот указательный и средний пальцы, чтобы у того не получалось заглушить или сдержать стоны.       — Душ, — протянул Усянь, пытаясь оттолкнуть гота.       Разочарованно цокнув языком, Ванцзы опустил его ноги на пол и, отвернувшись, направился в комнату, снимая футболку и бросая ее на диван. Расстегивая ремень и молнию брюк, решил сказать Усяню, что пойду в душ ним. Он обернулся, и слова застряли в горле. Усянь расстегнул пару пуговиц, держащие платье, на вороте, сзади, вытащил руки из рукавов и ципао заскользило вниз, обнажая грудь с торчащими соскам. А затем под тяжестью собственного веса, шурша, соскользнуло полностью на пол. Лань Чжань судорожно сглотнул и забыл как дышать.       Серые потемневшие глаза ярко горели на пылающем от возбуждения лице. Усянь застыл, опустив руки и сжав кулаки, увидев осоловелые янтарные глаза, безотрывно смотрящие на низ его живота. Ванцзы, опустив взгляд, уже не мог его оторвать от торчащей из-под стрингов, потемневшей от прилившей крови, головки. Он боялся опустить взгляд ниже, где успел заметить кружевную линию чулок с застежками ажурного пояса.       — Твою мать, — хрипло выдавил он из себя, шагнув к Усяню.       Протянув руку, провел пальцем от пупка до линии стрингов, чувствуя, как подрагивает чужой живот. Дотронулся до кончика головки, собирая каплю прекума, чужой член дернулся, и молодой человек услышал, как Усянь шумно выдохнул через нос.       — На хер душ, — прорычал Ванцзы, подхватывая Усяня под ягодицы, направляясь в сторону спальни.       Там он аккуратно опустил его на кровать и выдернул из прически массивную заколку, освобождая волосы, черным водопадом упавшие на плечи. Не спуская глаз с Усяня, откинувшегося на руки, Ванцзы стащил с себя белье с брюками и, помогая себе ногой, отбросил их.       — А ты уверен, что гей? — ехидно поинтересовался Усянь, уперев ногу в грудь Лань Чжаня, когда тот поставил колено на постель, не давая ему приблизиться.       Молодой человек глазами проследил линию стройной ноги, обтянутой черным чулком, от своей груди до бедра возлюбленного и криво усмехнулся, отводя ногу. Усянь вырвал ее из чужих пальцев и погладил ступней член, не сводя при этом с Ванцзы глаз.       — Смотри, как тебя завели платье и чулки, м? Может, ты все-таки по девчонкам? — Усянь прижал член ногой к животу гота и принялся ею тереть естество. Ощущение твердеющей плоти откликалось жаром между ног и его собственный член нетерпеливо подергивался.       — Хочешь поиграться? — хрипло поинтересовался Ванцзы, обхватывая пальцами лодыжку в чулке.       — А ты против? — кокетливо спросил Усянь, снова уперев ногу в грудь любовника.       — Да ни в жизнь, — усмехнулся гот. Шагнув вперед, провел рукой по голени до коленной впадины.       Подняв ногу, он начал покрывать ее поцелуями от щиколоток до внутренней стороны бедра, покусывая кожу и тут же зализывая укус языком. Ванцзы поднялся до яичек, лизнул их до основания члена, к головке, поиграл немного с урертой, сжимая ягодицы. А затем резко повернул Усяня на живот и впился зубами в левую ягодицу, на что тот зашипел и дернул задницей. В ответ, Лань Чжань куснул правую, а затем потянул за ограничитель анальной пробки и медленно раскачивая, вытащил с пошлым звуком.       Ванцзы впился глазами в раскрытое кольцо нежных мышц. Сжимаясь, оно выталкивало наружу излишки смазки, превратившуюся в пену из мелких пузырьков. Рука сама потянулась и три пальца легко, без сопротивления, скользнули внутрь. Смыкаясь вокруг них, мышцы словно обнимали и приглашали войти глубже.       — Прости, — прохрипел Ванцзы, тяжело сглатывая.       Приподняв Усяня за ягодицы, он приложил колом торчащий член к ложбинке между ягодиц, потерся им и, с глухим рыком, резко вошел. Выбивая из любовника протяжный довольный стон. Ощутив долгожданное чувство наполненности, Усянь подался ягодицами навстречу, сжимая член внутри себя, выбивая из Ванцзы остатки благоразумия. Сжимая ягодицы, изредка шлепая по ним, Лань Чжань сразу взял быстрый темп, не боясь быстро закончить гонку. Получив разрядку в проулке, они оба теперь были способны выдержать бешеный темп довольно продолжительное время.       При приближении пика наслаждения, Ванцзы снижал темп или вовсе замирал. Он покрывал спину Усяня легкими поцелуями, прикусывал мочку уха, вылизывая раковину. Или же накрутив его распущенные волосы на ладонь, наклонял голову, чтобы впиться зубами в основание шеи. В один из таких перерывов, они сменили позицию. Усянь опрокинул любовника на спину, а сам уселся сверху, взяв тем самым контроль. Лань Чжань сквозь пелену ресниц упивался разнузданным видом возлюбленного. Потемневшие от возбуждения глаза, ставшие практически черного цвета, сейчас, закрытые в наслаждении, иногда приоткрывались, чтобы выловить раскрасневшееся лицо Ванцзы и его часто вздымающуюся грудь с торчащими коричневыми сосками.       Заметив, что Усянь закусывает нижнюю губу, Лань Чжань схватил его за шею и, наклонив к себе, поцеловал, врываясь языком в рот. Не желая останавливаться, Ванцзы начал двигаться сам, глубокими резкими толчками вдалбливаясь в горячее нутро, глотая сиплые стоны. Приспособившись к ритму любовника, Усянь начал двигаться ему в такт, удваивая обоим удовольствие.       Они настолько погрузились в гонку за удовольствием, что остановиться и тормозить уже просто не могли бы, даже захотев. Усянь снова выпрямился и яростно двигая бедрами, откидывался назад и настолько забывался, что Ванцзы приходилось держать его за руки, не давая упасть. Срываясь на крик, Усянь перестал слышать и чувствовать все вокруг, поэтому пропустил, когда Лань Чжань выкрикивая его имя излился внутрь.       — Нет! Нет! — громко, вперемешку со стонами, восклицал Усянь, когда Ванцзы обхватил его член и начал надрачивать ему.       Спустя минуту он с криком выгнулся назад и почти упал навзничь, но был подхвачен Лань Чжанем за спину. Тяжело дыша, Усянь сошел на скулеж и полностью положился на партнера. Ванцзы, усевшись в позу лотоса, прижал его к себе, уложив голову себе на плечо. Он целовал тыльную сторону его ладони, улыбаясь и щурясь от мурашек, которые вызывало горячее рваное дыхание, обжигающее кожу шеи.       — Сам пойдешь в душ или мне тебя обтереть? — спросил Ванцзы, когда дыхание возлюбленного выровнялось.       — Сам. Только давай еще чуть посидим так, — хрипло ответил Усянь в шею.       Лань Чжань, не разжимая объятий, подполз к краю кровати и, спустив ноги, поднялся. Он крепко держал Усяня под ягодицы, а тот сомкнул руки в замок за его спиной. Так они добрались до душевой кабинки. Одной рукой Ванцзы включил воду и немного отстранил Усяня от себя, чтобы вода смыла сперму с их животов, а затем снова прижал к себе. Бережно, аккуратными движениями, он раскрывал кольцо нежных мышц меж ягодиц, вычищая его внутри.       Усянь сильнее прижимался, не упуская момент заботы и нежности от возлюбленного. Обычно, он сам предпочитал растягивать себя или вычищать, если случалось подобное. Таким образом он, вероятно, хотел показать свою независимость от кого бы то ни было. Но Ванцзы последнее время брал эти заботы на себя, и Усяню это нравилось. Он плавился и таял, когда Лань Чжань бережно растягивал его, считывая каждую его эмоцию, не дай бог причинить боль. Так же заботливо он его чистил, превращая эту, казалось бы, унизительную процедуру в завершающие ласки. Никогда во время нее он не давал Усяню почувствовать себя уязвленно или тем более униженно, скорее наоборот — любимым, самым дорогим сокровищем.       И все это совершенно не вязалось с его обычным образом. Честно сказать, Усянь много раз представлял себе каким любовником может быть Лань Ванцзы до того, как они разобрались в своих недомолвках. И всегда он представал диким и необузданным, грубым и холодным. Сейчас Усянь упивался тем, что только он знает каков на самом деле этот человек. Нежный и ласковый, заботливый и любящий. Если Усянь носил в своем рюкзаке все, чтобы быть готовыми предаться страсти, то Ванцзы таскал с собой аптечку, полную обезболивающих и обычных пластырей, бинтов и заживляющих мазей. А однажды он и вовсе удивил всех, вытащив из рюкзака, в поисках чего-то, набор для наложения швов и ампулы с обезболом.       — Я люблю тебя, — прошептал Усянь в шею гота.       — Что ты сказал? — переспросил тот, орудуя пальцами.       — Я сказал, что люблю тебя, идиот, — засмеялся Усянь, осознав комичность ситуации. Он без сил после занятия любовью, висит на шее у любовника, а тот шерудит у него в заднице, вычищая собственную сперму.       Приняв душ и переместившись на кровать, они еще некоторое время обсуждали сегодняшний вечер. Ванцзы, не удивленный соучастию подруги в затее любимого, все же обещал выдергать ее космы, после того, как Усянь показал ему фото, сделанные ею, пока тот мерил нижнее белье с чулками. Беззлобное чувство ревности на то, что кто-то увидел Усяня первым, да еще в таком виде, не помешал мысленно ухмыляться пониманию, что сексуальный, но не утративший мужественности Вэй Усянь принадлежит ему, Лань Ванцзы.