А после - новая жизнь

Примерно пять месяцев после Мора - Саша, скажи мне... тебе не противно со мной? Вопрос прозвучал весьма неожиданно в полутёмной спальне, которую уже не в первый раз делили двое мужчин. Александр перевёл взгляд на Даниила: голову он положил на плечо Генерала, а пальцами водил по его груди; взгляд задумчивый, но не печальный - Бакалавр что-то анализировал в своём мозгу, мысль, которая вспыхнула и требовала расшифровки, описания и каталогизации здесь и сейчас. Блок вздохнул. - Не противно ли мне с тобой, потому что ты - преступник по мнению Властей, опасный человек, опальный учёный, за которым ещё какое-то время будет присматривать Инквизиция... Или, не противно ли мне с тобой, потому что ты - мужчина? Палец Даниила, вычерчивающий линии на коже, остановился. - Второе. - Нет, не противно. Данковский удивился быстрому ответу, он приподнялся и посмотрел на возлюбленного - тот был серьёзен, так же, как когда командовал армией на поле боя. - Мне непривычно. - Непривычно? - Даниил вздёрнул бровь, Генерал молча кивнул. - Скажи мне год или два назад кто-нибудь, что я влюблюсь в мужчину, я бы подумал, что услышал дурацкую шутку и не предал бы значения. Когда ты учишься в военном училище, по умолчанию ты должен посещать уроки танцев и присутствовать на праздничных балах. Таким образом мы учились взаимодействовать, общаться с противоположным полом: кто-то на такие вечера приводил своих зазноб, кто-то знакомился со студентками других училищ, заводились отношения; друзья делились своими впечатлениями и опытом с теми, кто ещё не знал, каково это - иметь пару. Многие для себя уже решили, что женятся, заведут семьи, передадут детям своё военное наследие, если родится мальчик. Так всегда было заведено и почти никогда традиции в военных семьях не нарушались. БОльшая часть молодости пропитана изучением в теории и на практике основ отношений с барышнями просто потому что это естественно, потому что так, как кажется, должно быть для подавляющего большинства. Это привычно. Думаю, в твоей жизни было примерно так же. Но предугадать за тебя никто не может, как жизнь обернётся, и когда всё идёт не по плану, начинаются трудности, для решения которых нужно искать варианты. А когда вариантов нет... Блок посмотрел куда-то в сторону, старался собраться с мыслями, чтобы донести то, что чувствовал, когда сердце пронзила стрела Купидона... или, скорее, пуля из револьвера одного столичного учёного, который сейчас лежал рядом и внимательно его слушал, чьё тело примерно пол часа назад он покрывал поцелуями, голубил с жадностью и страстью, чтобы ни один сантиметр кожи не остался не обласканным, согревал зимней ночью. А доктор его дразнил, распалял, шептал сладко: "Саша... Сашенька..." Александр помнил, как звали его в постели женщины своими мелодичными голосами, вот только ни одна из них не смогла затронуть что-либо в глубине души статного военного... А Даниил смог. Генерал продолжил: - Сначала я пытался поставить себя на твоё место, прикидывать, какой подход понравился бы мне в такой ситуации и что бы я не принял. Я не люблю пустые милые подарки, красивые безделушки - принесут быструю радость, которая за минуты иссякнет, а что дальше с подарком делать? Будет стоять, пылиться, мозолить глаза. Я подумал, вспоминая твою квартиру, что ты тоже такое не любишь - только по делу, только то, что полезно, однако в таком случае нужно уточнять, чего бы тебе хотелось, и "магия" подарка, когда знаешь, что тебе подарят, теряется. Возникает парадокс. Потом я подумал об отношении в целом, и здесь было легче: я знаю, как тебе нравятся мои прикосновения и поцелуи и, что уж греха таить, это взаимно - я люблю держать тебя в объятиях, люблю, когда ты утыкаешься лицом мне в шею или трёшься щекой об щёку - в этот момент ты похож на воробышка, вот почти как сейчас, - Блок усмехнулся и потрепал Даниила по волосам, - И также я люблю, когда ты прижимаешь меня к своей груди, когда твои пальцы расчёсывают мои волосы, стук твоего сердца успокаивает, как колыбельная. А когда имя моё шепчешь... в этот момент генерал армии, привыкший командовать другими, теряет волю, готовый отдать всего себя тебе. Данковский улыбнулся, прильнул к уху Блока и прошептал: - Сашенька. Из груди молодого Генерала с дрожью вырвался выдох, а по телу пробежал табун мурашек - имя, как команда, как заклинание, нежное, тёплое, оно обволакивало слух, мозг и всё тело - если Бакалавр скажет его ещё раз, то рискует утонуть в волне страсти Александра. - Дразнишь меня? Или хочешь разрядить обстановку? - Мы ведь ещё не закончили на сегодня, м? Но я буду чуть сдержаннее - кажется, ты не всё рассказал. Приятное подождёт. - Ты прав, но я постараюсь как можно короче. Знаешь, перед тем, как прийти сегодня, я очень сильно захотел купить тебе цветы... Но остановился, подумал вновь: "Он же не барышня. Мне ведь цветы не будут дарить - странно это". Почти что по рукам себя ударил, чтобы от мысли избавиться. Но знаешь, что? Я не колебался, когда ты попросил меня впервые остаться с тобой ночью и никогда не сомневаюсь, когда оказываюсь с тобой в одной постели. Даже мне это удивительно. В тот раз я не думал о том, как и что именно делать: я хотел тебя, хотел ласкать, хотел, чтобы тебе было хорошо и использовал бы для этого известные мне методы, ведь тела наши одинаковые, в этом есть свой плюс. Но ты мне помог, подсказал и показал, как можно действовать ещё, и моё тело, моё естество следовало сначала за тобой, а потом само собой, будто так и надо, так привычно. Я ловлю себя на мысли, что мне нравится твоё тело, нравится рассматривать тебя, и я ни разу не сравнивал тебя с женщиной, ибо ты - мужчина, и мне нравится твоя мужская красота, твои жесты, изгибы, позы. Я люблю тебя, потому что ты - это ты. И всё же... - И всё же тебя беспокоят некоторые детали взаимоотношений между людьми одного пола. Я говорил тебе, Саша, что никогда не спал с мужчинами. Романтически я тоже не был вовлечён в такие отношения - мне делали предложения, да, и даже больше одного раза, но я был в тот период увлечён работой, и ни до чего мне не было дела. Меня не удивил подобный интерес к своей персоне, учитывая, в какие круги меня периодически заносило и с какими людьми я общался, меня часто называли красивым и притягательным (хотя, я бы предпочёл, чтобы больше ценили мой ум, но совру, если скажу, что мне не было лестно). Но я тебя понимаю - мне тоже отчасти непривычно, я тоже пытался в эти месяцы понять, чего же я хочу, что я могу дать тебе, как вообще к тебе подступиться, к такому непреступному генералу... А оказалось, что никакой хитрости нет, ведь мы с тобой - люди из плоти и крови, которым просто хочется иногда помолчать вместе, прижавшись друг к другу, потому что и так всё понятно, без слов. Люди, которые держат истинные желания и чувства внутри, но которые, по какому-то удивительному совпадению, открылись друг другу. Бурах бы сейчас сказал, что, раз так совпало, значит, наши Линии связаны, - Данковский тихонько усмехнулся, - Скажу тебе так: стратегия с вопросами о том, какой подарок я бы хотел, правильная. Род деятельности у меня специфический, но всё для него у меня и так есть. Может, разве что, какие-то письменные принадлежности - вполне нейтральная вещь и везде сгодится. А если что-то совсем конкретное, "моё"... Хм... Одеколон мой не скоро закончится, я недавно купил новый флакон. Бакалавр сел на кровати и задумался, спустя пару мгновений он встал, подошёл к книжному шкафу, рядом с которым на письменном столе горела лампа, и начал рассматривать книги на полке. Нужная книга сразу попалась на глаза, но Даниил решил постоять у шкафа ещё некоторое время - молодой доктор ухватился за слова Александра о том, как ему нравится смотреть на тело Даниила. Спиной молодой мужчина чувствовал скользящий по нему взгляд, пару раз он сменил позу, показывая, будто усиленно думает и ищет необходимый том, позволяя свету лечь под разными углами и подчеркнуть мышцы. "Пусть полюбуется", - лёгкая улыбка скользнула по губам Даниила. Бакалавр пальцами подцепил тонкую книгу, вытащил её, вернулся на кровать и стал перелистывать - по схематичным изображениям Блок про себя предположил, что книга была посвящена травоведению или цветоводству. Пару минут в комнате был слышен лишь звук шелеста бумаги. - Пион, - палец Данковского ткнул в нужную страницу с изображением цветка с круглым крупным бутоном, - Назван в честь Пеона, врача, что лечил богов Олимпа. Пион лекарственный используется в медицине как сырьё для настоек и седативных препаратов. Иные сорта идут в букеты. Цветёт в естественной среде начиная с мая, но в руках селекционеров при правильных тепличных условиях может зацвести уже в конце марта. Молодой мужчина взглянул в глаза возлюбленного и улыбнулся: - Если хочешь подарить мне цветы, то пионы подойдут лучше всего. - Во всём должен быть соответствующий символизм, как я погляжу? - Блок вздёрнул бровь и усмехнулся, - Только вот ждать придётся ещё минимум месяц, когда появятся привозные. - Ничего, я терпеливый, - Даниил закрыл книгу, отложил её в сторону и сел на колени Блока; он обвил того руками, губы молодого доктора максимально близко приблизились к губам Генерала, они, не касаясь кожи, скользнули по щеке к уху. Шёпот сорвался с губ Бакалавра: - Цветы я готов ждать. Но вас, господин генерал... Вас я желаю прямо сейчас. Александр крепко прижал к себе возлюбленного и горячо поцеловал, его голубые глаза посмотрели в тёмно-янтарные: - Ваше желание, доктор - приказ для меня.