Pretty man / Красавчик

      Роскошный выбор — думает про себя Атсуму, когда из-за поворота показывается богатая тачка, привлекая к себе внимание всех прохожих. Плывет медленно, будто присматриваясь, а значит есть отличный шанс поживиться.       Машина сама тормозит неподалеку, и тогда никаких сомнений не остается. Он нервно приглаживает волосы, выплевывает вишневую жвачку и уверенно двигается вперед.       Киеми дергает за ручник и что-то бормочет себе под нос, когда Атсуму прислоняется к открытому окну: — Эй, сладкий, — таинственно шепчет Тсуму, оглядывая потенциального клиента. — Не ищешь компанию?       Только от вида машины у него захватило дух. Роскошный темно-синий «Лотус Эсприт» с задними фонарями в классической форме выступающих плавников, блестящий и в таком состоянии, словно вышел с завода только что. Внутри — сверкающая хромовая отделка, плюшевые коврики и огромные мягкие кожаные диваны вместо привычных сидений… Да, на Кубе умеют заботиться об автомобилях! — Нет, — твердо заявляет мужчина, продолжая возиться с ручником. — Я ищу Беверли Хиллс, — наконец он поднимает взгляд на парня. — Ты не подскажешь дорогу?       За рулем ретроавтомобиля сидит солидный мужчина в белой рубашке с расстегнутой верхней пуговицей и часами на правой руке, стоимостью, как прикидывает Атсуму, должно быть, как весь этот захолустный район. Черные, как смола кудри, поблескивают в свете ночных фонарей и неоновых вывесок, а глаза… в таких не грех и утонуть. Откуда взялся этот принц? Хотя все равно, он верный вариант срубить этой ночью бабла. — Конечно, — приветливо улыбается Атсуму. — За 5 долларов.       Сакуса хмурится и выпрямляется в кресле. Этот чудаковато выглядящий парень действительно вымогает у него деньги за простую подсказку дороги? — Ты чокнулся. — Цена только что поднялась до 10.       Хоть лицо и остается серьезным, про себя Сакуса ухмыляется, удивляясь наглости паренька. Торговаться значит вздумал… — Нельзя брать за это деньги.       Атсуму ощеривается. Не выгоняй его из барака, из-за того, что сосед слил деньги на какую-то дрянь, и не работай он на трассе, быть может он и был бы полюбезнее. — Я могу делать что хочу, детка, — нараспев говорит Атсуму, глядя в ониксовые радужки. — Это не я заблудился, — он отворачивается, но продолжает стоять на том же месте. Куда этот туз денется? Уж Тсуму-то хорошо знает этот район в свете луны. Захочет спросить кого-то другого наткнется на приставучих девок или же пьянчуг.       Черт, Сакуса делает себе мысленную заметку стукнуть Комори при встрече. Хотя он и предупреждал про скорости и предлагал остановиться у него, все равно! Просто в сложившейся ситуации должен быть виноватым и почему бы не сделать из него Мотою?       Насколько бредово соглашаться на предложение ночного мотылька? Но выбора нет, всего десятка и он через какое-то время будет в отеле. Нервы ему дороже, к тому же тачка не его, а спать с парнем он не собирается. — Ладно, — сам не веря в то, что соглашается, Киеми указывает на пустое пассажирское место. — Ладно, садись.       И Мия победно улыбается, облизывая губы. Десятка только за услуги провожатого, а сколько еще можно стрясти с этого богача?       Сакуса понимает, что лучше отдать деньги вперед, чтобы счетчик не скаканул выше, но мелочи при себе не имел. — Двадцатку разменяешь? — он роется в бумажнике, но чужая рука выхватывает купюру и тут же прячет во внутреннем кармане куртки. Как глупо было полагать, что ему разменяют деньги. — За такие деньги я твой личный гид, — не выдавая удивления от проявленной самим же смелости, Мия быстро пристегивается. Жизнь научила его хвататься за любой подвернувшийся шанс, да и этот мужчина явно не обеднеет от такой мелочи. Атсуму готов спорить, что такую же сумму (если не больше) он оставляет официантам на чай. — Могу показать, где живут звезды*. — Не нужно, — отказывается Сакуса от столь «щедрого» предложения. — Я уже побывал у Сталлоне.       Атсуму указывает, что нужно ехать прямо до светофора, и машина со скрипом двигается. Он еле слышно вздыхает, смотря в боковое зеркало: Аллея славы становится все дальше, со всеми кислотными вывесками баров и хостелов. Что ж, хороший улов — думает про себя Мия. — Остается надеяться, что он не какой-то отморозок.       Теперь-то можно приглядеться повнимательнее к мужчине. Оказывается за спадающими кудряшками скрываются две очаровательные родинки над правой бровью. Идеально уложенные наверх волосы, острые скулы, крепкая шея, на которой хорошо просматривается каждая мышца и эта мраморная кожа. Как же на ней будут отчетливо будут видны укусы и засосы… — Крутая тачка, — оглаживает он бардачок, чтобы отвлечься от своей взыгравшей фантазии. То, как лихо машина ехала и как скрипела при переключении передачи, заставляет его немного скривиться. — Но буйная. Твоя? — Нет. — Краденая? — Не совсем, — Сакуса хмыкает, останавливаясь на красный свет.       Парень забавный, должно быть, как и все, кто работает по вызову — Сакуса не частый пользователь интимных услуг (предпочитает рекомендованный и солидный бордель), поэтому удивляется такому нескромному поведению. Обычно все с кем он спал сразу раздевались и без лишних слов отдавали себя или же болтали какую-то пошлятину, которую он терпеть не может. Даже стало немного любопытно. — Как зовут?       Вряд ли он услышит настоящее имя. Насколько он знает, сладострастники всегда представляются вымышленными именами. Многие из них ведут двойную жизнь. Днем работают на простой грошовой работе, а ночью зарабатывают, удовлетворяя чужие потребности. — А как тебе нравится?       В ответ Сакуса отрицательно мотает головой. Такой сервис поразителен, но нисколько не обязателен. — Атсуму, — бесхитростно отвечает парень, внимательно оглядывая прекрасное лицо напротив. — Меня зовут Атсуму.       Если окажется без садистских закидонов, то прямо мой типаж — подмечает Мия.       Они медленно трогаются на зеленый, заворачивая направо. В теплом салоне он позволяет себе, наконец, немного расслабиться. Мерный шум работающего двигателя, проплывающие за окном яркие ночные огни и приятный запах дорогого одеколона. Если забыть что он на работе, то это вечер его мечты. — Ну, в каком отеле ты живёшь? — В Реджент Беверли Уилшир.       Боже, Сандер с верхнего этажа рассказывала ему, что была там с одним папочкой, и сутки в этой гостинице стоят сотню с лишним долларов! Да это же гребаный джекпот! — Проедешь квартал и направо, — волнение снова возвращается к нему, стоит подумать, какие бешеные деньги он может заработать.       Что ж, не каждый день ему приходится разъезжать в столь шикарной тачке, поэтому стоит разглядеть каждый ее сантиметр и прочувствовать каждую вибрацию. — Блеск, ты смотри, едет как по рельсам, — делится он вслух впечатлениями.       Говорят, что машина почти что друг мужчин. Как подшучивают некоторые, это не только показатель статуса, но и некоторых других параметров. Сакуса же на самом деле, не такой знаток автомобилей, хотя и умеет оценить по достоинству ту или иную марку. Самому не часто приходится садиться за руль, для этого есть личный водитель. — Прошу прощения? — Он не совсем понял, при чем тут рельсы. — Она потрясная, — Тсуму разводит руками, не зная, как иначе обозначить свой восторг. — У нее же четыре цилиндра.       Сакуса снова с трудом дергает кряхтящий ручник. Кого он, черт возьми, посадил к себе в салон? Парень бойкий, да еще и мозговитый. — Ты разбираешься в машинах. Откуда? — Дороги и треки, — пожимает плечами Мия. — Там, где я вырос парни тащились от мустангов, корветов. Они покупали их по дешевке и чинили, а я наблюдал.       Вспомнились старые деньки, когда его брат с друзьями проводили все свободное время в гаражах под капотом. Ему самому никогда это не было интересно, но выбора не было — куда брат туда и он. Так невольно и обучился. — А ты в тачках совсем не разбираешься? — Он спрашивает это с опаской. Конечно, плевое дело, для таких буржуев, просто взять любую, какая понравится напрокат. Но неужто совсем не чувствует, какую малышку ведет?       Сакусе даже стало неловко и стыдно. — Моей первой машиной был лимузин, — и опять этот скрежет. Киеми переключает скорости, будто одной рукой пытается захлопнуть пасть крокодилу. — А где это родина «тяжелого металла»? — Штат Джорджия, — врет Тсуму для безопасности. Хотя он и правда знает нескольких ребят оттуда, которые разбирают там краденые тачки.       Скрежет никак не прекращался, и для чуткого уха человека, чей брат механик, это настоящая пытка. — Мне кажется, еще немного и твоя трансмиссия разлетится по дороге, — без грубости, он наигранно улыбается, поглядывая на выражение лица водителя. — Не нужно так дергать, это ведь стандарт.       Сакуса не сумел сдержать короткий смешок. Да кто этот парень такой? — Ты когда-нибудь водил «Лотус»?       Спортивные и гоночные автомобили? Он определенно издевается над ним. Хотя, учитывая, какого умника Атсуму тут разыгрывает, неудивительно, что его сейчас ущипнули за задницу. Быть может он его дурил, да только так поступать с машиной — настоящее преступление. — Нет. — Сейчас поведёшь.       Киеми не мог сказать, что не свихнулся, раз решил доверить вождение машины первому встречному парнишке. Ему хотелось узнать наверняка, притворство это или нет. К тому же, совладать с этим зверем он не в силах, пускай уж попытает удачу. Все же двадцатку отдал. — Ты шутишь, — нервно усмехается Тсуму, отводя взгляд в окно. — Нет. Только так слезешь ты с моего плаща, — кивком ему указывают на сиденье. Он и не заметил, как плюхнулся на что-то.       Тормознув у какой-то остановки, они меняются местами. Это абсурд — Атсуму, не веря, поглаживает бархотный чехол руля. — Ты уверен?       Сакуса и сам задается тем же вопросом, пристегивая ремень безопасности. Но давать пятки назад сейчас уже будет глупо. Раз уж он сегодня вечером действительно сходит с ума (но только сегодня), то, может быть, будет весело. — Да. — Тогда приготовься, — Атсуму цокает языком, поправляя зеркало заднего вида. — Сейчас ты отправишься со мной в незабываемую поездку, — раз уж выпала возможно покрасоваться, да еще и погонять, почему нет. — Я покажу тебе, на что способна эта машина. Готов? — не дожидаясь ответа, он жмет на педали. — Погнали.       После небольшого скрипа машина размеренно и немного хлюпающе заурчала огромным, уже успевшим немного остыть, двигателем. И все же, резво стартовав, проехав пару миль, он сбавил скорость, заметив, как мужчина на соседнем месте взялся за поручень. Переживая, Атсуму выпалил какой-то тупой факт про длину стопы равной длине расстоянию между локтем и запястьем. Брат бы его обсмеял и выгнал из машины, оставив у одинокой заправки. Однако богатею похоже весело, или он пытается делать вид непринужденного человека. — Скажи, а сколько вы зарабатываете сейчас? — интересуясь таким, Киеми сосредоточенно складывает свой плащ, будто это самое важное в данный момент. На деле, он чувствует неловкость, скрыв всех проституток в одно короткое «вы». Однако интерес, сколько с него еще намереваются стрясти этой ночью перевешивает. — Примерно. — Нижняя цена сотня, — старается Атсуму сказать, нисколько не колеблясь.       Сакуса прикидывает, что это неплохой прайс. Однако для того, кто в начале вымогательством загнул за простой вопрос десятку, это подозрительно. — За ночь, — утвердительно уточняет он вслух. — За час, — но его тут же поправляют, отчего челюсть чуть не разбивается об пол. — За час?! — Переспрашивает он для чего-то. Нет, ну это просто смешно. — Зарабатываешь сотню долларов в час и закалываешь сапоги булавкой? Наверное, шутишь.       И когда только успел заметить?       Но Атсуму явно перегнул. Его покрытые дешевым блестящим лаком блондинистые волосы, старомодно проколотое клипсой ухо, а еще куртка, которая велика, потому что он умыкнул ее у какого-то байкера в Саут-Бей, и джинсы с порезами на коленях и бедрах с распродажи. Он явно не тянет на шлюху класса VIP, и озвучивать такую цену, как минимум признак завышенной самооценки.       Однако Атсуму знает себе цену, поэтому отпираться не намерен, даже рискуя упустить с крючка такую крупную рыбу. Из все еще имеющейся гордости, которая хоть и позволяет ему работать проститутом, но брать за это достойную сумму. Хотя бы сегодня. — Я никогда не шучу о деньгах. — Я тоже, — Сакуса серьзен. — Сто долларов в час. Жестковато.       Атсуму почему-то чувствует прилив уверенности. И так каждый раз, стоит кому-то повестись на его уловки. Осмелев, он кладет руку Сакусе на бедро. — Пока нет, — отвлекаясь от дороги, он косится на него, подмигивая. — Но потенциал есть.       Один ледяной взгляд Сакусы, и его рука пропадает так же быстро, как и появилась. Мистер недотрога значит, — облизывает он нижний ряд зубов. — Какой же ты в постели?       Ловко поднырнув к гостинице, Атсуму со свистом тормозит у обочины. Что ж, он приложил все усилия для того, чтобы закадрить мужчину, но особо рассчитывать на что-то перестал, когда задрал ценник, как самая бесстыдная школьница юбку перед первым мальчиком в классе. Хоть двадцать процентов от суммы, но он уже получил.       Не успел заглохнуть двигатель, как к машине со стороны Киеми спешит подойти швейцар, одетый в красное ливрее, открывая дверь. — Добрый вечер, Мистер Сакуса, — любезно приветствует гостя служащий. — Вам ещё понадобится машина? — Надеюсь, что нет. — Слабо посмеивается мужчина. Та короткая поездка по окрестностям его впечатлила. Давно он так не гонял по пустующим ночным улицам.       Атсуму выползает следом, отряхивая свою куртку, должно быть от ощущения богатой кожи салона. Он разводит руками, глядя на вывеску с названием отеля. — Вот и приехали. — Да, спасибо большое.       Повисла неловкая пауза. Они смотрят друг на друга, не находя, что сказать. Киеми не собирался приглашать Атсуму, и тот это понимает, но отчего-то продолжает топтаться на месте, любуясь, возможно, в последний раз на такого импозантного мужчину вживую. Заметил бы он Мию, не продавай он свое тело? Вряд ли. — Доберешься? — Сакуса решает первым прервать молчание. Конечно, он мог бы просто выкинуть мальчика без всякой любезности, но настроение у него чудное. Обойдется без грубости. — Ага, — все так же приторно лыбясь, Атсуму прячет руки в карманы. — Возьму на свою двадцатку такси.       Жаль, что не выгорело, но себя не навяжешь. Это самые чистые деньги в его жизни, да и компания была приятной. Мия видел многих воротил, которые с виду казались хмурыми и серьезными, но за дверями спальни вытворяют такие вещи. В то, что прекрасный мужчина перед ним такой же, верить очень и очень не хочется. Может и к лучшему расстаться сейчас, не портя о нем впечатления. — Что ж, спасибо за поездку. — Увидимся. — Прощай, — не оставляя надежды, обрубает Сакуса.       Атсуму зашагал назад, напоследок отправляя Сакусе воздушный поцелуй. Зачем и сам не знал. Расстраиваться повода нет, ведь ночь только началась. Раз так повезло с «Лотусом», то может быть еще какой-нибудь симпатичный богатей заблудится в городе.       Он присаживается на ближайшую остановку и, склонив голову, зарывается пальцами в своих дурацких волосах. Ойкава все же перестарался с лаком. Дерьмо.       Рано возгордился Мия Атсуму — ругает он себя — Думал если блеснешь знаниями об автомобиле, сможешь затащить его в койку? А вот на-ка! — Не такси? — окликает его Сакуса, сжимая в руках плащ.       Этот парень, Атсуму, действительно нечто. За фасадом делового проститута скрывается сама простота — подсказывает ему профессиональное чутье. Нехитрое заламывание цены, то, как он фальшиво улыбался, а еще эта булавка — Сакусе до жути смешно. Однако в моменты, когда делился с ним фактами о машине, он звучал искреннее. Сколько ему? На вид около двадцати трех. Он должен зубрить по ночам конспекты и считать часы до пробуждения на пару в институт, а не шляться по улицам, в поисках того, кто захочет потрахаться. — Не, люблю автобусы, — отшучивается парень, чувствуя, как его самолюбие больно пульсирует. Не может же он сказать, что готов и вовсе пойти пешком обратно, только чтобы сберечь заработанное.       Швейцар как бы невзначай поглядывает за ним, что не остается незамеченным для Атсуму. Не будь тут Сакусы, он бы ему крикнул, что-то вроде: «глаза не сломай». — Я вот подумал, ты серьёзно сказал сто долларов за час?       Мия, недолго думая, выпаливает «да». Ну а что, он думает раз кудрявый красавчик, словно из французских фильмов, то он сделает скидку? Эх, если бы мы были ровней, я бы тебя точно захапал — быть может, он снова надумывает, но ему нравится та реальность. Та, где он живет нормальной жизнью и та, ради которой он все еще трудится.       Сакуса тут поразмыслил, что следующая неделя будет запарной, куча отчетов, несколько важных встреч. Он уже позволил Атсуму привести его сюда, они вроде как даже смогли поговорить. Он не чувствует того же напряжения, что с другими любовниками. Да и кто сказал, что они собираются спать? Ум Киеми по-прежнему трезв, он сможет остановиться в любую минуту. Всегда. — Что ж, если у тебя сейчас не назначено других встреч, можешь проводить меня в отель.       Так и не уяснив, каким образом решение мужчины поменялось, Атсуму как можно более естественнее делает вид, что вовсе не удивлен. Будто он действительно столь хорош, что иначе и быть не могло. — Как твое имя? — Киеми.       Атсуму невесомо толкается с ним плечом в плечо. — Красивое имя, — по строгому виду и не скажешь, что у его обладателя такое милое имя. — Теперь оно мое любимое. — Давай обойдемся без этого притворства. — Я говорю искренне.       У входа Киеми останавливается, подавая Атсуму свой плащ. — Ты очень галантный, но мне не холодно. — В этом отеле не сдают номера по часам.       Вышло грубо, учитывая, как трескается улыбка Тсуму, но он покорно накидывает на себя чужую одежду. Приход в столь поздний час в сопровождении прошмандовки с улицы, должно быть оставит пятно на репутации такой большой шишки, как Сакуса. Он старается не думать об этом, вдыхая искрящие нотки апельсина и лимона, прикрывая лицо лацканами.       Стоило им войти в холл, как Мия тихо ахает, оглядывая слепящие позолоченные люстры, огромные зеркала в пол и множество живописных цветов в вазах. Да уж, это ему не понтовитый клуб на первом этаже его барака, где до малиновой красноты лиц все накуривались сигарами с махрой и напивались палеными ликерами в баре. Все гости и персонал прилично одеты, но похоже не так воспитаны, раз пялятся на него, как на случайно задувший мусор. — Идем, — не поворачиваясь, произносит Киеми, потому что его спутник, словно ребенок на экскурсии, оглядывает местное убранство. — И хватит дергаться.       Фантазия, экзотика, театральность, возбуждение — вот ключевые существительные для описания атмосферы, в которую попал Атсуму. Из всего перечисленного, к себе он может отнести лишь последнее, и то нехотя.       Пока Сакуса общается с портье у стойки регистрации, на Атсуму падает все больше косых взглядов. Он неловко ерошит волосы и прикрывает свою просвечивающую майку, будто так и хочет, а не пытается скрыться от осуждения.       Когда мужчина заканчивает, сделав заказ в номер, то они движутся к лифту. Проведя всего от силы минут пять внутри отеля, Атсуму решает для себя, что как бы хороша не была роскошь, но он сюда больше ни ногой. Это настоящая арена, где особенно хорошо виден контраст между ним и элитой. Все с кем он кувыркался, либо снимали квартиры, либо предпочитали общественные туалеты или салоны автомобилей. Поэтому побывать в столь помпезном месте ему не доводилось.       Киеми чувствует напряжение парня, но все что может, это поскорее вызвать лифт. Но как назло, к ним подходит женатая пара и неловкость только усиливается. Что ж, ситуация сама вынуждает к этому, а еще у Мии терпение ни к черту: — Ох, дорогой, — он поворачивается к Сакусе и оглаживает его шею. — Мне кажется твой галстук больше пойдет мне, — ловким движением он приспускает черный галстук и вешает на себя. — Что скажете? — уже обращается он к старикам.       Самодовольно улыбаясь ошарашенным гостям, он игнорирует колкий удар локтем под ребра. Звучит тихий и короткий «дзынь», извещающий о приезде лифта и Атсуму нагло входит внутрь, стоит дверям открыться.       Лифтбой не успевает ничего сказать, как парень плюхается на красный бархатный диван, ставя одну ногу на мебель. — О, тут и диванчик на двоих, — похлопывает он по мягкой подушке. — Отлично.       Сакуса внутри сгорает со стыда, но снаружи стойко держит лицо и, для приличия, предлагает другим гостям войти. Те, конечно же, любезно уступают рейс, и Киеми спешит уехать поскорее.       Вокруг него буквально стреляет статическим электричеством, и Атсуму становится совестно. Он рискует зажариться от одного только слова, тем не менее говорит: — Прости, не сдержался.       Что ж, Сакуса вряд ли поверит в то, что ему жаль. Однако он понял его поведение и предвидел, что подобное может повториться (хотя и надеялся, что в обществе других он сдержит свой нрав), поэтому сам виноват. — Старайся, — строго отсекает он, и Атсуму поникает, надув губы.       Когда работник обозначает, что они прибыли в пентхаус, Атсуму делается не по себе. То есть, если кричать на помощь, то вряд ли кто-то услышит — размышлял он, пока мужчина отпирает дверь.       Эти мысли развеиваются, стоит заметить, как беспомощно Киеми пытается вставить ключ-карту в замок — Такой неловкий и милый. С раза шестого кнопочка прибора загорается зеленым.       Они проходят через маленький коридор, Сакуса включает торшер и они оказываются в сияющее бежевом пространстве. Под ногами сношенных сапог оказывается винно-красный ковер, по которому рябью плывут их тени. Уже на входе дыхание Атсуму спирает, и он думает, не сон ли все это. — Впечатляет? — Замечая неподдельное удивление, граничащее с восторгом на юном лице, решает спросить Сакуса.       Но парень мгновенно включается, упрямо не отступая от своего образа: — Не обольщайся, я тут часто бываю, — он и сам не знает почему, даже когда его раскрыли, он продолжает играть. Выглядит он смешно? Ну и пускай, он здесь возможно благодаря этому и очутился.       Пройдя внутрь, едва не врезавшись ногой в исполинскую тахту, Атсуму не перестает жадно оглядываться. Столько всего сверкающего, серебряного и золотого, что тут и чихнуть страшно. Терраса, на которую выводят сразу несколько дверей, обрамленные с каждой стороны шторами с рюшками и какими-то цветными камнями. Не стесняя себя, он выходит на холодный воздух и видит, как на ладони, залитый сотнями огней город. — Отпадный вид, — указывает он себе за спину, возращаясь обратно. Сакуса садится за небольшой столик и берется рассматривать гору писем. — Даже океан видно.       Скинув плащ на диван, Атсуму присаживается рядом и с ожиданием смотрит на мужчину. Он перелистывает бумаги упругим движением сильных, но тонких пальцев, не спеша что-то говорить. — Раз уж я здесь, что ты будешь со мной делать?       Конкретную цель нахождения здесь ему не обозначили, хотя он и понимает, к чему все идет. И опять же, по его предшествующему опыту, с ним никогда особо не церемонились, переходя сразу к тому самому. — Признаться и сам не знаю, — чистосердечно отвечает Киеми, наблюдая, как непоседливо парень вертит в руках какую-то статуэтку. — Этого не было в планах. — Ты все планируешь? — Пытаюсь, — он откладывает письма. Сосредоточиться на чем-то не выйдет, потому что кое-кто ерзает на диване.       Атсуму поджимает губы, не зная, что и сказать. Берет подушку и, приобняв ее, рассуждает в слух: — Я тоже. Вообще-то нет, я не люблю планировать, — лучше бы прикусить язык, но его уже понесло. — Не скажу, что я что-то планирую. Я, скорее, человек спонтанный. Знаешь, живу только настоящим. Вот такой я.       Видя, что Киеми не знает, как на это реагировать, хочется треснуть себя по лицу. Лучше бы и дальше помалкивал, хлопая глазками. Он приказывает себе взять себя в руки и, шлепнув по коленям, поднимается на ноги: — Знаешь, ты мог бы заплатить мне. Это поможет растопить лед.       Сакуса торопливо достает кошелек и думает о том, как бы не рассмеяться в открытую. Выдав такую ерунду, ему удалось покрыть ту ситуацию в лифте. Удивительно! Нечто подсказывает Киеми, что все еще только впереди. Он протягивает ему наличные и они тут же скрываются в чужом кармане.       Получив свою плату, парень думает, что пора переходить непосредственно к делу. Он позволяет себе присесть на край стола и под чутким взглядом выуживает из другого кармана пачку презервативов. Не шипко дорогие, но хорошие — на это он денег никогда не жалеет. — Настоящий буфет безопасности, — Сакуса и правда поражен таким широким ассортиментом. Вряд ли они понадобятся, но даже если и так, чужими он никогда не воспользуется. Предпочитает сам выбирать защиту. — Я за безопасность, — пожимая плечами. — Тебе помочь? — он кивает между ног Сакусы. — Надеть его?       Киеми едва успевает сдержать потянувшиеся к нему руки. Он явно не готов к этому. Весь путь твердит себе, что этого не будет, а в итоге не может найти других причин, чтобы задержать парня. — Давай пообщаемся.       Будь тут Комори, то помер бы со смеху. Сакуса Киеми и поговорить — несовместимые слова, невзирая на его работу. То ведь деловое общение, а сейчас никак не тот случай. Он смущенно отводит глаза, снимая и вешая пиджак на спинку стула.       Тсуму в растерянности. Ему еще не приходилось слышать такой просьбы, обычно все спешили занять его рот другими прелестями. Одновременно хотелось и закончить, отмыть этот заказ побыстрее, но и никогда не прекращать. — Ты тут по работе, Киеми, или у тебя бизнес?       Если бы он не знал, что после они будут трахаться, ему было бы значительно проще поддерживать разговор. — Думаю, бизнес, — мужчина перемещается на кресло, и Атсуму следует за ним, занимая место на тахте. — Кем работаешь? — А ты угадай, — игриво предлагает Сакуса. Ему забавно видеть, как плечистый блондин, пытается непринужденно расположиться у его ног.       В лице Атсуму главные глаза: от их блестящего дерзкого взгляда кажется, будто он с угрозой подается вперед. Что-то подсказывает Киеми, что глядя в них всегда проще всего прочесть, когда парень лжет, а когда честен. — Адвокат, — выдает Мия. — Почему ты считаешь, что я адвокат?       Атсуму смело вглядывается в чужое лицо, подбирая в уме нужные слова, при этом щелкая пальцами. — У тебя такой острый, дурацкий взгляд, — и он сам смеется с того, какой вольной жизнью живет его язык, раз выдает совершенно не то, о чем он думал. Хотелось сказать, что у мужчины опытный и надежный вид, но он сказал то, что сказал.       Киеми фыркает, мотая головой. Это был честный ответ, и ему даже приятно, несмотря на то, что его взгляд назвали дурацким. По обычаю, все вокруг нахваливают его. Он знает, что хорош собой, очень даже красив и слышать, как кто-то ломает общее клише мило его сердцу.       Он даже не очухивается, когда чужие ладони скользят от его коленей выше, но их прерывает звонок в номер. Атсуму подрывается и говорит, что позаботится о заказе. Стоит сотруднику войти и спросить куда поставить поднос, как юноша огорошено оглядывается на Сакусу. И вот тогда удержать смех не выходит. Ему стоит подучиться врать — думает про себя он, видя, как Атсуму неловко плетется за официантом, то к столу, то провожая к двери. Ну а когда работник в ожидании чаевых задерживается у выхода, и Атсуму непонимающе пялится на него, Сакусе приходится вмешаться, выуживая «мелочь». — Не бери в голову, — приободряет он, наблюдая, как парень ругается себе под нос.       Атсуму становится жарко, он скидывает куртку куда-то на диван, а сам присаживается на ступень гостиной. Мысленно он делает заметку расспросить Сандрес или Ойкаву, тех, кому приходилось крутиться в подобных кругах, как себя вообще вести в подобных случаях, чтобы не выглядеть полным идиотом. — У нас есть жена или подружка? — осмелиться спросить о парне, Атсуму не решается. Многие снимают мальчиков для разнообразия и лишь единицы являются геями.       По бутылке шампанского спадают холодные капли, неприятно холодящие руки. Сакуса снимает фольгу с нее и отвечает: — Обе, — ему любопытно, что скажет на это ночной мотылек.       Приходилось ли Атсуму обслуживать женатых? Разумеется. Есть такие неприятные типы, что изменяют, имея за плечами около десяти лет совместной жизни в браке и даже детей. Его воротит от таких, но не всегда выходило избегать таких личностей. Нельзя же в лоб спросить, не стыдно ли спускать деньги на шлюх, а не платить алименты ребенку.       Однако сейчас он наверняка распознал блеф. Женатые ведут себя иначе, суетятся, постоянно на телефоне и обычно не говорят в открытую о своем положении. Сакуса, ему кажется, старше всего на пару лет. Быть может двадцать шесть, с такой смазливой, хоть и хмурой, мордашкой смахивает на сынишку миллионера магната. — Забавно, — он мельком посматривает на стройные руки мужчины. Кольца, как и предполагалось, нет. — И где они сейчас? Вместе ходят по магазинам?       Сакуса поднимает глаза и улыбается. Пробка с тихим хлопком вылетает из бутылки. Наполнив бокал, он протягивает его Атсуму, ставя рядом миску с клубникой. — Моя бывшая лже-подруга, Джессика, в настоящий момент в Нью-Йорке, выезжает из моей квартиры. Вот так.       Атсуму кивает в благодарность и, прежде чем отпить шипящий напиток, принюхивается. Мало ли чего. Сакуса такой душка, не может быть, что Тсуму повезло наткнуться на нормального мужика. Однако, почти опустошив бокал и закусив клубникой, он настораживается, видя, что его спутник не пьет.       Это все затянулось. Темы для разговор у болтливого Атсуму к удивлению закончились. Должно быть, это потому, что его нервозность не дает ему покоя. Ладони потеют, а сердце бьется где-то в желудке. — Знаешь, я оценил эту твою сцену ухаживания, но со мной нет проблем. У меня почасовая оплата. Давай приступим к делу. — Я правильно понял, что вопрос времени для тебя главное? — и тут Сакуса неожиданно пугается. Что если парень сейчас просто уйдет?       «Одумайся, Киеми» — сказал бы ему Мотоя. Или же он поощрил? Его брат довольно спонтанный человек, а потому, может быть, и оценил бы напор. Но стоит его выбросить из головы. — Тогда давай решим его сразу. — Хорошо, давай. — Сколько хочешь за всю ночь? — С тобой? — на всякий случай уточняет он и, получая кивок, усмехается, облизывая верхний ряд зубов. — Это тебе не по карману.       И впервые с момента их встречи, это прозвучало с настоящей ирониней. О, так он все же в курсе, что это смешное зрелище, когда он пытается строить из себя матерого — убеждается Сакуса. — Рискни. — 300 долларов. — Хорошо, — звучит соглашение без раздумий. — Спасибо. Теперь мы можем не спешить.       Отлучаясь в ванную, Атсуму смотрит на себя в зеркало и думает, как его угораздило. Теперь, когда они обговорили временные рамки, он понимает, что напряжение не уйдет до самого утра. И чего он медлит? — тщательно вымывая руки, размышляет он. — Еще эта дурацкая клубника с шампанским. Роясь в кармане брюк, он достает зубную нить и, приближаясь к зеркалу, принимается чистить зубы.       Сакуса проследовал за ним и, как бы не было стыдно, подглядывает. Он наметил чужое волнение еще в лифте. Учитывая то, из какого контингента парень, логично и стереотипно предположить, что он хочет закинуться колесами, чтобы расслабиться. Но видя, что тот просто чистит зубы и умывается, стало совестно. А ведь он хотел было его прогнать… Своим предубеждением чуть не обидел человека.       Мало кому удается удивить финансиста, который бывает в разных ситуациях и знает многих людей. Но стоит признаться, что Атсуму смог сделать это в хорошем смысле.       По итогу, Сакуса просит его подождать пока не разберется с парочкой дел и не сделает пару звонков. Чтобы как-то себя развлечь, Атсуму включает телек и расположившись на полу, выпивает еще бокал шампанского. Стоит воспринимать все происходящее как новый удивительный опыт. Найдется ли еще хоть кто-то, готовый заплатить за целую ночь такие бабки, да еще и так галантно обхаживая его? Наслажаться, так по полной — убеждает себя он.       Под игристый напиток получается снять некоторое напряжение, что он даже не сразу замечает, что Сакуса закончил расхаживать позади с проводным телефоном. — У меня тут что-то вроде коврового пикника, — очерчивает он устроенный беспорядок на полу. Пустые упаковки от сладостей и почти наполовину съеденная миска клубники. — Ты точно не хочешь выпить?       Сакуса отрицательно машет головой, присаживаясь на ближайший диван и откладывая ежедневник с ручкой. Атсуму, полностью поглощенный программой, весело смеется, когда герои на экране вытворяют что-то безрассудное. Сакуса не может сдержать улыбку, пробирающуюся к губам.       Он не знает, как объяснить, чем именно Атсуму цеплял его, но как же крепко это происходит. Он такой несуразный, подкаченный, развалился на полу, и черт бы побрал эти залитые блеском волосы. Прорези на джинсах, откуда таинственно показывают ягодицы и на которые он имеет отличный ракурс обзора. Хочется притронутся, сжать и тут же разгладить следы.       Сакуса не знает, откуда появляется желание и возбуждение, ведь он клялся, что не будет этого делать. Однако очарование парня как-то дурно воздействует на него, что мысли отпустить нет, а его мизофобные заморочки отходят на задний план.       Когда же Атсуму мимолетно глянул в сторону довольного раскрасневшегося Киеми, он тут же все понял. Время прелюдий истекло, пришло время отработать деньги. Конечно, так не могло продолжаться всю ночь: болтовня, еще шампанского, а может быть и чая, а после устало лечь в обнимку спать, стоит заре появиться на небе. Не в этой реальности.       Он подползает к ногам Киеми и его рука заползает тому под штанину. Ненавязчивый способ узнать, готов ли партнер к большему, и да, Сакуса готов. Он с удовольствием и малой долей стеснения, будто подглядывая, наблюдает за тем, как Атсуму стаскивает с себя майку, а потом и штаны. Благо он не пытается делать это медленно, будто в стриптизе, потому что выглядело бы это наверняка презабавно.       Оставшись в одних трусах, он устраивается между ног мужчины и тянется к его рубашке. Оголяя тонкие ключицы, Атсуму несдержанно припадает к ним губами, останавливаясь, чтобы не укусить. Пуговица за пуговицей ему открывает вид на подкаченную грудь и твердый пресс. Язык скользит вниз, отчего кожа покрывается мурашками, и Сакуса шумно выдыхает, когда ловит прямой взгляд карамельных глаз. — Чего ты хочешь, Оми? — сладко шепчет Атсуму, и Киеми не в силах отвести взор. Он ощущает, как руки младшего ползут к ремню, легко расстегивая его и переходят к ширинке. Не сделал и глотка, но почему-то чувствует себя опьяненным. — Смотря, что ты умеешь, — прикрывая рот кулаком, говорит в тон ему Сакуса, пропуская мимо ушей странное прозвище. — Все. — коротко и ясно.       Вдруг Сакусу под колени подхватывают мускулистые руки и резко дергают вниз, заставляя немного сползти. — Только без поцелуев в губы.       Все желания и прихоти, только без этого. Пускай и наивно, но для Атсуму это что-то важное и сокровенное, тем, что должно быть только между действительно любящими людьми.       Сегодня Сакуса согласен на все, что тот сможет ему предложить.