Pretty man / Красавчик

      За окном шумит шланг, омывающий парковку отеля, на другой стороне дороги вовсю разъезжают спешащие на работу, а по радио начинается новый день со свежей песни Фила Коллинза «Another Day in Paradise». — Излишки страстей вряд ли пойдут кому-то на пользу. В связи с этим не стоит забывать, что от переизбытка эмоций и страстей может спасти крепкий и здоровый сон…       Сакуса заглушает приемник, идя к столешнице, чтобы принять входящий звонок. Сходу в трубке раздается голос Мотои: — Я начинаю день с арабики из региона Иргачефф, Эфиопия, а ты, скорее всего, невыспавшийся из-за своих ночных заполнений документов, ненавидишь меня в столь ранний час. Я прав?       У Комори в доме остановилось около десяти приятелей, часть которых уже сидит за столом, завтракая. Сам он предпочел из вредности позвонить брату и показать, чего он лишился, уперто удирая со вчерашней скромной вечеринки. Отхлебывая ароматный кофе, чтобы это было слышно на другом конце, он усмехается, получая в ответ громкий вздох.       Хоть Сакусе и хочется поспешить оборвать скучные представления Комори о своих буднях, он решает пока умолчать, но оставив интригу: — Ты даже не представляешь, какой увлекательный вечер у меня выдался, — официант заканчивает выкладывать завтрак с тележки на стол и протягивает Киеми чек и ручку.       Мужчина вообще-то отлично выспался, невзирая на то, что после секса снова сел за бумаги. Это его привычное расписание: работа до обеда, деловые встречи, полночи за документами и крепкий шестичасовой сон. В лучшем случае.       В отличие от своего любовника, Сакуса уже давно на ногах. Хотя признаться честно, он испытывал огромное влечение остаться в постели подольше, любуясь спящим парнем. Они хорошо провели время, и вытянуть себя из кровати было не просто. Но, увы, дела не ждут. — Скажи-ка лучше, что там с Нэкомата? — Оставишь без подробностей? Что ж, — зная, что в характере Сакусы не распространяться о личном, Мотоя даже не станет и пытаться расспрашивать, переходя к серьезному рабочему разговору. — Я не думаю, что он готов убрать свою фамилию со всех фирменных бланков. — Конечно, он будет бороться, я рассчитываю на это. Он уже долго возглавляет эту компанию. — Он хочет с тобой встретиться лично, — Комори прижимает трубку плечом к уху, берясь за нож. Залогом хорошего дня он считает завтрак бутербродами с маслом и ветчиной. — Но знаешь, если тебе интересно стороннее мнение, я бы на твоем месте не стал этого делать.       Дверь захлопнулась за работником, и Киеми присаживается за стол, думая, что это предосторожность хоть и полезная, но порой излишняя. Всего-то встреча с каким-то богатым и очень влиятельным стариком. Таких на его практике было уже достаточно, чтобы усвоить простой урок — при любом раскладе не паниковать и сохранять холодность. Именно с помощью этой истины он заключает девяносто девять своих сделок успешно. — Тем не менее, займись организацией встречи. Сегодня вечером устрой для нас ужин.       Но Мотоя оказывается неумолим в этот раз. Это нисколько не сомнение в силах брата, а лишь доброе предупреждение: — Киеми, послушай, может тебе не стоит встречаться с ним, и уж тем более не в одиночку. Это злобный старик. Если мы скажем не то, можем оказаться в суде. Тем более его менеджер очень опытный и хитрый котяра. — Ты и сам знаешь, что в нашей работе всегда что-то может пойти не так. Тем она и прельщает, иначе я бы давно покончил с этим.       С резким вдохом Атсуму отрывает голову от хрустящей белой наволочки. Мир вокруг него внезапно материализуется. Часто моргая, он пытается сориентироваться в комнате, сердце бешено колотится. Он лежит на шикарной, прямо-таки королевской кровати. Возле большого, прикрытого шторой, окна стоит кресло с его шмотками. Все в золоте, в шелке и со множеством растений в горшках.       Потирая лоб рукой, Атсуму присаживается, нахмурив брови, и в изумлении разглядывает странные предметы. Боже, он и не сразу понял, что это не сон и не похищение, а утро в престижном отеле в центре города. Падая резко на подушки, он расставляет руки в стороны и глупо смеется, глядя в потолок.       Это определенно лучшая его ночь — только минет и межбедренный секс. Не осталось синяков и засосов, поясница не болит, так еще он не чувствовал омерзения и желания, чтобы это закончилось поскорее. Сакуса был нежен, ненастойчив и Атсуму нисколько не обижен его категорическим отказом от полноценного секса с проникновением. Так даже лучше. Намного лучше.       Он встает и потягивается. Чувствует себя превосходно. Только вот запахи кажутся больно непривычными: стиральный порошок с цветочным ароматом и чистящие средства с лимоном. В том клоповнике, где он живет, пахнет перегаром, табачным дымом и помоями. От одной мысли о «доме» его аж передернуло.       Мия выходит в столовую, завернувшись в белый халат, как раз в тот момент, когда Сакуса завершает разговор с братом. — Кстати, Комори, насчет машины. — Боже, что с ней? — Она прет как по рельсам. — Что? Что это значит? Киеми…       С улыбкой он кладет трубку, оставив Мотою гадать, что же произошло такого за ночь с его скромным и собранным братцем. — Привет, — дает о себе знать Атсуму, топчась на одно месте. Он не намеревался подслушивать, однако приятно удивлен, что его вчерашнюю фразу Сакуса использовал сегодня в разговоре с кем-то.       Киеми, взявшись за газету, хочет быстро оглядеть проснувшегося, но задерживает взгляд. Сегодня этот парень совсем другой человек — подмечает он про себя — Без несуразной одежды и по-дурацки уложенных волос, ему намного лучше. Настоящая красота, без лишней мишуры, так как есть. Стоит быть благодарным, что Атсуму спал лицом в подушку, иначе он бы никогда не поднялся с постели, завороженный его прекрасным видом. Озвучить подобные мысли он считает признаком плохого тона, поэтому просто, едва наметив улыбку, говорит: — Доброе утро.       Атсуму не знает, куда себя деть под изучающим взором старшего. Он понимает, чему тот удивился и с неким стеснением указывает на свои волосы: — Брюнет, — парик носит, потому что многим клиентам хочется чего-то необычного в образе. Чем пестрее, тем лучше. Да и неплохой способ поменять внешность, не прибегая к покраске. — Так намного лучше, — все же произносит Киеми. Он не желает, чтобы тот чувствовал неловкость, да и признаться честно, тот парик раздражал. Выпадет шанс, он его выбросит и без угрызений совести скажет, что понятия не имеет, куда тот пропал.       Почему он меня не разбудил? — гадает Тсуму. Все его перепихоны заканчивались либо очень быстро, либо Атсуму не мог уснуть и сваливал, как только клиент засыпал. Случай с Сакусой отличается, ведь все прошло подозрительно хорошо, раз ему удалось так долго проспать. — Я вижу, ты очень занят. Через минуту меня здесь не будет.       И вот наступает тот момент, который Киеми не успел продумать. Как удержать мотылька утром?       За то время, что работает, он участвовал во многих встречах, бывал на разных пати, посещал несколько стран, но никто и ничто так не удерживало внимание, как подобранный с трассы парень.       На самом деле, Сакуса пожалел о содеянном, когда сидел ночью за документами. Это так на него не похоже, взять и решиться пойти на поводу у заскучавшего сердца. Подло утверждать, что изначально он рассматривал Атсуму лишь как развлечение, однако честно. Существует сотни историй, как кто-то снял шлюх и развлекался всю ночь, растрачивая сбережения на прихоти вроде наркоты и алкоголя. Этой ночью ничего подобного не было, возможно, благодаря здравому рассудку Киеми. Но не похоже, чтобы и Атсуму его пытался подбить на подобное. Тогда в машине они прекрасно пообщались, просто и без приторных вежливостей, даже можно сказать бесцеремонно. И это ему понравилось.       Когда перешли порог отеля, оба чувствовали скованность и приближение того, чем Киеми надеялся удержать парня. Да и отрицать факт того, что в какой-то момент, он захотел переспать с красивым мальчиком, не станет. Атсуму красив, даже очень, открыт и легок в общении и прекрасен в сексе. Однако чувство, что все должно было быть не так, не покидает Сакусу. Он понял, о чем жалел ночью — он жалел, что заплатил за секс. Не в смысле, что ему жаль денег, нет, их у него куры не клюют, а в плане, чтобы это был обоюдный интерес.       Сейчас он тоже поступит неправильно, но ему хочется иметь шанс узнать Атсуму лучше. — Не торопись, — коротко говорит он с надеждой, вставая с места. Будто если парень решит уйти, он удержит его силой. — Ты голоден? Поешь что-нибудь.       Как маленького ребенка, он подзывает его к столу. Атсуму заламывает пальцы, чувствует себя странно. Никто никогда не приглашал его поесть после. — Не знал, что тебе нравится, поэтому позволил себе заказать все, что было в меню.       Никто никогда не заказывал для него все гребаное меню! Хотелось одновременно сгореть со стыда и расплавиться от кипящей крови, прилившей к щекам. В самом деле, что за чертов принц из сказок ему попался?       Они с Ойкавой по возможности покупают каждые выходные лотырейки и каждый раз терпят неудачу. Неужели вселенная так компенсирует ему потраченные нервы и деньги?       Графин апельсинового сока, свежие круассаны, на отдельных тарелках стопка блинчиков с клубникой и жареный бекон с яичницей. Все попытки угомонить бьющееся, как тысячи барабанов, сердце, проваливаются напрочь. Этот мужчина просто идеален. — Спасибо, — тронутый заботой, он все еще не может перестать нервничать, поэтому еще сильнее заламывает пальцы, пытаясь вернуть непринужденный вид.       Будто вор, он берет одну пышную булочку и скрывается на балконе. Вдохнуть немного затхлого и пыльного воздуха, чтобы прийти, наконец, в себя. — Хорошо спал? — Даже слишком, — отзывается Атсуму, прибегая к трем успокоительным вдохам. — Забыл где я.       Так, дикий орган, прекрати рваться наружу — приказывает он сердцу и возвращается. Это его работа, не следует забывать, кто есть кто, поддаваясь чужому обаянию. — А ты спал? — отламывая куски хлеба, он отправляет их себе в рот. Вид у Сакусы бодрый, хотя небольшие темные круги под глазами выдают с лихвой.       Пододвинув стул довольно близко к месту, где сидит Сакуса, Атсуму присаживается, заглядывая в бледное лицо. Хотелось тоже смутить подлеца, чтобы сравнять счет.       Однако Киеми чего-то подобного ожидал. — Да, — судя по фырканью, парень не верит, и тогда он дополняет свои слова. — Немного. Я работал допоздна.       Усевшись по-турецки, Атсуму берет с края тарелки клубнику и начинает рассуждать вслух, размахивая ею в воздухе: — Ты не спишь, не колешься, не пьешь, — за весь их разговор Сакуса еще и не прикоснулся ни к чему. — Почти не ешь.       Это же странно, что такой успешный и привлекательный мужчина в рассвете сил, не увлекается ничем подобным. На фанатика не похож, — перебирает в голове варианты Тсуму. — Может вегетерианец? Тело у него шикарное, спортсмен? Точно не чопорный, иначе вряд ли бы я тут сидел. Кто же ты такой? — Чем же ты занимаешься, Оми, если ты не юрист? — Киеми коротко усмехается, мотая головой.       Такая атмосфера ему нравится больше, когда Атсуму не переживает. Дабы не спугнуть его, он снова ничего не говорит насчет странного прозвища. — Скупаю компании, испытывающие финансовые трудности.       Атсуму постепенно расслабляется и наполняет желудок, коль выпала возможность. Да и не будет лишним разузнать, что за человек с ним сидит за столом. — Скупаешь по дешевке?       Сакуса позволил себе усмехнуться еще, хотя и хотел придерживаться серьезного вида. Но видимо с этим парнем, это просто невозможно. — Компания, которую приобретаю на этой неделе, я покупаю по дешевке за миллиард.       То, как Атсуму резко перестает жевать, как оголодавший щенок, услышав сумму сделки, искренне радует Сакусу. Этакая наивность вперемешку с уверенностью и явное ожидание, что удивляться больше нечему.       Рад, что я все же могу вызвать у него ошеломительную реакцию. — Долларов? — Зачем-то уточняет Мия. — Именно, — ему приходится развернуть новостную газету, чтобы скрыть прорывающуюся усмешку на губах. — Ты наверняка жутко умный, — выпаливает Атсуму, чем делает все попытки Киеми собраться провальными. Нет, серьезно, кто станет это говорить своему секс-партнеру за завтраком? Не похоже, что у него есть намерение получить за комплименты сверх плату. Он говорит лишь то, о чем думает. — Родители могут гордиться тобой.       Когда Сакуса слышит неоднозначную интонацию в последней фразе, он опускает газету, но Атсуму уже принялся за поедание блинов. Прозвучало это как-то неоднозначно, но что за эмоции были, он так и не узнает.       Уже переодевшись, стоя напротив большого зеркала, Сакуса мучается с галстуком. Вечно путается с тем, как правильно его следует повязывать. Однажды даже пальцы запутались. Должно быть смешно, что бизнесмен до сих пор не научился базовому навыку за столько лет, но это правда.       Атсуму, наблюдая за этой картиной, решает продолжить разговор, а заодно помочь бедняге. Присев в излюбленной манере на столик, он, спросив дозволения, распускает галстук и начинает заново. — У тебя ведь нет миллиарда? — Нет. Я получаю ссуды у банков, инвесторов. Все это очень непросто.       Что и правда непросто, так это находиться в такой близости с парнем и упорно не смотреть на его мило взъерошенные волосы. Рука так и тянет потрепать их, но Сакуса сжимает ладони в кулаки и разжимает. — Ты ничего не производишь и ничего не строишь? Что делаешь с компаниями? — Продаю их, разбивая на части. — Так получается дороже, — улавливает Атсуму и приводит более понятный для себя пример — Значит, это как если… ты крадешь машины и продаешь их на запчасти. — Да, только по закону.       Закончив свою работу, Тсуму оглядывает ее, не без гордости. Ойкава, как костюмер бурлеск-шоу, часто помогает другим парням в общаге завязывать галстуки, когда те идут на приличное собеседование. Он тоже поднахватался. — Отлично, — Сакуса рассматривает себя в зеркале. Вышло аккуратно, хотя и не совсем как в магазинах, но он доволен. — Не против, если я поплаваю в твоей ванне перед уходом? — Конечно.       Зал для приемов, спальня с огромной кроватью посередине, санузел раза в три больше, чем обычный, большое джакузи — все это потрясало юный ум, не видевший за свои двадцать с хвостиком лет, ничего роскошнее отдельной спальни и кухни.       Раз его сказка близится к концу, лучшим ее завершением будет устроить пенную вечеринку? Когда еще выпадет возможность побывать в пентхаусе. Атсуму грустно поджимает губы — скорее всего, никогда.       Когда Сакуса надевает стальные запонки, ему вновь звонит обеспокоенный Мотоя. Он сообщает, что Нэкомата будет с внуком, которому пророчит свое место у руля компании. Затем он повторно убедительно просит, а следом и настаивает, чтобы брат нашел себе компанию, к примеру, девушку. Для разряжения обстановки.       И тут маленькими вагончиками, а потом целым локомотивом, до Сакусы доходит. Это же самая наилучшая возможность, которая только может ему подвернуться. К черту женщину, он возьмет с собой Атсуму. Который, кстати говоря, распевает песни, которые слышно аж в коридоре. Это ли не прелесть? — I can hang when you're around!       Набрав полное джакузи, Атсуму отлично устроился у изголовья и, взяв свой кассетный плеер, распевает песню, даже не подозревая, что за ним наблюдают. Он прикрыл глаза, представляя себя совершенно в другом месте, возможно где-то на сцене перед миллионной толпой или на личном кабриолете где-то в Майами. Еще не определился. — But I'll surely die…       Сакуса не улыбался столько с юбилея Комори, когда они напились и стали названивать по телефонной книжке незнакомым людям и рассказывать им один и тот же анекдот. Голос, конечно, звучит ужасно, иногда кажется фонит, однако у него в ванне не Мари Фредрикссон. — If you're not there — Сакуса не может отказать себе в удовольствии дослушать концерт, хотя и знает, что это неприлично. — Love come quick…       Наконец, Атсуму открывает глаза, улавливая неким пятым чувством чужое присутствие. Едва сдерживая желание немедленно утопиться, он натягивает улыбку, стараясь не выдавать испытываемого стыда: — Ты не любишь Принца? — Люблю больше самой жизни, — с ирониней отвечает Сакуса. — Атсуму, у меня есть к тебе деловое предложение.       Неужели все-таки извращенец? — успевает задуматься про себя парень. — И чего же ты хочешь? — Я пробуду в городе до воскресенья. Хотел бы, чтобы ты провел это время со мной, — по выражению лица он понимает, что Атсуму понял его не в том смысле и наспех добавляет. — В качестве личного помощника. Так, что ты не против провести со мной неделю? — Что я должен делать? — уточняет он.       Вопрос таки ребром, на который Киеми и сам не знает ответа. — Быть рядом. Соглашайся, я все оплачу.       Конечно, Атсуму сомневается. С чего бы Сакусе требовалась его компания? — Послушай, — начинает он неуверенно, стягивая наушники. — я бы с радостью поработал твоей прислугой, но… ты богатый симпатичный парень, ты можешь получить миллион девушек и парней задаром.       Здесь отчетливо сквозит очевидный вопрос — зачем тебе парень по вызову? — Мне нужен профессионал. Если боишься рисков, можем составить контракт, где я обязуюсь… — Хорошо, — перебивает Атсуму. — Но, это обойдется недешево. — его волнует не сколько вопрос денег, сколько вопрос о его безопасности.       Киеми не дал повода сомневаться в себе, даже наоборот, произвел впечатление солидного и приятного мужчины. Но как раз именно это и настораживает Атсуму. Тяжело поверить, что остались адекватные люди, имеющую такое влияние и деньги. Он соглашается, сохраняя свои опасения. Нужно сообщить Ойкаве, на случай, если его сдадут в рабство. Нет, он не надеется, что кто-то станет искать шлюху, просто хочет, чтобы хоть кто-то был в курсе. — О, — как мужчина мог забыть о главной составляющей. — С этим решим. Давай, назови мне примерную цену. Сколько? — Шесть полных ночей и дней… Четыре тысячи, — хотелось рассмеяться, во сколько он оценил свою жизнь. — Шесть дней по три сотни — это тысяча восемьсот, — Сакуса считает, что ценник как-то маловат, затем спрашивает. — Тебя устроит? — Да.       Задирать прайс Мия не решается, припоминая, как глупо это выглядит со стороны. Тем более этого более чем достаточно. Жадность до добра не доводит.       Быстро покончив с водными процедурами, Атсуму плетется за Киеми, который дает ему первое поручение: — Меня не будет почти весь день. Хочу, чтобы ты купил себе одежду, — протягивая несколько крупных купюр. — По вечерам мы будем куда-нибудь выбираться. Тебе нужна одежда на выход. — Что-то конкретное? — Совершенно точно ничего яркого или слишком сексуального, — подойдя к столу, Киеми складывает в портфель все необходимые документы. — Консервативно, понимаешь?       Атсуму цокает, складывая руки на груди: — Понял я. Занудно и элегантно. Не переживай, я умею подбирать одежду. — Проверим, — на это Атсуму фыркает, бросая дерзкий взгляд, говорящий «вот увидишь».       Сакусе любопытно взглянуть на его выбор, поэтому с нетерпением уже дожидается конца дня. Защелкнув портфель, он кивает парню. — Вопросы? — Знаешь, — перейдя в парадную. — Я бы остался и за три тысячи.       Он не знает, зачем говорит это, ведь это ложь. Вернее, наполовину правда. Киеми хорош собой и будь они по одну сторону баррикады, он бы никогда и не взял денег. Однако затруднительное жизненное положение, не позволяет ему такой щедрости. — А я бы заплатил и пять, — отвечает ему в тон Сакуса, прежде чем уйти. — До вечера.       И все же, это отличные деньги — окрыленный мыслью о предстоящем заработке, Атсуму, едва не взвизгивая, мчится в спальню. Развалившись звездочкой, он вздыхает полной грудью. Если все пройдет успешно, у него появится шанс привести свою жизнь в порядок и бросить то, чем вынужден заниматься сейчас.       Где-то в общежитии громко и противно звонит домашний телефон, заставляя Ойкаву недовольно перевернуться на бок. Когда шум не прекращается, парень стягивает ночную повязку с глаз и берет телефон, лежащий на полу. — Алло? — сонно зовет он. — Я звонил тебе ночью! — криком. — Где ты пропадал всю ночь? — Отец? — предположение заставляет Тоору подскачить на кровати. — Это Атсуму! Ты что бредишь? — Ой, привет, малыш, — сладко произносит Ойкава, подтягиваясь повыше на подушку. — Я был на вечеринке. А как у тебя дела? — Пытался дозвониться до тебя, спасаясь от маньяка, но ты не отвечал, — язвит Атсуму, приглаживая свою влажную челку. — Скажи, что ты в норме. — Ты готов, боже? — Тон быстро меняется на беззаботный. — Тот парень на Лотусе, я в его люксе на Беверли Хиллс. У него ванная, как весь наш клуб, Тоору! — Воу, да ты сорвал куш, — бесцветно реагирует Ойкава, допивая какой-то сок, оставшийся на тумбочке. Но Тсуму лишь усмехается, собираясь сказать то, что взорвет мозг его друга. — Он хочет оставить меня на неделю. И знаешь, сколько он мне заплатит? Ни за что не угадаешь, — выждав небольшую паузу. — Четыре тысячи долларов. — Врешь! — названная цифра возымела свой эффект, и Тоору давится соком. — Клянусь Богом. И еще деньги на покупку одежды.       Ойкава просто поражен. Он определенно не был готов услышать это в утро будничного дня по телефону. — Я убит этим фактом! — прокашлявшись, произносит парень. — Четыре тысячи, правда? Он что, извращенец? — Нет, — хочется добавить «пока что», но Атсуму не сеит панику напрасно. — Страшный? — Он нереально красив! — перекатившись на спину и закинув ноги на стену, с восторгом говорит Атсуму. Он может в подробностях обрисовать все прелести своего клиента, но это уже будет походить на хвастовство. — Так что же с ним не так?       Недоумение друга понятно и оправдано. Тсуму и сам ломает голову, что не так этим «подарком судьбы». Хорошие вещи случаются редко, а с ним так вообще почти никогда. Естественно он будет опасаться в этой ситуации. — Ничего. — Он тебе уже дал деньги? — Ойкава в длинной футболке плетется на кухню, раздобыть чего-нибудь поесть. — В конце недели. — Вот что с ним не так! — открыв холодильник, единственное, что он находит — это пустоту и повешенную мышь в углу. — Он заплатил мне триста за прошлую ночь. Я оставлю немного для тебя у портье. Сможешь их забрать? — Фигня вопрос.       Когда Мия начинает диктовать ему адрес, Тоору спешно отрывает лист календаря и записывает на обратной его части. Если этот парень и правда не мудак, стоит обвести вчерашнее число красным — думает Ойкава, уже собираясь повесить трубку, как его спрашивают: — Тоору, скажи, — наматывает провод на палец Тсуму. — Где на Беверли Хиллс можно купить стильные шмотки? — На Родео, детка.       Прикрыв свои штаны с разрезами на ягодицах, повязывая на талию куртку, Атсуму спускается в холл отеля. Отложить деньги как и обещал, для друга. Надел бы еще парик, да только тот загадочным образом пропал.       Имея хорошую кругленькую сумму в кармане, осуждающие взгляды уже не кажутся ему такими обжигающими. Так вот как это работает. Сандерс, как одна из немногих самых опытных и бывалых в их ряду, делясь наставлениями, упоминала, что когда у тебя есть шестизначный счет в банке, чувствуешь себя в разы круче остальных. Вот когда вернусь обратно, то никто даже не узнает меня.       Летний погожий денек встречает Атсуму заливистыми лучами солнца. Кто-то начинает день с завтрака на открытой веранде с прохладным мохито, а он довольно радостный идет на шоппинг. Он не смыслит в моде, не транжирит деньги на скупку журналов, как делает Ойкава, но все же на чувственном уровне понимает гамму одежды. Весь его гардероб делится на две стороны, совсем как его жизнь: дневная, когда он драит клуб под общагой, и ночная, когда он торгует собой. Для первого случая, повод нарядиться не выпадает, но все же, базовый образ из джинс, футболок и клетчатых рубашек сообразит. Во втором, приходится надевать все обтягивающее и открытое, чтобы подчеркнуть особенность «товара».       «Луи Вуттон», «Шанель», «Бриллианты на Родео», «Гуччи» — множество магазинов с самой дорогой одеждой и, на взгляд Атсуму, самой обычный. Но раз сегодня он богат, то почему бы не отовариться в одном из них?       Недолго гадая, он входит в один из них, приметив неплохие образы на витрине. Строгие и вычурные костюмы — обходя, он оглядывает манекены внутри. — Ты об этом говорил, подразумевая нечто скромное?       Внутри просторно и светло. По всему залу стоят множество вешалок с самыми разными видами рубашек, брюк, жилетов и прочих вещей и аксессуаров. Для удобства гостей в центре стоит небольшой чайный столик и пара белых кожаных кресел. Смотря на все это убранство, Мия чувствует свое присутствие здесь чем-то неправильным, портящим композицию заведения. Тем не менее он намерен приглядеться и купить что-нибудь. — Могу я вам чем-то помочь? — встречает его консультант, нисколько не дружелюбно. — Я ищу что-нибудь консервативное, — Атсуму щупает рукав рандомного пиджака. — Быть может, порекомендует что-то? Сколько это стоит? — Не думаю, что это вам подойдёт.       Мия усмехается, оглядываясь на продавца. — Но я же не спрашиваю вашего совета, — вполне дерзко. — Я спрашиваю, сколько это стоит.       Консультант закатывает глаза и поворачивается к кассиру, максимально выказывая брезгливость. — Сколько это стоит, Мэри? — Цена баснословна, — незамедлительно следует ответ.       О, ну конечно, — цыкнув языком, мелькает мысль. — Я и забыл, как выгляжу со стороны. Наверняка думают, что я на нуле или вовсе вор. — Послушайте, у меня есть деньги, — отмахивается Атсуму, подходя к витрине с запонками.       Однако сотрудники бутика оказываются непримиримы. — Не думаю, что у нас есть что-то для вас, — с явным пренебрежением упрямится продавец, подходя вплотную к парню. — Очевидно, вы пришли не по адресу. Прошу вас покинуть нас, — когда Атсуму игнорирует эти слова, консультант берет его под локоть. — По-хорошему.       Один взгляд на леопардовую майку в сеточку, обтягивающие брюки, серьгу в ухе — и уважание к человеку уходит в минус. Внешний вид многое решает, Атсуму понимает, но чтобы отказать в обслуживании — это чересчур.       Понимая, что столкнется с осуждением и отказом в других магазинах, он расстроенный бредет обратно. Настроения как не бывало. Невидимая броня пала и он идет, думая о том, как ничтожен перед всеми зажиточными людьми. Пропасть между ними очерчена слишком уж точно.       Каждый взгляд, шепот и смешки — как кнут рассекающий живую кожу. Атсуму и забыл насколько больно чувствовать эту разницу.