Убежище

Зареченск никогда не славился ни природными красотами, ни развитой инфраструктурой. Да и местное население — может, как раз из-за этого— доброжелательным можно было назвать с большой натяжкой. Трудно радоваться жизни, когда до ближайшего города нужно тащиться несколько часов по бездорожью, а уж по весне, когда широкая Дали набирается талых вод и разливается втрое, и вовсе вытаскивать из сарая лодку, либо сидеть месяц в изоляции, затянув пояса. Жаль только Салмар узнал об этом всем, лишь когда машина заглохла, не выдержав борьбы с километрами болота, в которое превратилась и без того плохенькая грунтовка. Пришлось просить помощи у местных. Он успел трижды мысленно проклясть себя за глупую идею и еще десять раз — но уже в голос — Галата, без которого идея так и осталась бы на уровне рассуждений. Словесными оскорблениями друга было не пронять: если он что-то вбил в голову, то далеко не всегда это можно оттуда вытрясти даже если пустить в ход кулаки, а уж подначки и позорное нытье, до сего Салмар в конце-концов опустился, и вовсе были не замечены. То, что питомник находится в заднице Зареченска, было очевидно еще по карте, но чтобы осознать истинные масштабы бедствия, стоило несколько дней протрястись в машине и два раза заблудиться: сначала поверив навигатору, а затем плюгавенькому альфе, удившему рыбу в какой-то луже. А ведь видели же, какими взглядами тот окидывает новенький джип и брендовые шмотки. В итоге, дорога вместо двух дней заняла все четыре, да и то к нужному месту они выехали под вечер, переполошив местных обитателей. Из машины Салмар выбрался с удовольствием — спина и ноги уже ныли от однообразной позы — поэтому он сначала как следует потянулся и лишь затем нажал на кнопку звонка, подсвеченную зеленым. Впрочем, это был жест вежливости, об их прибытии уже узнали: собаки начали лаять, заслышав шум незнакомой машины, а если учесть, что псов было куда больше, чем пара штук… За воротами присвистнули. Сначала тихо, а затем так, что Салмар уважительно приподнял брови. Собаки умолкли: судя по всему, это была какая-то команда. Ворота были железные, сплошные, и было не видно, что происходит внутри, пока не открылась калитка сбоку. — Здравствуйте, — Салмар тут же шагнул вперед. Он практически мгновенно продрог на ветру, а потому желал побыстрее оказаться внутри. — Добрый вечер. Чего вам? — Мужчина держал в руке фонарь, который тут же направил Салмару прямо в лицо. Тот раздраженно прикрылся рукой от слепящего света, но решил быть вежливым. — Мы за щенком. Договаривались о встрече. Фонарь мужчина опустил, но отходить с дороги не спешил. — Фамилия-то ваша как? — Ирвиц, — Салмар недобро покосился на ретивого охранника. Альфа, довольно старый. Бывший военный, что ли? Устроил пропускной пункт, как на секретной базе. — Сейчас открою. Езжайте прямо, свет горит только в жилой части, не заблудитесь. Добро пожаловать в «Убежище». — Он развернулся и неторопливо ушел внутрь. Салмар, приплясывая и ежась, пробежался к машине, юркнул внутрь и захлопнул за собой дверь. Как он там сказал, «Убежище»? Но ведь на сайте было другое, какое-то пафосное название то ли на итальянском, то ли на латыни. — Что там? Прохладненько? — Галат ехидно скалился. Он-то умный, сидел за рулем, а не бегал в одном тонком свитере под мерзкой моросью. — Прогуляйся, узнаешь, — Салмар протянул руки поближе к печке и блаженно выдохнул. Наконец-то ворота пришли в движение. Не очень-то старик торопился. Да если учесть, какую цену они готовы выложить за какого-то несчастного щенка, тут все должны на цыпочках вокруг бегать! Для себя бы Салмар никогда не потратил такие деньги на комок меха с хвостом, но для любимой сестры на какие только жертвы не пойдешь. Не то чтобы Ирма что-то требовала, но если верить ее увлеченным рассказам, собак лучше меделян не найти. И дороже, наверное, тоже. Впрочем, последнее время она больше молчала, чем говорила, и Салмар до жути боялся ее пустого взгляда: как будто вместе с ребенком она потеряла и вкус к жизни. А ведь ребенок-то был еще даже не рожденный! Может хоть такой подарок ко дню рождения заставит ее отвлечься. А там глядишь, через год-другой, заделают с мужем еще одно чадо, на этот раз успешно. Внутри питомник не впечатлял: темные, приземистые здания, высокий бетонный забор. Никаких ярких вывесок и чистеньких новостроек. Куда они деньги-то девают? Средства должны быть немалые. А еще вдалеке, под забором, скользили странные тени. Это Салмар заметил, когда выбрался из машины, на этот раз предусмотрительно надев куртку. — Галат, ты… — он хотел спросить у друга, видит ли он то же самое, но тут одна из теней ринулась в их сторону, мгновенно превращаясь в огромного косматого пса. Салмар шарахнулся назад, упершись задницей в машину. Не заорал лишь потому, что дыхание перехватило, но выдохнул с каким-то позорным всхлипом, когда махина, весом, наверное, килограмм в сто, затормозила у самых его ног. Пес припал на передние лапы, пригнув косматую голову, словно готовясь к прыжку, но тут с крыльца раздался свист, а затем чей-то голос: — Гавриил, как тебе не стыдно?! Кыш отсюда! — а затем, обращаясь уже к гостям, — Извините. Он очень общительный, с непривычки можно испугаться. Темный силуэт шагнул с порога. Судя по голосу, парень, достаточно молодой. А когда тот подошел поближе, Салмар понял — омега. Повисшие на кончике языка ругательства он проглотил, буркнул лишь что-то мало разборчивое. Не то чтобы Салмар как-то выделял омег, но если альфа, скорее всего, его высказывания проигнорировал бы, этот может и обидеться, а то и скандал закатить. Хорошо, что пока он очухивался, Галат взял ситуацию в свои руки: — Здравствуйте. Простите за нескромный вопрос, а он один такой общительный или остальные тоже? Боюсь, столько внимания мы не переживем. Придется вам нас защищать. Омега засмеялся, а затем снова присвистнул. Умчавшийся во тьму Гавриил тут же огромными скачками бросился обратно, закружил вокруг них, а затем, наконец, плюхнулся пузом в грязь, метеля по земле хвостом. — Он просто молодой, любопытный. Можете познакомиться, если хотите. — Надеюсь, людей он не ест, — Галат присел на корточки перед лохматой тушей и немного нерешительно протянул ладонь. — Ну здравствуй, красавец! — пес внимательно обнюхал руку, потыкав мокрым носом, а затем бахнул сверху свою грязную лапу. Галат охнул от неожиданности, но конечность пожал, — Вот, сразу видно, настоящий мужчина. Омега снова засмеялся и кивнул куда-то в сторону, — Пойдемте. Думаю, вам хочется поскорее в тепло и отдохнуть. С жителями приюта вы еще успеете пообщаться. Салмар был с этим согласен на все сто. Он здороваться с псом не стал, но демонстративно потрепал по ушам, проходя мимо. Казаться трусом не хотелось, но зверь, в холке достающий ему до пояса, был не очень похож на тех домашних собачек, которых он видел раньше. На сайте все выглядело как-то… не столь впечатляюще. Омега, назвавшийся Наином, оказался довольно симпатичным, хоть и одетым в какой-то замызганный комбинезон. Он весело болтал с Галатом, пока вел их к гостевой. Салмар изредка вставлял реплики, но в общем не мешал другу красоваться: тот, как всегда, заметив привлекательную мордаху, распустил хвост, сыпал шутками и комплиментами. Попрощались они у двери — Салмар успел включить свет и осмотреться, пока Галат уламывал омежку на экскурсию по питомнику завтра с утра. Обычный гостиничный домик, чистенький, хоть и с явным налетом провинциальности. Слава богу, комнат было две, как и кроватей. Салмару доводилось ночевать с Галатом в одной постели и повторять этот подвиг он не собирался: друг вертелся, как черт, говорил во сне, а под утро и вовсе принялся его лапать. Затем, получив локтем по почкам и проснувшись, оправдывался, что это у него рефлекс такой, неконтролируемый. Благодатное тепло, близость постели, а чуть позже и горячий душ подействовали не хуже снотворного. Салмар даже отказался от ужина и провалился в сон, кажется, быстрее, чем успел додумать мысль: хозяин питомника, говорят, тоже омега. Нужно оставить все разговоры на Галата. Сам он льстить и очаровывать не особо любил, да и не считал нужным. Вообще — что это за фарс такой — заявку отправь, бешенные деньги заплати, тащись за тридевять земель к черту на рога, и в конце концов получи фигу, если почему-то не понравишься владельцу питомника. Нет, он понимал — безумно редкая порода, практически исчезнувшая, но все равно — не слишком ли?..