Правильно

      Последние недели до конца сентября почему-то выдались для Гермионы особенно загруженными и полными на события. Обычный распорядок дом-ясли-курсы-ясли-дом изменился, а в кругу общения стало больше других людей.       Буквально на следующий день после дня рождения Андромеда вернулась с курорта, куда Нарцисса отправила ее поправить здоровье. Конечно же Грейнджер согласилась привести ей внука и сама хорошо провела время, беседуя с женщиной. Теперь, когда миссис Тонкс вернулась домой, Гермиона больше не жила в школе, а Тедди подрос, Грейнджер нужно было чаще приводить мальчика к бабушке в гости. Пару раз Андромеда бывала у них дома, но вообще они условились встречаться на несколько часов по выходным.       Рон ослабил напор, как поначалу думала ведьма, но оказалось, он просто решил попробовать другую тактику. После праздника Гермиона получила несколько приглашений в Нору, вроде как ненадолго, просто увидеться с Молли. Миссис Уизли почему-то была настойчива, и на третий раз Грейнджер вынуждена была согласиться и сходить в гости камином. Вместо привычного вечера дома одной или с друзьями, девушка оказалась в знакомой до мелочей Норе перед Роном. Молли с удовольствием утащила Тедди поиграть в другую комнату, а сын был рад видеть «бабу Мои». Грейнджер ничего не оставалось как осторожно вести диалог с другом, стараясь избегать излишнего контакта или сворачивания разговора не туда. Рон если и понимал причину ее настороженности, то делал вид, что ничего такого не происходит.       На этой неделе Гермиона получила еще два приглашения прийти, но вежливо отказалась. Выходные были заняты Андромедой, зато на следующей неделе Грейнджер посетила Нору еще два раза.       Малфой вообще был отдельной темой для размышлений. После их откровений той ночью отношения между ними будто действительно претерпели некие изменения. Если раньше Драко старался быть более корректным и осторожным в ее присутствии, то теперь, после того, как открыл ей свою темную сторону, расслабился. Все чаще стали проскакивать словечки, которые он обычно не употреблял в ее присутствии и за которые всегда ранее извинялся, а еще периодически Драко говорил какую-нибудь ужасную пошлятину, старательно смущая ее, как и обещал.       Гермиона и без того была не в своей тарелке от произошедших изменений в ее размеренной жизни, так еще и это. Щеки полыхали каждый раз, когда Малфой решал потренировать ее. Попытки отказаться от этого нововведения он игнорировал, а у нее каждый раз был приступ стыда и смущения. Обычно это были пошлые фразочки, вставленные в простой разговор, но иногда он явно говорил о себе, что смущало сильнее всего.       Например на днях этот паршивец опоздал на первую лекцию, благо, преподаватель был из тех, кто восхищался его острым умом и «не заметил», как блондин тихо зашел в аудиторию.       — Ты опоздал на пол-лекции, — зашипела на него Гермиона, когда Малфой сел рядом. Парень выглядел немного помятым и запыхавшимся, так что она вздохнула и миролюбиво предложила. — Дать тебе потом записи?       — Дали мне полчаса назад, — тихо ухмыльнулся Драко. — А лекции ты мне, пожалуйста, передай, — довольно попросил он.       Грейнджер вспыхнула и отвернулась, натыкаясь на удивленный взгляд Гарри. Друг наклонился и спросил:       — Что с тобой? Малфой что-то сказал?       — Да ну его, — фыркнула ведьма, продолжив записывать лекции.       Поттер посмотрел на блондина, пожал плечами и тоже вслушался в речь преподавателя. Гермиона порадовалась, что он не стал просить подробностей разговора.       А до этого Малфой пришел к ней вечером очень уставшим и каким-то замотанным. Грейнджер без задней мысли решила поинтересоваться, что с ним.       — Ты чего такой уставший? Из тебя словно всю энергию высосали, — спросила она и по расплывающейся ухмылке поняла, что сейчас опять будет какая-то пошлятина.       — Высосали из меня кое-что другое, — протянул довольно Драко, сползая по спинке дивана под весом забравшегося на него Тедли. — Так что я не отказался бы от чая, пожалуй, чтобы восполнить баланс жидкости в организме.       Гермиона поспешила сбежать на кухню, чтобы не позволить ему насладиться ее реакцией на его слова. Малфой воспринимал это как игру, ему было весело смущать ее, но сама ведьма с трудом себя перебарывала и пока улучшений от такой тренировки не видела. Стоило ей представить, каким образом и что из него высасывали, как она чуть не облилась кипятком из чайника.       Кроме этого, преподаватель защиты продолжал дергать ее каждую теоретическую часть пары и всячески вовлекать в работу на практической. Гермиона постоянно чувствовала его присутствие где-то поблизости, из-за чего с трудом сосредотачивалась на задачах. МакКинли пробовал предлагать ей свою помощь в отработке защитных чар еще два раза и еще три пытался оставить ее на некий личный разговор наедине. Грейнджер это уже начинало бесить, но в силу воспитания она не могла в резкой форме сказать ему отвалить, поэтому лишь вежливо отказывалась. Драко и Гарри обычно были рядом, чтобы не позволить задержать ее надолго.

______

      МакКинли не понимал, что он делает не так. Наглая девчонка, которой слава ударила в голову, совершенно не хотела идти на контакт. Роберт понимал, почему рядом с ней постоянно ошивается Поттер, но Малфой оказался неучтенной переменной.       Продумывая свой план, он надеялся, что глуповатый Избранный даже не заметит ничего странного за попытками подружиться с двумя героями войны. Но этот Поттер всегда был возле Грейнджер, если рядом с ней не было мальчишки Малфоя. Это явно было не просто так, и сам он додуматься так делать не мог, а значит это воздействие щенка почившего Люциуса.       Малфой сверлил его неприязненным взглядом каждое занятие, имел влияние на Грейнджер и ее дружка. И МакКинли не понимал, почему блондинчик вообще оказался в компании двух закадычных друзей. Что их связывает? Почему девчонка Грейнджер общается с бывшим врагом? Был ли Малфой конкурентом, которого стоило убрать с дороги?       — Мистер Фаргли, добрый день, — вежливо поздоровался МакКинли с одним из коллег-оперативников ОМП, который тоже тоже вел лекции для студентов пару раз в неделю.       — А, мистер МакКинли! — добродушно отозвался полноватый мужчина, останавливаясь посреди коридора учебного корпуса. — Как у вас дела на новом поприще?       — Все отлично, спасибо. Мистер Фаргли, у меня к вам есть небольшой вопрос, — доброжелательно улыбаясь, Роберт указал коллеге вперед, уводя его в сторону учительской.       — Да-да?       — Вы же знаете, что в этом году к нам поступили необычные студенты? — осторожно спросил МакКинли.       — Вы о мистере Поттере и мисс Грейнджер? — оперативник с удовольствием подхватил замусоленную тему для разговоров. — Конечно же. Очень смышленые ребята, не зря именно они вышли победителями в войне с сами-знаете кем. Так что за вопрос? — спохватился Фаргли.       — Понимаете, я в затруднении. Я несколько раз предлагал мисс Грейнджер свою помощь в отработке некоторых чар, но она всегда отказывается и спешит уйти. Я все понимаю, она ведьма занятая, все-таки, такую ношу на себя взвалила — ребенка воспитывает, но дело не в этом. Я переживаю, что мистер Малфой постоянно находится рядом с ней. Как бы не оказалось, что эта его дружба лишь пыль в глаза. Как вы считаете, может он специально отговаривать мисс Грейнджер брать дополнительные занятия, чтобы как-то навредить ее учебе или будущему? — с показным волнением спросил Роберт.       — Да ну что вы, голубчик! — рассмеялся старший коллега. — Вы молодец, что так переживаете за наше юное дарование в лице мисс Грейнджер, но все в порядке. Девушка воспитывает племянника мистера Малфоя, так что его нахождение рядом и их дружеские отношения кажутся вполне объяснимыми. Судя по всему, юноша просто очень привязан к маленькому родственнику.       — Действительно? А я и не знал, — задумчиво отозвался МакКинли.       — А то, что она дополнительные занятия не берет, так это наверно потому, что некому так долго за малым следить.       Фаргли похлопал молодого товарища по плечу и зашел в учительскую, а Роберт остался стоять и обдумывать новую информацию. Если все дело лишь в родственных отношениях, то Малфоя в соперники можно не ставить. МакКинли прошел чуть вперед и уставился на магловскую сторону, где на парковке собрались Поттер, Грейнджер и Малфой и о чем-то весело переговаривались.

————

      Драко за последние две недели все больше напрягался из-за странного внимания преподавателя защиты к Гермионе. Со стороны всем казалось, что МакКинли просто из тех людей, которые хотят получить выгоду от видимости дружбы или хорошего общения с известными волшебниками. Над его очевидными попытками втянуть Поттера и Грейнджер в процесс обучения других студентов насмешливо хихикали многие. Им казалось, что преподаватель просто пытается заполучить кусочек внимания героев войны или хочет сделать их обязанными себе, когда старается помочь с чем-то. И ни для кого не было странным, что чистокровный, но малоизвестный представитель рода МакКинли больше внимания уделяет именно подруге Поттера.       Маглорожденная девушка была бы отличной партией для молодого сотрудника ОМП, не имевшего высоких достижений на службе. Многие чистокровные однокурсники фыркали в недовольстве, остальные либо не задумывались об этом, либо ожидали скорого романа. Грейнджер, как хорошая девочка, выполняла просьбы учителя, если это было по теме урока, несмотря на свое скрытое недовольство. Ее никто не знал настолько хорошо, чтобы осознавать, что такое внимание ей неприятно.       Малфой был раздражен ее правильностью, не позволяющей прямо потребовать от препода не трогать ее лишний раз. Сам он повлиять на ситуацию не мог, разве что всегда напоминал ей не оставаться с этим человеком наедине. Малфой каждый раз дежурил, если после занятий МакКинли просил Грейнджер задержаться, а когда не мог — просил Поттера.       Гарри пока приглядывался и следовал просьбам, но скорее ради подруги, чем из-за паранойи Драко. Они с Поттером старались весь день держаться рядом с Гермионой, не оставляя МакКинли шанса подловить ее в коридоре. Его интерес все еще не был ясен Драко, он чувствовал в этом волшебнике что-то темное и неприятное.       Несмотря на то, что он приглядывал за Грейнджер на лекциях, Малфой стал немного реже бывать у нее дома. И на этот раз это не было его инициативой, просто у Гермионы расширился круг общения. Почему-то такое вынужденное сокращение совместного времяпрепровождения отзывалось внутри каким-то неприятным чувством.       Драко считал, что просто скучает по уюту, их разговорам и даже по Теодору, который стал совершенно шебутным ребенком. Он старательно не думал о том, что в гостях у матери Уизли Гермиона видится с Роном. Они же друзья, да и она вроде не хочет менять этого? Чтобы отвлечься, Драко стал проводить неожиданно свободное время в Мэноре за разбором семейных дел. Встречи с Хелен не стали чаще, но по-прежнему позволяли ненадолго расслабиться. Ему нравилось, что она не лезла в душу, если видела его задумчивость, а просто позволяла отвлечься.       Малфой понимал, что не должен навязывать Гермионе свое общество, когда она и так уставала от изменившегося темпа жизни. Он старался по максимуму помогать ей, приходя в то же время, что и раньше, если у нее не было других планов. Но его эгоизм все же заставлял его делать что-то, что не позволяло бы Грейнджер забывать о нем. Именно поэтому его обещание потренировать ее для нормальной реакции на интимные темы переросло в более хардкорную версию.       Некая стена между ними была убрана еще в ночь откровенных разговоров о войне и не только, и Драко невольно стал позволять себе больше, чем рассчитывал. И он действительно не видел, как далеко зашел, пока ему не открыли глаза.       В самом конце сентября, в понедельник, Малфой как обычно пошел проводить Грейнджер до машины и вместе с ней съездить за Тедди. Поттер ожидал на улице свою жену, которая должна была скоро подойти, так что они ненадолго задержались. Разговор зашел насчет того, чтобы собраться всем сегодня у Гермионы, и подоспевшая Джинни была всеми руками за. Драко пока не знал, успеет ли, потому что уже обещал встретиться с Дарн через пару часов.       Они стояли на парковке, кое-где вокруг были и другие студенты, имеющие отношение к магловской стороне города, и вдруг многие из них загомонили, и даже послышался свист. Малфой слышал, что позади быстро проехала какая-то машина, и решил, что это она вызвала такой ажиотаж.       — О, глядите, возвращается! Задом сдает!       Драко обратил внимание на эти комментарии и уже решил было тоже посмотреть, что там за тачка такая, как сзади его позвал знакомый голос.       — Драко! — крикнула Хелен, покидая водительское место и махая ему рукой.       Малфой обернулся, чувствуя внимание всех, кто видел их сейчас, и поспешил подойти сам, пока Дарн не приблизилась.       — А она ничего такая, — заметила Джинни, оценивающе глядя на девушку.       Стройная брюнетка в длинном черном приталенном плаще, под которым виднелось платье-миди, оперлась о пассажирскую дверь спиной, игриво выставив ножку в туфле на каблуке. Обтягивающая ткань позволяла рассмотреть отличную грудь, тонкую талию и красивые бедра, а короткая длина хорошо показывала стройные длинные ноги. Тем не менее, когда Хелен перестала опираться о свою спортивную двухместную черную Ауди, она все равно оказалась ниже Малфоя.       Девушка обняла блондина, и до группы его друзей донесся ее радостный возглас:       — Значит, это здесь ты учишься? Я конечно знала, что ты не бедный, но даже не думала, что увижу тебя на парковке у одного из самых элитных учебных корпусов! Я слышала, никто не знает даже, как туда попасть, а ты, похоже, учишься там! — Дарн хитро прищурилась, отчего ее глаза благодаря макияжу стали похожи на кошачьи еще больше.       Драко усмехнулся и спросил, как она тут оказалась, ловко уйдя от опасной темы.       — Да я мимо проезжала, смотрю, ты стоишь. Правда, тормозить пришлось аж вон там, ну ты знаешь, как я езжу. Надеюсь, тут нет камер, иначе штраф придет, — хихикнула Хелен.       — Как будто ты заметишь несчастные две тысячи долларов за езду задним ходом, — фыркнул блондин, отчего Дарн разулыбалась еще шире.       Драко обернулся к остальным, замечая, что Грейнджер пытается заставить их не пялиться. Джинни явно была недовольна такими ограничениями и теперь шутливо обиделась, все равно поглядывая в его сторону, пока Гермиона читала ей и Поттеру морали на тему личного пространства.       — Ты свободен сейчас? — отвлекла его от наблюдения Хелен. — Мы можем перенести нашу встречу на пораньше, если хочешь. У меня отменилась запись на маникюр, — сообщила девушка.       — Думаю, да. Подожди, я попрощаюсь, — сказал Малфой.       — Уезжаешь с ней? — хитро протянула Джинни, когда он подошел.       — Да. Зато теперь точно знаю, что сегодня успею заглянуть, — сказал Драко, глядя в основном на Гермиону. — Ничего, что бросаю тебя сейчас? Обещал же с тобой Теодора забрать.       — Ерунда, — отмахнулась с улыбкой Грейнджер. — Я и сама прекрасно с этим справлюсь, сам знаешь. Иди, не заставляй ее ждать.       Малфой усмехнулся и под закатывание глаз ведьмы снова вынудил ее застегнуть пуговицу на воротнике легкой куртки.       — Не заставляй меня следить за этим, — передразнил блондин, отправляясь в спорткар.       — Мне вот интересно, эта Хелен что, и правда не ревнует его, когда он вот так вот в открытую заботится о другой, пусть и подруге? — с любопытством спросила Джинни.       — Ну, этого мы не знаем, — постаралась соскочить с темы Гермиона, не желая тратить время на обсуждение чужой личной жизни. — Ладно, мне пора за сыном. Придете к шести?       — Да, как обычно.       Они разошлись в разные стороны: Поттеры побрели прогуляться, а Грейнджер села в машину и отправилась в ясли.       МакКинли отошел от окна, зачарованного так, чтобы снаружи ничего не было видно, и пошел домой. Судя по всему, у Малфоя имелась подружка-магла, и Грейнджер о ней знает. Это означало, что высокомерный хитрый гаденыш не додумался влюбить в себя героиню и воспользоваться ей для обеления своего имени. Видимо считает, что дружбы с ней и Поттером достаточно. Губы мужчины исказила хищная усмешка, когда он понял это. Меньше мороки.       Тем временем Драко думал о том, что все отлично сложилось. Теперь он успевает на общий вечер в доме Гермионы, и это знатно подняло настроение. Давно они вот так вместе не собирались, уже несколько дней, и он, неожиданно для себя, скучал.       — Она нравится тебе? — совершенно неожиданно спросила Хелен, не отрывая взгляда от дороги.       — Кто? — не понял Драко, хотя неприятное предчувствие закралось в груди.       — Та ведьма с кудрявыми волосами, — сказала Дарн, и сердце ёкнуло. Вот же ж…       — С чего ты так решила? — спокойно спросил Малфой, хотя понимал, что глупо отрицать, раз она заметила.       — Ты смотришь на нее, словно одновременно хочешь защитить от всего мира и хорошенько трахнуть, — весело улыбнулась Хелен и кинула на него проницательный взгляд.       — Так заметно? — напрягся Драко, немного хмуря брови.       Как она поняла, если он старательно скрывает все «неподходящие» чувства за толстыми стенами окклюменции? Неужели и другие могли заметить это? Тогда дело плохо.       — Нет, ты хорошо это скрываешь, — успокоила его девушка. — Но вот сейчас, пока никто из них не видел, ты смотрел на нее слишком по-собственнически. Я даже могу понять, чем она тебя так привлекла: она такая невинная, — усмехнулась Дарн.       Драко не ответил, слишком напуганный тем, что ослабил щиты. Он не мог позволить себе разрушить их уютный мир, в котором так хорошо себя чувствует. Не хотел доставлять этим проблем Гермионе.       — Боишься ее испортить? — с пониманием спросила Хелен, паркуясь возле своей квартиры.       — Это одна из причин, — вздохнул Малфой, следуя за ней.       Пока они поднимались в пентхаус, Драко думал о том, что слишком расслабился. Дарн отличалась своей рациональностью и тем, как хорошо замечала детали, и ему повезло, что она первая обратила его внимание на происходящее. Было неприятно осознавать, что он проигрывает сам себе, пытаясь держать свои чувства к Грейнджер на уровне дружеских. Раз Хелен так быстро все поняла, то придется постараться и ужесточить контроль над собой. Нельзя влюбляться в Гермиону, чтобы не мучать самого себя и однажды не испортить все своими неуместными чувствами. Вот только получится ли? Сейчас он начал сомневаться.       Отвлечь его у Дарн получилось всего на час. Лежа в постели после второго раунда Драко снова вернулся к мыслям о том, что вскоре он не сможет удерживать себя от непозволительных мыслей о Грейнджер. Стены окклюменции рухнут, и все накопленные там воспоминания и мысли выйдут наружу. У него не останется ни шанса не влюбиться в нее. И тогда это станет началом конца их дружбы, а может и вовсе общения. Драко слишком хорошо знал себя и знал, что в итоге не выдержит и признается.       Будто читая его мысли Хелен спросила:       — Почему ты ничего не делаешь, чтобы быть с ней?       — Она мне слишком важна, я не хочу терять все в угоду своему желанию, — ответил правду Малфой, пытаясь уверить в этом и себя, чтобы продолжить сопротивляться.       Ведь это было правильным решением.       — Ты любишь ее? — словно гвоздь в сердце вбила своим вопросом девушка, заставляя Драко принять свое настоящее положение.       — Пока нет, наверное. Но если когда-нибудь разрешу себе больше думать о ней, это произойдет мгновенно, — с тяжелым вздохом ответил он, думая о том, как легко быть честным с почти чужим человеком и как тяжело с самим собой.       — Ты же не представляешь ее, пока мы трахаемся? — подозрительно уточнила Хелен.       — Если такое случится, нам придется разойтись, — хмыкнул Малфой, опасаясь, что на самом деле незаметно для себя подошел к черте.       — Почему-то мне кажется, что осталось недолго, — снова будто уловила истинное положение вещей Дарн. — Когда это случится, просто скажи мне. Будет жаль терять такого любовника, но иначе…       — Иначе я не смогу.       — Да.