Правильно

      Следующие две недели до дня рождения Гермионы прошли для нее немного странно. На курсах МакКинли продолжал всячески привлекать ее к участию в лекции, прося привести примеры или рассказать о своем опыте применения некоторых защитных чар. Он несколько раз еще пытался оставить ее после занятий, чтобы лично потренировать, но Гермиона всегда вежливо отказывалась, ссылаясь на необходимость вернуться домой.       Малфой почти всегда в таких случаях объявлял, что подождет ее за дверью, и никакие слова преподавателя не смогли заставить его отказаться от этой идеи. Грейнджер не возражала, уходила зачастую с блондином, а не с Поттером, и МакКинли злился, не понимая, почему этот аристократ крутится вокруг нее. Он опасался конкуренции, ведь Малфой наверняка не просто так втерся в доверие героини — хочет обелить свое имя с ее помощью.       Помимо этих незначительных проблем в дом Гермионы вдруг начал наведываться Рон. В будние дни он приходил несколько раз в неделю после работы и сидел на диване, предлагая какую-нибудь помощь. Грейнджер было странно видеть его у себя: он раньше не проявлял такой интерес к ее жизни, еще непонятнее были порывы Уизли принять участие в заботе о Тедди. Она догадывалась, что происходит, а потому старалась не менять свой привычный распорядок жизни.       Гермиона пыталась ненавязчиво и мягко показать другу, что в таком качестве, каком он хочет присутствовать в ее жизни, он ей не нужен. Достаточно оставаться друзьями и приходить в гости ненадолго и просто так, как Гарри и Джинни. Поэтому никаких существенных задач она Рону не давала, когда он приставал с желанием что-то сделать.       Уизли каждый раз приносил готовую еду от Молли, но в итоге сам же ее и съедал. Гермиона ела мало, в основном готовила для сына, но такое он был не готов съесть. Рон даже пытался принести ей продукты, но понял, что у нее все есть. Однажды увидев, как Малфой своим ключом открывает заднюю дверь (со стороны мира маглов) и заносит пакеты из магловского магазина, Уизли понял, что с этой стороны ему не подобраться.       И чем дольше он наблюдал, тем больше отмечал, что Малфой является кем-то вроде члена этой семьи. Гермиона не поручала ничего важного ему, своему близкому другу, зато слизеринец имел право делать что угодно в ее доме. Блондин не обращал внимания на острые подколки, которые Рон делал в отсутствие Грейнджер рядом, но словно в отместку показывал, что он здесь свой, а не гость.       Самое неприятное, что Уизли действительно чувствовал себя не в своей тарелке, даже третьим лишним, словно навязывается, хотя его никто не гнал и встречали с улыбкой. Все жили своей жизнью, Малфой даже успевал встречаться с девушкой, а Гермиона вообще никак на это не реагировала. И Рон не мог понять, что вообще между ними происходит. Если это дружба и ничего нет, то откуда такое доверие и привязанность? Почему Грейнджер столько ему позволяет, и почему Малфой столько делает? Это явно выходит за рамки обычной дружбы и мешает ему завоевать внимание девушки.       Когда он пожаловался на это Гарри, друг рассказал, как они с Джинни тоже долго заблуждались, но между этими двумя ничего нет. Они просто сблизились из-за своей схожести, чувства вины Малфоя, его родственной связи с Тедди и желания Гермионы получить от кого-то поддержку.       Малфой же эти две недели стал меньше бывать у Грейнджер. Его собственные установки сбились во время болезни Теодора, и теперь парень наращивал окклюменционные щиты, опасаясь почувствовать лишнее. Самым большим его страхом было всё потерять, и поэтому он даже не пробовал отвечать на ревнивые фразочки Уизли. Драко не приходил по вечерам, решив немного повременить с этим, зато был днем, провожая Гермиону с занятий к яслям и оттуда до дома.       В дни, когда у нее гостил рыжий, Малфой старался побыстрее отделаться, чтобы не создавать напряжение, и пытаясь дать ей возможность принять эти неумелые попытки ухаживаний. Но получалось, откровенно говоря, хреново, и когда он не выдерживал, то просто делал что-то, что показывало его превосходство над Уизли.       В субботу утром, 19 сентября, Гермиона проснулась неожиданно поздно. Было подозрительно тихо, и она тут же проверила сына, которого в кроватке не оказалось. Стараясь не паниковать, потому что ее охранные чары не были потревожены, Грейнджер быстро оделась и вышла в гостиную, где ее оглушили крики поздравлений. Все было украшено к празднику, завалено воздушными шариками, завешано мигающими гирляндами, а ее друзья с радостными улыбками подходили, чтобы поздравить лично.       К вечеру Гермиона могла назвать этот день рождения самым лучшим в своей жизни. Звучала музыка, Тедди играл с шарами и веселился, почти не требуя ее внимания, готовить ей не позволили. Рон со смехом пересказывал, как Джинни заставила их всех подняться ни свет, ни заря и подготовить сюрприз, как они побоялись спорить с беременной ведьмой и тихо пробрались в ее дом с помощью ключей Драко и все организовали.       Гермиона отметила, что даже усиленная ночная защита пропускала гостей, если те пользовались родными ключами, а может все дело было в том, что впускал всех Малфой с его правом на вход. Уизли всячески вертелся вокруг нее, веселя шутками и не замечая ее осторожных попыток избежать слишком личных прикосновений. К обеду Рон и Гарри ушли жарить мясо на гриле, который притащил Уизли, а Джинни уволокла подругу наряжаться, пока Малфой приглядывал за Тедди. К четырем все сели за стол, и очень красивая именинница задула свечи на торте.       Веселое празднование периодически прерывали совы с посылками и открытками, но Гермиона была счастлива провести так этот день. Под вечер парни принесли легкий алкоголь, из-за чего Джинни на них долго обижалась, потому что ей было нельзя. Она вскоре оттаяла, но заявила, что тогда Гермиона должна пить вместо нее. Грейнджер отказывалась, потому что не собиралась этого делать, да и на ней была ответственность за сына вообще-то, нельзя же напиваться. Все решил Малфой, камином сходив домой и притащив всем зелье от похмелья. Больше причин упираться не было, и Гермиона позволила себе стаканчик легкого вина.       Вечер перешел в ночь, веселые игры закончились, когда Драко ушел укладывать Тедди спать. Джинни устала, поэтому засобиралась домой, и они с Гарри забрали с собой перебравшего и уснувшего Рона. Малфой вернулся через полчаса и протянул Грейнджер новый наполненный стакан.       — Мне уже хватит, наверное, — посмеялась ведьма, чувствуя легкое головокружение и необычную веселость.       Казалось, сейчас она может сделать, что угодно. Мозг где-то в глубине напоминал, что она просто пьяна, но сейчас эти мысли игнорировались.       — Брось, один глоток зелья, и ты пойдешь спать трезвая, как стеклышко, — фыркнул блондин, заставляя ее взять стакан. — Да и когда еще я смогу пообщаться с такой открытой Грейнджер.       — А обычно я закрытая? — хихикнула Гермиона.       — Обычно ты контролируешь все, что говоришь. То ли обидеть боишься, то ли не хочешь себя настоящую показывать, — заметил Драко, присаживаясь к ней на диван и делая глоток.       — Не боишься, что я тебя сейчас обижу? — прищурилась волшебница, повторяя за ним и отпивая немного вина.       — Не думаю, что ты скажешь что-то новое обо мне, — пожал плечами Малфой.       — Не так уж и хорошо я тебя знаю, — вздохнула ведьма. — Я тут подумала…       — Таак, уже интересно, — протянул блондин, усмехаясь.       — Не ёрничай, — немного нетрезвым тоном заявила Гермиона. — Я тут серьезные вещи сказать пытаюсь.       — Не обижайся, — пробормотал Драко, придвигаясь и обнимая ее за плечи одной рукой. — Это просто защитная реакция. Вот чувствую, что о том времени поговорить хочешь, — вздохнул он.       — А говоришь, меня трудно понять, — улыбнулась Грейнджер. — Просто мы с тобой друзья, но это чувство недосказанности не дает мне покоя. Я подумала, что сейчас, когда нам легче говорить об этом из-за алкоголя, мы могли бы рассказать друг другу, как это было для каждого из нас.       — Я не такой смелый, — вздохнул парень. — Начнешь?       — Не-а. Но могу задать наводящий вопрос, — произнесла Гермиона. — Когда все началось для тебя?       Малфой молчал некоторое время, собираясь с мыслями, думая, стоит ли быль откровенным, но потом решил, что Грейнджер этого заслуживает.       — Думаю, незадолго до начала пятого курса, — негромко заговорил он. — Из моих однокурсников с факультета я был первым, кто догадался, к чему все идет. Я тогда не особо придал этому значение, но не мог не отметить, как настроение на различных приемах потихоньку меняется. Они все поняли, что скоро их жизни окажутся под угрозой. И я, слушая пространные речи отца, его друзей, тоже осознал — больше я в своем будущем не уверен. Потом он возродился и поселился у нас с Мэноре. Это было страшно, — Драко замолчал, сделал большой глоток, смачивая горло.       — Тем летом перед шестым курсом мы, дети Пожирателей, явственно осознали свое будущее. И я был первым в списке, кого хотели видеть среди его последователей. Как и все избалованные и богатые подростки, мы пытались свыкнуться с этим своими способами. Устраивали гулянки, всей компанией кочевали от Мэнора к Мэнору, потом вообще удалось вырваться на виллу Блейза в Италии. Там не было этой холодной тьмы, пропитавшей все вокруг чистокровных родов Англии. Мы просто напивались в хлам, пробовали некоторые запрещенные вещества, — он усмехнулся, — не самое лучшее решение в моей жизни, но тогда это было единственным, что позволяло забыть о своем «долге», ужасе при мыслях о нем, о страхе за себя и родных.       — Кто-то с головой ушел в первую любовь, опасаясь, что потом не успеет. Кто-то просто развлекался, как Забини — они всегда были нейтралами, и его участь принятия метки не ожидала. Я же каждый день просто пытался не думать об этом всеми возможными способами. В моменты, когда я не изучал окклюменцию, я либо был в хлам пьяный, либо кого-то трахал.       Малфой покосился на покрасневшую ведьму и едва заметно усмехнулся, вспомнив о своем давнем желании кое-что проверить.       — Признаюсь, в те дни личность партнера меня вообще не волновала. Я был подростком, познавшим удовольствие от секса, так что просто пользовался всеми желающими переспать со мной, чтобы еще немного не думать о возвращении домой. Таких оказалось предостаточно, и мне немного стыдно, но я не помню почти никого из них.       — Как это возможно? — пробормотала окончательно покрасневшая, но осмелевшая от вина Гермиона.       — Я же говорю, что почти все время пил, — усмехнулся Драко. — Мать потом долго ругалась, когда по возвращении восстанавливала мое здоровье, подорванное такой алкогольной жизнью. Ругалась, но в глазах я видел страх и понимание, — парень вздохнул и ухмыльнулся. — Кстати, эту дурацкую кличку «слизеринский бог секса» я получил тогда же с легкой руки Забини. Этот поганец устраивал все наши вечеринки, и естественно был в курсе, кто, с кем и когда, а главное, где. И поверь, тогда мне было похрен, где, — Малфой рассмеялся над обескураженным лицом девушки и подтянул ноги на диван, усаживаясь напротив нее.       Гермиона отвела глаза, но любопытство пересилило, и она все же спросила:       — Хочешь сказать, что ты пил, курил и … трахался, не обращая внимание на то, есть ли кто-то рядом?       Ее тонкий от смущения голос и заминка перед словом еще больше повеселили блондина. Грейнджер определено была в шоке и если бы не второй стакан вина, который она почти выпила, точно врезала бы ему за поднятие этой темы.       — Эй, я не настолько извращенец, — хохотнул Драко, замечая, что это немного ее успокоило.       — Я просто подумала обо всех этих девушках… Ты не похож на того, кто воспользовался бы совсем нетрезвой ведьмой, тем более, если ее могли видеть другие… — она робко посмотрела ему в глаза, как бы стараясь найти подтверждение своим словам.       — Я, конечно, тогда был тем еще говнюком, но ты права, не настолько, — улыбнулся Малфой. — Хотя, врать не буду, часто я совершенно не помнил, кто рядом со мной, и как она в моей постели оказалась.       — И ты не боялся вот так вот …       — На мне всегда амулет от ядов и зелий, — пожал плечами парень. — Контрацептивные чары мне поставили еще в 14. И в то время еще никто не хотел меня убить, меня просто хотели. Сейчас такое мне кажется очень глупым решением. Я бы забыл об этой странице моей жизни, если бы не Забини с его глупыми прозвищами. Каким-то образом оно прилипло ко мне в школе, и девчонки прохода не давали, хотя мне тогда стало совсем не до них. Ну ты и так знаешь, что мне надо было сделать, если я хотел сохранить жизнь себе и родителям.       Чтобы убрать это ощущение тяжести и грусти, Грейнджер допила вино и весело сказала:       — Знаешь, это прозвище кажется слишком громким. В смысле, чтобы называться богом, надо быть действительно хорошим в чем-то.       — И я очень хорош, Грейнджер, — лениво усмехнулся Драко, с прищуром разглядывая ее, словно пытаясь что-то выяснить для себя.       Гермиона повела плечом и, воспользовавшись смелостью, которую ей придал алкоголь, фыркнула.       — Забини не мог утверждать так только потому, что ты переспал с кучей девушек, имена которых даже не помнишь. Есть ведь еще и парни… — заявила она и жутко смутилась, не поверив, что вообще смогла сказать такое.       Драко расхохотался и сказал:       — Вот именно.       Глаза Грейнджер округлились, и она в шоке уставилась на него, приоткрыв рот.       — Не смотри так на меня, — примирительно поднял ладони блондин. — Мы были пьяны, и это было на спор. Просто один такой же вот умный бисексуал озвучил тот же аргумент, паршивец Блейз предложил спор, а я будучи нетрезвым и не желая проигрывать, его принял. Условием было, чтобы он кончил. Как ты понимаешь, для того, кто парнями в этом смысле не интересуется, задача непростая. Если просто членом потыкать — ничего не получится, а отсасывать кому-то — брр, это не мое. Но когда это останавливало пьяного меня? — усмехнулся Драко, цепко выхватывая реакцию Гермионы на свои слова.        — Я трахнул его так, что он кончил за три минуты, и Блейз стал тому свидетелем. И этот же полудурок потом ходил и рассказывал, что лично все видел, — хмыкнул Малфой.       Грейнджер, не зная как реагировать, сгорая со стыда от услышанного, чуть дрожащей рукой ухватилась за бутылку и налила себе еще. Может, хотя бы алкоголь заставит ее воспринять это нормально? Ей не было дела до того, сколько раз и с кем у него было, но дурацкая стеснительность заставляла щеки пылать, а сердце колотиться. Драко вдруг хищно сощурился и резко приблизился к ее лицу, заставив чуть отпрянуть.       — Почему у тебя реакция такая на любое упоминание секса? Тебе двадцать, ради Мерлина.       — Может, потому что у меня его никогда не было? — возмущенная подобными претензиями, высказала Гермиона.       — В смысле, вообще? — шокировано выдохнул Малфой и отпрянул, неверяще глядя на нее.       Ведьма кивнула.       — Совсем ничего? — не мог понять он.       — Совсем. Ну и что? — сердито сложила руки на груди Гермиона, закрываясь и с вызовом перехватывая взгляд.       — Хочешь сказать, ты никогда не пробовала даже ласкать себя? — спросил с подозрением парень.       — Да прекрати ты! — взвизгнула Грейнджер. — Я не виновата, что так реагирую! Я не виновата, что переживала о жизни друга, в то время как все остальные начали заводить романы. Я думала об их выживании, потом о своем, потом о всеобщем! Разгадывала дурацкие загадки Дамблдора и моталась год по лесам в палатке, страдала от холода и голода! Потом вообще пережила пытки и смерти близких! Лишилась родителей, которым стерла память ради безопасности, и даже не могу пока поехать и увидеть их, вернуть! Усыновила Тедди, потому что иначе его отдали бы в органы опеки! Совмещала учебу и заботу о младенце! И сейчас продолжаю это делать, потому что так было надо. Так было правильно. Уж извините, не было как-то времени романы крутить и себя познавать! — высказала тяжело дышащая ведьма и поджала ноги к груди, отворачиваясь к огню в камине.       — Прости, — произнес Драко, осторожно положив руку ей на плечо. — Я не хотел лезть в такую личную тему или задеть тебя. Просто … даже не думал… Мне казалось, ты просто слишком стеснительная… — бормотал он.       Гермиона фыркнула, но на него не посмотрела.       — Что? Между прочим, ты красивая. Я был уверен, что хоть какой-то опыт у тебя есть, — с легкостью заявил блондин и тут же столкнулся с удивленным взором.       — Ну, теперь знаешь, что нет, — буркнула Грейнджер. — И я не ханжа или что-то такое. Мне самой не нравится, что я так реагирую, это глупо! Но поделать с этим ничего не могу.       — Просто найди какого-нибудь парня и переспи с ним, — деланно спокойно сказал Драко, хотя внутри все сопротивлялось этой идее. Алкоголь ослабил его контроль, и собственнические чувства к этой ведьме в купе с эгоизмом мешали мыслить правильно. — И твоя проблема исчезнет, как, скорее всего, и ежемесячные боли в животе.       — Да не хочу я только из-за этого спать с кем-то! — возмутилась Гермиона. — В отличие от тебя, я совсем без чувств не могу.       — Ну тогда я буду тренировать тебя, — усмехнулся Малфой.       — В смысле? — подозрительно прищурилась волшебница.       — В смысле, на сегодня дозы смущения хватит, а завтра я снова заставлю твои щечки гореть, — довольно протянул парень. — Ты просто привыкнешь и перестанешь реагировать так сильно. Хотя, как я уже говорил, пока не трахнешься с кем-то, окончательно это не пройдет.       — Фу, хватит уже, — взвыла Грейнджер. — Может, не надо? Мне и так нормально.       — Не-а, — ухмыльнулся Малфой. — Сама заставила меня вспомнить позорные дни моей слабости и безнравственности. Хотела узнать меня поближе — что ж, думаю мы даже слишком сблизились, узнав столько личного. Только учти, что так подробно о той моей жизни знает только Блейз, — хитро предупредил он.       — Я и не стала бы рассказывать кому-то, — обиделась Гермиона.       — Я имел в виду остальных из той компании, с которой мы тогда тусовались, — примирительно улыбнулся Драко. — Все, что они видели, это меня, флиртующего с разными девчонками. Иногда видели меня в хлам. И естественно догадывались, что спать я ухожу не один, да это и не было секретом. О том, как я сходил с ума, ежедневно до отключки пил и прочих глупостях хорошо знает Забини, поскольку часто именно он приглядывал за мной как хороший друг. Возможно, он специально все это устроил, чтобы я не свихнулся от ожидания неизбежного.       — Ладно. Пойдем, уложу тебя спать и напою зельем, — перевел тему Малфой.       — Я сама дойду, спасибо, — фыркнула Грейнджер, встала и чуть не свалилась: все закружилось перед глазами. — Ой, боже мой, неужели меня так унесло? — борясь с тошнотой, прохныкала девушка.       — Ага, — усмехнулся Драко, помогая ей стоять ровно. — Давай, пошли в кроватку.       — Тех девушек ты вот так же заманивал? — хихикнула ведьма, позволяя увести себя.       — Вовсе нет, — посмеялся блондин. — Не будь мы друзьями, и не будь у меня Хелен, я бы тебе показал, как это делается правильно. И поверь, ты бы не устояла, — промурчал на ушко Драко, не удержав себя. Позже это воспоминание придется спрятать глубоко за стенами окклюменции, но сейчас…       — Если бы мы не были друзьями, тебя бы тут не было, — заявила Гермиона, медленно укладываясь в кровать.       Она выпила поданное зелье и закрыла глаза, сворачиваясь на боку.       — Отвратно. Не хочу больше так пить.       — Все так говорят, — тихо, но с весельем в голосе ответил Малфой, укрывая ее. — А что касается предыдущих слов — кто знает, Гермиона, кто знает… — усмехнулся парень и, пожелав спокойной ночи, вышел из комнаты.       Думать, что он имел в виду, волшебница не смогла — зелье начало действовать, а потом уставший организм провалился в сон.       В девять утра через камин в дом Гермионы вошли Поттеры. Тедди играл в манеже и сразу стал проситься на ручки, как увидел их, а вместо подруги на кухне был Малфой.       — Ты сегодня рано, — удивилась Джинни, усаживаясь за стол, немного придерживая живот. — Хотя…       — Ага, я и не уходил, — хмыкнул Драко, кивая в сторону дивана, на котором лежал скомканный плед.       — Гермиона еще спит что ли? — спросил Гарри, усаживаясь рядом с женой и оставляя крестника у себя на коленях.       — Она вчера слишком много выпила с непривычки, — усмехнулся Малфой, выставляя перед гостями чай, а перед племянником тарелку с перекусом из фруктов.       — Да она вообще обычно не пьет, это вы двое ее уговорили вчера, — укорил Поттер.       — Когда-то надо начинать, — одновременно ответили Драко и Джинни и весело переглянулись. Гарри закатил глаза.       В этот момент из спальни вышла сонная, растрепанная Грейнджер и побрела к столу.       — Мерлин, вроде зелье выпила, почему так тяжело вставать было?       — Ты выглядишь так, будто тебя долго и обстоятельно трахали, — пошутил Драко, отчего ее лицо тут же вспыхнуло.       Поттеры застыли, не ожидая такого комментария, и посмотрели на подругу в ожидании ответной реакции. Но вместо просьбы заткнуться или не болтать такого в ее адрес Гермиона только убийственно зыркнула, закатила глаза и села за стол, укладывая голову на руки. С ярко-красными щеками девушка вяло произнесла:       — Ха-ха. Я хочу завтрак. И раз из-за тебя мне плохо, то тебе его и готовить, Малфой.       — Правильно, Грейнджер, — довольно усмехнулся блондин, выставляя перед ней тарелку с яичницей, сэндвич и кофе, — иногда надо побыть эгоисткой и подумать о себе любимой.       От таких простых казалось бы слов Гермиона покраснела еще сильнее, вспомнив вчерашнюю фразу про самоудовлетворение, процедила «прекрати» и яростно принялась уничтожать еду. Джинни вопросительно вскинула брови, но Драко, ухмыляясь, отрицательно покачал головой, отказываясь объяснять.       — Просто кое-кто решил учить меня жизни, — пробормотала Грейнджер, кривя недовольную мордочку.       — Сама виновата, не я это начал, — почти пропел парень, усаживаясь рядом завтракать тоже.       — Тц, — цокнула ведьма, откусывая сэндвич.       Прожевала свежий белый хлеб с сыром, ветчиной и листом салата. Вздохнула. Отложила на тарелку. Посмотрела на блондина.       — Что? Тебе не нравится такое сочетание? — удивился Драко.       — Нравится. Все очень вкусно, — чуть улыбнулась Гермиона. — Просто решила предупредить: когда женишься, не показывай жене, что так вкусно готовишь. Она тебя с кухни не выпустит, — заявила волшебница.       — Я не собираюсь жениться, но учту это, — всерьез задумался Малфой.       Потом они пересеклись взглядами и фыркнули от смеха. Драко подумал о том, что жениться пока не хочет, тем более, на какой-нибудь непонятной девушке, а значит, ему такое не грозит. Гермиона решила, что какая-нибудь чистокровная ведьма просто не поверит, что он умеет готовить. Гарри и Джинни переглянулись и решили не обращать внимания на странные шутки их друзей. У них они часто были своеобразными.