Правильно

      Каждая война идет бок о бок со смертью. В ходе Второй Магической волшебное общество потеряло много достойных людей, сражавшихся за свободу и правое дело. И когда Гарри Поттер сразил Волдеморта, а волна эйфории от победы схлынула, все осознали нелегкую действительность. В последнем сражении погибли многие, родители потеряли детей, а дети остались без родителей.       Так случилось и с Тедди Люпином. В свой месяц с небольшим отроду мальчик остался круглым сиротой, потеряв и отца, и мать. Его бабушка, Андромеда, от горя слегла в больницу, где и оставалась по сей день. Заботу о малыше временно взяла на себя семья Уизли, несмотря на то, что сами оплакивали свою потерю.       Начало лета 1998 года Гермиона встречала в Норе. В газетах постоянно писали о судах над Пожирателями, о смене власти и новом министре, о Золотом Трио и Избранном. В обществе царило оживление, люди больше не боялись выйти из дома, и улицы волшебных поселений ожили и наполнились гомоном. Заново открывались магазины, везде пестрели обновленные вывески. Каждое появление кого-то из лучших друзей Гарри, ставших известными, вызывало столпотворение. Гермиона не понимала этого и избегала всячески, впрочем, как и Поттер. Как только все показания были даны, а дела улажены, девушка скрылась в доме Уизли, надеясь обрести немного покоя.       Июнь в Норе тянулся долго и был наполнен слезами, скорбью и тяжелой обстановкой. Рон постоянно был с Джорджем, поддерживая брата. Джинни не отлипала от Гарри, и вместе они старались уходить гулять по полям вдвоем или же тихо беседовали, сидя под яблоней в саду, лишь бы хоть немного отвлечься от всего. Теперь их чувствам ничего не мешало, и они вспыхнули с новой силой, помогая преодолеть все.       Гермиона ощущала себя немного лишней, но пойти ей пока было некуда. У нее не было достаточно денег, чтобы сорваться к родителям и нанять специалиста для снятия наложенного ею заклинания, а жить в их доме в Лондоне в одиночестве не было моральных сил. Кингсли обещал выплатить большое пособие за победу в конце июля. За оставшийся до школы месяц Грейнджер планировала снять часть суммы и купить себе жилье, чтобы больше ни от кого не зависеть и иметь свой уголок. А потом отучиться в Хогвартсе, благо МакГонагал организовала повторный курс, и поступить на работу в Министерство, где Бруствер уже обещал ей должность. Но чем дольше она жила в Норе, тем яснее понимала — планы придется кардинально изменить.       Решение зрело весь июль. Терзаясь сомнениями, Гермиона из раза в раз прокручивала в голове все «за» и «против», но рациональное мышление в этой ситуации не помогало. В итоге все решило ее сердце.        Молли, как мать семерых детей, конечно же умела позаботиться о ребенке. Поначалу многие думали, что такая своеобразная замена поможет убитой горем женщине пережить смерть сына. Но Грейнджер ясно видела, что это не так. Слегка поседевшая, в миг постаревшая миссис Уизли с трудом справлялась со всем. По-прежнему занималась делами, готовила на всех, убирала, стирала, но было видно, что мыслями она далеко.       Молли часто плакала, уходила в себя, застывала на одном месте с потерянным взглядом, и в такие моменты Гермиона была той, кто приглядывал за маленьким Тедди. Трехмесячной крохе требовалась постоянная забота. Когда миссис Уизли приходила в себя, то всегда немного растерянно оглядывалась, а потом с едва заметной улыбкой благодарила девушку за помощь.       Грейнджер, никогда ранее не имевшая дел с малышами, за эти пару месяцев научилась всему и даже перестала стесняться укачивать Тедди: раньше ей казалось глупым ходить и трясти руками, делать повороты туловища, стоя на месте, или же вообще чуть сгибать ноги в колене, приседая вверх-вниз. Девушка и телевизор-то никогда почти не смотрела, чтобы иметь хоть малейшее представление о том, что это нормально. Но, постепенно, такие простые действия, позволяющие Тедди успокоиться, перестать плакать и уснуть, стали чем-то обыденным и для нее.       В волшебных семьях обычно не было проблем с молоком у матери, а если такое и случалось, то всегда были зелья, способные помочь ей наладить кормление ребенка. С Тедди возникла проблема, которую Грейнджер легко решила, рассказав о магловской детской смеси. Конечно, никто из Уизли не стал бы возражать, чтобы часть денег, коих и так не хватало, шла на покупку пропитания малышу, но Гарри твердо заявил, что оплачивать это будет сам. Поттер и без того чувствовал некую вину за всё, и, имея свой сейф в Гринготсе, решил, что поможет хоть этим, раз от другой помощи Уизли отказывались.       Грейнджер, получив свои выплаты, первым делом купила для Тедди коляску, чтобы можно было погулять с ним и разгрузить Молли. В таких прогулках Джинни часто присоединялась к ней, иногда вместе с Гарри, и все они молчали, медленно шагая по проселочной дороге вдоль полей, думая каждый о своем.       Тедди был шумным ребенком, много плакал, плохо спал и ел. Колдомедик, к которому обратились Молли и Гермиона, сказал, что так на малыше сказывается потеря обоих родителей. Связь с ними и их магией была разорвана, и мальчик остро чувствует это, а также ощущает настроения всех окружающих его. Ему нужны тепло, забота и положительный эмоциональный и магический фон, а для этого малыша скорее нужно определять в семью. Но единственный родственник, не считая Малфоев, в данный момент лежала в плохом состоянии в этой же больнице и не могла взять на себя обязательства.       Итак, Грейнджер решилась.       Первую половину августа волшебница занималась тем, что подготавливала необходимые бумаги, а также жилье. Гермиона купила двухкомнатный дом в небольшом волшебном поселении близ Лондона и обустроила его с учетом проживания с ребенком. Перед этим Грейнджер обсудила все с Андромедой и заручилась ее согласием на усыновление внука, — бывшая Блэк понимала, что сама не справится.       Кингсли помог обойтись без прохождения тысячи инстанций в органах опеки, так что уже к середине месяца девушка получила все необходимые документы для подачи прошения в соответствующий отдел. Но там Гермиону обескуражили очередной проблемой: хоть и технически, но у ребенка должен быть и папа. Необязательно выходить замуж, нужно было лишь найти волшебника, который официально будет значиться магическим родителем усыновляемого и делиться с ним некоторой частью магии через связь «отец-сын». Грейнджер не знала об этом и теперь в раздумьях сидела в кафе в Министерстве.       — Кхм, — негромко послышалось рядом, и волшебница вынырнула из мыслей, с удивлением увидев перед ее столиком Малфоя. — Здравствуй. Я присяду? — спросил он.       Гермиона, как и Гарри с Роном, были свидетелями на его суде, в результате чего Драко был оправдан. Ему предписали обязательно доучиться год в школе, выплатить крупный штраф, поставили следилку на палочку сроком на два года, а также обязали раз в месяц приходить и сдавать ее на проверку. Но Малфой, зная, что могло бы быть намного хуже, был очень рад такому исходу дела. Он даже искренне поблагодарил их после суда и извинился перед каждым лично. С тех пор и до этого момента Гермиона его не видела.       — Привет. Да, садись, — разрешила Грейнджер, не понимая, зачем ему снова говорить с ней.       Они молчали некоторое время, за которое девушка разглядывала блондина, пока тот явно собирался с мыслями. Драко выглядел как-то иначе: не прежний ненавистник, как в школе, не испуганный подросток, как во время битвы, даже не как истощенный парень, не верящий, что суд закончился хорошо. Он был просто обычным молодым человеком, со спокойным лицом, холодными серыми глазами, слегка хмурящийся, словно пытался подобрать слова и не мог, отчего его губы тоже периодически стягивались в одну тонкую линию. Малфой поднял голову и посмотрел прямо на нее, и Гермиона вдруг поняла, что же изменилось: он будто бы нашел наконец себя, поймал равновесие, которое все потеряли на этой войне.       — Я не знаю, как мне подобрать слова, чтобы сказать то, что я хочу, и при этом ты правильно поняла меня, — наконец произнес блондин.       Гермиона заметила любопытные взгляды в их сторону и коснулась палочки, невербально накладывая заглушающее заклинание. Губы Драко слегка дернулись, словно он был рад ее предусмотрительности. Парень сцепил пальцы рук и положил их на стол, то ли нервничая, то ли показывая, что своей палочки он касаться не будет.       — Скажи, как есть. И лучше сразу честно, у меня сейчас нет ни времени, ни желания разгадывать двойной смысл твоих слов, — ничего не понимая, нахмурилась Грейнджер.       Ей нужно быстрее решить вопрос с усыновлением, найти отца для Тедди, а тут Малфой с какими-то подозрительными речами.       — Хмм… Ладно. Тогда так: я знаю, что ты собираешься усыновить сына Нимфадоры, — огорошил ее Драко.       — Откуда? — тут же подобралась девушка. — Я его не отдам! Так и передай своей матери. Если хочет наладить отношения с сестрой — пусть, но Тедди останется со мной! — прошипела ведьма.       — Нет! Все не… Мы не собираемся отбирать его! — недовольно цокнул Малфой и поморщился. — Мама вообще не знает об этом, и я не собираюсь ей говорить. Не уверен, что она обрадуется, узнав, что я хотел бы сделать, — вздохнул парень.       — Говори яснее, — холодно потребовала Гермиона.       — Я знаю, что у тебя наверняка много вариантов, да и нет повода, чтобы соглашаться, — неуверенно начал Драко, но потом решительно закончил:       — Но я бы хотел, чтобы в графе «второй родитель» ты записала меня. Пожалуйста.       — Что? — не поверила услышанному девушка. — Подожди, зачем тебе это? Хочешь таким образом создать о себе положительное впечатление в газетах? Какая тебе выгода? — хмурясь, Гермиона озвучивала первые пришедшие в голову мысли.       — Грейнджер, — слегка раздраженно рыкнул Малфой, прерывая поток ее предположений. — Хочешь, я тебе прямо сейчас поклянусь, что предложил это без всякого умысла?       Гермиона открыла, а потом закрыла рот, не зная, что в первую очередь сказать. Она не ожидала, что он может действительно хотеть этого из-за… А почему, собственно, он захотел?       — Просто я чувствую, что так будет правильно, понимаешь? — голос парня изменился, в нем появилась надежда и просящие нотки. Он звучал немного непривычно и сдавленно, Драко явно не привык о чем-то просить. — Он все-таки мой племянник, мать которого погибла из-за таких, как я и мой отец. Я даже не видел ее никогда. И я также в долгу у тебя за то, что случилось тогда в мэноре… Моя мама, конечно, хочет наладить общение с сестрой, и, будь необходимость, не отказала бы в воспитании ребенка, но она ясно понимает, что у вас ему будет лучше. Она, естественно, даже не предполагает того, чтобы я вообще имел к нему хоть какое-то отношение, кроме знания о том, что мы кровные родственники. Но я не могу оставить все это просто так. Пожалуйста, позволь мне помочь и хоть немного ослабить то чувство вины, которое я испытываю перед тобой и перед ним.       Гермиона пораженно смотрела на него во все глаза, но Драко этого не видел. Он говорил, слегка волнуясь, и было видно, что для него это всё и правда важно. Теперь же он не мог поднять взгляд, рассматривая свои нервно сцепленные пальцы.       — Я понимаю, что… — чуть откашлявшись, снова заговорил парень, но Грейнджер его перебила.       — Хорошо.       Она и сама не поняла, почему так легко приняла решение, но в этот момент ей показалось, что это идеальный вариант. Драко тут же посмотрел на нее, не веря, что она действительно согласилась. Но ведьма подтвердила:       — Я обсужу это с Андромедой, но думаю, она не будет против. Только учти: у тебя не будет никаких прав на вмешательство в его воспитание. Ты будешь значиться его магическим родителем, то есть, номинальным отцом, лишь на бумаге. Захочешь проведать или еще что-то подобное — пожалуйста, но у тебя не будет возможности забрать его у меня. И…       — Я понял, Грейнджер, — быстро и слегка напряжено произнес блондин. — Я просто хотел помочь. Но… почему?       — Что «почему»? — не поняла ведьма.       — Почему ты согласилась так легко? Я был уверен, что придется тебя уговаривать, да и то, не факт, что это помогло бы, учитывая все… что между нами было, — Малфой с любопытством заглянул ей в лицо, но теперь Гермиона прятала взгляд.       — Ты извинился, и я хочу верить, что искренне. Я подумала, что не стоит жить прошлым, и надо начать все с нуля. Тем более, после того, что мы все пережили, я чувствую себя и правда совсем другим человеком, нежели год назад, — неторопливо объяснила она, и Драко кивнул, соглашаясь с этими мыслями.       — Да и предложил ты удивительно вовремя. Вопреки твоим словам кандидатов у меня не так много было.       — Подожди, дай попробую угадать, — сказал Малфой и начал рассуждать. — С такой просьбой пойдешь только к близким, а значит, круг сужается до Поттера, Уизли и…       — Невилла, — слегка улыбнулась девушка, про себя удивляясь тому, что происходит: они просто…. говорят?       — У Поттера, судя по газетам, роман с девчонкой Уизли, и вряд ли ты захотела бы влезать туда. У Лонгботтома строгая бабушка, которая наверняка уже подыскивает ему хорошую невесту и не разрешит брать на себя такие обязательства. Почему ты не хочешь взять на роль номинального отца Уизли, раз согласилась на мою просьбу — у меня несколько вариантов, но мне кажется, все они неверны, — криво усмехнулся блондин.       Гермиона отвернулась, разглядывая другую сторону кафе и думая, что сказать. Они с Роном оба пришли к выводу, что стоит повременить с началом отношений, но все, вроде как, ожидали, что они будут вместе в итоге. Сама Грейнджер уже не была уверена, что все еще хочет чего-то. Тем более теперь, когда она собирается взять себе Тедди.       Рон не виделся ей достаточно взрослым для того, чтобы действительно принимать хотя бы минимальное участие в жизни малыша на правах родителя. Скорее всего, он будет в шоке, когда узнает о ее решении, как и Молли. Несмотря на то, что ей тяжело, что многое для ребенка уже делает Гермиона, миссис Уизли все еще не позволяла отобрать у себя контроль. Было такое чувство, что женщина просто делает все на автомате, как делала это с остальными своими детьми, считая, что Тедди с ними навсегда. Она не знала, что если бы не Грейнджер и Кингсли, маленького Люпина уже забрали бы органы опеки.       Причем Молли не признавала, что ей нужна помощь, что она не всегда справляется в силу тяжелых обстоятельств. Она будто с благодарностью принимала помощь Гермионы и Джинни с Гарри, но при этом в моменты, когда она чувствовала себя лучше, все было под ее железным контролем. Грейнджер уже умела все, что необходимо, знала режим Тедди, но все равно была вынуждена слушаться строгую миссис Уизли, авторитет которой в семье не оспаривал никто. Гермиона быстро поняла, что если они с Роном все же будут вместе, самостоятельной жизни у них не получится: везде будет просматриваться строгая рука Молли.       Рациональная Грейнджер просто не понимала, почему миссис Уизли так поступает. Знает же, что не справляется с ребенком, но продолжает из раза в раз упорствовать. Несколько раз Гермиона настоятельно уговаривала передать ей руководство над Тедди, чтобы облегчить жизнь всем. Молли могла бы просто помогать по мере возможности и не выбиваться из сил, пытаясь успеть все и сразу между периодами апатии и депрессии.       — Если попрошу Рона, то у миссис Уизли будет официальный повод вмешиваться в жизнь и воспитание Тедди. А я бы не хотела… — Грейнджер прикусила губу, чтобы не говорить лишнего, но Малфой и так уже все понял. — Кстати, а у тебя самого не будет потом проблем из-за этого? Тебе ведь тоже предстоит жениться на «хорошей невесте».       Драко хотел бы сказать, что все нормально, но эта ведьма уже и так догадалась обо всем.       — Будут, но меня это не волнует, — слегка пожал плечами парень. — И вообще, не собираюсь я жениться в ближайшем будущем. Мама этого, конечно, не поймет, но и заставить уже не сможет, — хмыкнул Малфой.       — Ясно. Завтра к трем я буду ждать тебя у палаты Андромеды. Там все и сделаем.       На следующий день, сказав всем, что Андромеда просит принести внука, чтобы посмотреть на него, Грейнджер забрала Тедди из Норы и по камину перенеслась в Мунго. Она ожидала встретить Малфоя у стойки регистрации или у палаты миссис Тонкс, но тот, неожиданно, оказался внутри, говорил с тетей. Когда Гермиона вошла, женщина с трудом приподнялась, принимая полусидячее положение. Она тепло улыбнулась, увидев мальчика.       — Здравствуй, проходи, — негромко произнесла волшебница.       — Доброе утро, миссис Тонкс, — ответно поздоровалась Грейнджер, подходя и передавая ей ее внука. Потом посмотрела на блондина, стоящего у кровати.       — Здравствуй, Грейнджер, — первым заговорил Малфой, снова переводя взгляд на того, над кем собирался официально взять опеку.       Было видно, что парень впервые видит настолько маленького ребенка. Сама Гермиона несколько месяцев назад смотрела на малыша точно так же, как на что-то странное и неизведанное. Маленький очаровашка выглядел довольно мило в своем костюмчике и пинетках. Он сидел на руках бабушки, улыбался ей, сверкая ямочкой на пухлой щечке, а его довольно густые слегка волнистые волосики имели такой же каштановый оттенок, как и у Гермионы.       — Привет, — Грейнджер отвлекла блондина от разглядывания ребенка и одним взглядом спросила, как много Андромеда уже знает. — Пришел пораньше?       — Да. Хотел сначала поговорить, — ответил Малфой, и стало ясно, что для него происходящее немного неловко и неуютно.       — Драко рассказал мне о своей просьбе к тебе, — заговорила миссис Тонкс. — Я тоже не против.       Блондин с неким облегчением и благодарностью посмотрел на свою тетю, потом снова на Грейнджер.       — Хорошо. Тогда я схожу, позову детского колдомедика, пусть осмотрит Тедди, пока мы ждем представителя опеки, — решила Гермиона, выходя из палаты.       — Такая самоотверженная девушка. Немногие в ее возрасте согласятся взять на себя подобную ношу, — услышала она из-за закрытой двери. — Но я рада, что она есть у моего внука, ведь сама я, как видишь, мало чем смогу помочь, даже если выпишусь, — вздохнула Андромеда.       — Уверен, вы скоро поправитесь. У вас есть, ради кого стараться, тетя, — произнес Драко.       Дальше Гермиона не стала слушать, поспешив к лифтам.       Через полчаса все нужные лица собрались в палате миссис Тонкс. Женщина подписала официальное согласие, позволяющее мисс Грейнджер усыновить Тедди. Гермиона заполнила необходимые документы, Малфой тоже, а потом сотрудник отдела опеки совершил привычный для него ритуал связывания. Магия окутала левые запястья волшебников, взявших на себя роли матери и отца, и оставила подтверждение в виде магического узора на коже. Подобные «браслеты» засветились и на ручках мальчика, а потом нити между ним и каждым из новых родителей натянулись и пропали, перестав быть видимыми.        Тедди, который уже начинал хныкать от усталости и недовольства, вдруг замолчал и с интересом стал наблюдать за происходящим. Сотрудник Министерства подтвердил, что все получилось, подписал бумаги, вручил их Гермионе и вышел. Колдомедик проверил ребенка, сидящего на руках теперь уже матери.       — Он как будто стал спокойнее, — заметила Грейнджер.       — Теперь мальчик окружен вашими аурами и вашей магией, связи восстановлены, отсюда и облегчение, — ответил врач. — Но хочу вас предупредить, что через месяц-другой у него начнут резаться первые зубки, и он снова будет много плакать и плохо есть. Если что, обращайтесь, выпишу ему мази и жаропонижающее.       Мужчина попрощался и исчез, а Гермиона посмотрела на Андромеду и сказала:       — Не знала, что сотрудник отдела опеки будет что-то делать для восстановления связей. То есть, я думала, они сами установятся, как только мы подпишем документы, но…       — В волшебных семьях дети всегда подпитываются магией родителей, и большинство людей не знают об этой связи. Даже если ребенок появился не в браке, ничто не мешает ему получать необходимое, ведь расстояние не играет роли, а отдаваемая магия столь мала, что это незаметно, — объяснила женщина. — Дети-сироты чувствуют, когда связь обрывается. Сотрудники отдела опеки лишь возобновляют ее, только уже с новыми людьми. Будь Тедди старше, этого бы уже не понадобилось…       В палате повисла тяжелая тишина, а потом мальчик вдруг сменил цвет волос на платиновый блонд. Малфой вытаращился на него широко раскрытыми глазами, а Гермиона хихикнула, и Андромеда тоже не смогла не улыбнуться немного. Маленький Люпин выглядел как одуванчик, настолько светлыми стали его тонкие волнистые волосики.       — Ген метаморфизма? Необычно, — справившись с удивлением, пробормотал Драко. — А я все не мог понять, почему у него такой же цвет волос, как и у тебя, вплоть до оттенков.       Гермиона растерянно моргнула, изумленная тем, что он отметил подобные мелочи, а вот миссис Тонкс чему-то усмехнулась.       — И как ты теперь обратно вернешься? Такой его вид точно вызовет вопросы, — спросил Малфой.       — Ты бы хотел оставить все в тайне? — уточнила ведьма.       — Я имел в виду, не будет ли у тебя проблем из-за этого? — объяснил Драко. — Насчет рассказывать или нет — как хочешь, не думаю, что ты побежишь давать объявление в газету.       — Понятно. Тогда отвечу, если спросят напрямую, но я думаю, никто и не подозревает, что именно необходимо для усыновления, — слегка усмехнулась девушка. — И Тедди скоро снова сменит цвет, как только перестанет видеть тебя.       — В таком случае, я пойду.       Драко попрощался с тетей, но на выходе затормозил.       — Погоди-ка. Это получается, в школу ты в этом году не вернешься?              — Вернусь. МакГонагал выделит мне дальнее крыло и самую большую комнату. Она также позволит мне не приходить на занятия и сдавать только отчетные тесты по предметам раз в неделю.       — Кажется, это будет тяжело, — заметил Малфой.       — Думаю, я справлюсь. Гарри и Джинни будут помогать немного.       Блондин кивнул и вышел, а Гермиона стала собираться обратно. Она все думала, как вообще начать этот разговор, чтобы не дотянуть до отъезда в Хогвартс. Но проблема решилась сама собой.       В Норе ее отлучки заметили, ведь без Гермионы за Тедди приходилось приглядывать Гарри и Джинни. Грейнджер молчала, отговариваясь тем, что скоро они все узнают. Когда она вернулась в этот раз, за столом уже сидела вся семья Уизли, и все они обеспокоенно накинулись на нее с вопросами. Гермиона плавно отстранилась от Молли, не позволяя ей забрать Тедди себе, а потом попросила всех выслушать ее. После этого достала документы и положила на стол.       — Что это? — тут же поинтересовалась Джинни.       — Бумаги, подтверждающие, что с этого момента Тедди официально мой сын. Я усыновила его. Андромеда была не против.       Реакция у всех была разная, но больше всех это ударило по Рону и Молли. Женщина расплакалась и ушла в свою комнату, заставляя Гермиону чувствовать себя виноватой. Тем не менее, никто не высказался в ее сторону, потому что все прекрасно видели состояние миссис Уизли и понимали, что мальчик с ними на короткий срок. Больше удивляло решение Грейнджер.       Рон попытался было показать недовольство и обиду, но ведьма быстро осадила его.       — Если бы ты действительно хотел отношений, ты бы принял мое решение. Но теперь я уверена в том, что желание повременить со всем этим было верным. Я думаю, нам не стоит в будущем пытаться вернуть что-то, кроме дружбы.       Парень вылетел из дома, хлопнув дверью, но Гермиона была уверена, что скоро он остынет и согласится с ее словами.       Гарри и Джинни были удивлены, но знали, что подруга не стала бы принимать подобное решение, не обдумав все как следует. Они заверили, что поддержат, и получили предложение стать крестными родителями. А чуть позже вернувшаяся Молли попросила прощения и даже поблагодарила.       — У меня действительно не было сил как следует заботиться о нем, — грустно улыбнулась она. — Ты молодец, Гермиона. Обращайся в любой момент, если что.       — Спасибо, миссис Уизли, — искренне произнесла волшебница.       Некоторое время в Норе была несколько напряженная обстановка, когда все пытались привыкнуть к новым условиям. Теперь Тедди был исключительно под опекой Грейнджер, и это было немного непривычно для всех, в том числе и для нее самой. Гермиона чувствовала себя неудобно, поскольку вынуждена была вести себя в соответствии со своей новой ролью, а это вызывало различные взгляды. Ее решением гордились, но волнение за то, справится ли она, беспокойство за ее будущее стали постоянным фоном.       Разумеется, разговоры о том, что ребенок — огромная ответственность и тяжелая ноша в ее возрасте, пару раз поднимались. Вскользь, аккуратно, ведь все знали характер Грейнджер и ее упертость. В ней не сомневались, но опасались, что для нее это будет трудно. Молли постоянно помогала и давала много советов, отчего Гермиона, признаться, устала, хоть и была благодарна. Миссис Уизли часто повторялась, отвлекала от попыток привыкнуть к новым обстоятельствам, к сосуществованию с сыном, и это не давало девушке начать новый этап в своей жизни. Ей казалось, что она застряла где-то в круговерти дел и попыток почувствовать себя матерью и ответственным за ребенка лицом.       Гарри поддерживал во всем, но от парня было мало толку в вопросах какой-то конкретной помощи в отношении Тедди. Он боялся брать на руки такого малыша, не знал, что с ним делать, и максимум мог потрясти погремушкой, чтобы ненадолго отвлечь. Впрочем, так вели себя и все мужчины Уизли, не имеющие понятия, как заботиться о маленьких детях.       Джинни быстро всему научилась и очень помогала, ей было в радость возиться с крохой. Гермиона в такие моменты умилялась, а рыжая ведьма смущено говорила, что набирается опыта на будущее. Тем не менее, помощь младшей Уизли была хаотичной, разбросанной во времени, и Джинни всегда знала, что может просто вернуть Тедди его новой матери, чтобы заняться своими делами.        Рон вообще с того дня их ссоры больше не появлялся дома, отчего Грейнджер тоже чувствовала себя виноватой немного. Поэтому Гермиона постаралась поскорее уладить все возможные дела и наконец взять жизнь под свой контроль.       За оставшееся до начала учебного года время Гермиона организовала крестины, а потом переехала в свою комнату в Хогвартсе за несколько дней до первого сентября. МакГонагал тепло приняла любимую ученицу и с радостью нянчилась с Тедди, пока новоиспеченная мама обустраивалась.       Грейнджер поселили в отдельном крыле, в котором было еще несколько комнат, пока пустовавших. Рядом также была дверь на улицу. Ее разблокировали специально для того, чтобы девушка могла выйти погулять с малышом в стороне от основных мест прогулок других учеников. С площадки, открывающей вид на черное озеро и часть дорожки к центральным дверям, будет удобно спускаться к менее посещаемой территории замка, а оттуда к точке аппарацци, не привлекая лишнего внимания.       Директор, понимая, что многие вернувшиеся ученики уже давно взрослые люди, дала им разрешение на возможность покидать школу во внеучебное время. Гермиона особенно оценила эту новость, поскольку знала, что ей периодически придется отлучаться в магловский мир за необходимыми для сына вещами, вроде подгузников и смеси. Она была очень благодарна Минерве, о чем постоянно напоминала, пока женщина не сказала:       — Гермиона, я восхищаюсь вашей добротой и решимостью, а также смелостью. Но я также признаю и ваш ясный ум. Я верю, что у вас все получится, и если моя скромная помощь облегчит ваш путь, мне это только в радость будет.

***

      После всех разрушений школа была максимально восстановлена и готова к приему учеников. Первого сентября вечером Большой зал Хогвартса снова заполнился сотнями голосов. Но очень многие из них вернулись, зная, насколько все изменилось, сколько сил и жертв понадобилось, чтобы вернуть мирное время. И такие ученики смотрели на мир уже совсем другими глазами.       Отчасти именно поэтому никто не сказал ни слова по поводу того, что Гермиона Грейнджер живет в замке вместе с ребенком. Что она не ходит на уроки, гуляет по территории школы с коляской и иногда приходит в Большой зал вместе с мальчиком. Все ученики и учителя видели в ребенке результат прошедшей войны: сирота, потерявший обоих родителей, такой же пострадавший, как и многие из них, — а также то, что победители и герои взяли на себя ответственность, показывая всем силу своего духа и благородство.       Историю Тедди и его имя знали все старшекурсники, мальчик быстро завоевал сердца практически всех в замке. За два месяца его присутствие в коридорах, на улице, за столом стало привычным и обыденным. Тем не менее, среди учеников ребенок лишь вызывал интерес и желание поиграть с ним немного, как новая игрушка или что-то популярное. Мало кто действительно думал о том, что ему нужно, или о том, чем помочь молодой матери. Если такие и находились, то Гермиона в силу своей гордости не могла принять чужую помощь. К тому же она опасалась оставлять мальчика малознакомым людям или оставлять его без своего присмотра. Единственными, кому она доверяла, были Гарри и Джинни, и то, Поттер мало что умел и по-прежнему боялся брать на руки такого малыша. Уизли обычно приходила с парнем, но тот просто сидел рядом или помогал с чем-то другим, был на подхвате.       Постепенно жизнь влилась в свою колею. Пока на улице еще было тепло, Грейнджер всегда выходила с коляской, чтобы погулять. Когда Тедди засыпал, она садилась на дальнюю лавочку напротив озера и что-нибудь учила или читала. Если ее не было в комнате, Гарри и Джинни даже без карты знали, где могли найти подругу. В один из таких солнечных дней пара с удивлением обнаружила рядом с Гермионой Малфоя. Блондин передал ей какие-то бумаги, подождал, пока она сделает копии, а потом ушел.       — Просто лекции мне передал, я просила записи, — объяснила Грейнджер.       — И давно он так хорошо с тобой общается? — хмыкнул Гарри.       — Ну, после того, как тогда извинился, больше ничего плохого не говорил, — пожала плечами девушка.       — А вы что, часто болтали после этого? — хитро уточнила Джинни.       — Да так, пересекались пару раз, — неопределенно ответила Гермиона.       — И что, он вот так запросто поделился лекциями только потому, что ты попросила? — никак не мог поверить Поттер.       — Ну да, — просто произнесла Грейнджер.        С этого момента еще не раз Гарри и Джинни видели блондина рядом с подругой. Он неизменно отдавал ей записи за неделю, ждал, пока ведьма сделает копии, и уходил. Это поначалу удивляло всех, кто знал о взаимоотношениях между этими двумя, но постепенно интерес сошел на нет.

***

      Гермиона весь сентябрь пыталась наладить график их с Тедди жизни, чтобы все успевать. Мальчик стал намного спокойнее, хорошо спал днем пару раз, а ночью стал реже просыпаться. Магия связи с родителями действовала на него умиротворяюще.       К концу месяца основной запас смеси и подгузников закончился, девушке пришлось залезать в небольшую заначку на всякий случай. К тому же, в замке начало холодать, и стало ясно, что теплых вещей маловато. Грейнджер решила сделать большую закупку, поскольку теперь знала, сколько и чего примерно уходит в месяц. Оставив сына на Джинни и Гарри, девушка отправилась в Хогсмид, а оттуда в Косой Переулок, чтобы поменять галеоны и выйти в магловский Лондон.       Первым делом ведьма направилась в банк, где сняла значительную сумму. Уже на выходе Гермиона заметила знакомую платиновую макушку, Малфой, очевидно, давно ее увидел и теперь ждал, чтобы … поздороваться?       У них вообще складывались странные, похожие на приятельские отношения. Драко не отказал ей в первый раз, когда она попросила лекции, а потом без напоминаний стал приносить их туда же, где произошла первая встреча, в одно и то же время. Он даже иногда спрашивал, как дела у Тедди и справляется ли она, что немного удивляло Гермиону. Он все еще чувствует себя виноватым перед ними с Тедди за прошлое, или же ему и правда интересно?       — Здравствуй, Грейнджер, — привычно произнес блондин.       — Привет.       Они недолго помолчали, а потом одновременно заговорили и тут же прервались. Малфой рукой показал, что уступает ей первой сказать, что хотела.       — Ты так и будешь здороваться так официально? — хмыкнула волшебница.       — В каком смысле? — слегка нахмурился Драко, явно не понимая, что не так.       — Почему бы не говорить тоже «привет»? А то «здравствуй» звучит слишком … эм, чопорно? Или … я даже не знаю. Кто вообще так говорит в наше время? — фыркнула Гермиона.       — Видимо, я? — слегка приподнял брови Драко. — Ну ладно, тогда мне тоже говорить тебе «привет»?       — Если это не умаляет твоего достоинства, — с вызовом посмотрела на него девушка.       — Хорошо, — закатил глаза Малфой. — Привет, Грейнджер. Могу я спросить, куда ты направляешься?       — Ты хотел сказать: куда ты сейчас? — перефразировала его Гермиона, отчего Малфой цыкнул, но промолчал. — Оставила Тедди на Джинни с Гарри, чтобы закупить все необходимое. Смесь и подгузники быстро закончились, так что я в детский магазин. Магловский, — уточнила она. — И я немного тороплюсь, мне не по себе от того, что оставила его.       Волшебница кивнула, собираясь уже уходить, как Драко огорошил ее просьбой:       — А мне с тобой можно?       — Куда? В магазин? — изумленно вытаращилась на него ведьма, и блондин немного неуверенно кивнул.       — Я никогда не был на той стороне, — пробормотал он, чуть поджимая губы и отводя взгляд.       Грейнджер постояла около минуты, думая, что он пошутил, но парень продолжал ждать ее решения.       — Ух, ладно. Но! Не паниковать, если увидишь что-то странное, слушаться меня и придержи вопросы до того момента, как мы вернемся обратно, — выставила условия девушка.       Драко с готовностью кивнул, потом оглядел себя и спросил:       — Я должен снять мантию?       — Можешь перед выходом трансфигурировать ее в легкий плащ. Я обычно так делаю, — тоже оглядев его костюм и не менее дорогую мантию, сказала Гермиона.       Вместе они дошли до известного всем маглорожденным бара, пересекли его и вышли на задний двор, где волшебница открыла проход. Она услышала, что Малфой глубоко вдохнул перед тем, как сделать шаг, и едва заметно усмехнулась. Неужели боится? Или же волнуется?       Грейнджер повела его к метро, и Драко, не привыкший к спешащим массам людей, чуть не отстал от нее два раза.       — Сколько же тут их, — пробормотал он, когда наконец поравнялся.       — Так выходной же. Хотя и в будни тут многолюдно, — Гермиона притормозила перед светофором и дождалась зеленого, а потом пошла, поглядывая на блондина, который явно хотел задать множество вопросов.       В вагоне метро парень чувствовал себя неуютно, удивился эскалаторам, двигающимся почти так же, как ступени в башню директора, и с явным облегчением вновь оказался на улице, вызвав смешок Грейнджер. Тем не менее, она отметила, что он с любопытством осматривается, словно запоминает все.       В магазине было проще: девушка попросила его везти тележку и просто прошлась по рядам, спокойно взяв, что нужно. Через час, купив все и оплатив, Гермиона специально не стала сокращать обратный путь аппарацией из темного переулка, в котором она уменьшила пакеты, а снова провела его той же дорогой. Когда они оказались в Косом Переулке, Малфой задал ей столько вопросов, что ведьма не сдержала улыбки. Через патронус узнав, что с Тедди все хорошо, и он еще ни разу не заплакал за эти пару часов, Грейнджер решила пообедать и все объяснить Драко.       Они выбрали одно из самых неприметных, но неплохих кафе, окружили столик всякими чарами, после чего целый час волшебница объясняла блондину все, чего он не понял или не знал. Расстались они на приятной ноте. Малфой поблагодарил ее, прежде чем уйти по своим делам, а Гермиона осталась уверенной в том, что магловский мир оказал на него положительное впечатление.       Было немного радостно знать, что такой ненавистник всего магловского меняет свое мировоззрение, еще и с ее помощью. Девушка даже не представляла, что улыбалась, пока Джинни не спросила, что же такого хорошего случилось.       — Просто приятно было прогуляться, — почему-то соврала Гермиона, не рассказав, что гуляла она не одна.       После этого небольшого сближения Малфой иногда задавал ей еще вопросы, когда приходил к лавочке и передавал лекции. Грейнджер поняла, что он самостоятельно пытается получше узнать мир маглов, и ей было вдвойне приятно давать ему ответы.