Правильно

      Время шло, ученики втягивались в учебу после долгого лета и всех событий, профессора отмечали это и усложняли программу. Гермиона немного уставала с непривычки, стараясь успеть выучить материал и обеспечить комфортную жизнь для Тедди. Джинни не могла быть постоянно рядом, да и Грейнджер лишь иногда просила ее. В основном подруга приходила сама, но со временем часы, проведенные ею с ребенком, стали сокращаться из-за школьной нагрузки.       Усталость, недосып, переживания потихоньку копились внутри Гермионы, а когда в конце октября, в почти семь месяцев, у Тедди начали резаться зубки, времени на отдых у нее совсем не осталось. Малыш не температурил, но постоянно плакал, плохо успокаивался и требовал, чтобы его держали на руках. Силы быстро иссякли. Он мало ел, спал, только если кроватку качали, и Грейнджер жертвовала своим сном ради того, чтобы он подремал.       Как назло, все началось вечером пятницы, после того, как Гарри и Джинни сообщили о том, что должны побывать в Норе на этих выходных. Гермионе даже не к кому было обратиться за помощью, чтобы немного поспать тоже. К моменту, когда раздался стук, она была готова разреветься от усталости. Проклиная всех и вся, ведьма распахнула дверь.

***

             Драко Малфой и сам не знал, почему попросил директора поселить его подальше ото всех. Он мог бы жить в отдельной комнате в привычных подземельях, среди нескольких вернувшихся однокурсников, но это не показалось ему хорошей идеей. Драко чувствовал, что пережил внутри некую трансформацию и теперь не совсем тот прежний Малфой, которого все слизеринцы ожидают увидеть.       Его мировоззрение претерпело изменения, сам он ощущал, что наконец обрел себя настоящего, поймал равновесие между своими мыслями и действиями, и ему не хотелось никому ничего объяснять или доказывать. Наилучшей идеей показалось отдалиться от прежней компании, поддерживая лишь приятельские отношения. И если его новая версия их не устроит, то разрыв не окажется резким для всех.       За эти два месяца Драко осознал, что верно поступил, не сближаясь ни с кем и скрывая расположение своей спальни. Его не все принимали, многие были настроены враждебно, а прежние друзья быстро отстали, махнув рукой. Они почти не изменились, как и их жизнь, но для Малфоя такое уже не подходило. Он не чувствовал, что был бы на своем месте, оставаясь с ними.       То, что его поселили в конце того самого крыла, в котором жила Грейнджер, Драко понял довольно быстро. Когда Теодор (или Тедди, как его все называли) плакал, слышно было даже в его комнате. Следуя словам Грейнджер о том, что у него, как номинального отца, нет прав воспитывать ребенка, он никак не лез к ним, да и не хотел этого делать. Они иногда пересекались с ведьмой в коридорах, кивая друг другу, но ни разу так и не встретились в своем крыле.       Малфой не стал отказывать Грейнджер, когда она попросила лекции, и даже не стал ничего спрашивать, хотя было почему-то любопытно. Как она все успевает? Получается ли? Насколько тяжело быть матерью для маленького мальчика? Не жалеет ли она о своем решении? У нее ведь нет молока, тогда чем она его кормит?       В конце сентября Драко увидел Грейнджер в Гринготсе и не смог остановить себя. Узнав о том, что она собирается в магловский Лондон, Малфой вдруг решился и попросился с ней. В последнее время его преследовали размышления о том, действительно ли их миры настолько разные? Неужели маглы и правда отсталые и глупые свиньи, какими их описывал отец?       Прогулка с Грейнджер буквально взорвала его мозг обилием новой информации, и с тех пор Драко потихоньку узнавал о мире маглов больше. К его непонятному удовольствию ведьма не отказывала ему в объяснениях и даже ни разу не пошутила на эту тему. Словно их прошлое и правда больше не стояло между ними.       В начале этих выходных Малфой планировал отоспаться, потому что всю неделю допоздна зубрил дополнительные материалы. Но его мечтам не суждено было исполниться. Теодор начал реветь вечером пятницы и всю ночь не успокаивался. Чары тишины Драко были временными и спадали каждый раз, когда он засыпал, ему приходилось их постоянно обновлять.       Субботним днем невыспавшийся, раздраженный парень пытался учиться и делать домашку, но его терпение заканчивалось. Мальчик затихал ненадолго, но все равно начинал плакать, и так до вечера. Ночью поспать снова не удалось.       Драко сначала злился, не понимая, чем там занята Грейнджер и почему ничего не делает, чтобы успокоить ребенка. В воскресенье он несколько раз проходил мимо ее двери, недоумевая, почему не видно и не слышно ее друзей. На завтраке Малфой краем уха услышал, что Поттер с подружкой уехали домой на выходные, и теперь внутри засела непонятная тревога. Если уж он сам почти не спал, то что же тогда с Грейнджер?       На обратном пути Драко снова услышал плач и сам не заметил, как постучал. Ведьма распахнула дверь, оставаясь у кроватки ребенка, и выглядела она ужасно. Круги под красными, слезящимися глазами, спутанные волосы, истощенный вид. Она вообще отдыхала эти два дня?       — Чего? — немного грубо спросила Гермиона, когда Малфой так и остался стоять в проходе.       — Он постоянно плачет. Это не дает мне спать, — произнес Драко. Видя, что она не понимает, пояснил:       — Моя комната последняя в этом же крыле. Чары тишины спадают каждый раз, когда я засыпаю, и его плач будит меня.       — У него зубки режутся, тут ничего не поделать, — едва слышно пробормотала девушка, продолжая качать кроватку с затихнувшим малышом.       — Когда ты спала в последний раз? — нахмурился Драко, входя внутрь и закрывая дверь.       — Не помню, — слегка всхлипнула ведьма. — Мне так хочется уснуть, что все перед глазами расплывается. Можешь хоть пять минут покачать его, пожалуйста? — она поспешно стерла пару скатившихся слезинок и посмотрела на блондина.       Малфой вздохнул и молча указал ей в сторону кровати. Грейнджер, словно зомби, медленно встала с кресла, добрела до постели и рухнула, закрыв глаза еще при падении. Она что-то невнятно ему сказала, но Драко ничего не разобрал. Он продолжил качать кроватку, немного растеряно думая, что это сейчас было? Он и правда предложил ей помощь с ребенком? Хотя сам даже коснуться его боится? А если Теодор разревется снова, а Грейнджер не проснется? Что тогда делать?       Парень действительно опасался этого и нервничал, но постепенно это чувство ушло. Видимо, проблема с этими его зубками подходила к концу, потому что мальчик дремал уже час. Драко не мог отойти, потому что едва он переставал качать, малыш тут же начинал просыпаться. Время шло, волшебник и сам принялся клевать носом. В полудреме он провел еще два часа, а потом Теодор к его ужасу начал просыпаться. Сначала заворочался, потом открыл глаза, затем захныкал и в итоге заплакал.       Малфой растеряно посмотрел в сторону кровати, но Грейнджер даже не шелохнулась. Сглотнув, блондин огляделся и снова нашел взглядом висящее на стене расписание, которое от скуки уже успел выучить. Сейчас было время кормления, но Драко не представлял, что ему давать и как? Мальчик плакал все сильнее, и Малфой с гулко бьющимся сердцем осторожно поднял его, удерживая на вытянутых руках. Теодор заинтересованно замолк, разглядывая его, а потом вдруг снова сменил цвет волос на блонд.       — И что мне с тобой делать? — негромко спросил у него Драко.       Парень заметил мокрое пятно в кроватке, посмотрел на одежду малыша и понял, что придется разобраться с этим. Чистящие чары помогли с постельным бельем, но вот костюмчик вскоре снова стал мокрым, да и внутри что-то странно выпирало сквозь ткань. Малфой перенес и уложил ребенка на столик рядом, расстегнул кнопочку и уставился на странные трусы, надетые на кроху. Грейнджер в том магазине купила много упаковок с похожими картинками, но он и представить не мог, для чего они. Теперь стало ясно, что это приспособление имело впитывающий эффект, только, видимо, его пора сменить. И как? Очередной вопрос без ответа.       Теодор снова начал хныкать, и Малфой поторопился снять с него все: наверняка в мокром лежать противно. Костюмчик интуитивно легко расстегнулся, и он стащил его, потом направил палочку и заставил неприятную вещь исчезнуть. Драко огляделся, нашел такие же «трусики», только новые, и лишь с пятого раза смог их нормально застегнуть — спасибо тем, кто нарисовал инструкцию на пакете с этими подгузниками. Судя по ней же, в следующий раз надо будет менять, когда полоски спереди пожелтеют, но Драко искренне надеялся, что Грейнджер уже проснется к тому времени.       Теодор даже смеялся, пока он вертел его и переворачивал, пытаясь разобраться с непонятным предметом одежды, теперь же снова стал плакать. Со страхом Малфой понял, что ручки прохладные, а значит — он заморозил ребенка, и надо срочно одеть и погреть. Перерыв ящики комода и мельком заценив белье Гермионы, блондин отыскал какой-то теплый костюм из кофты и штанов. Носки пришлось призывать магией, потому что дальше рыться в вещах и терять время не хотелось.       Мальчик уже вовсю плакал, чем пугал и нервировал Драко. Он снова решился взять его на руки, чтобы погреть, и с раздражением отметил, что боится. Руки немного подрагивали от напряжения, было страшно сжать слишком сильно, но и ослабить хватку тоже — не дай Мерлин уронить. Теодор начал успокаиваться только тогда, когда растерянный Малфой прямо у него вслух стал спрашивать, что происходит и что ему надо? Мальчик будто прислушивался и вскоре затих. Драко выдохнул и продолжил ходить туда-сюда, думая, что же делать? Грейнджер, похоже, настолько устала, что вырубилась надолго. А ребенка, судя по ее расписанию, надо кормить.       Понадеявшись на везение и дотошность девушки, Малфой еще раз прошелся вдоль стола и других поверхностей, особенно тщательно все осмотрев около отдельной тумбы с банками и бутылочками. К его радости там действительно нашелся листок с инструкциями для мелкой Уизли. Драко понятия не имел, что такое стерилизатор, но решил, что это та штука, внутри которой стояли чистые бутылки.       — Не реви. Я попробую приготовить тебе еду, — строго сказал парень, перекладывая ребенка в кроватку.       Теодор скуксился, и Малфой поспешил отойти и заняться делом, про себя думая, какого черта он просто не разбудил ведьму? Следовать инструкции оказалось не так сложно, и он смог сделать смесь, как ее называла в записке Грейнджер. О том, как кормить из бутылочки, додумался бы даже дурак, так что Драко справился с этим без проблем. Теодор ел неохотно, хныкал, наверное, ему было больно касаться десен. Вспомнив, что видел гель на столике, блондин прочитал инструкцию позади и постарался намазать на всякий случай. Малыш расплакался, и пришлось снова его качать в кроватке.       Прошло еще четыре часа, а Грейнджер не пошевелилась ни разу. Драко даже подходил, касался ее запястья, чтобы проверить пульс. Вблизи девушка выглядела еще более измотанной, и почему-то внутри поднялась злость на ее друзей, бросивших в такой ситуации. Малфой и сам ужасно хотел спать, но в течение дня мог бороться с этим. Ему пришлось еще раз сменить подгузник, чтобы Теодор не кричал, а также снова покормить. Больше чистых бутылочек не было, и парень надеялся, что к очередному кормлению Гермиона проснется.       Мальчик снова дремал, из-за чего приходилось постоянно качать кроватку, и от монотонности и усталости Драко тоже начал клевать носом. Пару раз он даже отключался, но ребенок сразу будил его своим требовательным плачем.       К вечеру Малфой и сам был похож на сонного зомби. Учитывая, что он тоже мало спал из-за криков ребенка, сейчас глаза его закрывались сами собой. Он продолжал вздрагивать и держать их открытыми чисто на своем упорстве, не замечая, что и сам потерялся во времени, как до этого Гермиона. В состоянии полусна он даже не услышал, как дверь открылась, и вошли Поттер с младшей Уизли.