My dearest man

***

Мы встретились с Антоном в ресторане недалеко от моего дома. Он мне рассказал, что задумал снять один проект, в котором он решил снять фотосессию с самим собой в образе разных музыкальных «звезд» и предложил мне сотрудничество. Я долго не думал, согласился сразу же, даже был взволнован, взбудоражен этим предложением, хотя у меня было полно своих заказов. Некоторые клиенты даже записывались в очередь наперед, и готовы были ждать. Но я решил поставить пока основную работу на паузу и посвятить полностью свое время этому проекту. Почему меня это так возбудило? — спросите вы. Я, как воздух, требовал перезагрузки, послать всех из своей жизни подальше — Роджера, Джулиана, и даже Алана! В моем стремлении его забыть я думал, что этот большой проект с Антоном мне в этом поможет. Я вернулся в мастерскую и сообщил, что мы временно клиентов обшивать не будем. Вы бы видели лица моих помощниц! Они так отреагировали, будто бы я сказал, что закрываю мастерскую и выгоняю их на улицу. Я постарался в красках рассказать о проекте Антона, но их реакция была более… скептическая, чем моя. Они, конечно, уже привыкли к моим причудам, но тут подумали, что у мастера Милко окончательно «крыша поехала». Тогда я сказал: — Девочки, это будет примерно через месяц. Я должен сначала придумать эскизы. А вы пока дошьете то, что начали! — Спасибо вам за это, мастер, — язвительно-огорченно сказал Мэри. — Спасибо, что не бросаете нас! — Так я и не бросаю. Мы будем шить дальше, но ближайшие несколько месяцев пойдут на этот проект. — Ближайшие — это сколько? — Я не знаю! Два, может, три. Антон рассчитывает закончить все к концу года! Мэри присвистнула. — Мэри, сколько раз я тебя просил не свистеть в помещении! Денег не будет! — У нас, мастер Милко, эта ваша примета не работает, так что мы можем свистеть! А вы, если забросите надолго наших клиентов — они разбегутся! — Во-первых, они не разбегутся. Я тут прикинул — мы не будем их обшивать примерно месяц. Сначала я должен все подготовить, затем получить одобрение Антона. Только после его одобрения мы начнем шить эти костюмы. Пока работаем, как и работали! К тому же, Антон обещал очень щедро заплатить! Но даже это их особо не утешило. Впрочем, когда они получили на руки обещанный аванс, их мнение кардинально поменялось, потому что Антон никогда не жадничал. Но это уже другая история. Он передал мне список звездных персон, кого бы он хотел «изображать», и я засел за свою коллекцию музыкальных журналов, подшивку которых за несколько лет (Слава Богу!) я не выкинул. Пришлось еще покупать кассеты с концертами этих звезд, но в конце концов, в моей голове наметилось хотя бы направление работы. Месяц ушел на разработку эскизов, Антон все одобрил и основная работа закипела. Еще месяц ушел на отшив этих костюмов. Я облазил все лондонские барахолки и музыкальные магазины, покупая гитары и аксессуары 60-х-70х годов. Мы отсняли студийную серию, а в сентябре он увез меня на два месяца в Амстердам, Копенгаген, Скандинавию, где мы снимали «натуру» в суровой северной красоте. Потрясающе, что он знал офигенно красивые места, где снимать, ну а я был очень «рад» снова попасть в Данию, где меня крыли флешбеки в аэропорту Копенгагена. Но я справился. И мне казалось, что свою благородную миссию забыть Алана я исполнил. — Неужели ты его забыл? — спросила Кира. — Что-то мне не очень верится! — Правильно тебе не верится. Я думал, что его забыл ровно до того его звонка в марте 1994 года, который… поставил мою устоявшуюся жизнь с ног на голову. Когда же я вернулся из этой командировки, около своей двери я увидел… — Алана? — опять воскликнули в один голос мои подруги. — Нет, Джулиана. Группа до сих пор была в туре, и я совершенно не знал, где их носило.

***

— Мне негде жить, — сообщил он. — Я думал, может ты приютишь меня на время, пока я не найду себе что-то еще? Это буквально на пару недель, не больше! — Почему это вдруг тебе негде жить? — спросил я. — У тебя же была квартира! — Была. Но я потерял работу и перебивался случайными заработками, и так случилось, что мне не заплатили. Мне нечем было платить за квартиру, и меня выставили! — Что, твой музыкальный журнал тебя послал? — Послал. Но в этом есть и твоя вина. Ты же испортил мне пленку! А мне пришлось платить неустойку и сматывать удочки. Потом я работал еще в одном месте, но оттуда я сам ушел. А ты где был? Отдыхал? — спросил он, с завистью глядя на мою сумку с ярлыком из аэропорта. — Я работал, — ответил я, не вдаваясь в подробности. — Ладно, заходи! Что-нибудь придумаем! Почему я его впустил, спросите вы? Я чувствовал вину за ту мою выходку с его пленкой, и хотел загладить ее. Он прожил у меня вместо пары недель несколько месяцев, потому что он был какой-то невезучий по жизни. С одной работы его выперли, с другой… Но я позволял ему жить у меня, мне было так удобно. У меня был бесплатный секс, уборка и готовка. И компаньон на разные мероприятия. Я гордился своим великодушием и тем, что я перестал его называть «Алан» по утрам, ну, а он клятвенно обещал мне, что найдет работу, но особых усилий для этого не прилагал. Отношения с Джулианом стали напоминать чемодан без ручки. Он мне надоел, но дать ему от ворот поворот я не спешил. Мы провели вместе рождественский отпуск в Непале (да, Викуля, за мой счет), а в марте 1994 года меня разбудил ночной звонок телефона. Мне никто и никогда не звонил ночью, поэтому я кинулся в ужасе. Ночные звонки приносят обычно плохие новости. И, хотя мне некому было ночью звонить, все равно, у меня пошли ледяные мурашки по телу. Телефон звонил еще и еще, настойчиво и громко. — Милко, ты разве не возьмешь трубку? — недовольно пробурчал Джулиан. — Тогда я сам ее возьму! — Нет! — крикнул я на него. — Я сам! С бьющимся сердцем я снял трубку. — Алло? — Милко, это ты? Я сразу узнал его голос. — Я, Алан. Что случилось? — Приезжай срочно ко мне! Он так говорил, будто бы испытывал страдания. Мысли вихрем пронеслись в голове. Его похитили! Пытали! Ограбили! Убили! — Алан! Что с тобой случилось? Ты где? — Я в Гонолулу… Аааа! — вдруг услышал я его крик, от которого у меня волосы дыбом встали. Трубка упала, и крик его стал звучать несколько отдаленно. Несколько секунд, показавшихся мне вечностью, я слышал его. Потом он затих, на том конце провода я услышал какой-то грохот, будто бы что-то упало, раздались какие-то голоса. — Где? Алан, что с тобой? Что происходит? Алло! Но он мне не ответил. Голоса смолкли, а потом в трубке щелкнуло и связь оборвалась. Я положил трубку и в ужасе схватился за голову. Вихрь мыслей пронесся в моей голове. Должно быть, он влип в какую-то нехорошую историю с фанатами, так сперва показалось мне! Его похитили и причинили ему боль! — Что случилось? — спросил Джулиан, увидев меня. — Джулиан… Где находится Гонолулу? — Гонолулу? Он таращился на меня, тер глаза, ничего не понимая со сна. — Кажется, на Гавайях? А что случилось? — Мне нужно туда! — Что? Прямо сейчас? — Да! Прямо сейчас! Я кинулся к шкафу и стал собирать вещи в свою дорожную сумку. — Все ясно, — сказал Джулиан. — Тебе позвонил Алан, и ты готов мчаться к нему, роняя тапки, на другой конец света! Не ты ли говорил мне, что с ним все кончено? — Он кричал, — сказал я. — С ним что-то случилось! — Поймал твой Алан «бэд трип», вот и кричал! — Он не употребляет наркоту, чудило! — Значит, допился «до белочки»! — Послушай, — оборвал я его версии. — Он мне не звонил больше года! Если он сейчас мне позвонил — значит, случилось что-то серьезное! — Ну-ну, серьезное… Ты сначала найди то Гонолулу на карте! А то успеешь прямо к его похоронам! — Заткнись ты, придурок! Лучше позвони в аэропорт и спроси, как туда добираться! Я швырнул ему записную книжку. Джулиан сел на телефон и к тому времени, пока я собирал вещи, поговорил со справочной службой Гэтвика. — Прямых рейсов на Гонолулу нет. Тебе нужно сначала добраться до Лос-Анджелеса, — сказал он. — Из Лос-Анджелеса доберешься до Гавайев. Если поторопишься — ближайший вылет на Лос-Анжелес через два часа! — Спасибо тебе, — сказал я ему и вылетел из квартиры. Пока я ехал на такси в аэропорт, попытался привести в порядок хаос мыслей в своей голове. Гонолулу — я определенно видел где-то это название! И туд до меня дошло. Конечно, это же известный американский курорт! Как там найти Алана — я не имел понятия, но решил, что придумаю на месте. Джулиан… Что с ним делать? Я решил, что пусть пока остается у меня, а потом я что-нибудь придумаю. Голова работала плохо, меня раздирало беспокойство, что же там произошло с Аланом? На рейс, о котором говорил Джулиан, я не успел, и взял билет с пересадкой до Нью-Йорка. В небе над Атлантикой пытался спать, но так и не мог уснуть. Все мои старания забыть Алана пошли собаке под хвост. Как я ни старался, ни думал, что забыл его — но стоило ему позвонить — и вот я мчусь к нему на другой конец Земли. Я раздраженно говорил себе, что если бы ничего с ним не случилось, никуда бы я не полетел. Но факты — вещь упрямая! — Смотри правде в глаза, — твердил я себе. — Ты слабак и размазня, который не может сделать то, что обещал! Так, съедаемый приступами самоедства, добрался я до Лос-Анджелеса. В Лос-Анджелесе я понял, что взял вещи не по сезону. Совсем забыл, что в марте здесь уже жара, а на Гавайях тем более. Пока я ожидал свой рейс до Гонолулу, купил какие-то летние вещи и переоделся в туалете аэропорта. И вот, после восьмичасового полета над еще одним океаном, я приземлился в Гонолулу. Это было воистину райское место, но слишком восхищаться пейзажами у меня не было желания и времени. Из аэропорта я набрал отель, рекламу которого видел в аэропорту. К счастью, мне удалось забронировать себе комнату. Хотя отелей здесь великое множество, на Гавайях был разгар сезона. Вся дорога заняла больше суток. Я толком не спал и увидел в зеркале номера отросшую щетину на своей физиономии и синяки под глазами. Несмотря на мое острое желание сразу же приступить к поискам Алана, все же побрился и принял душ, который хоть немного, но привел меня в чувство. Пока я мылся, я придумал, как его найти. Я вышел из номера и просто пошел по улице. Мне повезло. Очень скоро я увидел афишу с сегодняшней датой концерта Депешей. Было утро, не раннее, часов 11 по местному времени. Концерт был назначен на 20-00. Я взял такси и поехал на арену. Все было закрыто, но я видел, что за дверями слоняется охрана. Я постучал. Один из охранников в терминаторских очках и с дубиной вышел ко мне. — Да? — протянул он с невыносимым гнусавым акцентом. — Что тебе нужно? Если ты по поводу концерта, то его отменили. Скрывая изумление этому факту, я сказал: — Я не по поводу концерта. Мне нужно видеть Дэрила Бамонте. Дэрил Бамонте был единственный человек, который мог бы мне помочь найти Алана. Это был тур-менеджер группы, и я был с ним немного знаком. Именно Дэрил провел меня к сцене в Пенсаколе и Лос-Анджелесе. Впрочем, в случае неудачи у меня был план Б. Я собирался добывать информацию через Селларса, но на это ушли бы еще сутки или двое, и группа просто могла отсюда уехать. Охранник осмотрел меня снизу доверху с омерзительным выражением на своей морде, в которую у меня возникло желание врезать. Я с милой улыбкой протянул ему свою карточку. — Я вас очень прошу, — сказал я. — Это вопрос жизни и смерти! Охранник фыркнул. — Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, сынок. И «гард» удалился, а я скрестил все пальцы на руках и ногах, чтобы Дэрил оказался здесь. Если честно, шанс был мизерный. Я не знал, работал ли он еще с группой, а могло быть так, что, даже если бы он работал, его бы здесь не было. И о, чудо! Я в который раз мысленно поблагодарил Бога. Охранник вернулся не один, а с Дэрилом. — Милко! — воскликнул он. — Ты все-таки приехал! А я проспорил Алану бутылку вискаря. Правда, теперь ему пить нельзя. Мы спорили, приедешь ты или нет. Я утверждал, что нет, и проспорил, как видишь! Я прервал этот бурлящий словесный поток. Дэрил всегда говорил обильно и много. — Здравствуй, Дэрил. Что с ним? Где он? — Он в больнице. Ему сделали операцию! Я чуть не упал. — ЧТо? Какую операцию? — Да не волнуйся ты так! С ним все хорошо! Уже. — Так какую операцию, твою мать? Не тяни! — Не ори. Пусть он сам скажет! А то опять будет меня упрекать, что у меня вода не держится в ж… Я выдохнул. Операция! Хорошо, что с ним уже все в порядке, как утверждал Дэрил. — Концерт сегодняшний отменили, — сказал он. — Из-за Алана? — Не только. Нашу теплую компанию также покинул Энди! — Как это — покинул? — изумился я. Мне почему-то пришло в голову, что он умер. — Да не смотри ты на меня так! Уехал он в Приор. У него снова депрессия! Я выдохнул снова. — И что теперь? Свернете тур? — Я еще не знаю! Посоветуемся потом, впереди у нас десять дней свободы. Остальные уже на пляже! Ты не хочешь освежиться? Летел, наверное, долго… — Потом, Дэрил! Отвези меня к Алану, пожалуйста! — Я не могу! У меня сейчас здесь важная встреча. Давай, я вызову такси и он тебя привезет прямо в больницу.

***

Медсестра отвела меня в вип-палату, больше похожую на номер пятизвёздочного отеля. Алан полулежал в кресле на огромном балконе с видом на океан, ветер шевелил волосы на его макушке. Глаза были закрыты, на худом, осунувшимся лице серели круги под глазами. Из-под больничного халата торчали ноги в пижамных штанах и шлепанцах, и эта картина так поразила меня в самое сердце, что я бросился ему в ноги, уткнулся лицом ему выше колен и зарыдал. — Алан… Прости меня, прости! — Милко, боже мой… Встань, прошу тебя! Я чувствовал, как его руки гладят меня по затылку. Я упрямо тряс головой и продолжал всхлипывать. Алан продолжал уговаривать: — Посмотри на меня, пожалуйста! Милко! Ну, подними голову! Я все трепыхался, и он решил поднять меня силой. Я подумал, что может быть, ему нельзя напрягаться, кое-как успокоился и посмотрел ему в глаза. Он на меня смотрел с улыбкой, по-доброму, достал носовой платок из кармана халата и вытер им слезы с моего лица. — Ты нашел меня! Господи, мне не верится! Это чудо какое-то! — Что с тобой произошло? — спросил я. — Во-первых, встань, нечего ползать передо мной на коленях. Вон там есть второе кресло! Он показал в угол, где стояло точно такое же лёгкое кресло. Я пододвинул его поближе и послушно уселся в него. Алан следил за моими манипуляциями. Потом, когда я был готов его слушать сказал: — Со мной все хорошо! Я заговорил раздражённо: — Боже мой, все у него хорошо! Ты так кричал, я Бог знает что подумал! Я места себе не находил, пока долетел! И ты сейчас заявляешь мне, что все хорошо? — Я родил ёжика. Только и всего! — Извини, Ал, но я не в настроении слушать твои шуточки! Какого ёжика? — Да обычного! Камень шел из почки. Я теперь понимаю женщин, какие муки они испытывают при родах! Я сморщился, как от зубной боли. — Кошмар какой! — Кошмар — это не то слово. Это просто ужасная боль! Хорошо, что я потерял сознание, и какое-то время я ее не чувствовал! Дэрил меня нашел в номере и вызвал «скорую», а в больнице провели обследование и сказали — операция! Представь мой шок! Я просто думал, что переел, а меня собрались резать. Ну, меня не резали, но я тебе не скажу, что со мной сделали. Это не очень приятно! — И что теперь? — Да все хорошо, говорю же! Ёжик вышел из меня частями естественным путем. Сам лично видел! Теперь отдыхаю и пью травяной сбор. Он показал глазами на термос, который стоял на столике неподалеку. Мой бедный Алан, натерпелся! А я почувствовал, как усталость разом навалилась на меня, когда нервное напряжение спало. Я с облегчением устроил голову на подголовник. — И ты решил позвонить мне? — спросил я. — Я подумал, что умираю. Серьёзно! Я не хотел умереть без тебя! — Я бы успел как раз на твои похороны, — вспомнил я слова Джулиана. Джулиан… Я теперь точно знал, что мне с ним делать. Я позвоню ему… Позже… И скажу, чтобы он выметался… — Что ты говоришь? Кто должен выметаться и откуда? Я не заметил, что последнюю мысль пробормотал вслух. — Так… Ничего. Стресс, длительный перелет и смена времени делают свое дело. Я куда-то проваливаюсь. Очнулся от того, что мне показалось, что Алан сказал: — Поехали домой. — Что? Куда? — ничего не понимаю я. — Наш дом находится за миллион километров! Выплываю из марева оттого, что Алан трясет меня за плечо: — Эй, Милко, ты совсем спишь… Домой говорю, поехали, в отель! Или ты хочешь здесь торчать? А у меня пошли мурашки по телу. Ненавижу больницы и боюсь! Пусть даже с такими роскошными палатами! Алан уже был переодет в нормальную одежду. — Как это домой? Разве можно так быстро? — Я уже с врачом поговорил, получил рекомендации ограничить физическую нагрузку и пить вот это. Он показывает пакет, в котором находятся какие-то лекарства. — И врач тебя так легко отпустил? — Отпустил, но сказал, что физическая нагрузка мне запрещена. Я ему пообещал, что дома, то есть в отеле отправлюсь моментально в постель. Мы же не пойдем таскать гантели в тренажерный зал, правда? Я улыбаюсь. Мне хорошо и спокойно на душе. — Однозначно не пойдем! Сразу же отправимся в постель! — Отлично. Тогда поехали!

***