Свобода для лисицы

      Процесс подготовки к ужину занял достаточное количество времени. Традиционная посуда должна была стоять в правильном порядке, блюда подавались строго в отведенное время, даже кипение воды стоило рассчитать поминутно, чтобы удалось начать приготовление чая вовремя. Подбор наряда оказался меньшим из трудов, ведь за многие годы Микаса приловчилась к обычаям и знала нюансы каждого. Юката изящно струилось по телу, наглаженный воротник не стремился разъехаться и оголить грудь, поскольку был прочно закреплен широким поясом, за который по обычаю крепился и небольшой платок для церемонии. Оставалось лишь заколоть волосы в аккуратный низкий пучок и дождаться гостя, который уже должен был дать о себе знать. Эрен задерживался без предупреждения и это опускало его в глазах Аккерман все ниже. Ужин стыл, вода почти была готова, все это точно не вписывалось в рамки прописанного до мелочей события. Но подогревать блюда Микаса не стала принципиально — Йегер сам виноват в своей ветрености.       Незапертая дверь наконец впустила в дом не особо желанного гостя. Он осматривался, подмечая детали, и извинился за опоздание не сразу, однако мгновенно подобрал оправдание.       — Думал, вообще переносить придется. Это такой ужас, признаюсь! — Он разулся проходя дальше, теперь уже игнорируя почти все окружение. А ведь здесь было на что посмотреть, над чем задуматься… Вкус Микасы в интерьере был просто безупречен, об этом говорили многие. Небольшие картины в бамбуковых рамках сочетались с традиционными японскими мотивами. Светлый, такой легкий интерьер разработан специально по заказу, но с сохранением аутентичности. — Пришлось бежать за этой одеждой на другой конец деревни. Первая не подошла по размеру. Поэтому не держи зла, так уж все вышло.       — Ты бы мог найти способ предупредить меня, я бы повременила с готовкой. — Чуть нахмурив брови, Микаса оглядела его внешний вид и скрестила руки на груди. Правила этикета гласили, что хозяину стоит оставаться вежливым и угождать гостям во всем, но и опоздание на церемонию не вписывалось в рамки приличия. Аккерман считала, что Эрен просто не заслуживает такого почтения. — Если еда уже успела остыть, будешь есть такую, может, уроком послужит. А переодеться можешь в любой из комнат, я буду на кухне.       — Ты так много всего говоришь, что не успеваю уловить самое важное. — Он закатил глаза, не особо-то и раздосадованный таким приемом, если судить по вновь появившейся улыбке. Все будто пытался за ней скрыть. Прятал свое лицо за различными масками, которые уже въелись в его кожу и отказывались отлипать. — Сперва я переоденусь, чтобы поддержать традицию. А потом уже решим с едой. Да, кстати, интересно выглядишь. Так… Совсем по-японски.       Подмигнув, он скрылся за дверью в комнату, чтобы, вероятно, привести себя в порядок.       — Я могу не говорить совсем, тогда тебе придется разбираться с нашими обычаями самостоятельно. — Микаса хмыкнула, оставив комментарий в сторону своего наряда без ответа. Вместо поддержания пустых разговоров она направилась обратно на кухню, чтобы подготовить остаток блюд и подобрать столовые приборы.       — А ты суровая. Всего лишь шутка, Микаса, я не настолько прихотливый в еде, если говорить на чистоту. — Хмыкнув, выходя в уже новой одежде, он немного нервно поправлял то здесь, то там, явно не совсем уверенный в правильности того, как следовало все завязывать, крепить и вообще смысл всего этого действа.       — Просто ты разозлил меня своим опозданием. Традиции значат для нас очень многое, а ты не проявляешь никакого уважения к ним. — Она начала объяснять спокойнее, чтобы Эрен перестал воспринимать все в штыки и наконец вник в суть проблемы. — И расправь свой пояс, пожалуйста, он весь скукожился.       — Хорошо. — Йегер нахмурился, пытаясь слишком заметно подавить некую обиду, но быстро улыбнулся. Все же он неплохо умел выкручиваться из разных ситуаций. Хитрый. Поправив пояс так, как надо, он выпрямился, усевшись на положенное место. — Все слишком незнакомо для меня, но я буду пытаться не ошибиться, чтобы не обидеть хозяйку. Тем более, что ты так старалась сделать все идеально. Мне жаль, что я не успел застать блюда горячими, но уверен, что они и сейчас будут неимоверно вкусными! Если позволишь мне чем-нибудь помочь, я буду только рад, что смогу такой мелочью немного загладить свою вину с опозданием.       Когда Эрен наконец додумался извиниться и признать ошибку, Микаса улыбнулась ему. Большего и не требовалось, не мог же он вернуть время вспять и исправиться. Тем более, на таком мероприятии наверняка был впервые. Эта оплошность простительна.       — Принято хозяину подавать чай самостоятельно и при госте. Обычно разговоры начинаются только за второй чашкой, но, поскольку это твоя первая чайная церемония, этот момент мы упустим. — Она перенесла на котацу два подноса с множеством красиво поданных традиционных блюд. Один расположился перед Йегером, а второй подготовила для себя. — Этот набор блюд называется кайсэки. Он обязательно должен содержать в себе жареное, тушеное на медленном огне, приготовленное на пару и сырую рыбу. Соблюдать порядок употребления необязательно, так что можешь есть хоть все одновременно.       Эрен осмотрел все так, будто единственный вопрос в его голове звучал как: «напомни, для чего я вообще подписался на все это?». Но он не был бы столь успешным в своей работе, если бы не умел замаскировать даже такие внезапные эмоции. Наверняка ведь не только отучился где-то, но и обладал подобными навыками с детства. Даже интересно, как он умудрялся обманывать родителей, друзей?.. Такие люди, как он, привыкли вырывать себе место под солнцем, не брезгуя идти по головам. С широкой и светящейся улыбкой. Должно быть, жить так довольно сложно. Полный контроль над эмоциями многого стоит, натянутая радость часто прячет душевную боль. Хотя все еще и мучили сомнения, способен ли он вообще испытывать ее.       — Пожалуй, я ограничусь жареным и тушеным мясом. Сырой рыбе я как-то не особо доверяю. — Он осмотрел приборы и вопросительно взглянул на Микасу. — Руками, может?       — Не умеешь есть палочками? Мне казалось, они достаточно популярны и у вас. — Она не сдержала улыбки, наблюдая за всеми эмоциями на его лице. Выглядел, как взрослый ребенок, к тому же ужасно самоуверенный и возлагающий на себя тонну ложных надежд. Подшучивать над таким было даже весело. Сама Микаса ловко управлялась с палочками, неспешно крутила их между пальцами, ведь опыта обращения с этими приборами у нее было предостаточно. — Я могу принести вилку, не стоит пачкаться.       — Не нужно, я справлюсь. — Пусть и не с первого раза, но он разобрался с пресловутым кусочком мяса, принимаясь медленно прожевывать его. Эрен задумчиво поднял глаза к потолку, словно готов был выдать целый монолог по основам кулинарного искусства. Но вместо этого лишь произнес: — Вкусно. Признаться, я ожидал чего-то более… Острого. Но оказалось все намного лучше. У тебя хорошие навыки. Даже удивила, что столько талантов скрываешь.       — Остротой блюд Корея славится. У нас таких не очень много. — Она пожала плечами и закинула в рот небольшой ролл. — А насчет талантов — у меня просто было достаточно времени на обучение, ничего особенного. И рада, что нравится. У тебя выходит не так уж и плохо, я ожидала худшего. Не попытался держать палочки в разных руках или накалывать на них еду, не уронил ничего даже. Очень похвально.       — Есть у меня один друг… Он до сих пор накалывает роллы палочкой и ест. — Эрен засмеялся, наверняка вспоминая эту картину. — Когда путешествовали с ним, он учудил подобное в каком-то азиатском ресторане. Забыл, в какой стране это было, признаюсь. Тогда слишком много перелетов делали... Официантка на него слишком сильно косилась и даже хмурилась. Но хорошие чаевые ее раздобрили. Так, что даже предложила прийти нам еще разок. Ну, либо я ей слишком понравился, чтобы злиться даже на моего друга.       От одного представления этой сцены и эмоций бедной официантки Микаса рассмеялась. Для нее такое поведение было совершенно необычным, ведь за все годы жизни покинуть пределы своей небольшой деревушки ей так и не удавалось. Только по рассказам знала некоторые мелочи о других культурах.       — Думаю, здесь сыграло твое обаяние, иначе лицезреть такое, еще и пригласить вернуться просто невозможно.       — Значит, ты пригласишь меня еще раз? — Его уголок губ дрогнул, а в глазах блеснула хитрая ухмылка. Сколько же самоуверенности было в нем… — Соглашусь, если расскажешь о себе. Почему вдруг именно здесь? Почему одна? И что же именно ты хочешь от меня после сегодняшнего вечера?       — Здесь я родилась. Мы редко уезжаем за пределы своей страны, даже города или селения. Воспитываем своих детей там же, где воспитали нас самих. Меня это тоже коснулось. Да и не хочу искать что-то новое. Здесь так привычно и спокойно. Родных у меня не осталось, зато это место напоминает светлые времена. — Она съела еще кусочек мяса, обдумывая за тем свои дальнейшие слова. — А от тебя хочу минимального на самом деле: чтобы не свел местных в могилу. Справишься ведь с этим? Остальное пусть остается загадкой.       — Мысли о работе даже сейчас я определенно оценил. — Эрен широко улыбнулся, продолжая неторопливо есть положенную ему порцию. Он вел себя так непринужденно, словно все это сам распланировал. Некая его сдержанность осталась где-то в стороне, и он вновь стал тем, кто удачно плыл по течению. — Я не умею насылать морок или какие-то там болезни… Так что, вряд ли стану причиной смерти людей. Не в моих интересах. Могла бы попросить и что интереснее.       — А вдруг умеешь? Стоило ведь уточнить. — Она поддержала его улыбку. Радовало, что постепенно разговор становился непринужденным, даже забавным. Словно с момента их знакомства ничего негативного и не произошло. — И что же ты тогда хотел услышать?       — Например… — Он дожевал мясо и, проглотив, запил водой из прихваченной с собой бутылочки, прикрыв на пару секунд глаза. — Думал, ты захочешь как-то получше узнать меня.       — Получше? — Она задумалась, рассматривая ролл, который удерживала палочками. — Тогда можешь сводить меня в любое место здесь в округе, которое нравится тебе больше остальных.       Ей стало даже интересно, что именно выберет Эрен. На что обратит больше внимания: на интерьер, на историю, на комфорт или какие-то собственные ощущения. Это многое рассказало бы о нем.       — Не уверен, что в этом маленьком месте будет, чем тебя удивить, ведь знаешь наверняка каждую пылинку. Так что… Может, лучше выберемся в город, когда разберусь с документами и новой поставкой корма? Там гораздо больше подходящих мест, куда можно надеть вечернее платье, к примеру. — Улыбаясь уголком рта, Йегер едва заметно скользнул взглядом по ее лицу, шее, плечам… Но вскоре вернул зрительный контакт.       — Так горишь желанием увидеть меня в платье? — На ее лице мелькнула ухмылка. Микаса внимательно следила за его эмоциями и определенно была рада тому, что отвлечь его от работы оказалось так просто. — Если только недалеко. У меня достаточно дел здесь, многое держит в этом месте. Обязательно учти это при выборе локации.       — Жаль. Очень жаль. Я бы мог организовать поход в какой-нибудь дорогой ресторан, достойный тебя. И меня. — Он ухмыльнулся, оставляя ее вопрос без комментария будто намеренно. Такая специфика ведения разговора слегка напрягала, но Микаса пока никак не выдавала себя. — Но буду действовать по обстоятельствам, так и быть. Мне не привыкать подстраиваться под ситуацию, сама понимаешь. Верчусь в такой сфере, где без подобных навыков не выжить.       — Очень хорошо понимаю. Уверена, что найдешь отличное место даже с учетом обстоятельств. Кажется, ты всегда достигаешь своих целей. — Неоднозначно улыбнувшись, Микаса поднялась и прихватила за собой подносы с пустой посудой, чтобы перейти к следующему этапу церемонии. — Сейчас самое интересное начнется. Процесс приготовления чая выглядит как целый ритуал.       Успевшая скользнуть по его губам улыбка быстро исчезла, когда он окончательно понял, что это еще не все. Эрен хоть и сделал вид, что доволен происходящим, но в итоге не выдержал.       — Почему вы так любите растягивать удовольствие? Разве не лучше сразу отдаться эмоциям, жить моментом? За время, пока все это готовится, ведь столько всего интересного могло произойти! — Он расставил руки в стороны, демонстрируя все эти объемы.       — Я все ждала, когда спросишь. — Микаса звонко рассмеялась, остановившись в дверном проеме и обернувшись. С каждой минутой детский образ Эрена в ее голове вырисовывался все четче. Самоуверенность, безответственность, легкая наивность — все это присуще чаще маленьким детям, чем серьезным мужчинам, еще и тесно связанным с бизнесом. Сколько же он скрывал всего в себе? И скольким можно пользоваться в свою пользу… — На самом деле еще до еды принято подавать простую теплую воду, выделять гостям время на оценку дома. После кайсэки подается десерт. А чай сперва готовится густой, сразу после него легкий. Но ты бы уже давно сбежал, я права? Просто японцы испокон веков ценят наслаждение прекрасным. Суть чайной церемонии в том, чтобы насладиться этим прекрасным в хорошей компании. Хорошо все обдумать, расслабиться, очиститься от грузов, которые не дают покоя. Уже после полного очищения идет приятная беседа. Вот такие обычаи. Ты вряд ли сможешь полностью проникнуться ими, если поторопишься и не вникнешь. Если что, это было не оскорбление, я просто объясняю суть.       — Это все звучит красиво. — Эрен медленно прошелся взглядом по помещению, наконец, кажется, замечая и детали. Но быстро вновь вернулся к разговору. — Посидеть, посмотреть… Но не задумывалась ни разу, что это выглядит как клетка? Когда ты в заточении, то понятие времени совершенно отсутствует. А все потому, что об этом можно не думать. Ты можешь просто существовать. У тебя все есть, да. Но дальше этого мнимого наслаждения и четко оговоренных рамок ты не можешь вырваться. Я привык к другой жизни, не обижаюсь на твои слова, но и понять мне твой менталитет непросто. Но я могу постараться, попробовать сделать это. Мне стало любопытно, что же в итоге из этого выйдет, смогу ли я взглянуть на все это иначе. Пока что, не обижайся, прошу, хочется достать чайный пакетик и просто заварить себе чай, чтобы заняться чем-то новым.       Микаса на какое-то время замолчала и поджала губы, обдумывая все сказанное Эреном. Таких сравнений никогда раньше она не слышала. И возможно, действительно стоило вынести из этой речи что-то важное для себя. Только сейчас не лучший момент для этого. На раздумья понадобится время.       — Если действительно любопытно, я продолжу все по плану. Но не хочу навязывать тебе это, мы все еще можем выпить обычный чай, как ты привык. — Наконец прервав тишину, она вздохнула и оперлась плечам о дверную лутку.       — Продолжай. Я просто полюбуюсь. — Он оперся локтем на свое колено и подпер подбородок кулаком. Не сводил с нее взгляд, словно и впрямь любовался каждым ее движением.       Аккерман отнесла остатки посуды к мойке, а вместо них поставила на столик небольшой чугунный котел с кипятком. Затем рядом расположились и другие принадлежности: шкатулка с чаем; одна аккуратная чаша; тонкая деревянная палочка, изогнутая на одном конце, и маленький бамбуковый венчик. Вся посуда была достаточно старой на вид, но при этом оставалась чистой. Узоры на керамике не везде выглядели идеальными. Некоторые линии нарочно выводили неровно, совсем не портя этим внешний вид посуды. Для местных красота выглядела именно так.       — Такой спокойный. — Она улыбнулась уголком губ, скосив взгляд на Эрена. Впервые он без лишних вопросов сидел в стороне и так увлеченно наблюдал за чем-то.       Началось приготовление с символического очищения посуды. Микаса вытянула из-за пояса ранее заготовленный платочек и сложила его довольно необычным образом: потянула за углы, оставшийся край начала складывать гармошкой, а затем и боковые части согнула к центру. В итоге вышел небольшой прямоугольник, с помощью которого точеными движениями она протирала и без того сухую и чистую керамику.       — У тебя движения красивые, вот и наблюдаю за тобой. Это ведь тоже можно счесть за любование прекрасным? — Эрен выпрямился, сложил верно руки, будто старался походить на какого-нибудь богатого японца из старых писаний.       — Можно, если действительно считаешь таковым сам. — Она мягко улыбнулась на комплимент, иногда поглядывая на Эрена. Платочек убрала обратно за пояс, с помощью палочки набрала немного чая в чашу, после туда же налила кипятка аккуратным черпаком цилиндрической формы. Размешивалось все это тем самым венчиком до появления пенки на поверхности жижи. Даже этот процесс был проработан до мелочей: сперва Аккерман быстро взбивала смесь, сильно не размахивая кистью, дальше поднимала венчик в воздух, позволяя чаю стечь с него. И повторяла свои действия несколько раз, пока консистенция напитка не стала однородной.       — Почему бы не считать так? Я ведь не слепой, в конце концов. Было бы очень глупо умалчивать очевидное. — Он задумался, глядя на руки Микасы, его лицо даже стало более серьезным, а воспоминания наверняка не отдавали легкостью. Скорее тоской. — Никогда не было, что испытывала что-то к человеку, но не могла сказать? По многим причинам.       — Да, случается и такое. Не всегда обстоятельства играют на руку, а иногда просто уверенность в чувствах приходит тогда, когда уже не имеет никакого значения. — Она повела плечом и выпрямилась, добавляя еще немного воды к смеси, чтобы та получилась легче и приятнее. Запах уже распространился, ласкал и завораживал, заставляя хотеть поскорее сделать первый глоток. — Разумнее всего закрыть глаза на эти причины и открыться, чтобы вместе решить все проблемы. Но я почему-то уверена, что понимание этого не пригодится и повторю свои ошибки я не раз. Может, это черта характера вообще такая.       — Людей любить сложно, — протянул Эрен, вновь устроив голову на ладони, опершись локтем в колено. Хотел ли он выглядеть умным или просто решил поделиться мыслями… Но беседу поддерживать он умел, казалось, любую. — С животными проще. Вот собаки. Они любят просто так. Просто потому, что ты есть на этом свете. Дал поесть — радость. Посмотрел — уже виляют хвостом. А уж если за ушком почесал… С людьми не так. С людьми ты всегда что-то должен, кому-то обязан… Так что, признаюсь, любовь — то еще дерьмо. Но мы ведь здесь не для того, чтобы грустить, верно? Так что, я скажу, что ужасно хочу попробовать чай, который у тебя получится.       — Не могу не согласиться. Люди вообще во многом очень странные и неприятные. — Усмехнувшись, она принялась вновь замешивать напиток венчиком. — Почти готов. Принято пить матча с одной чаши начиная с гостей. Чай визуально делится на нужное количество частей, каждый гость выпивает свою, а после хозяин дома завершает церемонию. Надеюсь и верю, что ты не заразишь меня какой-нибудь ВИЧ-инфекцией.       — Могу показать справку — регулярно прохожу осмотр. И не по причине, какой можно подумать, просто… Так самому спокойнее. С другой стороны, какой кому-то прок в моем заражении? Я скорее засужу, выдою все деньги еще и на моральную компенсацию. — Внезапно Эрен широко улыбнулся и склонил голову набок. — Неужели вы не называете подобное косвенным поцелуем? Насколько я знаю, у вас есть такое понятие.       — Во время церемоний о таком не задумывается никто. Она священна, нет места фамильярности. В другой обстановке, может, и назвали бы. — Она просто улыбнулась. Не стала отвергать его мысли, даже с какой-то стороны поддержала их. Но не полностью — все равно оставляла за собой загадку.       — Да-да, я знаю, меня в те времена уже заставили бы сеппуку сотворить. Так ведь называется? — Йегер хмыкнул и демонстративно прикрыл свой живот, будто его и вправду могли бы заставить воткнуть в себя какую-нибудь катану.       — Только если ты был бы величественным самураем, а месть за своего хозяина организовал успешно. — Микаса тихо засмеялась, размещая чашу на котацу перед Эреном. — А будь простым рыбаком каким-нибудь, повесили бы без лишнего пафоса.       — Какой кошмар. А смерти от поцелуя или в объятиях любимой не предусматривается? Чтобы вот так — раз! И все. Чтобы я не мучился. — Смеясь, он уже и не обращал внимания ни на какие чашки, только сел удобнее и все никак не сводил взгляда с Аккерман.       — А какой тогда смысл в казни? Это уже добродушное сопровождение в лучший мир с лучшими условиями. — Продолжая смеяться, она и сама расположилась удобнее. Такая атмосфера на удивление показалась приятнее. Никаких строгих правил, веселые разговоры, искренность. Все это даже сближало. — Потому и вешали людей публично, чтобы для всех уроком было. Такая практика до сих пор актуальна, между прочим. Ты пей, давай, осядет порошок — мне колотить заново.       — Я бы посмотрел и еще разок… — Ухмыльнувшись, Эрен все же сделал глоток и протянул чашку Микасе. — Но все-таки вам не достает какой-то мягкости что ли. Чуть что, сразу то в живот острым тычете, то шеи ломаете… И язык такой, будто ругаетесь. Не в обиду, но сколько я его ни учил, никогда, наверное, не смогу говорить с нужной интонацией.       — Готов пережить всю процессию с самого начала еще раз — заглядывай еще. — Она ухмыльнулась в ответ, снова усложняя Эрену задачу нарочно, чтобы подшутить и насладиться его мучениями. — Я думаю, строгость тоже важна. Понятно, что идеально все быть не может, но менталитет у нас вполне достойный. Люди вежливы, добродушны, сдержанны. Да и язык мне всегда казался очень даже красивым. Сложный, но звучит приятно.       — Когда говоришь ты, то я точно слушал бы еще долго… Пока сама не решишь прогнать. — Он завел руки назад, облокачиваясь на них, явно непривычный долго сидеть на полу. Все его движения говорили именно об этом.       — Как мило, я польщена. — Хихикнув, Микаса отпила из чаши, затем поставила ее на одну ладонь и с помощью второй повернула несколько раз. Это действие было очередным символом и совершалось уже механически. — Можем пересесть на диван, если ноги затекли.       — Даже не представляешь, как я хочу! — Поднявшись не сразу, Йегер добрался до дивана и, вытянув ноги перед собой, выдохнул с облегчением, даже прикрыв глаза. — Я думал, что у меня, прости за подробности, задница сплющится, а пятки в нее вонзятся.       — Звучит интересно, но вряд ли такое случится. — Она рассмеялась и неспешно проследовала за ним. Присела рядом, даже здесь подогнув под себя ноги для удобства. — Твои суставы совершенно не приспособлены к жизни здесь. Попробуй йогой позаниматься, может, удастся привыкнуть быстрее.       — На самом деле… Я не планирую надолго оставаться здесь. Хочу поскорее все автоматизировать, чтобы уже получать отчеты, лежа в моем пентхаусе с видом на высотки. На самой удобной кровати в мире. Иногда приезжать… Планировал, что уеду уже на этой неделе, но пока что не получается. — Он склонил голову, ухмыльнувшись, и смотрел дольше положенного на губы Микасы. Даже сейчас ведь говорил одно, а думал совсем о другом. — Но, как я вижу, не зря задержался. Увидел вот церемонию такую от тебя.       Эта новость была не самой приятной. На Эрена не удастся никак влиять, если он лишь изредка будет возвращаться сюда ради проверки. Тогда точно ничего не изменится, разве что в худшую сторону.       — Вот как, — протянула она, качая головой. Прекрасно видела этот его взгляд, он говорил сам за себя. И решила поощрить, плавно облизнув губы. Но сама упорно смотрела только в глаза Йегера, так оставляла при себе чувство контроля над ситуацией. — Еще много чего нельзя увидеть из окна твоего пентхауса. Мир полон красок, даже наш скромный и тихий.       — Если мне не будет хватать красок, я всегда смогу купить билет в любую страну. Хоть на Ниагару взгляну, если захочу. Но пока что… Смотрю на тебя. — Эрен сел расслабленнее, закинул ногу на ногу, а после и вовсе устроил руку так, что пальцы были совсем близко к Микасе. Он не говорил прямо, чего хотел в данный момент, но и не отрицал своих намерений. — Я свободен в своем перемещении, мыслях… Поэтому и не могу понять, что многие люди находят в таких вот рамках. Это немного… Пресно. Не хотелось никогда вырваться?       — Меня всегда вполне устраивала такая жизнь. Я не люблю шум, суматоху, большие наплывы незнакомых людей. Даже на Ниагаре вряд ли есть что-то, что понравится мне больше, чем местная природа. Она тем и хороша, что привычна, изучена. Здесь я чувствую себя в безопасности. — Аккерман прислонилась плечом к спинке дивана, делясь реальными мыслями. Почему-то именно эту тему хотелось поддерживать без лишних шуток, игр, сарказма.       — Да-да, я уже понял, что ты склонна к размышлению: лучшее место там, где родился. — Он вздохнул, медленно отвернулся, глядя уже на столик, за которым они только что сидели. — Это все красиво. Но звучит больше как самовнушение. Это… Если бы я отказался сейчас переодеваться, участвовать в этой церемонии… Только потому, что привык жить в своих комфортных условиях настолько, что все другое считал бы априори тем, что уж точно никогда мне не понравится. Жизнь в таких деревнях напоминает мне курятник. Знаешь, почему курица не уходит далеко со двора? Потому что ей здесь комфортно. Еда есть, дом есть, даже какие-то развлечения есть. И ее совсем не интересует, что находится там — за забором. Такая жизнь совсем не для меня. А ты? Даже сейчас не допускаешь мысли о том, чтобы ощутить этот кайф? Когда выходишь за рамки, ведь всегда внутри такое волнение перед чем-то новым. Я не понимаю, почему люди не хотят испытывать подобное.       Его слова вряд ли были нацелены на то, чтобы обидеть собеседника, но его прямота в некоторых моментах граничила с грубостью. Даже если он не задумывался о существовании аналогии, но сравнить местных людей с курицами?! Это точно надо быть либо идиотом, либо чересчур открытым и даже наивным.       — Нужно понимать границы. Попробовать новое занятие — одно, а побывать в чужой стране с совершенно другими обычаями и нормами — другое. Что курице за забором делать? Где она там еду найдет и дом? — Микаса свела брови, уводя взгляд в сторону, предположительно в давно изученную пустую стену, только чтобы отвлечься.       — Главное ведь, чтобы было куда возвращаться. А все остальное можно воспринимать как приключение. Вот смотри. — Глаза Эрена, казалось, даже стали ярче, и он придвинулся, загораясь собственной идеей, которую будто уже давно готовился кому-нибудь озвучить. А тут вдруг такой повод. — Ты же читаешь книги. Наверняка разные жанры, про разные страны… А путешествия — это как те же книги. Только главная героиня — ты. Понимаешь? Ты проживаешь все это, испытываешь вживую все ощущения, видишь все, можешь потрогать, изучить…       Он ненавязчиво подцепил ее пальцы своими, аккуратно поглаживая большим костяшки на ее руке.       — Но это ведь жизнь, не сказка. Здесь удача волшебным способом не окажется на нашей стороне. — Микаса стала говорить тише, не будучи полностью уверенной в своих словах. Их подсказывала логика, жизненный опыт. Но по непонятным причинам хотелось поверить Эрену и согласиться с ним.       — Так что тебе мешает самой создать свою сказку? Все преграды, все препятствия воспринимаешь только ты и именно так, как хочешь сама. — Он улыбнулся, даже сам стал говорить мягче, словно какой-то секрет. — Говоришь «я хочу», а потом делаешь. Желание и действие — вот залог удачи. Но невозможно без желания сделать что-то, как и достичь желаемого, сидя ровно на одном месте. Без этого сочетания я бы никогда и ничего не достиг, а все также продолжал бы сидеть в доме родителей. Скажи мне честно. Ты бы хотела сама убедиться, что шум города, его ночные огни, вид свысока, когда из окна можно облака пощупать… Что все это — не для тебя? Или не хотела бы никогда сама сделать вдох, стоя на берегу океана? Воздух соленый, немного щекочет в носу, приносит запах свежести и немного все же отдает солнцем. Даже если не понравится, ты точно будешь это знать.       Представляя все это, Микаса сомкнула веки и тяжело выдохнула. Не могла понять, так умело он промывает мозги, или же действительно ее желание оставаться здесь всю жизнь было навязанным. Ведь воображаемые картины не казались такими уж плохими и страшными, как раньше. Теперь эти чувства хотелось испытать на себе. Хотя бы на миг, но выглянуть из-за своего забора на внешний мир.       — Я не знаю, что сказать. Это очень сложно. С какой-то стороны понимаю, что ты прав, но мне ведь и мои привычки не вредили никогда. Никому здесь не вредили. Всем всегда было достаточно того, что у них имеется. Мы научились искать счастье в мелочах и не сожалеем об этом.       — Если довольствоваться малым, никогда не увидишь ничего лучшего. Это как… Ребенку не достает роста, он не может выглянуть в окно, но игнорирует наличие стула рядом. У тебя есть все, чтобы взглянуть на этот прекрасный мир, но ты не пользуешься этим. Я лишь хочу, чтобы ты увидела большее, Микаса, потому что достойна этого. Любой достоин. — Он улыбался совсем открыто, не отпуская ее руку.       — Ладно, возможно, ты и прав. — Микаса несильно сжала его ладонь, так выражая благодарность за напутствие. — Признаюсь, иногда возникало желание увидеть некоторые места вживую, а не на картинке из интернета. Когда-нибудь точно выберусь хотя бы ненадолго.       — Вот видишь! Уже есть прогресс! — Эрен рассмеялся, прижимаясь виском к спинке дивана. Сейчас он, казалось, стал еще ближе. Можно было дотронуться до него при желании, изучить вполне привлекательное лицо получше. Еще сильнее ощутить запах его туалетной воды. Такой мягкий, ненавязчивый, свежий. Похожий на легкий цитрус с небольшой сладостью. Его взгляд упал на наручные часы. — Уверен, ты обязательно найдешь то, что поразит тебя своей красотой. Иначе и быть не может. Но, думаю, мне пора. Спасибо за разговор, знакомство с культурой и приятную компанию. Что-то мне, правда, подсказывает, что мы еще разок точно встретимся. И это не потому, что уже договорились сходить на свидание.       — И тебе спасибо. За терпение, сдержанность, напутствие. — Она улыбнулась нехотя поднимаясь с дивана, чтобы провести Йегера. В голове все так же не укладывалось, как такой вполне приятный, обаятельный и образованный человек мог поступить настолько ужасно с местными жителями. Возникало ощущение, будто заключал все эти злосчастные договора с ней не Эрен. — Здесь вообще тяжело не встретиться, территория маленькая. Даже если очень постараемся друг друга избегать, когда-то точно пересечемся.       — О, я уж точно избегать тебя не стану. — Он вновь заулыбался, уходя в комнату, чтобы вернуться уже в своей обычной одежде и, внезапно оставив на ее щеке короткий поцелуй, сразу направился к двери. — Я бы как-нибудь повторил этот вечер. Приятных тебе снов, Микаса Аккерман.       Не в силах сдержать улыбку, она определенно была рада такому милому жесту. Эрен ведь очевидно добивался большего, а в итоге сам ограничился минимальным контактом. Наверняка ей просто удалось правильно себя преподнести, но даже так его поведение оставалось приятным.       — Взаимно, — произнесла Аккерман напоследок, прежде чем дверь за ним закрылась.       Казалось, за этот вечер она узнала об Эрене много нового, пусть и не было уверенности, что абсолютно все эти детали правдивы. Хотелось верить хотя бы в меньшую часть. Хотелось, чтобы вполне приятным человеком он был на самом деле, а не ради достижения очередной своей цели. Ведь, по правде, Микаса провела время очень даже хорошо. Была бы рада повторить этот ужин и вообще забыть о содеянном Йегером в этой деревне. Хоть бы раз пообщаться с ним, как впервые. Только вот самой себе не могла позволить такой оплошности.