Обнаженная красота поцарапанных небес

      Глоток чая должен был разнести по телу приятное тепло, разнежить, но Хелен не почувствовала ничего. Словно чай мог остаться горячим даже спустя несколько часов.       Было поздно, все уже давно разошлись спать, даже слуги не появлялись в коридорах, только они с Эстер никак не могли расстаться до утра. Они разговаривали уже который час, не замечая, как мрачная зимняя ночь опустилась на поместье и заволокла все холодным полотном. Под боком приятно потрескивал огонь в камине.       Рядом с Эстер Хелен не чувствовала усталости, одиночества или холода. С ней было очень спокойно и уютно, как ни с кем в жизни.       — Замерзла? — между делом спросила Эстер, когда Хелен как-то неопределенно повела плечами.       Лишь чуточку. Ей было не особо холодно, просто немного хотелось закутаться в теплый плед для полной гармонии, но не хотелось тревожить укрытую Эстер, ведь Хелен знала, как та постоянно мерзла.       Не дожидаясь ответа, Эстер стянула с плеч плед, подобралась к Хелен.       — Не надо, оставь себе, — запротестовала Хелен, отмахиваясь от распростертого над собой клетчатого полотна. — Мне не холодно.       Эстер неверяще посмотрела на нее, прищурившись, поймала Хелен за руку и тут же с возмущенным возгласом в шутку, но ощутимо шлепнула ее по коленке. Хелен поймали на лжи, и она это заслужила.       Немного колючая шерстяная ткань защекотала шею, коснулась плеч и скользнула к спине. Хелен поежилась, когда Эстер накинула на нее плед, но не возразила. Хотя бы из-за того, как она аккуратно и заботливо делала это.       Так близко Хелен могла чувствовать ее еще лучше. Она ощущала тонкий цитрусовый запах ее духов еще ярче, особенно когда чужие рыжие волосы случайно касались лица. Поправляя плед за спиной, Эстер всего на пару мгновений положила руки на ее плечи, и от этого, казалось, обыденного действия Хелен разомлела окончательно, потому что касания Эстер были до того аккуратны и заботливы, словно она сама была всего лишь наваждением, но никак не реальным человеком.       — Лучше? — промурчала Эстер, отстраняясь. Хелен почувствовала себя намного лучше, но вовсе не из-за пледа.       — А как же ты? — растерянно спросила она, подумав, что уже через четверть часа на сквозняке Эстер пожалеет о своем альтруизме.       Эстер лишь отмахнулась, но Хелен ответ не устроил, она пошевелилась, выпутываясь из столь старательно свитого Эстер кокона, ухватила ее за запястье и утянула к себе, поймав в объятия.       — Умно, — довольно хмыкнула Эстер, устраиваясь в ее руках поудобнее.       Хелен запахнула края пледа над ней, притянула к себе еще ближе — для тепла и небрежного поцелуя в висок. Эстер тихо рассмеялась, нашарила ее руку под пледом, так по-романтичному переплела пальцы и поднесла к губам, что Хелен захотелось как-нибудь саркастически пошутить, но она вдруг почувствовала легкое и осторожное прикосновение прохладных пальцев к запястью, где уже который год не заживал старый шрам — напоминание о неосторожности и прошлой жизни.       Было удивительно, что случайное прикосновение не вызвало у Хелен ни одной негативной эмоции, совсем наоборот.       — Пекла блинчики, — пояснила Хелен, пока Эстер выводила узор вслед за рубцом от ожога. Звучало это воспоминание гораздо невиннее и приятнее, чем было на самом деле.       — Серьезно? — Эстер не могла взглянуть на нее, но Хелен чувствовала ее удивление и недоверие. — А мне испечешь?       — Если попросишь, — проворковала Хелен на ухо, касаясь губами рыжих волос, и многозначительно усмехнулась, — хорошенько.       Эстер тут же выскочила из ее рук, хитро взглянула на разомлевшую от тепла и объятий Хелен. Было слишком поздно, чтобы кто-то мог их случайно потревожить. Грех не воспользоваться таким очевидным предложением.       — Договорились, — усмехнулась она, ныряя к Хелен под плед.