Выход есть

В первую их встречу, в прохладное осеннее утро, Тэхен увидел в глазах молодого парня то, чего не видел так давно — искренние эмоции. Целая смесь чувств, настолько будоражащих кровь омеги, который вырос в лоске и притворном дружелюбии, что Ким не мог не засмотреться ненароком. Не мог не подойти ближе на улице, когда Чонгук дрожал от растекающегося по телу осознания того, что значит быть припертым к стенке. Не мог не укрыть пледом худые плечи, когда младший робко присел на край явно недешевого дивана и потянулся за кружкой горячего чая, обжигающего замёрзшие пальцы. Не мог оторваться от мокрых глаз, когда Чон рассказывал о причине своего решения. Не мог и всё. — У меня нет выхода, Господин Ким, — омега шмыгает носом, растаявшим от теплой атмосферы. Это относится ко всему: и к дому с прекрасным обогревом, и к ароматному зелёному чаю, и к пушистому тяжёлому пледу на плечах. Возможно, и к омеге напротив. Тот идеально вписывался в интерьер богатства, удобства и роскоши — красив, богат и молод. О таких пишут песни, таким посвящают произведения искусства и статьи с заголовком "самый известный холостяк Южной Кореи". С такими лучше не связываться простым людям — Чонгук знал, как мантру. У него есть причины доверять свою жизнь этому мужчине, а что важнее, доверять свою малышку, и у него нет выхода. Есть выбор: продать что-нибудь из внутренних органов, и того вряд ли хватит на обеспечение лечения Джи, ввязаться во что-то незаконное или же пойти торговать своим телом. Из всего этого выхода нет точно, есть лишь вход. Он не согласен ни на один из вариантов, если суррогатное отцовство не является продажей своего тела, конечно. Чонгук хочет плакать от осознания настоящей безысходности, но нельзя: он должен быть сильным. Ради семьи, тепла и родной души. — Выход есть, — отвечает Тэхен, откинувшийся на мягкие подушки кресла напротив Чонгука. Омега внимательно рассматривает парня, цепляясь за любые детали. Он спонсирует несколько детских домов, больниц и приютов для животных, вкладывает деньги в строительство парков и скверов для населения, щедро делится своими богатствами с людьми, но каким бы мужчина не был меценатом, доверять жизнь первому встречному, да ещё и вот так прямо подошедшему и сбившему планы омеге, что явно беден, Тэхен бы не стал. Одежда лёгкая, дешёвая, лишь тонкая цепочка на шее напоминает что-то наподобие нормального украшения. Не подумайте, Ким не презирает бедных и нищих за отсутствие всех тех возможностей, которые были у него, наоборот сочувствует, но осторожность в таком щепетильном деле не помешает от слова совсем. Но даже несмотря на качество вещей, они выглядят довольно опрятно: чистые и несильно мятые, о них явно ухаживают и заботятся, нет ни одной торчащей ниточки или кривого рубца от зашитых дыр. Вот это достойно восхищения — с таким трепетом относиться к вещи. Взгляд ползет дальше: смуглая кожа, украшенная родинками, детская припухлость щёк уже сошла на нет, ровные черты симпатичного лица, да и в целом довольно чистая кожа — нет следов покраснений и прыщей, опять же, ухоженность на уровне даже при пугающей бедности. А ведь Чонгук наверняка много работает, раз его руки выглядят крепкими, несмотря на худобу, мозоли на пальцах и жёсткая кожа рук, заметная издалека. Это не мешает ему уделять время себе. Также нет проблем с губами: никаких следов герпеса или хейлита. Глаза, увенчанные черными ресницами и прибивающие к себе чужие, синяки под ними. Все, что смущает Тэхена — это худоба и возможный недосып, слабость организма. Но это ещё предстоит выяснить. — Я благодарен за то, что ты честно поделился правдой о том, что подтолкнуло тебя к такому шагу, — как только парень перестает говорить, начинает Ким. — И я тоже буду с тобой откровенным, меня интересует всего два вопроса, — длинные пальцы, украшенные крупными кольцами, ставят небольшую кружку на стеклянный столик, сосредотачиваясь на лице напротив. — Первый: какой аргумент у тебя есть в пользу себя в этой ситуации, Чонгук? Младший приподнимает брови, сжимая губы. Тэхен не может оторваться от такого незатейливого искреннего жеста. — Знаешь, омеги присылали свои резюме на отбор и продолжают это делать уже месяц, собралось множество самых разных желающих стать суррогатным папой для моего малыша, и каждый из них проходил опрос, собирал документы и необходимые бумаги для того, чтобы его анкету просмотрел мой помощник. А ты пришел к моему дому, неясно откуда узнав адрес, — врет, заглядывая в глаза хрупкой нежности напротив. Эта информация, к сожалению, есть в интернете, а кто хочет, тот всегда найдет. Бизнесмен же желает прижать к стенке этого омегу, что-то внутри боится верить искренности другого человека. — Прямо заявил, что можешь стать суррогатным папой, и сейчас сидишь в моем доме, под пледом и с чаем, смотря прямо в мои глаза. Тэхен не видит в зрачках страх, а все ту же обречённость. Будто Чонгук знал, что ему откажут наотрез. — Так скажи же, Чонгук, почему именно ты? — Мы с тобой похожи, Тэхен, — переходит на неофициальный стиль общения, понимая, к чему всё идёт. Так чего теперь выкручиваться, если можно сказать прямо и без лишних "выканий"? — Ты хочешь ребенка, я хочу, чтобы мой малыш выздоровел и вновь бегал, смеясь с глупых шуток, жил без боли и ожидания смерти. Глаза слезятся все сильнее. Но нельзя плакать сейчас. — Разве это отчаянное желание нас не сближает? Желание сделать себя и свою родную душу счастливыми, — Чонгук не уходит от проницательного взгляда. Ему нечего скрывать и утаивать. — Мое преимущество перед другими в том, что я могу тебя понять в этом. А что по-настоящему важно, если не понимание, Тэхен? Старший омега молчит. — Да и у меня неплохие гены. Тебя, конечно, скорее всего не прельщает возможность породниться с кем-то совсем незнатным, но ты бы видел, какой прелестью растет Джи, — улыбается смято Чонгук, опуская глаза. Похоже, пора срочно думать над другими выходами. У него нет возможности тянуть. — Вопрос второй, — вдруг продолжает Ким, тормозя погрустневшего в мгновение омегу. — Ты уверен, что сможешь отпустить ребенка, когда придет время расставаться? Чон мешкает. Он не знает, сможет ли отпустить свою кровинку, даже осознавая, что та находится в надёжных руках Тэхена, где ей будет явно лучше, чем в старой конуре Чонгука. — Да. — Смело, — хмыкает мужчина, кивая чему-то своему. — Обсудим цену? С этого момента начинается их совместная история. История о том, что случайности не так уж и случайны, а отчаянные люди могут найти утешение друг в друге. Доверие — один из самых важных нюансов отношений, и они понимают это не по наслышке: Чонгук подписал контракт, согласно которому в ближайшие десять месяцев, со дня зачатия (если оно будет успешным), он доверяет себя и альфочку Джи рукам Тэхена, а тот в свою очередь доверяет младшему свое дитя. На следующий же день после подписания Чону поступает звонок из ведущей онкологической клиники Сеула о том, что девочка теперь под их присмотром, ей назначен курс химиотерапии и подготовки к ней. А услышав тонкий голос малышки по телефону, парень окончательно убедился в том, что поступил верно. Ничего не красит наше настроение так, как здоровье близких людей. Он не сдерживается, когда звонок прекращается, в порыве радости бежит по длинным коридорам, кое-как находя кабинет Тэхена в этих закоулках, что ещё не успел запомнить за пару дней нахождения здесь, стучит и получает тихое "войдите". Ослепляет улыбкой Тэхена, читающего бумаги и догадывающегося о причине прекрасного настроения омеги. Чонгук совсем забывает о том, что их связывает, желая обнять хоть кого-то знакомого в этом доме: подходит к мужчине, и обнимает за плечи, шепотом повторяя: — Спасибо, спасибо, спасибо... Ким цепенеет сначала. Это так... приятно? Тепло? Он не знает, что лучше походит под описание чувств сейчас. Они с Чонгуком не близки, да и вообще не должны быть, но почему-то его руки так правильно ощущаются на плечах, обтянутых лёгкой рубашкой, что хочется сидеть так вечность. А лучше попросить сесть к себе на колени и обняться полноценно, совсем близко. Тэхен не любитель прикосновений и близости не с намеком на секс, а с намеком на нежность, так почему с этим омегой ему хочется быть ближе? Он не верит в любовь с первого взгляда, отрицает существование истинности, так почему не может найти объяснение тому, что его ладони ложатся на чужую талию и притягивают ближе? Все это выбивает из колеи. Выбивает из колеи ещё и сам Чонгук — тот устраивается в его доме прекрасно, первое время, конечно, зажимаясь и опасаясь всего дорогого, а после привыкая к здешней обстановке. Теперь Тэхена по утрам встречают искренние мягкие мимолётные улыбки, сонные глаза и простенький, но вкусный завтрак. Это мило и очень трогает. Словно они семья, родные люди. Ким не может дать и этому объяснение. Чонгук просто испытывает благодарность по отношению к нему? Или чувствует себя должником? Чем дальше, тем все больше Тэхена мучают эти вопросы. Через несколько дней после подписания контракта произошла их близость, стоило младшему омеге хоть как-то начать здесь осваиваться. Это был самый нежный секс в жизни Кима, если быть откровенным. У Чонгука не было времени на отношения или половые связи — это и дураку понятно, поэтому доминантный омега постарался сделать всё в лучшем виде. Приласкал руками, оглаживая мягко красивую кожу груди и плоского живота, что в скором времени мужчина исправит, откормит и позаботится. Расцеловал бедра, поясницу, медленно подготавливая пальцами под себя, успокаивал тихим шепотом и похвалой, старался сделать первое проникновение наиболее безболезненным для обоих и добился хорошего результата: Чонгук довольной лужицей растекся в его руках, сидя на крупном узле и постанывая в шею старшего. Тэхен никогда не заботился об омегах с таким усердием и желанием — это тоже настораживало с самых первых дней. Почему он так слепо доверялся этому парню с улицы? Почувствовал что-то настолько близкое, что оторваться было невозможно? Никто из них не сможет ответить. Но тем не менее, после ещё одного узла вымотанный близостью Чонгук уснул с жаром в животе и шепотом в ухо "у нас всё получится, Гук-а". И ведь правда получилось. Через три недели тест показал две полоски, одарившие Тэхена впервые за последнее время столь сильными эмоциями счастья. Хотелось прыгать, танцевать, кричать что есть мочи, чтоб весь мир знал, что у него будет ребенок. У него будет семья. Чонгук был рядом, обнимая в ответ старшего и похлопывая так же радостно по плечу. Они были рядом друг с другом, было ли то такое же прекрасное событие, или, наоборот, ужасное, как внезапная смерть бабушки Ким, поддерживали как могли, порой безмолвно, порой через стены, а порой простым "выход есть". И он находился всегда, в объятиях друг друга. Оба понимали, к чему катятся их отношения. Почему не препятствовали, если не были уверены в этой связи? Почему не отталкивали? Почему сближались все больше? "Мое преимущество перед другими в том, что я могу тебя понять..." А преимущество Тэхена в том, что он даёт себя понять. Приближается, пробирается под кожу и открывается так же безмолвно. Их посиделки по вечерам у камина в зале, просмотры кино совсем рядом, а порой в объятиях друг друга, прогулки по магазинам с детскими вещами, завтраки в тишине утром, разговоры по душам — этого им обоим не хватало всю жизнь. Когда вынужденное знакомство перетекло в привязанность и бабочки в животе, они оба не заметили. Были подсознательно не против, ночами обсуждая с самим собой правильность этой связи. Оба омеги боялись того, что будет потом, после нещадно близящихся родов, сторонились разговора и вопросов идущей на поправку благодаря дорогой медицине Джи, которая иногда уезжала из больницы к "дяде Тэ" на несколько дней об их отношениях. Возможно, это было глупо — избегать важного, нужного разговора, особенно в их случае, а возможно и нет. Навряд ли на это есть чёткий ответ. — Близость семьи лишь укрепит её дух борьбы с опухолью, вот увидите, — обещал врач-онколог, когда раз за разом отпускал малышку-альфу домой. Семья — как много в этом слове, не так ли? Чонгук и Тэхен теперь знают не по наслышке. И отпускать друг друга не планируют, как и непоседливую, вновь ярко смеющуюся девочку-альфу, и кроху омегу, чьи пальцы так и тянутся потрогать папу Тэхена на ощупь. Он не против. Всё для его принца, доминантного омеги. И отныне всё для его чудесной пары, которая смогла не только выносить и родить их малыша, но ещё и прибрать к рукам сердце одного непреступного бизнесмена. Всё для его старшей сильной и волевой булочки-альфы в их омежьем царстве. Всё для их семьи.