Ошибка президента.

03:22 Минхо Спишь? Твой бывший трахается с Чимином и тот его подговорил скручивать процент в обмен на вечную любовь и всё такое. Джисон рассказал.

03:24

Сынмин

Откуда он знает?

03:24 Минхо Это Джисон принял на работу Чимина по просьбе Юнги, а потом выяснил, что да как. Есть доказательства. Джисон постарался.

03:25

Сынмин

Ебать ты молодец

Вы вдвоём

Пусть дышит спокойно, не уволю.

Этих двоих на ковёр вызови.

Выебу.

Кстати, щенка твоего нашёл. Привезут с бантиком)

03:26 Минхо Спасибо А ты чё не спишь?

03:27

Сынмин

Личную жизнь налаживаю))

03:28 Минхо Пидорас

03:28

Сынмин

Приятно познакомиться. Я Сынмин

))

03:28 Минхо Хуйлан ты Хорошего омегу отхватил

03:29

Сынмин

Я тебе больше скажу, пупсик

Я связь с ним установил

Вчера

Случайно

Так что, если увижу тебя рядом, порву.

03:30 Минхо Да, молодец. Я и не собирался. Желаю долго и счастливо. Пойду к своему ебанько Может кусаться перестанет однажды.

03:30

Сынмин

Мне кажется, у него боязнь привязанности

Видел такое однажды

Всё, ушёл я

Сынмин, поставив телефон на зарядку, посмотрел на спящего омегу, свернувшегося комочком и мило сопящего под боком. Хёнджин, почувствовав лёгкий поцелуй в лоб, тихо заурчал и прижался к альфе, продолжая чему-то улыбаться во сне. Минхо зашёл в спальню, где его ждал омега, вернувшийся из ванной в длинной футболке альфы. Омежьи красные от слёз глазки метнулись в его сторону. Джисон, внимательно следя за каждым движением альфы, опустился на постель. Минхо сел на корточки напротив него и, смотря снизу вверх, мягко взял его руки в свои. Омега отвёл глаза и тихо вздохнул. — Ты злишься? — Нет, — ответил Хо и поцеловал острые костяшки пальцев. — Ты же не знал, что так будет. Джисон покачал головой и снова вздохнул. Альфа сел рядом с ним и мягко потянул к себе. Джисон долго колебался, но всё же сдался и прильнул к его груди. — Мой маленький омега… — прошептал альфа, целуя пушистую макушку. Джисон тихо заурчал и несильно укусил чужое плечо, выражая протест. — Не маленький или не мой? — усмехнувшись, спросил Ли. — И то, и другое… — А я хочу, чтобы ты был моим, — тише добавил Минхо, поцеловав его в лоб. — Не надо, пожалуйста. Я не смогу. — Почему? Сейчас же мы нормально сидим. Ты не брыкаешься, позволяешь обнимать и целовать. — Я не смогу стать хорошим омегой. — Ты уже хороший омега. Всегда им был. — Это не так. Я не принимаю тебя, ещё и на работе подставил… — Ты не специально это сделал. Виноват Юнги и Чимин, а не ты. — Я боюсь. Тебя, себя, наших отношений. Я не хочу уходить в это с головой, а потом жалеть и убиваться. Я проходил через это однажды и больше не хочу. Прости, Минхо… — Ты мой истинный, Джисон. Понимаешь теперь, почему я с тобой такой? Почему всё прощаю и бегаю за тобой без конца? Я люблю тебя. Давно. Но не хотел тебе рассказывать об этом, потому что знал, как ты отреагируешь… Джисон замолчал, сверля взглядом пушистый ковёр. Слышать это было непривычно. А про истинность вообще максимально неожиданно. Омега замечал, что иногда чувствует его эмоции, но списал это на то, что они просто давно знакомы, а сейчас… Всё так неожиданно свалилось… Омега, мягко сжав его пальцы, перекинул ногу и уселся на чужие бёдра. Альфа, инстинктивно обняв за талию, прижал к себе, спасая от возможного падения. Тёмные глаза альфы смотрели из-под светлой чёлки, гипнотизируя блестящие от слёз глаза омеги. Джисон, погладив его по щеке, сократил крошечное расстояние и мягко поцеловал. Ли, обвив талию второй рукой, медленно прервал поцелуй, с грустью смотря в его глаза. — Не заставляй себя делать то, что не хочешь. Так ты делаешь больно не только себе, но и мне. Я не хочу больше мучить тебя и себя, давай разойдёмся?.. — Мне страшно. Очень. Но я… Наверное, хочу попробовать. Я хочу быть твоим омегой, Минхо-я… Минхо, растерянно осмотрев его лицо, прикрыл глаза, позволяя нескольким слезинкам скатиться по щекам. Альфа, неслышно всхлипнув, погладил чужую спину и нежным поцелуем коснулся его губ. Джисон, зарываясь пальцами в его волосы, раскрыл губы, всем телом прижимаясь к нему. Минхо скользнул руками по его талии и, почувствовав горячий язык омеги, тихо застонал. Джисон его никогда не целовал. Исключением были поцелуи во время секса, и то не всегда. А тут… Близость пары заставляла мозг плавиться, внутренний волк едва ли не скулил, как течная омега, наслаждаясь каждым касанием истинного, с которым до этого момента были не очень хорошие отношения. Джисон, перенимая его эмоции, едва слышно заскулил и, мягко толкнув альфу в грудь, завалил на спину. Минхо, прервав поцелуй, посмотрел на него, думая о том, что его опять сейчас используют. Омега, склонившись над его лицом, едва заметно улыбнулся, вырисовывая узоры подушечкой пальца на чувствительной шее альфы. — Ты такой красивый… Самый красивый альфа на свете… — убрав светлую чёлку с его оба, тихо сказал Хан. Минхо, неожиданно смутившись, опустил глаза. Ему никто уже давно не говорил, что он красивый и слышать это от него… — Ты не врёшь? Будешь моим омегой? — спросил Ли, с надеждой смотря в его глаза. Джисон, кивнув, закусил губу, но, увидев слёзы альфы, не сдержался и тоже заплакал, обняв и бесконечно извиняясь почти неслышным шёпотом. Минхо, не выдержав, заткнул его нежным поцелуем, прижимая себе любимую пару. Боль вскоре сменилась тихой радостью, радость постепенно уступила лёгкому возбуждению. Омега, чувствуя его руки под рубашкой, тихо урчал, потираясь о твёрдый орган в чужих штанах. Пальцы альфы прошлись по рёбрам и мягко коснулись сосков, выбивая из омеги тихий скулёж. — Я так скучал по тебе, — признался омега, ткнувшись носом в его шею. — Я тоже, родной, — ответил Ли, втягивая смешавшийся запах горького шоколада и сладкого грейпфрута. Джисон, упираясь локтями в матрас, втянул его в долгий, глубокий поцелуй, медленно двигая тазом. Альфа, сжав его ягодицы, плавно толкался навстречу, постанывая с ним в унисон. Сжав его плечо, Джисон, прервав поцелуй, зажал альфу бёдрами, замедляясь. Минхо, усмехнувшись, обхватил его ягодицы, прижимая к себе. — Кончай, — тихо прорычал Ли, заставляя его двигаться. — Я хочу, чтобы ты кончил, омега. Джисон, заскулив, прижался всем телом к нему и, вдыхая горький шоколад, плотным влажным туманом оседающим в лёгкий, двинулся навстречу и, мелко задрожав, кончил, вслушиваясь в глухой стон альфы, догнавшего его спустя ещё пару движений. — Молодец, Соник… Иди сюда, — альфа, поудобнее обхватив его тело, поднялся с постели и унёс омегу в ванную. Джисон, стоя под тёплыми каплями, бесконечно целовал альфу, пока тот, под предлогом мытья, нежно поглаживал его тело, распределяя мягкую пену. Омега сдерживал стоны каждый раз, когда пальцы альфы проходились по соскам, груди, животу, спине и бёдрам, но Минхо, чувствующий его эмоции, и так всё знал. Улыбаясь в поцелуй, альфа, смыв с руки пену, обхватил твёрдый омежий член. Джисон, поняв, что его раскусили, залился краской и, реагируя на касание пальцев к головке, тихо заскулил, толкаясь в руку альфы. Вторая рука скользнула между бёдер; Джисон пискнул и дёрнулся, уперевшись спиной в прохладную стенку, но послушно закинул ногу на поясницу альфы, позволяя исследовать себя пальцами изнутри. Под поплывший взгляд Минхо медленно вынул пальцы и, поднеся к губам, так же медленно обхватил губами, собирая прозрачную смазку. Джисон сжался вокруг раздражающей пустоты, смотря на то, как вылизывает свои пальцы альфа. Опустив руку, он коснулся такого же твёрдого члена и, поймав острый кошачий взгляд, опустился на колени, покрывая поцелуями его грудь и живот. Альфа, поглаживая его по волосам, протяжно застонал, чувствуя его горячий язык, вырисовывающий узоры, и узость мокрого горла. Хёнджин, щурясь от яркого солнца, рассматривал спящего рядом альфу. Сынмин уснул в одном халате и тот, растрепавшись во сне, открывал вид на гладкую, рельефную грудь. Сдержав порыв прикоснуться, омега тихо выбрался из постели и, прихватив одежду, ушёл в ванную. Сынмин, проснувшись, повернулся и к своему разочарованию наткнулся на пустую и холодную постель. Неужели он передумал и сбежал? Телефон по какой-то причине всю ночь не заряжался и, показав половину одиннадцатого утра, отключился. Поднявшись с постели, альфа повёл носом, с улыбкой втягивая запах своего омеги. Своего? Поправив халат, он вышел из комнаты, стараясь унять колотящееся сердце, переживающее о том, что его снова выбросили, как ненужный мусор. Обойдя весь дом, он заходит на кухню и замирает, увидев, как омега готовит завтрак. Стоя в своей любимой позе цапли. Тонкий силуэт — спасибо солнечным лучам — просвечивает сквозь длинную рубашку, подсохшие волосы разбросаны по плечам. Хёнджин что-то звонко нарезает, пока на плите, спрятанное под крышкой, что-то жарится-парится. Поэтому он закрыл дверь? Чтобы не разбудить… Сердце тут же успокаивается и альфа облегчённо выдыхает, поняв, что его омега теперь точно его. С ним. Рядом. В его квартире. В его рубашке. С его запахом. Такой домашний и уютный. Свой. Родной. Хёнджин довольно мурлычет, почувствовав тёплые объятия и, откинув голову на его плечо, закрывает глаза, плавясь от лёгких поцелуев в шею. — Доброе утро. Не хотел тебя будить… — тихо проговорил омега и, выгнувшись, вырвался из тесных объятий. Пока не поздно. — Доброе. Мог бы ещё полежать, — промурлыкал крайне довольный альфа, выпуская его из захвата. Хёнджин, прищурившись, окинул его подозрительным взглядом. Сынмин улыбнулся и шагнул к нему. Хёнджин назад. Альфа снова к нему. Омега, сорвавшись с места, с визгом выбежал из кухни. Сынмин рванул за ним, увернувшись от прилетевшей из ниоткуда подушки. Омега остановился на противоположной стороне дивана. Альфа напротив. — Думаешь, диван тебя спасёт? — Надеюсь и очень верю. — Не надо было убегать. — Альфа, перестань. — Сдайся, омега. — Нет. Показав язык, Хёнджин сорвался с места и, чудом перепрыгнув гору подушек, брошенных вчера на полу, убежал наверх. Альфа едва ли не стукнулся носом об с визгом закрывшуюся дверь. Тяжёлое дыхание омеги подстёгивало волка, как и вся эта беготня. Сынмин, уперевшись лбом в дверь, тихонько постучался. — Открывай. — Дверь выломаешь? — Если потребуется. — Совсем что ли? Хёнджин, помявшись, открыл замок и отскочил. Альфа, медленно повернув ручку, вошёл в ванную и закрыл дверь. Хёнджин тихо пискнул и обвил ногами талию альфы, поднявшего его в воздух. Прижав омегу к стене, Сынмин, улыбаясь, ткнулся носом в его шею и, с особым наслаждением втянув цитрусовый цветок, коротко поцеловал. — Мой. Хёнджин в его руках расслабился и с улыбкой наблюдал, как ластится к нему суровый доминантный альфа, ставший неожиданно маленьким котёнком. Джисон заходясь стонами, широко расставлял бёдра, выгибаясь в пояснице и посасывая пальцы альфы. Минхо, сжимая и поглаживая его ягодицы, размеренными толчками вбивал омегу в постель. Хан, выпустив его пальцы изо рта, ткнулся лицом в матрас, заглушая громкие стоны, но Минхо, поддаваясь желанию волка слышать пару, приподнял его и, аккуратно обхватив тонкую шею, горячим дыханием коснулся его уха, заставив сжаться вокруг члена. Звонкие шлепки стали громче, чаще разносясь по комнате, сочетаясь со скулежом омеги и просьбами не останавливаться. Минхо, прислушавшись к сбивчивому шёпоту, сбился с ритма и глухо зарычал. — Пометь… Пожалуйста, Минхо, пометь… — сквозь скулёж шептал омега, пытаясь судорожно свести зафиксированные бёдра. Альфа, повернув его к себе, усадил омегу на свои бёдра и, целуя, обхватил его член. Джисон, ответив на глубокий поцелуй, отстранился и, виляя задом, открыл шею, чувствуя ленивые поглаживания простаты плавно двигающейся головкой члена. Минхо, поколебавшись, закатил глаза от резкой узости омеги и, толкнувшись навстречу, прижал его бедра к своим, покрывая поцелуями шею. Ли, вдохнув запах любимого грейпфрута, глухо зарычал и, прижав к своему телу омегу, аккуратно прокусил кожу, вгоняя клыки поглубже. Джисон сжался сильнее и закусил губу, тихо всхлипнув, но уже через секунду, когда боль ушла, он продолжил медленно двигать тазом, сладко постанывая. Минхо, зарычав, остановил его и, разжав челюсти, зализал ровную метку. Джисон заурчал и, склонившись к его шее, так же принялся целовать и вылизывать своего альфу. Хёнджин, несясь на всех парусах, забежал на кухню и снял с огня сковороду, восхваляя всех богов за то, то ничего не сгорело, пока он обжимался с альфой в ванной. Сынмин, уже одевшийся в строгий костюм, снова прилип к омеге, обвив руками изящную талию. — Отлипни, я же готовлю. — А я бы приготовил тебя, — спускаясь руками по бёдрам, промурлыкал альфа. — Хочешь ходить голодным? — Да, я очень голоден… Приподняв рубашку, Сынмин забрался под неё и скользнул пальцами по животу, обрисовывая контуры мышц. Хёнджин улыбнулся и инстинктивно втянул живот. Вырвавшись из объятий, он вручил альфе тарелку и, поставив на стол чашку, убежал переодеваться. Сынмин, проводив его взглядом, вздохнул и приступил к завтраку. Спустя несколько минут к нему присоединился омега, и разговаривая по телефону, накинулся на еду. Очень хотелось спросить, кто это там ему названивает, но альфа сдержался. Хёнджин, с улыбкой щуря глазки, завершил звонок. — Это Чан. Тот самый альфа, который меня спас. Сынмин кивнул, смотря на него. — Ревнуешь? — Имею право. — Не ревнуй, он друг. Мы давно знакомы и кроме дружбы тут ничего никогда не было и не будет. Я бы не стал заниматься с тобой сексом, если бы хотел кого-то другого. И, как мне показалось, ты понял, что секс у нас был не просто так. — Понял, — усмехнувшись, ответил альфа. — Я тоже люблю тебя. Чуть-чуть. Хёнджин вспыхнул и опустил глаза, перебирая овощи в тарелке. — Слишком открыто? Мне стоило завуалировать? — улыбаясь, спросил Ким. — Нет… То есть… Не стоило… — Хёнджин, услышав смех, замолчал, злобным взглядом сверля альфу. Сынмин, наслаждаясь таким омегой, довольно улыбался. — А ты? Не любишь меня? — продолжил пытку альфа, видя, как щёки омеги почти буквально пылают огнём. — Отстань, — пробурчал Хёнджин и полностью переключился на еду. Весь день Сынмин провёл в кабинете. Омега на сообщения не отвечал, продолжая смущаться и обижаться из-за утреннего инцидента. Не выдержав, Ким вызвал его к себе под рабочим предлогом. Хёнджин, поймав на себе несколько взглядов омег, почувствовавших на нем запах Сынмина, проигнорировал и зашёл в кабинет. «Как думаешь, они встречаются или просто спят?» — осталось за дверью кабинета. Хёнджин, услышавший это, хотел развернуться и смачно уебать, но строгий взгляд альфы заставил повременить. — Отчёт за последнюю неделю, пожалуйста, — сказал Ким и вернул внимание ноутбуку. Хёнджин положил на стол тонкую папку и сел напротив, начиная нервничать от такой резкой смены настроения альфы. Джисон, подмахивая бёдрами навстречу, выгибался под альфой, срывая голос мелодичными стонами. Минхо, видя, как дрожит омега, замедлился, встречая недовольный скулёж. Хан выпятил задницу, стараясь подвигаться самостоятельно, но получил звонкий шлепок и тихое рычание. Альфа, подхватив его как куклу, уложил на спину и, поцеловав, резко вернул прежний быстрый темп, выбивая из омеги громкие вскрики, чередующиеся с отборным матом высшего сорта. Усмехнувшись, Ли обхватил его член и, медленно надрачивая, опустил глаза на чужие пальцы, сжимающие и натягивающие простынь. Выгнувшись дугой, омега кончил и, хватая губами воздух, зажмурился. Минхо, выскользнув из омеги, стянул презерватив. Джисон, облизываясь, подполз к нему и, положил руки на его бедра, смотря на то, как альфа, глядя в его глаза, бессовестно и так красиво дрочит, кусая губы и постанывая. Приоткрыв рот, Джи закрыл глаза и высунул язык. Минхо от этой картины по омежьи заскулил и, приблизившись, кончил на его щёки, губы и язык, размазывая членом, молочные капли по лицу и губам. В гнетущей тишине просидели полчаса. Хёнджин вздохнув, вспомнил о пачке сигарет. Сынмин поднял на него глаза и, так же вздохнув, потянулся и взял его за руку. — Извини, небольшой завал. Сейчас ещё крысы подойдут, а потом с Минхо надо будет разобраться по одному вопросу. — Всё в порядке. Разговаривай со мной. Я хочу быть рядом и поддерживать тебя не только в пределах твоей квартиры, но и по возможности тут. Как сейчас. — Не хотел загружать тебя. — Ты не загружаешь, а делишься. Это нормально. Даже самый сильный альфа может грустить, плакать, расстраиваться и вообще испытывать любые другие эмоции. Ты же не робот. Сынмин кивнул и, потянувшись через весь стол, мягко поцеловал омежьи губы, утопая в шоколадных глазах, светящихся радостью. — Останешься сегодня у меня? — Останусь, — тихо ответил омега и поцеловал его в щёку, пряча смущение.