Змеиное логово

      Первое собрание их небольшой группы, как любил называть ее Гарри, состоялось в начале декабря, когда школа погрузилась в предрождественское настроение. В теплой атмосфере уюта и ожидания праздников они собрались, чтобы обсудить свои амбициозные идеи захвата власти, внедряя своих людей на руководящие посты Министерства.       Поттер, сидя среди них, откровенно зевал, не скрывая своего скепсиса по поводу этой задумки. Он постоянно задавал множество вопросов: «И для чего? Зачем? Почему? А почему не так?» Вопросы сыпались, словно из рога изобилия, создавая атмосферу напряжения и размышлений.       Но стоит отдать должное Гарри: именно благодаря его тщательности и внимательности они смогли выработать план действий, который не вызвал бы подозрений у окружающих. Он заключался в том, чтобы не дать Министерству решать важнейшие аспекты магической жизни, такие как усыновление и удочерение, изменение статуса секретности, а также недопущение проведения мероприятий, способных нарушить психику или физиологию волшебников.       Но это было лишь начало. Впереди у них еще было много забот и задач, требующих внимания.       На рождественские праздники была запланирована помолвка Вальбурги и Ориона. В этот волшебный момент счастья девушка чувствовала себя словно в сказке, ведь давно не испытывала такой радости. Орион, проявляя неслыханное для себя участие, поддерживал ее во всем, и это только добавляло тепла в их отношения.       Как и предполагалось ранее, на каникулы в Хогвартсе с их курса остались только Гарри и Томас.       — Томас, — начал Абраксас, — мой отец предлагает, в обход Министерства, взять вас в поместье. Вы ведь уже почти совершеннолетние! Это просто нечестно!       — Я искренне уважаю Лорда Малфоя, — ответил Томас, — и совершенно уверен, что ему не нужны проблемы с Министерством. А они, поверь, будут. Первым же делом побежит докладывать защитник сизых и убогих, профессор Дамблдор. Тем более это наше последнее Рождество в этих стенах.       — А что скажешь ты, Гарри? — спросил Малфой, обращаясь к нему.       Гарри, лежа на диване в уютной гостиной факультета, где они вели этот, безусловно, тяжелый разговор, произнес с явным недовольством:       — Я не поеду к незнакомым людям! Никуда!       — Абраксас, — продолжил Томас, — ты хоть раз видел его комнату? Такое ощущение, что он в любой момент готов сбежать, не попрощавшись.       — Я не виноват, что у меня мало вещей! — воскликнул Гарри, закрыв глаза рукой, не желая продолжать этот бессмысленный разговор.       — Том, я... дай обниму... — тихо произнес Абраксас, и, не дождавшись ответа, буквально стиснул Реддла в своих объятиях.       — Устроили тут драму! — с иронией заметил Гарри, наблюдая за происходящим.       — Сейчас и тебе достанется! — с улыбкой ответил Малфой, и в следующий миг Абраксас буквально повалился на Гарри, который лежал на диване, неожиданно оказавшись в центре этой дружеской суматохи.       Дождавшись вечера, Абраксас подошел к камину, готовясь отправиться к своей семье. Перед этим он с радостью обменялся подарками с однокурсниками, создавая интригу.       Гарри и Томас уютно устроились перед камином на диване в гостиной Слизерина. Огонь весело плясал, отбрасывая мягкие тени на стены. На столе перед ними лежала коробка изысканных конфет с вишневой начинкой, которые им вручил Слизнорт во время ужина, вызывая неодобрительный взгляд Дамблдора.       — Альбус, это всего лишь дети, — произнес Слизнорт, — им тоже хочется праздника.       На это Дамблдор лишь поджал губы, и Гарри не удержался от улыбки, заметив, как Слизнорт воспринял это с легким неодобрением.       — Счастливого Рождества, мальчики! — с теплом произнес Слизнорт, наполняя вечер особым волшебством.       Гарри, с любопытством глядя на коробку конфет, спросил:       — Как ты думаешь, в них есть ликёр?       Томас, слегка удивлённый, задал вопрос в ответ:       — Ты что, хочешь выпить?       — Нет, просто интересуюсь, — усмехнулся Гарри. — Когда мы будем открывать подарки?       — В полночь, — произнес Томас.       — Долго, — с легким недовольством отозвался Гарри, чувствуя, как ожидание становится всё более томительным.       Спустя несколько бесконечно долгих минут, Гарри решился задать вопрос, который долго мучил его:       — Что будет с нами после выпуска? Куда мы пойдём? На что будем жить?       Реддл, задумавшись, ответил:       — Сначала нам нужно будет где-то перекантоваться, желательно на пару месяцев. Важно оставаться на виду, чтобы не вызывать подозрений. Ходят слухи, что Дамблдор собирает отряд по поимке тёмных волшебников.       Он продолжил:       — Затем мы можем пожить у семьи Блэк или Малфой. Они к нам благосклонны. А потом… мы встанем на ноги и расправим крылья.       Этот разговор уже не был первым, и Гарри чувствовал, как волнение и неопределенность окутывают его.       Пока они ждали полуночи, Поттер, убаюканный атмосферой ожидания, задремал. Из глубин сна его вывел сильный толчок под бок.       — Просыпайся, спящая королева, — произнес Томас с игривой ухмылкой.       — Мог бы и поласковей со своей королевой! — отозвался Гарри, потирая глаза.       Он встал и потянулся, открывая оборку на линии поясницы, скрытую под зелёной рубашкой.       Гарри спустился к ёлке, которую им поставили ещё месяц назад. На ней сверкали разнообразные элегантные игрушки: Кровавый Ночной Змей, Смарагдовый Пламень, Туманная Угроза. Ветки ёлки были оплетены змейками разных форм и объёмов, а среди всего этого великолепия кто-то из младших курсов повесил фарфоровую игрушку в виде ящерицы.       Руки Поттера потянулись к большой синей коробке, украшенной белым бантом, на которой лаконично красовалось слово «королева». Гарри фыркнул, мгновенно узнав подарок Абраксаса. Словно под действием магии, он развязал бант и открыл коробку, потеряв дар речи. Томас, который всё это время внимательно следил за его действиями, наклонился ближе, чтобы увидеть, что вызвало такую сильную реакцию.       На дне коробки лежал великолепный браслет шириной полтора дюйма, изготовленный из таинственного черного металла, который приятно холодил кожу. Не раздумывая, Поттер надел его на левую руку, под смешок Реддла.       — Я не думал, что ты сорока, — заметил Реддл с ехидной усмешкой.       Гарри осуждающе взглянул на него и подтолкнул к нему не менее крупную коробку с надписью «милорд».       — Малфой в своем репертуаре, — произнес Реддл, открывая коробку. Внутри оказалась старая, темная книга, от которой исходила зловещая аура. На обложке большими буквами значилось: «Магия на крови: ритуалы».       — Будет полезно, — сказал Реддл, рассматривая находку. — Нужно испытать.       — Крови не дам! — буркнул Гарри, нахмурившись.       — А кто тебя спрашивать будет? — поддразнил его Томас, за что Поттер пихнул его в плечо с легким недовольством.       Следующие подарки также открывались под взаимные ехидные комментарии. Так, Гарри получил изысканную золотую брошь-булавку от Ориона, теплый изумрудный шарф с серебряными полосками от Вальбурги и любопытное пособие по разведению змей от Габриэля. Каждый подарок вызывал у него улыбку.       Тем временем Томас с удовольствием распаковывал свои подарки, среди которых преобладали древние книги, что весьма его радовало. Он с восторгом рассматривал названия: «Древние рода: наследия и проклятия», «Сотня ядов: как убить, чтобы никто не заметил», «Куклы Вуду: будущее и настоящее», и «История непростительных: начало и конец?».Каждая из этих книг обещала открыть перед ним новые горизонты знаний и возможностей.       Распаковав все подарки, они снова уселись на диван. Гарри протянул Томасу коробку с подарком, и тот, принимая её, в свою очередь, протянул свою.       — Ты первый, — сказал Гарри, хитро за ним наблюдая.       Томас хмыкнул и открыл коробку. Внутри лежала стопка рисунков, на каждом из которых был изображен сам Реддл: в Большом зале, на занятии, в библиотеке, в гостиной, на поле и даже в коридоре, сидящим на подоконнике. Томас потерял дар речи, аккуратно проводя рукой по рисункам, словно это были самые ценные сокровища, которые он когда-либо имел.       Гарри, довольный реакцией Реддла, начал открывать свой подарок, прислушиваясь к странным звукам, доносящимся из коробки. Внутри лежал маленький детеныш змейки, темно-серый с черными пятнами, который мирно спал и шипел во сне. Гарри от восторга прикрыл рот рукой и, не удержавшись, потянулся к Тому, слегка коснувшись его губ в легком поцелуе. После этого он сразу отстранился, продолжая рассматривать своего нового питомца.       Реддл смотрел на него с обожанием, его глаза светились счастьем. Еще утром они решили, что Томас переедет к Гарри в комнату. Вторая половина комнаты Поттера пустовала, и ему было неуютно оставаться одному в этом пространстве, напоминающем об одиночестве в приюте.       В умиротворяющей тишине раздались два голоса.       — Счастливого Рождества, Гарри, — произнес Томас, его голос напоминал мелодию, звучащую в этот волшебный вечер.       — Счастливого Рождества, Том, — ответил Гарри, и в его глазах заискрились искры жизни, словно он вновь обрел надежду после долгого времени.       Томас, глядя на него, понял, что ради этого мгновения, ради их счастья, он готов подчинить весь мир.       А за пределами Хогвартса бушевала метель, закручивая в воздухе невообразимые узоры, словно искусный художник, создающий шедевр на бескрайних просторах зимнего холста. Эти вихри снежинок предвещали новые перемены как в самой школе, так и за её пределами, наполняя атмосферу ожиданием и волшебством.