Змеиное логово

      Дверь кабинета Защиты от Темных Искусств стала негласной границей, разделяющей два противостоящих мира: с одной стороны — клан змей, с их хитрыми взглядами и холодной решимостью, а с другой — клан львов, полных энергии и смелости. Эта невидимая черта, словно магическая преграда, разделяла их, создавая напряжение, которое витало в воздухе, словно предвестие надвигающегося шторма.       Гарри прислонился всем корпусом к стене, изящно изогнувшись в спине и неосознанно подчеркивая талию. Он прикрыл глаза, погружаясь в свои мысли об исследовании, размышляя о том, как уговорить Слизнорта отдать ему несколько сухих мух-упырей. Ему нужно всего лишь штук десять, ну, может, двенадцать — не больше. Скоро состоится собрание клуба слизней, и у него есть шанс.       Юноша даже не вздрогнул, когда острый ноготок коснулся его кадыка; ему вовсе не требовалось открывать глаза, чтобы точно узнать, кто осмелился нарушить его покой.       — Вэл, — произнес он, вызывая одобрительный хмык мелодичного и звонкого женского голоса.       Вальбурга посмотрела на Гарри с легкой озабоченностью.       — Будь осторожен, Гарри, — произнесла она. — Грифы настроены не очень доброжелательно. Знай, им не пришлось по душе твое пристальное внимание этим утром.       Поттер, с легкой усмешкой, ответил:       — Если они не могут вынести внимания, то их остается лишь пожалеть.       Эти слова вызвали смех у стоящего рядом Габриэля Нотта.       Вальбурга, не теряя серьезности, продолжила:       — Как знаешь, Поттер. Помни, что Слизерин — это великая сила. Мы как черная мамба, готовы в любой момент напасть и принести ужасные муки каждому обидчику.       Гарри приоткрыл один глаз, словно оценивая обстановку в коридоре и делая какие-то свои выводы. Затем перевел взгляд своих нереально зеленых глаз на девушку. Она часто говорила ему, что его взгляд напоминает Авада Кедавру, что всегда вызывало у него кривую ухмылку и легкие толчки иголкой где-то в области сердца.       Поттер с легким раздражением произнес:       — Профессор Вилкост задерживается.       Он попытался перевести разговор на другую тему, которая не приносила бы ему столько внутренней боли утраты людей, которых он даже никогда не знал. Блэк взглянула на него со скепсисом, но, приняв правила игры, решила не углубляться в это. Занятие должно начаться через пару минут.       — Она приходит за восемь минут до звонка, — продолжил Гарри, — значит, сейчас она в кабинете директора. Полагаю, это связано с политической обстановкой и возможной опасностью для школы.       — Поттер! — воскликнула Вальбурга. — Когда ты только успеваешь заниматься всем этим шпионажем? Как только не вижу тебя, ты всегда погружен в свои тетради и учебники. Даже посторонние взгляды не замечаешь, или не хочешь замечать!       — Ты про Кроу? — спросил Гарри, приподняв бровь. — Он мне не интересен. Очередной самовлюбленный индюк.       — Самовлюбленный индюк, у которого отец работает в Отделе Тайн, а мать — кодомедик в Св. Мунго! — ответила Вальбурга, не сдерживая язвительности.       Поттер неодобрительно цокнул языком:       — Это ему не прибавляет баллов, если он полный придурок!       Их спор прервала профессор, которая успела прийти до начала занятия. Гарри был рад, что не предложил Блэк пари, иначе денег у него и так в последнее время катастрофически не хватало...       После того как все студенты устроились на лавочках, уютно расположенных вдоль стены, в воздухе витала предвкушающая атмосфера. Сегодня была практика с грифами — это обещало быть просто ужасно! Однако день не мог стать еще хуже. Как назло, к нему уверенной походкой направлялись те, чье присутствие он предпочел бы игнорировать: Томас и Абраксас.       Реддл, словно ничего не произошло, сел по левую сторону от Гарри, а Малфой занял место справа, будто всю жизнь занимался только этим. Гарри попытался сосредоточиться на предстоящем занятии, отгоняя прочь мысли о своих нежелательных соседях.       — Переживаешь, Гарри? — пронесся над ухом Поттера сладкий, томный голос Реддла. — Боишься, что я смогу одержать верх? Признай, что я лучше.       Абраксас, упершись затылком в стену, предвкушал настоящее зрелище. Иногда Малфой напоминал ему наглого кота, который так и норовил засунуть свою аристократичную мордочку в банку со сметаной, закусывая это непотребство черной икрой. Его глаза светились самодовольством, отражая вседозволенность и высокомерие, которые так легко сочетались в его натуре.       Поттер повернул голову в сторону Томаса, вновь встречаясь с глазами, цвета горького шоколада, в которых мерцали красные искорки безумия.       Пристальное внимание Гарри лишь подогревало интерес Реддла, который мог бы провести за этим занятием целый день, лишь бы наблюдать за эмоциями, отражающимися в этих прекрасных глазах, ассоциирующихся у него с любимым проклятием.       Прозвучал голос профессора, проникающий в атмосферу класса:       — На прошлом занятии мы посвятили время защитным заклинаниям, а сегодня мы сосредоточимся на атакующих.       — Фламмус! — произнесла профессор, демонстрируя движение. — Начните с плавного кругового движения палочкой над головой, а затем резко направьте её вперед, словно бросая огненный шар в цель.       В этот момент из палочки Вилкост вырвался огромный поток пламени, который стремительно устремился к манекену, оставляя после себя лишь облако пепла.       — Второе заклинание — Темпестус! — продолжила она. — Поднимите палочку высоко к небу, создавая движение, как будто вызываете бурю. Затем резко опустите её вниз, описывая вертикальную линию, чтобы вызвать молнии.       В ответ на команду второй манекен разорвался, его остатки окутались дымом.       — И третье заклинание — Глациус Пунтум! — произнесла профессор. — Начните с создания двух параллельных линий в воздухе, затем соедините их в вершину, формируя треугольник, и резко вытяните палочку вперед, чтобы вызвать ледяные шипы.       Манекен рассыпался в мелкие кусочки, словно превратившись в снег.       — Приступайте! — подытожила Вилкост, и класс наполнился энергией ожидания.       Они встали, каждый напротив своего манекена, готовясь к отработке заклинаний. За их спинами профессор уверенно двигалась вдоль класса, направляя и указывая на неточности в движениях и произношении слов. Гарри, Томас и Абраксас выстроились в ряд, и у них не возникло никаких проблем с атакующими заклинаниями, впрочем как и всегда. Они были одними из лучших дуэлянтов Хогвартса, что вызывало очередной раздраженный скрежет смелого львиного факультета. Сейчас один из студентов Гриффиндора, чуть было не подпаливший свои волосы, стал объектом насмешек со стороны некоторых слизеринцев, что добавляло атмосфере урока напряженности.       Настало время дуэлей, и для показательной битвы профессор Вилкост попросила Томаса и Гарри подняться на платформу. Они произнесли символические фразы и учтиво поклонились друг другу, а затем, по команде профессора, начали свою атаку.       Спустя мгновение в воздухе столкнулись огненный шар и множество ледяных шипов, которые разбились о защитные преграды, выставленные ими в последнюю секунду. Дуэль продолжалась, и оба ученика демонстрировали истинное мастерство, вызывая гордость у старой женщины, наблюдавшей за этим зрелищем.       Всё, чему она их обучала на протяжении семи лет, теперь реализовывалось в каждом движении: правильная осанка, невербальная магия, уклонение от заклинаний, чтобы не тратить магический резерв впустую. Они смотрели друг другу в глаза, а главное — проявляли точность движений и ясность мыслей.       В настоящем сражении любое промедление может стоить жизни.       Как и предполагалось, дуэль завершилась ничьей, что вызвало злорадную ухмылку Малфоя, который не мог отвести от них взгляда. Их борьба ассоциировалась у него с враждой льда и пламени — одновременно красивой и завораживающей. Лишь истинный ценитель прекрасного мог по-настоящему оценить этот момент, и он с гордостью относил себя к их числу.       Тем временем Реддл и Поттер поклонились друг другу и спустились вниз, усаживаясь на свои места. За ними следовали две гриффиндорки: одна из них дрожала, как осиновый лист, а другая тяжело вздыхала. В целом, всё интересное закончилось, и слизеринцы вернулись к своим делам — светским беседам, обсуждению домашних заданий и сплетням. Тишину кабинета нарушали только наставления профессора, что отнюдь не улучшало ситуацию, и девушки лишь сильнее погружались в свои мысли. Гарри же оставался равнодушным к их волнениям.       Скоро на платформу вышли Вальбурга и Леонард Уинтерс, капитан команды Гриффиндора по квиддичу. Однако грандиозной битвы не получилось: на стороне слизеринки были хитрость, миниатюрность и опыт благородного дома Блэк.       По окончании занятия Слизерин был вознаграждён 50 очками, в то время как Гриффиндор получил лишь 20, потеряв при этом 30 за недостойное поведение. День обещал быть долгим и насыщенным.