Благоприятные условия

— Арсений Сергеевич, — его перехватывает женщина, которую он условно окрестил горничной, но до конца в этом по-прежнему не уверен. — У нас, к сожалению, небольшая авария. Антон Андреевич отъехал, чтобы купить нужные инструменты и решить этот вопрос, но попросил вас предупредить. У нас прорвало трубу на третьем этаже, пришлось перекрыть подачу воды во всём доме. Туалетом можно воспользоваться в мастерской, а если захотите в душ, то можете посетить летний. Они подключены к водопроводу по другой линии, так что работают. Мда уж. Вот и начались первые проблемы. Удивительно, что идеальная обстановка продлилась так долго, всё-таки речь идёт о гостевом доме, а не о комфортабельном отеле. Но Антон уже решает проблему, и это вселяет спокойствие, которого оказывается достаточно, чтобы не пытаться судорожно найти новый отель. — Ладно, я понял. В туалет Арсению не нужно, но он, выйдя на улицу, всё же направляется в мастерскую, планируя в полной мере воспользоваться полученным карт-бланшем. В этом помещении он ещё не бывал. Антон не приглашал, и у самого Арсения не было повода напроситься. При этом взглянуть на мастерскую было чертовски интересно. Антон частенько там пропадал, и было не очень понятно, чем он там занимается. В помещении, обособленно стоящем в конце двора, оказывается просторно и светло. Оно выглядит просто, но уютно. Отделка у мастерской бежевая, по обеим сторонам расположились металлические стеллажи, наполненные какими-то непонятными инструментами. В глубине помещения видны какие-то станки, опознать которые Арсений не может. Понятно, значит, кто-то любит работать руками. Арсений какое-то время бесцельно бродит по мастерской, но не находит примеров изделий или чего-то подобного. А сами инструменты ему ни о чём не говорят. Выяснить, чем Антон тут всё время занимается, не удаётся, и Арсению приходится вернуться во двор, приняв поражение. Долго по этому поводу он, впрочем, не скорбит. Привычно устраивает заплыв в бассейне, позволяя прогревшейся за утро воде окутать всё тело. Арсений долго плавает брассом, оставляя после себя сотни брызг, мерцающих в солнечном свете. Ему кажется, что за последние три дня нервная система восстановилась куда лучше, чем во время последнего отпуска на Бали. Кто бы мог подумать, что в душе он, оказывается, тяготеет к чему-то простому и приземлённому. Для счастья может быть достаточно одного лишь удобного бассейна. Из воды Арсений выходит часа через полтора и лишь в этот момент сталкивается с суровой реальностью — смыть с себя хлорку оказывается весьма затруднительно. Выбора у него не остаётся, приходится отправляться на поиски летнего душа, о котором говорила горничная. Простая металлическая кабина находится в самом конце двора. Конструкция кажется самодельной и совершенно не вписывается в общую обстановку дома. Если честно, Арсений не удивится, если окажется, что душ Антон строил сам, просто потому что может. По правде говоря, опыта купания в подобных местах у Арсения за всю жизнь не было. Климат не позволял организовать что-то похожее на даче под родным Омском, за пару лет жизни в Питере он никуда на отдых так и не выбрался, а дальнейшие путешествия уже не предполагали такого сельского экстрима. Кабина оказывается высокой и просторной, оснащённой всем необходимым. Пол вымощен плиткой, а передняя стена увешана многочисленными крючками для полотенец и чистых вещей. Арсений тяжело вздыхает. — Ладно, — бормочет он себе под нос. — Всё будет не так страшно, если ты засунешь в зад все свои выебоны. Осознание того факта, что от улицы его отделяют лишь тонкие металлические стенки, не добавляет комфорта. Ощущать обнажённой кожей лёгкий ветерок странно. Не неприятно, но пугающе. Арсений чувствует себя уязвимым, и от этого не так легко отмахнуться. Он наскоро намыливает тело. Чем быстрее он с этим покончит, тем лучше. История с душем, если вдуматься, становится апофеозом происходящего бреда. Все его действия последних дней были нелогичны, необдуманны и здорово походили на то, что он бесится с жиру, устраивая себе сомнительные приключения. И водные процедуры под открытым небом прекрасно укладываются в общую картину. Арсений распекает себя за нерациональность и матерится сквозь зубы. Хуже всего то, что он ни о чём не жалеет, даже находясь в нынешнем нелепом положении. Всего этого бы не было, если бы он вернулся в отель. Но это бы значило, что не было бы и размеренной болтовни с загадочным Антоном, знакомство с которым всё-таки является лучшей частью нынешней поездки. Дверь распахивается резко и неожиданно, заставляя Арсения высоко, по-девичьи взвизгнуть. Он точно помнит, что закрывал щеколду, но рывок, с которым дёрнули дверь, видимо, оказался слишком сильным. На пороге ожидаемо обнаруживается Антон. Всего на секунду оба неловко замирают, забывая как-то отреагировать. Антон то ли непроизвольно, то ли специально проезжается взглядом по телу Арсения, а затем наконец смущается. — Блядь! — восклицают они синхронно, но с разными интонациями. Арсений — истерично-возмущённо, а Антон — сконфуженно. Захлопывает он дверь с ещё большей силой, чем открыл. — Извини, — доносится его голос. — ...те. Извините. Дальше слышатся суетливые удаляющиеся шаги, а Арсений начинает истерически смеяться. Он прислоняется спиной к холодному металлу и едва не съезжает вниз, не прекращая хохотать. Казалось бы, ситуация с приёмом душа на улице не могла стать ещё более глупой, но Антон внёс свои коррективы. «Бойся своих желаний», — думает Арсений, находя ироничным, что он действительно был бы не прочь оказаться голым перед Антоном. Но не при таких обстоятельствах, конечно. Выходить из душа не хочется. Рано или поздно ему придётся пересечься с Антоном, а это неизбежно повлечёт за собой какую-нибудь неловкую сцену. И вот в этом участвовать уже желания никакого нет. Но и выбора особого у Арсения нет тоже. Он выскальзывает из душевой, надеясь, что Антон не попадётся ему на глаза хотя бы в ближайшие пятнадцать минут, но судьба оказывается не столь милосердна, и сталкиваются они возле мастерской. — Арсений, подождите, — просит Антон, неуклюже ухватив его за предплечье. — Я прошу прощения, что так получилось. Был в наушниках, не мог услышать льющуюся воду. — Всё в порядке, правда, — собирает в кулак все остатки вежливости и дипломатии Арсений. Антон не выглядит убеждённым этим заявлением. На лице у него написано искреннее раскаяние. Такое впечатление, что сам он это небольшое происшествие воспринял куда серьёзнее. — И всё-таки. Мне действительно неловко, — вздыхает он и смущённо трёт переносицу. Таким сконфуженным этот большой человек выглядит даже мило. — Если вы не против, я хотел бы загладить вину, пригласив вас на ужин. — Вы и так всё время меня кормите, — усмехается Арсений. — Ну, я постараюсь придумать что-то особенное. В этом странно признаваться, но внимание Антона льстит. Он мог бы ограничиться простыми извинениями, этого было бы достаточно. Ситуация получилась дурацкая, но не произошло ничего экстраординарного. Она скорее смешная, чем неприятная или оскорбительная. И Антон мог бы удовлетвориться заверениями Арсения в том, что всё в порядке, но, кажется, готов действительно заморочиться. Да и в целом он как-то неприлично много заморачивается во всём, что касается Арсения. Это приятно греет душу. Арсений даёт согласие на ужин и обещает себе, что попытается в процессе если не перейти к активным действиям, то хотя бы наконец-то прощупать почву. У повышенного внимания к его персоне должна быть какая-то причина. И Арсению кажется, что он не ошибается в своём предположении — это банальная заинтересованность, толкающая на флирт и ухаживания. Но это предстоит аккуратно проверить. В идеале при этом нужно не получить по лицу, но тут уже как пойдёт.

***

Антона нигде не видно. Сперва он, кажется, решает вопросы, связанные с той поломкой, из-за которой и произошла дурацкая история с душем. Возится лично, что ещё раз подтверждает, что он работящий человек, привыкший многое делать руками. А потом просто куда-то пропадает. О том, что проблема с водоснабжением решена, сообщает всё та же горничная. Арсений, немного подумав, решает сходить на пляж. Кожа чувствует себя намного лучше, поэтому он готов пойти на некоторый риск. На пляже довольно людно, но Арсения это, как ни странно, не заботит. Во всю эту авантюру он вписался потому, что не хотел оказываться в большом скоплении людей, но несколько дней в простой и приземлённой атмосфере дома Антона что-то в нём безвозвратно изменили. Хотя справедливее будет сказать, вытащили на свет то, что успело забыться за годы сытой жизни и казалось безвозвратно утерянным. На мелководье барахтаются дети, громко крича и заливисто смеясь. На большей глубине веселятся подростки, во все стороны разбрасывая брызги. Арсений наблюдает за женщиной, меланхолично устроившейся на проплывающем мимо надувном матрасе. Он пялится без особой цели, просто потому, что иногда приятно вот так залипнуть на рандомного незнакомца, от которого тебе ничего не нужно. Косые солнечные лучи отражаются от воды, ослепляя, и Арсений жалеет, что так и не удосужился за эти дни обзавестись солнцезащитными очками. Найти что-то хорошее в этом селе просто нереально, а ширпотреб, ни от чего на самом деле не защищающий, покупать не хочется. Поэтому приходится страдать без очков, не у Антона же их просить, в самом деле. Немного забавно, что тот легко и естественно стал мостиком, соединяющим мир, в котором привык жить Арсений, с окружающей обстановкой. Да, у Антона очевидно есть деньги, но он всё же идеально вписывается в местный колорит, не создавая впечатление чужака. Пожалуй, без этой связи адаптироваться к сельской атмосфере Арсений бы просто не смог. Он как раз собирается зайти в воду, когда за спиной раздаются чьи-то шумные шаги. Сначала Арсений не обращает на них внимания, мало ли кто шастает по пляжу в непосредственной близости от него. Но всё-таки оборачивается и с удивлением видит Антона. — Если что, я вас не преследую, — говорит тот с лёгкой усмешкой. — Просто заметил и решил подойти. — Очень важное уточнение, потому что со стороны так действительно кажется, — ухмыляется Арсений, включаясь в эту странную игру. — Ничего не могу поделать с тем, что вы всё время выбираете место возле причала, — разводит руками Антон. Гидроцикл, точно. Арсений успел забыть о необычном транспортном средстве Антона. Всё-таки интересно, владеет тот такой дорогой игрушкой или берёт напрокат? Собственно, Арсений не видит причин не удовлетворить своё любопытство: — А это ваш гидроцикл или прокатный? — Мой, — Антон от этого вопроса, кажется, тушуется, словно ему неловко признаваться в праве собственности на столь дорогой транспорт. — Если хотите, могу прокатить. Предложение оказывается неожиданным и заманчивым. На что-то подобное Арсений и не рассчитывал. Всего на секунду он думает о том, что езда на гидроцикле — не самое безопасное развлечение, но он от этих мыслей отмахивается. — Будет здорово, если вы покажете мне ту бухту, о которой говорили в первый день, — отвечает он с улыбкой. — Годится. К немногословной манере речи Антона удаётся даже привыкнуть. В этом, если вдуматься, есть даже некий шарм. Антон создаёт о себе впечатление человека не слова, а дела, и это лишь добавляет ему очков привлекательности. Антон машет рукой в сторону гидроцикла, как и в прошлый раз, «припаркованного» у берега. Сам же куда-то отходит. Арсений с любопытством рассматривает аквабайк. Тот вблизи оказывается ещё более изящным. Это очень красивая и довольно брутальная вещица, приковывающая к себе взгляд. То же самое можно сказать и об Антоне, что забавно. Видимо, с транспортными средствами работает тот же принцип, что и с питомцами — они похожи на своих хозяев. Возвращается Антон с двумя спасательными жилетами ярко-оранжевого цвета. В прошлый раз он точно плавал без защиты, это Арсений хорошо запомнил. С пассажиром же, видимо, решил не пренебрегать правилами безопасности. — Наденьте, — просит Антон, протянув один жилет. — На всякий случай. — Слушайте, — вздыхает Арсений, послушно забирая жилет из чужих рук. — По-моему, поездка на гидроцикле — достаточно интимное мероприятие, чтобы наконец перейти на ты, не считаете? Мы сколько знакомы, дня три? Кажется, уже стоит перевести наши взаимоотношения на иной уровень. Арсений думает о том, что был бы не прочь перейти к тому уровню, на котором оба оказываются в горизонтальной плоскости, но им бы всё-таки для начала хотя бы «выкать» перестать. — Хорошо, раз ты настаиваешь, — фыркает Антон, и в его взгляде впервые видится что-то странное. Это сложно как-то идентифицировать. То ли насмешка, то ли заинтересованность, то ли восхищение. Слишком много эмоций, никак не желающих распадаться на отдельные составляющие. — Я просто пытался не форсировать события. — Привык вести себя так, словно у тебя в запасе есть всё время мира? На этой фразе взгляд Антона меняется ещё больше. Даже не так. Он сам весь визуально словно бы меняется. Пропадают привычная хмурость и отстранённость, исчезает столь привлекательная простота. На их место приходят спокойная уверенность в себе и даже какая-то властность. — А разве нет? Арсений вообще-то имел в виду, что ему скоро предстоит уехать, и если он прав в своих догадках и они взаимно заинтересованы друг в друге, то у них больше нет времени расшаркиваться и осторожничать. Но сказать напрямую что-то подобное он не может, по крайней мере, пока что. — Буду звать тебя Повелителем времени, — отвечает Арсений со смешком. — Это что-то из «Доктора Кто»? — интересуется Антон с любопытством. — Понятия не имею. Не смотрю сериалы. Не у всех, увы, есть вагон свободного времени. Арсений-то убеждён, что и у Антона его нет. Тот, конечно, со стороны перманентно ничем не занят, но откуда-то же он берёт средства к существованию. Он проводит много времени в мастерской, но не создаёт впечатление человека, сделавшего такой труд основным источником дохода. Он должен где-то работать и при этом неплохо зарабатывать. Может, Антон сейчас просто в отпуске. Это кажется наиболее вероятным вариантом. — Ну, поехали, — улыбается Антон, и Арсений в который раз зависает, думая о том, какая красивая у него улыбка. — Только держись за меня крепче, с непривычки можешь свалиться. Просить дважды Арсения не нужно. Он несмело обхватывает торс Антона руками, а затем прижимается всем телом. В первые несколько секунд это неловко, но Арсений быстро расслабляется, потому что дутые жилеты здорово снижают интимность положения, в котором они оказались. Арсений-то хотел бы прижиматься кожа к коже, чтобы места соприкосновения горели, но довольствоваться приходится тем, что есть. Гидроцикл трогается с места плавно, но тут же стрелой бросается вперёд на какой-то бешеной скорости. Сначала всё в груди замирает. Если говорить откровенно, то Арсений пугается до усрачки. Не самой поездки как таковой, а того факта, что он осознанно вверил свою жизнь в руки едва знакомого человека, слепо доверившись. Он вообще-то всю жизнь считал себя довольно уравновешенным и прагматичным человеком, не склонным к подобным импульсивным действиям. Но, видимо, всё когда-то бывает впервые. Вскоре, впрочем, первичный страх сменяется адреналином. Арсений может назвать это состояние возбуждением. Не тем, которое сексуальное, а более глубинным, заполняющим каждую клеточку тела. Антон делает крутой поворот, и гидроцикл легко скользит по волнам, поднимая в воздух брызги солёной воды. За рулём этот поразительный человек держится легко и уверенно. Арсений не может видеть, с каким выражением лица тот ведёт, но подозревает, что там или застыло абсолютное умиротворение, или видны азарт и широкая ухмылка. Не просто противоречивые, а полярные даже эмоции. Но Антону они все удивительным образом подходят. Они отплывают довольно далеко, песчаная кромка берега становится тонким серпом и кажется игрушечной. Зато повсюду простирается лазурное море. Сейчас абсолютный штиль, и гладь воды тревожат не порывы ветра, а лишь винты гидроцикла. — Вот сейчас держись очень крепко! — неожиданно нарушает тишину Антон, стараясь перекричать шум мотора. Арсений не понимает, к чему это сказано, но послушно сцепляет руки крепче, буквально вжимаясь в Антона. И не зря. Тот резко уводит гидроцикл влево, разворачивая его на сто восемьдесят градусов. Для того чтобы удержаться, Арсению приходится в буквальном смысле в Антона вцепиться. Ничего романтичного в этом жесте нет. На самом деле Арсений может только надеяться, что не мешает своими удушающими объятиями Антону дышать. Гидроцикл устремляется к берегу, и Арсений слегка ослабляет хватку. Движутся они хотя и в обратном направлении, но не в то же место, с которого стартовали. Обратный путь по ощущениям занимает куда меньше времени. Может, потому, что Антон прекращает выёбываться и ведёт ровно, обходясь без резких поворотов, призванных пощекотать нервы. Ближе к берегу гидроцикл замедляется и движется плавно, позволяя в полной мере насладиться поездкой. Хотя от былого адреналина на такой скорости не остаётся и следа. Арсений с любопытством рассматривает бухту, к которой они в итоге приплыли. Небольшой песчаный берег окружён горным массивом, к которому со стороны пляжа ведёт небольшая и довольно заросшая тропинка. Всё-таки хорошо, что он не пошёл сюда пешком, это было бы довольно неприятно. Антон вновь поворачивает гидроцикл на сто восемьдесят градусов и прижимается к небольшому причалу, швартуясь. Затем легко спрыгивает в воду и протягивает Арсению руку. — Ну и как тебе поездка? — спрашивает он. — Экстремально, — честно признаётся Арсений. — Сначала было страшно, а потом стало весело. — В первый раз всегда так, — Антон деловито поднимает сидение гидроцикла, за которым обнаруживается свободное пространство, по-видимому, багажник. Он достаёт объёмную чёрную сумку и первым направляется к берегу. — Дай мне пару минут, ладно? Можешь пока осмотреться и снять жилет. Быстро становится понятно, для чего Антону требуется время. Он выуживает из сумки клетчатое покрывало и несколько пакетов, в очертаниях одного из которых угадывается бутылка вина. — Пикник, серьёзно? — фыркает Арсений, даже не пытаясь скрыть своё изумление. — Подумал, что только так я могу устроить ужин, который по-настоящему тебя удивит и поможет мне загладить вину. Арсений всё ещё не видит в той нелепой случайности какой-то «вины» Антона, но не спорит. У него закрадывается подозрение, что тому просто нужен был какой-то предлог, чтобы организовать всё это. Так подсказывает Арсению то ли интуиция, то ли мифический гей-радар. А если точнее, то банальное умение разбираться в людях, без которого он бы на своей должности и дня не протянул. — Сейчас три часа дня. Рановато для ужина, — беззлобно поддевает Арсений, усмехнувшись. — У меня в запасе всё время мира, помнишь? К сожалению, Арсений не может похвастаться тем же. Поэтому полчаса спустя, пригубив немного вина, он решается действовать. Происходящее, безусловно, романтично, и в этом есть свой шарм. Арсению нравится вот так вот постепенно узнавать Антона, открывать новые грани его личности и каждый раз впечатляться как в первый. Только времени у него на всё это нет. — Антон, — вздыхает он, отставив в сторону бокал. — Давай я сейчас кое-что спрошу, а ты заранее мне пообещаешь, что в случае чего будешь держать себя в руках и не полезешь драться. Серьёзнеет Антон буквально за секунду. Его лицо снова приобретает то хмурое выражение, с которым он ходил в первый день их знакомства. Он ощутимо напрягается, и это заметно. — Я не склонен к физическому насилию, — даже как-то обиженно отвечает Антон, и взгляд его остаётся серьёзным и испытующим. — Вот и славно, — улыбается Арсений. Он немного нервничает, но старается взять эмоции под контроль. Поразительно, но он давно так не волновался. Ни на деловых переговорах, ни на редких свиданиях Арсений не испытывает обычно никакого стресса, полностью контролируя ситуацию. Сейчас же внутри всё сжимается от тревоги, спасибо, что хоть ладони не потеют. — Тогда спрошу прямо: я тебе нравлюсь? Расслабляется Антон так же быстро, как и напрягся. Всего на секунду он замирает в замешательстве, но его тут же сменяет облегчение. — Я настолько очевидный? — со смешком отвечает вопросом на вопрос он. — Вино и устрицы на пляже в укромной бухте. Выглядит как подкат, не находишь? Вслед за Антоном расслабляется и Арсений. Он понимает, что оказался прав, и внутренне ликует. Знал бы раньше, не потратил бы столько времени впустую. Хотя пустой тратой проведённое с Антоном время и не назовёшь. Это был этап минимального узнавания друг друга: всё ещё критически мало, чтобы считаться хорошими друзьями или хотя бы приятелями, но достаточно для ни к чему не обязывающего курортного романа. — На то и был расчёт, — соглашается Антон, отпивая вино из собственного бокала. — И, отвечая на твой вопрос, могу сказать, что ты мне действительно нравишься. Это взаимно? Или уже мне стоит бояться за сохранность своего лица? Кажется, он целенаправленно язвит, мстя за предположение о том, что он способен начать драку из-за вопроса о симпатии. Это его ехидство — ещё одна черта, которую Арсений находит очаровательной. Антон соткан из противоречий, и это оказывается чертовски привлекательным. Вместо ответа Арсений наклоняется вперёд и осторожно прикасается к чужим губам, прикрыв глаза. Антон отвечает с готовностью. Он не пытается перехватить инициативу, позволяя Арсению быть ведущим в этом поцелуе. И он с готовностью берёт на себя эту роль, слегка втягивая нижнюю губу Антона. Их первый поцелуй получается вовсе не нежным и невинным, а страстным и немного ожесточённым. Торопливым, словно Арсений украл на него немного времени и теперь старается успеть. Оторваться от Антона его заставляет неудобное положение. Руки затекают, и их начинает неприятно покалывать. В сорок лет с романтическими ситуациями всё становится чуточку сложнее. — Красноречиво, — заключает Антон, с шумом втягивая воздух. — Такой ты, конечно... — Какой? — Нереальный, Арс. Я вообще не думал, что такие люди существуют. От сокращения имени в груди теплеет. Так Арсения обычно называют близкие друзья, но им это приходилось объяснять самостоятельно, чтобы избежать раздражающего до зубовного скрежета «Сени». Антон же корректную форму имени находит интуитивно, и это непроизвольно выглядит каким-то знаком. Чего, Арсений и сам не готов сказать. Он запрещает себе думать о каких бы то ни было знаках, потому что это лишнее. Намного приятнее размышлять о том, что поцелуй будто бы окончательно сократил дистанцию между ними. Ещё утром они общались на вы, а теперь он для Антона Арс. Это радует. — Комплимент сомнительный, но окей, — ехидничает Арсений. — Ну простите, — обиженно бурчит Антон. — Чем богаты. Арсений усмехается и пересаживается на другую сторону пледа, придвигаясь к Антону максимально близко. — Какие планы на вечер? — игриво интересуется он. — Ты, — с очень серьёзным видом заявляет Антон и первым наклоняется к Арсению, увлекая в поцелуй. Что-то Арсению подсказывает, что одним пикником дело не ограничится.