Call You Mine

***

      Познакомившись с ним, Петуния, которая, как выяснил Энтони, была двоюродной бабушкой Пенелопы (сестра матери ее матери), стала его обожать. Она тут же отошла от своей дорогой Пенни, взяла его за руку и провела в маленький по меркам Бриджертонов коттедж и усадила за кухонный стол. Заявив, что он, должно быть, проголодался после столь долгого путешествия, Петуния засуетилась на кухне. С помощью племянницы она приготовила чай и бутерброды для них троих, пока Энтони наблюдал за происходящим.       После того как они поели, а Энтони провел вечер, рассказывая Петунии истории о своем путешествии из Пруссии, Пенелопа помогла тете лечь в постель. Когда она вернулась вниз, то шепотом спросила:       — Что это было?       Энтони встал, снял пальто и бросил его на спинку дивана. Он закатал рукава и сказал:       — Не знаю. Просто в тот момент мне показалось, что это правильно.       — Правда? — скептически спросила Пенелопа.       — Ты же сама сплела эту чушь о том, что письма Колина были от твоего мужа. Неужели нельзя было просто сказать, что они от Элоизы? — возразил Энтони.       — Нет. Не могла. — Пенелопа спустилась с последней ступеньки и подошла к креслу у камина. Она опустилась в него и устало вздохнула. — Элоиза уже писала мне сюда. Петуния знает ее почерк. К тому же я сказала тете, что приехала помочь ей потому, что мы с твоей сестрой отдалились друг от друга. Было бы странно приписывать ей наплыв писем. — Энтони пересек комнату и сел в кресло напротив нее, но продолжал молчать. — У Колина прекрасный почерк, но это все же мужской почерк. Тетушка знает, что у меня нет братьев, и, несмотря на свой покладистый характер, является традиционалисткой. Если бы она знала, что они от неженатого мужчины, который не является моим родственником, она бы сказала маме, хотя они и не ладят.       — И Колин снова оказался бы в ловушке брака с Фезерингтонами, — закончил Энтони, понимая, что Порция ни за что не позволит Колину избежать петли пастора с доказательствами неподобающего поведения, которые содержали эти письма. Пенелопа кивнула.       — Он явно не думает обо мне так. Он позволяет своему чувству вины взять верх над здравым смыслом. Поэтому я должна была придумать что-то, чтобы объяснить все это.       — Но муж?       Пенелопа вздохнула.       — Тетя Петуния в душе романтик. Поскольку мама уехала в Ирландию с Пруденс, а я приехала сюда с Рэй, я сказала ей, что мы с ним сбежали еще до моего приезда и что мы с мужем ждем, когда он вернется с фронта, чтобы рассказать всем. — Она опустила взгляд на свои сцепленные руки и нервно потерла их. — Я думала, что она скончается, так и не узнав правды, а я вернусь в Лондон, и никто ничего не узнает.       — Пока не появился я.       — Пока не появился ты.