somewhere in between

Луи рад: благодаря работе у него есть всё, что только можно пожелать. Должность генерального директора успешной компании имеет свои преимущества: машина, пентхаус, много денег. Потребовалось много лет упорного труда, чтобы достичь такого уровня, но Луи ни о чем не сожалеет. Быть одному и испытывать одиночество — две совершенно разные вещи. Луи несколько лет не заводит отношения, и его это устраивает. Сначала учеба, а теперь работа отнимает у него много времени и сил, так что возвращаться в пустой, тихий дом, где ничто и никто не помешает отдыху, даже приятно. Однако он живёт в одном ритме уже шесть лет, и ему это приелось. Луи любит свою работу, но рутина имеет свойство надоедать. Да, очень удобно, когда ничего не меняется, но, если все продолжится в таком же духе, он скоро сойдет с ума. Это странно. Люди всю свою жизнь пытаются достигнуть такой стабильности, как у него. И дело не в том, что он не хочет ее, просто ему чего-то не хватает. — Луи Томлинсон? Отрывая взгляд от экрана телефона, Луи пробирается сквозь толпу к стойке, чтобы забрать кофе. — Держите, — говорит он, протягивая несколько лишних купюр загруженной работой бариста. — О, спасибо, сэр, — восклицает она, протягивая ему напиток. — Желаю Вам чудесного дня! Луи улыбается и машет на прощание, но, когда он отворачивается, на лице снова застывает серьезная маска. Даже двойная доза кофеина не сможет поднять ему настроение. Стать генеральным директором звукозаписывающего лейбла в двадцать восемь лет — достижение, которым он очень гордится, и перепады настроения и хроническая усталость — маленькая цена за это. Все плохое окупается, когда Луи понимает, что причастен к успеху и счастью другого человека. Это удивительное чувство, и он не променял бы его ни на что на свете. На оживленных лондонских улицах царит утренняя суета, но грубо протискивающиеся через поток прохожих люди ему не мешают. Он привык к этому. Офис находится всего в нескольких кварталах, Луи обычно приезжает пораньше, прогуливается за кофе и возвращается обратно еще до прихода сотрудников. Кто-то случайно пихает его в плечо, и он сразу же в легком замешательстве бросает взгляд в ту сторону. Но прохожий уже умчался дальше, поэтому, покачав головой, Луи расслабляется и делает большой глоток кофе. Он не привык к прикосновениям. Когда Луи приходит в офис, там пусто и совершенно тихо, если не считать гула включенного кондиционера, но этот звук уже стал ему привычным, монотонным и успокаивающим. Луи вешает куртку на крючок в своем кабинете и устраивается за столом, нажимая кнопку, чтобы поднять шторы позади себя; через несколько секунд открывается захватывающий вид на город, но все это великолепие остаётся за его спиной. Луи снова охватывает ощущение душевной пустоты, и, к сожалению, от нее не избавиться одними лишь фальшивыми любезностями и кофе со льдом, независимо от количества выпитых стаканчиков. Он вздыхает, поднимает голову и принимается за работу. Это будет долгий день.

***

Когда у Луи стресс, он работает. Когда ему грустно, он работает. Когда он счастлив, он все еще работает. Иногда ему хочется нарушить этот порядок, но, честно говоря, постоянные дела отвлекают от всего, что творится на душе. Луи никогда не высыпается, потому что привозит домой как минимум половину бумажной работы, которой, кажется, с каждым днем становится все больше и больше. Однако на этой неделе у него вообще полный завал. Его лейбл пытается привлечь нового клиента, который разрывается между компанией Луи и их главным конкурентом. Томлинсон уверен, что этого человека ждёт успех. Если Луи потеряет его после стольких приложенных усилий (деловые ужины в модных ресторанах, изучение любимых тем для разговора), то он просто вырвет все волосы и уйдет на пенсию раньше времени. Стук в дверь пугает его, и Луи отвлекается от документов. На пороге стоит Найл. — Я хочу перекусить. Пойдешь с мной? Луи смотрит на него пару секунд, взвешивая все «за» и «против», и, тревожно выдыхая, отодвигает стопку бумаг в сторону. — Боже, да. Фыркнув, Найл придерживает для него дверь, и Луи выходит, на ходу надевая куртку и сообщая секретарше, что отлучится на обед. Прошло много времени с последнего приема пищи, он ел в полседьмого утра, если быть точнее, так что неудивительно, что сейчас он буквально умирает с голоду. — Нужно вовремя есть, — ворчит Найл, когда они заходят в лифт. — Ты заработаешь проблемы с желудком, если будешь голодать весь день. — Я знаю. — Да? Тогда почему у тебя такой вид, будто тебя сейчас стошнит? — он с прищуром смотрит на него, они выходят на первый этаж и затем на улицу, сливаясь с толпой на тротуаре. — Ну спасибо, Ни, — бормочет Луи, убирая прядь волос с лица. — Очень приятно. Становится трудно поддерживать разговор, так как на улице слишком шумно, но Луи в какой-то мере благодарен за это. Найл — его лучший и жутко прямолинейный друг. Не говоря уже о том, что он доминант. Независимо от того, насколько ему комфортно с ним, Луи никогда не сможет полностью открыться. Они заходят в кафе, и Томлинсон расслабляется, когда видит, что очереди нет (чем скорее он сможет вернуться к работе, тем лучше). — Тебе как обычно? — после кивка Найл подталкивает его к только что освободившемуся столику. — Иди, займи нам место, я закажу и принесу. Луи не спорит, он садится с одной стороны, на стул с другой — кладет куртку, чтобы показать, что он кого-то ждет. Прямо перед собой он замечает пару у окна. Они улыбаются, смеются и наслаждаются обществом друг друга. Каждый раз, когда он слышит смех, Луи переводит на них остекленевший взгляд и замечает свисающий браслет на запястье сабмиссива. Ему интересно, простое ли это украшение или заявление о принадлежности доминанту. — А вот и я, — объявляет Найл, поставив готовую еду. Он заказал всё, что любит Луи, на что тот благодарно улыбается и вытаскивает столовые приборы из салфетки. Сначала они молчат, слишком увлечённые едой и напитками, чтобы болтать, да и Луи не особо хочется болтать. Но он замечает, когда Найл, откашлявшись, вытирает губы салфеткой и тихо говорит: — Всё будет хорошо, Лу, — кусает сэндвич. — У тебя все равно много фантастически талантливых артистов, даже если этот уйдет к другим. Луи кивает. Он это знает. Но ему хочется заполучить его. — Я знаю, — говорит он. Найла, похоже, это не убеждает. Он перестаёт жевать и, отложив сэндвич, пристально смотрит на него. — Луи, ты можешь поговорить со мной. Ты ведь знаешь, да? Всегда. — Я в порядке, Найл, — отрицает он. — Не понимаю, почему ты так беспокоишься, честно. Ты прав, все будет хорошо при любом раскладе. Найл смотрит на него так, как может только он: словно пытается проникнуть под кожу и найти настоящий корень проблемы. Луи прекрасно понимает, что его ложь слишком очевидна, но он ни за что не признается. По крайней мере, пока. И даже если Луи захотел бы излить душу, то не уверен, что смог бы довериться Найлу. Он потрясающий друг, и Томлинсон его очень любит, но он доминант. Найл просто не сможет понять Луи. Он точно это знает, потому что Хоран столько раз пытался свести его с кем-нибудь, не слушая протесты. Может быть, когда-нибудь неловкость уйдёт, и Луи сможет рассказать о непрекращающемся беспокойстве и о том, как он испуганно шарахается, когда кто-то прикасается к нему, пусть даже случайно. Может быть, однажды. Только не сегодня. — Надо возвращаться в офис, — вздыхает Луи. Он неторопливо собирает остатки еды в контейнер и выбрасывает его в мусорное ведро по пути к выходу, пока Найл продолжает так и сидеть за столиком, лишь молча провожая его взглядом.

***

Пентхаус — ещё одна вещь, которой доволен Луи. Он современный, стильный, как и его офис, но не настолько, чтобы пропало ощущение домашнего уюта. Почти все Луи спроектировал сам, добавил в каждую комнату свою изюминку. Его спальня выполнена в тёплых коричневых оттенках. Луи обожает ее, особенно воздушные струящиеся шторы, мягкое пуховое одеяло и плоские круглые светильники на стенах, создающие идеальное освещение. И он с удовольствием спит в своей кровати после тяжелого рабочего дня. На первом этаже у него обустроен кабинет, которым он, честно говоря, редко пользуется. Луи предпочитает работать исключительно в офисе, хотя постоянно берет кое-какие дела домой. Он до сих пор помнит, с каким удовольствием расставлял книги на полках, когда только переехал. В общем, кабинет ему тоже нравится. Кухня и обеденная зона оформлены в минималистичном стиле, в гостиной есть панорамные окна, из которых открывается прекрасный вид на город. Луи любит иногда сесть в мягкое комфортное кресло и понаблюдать за людьми и машинами с высоты. В пентхаусе ещё есть две неприметные комнаты, где Томлинсон редко бывает. К ним ведёт слабо освещённый коридор без каких-либо предметов интерьера. Несмотря на страсть Луи к дизайну, похоже, его запал резко пропал на этой части дома. Первая комната — это гостевая спальня. Там чёрный деревянный пол, большие окна, кровать и прикроватная тумбочка, ванная комната и гардеробная. Стиль совсем не вписывается в его пентхаус, но Луи мало это волнует. Вторая комната — та, в которую Луи не заходил с тех пор, как там был закончен ремонт. Хотя там так же хорошо, как и везде, если не еще лучше. Темно-бордовая мебель с бархатной обивкой стоит нетронутой, как и шелковая постель на кровати королевского размера. Чёрный потолок создает ощущение уединенности и интимности в сочетании со слабым освещением. Луи до сих пор помнит, как стоял посреди комнаты, зарывшись пальцами в пушистый ковер, и думал, каким замечательным будет это место. Но теперь оно служит лишь напоминанием о его отчаянии. О разрушенных надеждах, которые он выстроил, когда еще был оптимистом, прежде чем понял, что, несмотря на то, что комната предназначена для двух человек, Луи некого туда впускать. Поэтому он не позволяет себе переступить ее порог. Луи вообще бы не подходил к ней, если бы рядом не находился терморегулятор. Поэтому каждый раз ему приходится проходить мимо неё и вспоминать, как несколько лет назад он мечтал воспользоваться ей. Луи смотрит на закрытые двери и, слегка нахмурившись, обнимает себя и уходит.

***

Наконец-то артист выбирает лейбл Луи, и они заключают контракт. Найл настаивает на вечеринке, чтобы отпраздновать успешную сделку. Честно говоря, Луи ненавидит корпоративы, хотя на это нет особых причин. Ему по идее должно нравиться находиться в центре внимания, купаться в похвалах за все достижения. Но Луи ненавидит надевать строгий костюм, развлекать гостей, на которых глубоко плевать, и встречать высокомерных, богатых партнёров с неинтересными темами для разговора. Кожаный диван с тоской приглашает сесть и расслабиться, но Луи поправляет галстук перед зеркалом в прихожей, прежде чем выйти из дома и снова отправиться в офис спустя час после ухода. В целом дела у лейбла идут исключительно хорошо. На самом деле, лучше, чем когда-либо, и Луи очень счастлив новым контрактам с талантливыми исполнителями. Он гордится тем, насколько они разнообразны по своему звучанию и стилю, поэтому лишний раз встретиться с ними и воодушевить никогда не помешает. Однако сегодня вечером Луи предпочел бы расслабиться в пенной ванне и забыть о работе. Для него это ненормально, и он изо всех сил пытается вспомнить, как и почему начал так себя чувствовать. К сожалению или к счастью, Луи не может дать слабину и поддаться своей меланхолии. Он на автомате доезжает до офиса и поднимается на лифте на верхний этаж, где Найл и остальные уже ждут его. Луи любит офис, раньше у него захватывало дух, когда двери лифта раскрывались, открывая вид на гладкий мраморный пол и панорамные окна, из которых он мог любоваться огнями ночного города и удивительным закатом. Диваны и ковры, как и необыкновенная люстра сделаны на заказ и создают очень стильную обстановку. Чуть дальше по коридору находится кабинет Луи, прямо за столом главного секретаря, мини-кухней и зоной отдыха. Он помнит время, когда ему совсем не хотелось уезжать отсюда. Луи спал в кабинете почти каждую ночь и полностью отдавался работе, и это делало его счастливым. Теперь все то, что он раньше любил, заставляет его чувствовать себя опустошенным. — Луи! — кричит Найл, спеша к нему. Он с присущим ему энтузиазмом ведет его ко всем собравшимся. — Мы почти закончили. Уже привезли еду и десерты, Лиам сейчас поможет с напитками, и считай, что все готово! Луи кивает, почти не вникая в смысл его слов и натянуто улыбаясь. Найл хочет что-то сказать, но его зовёт Лиам, и Томлинсон снова остаётся один. Он сразу благодарит сотрудников кейтеринга и всех, кто помогал с организацией, а затем, оставив пальто в своем кабинете, выходит к лифту, чтобы лично встречать прибывающих гостей. Приходят первые приглашенные и приносят с собой какие-то закуски, которые, честно говоря, Луи терпеть не может, но он не подаёт виду и вежливо приветствует их, с облегчением выдыхая, когда те не задерживаются около него. Они сразу кучкуются в группы и оживлённо обсуждают последние события. Луи уже решает обойти всех ради приличия, как двери лифта в очередной раз раздвигаются и выходят Блейк и ещё несколько знакомых лиц. Блейк работает в IT-отделе, и он всегда исключительно по-доброму относится к нему. Каждый раз, когда Луи видит его в офисе, мужчина машет ему с широкой улыбкой на лице и останавливается, чтобы расспросить Томлинсона о делах. Он один из немногих, с кем Луи правда нравится разговаривать. Сегодня он не один. С ним рядом стоит молодой человек, который сразу привлекает внимание Луи, и он улавливает с ним сходство — он тоже сабмиссив. Томлинсон извиняется перед неинтересным собеседником и направляется к паре с бокалом в руке. — Луи! — Блейк приветствует его быстрым рукопожатием. — Ты знаком с моим сабом? — спрашивает он, указывая на молодого человека рядом с собой. Похоже, Вселенная издевается над Луи. — Нет, — Томлинсон сухо сглатывает. — Ещё не знаком. Он слабо улыбается, пожимая руку и представляясь, но тревожность где-то внутри неуклонно растет. Они так хорошо смотрятся вместе, и очевидно, что саб счастлив. Парень буквально сияет, когда смотрит на дома. Луи сглатывает горечь, подступающую к горлу. Он тоже хочет на кого-то так смотреть. — Нас сопоставили только на прошлой неделе, — с улыбкой говорит Лео, переплетая пальцы с мужчиной. Луи округляет глаза от удивления. На прошлой неделе? Они ведут себя так, будто знают друг друга вечность! Луи кивает и отступает так же быстро, как и появился, ставит бокал с шампанским на стол и направляется в уборную дальше по коридору. Его руки трясутся от накатывающей тревожности. Он заворачивает за угол и сразу запирает дверь, вцепившись руками в край раковины. Луи безэмоционально смотрит на своё усталое отражение, стареющее с каждым днём. Ему нужно избавиться от этих непонятных чувств! Луи не нужен дом. Он прекрасно справляется сам на протяжении многих лет. Доминант только добавит ему проблем: скажет, что он недостаточно хорош, что нужно бросить работу, остаться дома и быть послушным, тихим сабмиссивом, делая то, что ему говорят. Так какой смысл подавать заявление на поиск пары, если Луи знает, что этого не хочет? Резкий стук в дверь отрывает его от созерцания собственного отражения, он вздрагивает, как от удара током. Луи в последний раз окидывает себя взглядом и делает глубокий, успокаивающий вдох, прежде чем открыть ее. Это оказывается Лео. Он встречает его с неловким выражением лица, закусив нижнюю губу. — Привет, могу я войти? — Да, я уже ухожу. — Нет, не нужно уходить, — он прочищает горло. Его слова не вызывают вопроса, в уборной ведь несколько кабинок, но Луи все равно удивлённо смотрит на него, приподняв бровь. Он отступает назад, пропуская парня, и они встают напротив раковин. — Могу я тебе чем-нибудь помочь? — спрашивает его Луи, стараясь не выдавать своего волнения. — Ну, не совсем, — говорит Лео. — Я просто… это совершенно не мое дело, и не стесняйся сказать мне, если я переступлю границы, но мне показалось, что ты чем-то расстроен. Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. — Я в порядке, — резко отвечает Луи. — Устал. Была тяжелая неделя. — О, хорошо. Понимаю, — говорит он и, поколебавшись, добавляет: — Ну, если ты вдруг передумаешь, я попросил Блейка отправить тебе мой номер. Здесь в основном работают доминанты, и я уважаю это, но я знаю, что иногда бывает немного одиноко, так что… В общем, у тебя будет мой номер, если ты вдруг захочешь с кем-то поговорить. Луи кивает, Лео тоже, и они неловко стоят, переглядываясь. Прежде чем Томлинсон успевает придумать предлог, чтобы уйти, парень бормочет: — Я пойду… — Лео указывает на пустую кабинку и делает шаг в сторону, чтобы пропустить Луи к выходу. Томлинсон думает, что должен поблагодарить его, но в итоге так и ничего не говорит. Он снова оглядывает свое отражение и выходит в коридор, с тоской рассматривая мраморную плитку под ногами. Перспективный артист выбрал его лейбл. Луи потратил месяцы, пытаясь произвести на него впечатление, и добился успеха. Так почему же его это больше не радует? Его эмоциональное состояние последние месяцы напоминает американские горки. Стоит появиться новой цели, как он достигает ее посредством безостановочной работы, но чувство победы испаряется слишком быстро. Луи надевает пальто, в последний раз оглядывает веселящихся людей и уходит домой, ни с кем не прощаясь. Лео — просто еще один человек, который увидел в Луи что-то такое, что заставило его подумать, что с ним не все в порядке. Возможно, он прав.

***

Сначала Луи отказывается звонить. Как и обещал Лео, после вечеринки Блейк прислал ему его номер. Сообщение висит в непрочитанных уже пару недель, но он слишком упрям, чтобы открыть его, и в то же время не может заставить себя удалить его. Уведомление постоянно напоминает о злополучном номере, да и в мыслях сидит навязчивая идея позвонить. Дни, кажется, тянутся еще дольше, его мучают головные боли, а ноги ноют после долгого рабочего дня. Стресса прибавляет и тот факт, что скауты не нашли никого нового после последнего клиента. Луи слегка сходит с ума, не зная, чем себя отвлечь. Он не понимает, почему год такой трудный. Честно говоря, у него уже несколько лет тянется своеобразная черная полоса. Просто в этом году он стал намного хуже скрывать свое эмоциональное состояние. Найл, его секретарь, определенно заметил это, и Лиам, один из скаутов. Луи уверен, что даже Блейк заметил это, просто не решается открыть рот. Его отношения шокировали Томлинсона, ему всегда казалось, что тот доволен жизнью холостяка. Но, увидев его с Лео, Луи не мог не увидеть, что улыбка доминанта стала в десять раз ярче, голос выше, смех громче, а под очками на щеках появился румянец. Луи тоже этого хочет. Никто никогда не пытался подкараулить его в туалете, чтобы предложить дружбу. Луи сначала решает проигнорировать это, потому что не знает, как поступить с Лео. Он работает с доминантами, ведет с ними переговоры, знает их манеру поведения — ему проще общаться с ними нежели с сабмиссивами. Но потом, придя домой, тщательно все обдумав, он решает, что звонок не повредит. Они с Блейком не особо близки, так что Луи в случае чего сможет оборвать общение. Под влиянием неожиданного прилива оптимизма (отчаяния) и постоянной головной боли Луи решает позвонить. Хотя он понятия не имеет, что скажет, если Лео вообще возьмет трубку. Но он должен занять себя хоть чем-то, ведь отсутствие работы оставило его наедине с мыслями, которые он так отчаянно пытается блокировать. Томлинсон постоянно борется с ощущением того, что у него есть все, и с чувством неполноценности. И он не знает, как это исправить. Вернее, не хочет признавать возможный способ. Из-за этого Луи беспокойный и обидчивый, огрызается на сотрудников и на всех, кто с ним не согласен. Он устал от бессонных ночей, боли в спине и ногах и испорченной осанки из-за долгой работы за компьютером. Ему нужно что-то изменить, и он боится, потому что знает, что именно требует перемен. Целых десять секунд раздаются гудки, Луи несколько раз подумывает о том, чтобы повесить трубку, прежде чем сабмиссив отвечает на звонок. — Алло? — Эм, привет, — начинает он. — Это Луи. С работы. — Луи? Привет, — говорит Лео, чем-то шурша на заднем плане. — Что случилось? Все в порядке? — Ты можешь говорить? — Луи прочищает горло, отчасти надеясь, что Лео скажет «нет», и он сможет притвориться, что этого никогда не было. Ему все равно не следовало звонить: Лео может быть занят, а, возможно, он вообще предложил помощь из вежливости. — Конечно! Ты хочешь где-нибудь встретиться? — жизнерадостно отвечает Лео. — Нет-нет, я не думаю, что смогу поговорить при личной встрече. Думаю, будет лучше, если… если ты меня не будешь видеть. И… можешь оставить этот разговор между нами, ладно? — Конечно, Луи, даю тебе слово, — обещает он. — Я сижу в машине. Один. Все хорошо. Ему требуется пару минут, чтобы собраться с мыслями. Луи все еще не знает, о чем хочет спросить. Он глубоко вздыхает и выпаливает первое, что приходит на ум: — Как вы с Блейком познакомились? И Луи уже знает ответ, но ему нужно услышать это от него. Он ждет, нервно сжимая руки в кулаки, раскинув ноги, сидя на пушистом ковре перед диваном. Луи опустился на него в приступе беспокойства, когда мышцы отказались расслабляться. — Ну, я заполнил форму в Департаменте Доминирования и Подчинения, мне сказали, что со мной свяжутся в течение следующих нескольких недель, — объясняет Лео. — Затем я получил письмо на электронную почту со всей информацией о доминанте. Оказалось, что Блейк живет рядом со мной, так что можно было без проблем организовать встречу. Мы сразу стали парой, поскольку мы почти идеально подошли друг другу. — Ты не испугался? — спрашивает Луи, прикусывая нижнюю губу. — Я был в ужасе, — смеется он. — Но я знал, что хотел этого. И документы, которые ты заполняешь, довольно… специфичны, так что ты знаешь, что, с кем бы тебя не сопоставили, у вас будут схожие вкусы. После того, как я прочитал предоставленную о нем информацию, я просто… я просто почувствовал, что это мой человек, понимаешь? Я не могу этого объяснить, правда. Луи хочет списать это на детскую наивность и неопытность, но он знает, что это не так. Он видел, как они смотрят друг на друга, он не может отрицать так скоро возникшую связь. У него остается только один вопрос: — Ты счастлив? Не проходит и секунды молчания, прежде чем Лео отвечает: — Я никогда в жизни не был так счастлив. Блейк идеально мне подходит, я и мечтать о таком не мог. Он добрый и понимающий, и он действительно хорошо заботится обо мне. Я ни на секунду не пожалел о своем решении. Воцаряется тишина, пока Луи обдумывает его слова. Рука начинает дрожать, глаза наполняются слезами. Если он не изменит хоть что-то в своей жизни, он не выдержит. Он хочет встретить своего человека, но боится. — Луи? — Я хочу этого, — выпаливает он, его голос срывается. — Хорошо, — мягко говорит Лео. — Ты можешь получить это, Луи, если хочешь. Все в порядке. — Я не могу. Это невозможно, с бизнесом и всем прочим, — задыхается он. — Это просто нереально. «Давай», — думает Луи. — «Докажи, что я неправ. Пожалуйста». — Всегда есть шанс. Если тебе нужен доминант, ты должен подать заявку. Если не нужен, это нормально. Но если ты отказываешься от этого только из-за того, что могут подумать… — он замолкает. — Это твоя жизнь, Луи. Ты заслуживаешь счастья с домом или с компанией, или с тем и другим. — Что, если ему не понравится, что я работаю? — шепчет он, теребя пальцами нижнюю губу. — Тогда он тебе не подходит, — быстро отвечает Лео. — Но я не думаю, что такое произойдет. Там очень подробная анкета, тебе найдут подходящего человека. Доверься. — По твоим словам это так просто, — Луи издает нервный смешок, оглядывая пентхаус. Он задается вопросом, станет ли здесь уютнее, если с ним будет жить кто-то еще. — Потому что это просто, — возражает Лео. — Послушай, самое худшее, что может случиться, — это то, что тебе не понравится твой партнер. Ты можешь отказаться и подождать следующего совпадения. Попробовать стоит. Луи кивает самому себе. — Да, хорошо, — тихо выдыхает он. — Спасибо, Лео. — Не за что. Звони мне в любое время, Луи, я серьезно. Попрощавшись и поблагодарив парня, Луи убирает телефон от уха и сбрасывает, кидая его на диванную подушку. Лео мало что нового рассказал ему о процессе, но Луи нуждался в этом. Ему нужно было подтверждение чужого успеха, чтобы иметь надежду на собственный. Если у Луи получится, то он скажет, что его вдохновила чужая история любви. Если нет, то он обвинит молодых и глупых влюбленных и вернется к привычной жизни. В любом случае, ему предстоит сделать последний шаг. Принять решение и заполнить анкету.

***

Луи рано просыпается. Он чистит зубы и проглатывает один кусочек сухого тоста на завтрак, быстро одевается и направляется к машине. Парень едет не в офис, а в противоположном направлении. Дороги почти пустые, поэтому он быстро добирается до нужного места. Он паркуется у Департамента Доминирования и Подчинения как раз к открытию. Целый час, сидя на неудобном стуле, он максимально точно заполняет все документы и после передает их секретарше. Луи благодарит и, вытерев потные ладони о брюки, возвращается в машину. Он включает кондиционер на полную мощность, несмотря на охватившую тело дрожь. Он приезжает в офис, еще слишком рано, так что там никого нет. Луи включает весь свет и закрывается в кабинете. Его до сих пор мучает тошнота и слабость. Кажется, ничего не изменилось, но теперь есть большая вероятность, что в течение десяти-пятнадцати рабочих дней ему подберут доминанта. Черт.

***

В течение следующего месяца Луи сходит с ума от беспокойства, задаваясь вопросом, правильное ли он принял решение. Он так сильно нервничает, что на работе ему даже предлагают взять отпуск, чего раньше никогда не случалось. Это сбивает его с толку. Он напуган. Все его кратковременные отношения и неловкие интрижки на одну ночь позорно уходят на задний план, когда он размышляет о серьезном будущем с доминантом. Конечно, ему будет легко приспособиться к тому, что он проведет — Луи надеется — остаток своей жизни с одним человеком. Но он не становится моложе, и зуд под кожей, кажется, усиливается с каждым днем. Его тело создано для прикосновений, вот в чем дело. Каждая его клеточка приспособлена к тому, чтобы работать в тандеме с другим человеком, быть второй половиной доминанта. Годами он боролся с этим, убеждал себя, что он независим и ни в ком не нуждается. Его предупреждали, но он не слушал. Такая работа, как у Луи, где он отвечает за всех и постоянно отдает приказы, определенно сказывается на его психическом здоровье. И как бы сильно ему ни нравилось то, что он делает, ментально он не готов к такой деятельности. Луи необходимо душевное равновесие. Его сильно шокирует это осознание. Он не думал об этом, пока не начал ощущать тревогу, необходимость внезапно опуститься на колени перед домом только для того, чтобы почувствовать, как тяжесть ненадолго спадает с плеч. Луи решился действовать, после того как упал в обморок в своем кабинете и очнулся на полу через пару часов, и все потому, что кто-то непреднамеренно отдал ему приказ. Он запаниковал и позвонил Лео сразу по приезде домой. На следующее утро он поехал в Департамент Доминирования и Подчинения. Ручка дрожала в руке, когда он заполнял документы, ладони вспотели от волнения, но все казалось правильным. Теперь… теперь же Луи не уверен в своих чувствах. Томлинсон знает, чего хочет, но ему также известен свой характер. Он упрям, вспыльчив и любит поспорить, он борется с каждым отданным ему приказом, пока в конце концов человек просто не сдастся. Таким он вырос, и это не изменилось с тех пор, как его признали сабмиссивом. Наоборот, этот статус придал парню еще больше решимости доказать, что все неправы. Бросить вызов ожиданиям. В конце концов, Луи понимает, что больше не может отрицать свою потребность в доминанте. Конечно, будет хорошо, если попадется добрый, сговорчивый и мягкий человек, но это маловероятно. У него, вероятно, даже совпадений не будет. Какому доминанту нужен сабмиссив и по совместительству генеральный директор компании? Который вздрагивает каждый раз, когда к нему прикасаются? Которого называли паршивцем бесчисленное количество раз? Список можно продолжать бесконечно. Так что Луи нервничает целых сорок пять дней до получения заветного конверта. Выхватив письмо из почтового ящика, Луи прижимает его к груди, чтобы никто другой в почтовом отделении не увидел узнаваемую надпись и официальный логотип. Томлинсон буквально бежит домой. Он бросает ключи в миску и, не потрудившись снять обувь или пальто, опускается на один из стульев в столовой, свет из панорамного окна освещает черный, современный шрифт. «Мистер Луи Томлинсон», — гласит надпись. Луи делает глубокий вдох. — «Поздравляем, Вы нашли подходящую пару!» Секунду он просто смотрит на бумагу, пока до него не доходит смысл написанного. Парень от удивления раскрывает рот, у него перехватывает дыхание. Черт. Ему реально подобрали пару. Он чувствует, как сердцебиение отдается в каждой клеточке тела. В глубине души он был убежден, что ему вообще никто не подойдет, что, возможно, его ожидания слишком высоки или его ответы слишком конкретны, что эти результаты рассеют его сомнения и подтвердят, что ему лучше быть одному. Вместо этого Луи получил инструкции о том, что теперь делать, когда у него есть предполагаемое совпадение. «Пожалуйста, свяжитесь с нами в течение следующих 72 часов, если Вы хотите узнать подробности о Вашей паре и если Вы согласны поделиться с ним/-ей информацией о себе. Если Вы оба согласитесь, Вы получите контактную информацию друг друга. Мы убедительно просим Вас сообщать нам о любых возникших проблемах или вопросах относительно процесса подбора. Если Вы в конечном итоге согласитесь с подобранной парой, Вам нужно будет зарегистрироваться в Департаменте. Это можно сделать на нашем веб-сайте или по телефону. Мы надеемся, что это письмо дойдет до Вас, и мы с нетерпением ждем Вашего ответа! Желаем удачи в Вашем путешествии, и мы верим, что это будет Ваша идеальная пара!» Внизу указано имя доминанта. Луи прикусывает нижнюю губу и опускает глаза, обводя его кончиком пальца. «Гарри Стайлс». Он бегло просматривает все предоставленные детали и сильнее прикусывает губу. Все кажется слишком хорошо, именно этого он и боялся. «Доверься», — повторяет Луи слова Лео. Его доминант похоже очень умен. Он окончил престижную школу, получил высшее образование, он даже пропустил несколько младших классов, сдав экзамены экстерном. Брови Луи приподнимаются. Перечислены несколько увлечений мужчины: от кулинарии и выпечки до письма, чтения и рисования, включая волонтерство. Интерес Луи возрастает. А затем его взгляд опускается ниже, к последним данным: Цвет волос: Каштановый. Цвет глаз: Зеленый. Дата рождения: 1 февраля 1994 года. Рост: 1, 82 м. Луи резко возвращается к дате рождения. 1994? А он 1987 года. Это значит, что Гарри моложе его. Он хмурится и подсчитывает в уме. Шесть лет. Гарри на шесть лет младше его. Не так уж много, но как это отразится на опыте? Как много он знает о том, как быть домом или заботиться о сабе? Луи уже начинает сомневаться, и ему кажется, что возраст Гарри только укрепляет и без того постоянный страх, что он окажется более властным в отношениях. Но он качает головой и пока откладывает бумаги, стараясь сохранять непредвзятость. Он решил, что попробует. И, как и сказал ему Лео, если Луи захочет отказаться, он может сделать это в любой момент. Тем не менее, Томлинсон ложится спать, чувствуя напряжение и беспокойство по поводу работы и доминанта. Он начинает думать, что это может нарушить привычный ритм его жизни гораздо сильнее, чем предполагалось. В ту ночь ему почти не удается поспать. Когда Луи ненадолго засыпает, ему снится мир, в котором все просто люди и не существует деления на доминантов и сабмиссивов. Они просто живут. Луи задается вопросом, была бы проще его жизнь.

***

Всё происходит быстро. Как выясняется, Гарри — психотерапевт, специализирующийся на оказании помощи сабмиссивам. Луи становится легче от этого факта. Если он напортачит, Гарри вряд ли будет жестко его наказывать или кричать без веской причины. Как только он согласился с подобранным партнером, им выслали контактную информацию друг друга. Гарри первым связался с ним — еще один признак хорошего доминанта — и рассказал о себе в электронном письме, в частности о том, чем он зарабатывает на жизнь и где они могут встретиться, если Луи не против. Несмотря на то, что он очень нервничал (и до сих пор нервничает), Томлинсон отвечает ему согласием на его предложение. Теперь он стоит перед кабинетом Гарри, ладошки потеют, сердце быстро бьется в груди, по телу бегают мурашки от прохладного воздуха — кондиционер прямо за спиной. Сегодня у Гарри нет пациентов, но у него есть другие дела, поэтому он попросил Луи о встрече именно здесь. К тому же, это людное место, и сабмиссив будет чувствовать себя в безопасности. Его сердце сжимается от внимания доминанта к деталям, но дурные мысли все равно не дают покоя. Разве домы не должны быть требовательными? Гарри, похоже, не такой, по крайней мере, пока. Луи вздыхает и поднимает руку, стуча в дверь и разглядывая табличку с именем. Гарри Стайлс. Из кабинета слышен низкий голос, который замолкает после стука, Гарри извиняется и, судя по всему, кладет трубку. Луи снова охватывает дрожь от теплого вибрато. Как он переживет эту встречу? Резко вдохнув, он подумывает о том, чтобы развернуться и убежать, вернуться домой и притвориться, что ничего этого не было. Прежде чем Томлинсон успевает это осуществить, дверь распахивается. — Луи, привет, — выдыхает мужчина, и улыбка расплывается на его лице. Он открывает дверь пошире, чтобы тот мог войти. — Мне оставить дверь открытой, или тебе удобнее, если я ее закрою? Луи в шоке смотрит на мужчину и сглатывает. — Я согласен, если ты закроешь. Гарри… Луи нервно сглатывает слюну и пытается взять себя в руки, в то время как молодой человек возвращается к рабочему столу. Гарри великолепен. Он больше, чем Луи себе представлял: высокий, широкая грудь, теплые глаза, длинные пальцы, украшенные кольцами, и сильные руки, покрытые татуировками. — Я так рад с тобой познакомиться, — говорит Гарри, протягивая руку и все еще улыбаясь. Его голос низкий, приятный, и он моментально успокаивает сабмиссива. Он никогда не слышал такого прекрасного голоса, учитывая тот факт, что он работает с исполнителями. Луи хочет пожать ему руку, сказать, что тоже рад с ним познакомиться, поблагодарить его за то, что он вообще дал ему шанс. Он намерен хоть что-то сделать, потому что боится, что иначе упадет перед ним на колени. А Луи годами работал над собой, тренировался игнорировать врожденные инстинкты. Однако вместо того, чтобы сказать что-нибудь разумное, с его губ слетает громкий, отрывистый смех. Нервный и пронзительный. Но Гарри не знает, что это из-за волнения, ведь они встретились всего пару минут назад. В течение одной мучительной секунды улыбка сползает с губ доминанта, глаза чуть темнеют, печаль искажает выражение лица, рука опускается. Он прочищает горло и отступает, чтобы увеличить расстояние между ними, сразу меняется атмосфера. Гарри словно надевает маску. Луи собирается с силами, смех затихает, и он неловко прикусывает губу, мысль об отношениях с кем-то все еще кажется ему странной. Такое ощущение, что весь воздух выкачали. И осознание того, что это его вина, вызывает неприятное чувство. — Присядешь? — предлагает Гарри, выдвигая стул. — Мы можем обсудить кое-что, прежде чем я вернусь к работе. Луи, все еще скованный и сгорающий от смущения, заставляет свои ноги двигаться. Он садится на диван, где обычно располагаются пациенты. Он сглатывает, чувствуя себя безумно неуверенным. «Ну что ж», — думает Луи, — «теперь уже слишком поздно убегать». Когда Гарри устраивается за письменным столом, Томлинсон делает глубокий, успокаивающий вдох и пытается выглядеть уверенным, несмотря на то, что он, вероятно, уже все испортил. Он не знаком с Гарри и часа, а… Луи вздыхает, обрывая ход мыслей. «Будь хорошим», — говорит он себе. Если он будет хорош, возможно, Гарри забудет о его поведении. Это сработало бы, если бы Луи знал, как быть хорошим.

***

После ужасной первой встречи Гарри предлагает им пересечься где-нибудь в другом месте, не на работе, чтобы побольше поговорить. Он признается Луи, что в прошлый раз такое нестандартное место встречи было обусловлено его нетерпением. Он очень хотел увидеть своего партнера, и от чувства вины у Луи скручивает желудок. Итак, Луи заставляет себя во второй раз на неделе пройти косметические процедуры: тщательно принять душ и побриться, поухаживать за кожей, уложить волосы и выбрать красивый наряд. Он чувствует себя более подготовленным, так как уже знает, как выглядит Гарри. Он брызгается легким парфюмом и направляется к двери. Во время первой встречи они особо не поговорили. Луи было неловко, он заикался и не знал, как правильно ответить на вопросы доминанта. Во всем виноваты нервы, и он надеется, что Гарри благодаря своей профессии понял, в чем проблема. Тем не менее, это не оправдывает Луи. Ведь Гарри — дом, а он проявил к нему неуважение. Независимо от дискомфорта Луи считает, что должен извиниться перед ним, потому что Гарри был исключительно вежлив. Он дает Луи второй шанс. И на этот раз он не позволит себе все испортить. Луи должен попытаться. Да, сначала будет сложно и неловко, но потом все образуется. Одиночество стало невыносимым. Его оптимизм непостоянен, но сабмиссив находит в себе силы спуститься к машине и поехать в кафе, в котором они договорились встретиться. Он приезжает рано, но, возможно, это и к лучшему. Луи выходит из машины, слишком громко хлопая дверцей, и заходит в здание с высоко поднятым подбородком. Не зная, что сказать, Луи начинает искать свободный столик, но замирает, когда замечает, что Гарри уже сидит в углу. Снова на шаг впереди. Коротко выдохнув, он опускает голову, краснея, и направляется к доминанту. Гарри немедленно встает и протягивает руку в знак приветствия. — Гарри, — выдыхает Луи, — я… — Давай начнем сначала, да? — заканчивает он, когда Луи запинается. Его длинные пальцы сжимают его и отвлекают от круговорота мыслей. — Да, — хрипит Луи, прочищая горло. — Да, пожалуйста. Они не сразу отпускают друг друга, прохладная кожа Луи теплеет от горячей ладони Гарри. Томлинсон засовывает руку в карман, чтобы скрыть дрожь, и садится напротив мужчины. Официантка подходит к столику, чтобы принять заказ на напитки, но Гарри уже взял воду со льдом, поэтому он вежливо отказывается. Он берет стакан, чтобы хоть чем-то занять руки, пока ждет, что скажет дом. — Я хочу быть честен с тобой, — начинает Гарри. Луи переплетает пальцы, чтобы скрыть волнение, но он уже абсолютно готов к отказу. Он, выпив половину, ставит стакан на стол. Он боится самой мысли о том, что ему придется пережить все снова. Если Гарри отвергнет его, он скорее всего воспримет это как знак того, что нужно сдаться. — Основываясь на твоем досье и на том, чем ты поделился со мной на днях, я считаю, что мы подходим друг другу. Я бы хотел познакомиться с тобой поближе, и, если тебе интересно, я хочу попробовать построить отношения. — Я понимаю, — кивает Луи, опуская глаза. Но затем он замолкает, нахмурившись, и переосмысливает то, что только что услышал. — Подожди… что? Одарив его едва заметной улыбкой, Гарри повторяет: — Я хочу дать нам шанс, — говорит он. — Мне кажется, нам будет хорошо вместе. — Правда? Луи понимает, что испытывает удачу, как будто, если он спросит слишком много раз, Гарри изменит свой ответ, но он слишком потрясен. Томлинсон не успевает подумать, прежде чем сказать. Но, похоже, Гарри это совсем не раздражает. — Правда, — усмехается он. Затем уже серьезнее добавляет: — Ты согласен? — Да, безусловно, — выдыхает Луи. — Отлично. Я знаю, в прошлый раз мы почти не поговорили, а в досье дается крайне мало информации, есть ли у тебя вопросы ко мне или какие-либо опасения? Луи облизывает губы, перебирая в голове все, о чем он беспокоился в течение последних нескольких дней. — Ты видел… чем я зарабатываю на жизнь? — Видел, — Гарри кивает, его брови приподнимаются. — Должен сказать, я был очень впечатлен. «Ну вот и все», — думает Луи. Если он выслушает еще одну лекцию о том, как удивительно, что он сабмиссив и при этом генеральный директор, то он встанет и уйдет. Луи скрещивает ноги и ждет, когда Гарри продолжит: — В таком молодом возрасте управлять столь большой компанией… Меня это восхищает. Очевидно, что ты горишь своей работой. Это замечательно. Луи от удивления открывает рот. Он совсем этого не ожидал. Он не только не просит Луи немедленно уволиться, но и говорит, что восхищается им? Томлинсон был готов к длинной речи о том, как удивительно, что саб смог так далеко продвинуться в мире бизнеса, но доминант снова разрушил все его негативные ожидания. К сожалению, крупица сомнения остается, напоминая, что они встречаются всего лишь во второй раз. Если их отношения выйдут на более серьезный уровень, Гарри может заставить его уйти из компании. Возможно, он хочет сначала сблизиться с ним, прежде чем выбить почву из-под ног. «Я никогда в жизни не был так счастлив. Я ни на секунду не пожалел о своем решении», — слова Лео эхом раздаются в голове, снова напоминая ему поспешно не судить. Луи делает еще один большой глоток воды и нерешительно поднимает взгляд. — Ты не против, если мы будем встречаться еженедельно, пока не узнаем друг друга получше? — спрашивает Гарри. — Я… да, не против, — Луи кивает, мысленно перебирая свой рабочий график. Он не думает, что ему что-то помешает, но в любом случае он босс, так что… — Отлично, — Гарри улыбается. — Я обязательно внесу это в календарь. Луи неотрывно наблюдает, как тот достает телефон и что-то быстро печатает. Он все еще не может до конца поверить, что все это реально. Возможно, из-за его убеждений, что ничего не получится. Луи отлично умеет давать обещания, но, когда дело доходит до их выполнения, во всяком случае, в романтическом плане, у него всегда возникают проблемы. Он надеется, что Гарри выдержит. Сделав глубокий вдох, Луи потягивает воду через соломинку, пока не раздается пронзительный громкий хлюп из-за опустевшего стакана. Он отставляет его в сторону и вытирает ладони о брюки как раз, когда Гарри убирает телефон в карман. Впервые с тех пор, как он получил письмо, Луи думает, что, возможно, у него есть реальный шанс, что все получится.

***

На протяжении следующих нескольких встреч беспокойство Луи по поводу работы не покидает его мысли. Когда он, наконец, делится своими переживаниями с Гарри, его предложение поначалу не вызывает у него большого энтузиазма. Честно говоря, он планировал привлечь Гарри в компанию на гораздо позднем этапе отношений. Если вообще планировал. Он любит и ненавидит свою работу. С одной стороны, ему очень нравится находить новые таланты, работать с клиентами и помогать им добиваться успеха. С другой стороны, ничто из этого не кажется ему подходящим делом для сабмиссива. Он сомневается, что какой-либо доминант захочет видеть своего партнера у руля компании. Последнее, что ему нужно, — заставить Гарри почувствовать угрозу своему авторитету. Луи просто пока не знает, как объяснить, что хочет, чтобы его работа и личная жизнь была разделена. Он надеется, что у Гарри достаточно развита интуиция, чтобы самому догадаться, потому что пока Луи не в состоянии все объяснить. Несмотря на это, он не может заставить себя сказать «нет», когда Гарри предлагает поработать с ним денек, чтобы лично посмотреть, чем он занимается. И тогда Луи понимает, что это отличный шанс показать себя, быть абсолютно честным с доминантом, и, если тому что-то не понравится и он решит разорвать отношения, будет не так больно. Честно говоря, Луи пугает тот факт, что его коллеги и друзья увидят Гарри, узнают, что он пытался найти доминанта, и в случае неудачи поймут, что он не смог ему угодить, что он плохой сабмиссив. Однако, как и в большинстве случаев, Луи уже ничего не может исправить. Он в буквальном смысле стоит в лифте вместе с Гарри, поднимаясь в свой офис. Он никогда не оставляет себе возможности отступить. — Вот мы и здесь, — говорит Луи, ступая на знакомую мраморную плитку. — Красиво, — отмечает Гарри. Он обводит взглядом вестибюль: верхний этаж, минималистичная мебель, небольшое количество растений и гигантские окна вдоль дальней стены, через которые проникает яркий утренний солнечный свет. Гарри взял выходной только для того, чтобы провести его с Луи, и от этого сабмиссив нервничает еще сильнее. Он хочет, чтобы все прошло идеально. Блейк выходит из офиса со стопкой бумаг в руках. — Доброе утро, Луи, — говорит он. — Извини, принтер на моем этаже снова не работает. Луи поспешно отмахивается, заверяя, что ничего страшного, потом что уже чувствует, как начинает потеть. Он размыкает пересохшие губы и оглядывается на стоящего за спиной Гарри, не зная, что делать. — Блейк, это Гарри, — он больше ничего не добавляет. Пока их отношения не выйдут на официальный уровень, он будет действовать осторожно и давать исключительно расплывчатые формулировки. На лице Блейка расцветает улыбка, глаза загораются пониманием, он переводит взгляд с Луи на Гарри. Мужчина перекладывает бумаги в одну руку и протягивает свободную доминанту. — Очень приятно познакомиться, — говорит Блейк, пожимая руку. — Мне нужно возвращаться к работе, но я был бы не против сходить куда-нибудь вчетвером. — Хорошо, — кивает Гарри, мягко улыбаясь. — Звучит заманчиво. Благодарно выдыхая, Луи опускает плечи, напряженность покидает тело. «Все прошло очень хорошо», — думает он. Когда Блейк заходит в лифт, Луи поворачивается к Гарри, кивает в сторону своего кабинета и шагает дальше. А потом, благодаря его безграничному «везению», они натыкаются еще на двух сотрудников возле стойки секретаря. Луи ускоряет шаг и надеется, что Гарри последует за ним, но он должен знать, что не может все быть так легко. Майкл и Джейк работают в компании чуть ли не с самого основания. Они умны и способны в своей сфере, работают в отделе по связям с общественностью, но есть в них и существенный… недостаток. Они высокомерные придурки. И Джейк, как маленький, повторяет все за другом. Луи старается их избегать, потому что их шутки часто ставят его в неловкое положение. Он замирает, когда Майкл зовет его по имени. Медленно моргая и поворачиваясь, Луи направляется в их сторону, нервозность нарастает с каждым шагом. Он все еще слышит Гарри позади себя. — Ты наконец-то нашел себе доминанта? — дерзко спрашивает он. — Я могу тебе чем-нибудь помочь, Майкл? — растягивая гласные, спрашивает Луи. — Да ладно, Луи, — невинно говорит Джейк, — нам просто интересно. Когда Луи раздраженно прищуривается, Майкл пользуется возможностью продолжить разговор, на этот раз обращаясь к Гарри. — Да, тяжко тебе будет, — фыркает Майкл, переводя взгляд с одного на другого. — Что? — слишком спокойно говорит Гарри, склонив голову набок. Луи вздрагивает. — Ну, просто Луи вряд ли будет спокойно воспринимать свою новую роль, — хихикает Джейк. — Он всегда казался мне более… ай-ай-ай! Пинок по голени от Луи очень быстро заставляет его замолчать. Однако Майкла это не остановило. Он намеренно оглядывает Гарри с головы до ног и прищуривается, губы растягиваются в ухмылке. — Да, удачи, чувак. Посмотрим, как долго это продлится, Луи. Может быть, если ты будешь хорошим мальчиком, он принесет тебе кофе, — хихикает он. — Возвращайтесь к работе, оба. Все еще посмеиваясь, Джейк следует за Майклом обратно по коридору в их кабинет, и Луи задерживает дыхание, пока они не скрываются из виду. Затем он поворачивается и теряет дар речи, когда видит лицо Гарри. Такое ощущение, что он надел маску. Ни одной эмоции не прочитаешь. — Мы можем пройти в твой кабинет? Я хотел бы обсудить кое-что, — говорит он. Кивнув, Луи пытается сохранить нейтральное выражение лица и проводит доминанта к себе, закрывая дверь для уединения. Он уже знает, что ему удалось поставить его в неловкое положение, но он не хочет бросать свою работу. Вот почему Луи не хотел приводить его сюда. Он привык к такому поведению, а чужие люди — нет. Прежде чем Гарри успеет передумать и сказать, что он хотел бы, чтобы его сабмиссив не работал, Томлинсон вытирает ладони о брюки и поворачивается к нему лицом, стараясь говорить ровным голосом, несмотря на нервы: — Послушай, Гарри, я знаю, что моя работа может доставлять тебе неудобства, но… — Вовсе нет, Луи. Я хочу, чтобы ты был счастлив, и я очень ценю то, с какой страстью ты занимаешься любимым делом, — сразу же говорит он, как будто последние несколько минут думал, что сказать. — Однако у нас ничего не получится, если мы не будем разговаривать. Я хочу быть честным с тобой. Меня не беспокоит твоя должность, но мне не нравится, как твои коллеги разговаривают со мной и с тобой, — Гарри хмурится, прикусив нижнюю губу. — Я считаю, что крайне непрофессионально разговаривать со мной так, как будто меня здесь нет, и, если бы ты когда-нибудь оказался в подобном положении, я бы сразу положил этому конец. Я знаю, что мы еще не очень хорошо знаем друг друга, но мне… это неприятно, и я был бы признателен, если бы ты поговорил с ними, в том числе об уважении к тебе. Луи замер, приоткрыв рот. Этот доминант… Луи никогда не слышал, чтобы кто-то так открыто говорил о своих чувствах, особенно на столь раннем этапе отношений. Этот выговор оказывает неожиданный эффект: в самом низу живота неприятно все сжимается и к горлу подкатывает ком, глаза горят, когда Луи пытается что-то сказать. Он чувствует себя так, словно его ударили по рукам или поставили в угол. Когда они приехали в офис, он был абсолютно уверен, что все закончится неудачно и Луи придется вернуться к рутинной жизни, словно и не было никого доминанта на несколько лет моложе его. Однако сейчас на щеках проступает румянец, сердцебиение учащается, руки слегка дрожат, когда он разглаживает костюм. — Я… я скажу им, — удается выдавить из себя Луи, он прочищает горло, чтобы заполнить тишину. — Я понимаю, что ты чувствуешь, — говорит Гарри. — Но я больше не позволю, чтобы со мной так обращались. Как бы сильно ты ни пытался это отрицать, мы были подобраны не просто так, Луи. С этого момента, если ты не решишь иначе, ты мой сабмиссив, а я твой доминант. Он приближается к Луи, его шаги громкие и уверенные. Гарри сжимает пальцами подбородок и поднимает голову, заглядывая в слегка испуганные голубые глаза. — Я считаю себя справедливым человеком, но такое отношение ко мне затянулось. Гарри наклоняется и берет маленькую, потную руку Луи в свою, подводя его к дивану в углу кабинета. Он садится и откидывается на спинку, чуть разведя колени в приглашении. Щеки Томлинсона уже пунцовые. — Я хочу, чтобы ты лег ко мне на колени. Луи широко раскрывает глаза, замирая. Ему хочется рассмеяться, крикнуть, что это его кабинет и он не потерпит этого, но что-то заставляет его прикусить язык. В глазах Гарри он читает, что это проверка его послушания. И, честно говоря, Луи считает, что это самое меньшее, что он может сделать после того, как опозорил его перед всеми своими коллегами. Сглотнув, он делает шаг вперед и зажмуривается, опускаясь на кожаную обивку, прежде чем наклониться вперед и устроиться животом на коленях Гарри. Мужчина успокаивающе проводит рукой по всей спине и останавливается у пояса брюк. — Я старался быть понимающим, но всему есть предел. Я относился к тебе только с уважением, а все, что ты делал, — это смеялся мне в лицо, выносил поспешные суждения и игнорировал меня. Луи изо всех сил старается контролировать дыхание, сосредоточившись на успокаивающих движениях Гарри. — Я отшлепаю тебя, потому что ты вел себя неуважительно. Надеюсь, с этого момента наши взаимоотношения будут развиваться в нужном русле. Будет всего десять. Это не наказание, Луи, нам просто нужно определить наши роли. Понимаешь? У тебя есть возражения? Ты хочешь что-нибудь сказать, прежде чем мы начнем? Например, что ты чувствуешь? — Я понимаю. Я… — Луи прикусывает язык, опуская голову. — Мне жаль. — Цвет? — Зеленый, — сухо произносит Луи, чувствуя, как горячее предвкушение разливается по венам. Он пережил порку лишь единожды, с парнем, который сделал это под влиянием эмоций и заранее ничего не обсудил с ним. Ему не было больно, но костлявые пальцы на его шикарной заднице определенно испортили настроение. Тот парень и так был не лучшим в постели, и его не слишком заботило, кончит Луи или нет, но неумелые шлепки свели на нет все шансы на оргазм. Сейчас же все по-другому, и только это заставляет его расслабиться и довериться Гарри. Он не ожидает первого удара прямо по центру и громко ахает, дёрнувшись вперед. В этом нет ничего сексуального, и Гарри даже не касается кожи, но голова уже идет кругом. Луи расслабляет плечи и шею и безвольно опускается, уставившись в мраморный пол. Его руки прижаты к груди, и он пытается найти опору каждый раз, когда его дергает вперед от шлепков Гарри, хотя они и не такие уж сильные. Они больше влияют на него ментально, чем физически. Гарри больше не нужно беспокоиться о том, что он заговорит. Во рту пересыхает, глаза стекленеют, мелкие вдохи срываются со скользких от слюны губ. Все заканчивается прежде, чем он успевает осознать это. Луи остается с чувством легкой незащищенности, замешательства и стремления ухватиться за что-то, что попадется под руку. Но больше всего он ощущает сожаление, и потребность извиниться вертится на языке. — Ты в порядке, любимый? Иди сюда, посмотри на меня, — выдыхает Гарри, запрокидывая голову сабмиссива и помогая тому принять сидячее положение. — Ты так хорошо справился. Слышишь? Я очень горжусь тобой. Не в силах выразить свои чувства словами, Луи смотрит на него широко раскрытыми глазами, медленно моргая, и выпячивает нижнюю губу. Он не может точно определить свои эмоции, что очень необычно. Луи не знает, хочет ли он кричать, плакать или сидеть в оцепенении. Гарри нежно поглаживает его по голове, говоря тихим голосом: слова предназначаются только им. До этого момента Луи думал, что порка на самом деле не наказание и способ заставить исправиться, а скорее то, что просто возбуждало парней. Но Гарри не возбужден, как и Луи. И Томлинсон благодарен, что доминант сделал все так, как сказал, и ничего больше. — С этого момента все будет по-другому, хорошо? — Я не хочу… пожалуйста, не заставляй меня бросать работу, — Луи всхлипывает, дрожит и качает головой, наклоняясь вперед и утыкаясь в грудь. — О, конечно, нет, любимый. Я бы не посмел так поступить, — подчеркивает Гарри, целуя в щеку. — Я вижу, как сильно ты любишь свою работу. Я бы никогда не отнял ее у тебя. Луи немного успокаивается. Он действительно любит свою работу, и он думает, что у них ничего не получится, если Гарри будет против ее. Значит, Луи тоже нужно пойти на компромисс. Гарри в отличие от многих домов предоставляет ему много свободы. Луи может остаться на посту генерального директора, даже при условии того, что он позволил своим коллегам — и самому себе — сомневаться и принижать авторитет доминанта. Устроив Луи поудобнее в своих объятиях, Гарри проводит пальцем по скуле и тихо продолжает.: — Мы просто внесем некоторые изменения. Я очень хочу заботиться о тебе, Луи, — он мягко улыбается, — но ты должен позволить мне это. Когда сердцебиение Луи успокаивается, а щеки приобретают нормальный цвет, он и Гарри, к счастью, единственные, кто остался в здании. Поэтому сабмиссив храбро встает на ноги и хватает Гарри за руку, после чего спотыкается на ровном месте от легкого головокружения. Но Гарри не ругает его за это, только помогает ему собрать немногочисленные вещи, выводит из офиса и спускается вниз, обняв за талию. Гарри говорит, что отвезет Луи обратно в пентхаус, и Томлинсон кивает, позволяя пристегнуть себя, и располагается на пассажирском сиденье. Он застревает где-то между наслаждением нежным отношением и стыдом за это. Светофоры и фары слепят его, будучи слишком яркими на контрасте с темнотой в машине и на улице, поэтому в конце концов Луи закрывает глаза и прислоняется лбом к прохладному стеклу, выдыхая. Секунды или час спустя машина тормозит, и он сонно моргает, его конечности словно налились свинцом. Однако, услышав, как Гарри прочищает горло, Луи поворачивается к нему. — Я… мне жаль, если я был слишком резок, просто… — Гарри вздыхает, качая головой. — Ты должен понять, Луи, я ждал этого всю свою жизнь. Сабмиссива. Я просто… я хотел бы, чтобы у нас все получилось. Я знаю, что я моложе, чем ты хотел бы, но я уверен, что мы могли бы найти подход друг к другу. Несмотря на тяжесть во всем теле, он пробегает полуприкрытыми глазами по лицу Гарри. Все в нем кричит о доминанте, от его челюсти до голоса, мускулистого телосложения и длинных, ловких пальцев. Но под всем этим скрывается также мягкость, понимание, готовность к компромиссу и терпение, и Луи думает, что из-за этого у них все может получиться. — Я тоже так думаю, — говорит он, проводя языком по пересохшим губам. Наконец, в глазах Гарри появляется надежда, и он выдыхает, немного расслабляя плечи. Он протягивает руку через приборную панель и касается щеки Луи. — Один шанс — это все, о чем я тебя прошу, хорошо? — говорит он, улыбаясь шире, когда Луи сонно моргает. — Скоро увидимся, любимый. Убедившись, что он в состоянии подняться самостоятельно (у него есть адрес Луи, но нет номера квартиры, и он уверяет его, что хочет, чтобы сабмиссив чувствовал себя комфортно, сохранив его пока в тайне), Гарри прижимается губами к щеке Луи и желает ему спокойной ночи в последний раз. Луи поднимается в свою квартиру и падает в кровать. Он спит целых десять часов.

***

Хоть той ночью ему удается выспаться лучше, чем за последние годы, после этого Луи не видит Гарри целую неделю. И, к сожалению, эффект кратковременного облегчения довольно быстро проходит. Его расстраивает, что он не может достичь этого самостоятельно, что он зависит от доминанта. Он многое испробовал: менял режим сна, выпивал стакан молока перед сном — ничего из этого не помогло. Приятное чувство отдыха снова сменяется разочарованием, и он ловит себя на том, что испытывает восторг от одной лишь мысли, что совсем скоро увидит Гарри. И так уж случилось, что сегодня вечером, в конце недели, они встречаются с Блейком и Лео за ужином. Луи нервничает по целому ряду причин. Он знает, что отношения Блейка и Лео прогрессируют, они отлично подходят друг другу. Они с Гарри тоже могут прийти к этому, но предстоит еще много работы, особенно со стороны Луи. Вдобавок ко всему, он должен убедиться, что по-прежнему производит хорошее впечатление на Гарри. В конце концов, они только на начальной стадии, и любой из них может отказаться от подобранного партнера. Луи не совсем уверен, хочет он стабильности и подтверждения союза или же он предпочтет вернуться к старому доброму одиночеству. Он сидит с Гарри в ресторане и ждет прибытия пары. Обстановка лишена как неловкости, так и комфорта. Луи теребит рукава рубашки, чтобы хоть чем-то себя занять. Ресторан находится в центре города, на фешенебельной улице с ярким освещением. На самом деле, атмосфера вполне романтичная, только вот Луи не может перестать беспокоиться. Он выбрал один из своих наиболее комфортных и простых костюмов для вечера, поскольку у него не так много повседневной одежды. Гарри подобрал очень похожий образ: черный костюм со светло-фиолетовой рубашкой. Луи абсолютно точно не обращает внимания на то, что внутренняя подкладка его пиджака с цветочным принтом, а контраст загорелой кожи с пастельным цветом ткани очень отвлекает, когда он пытается изучить меню. Томлинсон впервые видит Гарри в костюме. Обычно он ходит в чем-то повседневном, скорее всего, для того, чтобы его пациенты чувствовали себя комфортнее: рубашка с закатанными до локтей рукавами, простые черные или серые брюки и очки для чтения, водруженные на макушку, прямо на пушистые вьющиеся волосы. Луи не может решить, каким он ему больше нравится. — Ты уже знаешь, что хочешь заказать? — тихо спрашивает Гарри. — Я не могу решить, — Луи прикусывает губу. — Может, просто салат? Здесь они потрясающие. Гарри кивает, возвращая взгляд к меню. — Тогда стоит и мне попробовать. Немногим позже Луи замечает Лео, сворачивающего за угол в уединенную часть зала, тащащего Блейка за собой. Они с Гарри оба встают, чтобы поприветствовать их, Лео улыбается и крепко обнимает сабмиссива, в то время как доминанты пожимают друг другу руки. Луи поддерживает с ним связь по телефону, и он глубоко ценит его понимание. Томлинсон делает глубокий вдох и садится рядом с Гарри, надеясь, что они выглядят достаточно сплоченными, хотя и знает, что Лео и Блейк не будут никого судить. Просто Луи очень привык к жалостливому взгляду, которым его одаривают всякий раз, когда понимают, что он одинок и наверняка неудовлетворен своей жизнью, несмотря на огромный успех в карьере. Ничто из этого никогда не было правдой. Во всяком случае, до недавнего времени. Он хочет избежать этого взгляда любой ценой. Луи хочет чего-то, чем он мог бы похвастаться, чем мог бы гордиться. В кои-то веки он хочет, чтобы люди завидовали ему, а не наоборот. Ему потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что деньги и материальный успех будут удовлетворять его только до определенного момента. Официант, который поприветствовал их, когда они вошли, возвращается, чтобы наполнить бокалы и принять заказы Блейка и Лео на напитки. Луи уже допил свое вино, поэтому кивает на предложение повторить и молча наблюдает, как светло-розовая жидкость с пузырьками наполняет бокал до самого края. — Луи говорил мне, что ты работаешь над собственным стартапом? — заводит разговор Гарри и делает глоток из бокала. — Да, да, — кивает Блейк. — Сейчас все только на стадии открытия. Повезло, что Луи сдал нам помещение в аренду. Ему принадлежат два этажа в здании, местоположение идеальное, мы рассчитываем на успех. Луи чувствует, как взгляд Гарри на мгновение обращается к нему, скорее всего, из-за того, что он не знал, что сабмиссиву принадлежит столь внушительная площадь. Резко вдохнув, Луи берет бокал и быстро выпивает половину. — Это замечательно, — возобновляет Гарри их разговор. — А ты, Лео? Ты все еще учишься? Напоминание об их юном возрасте заставляет Луи еще крепче сжать свой бокал, вино резко становится горьким во рту. — Я совсем недавно выпустился, — он улыбается. — Я изучал искусство кино и актерское мастерство. Блейк помогает мне делать первые шаги в этом, — он смеется, щеки слегка краснеют. — Ты тоже уже отучился, Гарри? — спрашивает Блейк, быстро меняя тему. — Тебе двадцать два, верно? Гарри сглатывает и кивает. — Да. Я ходил на профильные курсы в подростковые годы, так как уже знал, чем хочу зарабатывать на жизнь. После этого я сразу же поступил на ускоренную программу, получил степень магистра и начал практику в двадцать один год. Мне невероятно повезло, я получил несколько стипендий. Приоткрыв рот, Луи не может скрыть своего потрясения. Он знал, что Гарри молод, но никогда не задумывался о том, сколько он приложил усилий, чтобы достичь такого успеха в карьере в столь раннем возрасте. Это напоминает Луи, как ему самому говорили, что он не сможет ничего достичь. Он надеется, что его шок не слишком очевиден. — Это потрясающе, — выдыхает Лео, еще сильнее прижимаясь к Блейку. — Несколько моих друзей ходили к тебе на прием, и они высоко о тебе отзываются. Гарри тут же расплывается в яркой улыбке, его глаза загораются. — Я так рад это слышать. Мне очень нравится моя работа. Луи все еще смотрит на него, когда Блейк меняет тему, переключая свое внимание на Томлинсона. — Как у тебя дела? Еще раз поздравляю с крупным клиентом! Как Луи должен говорить о себе после всего, что сказал Гарри? Он качает головой и для приличия издает негромкий смешок. — Все хорошо. У нас появилось много новых клиентов, я действительно в восторге, — он напряженно улыбается. С прошлого месяца они не подписали ни одного нового контракта. Чтобы хоть немного отвлечь от себя внимание и предотвратить дальнейшие вопросы, Луи хватает бокал и допивает до дна. К счастью, прежде чем кто-либо успевает прокомментировать, официант возвращается к их столику, чтобы принять заказ. Гарри диктует, что хочет себе, а затем поворачивается к Луи и выжидающе смотрит. Сабмиссив не уделяет ему внимания и тараторит свой привычный заказ. — Можно мне салат с курицей-гриль? — диктует Луи. — Фирменная заправка. Официант поворачивается к Блейку. — Думаю, я возьму копченого лосося и салат в качестве гарнира. — А вам, сэр? — он поворачивается к Лео. — Ему ризотто с пармезаном и жареными креветками, — добавляет Блейк, возвращая меню официанту. Луи замирает, вспоминая, как Гарри ранее спросил его, что он собирается заказать. Хотел ли он сделать заказ за него? Было ли это проверкой? Он вытирает потные ладони о брюки под столом, пока все заканчивают делать заказы. Лео, кажется, совершенно доволен тем, что выбрал для него Блейк, и целует его в щеку в знак благодарности. Когда Луи искоса смотрит на Гарри, тот не кажется сердитым, лишь слегка разочарованным. Блять. — Можно мне еще бокал? — быстро добавляет Луи, прежде чем официант уйдет. За его просьбой следует неловкое молчание, но в данный момент Луи не обращает на это внимание. Он хотел бы поужинать только с Гарри или только с Лео, чтобы он мог, по крайней мере, сосредоточиться на чем-то одном за раз. Уравновесить и новую дружбу, и новый роман слишком сложно. Все можно испортить за раз. На несколько минут он отключается от реальности, уставившись на Блейка и Лео, прижавшихся друг к другу с интимными улыбками и нежными переглядками. Морщина на его лбу исчезает только тогда, когда Гарри наклоняется к нему, нежно касаясь пальцами тыльной стороны ладони Луи, чтобы привлечь внимание. — Все в порядке? — Да, — кивает Луи. Гарри, похоже, не убежден, но он возвращается к разговору с Лео и Блейком. Луи очень благодарен, думает, что он, возможно, делает это нарочно, так как понимает, что сабмиссив больше не хочет разговаривать. Хотя должен. Это отличная возможность узнать друг друга побольше. Когда приносят салаты, Луи делает еще один большой глоток из бокала, прежде чем приступить к еде. Он благодарен за то, что у него есть на чем сосредоточить внимание, повод побыть наедине с собой без чувства неловкости. Но Луи не может остаться полностью незамеченным, Лео одобрительно кивает Гарри, который все еще разговаривает с Блейком. — Я встретил Лиама на днях, — говорит он Луи. — Блейк представил меня. Он один из скаутов, верно? — Ага. Алкоголь уже подействовал на сабмиссива. Голос становится чуть выше. Луи знает, что ему следует остановиться, но он снова подносит бокал к губам и откидывает голову, допивая. Шмыгнув носом и приподняв бровь, Лео прочищает горло и пытается продолжить: — Держу пари, это классная работа. Но твоя, наверное, лучше. Тебе ведь достается самое интересное, верно? Воплощать мечты людей в реальность. Это просто неподходящее время, Луи ничего не может поделать с бурлящим внутри разочарованием. Он ценит этот полукомплемент, но на самом деле его работа не такая гламурная, как все себе представляют, и его отношение к ней значительно изменилось. Раньше он горел своим делом, в нем была эта страсть. Ее можно вернуть, если он только разберется с пустотой в душе, и Луи только еще больше злится, потому что не знает, как и чем ее заполнить. Возможно, он не сможет это сделать самостоятельно, несмотря на свою давнюю потребность быть независимым. — Это нормальная работа, — отвечает он, набивая рот салатом. — Тебе это не нравится? — спрашивает Лео, и на его глупом, идеальном лице отражается замешательство. В этот момент другой разговор затихает, и Гарри с Блейком ждут его ответа. Луи пожимает плечами. — Я не знаю. Я люблю свою работу. Возможно, я бы изменил пару вещей, — он подцепляет вилкой большой кусок салата. Луи понятия не имеет, о чем он говорит, но его снова охватывает гнев. — Все в порядке, — мягко заверяет Гарри. — Всегда есть время передумать и сменить направление. — Нет, это не так, — возражает Луи. — О чем ты? — осторожно спрашивает Блейк, чуть склонив голову набок. Кажется, он не решается вмешаться в разговор, когда у Луи пропал фильтр из-за выпитого алкоголя. — Ну, мне двадцать восемь, — Луи смеется. — Я устроился в жизни, у меня больше нет времени на серьезные перемены. — Конечно, есть, — уверенно утверждает Гарри. — Тебе легко говорить, — бормочет Луи. — Что? Резкий ответ заставляет его замереть и наконец сообразить, что к чему. Щеки заливает краска, рука безвольно опускается на стол, вилка звенит о тарелку. Внезапно он чувствует, что желание спорить покинуло его, эмоции зашкаливают из-за выпитого алкоголя и подавленного желания подчиниться. Черт возьми, вот почему он обычно не пьет. — Я… — начинает Луи. — Мы пойдем в уборную, — поспешно говорит Блейк, протягивая Лео руку, чтобы помочь ему выйти из-за стола, и одновременно он переглядывается с Гарри. Перед тем как уйти, Лео кивает Луи, но это совсем не успокаивает нервы. Он жалеет, что не может спрятаться под столом. Становится тихо, он ждет, что скажет Гарри, как отругает его. В голове проносятся тысячи сценариев, но все исчезает, когда доминант тихо и спокойно спрашивает: — Хочешь домой, Луи? — Да, — смущенно шепчет он, в глазах уже стоят слезы. — Тогда ты должен перестать сопротивляться мне, — выдыхает Гарри, плечи опускаются. — Я хочу заботиться о тебе, а не причинять боль или смущать тебя. Мы должны идти навстречу друг другу. — Мы должны идти навстречу друг другу, — тупо повторяет Луи, принимая нерешительное объятие Гарри, когда тот разводит руки. — Я считаю, мы подходим друг другу. Мы — одна команда, помнишь? — Прости, — извиняется Луи. — Я не это имел в виду, — у него срывается голос. Гарри кивает. — Я знаю, все в порядке. Еще один шанс. Однажды, возможно, уже скоро, Луи все испортит настолько, что одними слезливыми извинениями не исправишь. А пока он устраивается в объятиях Гарри и благодарно вздыхает. К счастью, порция салата маленькая, и все остальные почти доели, поэтому, когда Блейк и Лео возвращаются, они решают, что пора заканчивать. Гарри на мгновение исчезает, и они вместе выходят на улицу. Лео держит Луи за руку — Эй, все в порядке? — шепчет он, помогая Томлинсону добраться до машины. Прохладный вечерний воздух немного отрезвляет его, но вопрос доходит до него с опозданием на несколько секунд. — О, да. У нас все хорошо. — Отлично, — он кивает. — Похоже, вы подходите друг другу, Луи. Я рад, — Лео улыбается. Не в силах сдержаться, переполняемый эмоциями Луи бросается вперед и заключает его в объятия. Гнев сменяется благодарностью как за снисходительность и понимание Гарри, так и за то, что у него теперь есть такие прекрасные друзья. — Спасибо. — Не за что, — усмехается Лео, похлопывая по спине, когда тот отстраняется, и они слышат, как Гарри прощается с Блейком. — Помни, ты можешь позвонить мне в любое время. — Да, я позвоню, — обещает он. Он в последний раз машет на прощание и позволяет Гарри помочь ему сесть и пристегнуться. — Куда ты ходил? — спрашивает Луи, поворачивая голову к мужчине за рулем. — За этим, — спокойно отвечает Гарри, вытаскивая из-под сиденья пакет с едой навынос и протягивая его Луи. Он забирает его и ставит себе на колени, заглядывая внутрь. В салоне автомобиля темно, но в мелькающем каждые несколько секунд свете уличных фонарей сабмиссив рассматривает прозрачную пластиковую упаковку с шоколадным тортом, покрытым глазурью из сливочного крема и взбитыми сливками. Любимый десерт Луи. — Как ты… — Я прочитал в твоем досье, — немного смущенно объясняет Гарри. — Ресторан далеко от твоего дома, поэтому я подумал, что стоит купить десерт, пока мы там. — Спасибо, — шепчет он. — Не за что, — улыбается Гарри, сворачивая на знакомую улицу. Через несколько минут, прежде чем Луи успевает полностью осознать значение этого маленького, доброго жеста, они въезжают на территорию комплекса. Он поворачивается к Гарри с порозовевшими щеками и, пока не передумал, спрашивает, прикусив губу: — Ты… ты не хочешь проводить меня? — Ты хочешь? — Гарри ждет, пока он кивнет, а затем облегченно вздыхает. — Я только рад. Луи долгое время заботился о себе сам. Честно говоря, он устал, и было бы неплохо иметь возможность на кого-нибудь опереться. И он хватает Гарри за руку, когда вылезает из машины, его немного шатает. Он редко пьет и не может припомнить, чтобы пьянел от вина, но он списывает это на долгий перерыв от спиртного. Он крепче сжимает рубашку Гарри, когда они переступают порог дома, щурясь от яркого света. Часть его надеется, что соседи увидят, как они входят, и подумают, что ему наконец-то удалось остепениться. Он уже представляет себе выражение их лиц. Гарри нажимает кнопку вызова лифта и ждет, вежливо положив руку на поясницу Луи. Сабмиссив прижимается к нему как можно плотнее. — У тебя есть ключ, милый? Пока он роется в карманах в поисках необходимого предмета, Гарри берет десерт в другую руку и помогает ему вставить ключ в замок. — Спасибо, — говорит Луи, щеки красные от смущения. — С тобой все будет в порядке? Он пристально смотрит на Луи и терпеливо ждет ответа, пока тот заторможено моргает. — Да, — поспешный кивок. — Ладно. Иди проспись и позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо? Я не против вернуться. — Подожди, — Луи растерянно смотрит на мужчину, который собрался уходить. Язык заплетается. — А как же… наказание? — Наказание? — повторяет Гарри, нахмурившись. — За что мне тебя наказывать? — Я слишком много выпил. Я поставил тебя… меня… нас в неловкое положение. Я даже не дал тебе сделать заказ за меня, — перечисляет он без колебаний. — Я был плохим. — Луи, милый, — вздыхает он, — мы еще не заключали никаких соглашений. Нет ни контракта, ни правил. Я ни о чем тебя не просил. Для тебя это стрессовая, непонятная ситуация, я не буду тебя за это наказывать, — объясняет он. — Хотя я рад, что был вместе с тобой, и надеюсь, что ты не будешь пить в одиночку ради твоей же безопасности. Луи, когда выпьет, не очень хорош. И совсем не привлекателен. Он помнит, как ловил свое отражение в зеркале, когда каждую неделю устраивал корпоративные вечеринки, жил одним днем и праздновал свои первые успехи. Он знает, что сейчас его волосы растрепаны, туфли в пыли, потому как он споткнулся о бордюр у входа в ресторан. Из-за того, что он сутулится, одежда некрасиво смялась, и губы явно пересохли. И все же Гарри не убежал и не оставил его. Каким-то образом Луи не спугнул его. — Я не стану одним из твоих пациентов, — четко произносит Луи. — Мне многому нужно научиться, и мне нужна помощь, но я хочу… я хочу отношений. Я не хочу, чтобы меня опекали. — Боже, Луи, я и не думал. Я бы никогда так с тобой не поступил. И мне тоже есть чему поучиться, да? Мы можем учиться вместе, если… если ты этого хочешь. Алкоголь придает ему достаточно смелости, чтобы признаться в том, о чем он больше всего беспокоится, и теперь у него нет других причин отказать. Им придется заполнить документы и уточнить многие моменты, не говоря уже о том, что им еще предстоит узнать друг друга, но Луи не может упустить свой шанс. Он поднимает голову и уже трезвее смотрит в зеленые глаза. Он дважды моргает, и Гарри делает то же самое, нежно поджимая губы. Сдерживая нервы, Луи принимает решение. — Я согласен.