В плену жестокого чувства

      Минги не отвечал на звонки и не писал ещё несколько дней. Наконец, включив звук на телефоне после занятия в библиотеке, я увидела пропущенный звонок и уведомление о сообщении на голосовой почте: «Суён, ты не представляешь, во что я влез! Но, прежде чем ты решишь, что меня всё же похитили и продали в рабство в другой стране, я решил дать тебе знать, что я в порядке: жив и здоров, насколько это вообще возможно. У меня ровно пять секунд до того, как дедуля засунет мой телефон туда, куда не хотелось бы, так что я позже всё тебе расскажу!» — голос Минги был настолько же настороженным, насколько и вдохновлённым. Я тут же его набрала, но телефон снова был выключен. Однако после того как услышала голос друга стало как-то легче.       Наступила очередная пятница, и в этот раз ребята из группы уговорили меня пойти в караоке. Я готовилась сдать экзамены заранее. Поэтому не вышло проигнорировать мысль, что таких встреч осталось совсем немного. Однако мы только дошли до парковки, как моё тело покрыли мурашки: болезненно знакомый чёрный тонированный автомобиль остановился около нас, и дверь открылась. Я отстала от группы на пару шагов, соображая, что именно сказать.       — Эй, Ючоль! — окликнула я нашу старосту. — Прости, я совсем забыла, что у меня запланирована встреча…       — Встреча… Свидание? — громко уточнила она, и я почувствовала себя ещё более неловко.       — Это…       Пока я искала подходящее объяснение, из машины вышел Чон Уён и протянул мне зонт:       — Если хочешь продолжить стоять на улице, то хотя бы побереги голову: вот-вот начнётся дождь…       Я оцепенела под взглядом Чона, который раскрыл надо мной чёрный зонт, тут же поймавший первые капли. Он даже не пытался поздороваться со стоявшими всего в паре метров людьми, просто отошёл в сторону, чтобы я могла присесть.       — Это же… — заговорил кто-то из одногруппников, но дальше был звук удара.       — Эй, Кан Суён! — голос старосты был наигранно милым. — Удачного свидания!       — Извините, — попросила я, не поднимая глаз, и поспешно села в машину, позволив Чону закрыть дверь.       Затем он сел с другой стороны и кивнул водителю, чтобы тот начал движение. Странное сочетание страха перед этим человеком со стыдом перед одногруппниками дало совершенно неожиданный эффект, и я сама не поняла, как заговорила:       — А что вообще происходит? Чон Уён, куда мы едем и почему ты не звонишь перед тем, как куда-то меня забрать?       Чон пожал плечами, не отрываясь от какой-то папки, лежавшей на его коленях:       — У меня нет твоего номера. А везу я тебя всего лишь домой, — он протянул мне свой телефон с открытым окном для ввода номера. — Нам нужно было как-нибудь появиться на людях. В следующий раз вместе пообедаем, можешь выбрать ресторан…       — А сейчас ты, видимо, чем-то занят, — закатила глаза я, сложив руки на груди.       Чон медленно, словно выделяя потраченное время и усилия, закрыл папку и посмотрел на меня:       — Хочешь перекусить вместе сейчас?       Я отдала ему телефон со своим номером в нём и подняла взгляд к холодным глазам собеседника.       — Один раз встретились, дважды появились на людях: можешь ставить сразу две галочки в формальностях этого месяца! — я закатила глаза, поворачивая голову в сторону окна, за которым уже замаячил хорошо знакомый квартал.       Чон тоже отвернулся. Оставалось два поворота до моего дома, но Чон вдруг дал водителю указания ехать в центр города. Я не сразу поняла, что мои слова были восприняты всерьёз, и теперь я буду ужинать с Чон Уёном…       Мы прибыли в незнакомое мне место под названием «Fuego de la libertad». Зал ресторана был оформлен в тёмно-зелёной палитре. Люстры, бархатные шторы и столы из красного дерева — всё это навевало мысли о чопорных английских аристократах, однако мы прошли через него до самой кухни, встретив по пути нескольких официантов, благоговейно застывавших перед Чоном. Издалека я поймала пару косых взглядов, но вблизи хозяина никто не смел держать глаза выше пола, когда мы проходили мимо.       — Reina en la cocina del infierno! — проговорил Чон Уён так быстро, что я едва разобрала, на каком языке он говорил с вышедшей из двойных дверей девушкой.       — Maestro Umberto! — поприветствовала она его, но затем заметила меня и добавила: — ¡Un hombre siempre comienza a halagar después de la infidelidad!       «Умберто? — подумала я. — Вовсе не похоже на его имя, но в этом что-то есть…»       — «Infiledad»? Не знаю такого слова, Рейна…       — Это то ли «предательство», то ли «измена» с испанского, — задумчиво подала голос я, тут же поймав взгляд Чона и сомкнув губы.       Возможно, Чон Уён просто хотел так выразить, что измена невозможна, и от этого стало ещё более неловко. Однако вместо смертоносного взгляда я увидела простой кивок, после чего его внимание вернулось к молодой женщине. Теперь я сумела разглядеть её: миниатюрная, но далеко не беззащитная, явно старше нас с Уёном. Она, казалось, могла одним взглядом выразить мысль. Но и словами пользовалась охотно.       — Рейна, о моих изменах ты и так знаешь всё: только деловые встречи и поездки. В остальном я только тебе доверяю свой внутренний мир!       Рейна покривилась:       — Он имеет в виду своё пищеварение, — с сильным акцентом она обратилась ко мне. — Эти мужчины, когда не думают тем самым местом, решения принимают желудком, это я тебе точно говорю! — тут она повернулась к Уёну. — Твоя женщина голодна, а ты тратишь так много времени на echar agua al mar! — она сняла с плеча маленькое кухонное полотенце и ударила Чона по руке.       — Это Рейна, — спокойно, как будто это была совершенно нормальная ситуация, представил мне её Уён. — Рейна, это Кан Суён, она обречена стать моей невестой. Приготовь нам обед, а я пока закончу с делами.       Рейна посмотрела на меня как-то странно, словно увидела на плече огромного паука и собиралась по нему ударить. Что-то среднее между досадой и гневом. Но уже спустя секунду она улыбалась.       Покинув территорию кухни, мы прошли через холодный цех к лифту, которого явно не было на плане здания. Пока кабина опускалась, я через отражение в зеркалах со всех сторон пыталась разглядеть выражение лица Чон Уёна, но прочитать там что-либо у меня не получилось.       — Где мы? — вырвалось у меня, когда, покинув лифт, я увидела просторное помещение, обитое по всему периметру деревянными панелями.       — Мой кабинет. Здесь я провожу свободное время, когда оно у меня появляется, и храню важные предметы вон в том сейфе, — он указал на стену, где я в тусклом освещении увидела только круглый замок, напоминающий корабельный штурвал. — Ты поинтересовалась, чем таким я сейчас занят. Так вот, это как раз моё редкое свободное время, но ещё мне необходим один предмет из сейфа.       — И ты взял меня с собой? — я ладонью захлопнула себе рот, чтобы хоть как-то проконтролировать свою речь.       Как вообще слова вылетали из меня так бесконтрольно, если уже спустя секунду я искренне желала Чону пожизненной глухоты, чтобы он этого не слышал. Ну, или провалиться сквозь землю, чтобы не видеть его реакции и не терпеть его надменного взгляда.       Чон положил на столик у входа чемодан, который был у него в руке до этого, а затем в два шага оказался прямо передо мной, заставив попятиться и упереться лопатками в стену. Чон посмотрел куда-то в сторону, а затем резко поставил правую руку около моей головы, заставив моё сердце бешено забиться в груди. Я не могла отвернуться, поэтому опустила взгляд насколько возможно ниже. Его губы оказались в поле моего зрения, и каждый произнесённый звук врезался в память намертво вместе с движением этих губ.       — Это ты пошла со мной, — проговорил он медленно, опустив взгляд на мою постоянно вздымающуюся грудь, а затем опустил голову ближе к моему правому уху. — Определись уже, доверяешь ты мне или нет. И лучше до того, как нам придётся публично обедать вместе.       Его лицо было совсем рядом, так что я чувствовала аромат гвоздики и горьких трав, которого ни разу не различила раньше. Прикрыв глаза, я попыталась унять дрожь в ногах, и спустя несколько секунд аромат ослаб. Открыв глаза, я увидела Уёна уже спиной ко мне, набирающего какую-то комбинацию на замке сейфа. Пока он занимался своими делами, я просто стояла на том месте, где он меня оставил, и поворачивалась по кругу то на левом, то на правом каблуке. За это развлечение мне ещё в детстве прилетало, но я всё равно делала это всякий раз, когда никто меня не видел. После очередного поворота я почувствовала лёгкий хруст в левом каблуке, тут же встав ровно. Чтобы не продолжить рефлекторно доламывать каблук, я позволила себе немного любопытства и стала разглядывать помещение.       Вдоль стены стояли мягкие диваны и кресла, на которых без стеснения можно было бы разместить не меньше двенадцати человек. В дальнем углу стоял бильярдный стол, а возле стойки для киёв висел дартс. В другом углу располагалась аудиосистема, а на полке я разглядела что-то похожее на аксессуары для игровой приставки. Всё это пространство было отделено от массивного стола из красного дерева стеллажами с книгами. Я позабавила себя мыслью, что где-то здесь точно должен прятаться «Испанский для чайников», но не успела на лице образоваться улыбка — её стёр звук захлопнувшегося сейфа.       — Идём, — скомандовал Чон, подходя к лифту уже с другим чемоданом.       — Чон Уён… — начала я, не уверенная в том, что стоило вообще открывать рот, но следующая фраза казалась важной для моей дальнейшей безопасности. — Я не хотела мешать тебе проводить своё свободное время… Приношу извинения!       Я поклонилась, ожидая, что он что-нибудь ответит, но Чон только шагнул внутрь лифта. Нажав на нужную кнопку, он повернул ко мне голову:       — Нам придётся когда-то стать супругами. Очевидно, стоит привыкать, что друг от друга свободного времени у нас не будет.       Эти слова повергли меня в уныние, и я постаралась внушить себе, что эта встреча скоро кончится, а значит, не так долго мне придётся притворяться, что я — счастливая вторая половинка и будущая невеста этого монстра!       Вслед за Чон Уёном я вошла в зал и через основную его часть прошла к местам в дальнем углу, заметив несколько зацепившихся за нас взглядов. Чон отодвинул для меня стул, и я как можно изящнее села на предложенное место. Затем нам принесли меню, но ни один из нас не заказал ничего, а подошедший официант сказал только, что Рейна решила подать сразу три десерта.       Ужин проходил обыкновенно, не считая того факта, что около нас стояли охранники. Уён не обращал на них внимания, а вот мне было неловко. В какой-то момент один из охранников подошёл к Уёну и наклонился к нему:       — Господин Чон, мужчина за столиком у окна уже трижды посмотрел на госпожу Кан, — проговорил охранник.       Чон напрягся и бросил взгляд на тот самый столик. Я невольно обернулась, успев разглядеть, как смутно знакомый человек спешно попросил счёт.       — У госпожи Кан много знакомых. Это может быть один из них, — спокойно проговорил Чон, отпивая воды из стакана. — Поэтому ещё один взгляд ему позволен.       Последнее было произнесено тоном, которым обычно дают указания, и мне сначала хотелось поинтересоваться, что же будет после второго взгляда. Но, поразмыслив, я поняла, что не хотела этого знать.       Несмотря на то, что обед был лишь формальностью, я провела этот час прекрасно и наслаждалась каждым блюдом и первоклассным вином, дополнявшим вкус мяса как нельзя лучше. Десерты Рейна вынесла сама. Она облила чем-то принесённое на большой тарелке блюдо, похожее на купол белого желе, и затем подожгла горелкой. Подача была эффектной, но всё равно не сравнится со вкусом самого десерта. Остальные два были, несомненно, хороши, но этому шедевру из желе и мусса привкус жжёного сахара на поверхности придавал особые нотки вкуса, и мне хотелось, чтобы десерт не кончался. С появлением Рейны Чон Уён отослал охранников к выходу.       — Не нравится десерт? — с сильным акцентом прозвучало сбоку, и я повернулась на звук. — Ты, как будто злейшего врага, убиваешь его долго и мучительно…       — Нет, что ты, наоборот! — я вдруг поняла, что сказала это слишком громко, и теперь, устыдившись, снизила тон почти до шёпота. — Я никогда такого не пробовала… Просто не хочу, чтобы он закончился слишком быстро, ведь я вряд ли получу второй шанс попробовать что-то подобное!       Взгляд Рейны стал странным, она словно была готова заплакать, но вовремя повернула голову к другой стороне стола.       — Где ты прятал это сокровище, Умберто? Почему я только сегодня с ней знакомилась?       — Мы всего неделю встречаемся, Рейна, — отмахнулся Чон Уён. — И правильно говорить «познакомилась».       На слове «встречаемся» у меня на мгновение сжалось сердце. На самом деле, так и должно было быть, если бы мы на самом деле собирались когда-то вступить в брак. Я слегка вздрогнула, что привлекло внимание Чона.       — Спасибо за обед, Чон Уён, — сказала я, глядя на подбородок собеседника. — Это был самый вкусный десерт в моей жизни, а такой говядины, как подавали сегодня, я никогда не пробовала!       Уён на мгновение ухмыльнулся, но затем нижняя часть его лица снова стала жёсткой:       — Я бы счёл это за лесть, если бы вместо Рейны готовил кто-нибудь другой! Но в этой ситуации такое высказывание подчёркивает, что у тебя есть вкус.       Странная похвала, похожая на оскорбление, всё же принесла мне небольшое удовольствие. Кажется, со школьных времён ничего не изменилось: Чон Уён всё так же не воспринимает меня всерьёз.       Спустя пару минут Чон поднялся со своего места и отодвинул мой стул, не утруждая себя намёками на то, что мы уходим прямо сейчас. Я послушно поднялась, но, сделав шаг в сторону, вдруг потеряла равновесие, начиная заваливаться набок. Это было прямо как в любом чёртовом ромкоме: я, словно в замедленной съёмке, поймала взгляд Чон Уёна, чьи брови подпрыгнули, а затем, всё ещё пытаясь опереться на что-то в воздухе, я всё же коснулась пола пятой точкой. На месте соприкосновения наверняка появятся синяки, но моя гордость была уязвлена сильнее, ведь я успела увидеть, что единственным движением Чона была проверка времени на его Ролексе. Ситуацию усугубляло ощущение, что мои колготки порвались между ног, но я не могла опустить взгляд или ощупать ногу под юбкой, чтобы проверить это. Вот позор!