В плену жестокого чувства

      Несколько секунд Чон Уён смотрел на меня сверху вниз, а затем протянул руки и помог подняться. Вернувшись в вертикальное положение, я поняла, что Чон не отпускал меня, а затем почувствовала, что не могла опереться на левую туфельку.       — Твоим туфлям конец, — констатировал Чон. — Ну или можно отломать второй каблук, чтобы было удобнее идти… Мне так и сделать?       Он усмехнулся, опустив голову ближе к моей, так что я зажмурилась от смеси страха и неловкости.       — Нет… Не нужно, я больше не буду их носить, — я говорила тихо и неразборчиво, что ввело меня в ещё большую неловкость. Но, кажется, Чон меня понял.       — Держись крепче, — без интонации произнёс он, а затем забросил мою правую руку себе на плечо и взял меня на руки.       Моё сердце бешено билось, и я не могла никак прокомментировать эту реакцию: страх? Неожиданность? Стыд?       Чон дышал ровно, пока нёс меня через весь ресторан до выхода к парковке, и отпустил, только усадив на заднее сиденье своей машины. Я не обнаружила ни облегчённого выдоха, ни капельки пота, только заметила, как расслабилась правая рука, когда он вытащил её из-под моих коленей. В моей памяти застыл образ предплечья, на котором постепенно разглаживались вены и расслаблялись, исчезая под кожей, бугорки мышц. Что такого удивительного в том, что человек с такой волей и характером ещё и силён? Я зажмурилась и помотала головой из стороны в сторону.       — Куда мы едем? — спросила я в пустоту, осознав, что уже какое-то время мы, судя по местности, отдалялись от моего дома.       — Едем ко мне, — непринуждённо ответил Чон, привычно листая какие-то бумаги. — Не могу же я вернуть тебя в таком виде! Колготки порваны, туфли испорчены, испачкано платье… Можно подумать, я тебя изнасиловал!       — У меня платье испачкано? — тупо переспросила я       Чон бросил короткий взгляд в сторону моей задницы, после чего ухмыльнулся и вернулся к бумагам. «Не может быть!» — подумала я, рефлекторно прижав ноги ближе друг к другу.       Когда машина остановилась, я поняла, что мы находились у одного из отелей Чонов. Дверь с его стороны открылась почти сразу, и какая-то девушка передала Чону свёрток, а затем мы заехали на нижний уровень парковки       — Надень плащ, Кан Суён. Так не будет видно ни колготок, ни платья.       Чон вышел, видимо, чтобы мне было удобнее, но затем открыл дверь с моей стороны.       — А твоя подручная не могла принести мне тапочки? — вслух проговорила я, изворачиваясь, чтобы надеть плащ, при этом сидя в машине. — Мы же в отеле, как-никак…       Чон наклонился и снова пропустил правую руку под моими коленями, а левую — под талией.       — Знаешь, об этом я как раз и не думал… — пробормотал он, разворачиваясь спиной к машине.       Водитель Чона шёл впереди, а какой-то ещё парень нёс мою сумочку. Чон отослал водителя, когда перед ним открыли дверь к неработающему лифту. Уён наклонился ближе ко мне:       — Держись за шею, сейчас мне понадобится правая рука, — он повесил сумку на свою левую руку, а затем жестом велел парню убраться. Когда мы остались одни, Чон нажал на кнопку лифта и задержал на ней большой палец. Сенсор среагировал, и створки лифта разъехались в разные стороны. — Ты дрожишь. Тебе холодно?       — Нет, просто мурашки. Здесь немного жутко, а ещё меня никто не видел, так что ты можешь посадить меня на цепь и отправлять домой по частям…       Я резко прихлопнула рот ладонью, осознав, что всё это было сказано вслух. Чон Уён внезапно засмеялся чистым задорным смехом, но всего на несколько секунд. Моё сердце снова сжалось, когда он сомкнул губы, сглотнул и посмотрел на меня.       — Если бы я собирался тебя похитить, сначала бы позаботился, чтобы нас не видели вместе.       От последней фразы моя дрожь усилилась, и я была рада, когда Чон открыл дверь и поставил меня на мягкий ковёр. Даже странно, что, глядя на этого человека снизу вверх, я не заметила, как мы покинули лифт, прошли по коридору и дошли до номера. Выпитое в ресторане вино странно на меня повлияло… Нужно будет узнать сорт и больше никогда такое не пить!       Чон ушёл в уборную. Пользуясь случаем, я подошла к зеркальной стене у входа и рассмотрела заднюю часть платья. На левом бедре действительно было какое-то пятно, и я бы просто прикрыла его, повесив сумку с другой стороны, если бы Чон не заметил первым… В любом случае, я не понимала, что здесь делала, так что пришлось подождать возвращения Чона.       — Я думал, ты разденешься, — непринуждённо проговорил он, глядя на меня. Видимо, заметив недоумение на лице, он пояснил, — в ванной есть халаты, так что ты можешь снять испорченные платье и колготки, а когда привезут новую одежду — просто надеть её.       — Спасибо… Я лучше сделаю всё сразу.       У меня снова сердце заколотилось, но я отложила реакцию на эти странности до момента, когда останусь одна. В дверь позвонили, и Чон вышел в коридор на минуту, после чего вошёл с несколькими чёрными пакетами и чехлом для одежды.       — Туфли местного бренда, они изготовлены под твою ногу.       Чон задумчиво нахмурился. Будь это кто-нибудь другой, я бы решила, что он смущён.       — Я планировал позже их преподнести, но придумаю что-нибудь другое… Колготки в трёх цветах, выбери подходящий. И брючный костюм… Я не уверен, что ты носишь оверсайз, но много времени на выбор не было, — он передал всё это мне и направился в другую комнату, которой я не видела за перегородкой.       — Чон Уён! — я не успела осознать, зачем произнесла его имя, но Чон остановился у самого выхода. — Ты… Спасибо. Это было очень предусмотрительно. И туфли потрясающие…       Он лишь кивнул и вышел. Несмотря на его джентльменское поведение до сих пор, я всё же не стала рисковать и скрылась в ванной со всем, что он принёс. Мало ли он решит, что я умею переодеваться как солдат: быстрее, чем догорит спичка.       Как ни странно, пиджак оверсайз глубокого синего цвета совсем не портил мой внешний вид, хотя прежде мне казалось, что будет именно так. Шёлковая блуза молочного цвета хорошо сочеталась с серьгами с бриллиантами, которые я надела сегодня, и от этого факта у меня внутри пронеслась ещё одна мимолётная радость. Однако распущенные выпрямленные волосы не выглядели подходящей причёской, так что я немного смочила их и собрала в тугой пучок, пока поправляла макияж. Закончив, я снова распустила волосы, чтобы, выпустив по пряди у лица, собрать волнистые волосы в высокий хвост. Ещё немного посмотрев на себя, я решилась достать из сумочки карандаш и сделать некое подобие «smoky eyes», а губы накрасила поярче. Решив, что теперь готова снова показаться миру, я надела новые чёрные туфли и вышла из ванной. Странное чувство: туфли были новыми, но, по ощущениям, такими комфортными, словно я уже успела их разносить.       Чон встретил меня испытующим взглядом. Он изучил мой внешний вид с ног до головы, и на мгновение мы даже встретились взглядами. Комментариев не последовало, но, на мой взгляд, это было настоящей похвалой: будь что-то не так, я бы уже выслушивала критику.       Вернувшись на парковку, Чон открыл для меня дверь машины, и я села внутрь. Затем он слегка наклонился и несколько секунд смотрел на меня, как будто ждал ответа на уже заданный вопрос.       — Спасибо за уделённое время, — проговорил он ровно, затем закрыв дверь.       Только теперь я поняла, что сам Уён садился в другую машину. Со мной же ехал тот неприятный водитель, что в прошлый раз назвал меня «принцессой». К моему облегчению, за всю дорогу он не проронил ни слова. В голове поочерёдно мелькали моменты из прошлой встречи тет-а-тет с Чоном, когда он ударил водителя и назвал меня «своей женщиной». Затем мне представилось, что он повторял это, помогая подняться после падения или держа на руках в лифте… Эти странные мысли вертелись в голове друг за другом, пока я не вышла из машины у своего дома.       — Суён, ты в порядке? — спросила мама, когда я вошла в гостиную. — Ты выглядишь как-то непривычно…       — Я… Мы провели немного времени с Чон Уёном, мама. Он купил мне этот костюм и новые туфли…       — Каблук такой высокий! — удивилась мама. — Кажется, Уёну нравится, чтобы девушка смотрела на него сверху вниз.       В голове мелькнул образ лица Уёна, которое как раз было над моим, пока он нёс меня на руках, и мне вдруг стало неловко.       — На самом деле, я не заметила, была ли я выше него не этих каблуках. В любом случае, теперь люди догадываются, что мы с ним… — я застыла, не в силах произнести «вместе». — Что мы встречаемся. Так что новость о помолвке никого не шокирует, — я улыбнулась.       — Я так горжусь тобой, Суён! Ты — настоящее сокровище.       Мама обняла меня, и я хотела бы принять её похвалу, но чувствовала, что не заслуживала её. Смогу ли я долго изображать, что меня не тревожила перспектива стать супругой Чон Уёна? Что если изображать это придётся всю жизнь?       Вернувшись в свою комнату, я снова посмотрела на себя в зеркало. Интересно, как Чону удавалось так быстро всё решать? Или у него изначально где-то была заготовлена новая одежда и обувь для меня? Было странно, что он даже ни о чём не спрашивал, просто предоставлял готовое решение задачи. Испачкалось платье — вот новая одежда, поломался каблук — я донесу тебя на руках до машины…       — И до комнаты в отеле, — вырвалось у меня, и я сумела увидеть воочию, как покраснело моё лицо в отражении. — Повезло, что он — не какой-нибудь озабоченный, чтобы воспользоваться ситуацией! Или я просто ему не нравлюсь…       Последняя мысль отдалась лёгким уколом под рёбрами. «Ну, не нравлюсь, и ладно! — подумала я. — Вообще, это просто глупая женская черта — желание понравиться каждому мужчине!» На секунду меня даже позабавило, что в своих мыслях я называла Чон Уёна мужчиной. Однако назвать его же «парнем» у меня бы не повернулся язык!       На следующий день мне позвонила мать Чон Уёна и пригласила встретиться за ужином. Я согласилась, но из-за этого весь день была как на иголках. Однако это была вполне обычная встреча, где мы общались о природе, погоде и последних изменениях в бизнесе моих родителей.       — Кан Суён, тебе нравится мой сын? — серьёзно спросила матушка Чон, когда, оставив на столе десерт, официанты покинули приватный зал. — Пожалуйста, ответь честно, даже если ответ будет отрицательным.       — Госпожа Чон, — начала я, почувствовав, как в горле образовался ком, и теперь пыталась смочить горло чаем, но тот оказался слишком горячим. — Я не понимаю, к чему этот вопрос… Всё ведь в любом случае кончится нашей свадьбой.       — Свадьбой всё только начнётся, Суён, — серьёзно ответила мне мать Уёна и отпила глоток чая, как будто он вовсе не был горячим. — Жена в понимании нашей семьи — это не просто женщина в доме. Это — партнёр, опора, советник, если нужно. Я вижу, как ты чтишь традиции своей семьи, но частью этой семьи ты перестанешь быть, когда начнёшь жить с Уёном. Так что, пожалуйста, не заставляй меня когда-нибудь снова повторять дважды свои вопросы. Тебе нравится мой сын?       На несколько секунд я застыла, прибитая к месту её взглядом. Тот же убийственный взгляд кобры, какой я помнила у Уёна из детства. Отведя глаза через силу, я уставилась на свои руки, мысленно заглядывая в себя. Ненавидела ли я Чон Уёна? Нет, он ведь проявлял ко мне только хорошее отношение, даже если это и было тоже данью традициям. Симпатии к нему у меня не появилось, но я не могла сказать, глядя в глаза матери, что боялась её сына.       — Я не знаю, госпожа Чон. Мы никогда особо не общались, как вы наверняка знаете. В школе мы не дружили. Я пока знаю только то, что уважаю его, а для остального мы пока недостаточно хорошо знакомы.       Сказав всё это, я почувствовала странное облегчение. Госпожа Чон смотрела на меня с лёгкой улыбкой, затем кивнув какой-то своей мысли.       — Что ж, с этим можно работать! — она съела вишенку со своего десерта. — Вчера Уён был в хорошем настроении впервые за долгое время. Он не рассказал, чем занимался днём, но мне передали, что видели его с девушкой в любимом ресторане. Я не знаю, что ты сделала, Суён, но спасибо!       «Выставила себя полной идиоткой, — мрачно подумала я. — Рада, что Чон Уёна это позабавило!»