Принцесса Доусона или У приключений есть срок годности

— Смотрю, ты уже на руках меня носишь, а, Скруджик? — кокетливо подколола я своего спутника, качаясь на костлявом плече. По ощущениям, мы шли уже больше часа, и дорога в полной тишине мне порядком наскучила, так что я решила развлечься, первой прервав тишину. Но безобидная шутейка, видимо, не слишком пришлась по вкусу Скруджу, судя по тому, как грубо и резко он скинул меня со своего плеча. — Ауч! Нельзя ли понежнее обращаться с дамой? — недовольно проворчала я, потирая ушибленную ягодицу. — Дальше вы пойдете сами. — проигнорировав вопрос, отчеканил Скрудж. — Какая прелесть. — улыбнулась я и приподняла с лица повязку. — А этот вонючий ужас мне уже можно снять? Можете себе представить, я позволила ему напялить на свои прекрасные глаза эту засаленную тряпку! Мне просто не оставалось выбора: каждый раз, когда я пыталась ее стянуть или отбрыкиваться, Скрудж так сильно встряхивал мою нежную фигурку, что пару раз меня чуть не вывернуло наизнанку. На жалобы, крики, атаку кулаками, мольбы и предложения прочитать лекцию о надлежащем обращении с девушками этот бездушный пень отвечал непробиваемым молчанием. — Уже можно. Все равно обратную дорогу вы вряд ли найдете. Я радостно выбросила клочок перепачканной ткани и с ужасом оглядела пейзаж вокруг — нескончаемый лес, а прямо перед нами огромная скала, верхушка которой была усыпана снегом и сверкала толстенными кусками льда. — Я надеюсь, нам не туда? — упавшим голосом спросила я, тыкнув пальцем на серый каменный кошмар. Вместо ответа Скрудж направился к подножию. — Может, тогда обратно на ручки? — невинно улыбнулась я, подходя к парню и протягивая ладони к его плечам. Скрудж лишь вскинул бровь, покачал головой и как ни в чем не бывало полез на гору. — Да ты серьёзно?! — не сдержалась я, ударив каблуком о землю. — Ты жадный не только на деньги, но и на слова? Мне нужно заплатить, чтобы поговорить с тобой? — О чем мне с вами разговаривать? — устало пробормотал Скрудж, поворачиваясь ко мне. — Вы либо похабные песенки поете, либо истерите, либо несете какую-то чушь. — Серьезно? — От такой наглости у меня аж дух захватило. — То есть если я не возюкаюсь в грязи, как умалишенная, это значит, что со мной и поговорить не о чем? — Почему же не о чем? Можно с вами провести воспитательную беседу о том, как тяжело приходится старателям и как бессовестно вы обесцениваете наш труд, называя это «возюканьем в грязи»… — О нееет… — простонала я, уже «предвкушая» невероятно занимательную нотацию о том, какая я плохая, а все бежняжки-трудяжки старатели хорошие. — Вы же не хотели, чтобы я молчал, как раз будет в пользу вам. — назидательно прогундел Скрудж, продолжая свой монолог. — Так вот, старателям, чтобы добраться до места добычи, приходится тащить на ссобственном горбу снаряжение, чтобы искать золото, которое вы воруете! А ведь вокруг подстерегают опасности! Видите, из-за весеннего таяния снегов на реке Клондайк образовался ледяной затор, через несколько дней лёд не выдержит, и горе тем, кто решит по глупости перебраться по нему на другой берег! Неподалеку находится пещера, образовавшаяся прямо в леднике Муснек. Внутри так опасно, что никто не осмеливается в нее зайти! — Мне-то знать это зачем? — в отчаянии воскликнула я, не желая больше слушать монотонные нравоучения вперемешку с уроком географии. — Что с того? — А то, что путь к моему участку в долине Уайт-Эгони приходится прямо через эту пещеру! — терпеливо пояснил Скрудж, словно младенцу с умственной отсталостью. — Потому-то поблизости и нет приисков! Все боятся охраняющего вход в пещеру чудища ледника! Я остановилась и посмотрела на Скруджа весьма ироничным взглядом. — Чудища ледника? — насмешливо переспросила я. — Ты тоже веришь в эту чушь? Это же сказки старателей с приступом белой горячки! Может, тебе все же отдохнуть пора, Скруджик? Еще не поздно повернуть назад до салуна… — Чудовище реально. — совершенно серьезно произнёс Скрудж. — Реально-не реально… Какая разница? Я и похуже чудовищ встречала, особенно когда они выпьют недельный запас провизии и начнут меряться силами. Так что какой-то там зверек для меня не представляет угрозы! Если нужно пройти здесь, то вперёд! Я уверенно направилась в сторону пещеры, насвистывая под нос веселую песенку для пущего эффекта. Я же прекрасно видела, как в глазах этого самоуверенного мерзавца промелькнуло восхищение. Вот так вот, храбрости мне не занимать! И для этого не обязательно часами промывать камни и махать киркой, достаточно с юности пытаться прокормить себя в горах. Самонадеянно вышагивая с прикрытыми глазами и думая лишь о том, как Скрудж восторженно пускает слюни позади меня, я и не заметила, как врезалась во что-то пушистое и холодное. Инстинктивно вскрикнув и выстрелив пару раз в нечто перед собой, я лишь через пару секунд поняла, что «нечто» оказалось исполинских размеров мамонтом, подозрительного не шевелившимся. — Матерь божья… — только и смогла ахнуть я. — Не бойтесь, он уже давно не опасен! — своевременно оповестил меня Скрудж. — Видимо, этот мохнатый слон забрался сюда, чтобы умереть после того, как его поразили копья охотников времён ледникового периода десять тысяч лет назад! Он и есть то самое «чудовище ледника», отпугивающее от долины Уайт-Эгони старателей и любителей захватывать прииски. Держу пари, в вашем салуне настолько большие и волосатые экспонаты не водятся! Я вскинула бровь, удивленно посмотрев на Скруджа. Это что, была шутка? От самого ворчливого и заносчивого старателя всех времен и народов? Надо же, его чувство юмора слегка оттаяло, поразительно. — Был один здоровый швед из Мальме… — улыбнулась я, закрепив успех. Надо же как-то поддержать начинания моего скупого на эмоции спутника. Но Скрудж уже успел вновь нацепить на себя выражение вселенской сосредоточенности и собранности, и теперь протягивал руку к моему пистолету. — Дайте-ка сюда свой дерринджер! Почему же вы мне им в салуне не угрожали? — Не твоего ума дела! И вообще, это мое, какого черта ты выхватываешь чужие вещи? — Чтобы спать спокойно и не встретить смерть с простреленным черепом! — Откуда я должна знать, что у тебя в голове?! Это в целях самозащиты, дай сюда! — Если ответите на вопрос — отдам! — Ждала, когда ты хоть раз повернешься ко мне спиной, гад ползучий! Устроит? Видимо, не устроило, раз так исподлобья посмотрел. Ой, ну и ладно, ссориться мне с ним ни к чему. Ночью умыкну. — Ну забирай, красавчик, забирай, раз тебе он так понравился. Я доверяю тебе. — захлопала глазками я, приторно улыбаясь. Хоть он и старался это не показывать, от всевидящего женского детектора такие вещи не утаишь — моя фраза явно потешила его самолюбие, аж глаза заблестели. — Вот так вот. Теперь между ног! — Ты совсем больной? — захлебнувшись возмущением и неожиданностью фразы, завопила я. Что, прям так, с места в карьер? Обезоружил девушку и все, целомудрию конец? — Вы о чем? — с искренним недоумением спросил Скрудж. — Путь в долину Уайт-Эгони проходит между ног мамонта! Вперёд! — Господи, Скрудж. — Я едва сдержала смешок. — Скажи, единственная женщина, с которой ты общался до меня, была твоя мама? Улыбка тут же растаяла на моем лице. Я испуганно закрыла рот: перед глазами пронесся тот злополучный день с моим выступлением на заднем дворе. Мерзкий хрюкающий голос Плута, зачитывающий душераздирающее письмо, гулко зазвучал у меня в ушах. Я с тревогой взглянула на Скруджа, остановившегося спиной ко мне. Я не видела его лица, и от этого становилось ещё страшнее. — Почему же… Есть ещё сестры. — металлическим тоном ответил он, зашагав дальше. Ах да, сестры. Кажется, о них тоже говорилось в письме. Интересно, с ними Скрудж так же холоден и груб? Или родня вызывает в нем гораздо более теплые чувства, чем обаятельная певица из салуна, и в кругу семьи он ласков и добр? Хотя, не удивлюсь, если он только со своими золотыми камнями сюсюкается. Как бы то ни было, а тот инцидент я вспоминать больше не хотела. Нужно держать язык за зубами, если желаю забыть все всклоки и втереться к неприступному старателю в доверие. Поиграть в школу для невоспитанных девочек-воришек и заодно прикарманить золотое гусиное яйцо и документы на участок. Я бы так и продолжила молчать всю дорогу от греха подальше, если бы ещё через час не выбилась окончательно из сил. — Я… больше… не могу. — промычала я и показательно хлопнулась на каменную тропинку. Тело даже не почувствовало боли, настолько я была измотана. — Хотите, на медведе прокатимся? — послышалось сверху. Я подняла голову, с недовольным видом уставившись на невозмутимую морду Скруджа. Он издевается надо мной? — Это какая-то идиотская шутка? — пробухтела я, никак не настроенная на юмор. — Почему же? Здесь действительно водятся медведи. Можем их позвать. Вот так. — И Скрудж издал какой-то неимоверно режущий слух клич, что аж барабанные перепонки затрещали. — Прекрати сейчас же! — рявкнула я, не выдержав. — Рехнулся? Ты в своём уме вообще? Какие медведи?! — А вот такие. — спокойной пожал плечами Скрудж, кивнув куда-то позади меня. — Опять какое-то окаменелое чучело? Ну уж нет, дорогой мой, второй раз я на это не куплюсь. — я показательно встала, отряхнула платье и только было настроилась встать в обиженную позу спиной к горе-шутнику, как вновь наткнулась на что-то пушистое. И на этот раз теплое. — Мамочки… — просипела я, глядя прямо в темные медвежьи глаза, недобро блестевшие, как и покрытые вспененной слюной клыки. — Нанук, сидеть! — внезапно вскомандовал Скрудж. Я уже было хотела повернуться и перед смертью сказать ему все, что о нем думаю, но к моему недюжинному изумлению, медведь (или, кажется, медведица) послушно выполнил наказ. — Умница. Теперь лежать. Хорошая девочка. — Скрудж ласково потрепал животное по мохнатой макушке, дал ей что-то с ладони и повернулся ко мне, тут же переменившись в лице. — Что вы стоите, вам особое приглашение нужно? — А как же меня назвать «хорошей девочкой»? — передразнила его я, осторожно усаживаясь на спину медведицы. Про девочку я, конечно, пошутила — ещё бы меня называли так же, как безмозглое животное. И все же было слегка обидно, что с этим безмозглым животным обращаются лучше, чем с бедной пленницей. — Вам предстоит долгий путь прежде, чем стать по-настоящему хорошей. — в своей обыкновенной занудной манере ответил Скрудж. Мне хотелось на это бросить что-нибудь ужасно колкое, но больше меня интересовало другое. — Каким образом тебе удалось ее приручить? Это жестокое, огромное и беспощадное создание, а перед тобой ежится, как испуганный котенок. — Животные очень хорошо чуют силу и характер. Я очень много времени потратил, чтобы закалить в себе эти качества. — Ты же мой ровесник! — усмехнулась я. Даже я понимала, что семнадцать — совсем ещё юный возраст, хоть меня и сильно оскорбило высказывание Плута про «песочницу». — Я скитался по свету с десяти лет. За семь лет чему-то и научишься. — проговорил Скрудж. В его голосе отчетливо звучали стальные нотки. — С десяти лет? — ошарашенно пробормотала я. — Но зачем? У тебя же семья, у вас даже вроде как замок есть… — Черт, опять я упомянула это треклятое письмо. — А еще огромные налоги за него, раз вы и про замок вспомнили. — Все, мои старания по налаживанию отношений опять медведю под хвост. — Так получилось, что судьба родового клана оказалась в моих руках, я не могу подвести. Вот и приходится добывать деньги любым подвернувшимся под руку способом. К горлу вновь подкатил болезненный жгучий ком. Его ледяной голос, отчего-то пронзающий мое нутро насквозь и вызывавший неприятное жжение в груди, меня начинал жутко бесить. И то, какие чувства этот голос вызывал, тоже. Все мотивы благочестивого старательного мальчика складывались в один пазл, из-за чего думать о золотом гусином яйце становилось все грустнее, а картинки подмосток Британии и Франции меркли сами собой. Ну же, Голди, соберись! Этот неотесанный мальчуган не должен разрушать твои мечты! Какое тебе дело до его проблем! Он же Скрудж Макдак, такой храбрый, трудолюбивый, умный, он еще себе таких камней сто штук найдет! Разве ему есть дело до твоих невзгод? Поэтому и шли его и его семейку к черту! — Смотрите, как быстро мы добрались. А еще говорили, что я не в своем уме. Добро пожаловать в долину Уайт-Эгони! Я мельком бросила взгляд на открывшийся пейзаж, не желая отрываться от насущных мыслей, но великолепие, каким нас встретила не очень-то приветливая, судя по названию, местность, не дало мне опустить глаз. — Как же тут красиво… — не сдержала восхищения я, медленно слезая с медведя и присаживаясь на край скалы. — За все годы в Юконе я не видела места чудеснее! — Сейчас оттепель. — со знанием дела подметил Скрудж, присаживаясь рядом. — Самое лучшее время в году во всех отдаленных уголках Земли! — Тебе-то откуда знать, мистер романтик? — ухмыльнулась я, поддев своего «экскурсовода». — Ну… мне удалось побывать в разных местах… вдали от дома… — на мгновение в ровном голосе Скруджа промелькнула дрожь, выдав хоть какую-то эмоцию. Я лишь хмыкнула: его страданий мне было не понять. У меня чуть ли не с рождения руки чесались как можно быстрее убраться из родных мест. По крайней мере, до того момента, пока не ушла мама… — Так, самое время собрать какой-нибудь симпатичный букетик! — всплеснула руками я и свистнула Нанук. — Пушистая моя, сможешь довезти вон до тех кустиков? Через пару минут я уже собирала неплохую композицию из льнянки, горицвета и бергении. Пурпурно-желто-розовые краски мигом подняли мне настроение. Мне так не хватало ярких оттенков в нашей тусклой белоснежной глуши, что радовалась цветочкам, как ребёнок. — Скруджик, ты посмотри, какая красотища! — я подошла к равнодушно стоящему парню и надела на него пёстрый венок. — Ну вот, другое дело! Теперь тебя даже не спутаешь с покрытым мхом булыжником! Особенно, если говорить чаще, чем раз в день, начнешь. — Мне кажется, вам он пойдет лучше, — сдержанно пробормотал Скрудж, неуклюже напяливая на меня поделку. Я не сдержала победоносного смешка: первый своеобразный комплимент в свою сторону я получила. — Тебя совсем не впечатляет все это? — поинтересовалась я, обводя рукой солнечную поляну. — Ты только посмотри, какая травка зеленая! А небо какое ясное! Хотя, ты же здесь трудишься, тебе это не в новинку. — Было время, когда я радовался весенним цветам так же, как вы. — вдруг улыбнулся Скрудж, осторожно касаясь пальцами лепестков на моей голове. — Они мне напоминали шотландский вереск. А теперь… теперь нам нужно работать. Все, полюбовались, пора и честь знать. Видите вдалеке хижину? Там мой прииск. Так что поторопитесь, завтра рано вставать! Господи, у него совсем не получается сохранять человеческий вид дольше полминуты?

***

Нанук была просто сокровищем. Во-первых, благодаря ей мы добрались до хижины в два счета, а во-вторых, она оказалась единственным источником тепла в захудалой ночлежке Скруджа. — Потерпите немного, я сейчас закину в топку пару бревнышек и согреетесь. Пока мой спутник возился у железной печки, я смотрела в ее почти девственное жерло и понимала, что до меня ею почти не пользовались. Наверняка этот сквалыга для себя и тростинки не подожжет, у него и бревен-то почти нет, на всем экономит. Брр, что за сумасшедший, теперь чувствую себя неженкой! — Вот здесь вам будет удобно. Это хозяйская спальня, так что тут все удобства: покрывало, подушка, подсвечник… — Прям королевские условия. — фыркнула я, разглядывая тщедушную кровать. — А ты где ляжешь, ковбой? — В помещении для дров. Вот только сперва запру на засов дверь и завалю ее консервными банками, чтобы вы не могли улизнуть. — Ну-ка постой. Я подошла к выходу, встав вплотную к Скруджу. — Что тебе ютиться среди дров, может, здесь тебе будет уютнее? — я позволила себе кокетливый жест, пытаясь хоть как-то пробудить в невинном парнишке первобытные инстинкты, но тот смотрел на меня, как на чокнутую. Ясно, все человеческое ему действительно чуждо. — Шучу я, аргонавт, дай хоть на крылечке перед сном воздухом подышать! — Вы же сами говорили, что вам холодно! — Мало ли, что я говорила! Я женщина, мне позволительно каждые пять минут менять решение! Если так боишься, что я испарюсь, вон, из окна сиди наблюдай! А теперь уйди с дороги! На самом деле, мне ещё раз хотелось взглянуть на чудесный пейзаж долины. Для меня он был сродни глотку чистого воздуха, и во мне дикой неудержимой птицей затрепетало вдохновение. Как же мне не хватало моей гитары! Так хотелось тронуть знакомые струны, окунуться в лоно мелодии и уплыть за мотивом далеко-далеко… Нет, в этот раз мне хотелось остаться в этом пейзаже, впервые замедлиться и почувствовать красоту здешних мест. Но гитары не было, и пришлось включить воображение. Закрыв глаза, левой рукой я обхватила невесомый гриф, а правой начала перебирать невидимые струны, напев мотив каждого лада. А затем полились слова… .. Так выпьем же еще, мой молодой король, Лихая доля нам отведена; Не счастье, не любовь, не жалость и не боль — Одна луна, метель одна, И вьется впереди Дорога Сна… По Дороге Сна — мимо мира людей; что нам до Адама и Евы, Что нам до того, как живет земля? Только никогда, мой брат-чародей, ты не найдешь себе королеву, А я не найду себе короля. И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда, Прошу тебя — налей еще вина; Смотри — на дне мерцает прощальная звезда; Я осушу бокал до дна… И с легким сердцем — по Дороге Сна… С моих губ срывалась настолько легкая и изящная песня, что хотелось смеяться. Как давно моя душа не болела от сочиняемых строк, а радостно пела, весело журча и отдаваясь моменту… Я продолжила петь, отпустив неосязаемую гитару в свободное плавание, а сама стала перебирать руками волосы. Светила полная луна, и локоны засияли чистым золотым блеском. Как много я слышала комплиментов в сторону своих кудрей! «У Голди волосы словно золотая река!», «Они взаправду светятся! Вы видели когда-нибудь подобное?», «Не девушка, а ходячий слиток!» Но все они не вызывали во мне трепета, а лишь отвращение. Я давно перестала любить свои волосы, ставшими объектом всеобщего внимания и обсуждения и давно переставшими быть чем-то сакральным и таинственным. Я вдруг почувствовала, как по мне скользит пара любопытных глаз. Продолжая расчесывать пальцами волосы, я украдкой посмотрела в сторону хижины. Скрудж тихонько стоял у открытого окна и глядел на меня, не мигая. Я не сдержала умиленного смешка, из-за чего парень тут же нахмурился, сделав надзирательное выражение лица. Только было уже поздно прятаться, мистер МнеСовершенноНаплеватьНаВашСалунИНаВасГолди. Так, как смотрел на меня Макдак, на меня не смотрели давным-давно… По спине вдруг побежали мурашки. А смотрели ли вообще? Помнишь ли ты, прекрасная Голди, чтобы на тебя смотрели не как на объект вожделения? Эти неотесанные старатели, они все время воспринимали тебя как вещь, как красивую статуэтку, но не как живого человека со своими горестями и радостями. А Скрудж не видит во мне статуэтку. Нет в его взгляде желания завладеть, распаковать, поиграться с красивой куклой. В его взгляде желание увидеть человека. Я вдруг по-новому посмотрела на локоны в своих руках. Это не игрушка, это ведь настоящая магия, которой одарил меня Клондайк, сделав еще одним сокровищем. Как же мне хотелось бы быть таким сокровищем, ощущать себя им… — Кхм-кхм… — послышалось у меня за спиной. — Голди, нам действительно пора спать. А мне еще запирать двери. Пожалуйста, идите в хозяйскую спальню. — Как вам угодно, великий и ужасный Скрудж МакДак! — с наигранным раболепием проворковала я, сделав небольшой книксен. Проходя мимо паренька, я весело подмигнула, отчего тот вдруг залился густой краской и… кажется, улыбнулся? — Спокойной ночи, Голди. Постарайтесь уснуть. — Сладких снов, Скруджик! — Надеюсь, сегодняшней ночью тебе приснится твое главное сокровище…