Ублюдок с фотоаппаратом

Когда вокруг меня разверзнется стихия

И человечности моей не станет в миг,

Я никогда не буду ожидать, что старая подруга-пуля

Осуществит подъём моей души на сотни лиг.

И я построю вокруг своей личности храм,

Обнесу его ветхим, трухлявым забором,

Чтобы вдруг, ненароком, никто никогда,

Не проник в его скрытые входы.

Но я жду там тебя, жду одну лишь тебя,

Трепеща от простого дуновения шторма —

Ведь я знаю тебя, ты не дашь мне соврать,

Для тебя я пожертвую всем.

Ты ведь знаешь, я точно сделаю это.

©

xx-xx 2019 года.

Штат Нью-Мексико

Мягкий августовский день среди жарких песков близ Хьюстона пылал грубым, нагретым безжалостным солнцем металлом, и кондиционер потрепанного фургона не справлялся со своей технической задачей, так что в разгар суточного излучения обитатели небольшого придорожного мотеля чувствовали себя так же паршиво, как и Макс с Хлоей, обе в коротких майках совсем без рукавов, но с всё ещё бликующе-блестящей от пота кожей. Макс перебирала в руках испещренную непонятными отметками карту южных штатов, стараясь разглядеть на ней требуемый пункт, пока Прайс лениво потягивала выжигающий внутренности горький дым дешёвой самодельной махорки — а крепкий сизый дым с трудом выходил наружу в безветренную погоду. Он щипал глаза не хуже, чем горячие слезы обиды, и хоть Макс давно должна была привыкнуть к этому чувству, но у неё до сих пор не выходило ничего большего, чем научиться их грамотно скрывать. Очень хотелось в этот дайнер-мотель, прямо до одури хотелось залезть в ледяное кресло, находящееся ровно под врубленным на полную мощность вентилятором, и заказать холодного пива, если у них ещё остались работоспособные холодильники. Колфилд устало подняла глаза и с силой откинулась на спинку кресла, устремляя равнодушный взгляд на Хлою, заметившую пристальное внимание. — Знаешь, — начинает она старую песню, уже настолько древнюю, как сама эта ситуация. — Когда ты так выдыхаешь в меня дым мне кажется, что это пар. — Почему? — решает вновь подыграть ей Хлоя. — Потому что тогда между нами будто ледяная пропасть разреженного воздуха, — выдумывает на ходу темноволосая, откидывая покрашенный локон в сторону и дополнительно подгоняя его струёй воздуха изо рта. — О, как поэтично. И как ты не повторяешься уже... Сколько, дней семьсот? — слегка усмехается девушка, резким щелчком отправляя окурок в недолгий полёт. — Пойдём, я хочу попить чего-то. Пара одновременно открывает прочные двери и спрыгивает на жгучий песок — сквозь свободные сланцы частицы проникают свободно сквозь пальцев и под подошву, нанося небольшие ожоги. Хлоя подпрыгивает от неожиданности. — Чёртова херня. Ну может хоть сейчас ты скажешь мне, — нетерпеливо бросает она, стараясь зарыться ступнями поглубже в песок. — Что мы ещё ищем и пока не нашли в этих сраных пустых землях? — Я же говорю. Их много кто видел, — отрезает Колфилд, устремляясь к унылому входу в заведение — давно не горящая блеклая вывеска и выцветший пластик говорят о вполне закономерной непопулярности данных мест у туристов. — Мы не можем упустить и этот шанс. — Слушай, — твёрдо выдыхает Хлоя, преграждая влажной от ручейков пота рукой вход в виде хлипкой дверки. — Подожди, я... Я не пытаюсь тебе сказать, что это всё чушь, хоть это так и выглядит, но... Если у тебя вдруг и получится, каким-то совершенно невообразимым образом. Найти их, то... Что ты им скажешь? — Первым делом о том, что я скучала, — неожиданно меняет бесстрастное выражение лица на ехидную ухмылку Макс и как обычно ловко проскакивает мимо высокой девушки, хватая её за собой и протаскивая в общий зал. — Потом я вытрясу из них кое-что. Зал выглядит опустевшим, но таким на контрасте прохладным, что становится ясно — кто-то очень сильно наслаждается моментом прохлады, не тратя сил на пустые слова; однако в дальнем правом углу, примерно в полуметре от сломанного музыкального автомата, громко что-то восклицает мужчина, вроде даже и не к месту здесь — его строгий чёрный костюм и туго затянутый воротник смотрятся чужеродно средь обилия жёлтых панамок и драных шорт. Прайс усмехается и подходит к небольшой стойке бара — потрёпанные стулья из кожзаменителя выглядят даже винтажно; Колфилд задерживает взгляд на том мужчине — он чем-то напоминает ей типичного адвоката из какого-нибудь детективного сериала, но она проходит дальше и натыкается на стук двух бутылок светлого нефильтрованного. — К столу, — как доисторический привратник кивает Хлоя и открывает бутылки одну об другую. Она ждёт пока Макс облокотится на деревянную балку и ударится бутылкой. — Слушай, давай как в старые добрые? У этого воротилы наверняка завалялось пара лишних пенни. — Я бы не хотела рисковать полицией ещё и в этом округе, — на секунду растягивает губы в улыбке. — Без моих сил у нас мало чего получится, мы выглядим как две бомжихи со скид-роу. — Лучше уж бомжихой на скиде, чем тугим бакланом с Уолл-стрит... Кстати, что там с твоими потусторонними возможностями? Я конечно понимаю, что мы говорили об этом сотни раз, но может хоть ещё разок попробуешь? Секунд на десять. — Я же говорю, пока мы не убедимся в реальности моих наводок — я просто не смогу этого сделать. Извини. — Да я так, просто... Смиряюсь с потерей пенни, — улыбнулась Хлоя и поставила на стойку наполовину полную тару. — Ладно, плевать. Как насчёт мягкой кровати и... Ну ты понимаешь, конечно? — Хло-о-я, — запрокидывает голову назад девушка, обнажая небольшую серебрянную цепочку на красной от недавнего загара шее. — Ладно-ладно, жёсткие матрасы. Ясно. Девушки ушли, не оставив за собой ни единого воспоминания местных, смотрящих в пол и преднамеренно добровольно заткнувших уши, кроме одного единственного мужчины лет двадцати восьми. Он кладёт трубку на почерневший от многолетнего налёта стол и выжидает десять секунд, после чего вновь берёт кнопочный телефон и набирает номер из двенадцати цифр. На том конце незамедлительно щёлкает передатчик. — Мистер Джи, это Би. Цели под четкоочерченным колпаком. Квадрат минус три си-ди-ай. Мужчина в представительском костюме вешает трубку и ломает телефон напополам, сжигая пластиковую карточку спичкой, пропитанной керосином. Зал отмирает, слышатся возгласы пьяных тракеров и шёпот девушек.

***

4 октября, 2010 года.

Комната Нейтана, Блэквелл

Тело, ослабленное вчерашней пробежкой, сегодня мелко бьёт тихая чуствительная дрожь, выбивая из головы всякую способность к сопротивлению. Обычно мрачная комната сравнительно залита светом, но это не помогает Нейтану встать с уже мокрой горячей постели, а смятое одеяло не греет от озноба. Парень выгибается в спине, чувствуя, как давит где-то внутри грудную клетку и сжимает лёгкие сердце, давящее на их стенки. Он с трудом открывает глаза и смутно видит незнакомый силуэт — он протягивает руку и шлёпает ему на лоб мокрую ткань, от которой будто сужаются все сосуды в голове. Прескотт морщится, но зрение обретает способность видеть чёткие грани — перед ним несомненно сидит Уоррен Грэхем. Неожиданно, хотя почему не должно быть плевать? Хоть кто-то пришёл помочь, когда его работодателя лихорадит. — О... Грэхем. Не скажу, что удивлён, а также не буду предъявлять тебе претензии, но... Как ты сюда проник? — проворчал Нейт, поворачиваясь лицом в подушку. — Я-я... Ты вчера не запер дверь. Почему-то. Просто ключ в замок вставил, а дверь приоткрыта, вот я и... — Успокойся, друг, а то башка от тебя щас развалится, — прокряхтел Прескотт, с гигантским трудом поднимая туловище с продавденной койки. — А чего это ты тут мне помогаешь? Разве ты не должен быть... На химии там. В друзья мне набиваешься? Прескотт рывком поднялся и обмотался тяжёлым покрывалом, подходя к шторам и плотно задергивая их, слыша сзади тихое сопение. — Блин, Уоррен, сорян. Очень хуево мне, не могу быть сейчас позитивным. У тебя случайно нет аптечки своей? — Да ничего. Зачем тебе моя аптечка? Вон у тебя своя — пузырьки какие-то. — А, это... Извини, но это не от сраного инсульта, или что там сейчас со мной творится. — парень выдохнул, собирая по комнате разбросанные вещи и неуклюже пытаясь влезть в них. Уоррен молча прятал глаза. — Можешь выпить то, что я положил на стол... Я ничего больше не трогал, честно, — гик поднял руки перед собой, заметив рассеянный подозрительный взгляд. Прескотт залпом вкинул в себя несколько пилюль, почти полностью доверяя главному Хайзенбергу региона, если не считать Фрэнка. Наконец влезши в тёплую кофту и всё ещё чувствуя слабость в мышцах, парень похлопал скромно вставшего позади. — Ладно тебе, давай пройдёмся до нашей любимой забегаловки. Я угощу тебя за преданность делу. — Но сегодня контрольная по фотографии! — не особо уверенно ответил Грэхем. — Миссис Сморт окончательно ушла от нас, и там теперь у нас новый препод. Говорят, лютый. — Что? — озадаченно поднял бровь он. — Ушла? Навсегда, типа далеко и навсегда? И кто там пришёл, женщина надеюсь? — Да, нет, да, если отвечать по порядку, — слегка развеселившись ответил Уоррен, замечая едва заметную улыбку на лице собеседника. — Отлично. Всё просто отлично складывается. Всё, пойдём уже, нас там охранник наш заждался. — Но контрольная... — Да ладно тебе, ты сомневаешься в моих дипломатических способностях? Она же не даст её ещё раз. А я вот угощу тебя бесплатной яичницей, — Нейтан, слегка подталкивая парня к выходу, взял ключи и бумажник, а после надежно запер дверь. — Поговорим с тобой по-дружески.

***

«Два кита»

— Короче, тогда я и подумал — нахер дома сидеть! — Нейтан спрыгнул с подножки автобуса и не торопясь отправился в сторону забегаловки, попинывая почти отсутствовавший на улице мусор, Уоррен заторопился следом. — Тем более, тут непаханое поле возможностей. Правда, известно, из-за кого... — Да-да, вот это настоящая проблема, — немного развязно ответил Грэхем. — Везёт, что в некоторых Прескоттах иногда проявляется что-то человеческое. — Да, и их сбивают нахер, не поверишь... — парень открыл дверь с иллюминатором и прошёл к дальнему дивану, где обычно сидела синеволосая подружка. — Ты что будешь? Лично я помираю по здешним вафлям. — Че, вафли на завтрак? — улыбнулся собеседник, присаживаясь напротив. — Не, я как обычно. — Да тут выбор-то небольшой и ни на что не влияющий... О, а вот и наша Фемида средь поварешек и незадачливых дочерей. Закажи ты. — Почему? — Сейчас увидишь. Женщина, выходившая из-за стойки в сторону музыкального автомата, действительно первым увидела Нейтана — в глазах её он не смог прочитать ровным счётом ничего. Уоррен, стоит отдать ему должное, тоже сразу это подметил и кашлянул, обращая на себя внимание. — Джойс, доброго утра вам! — начал он уверенно, но то, как он туда-сюда переводил взгляд, выдавало волнение и неподдельный интерес. — Я бы хотел яичницу за четыре с половиной, а мой друг будет... Вафли за сколько-то. Женщина сначала будто не поняла, что от неё требуется, но спустя пару секунд всё же кивнула и начала что-то записывать. — Да ладно вам, че вы там пишете, — встрял Нейтан. — только не надо так на меня смотреть. Миссис Мэдсен-Прайс вновь кивнула скорее себе самой и быстро отвернулась от их стола, отправляясь обслуживать других посетителей. — Надо же, давно её такой не видел, чем ты смог ей так насолить? — Не знаю в чем проблема — ведёт себя так, будто я им под дверь насрал, — пробормотал парень. — А... Ну, я надеюсь, ты не... — улыбнулся Уоррен в ответ. — Не-ет... — поддержал Нейтан, и атмосферу относительного спокойствия разорвал дружный смех. Наконец отсмеявшись, Нейтан затих. — Как ты думаешь... Насчёт моей авантюры. Возможно вообще собрать и удержать всех этих людей вместе? — Деньги и не такое делают — меня бы на твоём месте больше волновал вопрос с аппаратурой, который, кстати, так и не сдвинулся с места... — Да, я знаю. Просто я иногда заебываюсь. — Да? — сразу потерял задор гик. — Да, причём очень сильно. Вот нет у тебя такого ощущения, что мир, в котором ты существуешь, кажется тебе лишь нелепыми камерными декорациями, в которых ты знаешь каждый кустик, типа, каждого их обитателя — и каждый из сотни раз, когда ты вновь оказываешь в одинаковых условиях, которые ты видел уже много раз в своих... Снах, и всегда ты вынужден делать вид, что первый раз видишь всех и всё — а ты ведь уже кучу раз это всё... Жил. Боролся. Любил, строил планы и теории... Но вернулся в самое начало; и вроде всё по-новому, но мир играет по старым условиям, и тебе так наскучивает, что то, за чем ты стремился и за что был готов умереть раньше, настолько обесценивается, что хочется вернуться в самое-самое начало, но выхода нет — никакого вообще. Понимаешь? А то что для всех — величайшая трагедия в жизни, для тебя — меньше чем ничто... — Воу, — только и выдохнул Уоррен, спустя полминуты. — И как часто у тебя такое? — Иногда. Если бы я всегда держал эти мысли в голове — я бы к чёрту вздернулся. Меня мало что держит и сейчас, на самом деле... — Слушай, не надо так, — парень облокотился на стол. — Но я, наверное, скажу самую банальную вещь на земле — тут без психолога не обойтись. — Да, их есть у меня, но мне иногда кажется, что мне нужен реально ебучий мозгоправ — типа который нахер мозги пришельцам выжигает... — Люди в чёрном? — недоуменно моргнул он. — Да, типа того. В любом случае, много о ерунде говорим, — Нейтан тяжело выдохнул и краем глаза заметил в широком панорамном окне фургончик дилера. — Как ты думаешь, кто... Мог бы прорекламировать наше дело, когда оно начнётся? — Ну даже не знаю... Зависит от целей твоей кампании. Их диалог прервал стук горячих тарелок о стол. Грэхем сразу налетел на блюдо, в то время как Нейтан откинулся на красную спинку дивана и на минуту замолчал. Уоррен не говорил ни слова, ожидая продолжения от Прескотта. Наконец, парень, обнимавший руками спинку, поднял один из указательных пальцев вверх. — Кейт Марш, — твёрдо отрезал Нейтан. — Что — Кейт? — переспросил собеседник с набитым ртом. — Волонтерит в госпитале. И ещё рисует, типа детей успокаивает — чем не семейная реклама? Потом размножим на принтере! — возбужденно подпрыгнул на месте он, запихивая сразу половину вафли в рот. — Спасибо за твоё общество, Уоррен, я заплачу. Где у нас тут госпиталь? — Э-э... — Ладно, нащупаю. И спасибо за идею, брат! Не пожимая руки, Прескотт вскочил с места и бросил на стол полтинник, вылетев из здания. Уоррен еще долго жевал двойную порцию завтрака, поглядывая на неразменную денежную единицу.

***

Прихожая пахла в этот раз почему-то приятнее тех, когда он был здесь раньше и в другом качестве — однако коридор перед ресепшеном, блестящий белизной, вызывал легкое отторжение. Девушка же за стойкой буквально олицетворяла собой молодую медицину — вряд ли она работала здесь долго, к тому же аспирантурой тут и не должно было пахнуть. — Здравствуйте, — улыбнулся парень, применяя своё знакомое обаяние. Девушка растерянно подняла взгляд и он заметил, что она была чем-то схожа с Рэйчел. — Слушайте, вы не подскажете... Когда и где здесь можно будет найти Кейт Марш? — Кейт? — переспросила недоуменно блондинка, но быстро взяла себя в руки. — Извините, но вы точно сегодня её здесь не увидите — она часто приходит после уроков в четверг, а также много времени в воскресенье уделяет больным деткам. Но сейчас она точно на уроках... — Да, я понял это ещё по пути сюда. Всё равно спасибо, я с ней попозже переговорю, — Нейтан подмигнул ей и оттолкнулся от опоры. — Простите, — вновь отвлекла она уходящего парня. — А... Я просто должна спросить. Кем она вам приходится? — Да люблю я её, хочу покомунницировать перед свадьбой, — улыбнулся он, видя, как напряглась собеседница. — Расслабься, дорогая. Хорошего рабочего дня. Октябрьская прохлада вновь ударила по лёгким Нейтана — он едва удержал в руках необходимый теперь ингалятор и жадно втянул его полной грудью. Всё, приехали, сокамерник. Может хоть от этого сдохну. Не надо хуйни тут. Ты-то может и будешь рада, а я пока не согласен. Великая бессмертная Колфилд, слабачка, падкая на девушек, хочет угробить молодого перспективного... У тебя перспектива только стать психованным подручным одного более сумасшедшего психа, так что не смей меня упрекать. Кстати, понравился мой сегодняшний ностальгический кинопоказ? Я могу устраивать их почаще. Оставь этот фансервис для себя. Парень потянулся в карман штанов, чтобы убрать бутылек, и ощутил знакомую вибрацию телефона. Два непрочитанных от пунктуальной Хлои и звонок от психотерапевта. — То, что надо... — выдохнул он, сбрасывая. — Где мы там встречаемся?

***

— Итак, док, что мы с вами сегодня будем обсуждать? — сходу заявил Нейтан, усаживаясь в объёмное кожаное кресло, будто украденное Хлоей из кабинета ректора — кабинет в общем был обставлен как типичное обиталище человека, который знает определение терминов трансгуманизм и алекситимия Мистер Джейкоби, старый знакомый семьи Прескотт, потер свою аккуратную фрейдовскую бородку. — Давай тогда начнём сразу с позитивных моментов, Нейт: мне говорили, что ты впервые заинтересовался какой-то внеучебной полезной деятельностью? — Да, такова сейчас парадигма моего мышления, — заметив, что лицо доктора не изменило своего выражения, Нейтан пустился в демагогию. — Знаете, вот то моё навязчивое чувство клетки, какой-то сраной вины за уничтожение каких-то городов... Просто, наконец, опостылели мне эти узкие декорации прибрежного городка... Я так подумал — почему бы не продвигаться в своём познании? Если не вширь, то хотя бы вглубь? — Помнишь, я советовал тебе справляться с этой проблемой путём поездок в другие штаты? В Колорадо сейчас, например очень умиротворенно — у меня в Хэйвен-Спрингс брат живёт, говорит, погода отменная. Или Айдахо, например... — Не, в Айдахо точно ни ногой — там опасно, говорят. Да и как я сейчас вырвусь, и с кем? Не одному же колесить вокруг, — Прескотт положил подбородок на кулак и задумался. — Я бы скатал на выходных в Сиэтл, но там делать нечего, пока холодно, к тому же, у меня планы на воскресенье. — Да? Посвятишь? — Пойду в госпиталь и поговорю с детьми, наверное. У меня подруга рисует мотивационные рисунки, а я к ней присоединюсь... В кабинете возникла гробовая тишина. Доктор Джейкоби смотрел какие-то бумаги и переводил взгляд на Нейтана, но тот был абсолютно спокоен и серьёзен. Наконец, мужчина сказал скорее в себя. — Может, мы добьёмся редкой ремиссии... — Не, хуйня это всё, доктор, — ухмыльнулся Нейтан в своей привычной манере. — Я здоров.