Ублюдок с фотоаппаратом

Я относилась к тебе с лёгкой надменностью — да,

Моя цель мне казалась роднее.

Но, возможно, ту нереальную жизнь ты жила,

Лишь чтоб мне отпускать тебя было больнее;

Меня энтузиазм лихой трезвит, когда меняется обложка,

Но в дуализме душ прозрачна была грань как никогда.

Мне нравится, когда сменяется палитра,

И тени блеклые моей души уходят в никуда.

Минувших дней тех призрак вездесущен,

И нету от него покоя, и тогда

С тоскою в сердце я хочу вернуться в детство,

Хоть понимаю — те мечты мертвы...

Но старое, доверчивое чувство,

В груди теплеет и из пепла восстаёт, как ты...

©

4 октября, 2013 года.

Женское общежитие, Блэквелл

Раскрасневшаяся Макс быстро взбежала по лестнице женского общежития и залетела в тусклый коридор, подперев собой дверь, которая отнюдь не нуждалась в этом. Какого черта он и Виктория обсуждали меня, крутилась в голове её навязчивая глупая мысль, за которую ей было даже стыдно — казалось бы, обсуждали и ладно, ничего такого не стряслось. Но её имя почему-то стояло в одном ряду с именем Хлоя Прайс. Быстрым шагом разорвав дистанцию между собой и своей комнатой, она не заметила, как дверь в общественную душевую, к которой она начала привыкать совсем недавно, резко открылась — острый угол хоть и пластиковой, но от этого не очень-то и мягкой двери заставил девушку зашипеть от резкой боли в голове. Ошеломленно мотая ею, она будто сквозь вату услышала знакомый голос, но пока не открыла глаза, она не была уверена в личности собеседника. — Господи, Макс, прости, я просто торопилась, — Кейт быстро подскочила к ней и мягко, но настойчиво взяла её за запястья, отрывая руки от лица. — Блин, извини, мне кажется, у тебя будет синяк... — Да ладно тебе, Кейт, — тихо пробормотала Макс, пытаясь прорваться к своей тихой обители. — Правда, я в порядке, просто полежу немного у себя... — Нет-нет, — настойчиво продолжала Марш. — пойдём, я приложу холодного — у меня как раз есть одно средство. У Колфилд не было особых причин для отказа от помощи, так что девушки после недолгого препирательства вместе отправились в комнату Кейт. Макс на самом деле часто бывала здесь — у неё комната подруги почему-то обычно ассоциировалась с запахом ладана и вкуснейшим печеньем под горячий чай, хоть оно и было её собственное; но сейчас неуловимо пахло духами и чистящим средством. С другой стороны, сейчас, может, не самое худшее время для небольшого чаепития? На столе, освещённом одинокой лампой, лежали палетки с тенями и хаотично раскиданные рисунки, погребенные под кипой бумаг с домашним занятием и какими-то посторонними предметами. Макс с любопытством разглядывала такую знакомую, но до безумия неправильную сейчас комнатушку, в углу которой, как и прежде, стояла клетка с домашним кроликом, сейчас мирно спящим в окружении темноты. Кейт тем временем суетилась вокруг, будто ища что-то — сейчас она казалась необычно несобранной, но Макс не очень хотела лезть в её дела. С другой стороны, может, это и её касается? Девушка пододвинула второй стул с аккуратно сложенной на спинке одеждой поближе к столу и тихо села, собираясь с силами. На самом деле, тот удар был довольно отрезвляющим, но почему-то её до сих пор колотило. Било в судорогу от неправильности своих действий. От своей осознанной самоизоляции бросало в холод. — Кейт, — выдохнула Макс, когда Марш наконец даже опустилась на колени, заглядывая куда-то за шкаф. — Что ты делаешь? — Я почти... — пропыхтела девушка, с металлическим звуком наконец доставая какой-то предмет. — Ф-ух, вот. Это термос, он холодный — я специально с подветренной стороны ставила. На этот патетический пассаж Колфилд решила ответить обычным взятием протянутого предмета — ей хватило ловкости приложить его всей поверхностью сразу с первого раза. — О, спасибо тебе, — с облегчением выдохнула девушка, немного расслабленней растекаясь на стуле. — Блин, реально жгло. — Я бы посоветовала тебе больше так не бегать рядом с дверями, открывающимися в обе стороны, но... Я ведь и сама была не своя тогда, — с досадой заключила Кейт, ставя чайник на прикроватной тумбочке и присаживаясь рядом. — Кстати, что за мероприятие такое? — стараясь не упасть со стула, сказала она. — Я не часто вижу тебя с макияжем. — Ты серьёзно? — сжав губы в попытках не засмеяться, прыснула Марш. — Ты не знаешь, какой сегодня день? — Что, день благодарения? Эй! — возмущённо пискнула девушка, видя, как собеседница заходится в приступе смеха — видимо, её нелепый образ с металлическим цилиндром на лице поспособствовал этому. Потихоньку, наблюдая за смеющейся Кейт, Макс не смогла сдержать ответной улыбки — она могла только надеяться, что это выглядело хоть немного мило, а не как обычно на некоторых фотографиях. Наконец отсмеявшись, Кейт решила всё же ответить. — Ты что, совсем не смотришь по сторонам? Плакаты же везде развешены. — А-а, точно, — потирая ушибленное место, протянула студентка. — Я не люблю смотреть на всякие приевшиеся постеры на случайных стенах. Тем более, я в любом случае не пойду. — Почему? Говорят, там будут даже Уоррен с Брук, — христианка встала и подошла к вскипевшему чайнику, разливая кипяток по двум кружкам и бросая туда пакетики чёрного и зелёного чая. — Мне просто интересно, как же всё-таки выглядят эти... Вечеринки. — Знаешь, я бы на твоём месте ещё раз подумала об этом, — вновь мрачно заметила Колфилд. — Эта школа полна уродов — не хочу, чтобы надо мной стебались ещё и после уроков. Мне хватает на фотографии. — Ты о мистере Джефферсоне? Он хороший человек, я вижу, просто иногда слишком требовательный и занятой. — Возможно, — уклончиво и кратко отрезала Макс. — Но я предпочитаю басам и пуншу саморефлексию и творческую деятельность. — Звучало максимально... По-задротски, — улыбнулась от каламбура Кейт. — Понимаешь? Типа, Макс и задрот. — Да, я думаю, это небезосновательно, — улыбнулась в ответ она. — Но всё же... Не думаю, что имеет смысл искать своё выходное платье и лучшие тени ради того, чтобы побродить по общему залу с красным стаканчиком в руке... — Нам, кстати, в прошлом месяце исполнилось восемнадцать, если ты не забыла. Мы почти можем сами ходить в клубы — можно же иногда развеяться. — Ладно, Кейт, как хочешь, — тихо ответила Макс, аккуратно отпивая горячий напиток. — Мало ли, кого я встречу там... Уж лучше как обычно, в компании с самой собой. — Да? — озадаченно переспросила Марш. — Можешь рассказать мне, если что. Я — могила, да простит меня Господь. Макс задумалась и сложила руки на груди. Кажется, ей иногда нужен совет. Потому что без совета она, как видно, не справляется. — Знаешь, я оставила кое-кого в этом городе, — сглотнула Колфилд. — Давно, очень давно. А сегодня я услышала её имя, и произнёс его... Нейтан Прескотт. А это значит только одно. — Что? — Что... Мой человек в плохой компании. По крайней мере, это то, что я успела расслышать, пока они не перешли на обсуждение моей связи с ней. — Хочешь уточнить? Может, я знаю, о ком идёт речь. — Да... — нервно улыбнулась девушка. — Нейтан Прескотт говорил о Хлое Прайс. О моей старой подруге. Я игнорировала её несколько лет, а она... В общем, — Макс снова сглотнула, в этот раз тяжелее, грузный комок упал куда-то в желудок, разлив наверняка кислоту. — Она переживала ужаснейший период в жизни, я не могла не понимать этого — ей нужна была поддержка как никогда раньше. Моя поддержка, я думаю... Девушки замолчали, каждая о своём. Тяжёлые мысли не давали Макс покоя уже пару месяцев в этом городе — она обдумывала эту ситуацию кучу раз, и никогда не находила оправданий своим действиям, а друзей, чтобы попросить у них совета, у неё больше не было. Наконец, Кейт выдохнула. — Значит... Ты думаешь, что если сейчас объявишься перед ней, то она тебя... — Знаешь, даже не то чтобы этого я боюсь — я заслужила такое отношение, может, плата за моё предательство — это мучения в попытке оправдать себя, но... Связь с клубом «Циклон» — вот что беспокоит меня сильнее всего. — Ты очень не доверяешь им, и я тебя понимаю... Знаешь, я не думаю, что могу учить тебя жизни, но... Если она была твоей подругой — может она сможет простить? Может, её боль она давно утолила в ком-то другом? Я училась с ней когда-то, я помню, как дружны они были с Рэйчел... — Рэйчел? — в горле у Макс пересохло, несмотря на чай. — Та, что с плакатов? — Да... Блин, — отвела взгляд Кейт. — Это может многое усложнить. — Именно... Ладно, Кейт, спасибо большое за то, что выслушала — я ценю это, — Колфилд встала и обнялась с подругой. — Встретимся на уроках, наверное. — Пока, Макс, — помахала рукой Кейт. Она не знала, что не увидит Кейт завтра — ни до, ни после уроков, как и Кейт не могла ожидать самого ужасного развития событий. Указ ректора трёхлетней давности поставил крест на любой помощи со стороны общественности. А спустя пару дней Кейт Марш погибла.

***

Дверь плотно закрывается, и Макс скрещивает ноги друг с другом, усталым взглядом окидывая помещение — залитое бесстрастным осенним светом, оно мерцает в её глазах бликом со стены фотографий. Пыль, ранее игнорируемая, сейчас представляла собой светящиеся мелкие частицы, буквально заполонившие комнату. Тут одному растению не справиться. Макс патрулирует комнату, хватая какие-то случайные вещи со стола, но мысли, настойчивые мысли просят её о чём-то. Ей хочется сказать им — нет, я вас не понимаю, я не смогу сделать правильно — но она знает, лишь она-то и знает, как надо поступить. Но она не двинется с места. Мягкая постель продавливается под весом состоящим из вины и костей — но Макс не хочется больше думать, может, лишь немного ещё пострадать. Гитара сама ложится в руки — что-то из раннего Джеймса Бонда вытекает из под одной струны, а потом и из следующей, потом чередуя... Нет, темп надо сбавить, и больше минора... Идеально. Пальцы повторяют цикл из раза в раз, пока заунывная мелодия не наляжется на эмоции. Она начинает тихо, будто сожалея о том, что она делает это не дома — среди полных незнакомцев и злых людей. Голос в начале странно дрожит, и она кашляет, ещё сильнее раздражая горло. — It will be better, the day that's next to this one, Пальцы её больше не слушаются, но и мозг не то чтобы — она может лишь выдавливать слова. — But I keep thinking hard about what I've done... Боже, кому не плевать? Какая разница вообще, кто её услышит — незаметной хиппи Макс Колфилд никогда не существует здесь, комната, может, вообще пустует. — That has no sence, I scream, but all of it is just a so-und, Ей не верится, что это её слова. Они не соответствуют тому, что она чувствует — будто кто-то всемогущий заставляет их произносить. Хотя она, конечно, как всегда немного недоговаривает — с самой собой она может быть откровенной. — Of air from my lungs, that's pushed for-ward to world... Краем глаза она замечает движение у двери, и Макс плотно закрывает глаза; непрошенная слеза идёт, оставляя мокрый след. Обида жжёт. На себя злоба. — That really never cares, oh, this world is crazy-y, Пора бы заканчивать. Она бьёт по струнам, завершая аккордом, и следующим за ним. — But time itself is gonna pull me out from this... Макс открывает глаза и поднимает голову — дверь открыта настежь, на косяк её опирается Нейтан Прескотт. — Хорошие слова, но только на них надеяться мало, — Нейтан прошёл вперёд, оглядывая обстановку вокруг. — Что тебе надо здесь? — цедит Колфилд, аккуратно облокачивая гитару о прикроватный столик и не сводя глаз с парня. — Да у тебя дверь была приоткрыта, успокойся, — Прескотт отходит обратно к двери, странно улыбаясь. — Знаешь, раз уж я зашёл... Ты пойдёшь сегодня? — Нет, — отвечает она не думая. — Ни в коем случае. — А если я выйду из комнаты твоей убогой? Подумаешь? — Нет, но тебе действительно стоит отсюда выйти. — Тогда Кейт придёт, я слышал... — он стискивает челюсти. — Удачи с песнями, лохушка. Он уходит, хлопая дверью напоследок, а в груди у Макс остаётся гадкое послевкусие — она сглатывает его, но оно остаётся. В голове тяжелеет. Она берёт в руки фотоаппарат и стискивает его с двух сторон. Ей очень хочется выйти из комнаты, поговорить опять с Кейт, убедить её в чём-то — но она не выйдет отсюда, и ничего больше не скажет — это не её ответсвенность. Возможно, она и спаслась сегодня, но... Кто подскажет ей, как действовать дальше?

***

7 октября, 2010 года.

Женское общежитие, Блэквелл

Женское общежитие встречает Нейтана знакомым гулом флуоресцентных ламп и бликом старых настенных постеров. В правой руке он сжимает коробку с печеньем, а левая перебирает несуществующую кобуру с пистолетом — на самом деле, он выложил его после уроков. Он проходит дальше, постоянно шмыгая носом, ведь лето уходит и осень лишь набирает обороты. Комната под красивым номером «222» вновь находилась перед ним — на табличке рядом было написано знакомым почерком "с новосельем!". Парень собрался с силами и три раза аккуратно постучал, стараясь натянуть улыбку. Долгое время за дверью не слышалось ни звука, но минуту спустя Нейтан услышал знакомое копошение, а ещё немного позже дверь отворилась. За порогом стояла никто иная, как Кейт Марш — Нейт даже удивился, что не видел её все две прошлые недели. На лице девушки, ещё более низкой, чем раньше, читалось явное непонимание. — О, э-э, привет, Кейт... — нервно начал он. — Слушай, ты же не занята сейчас? — Эм, да... Нет, у меня есть примерно час. — Я, по правде сказать, редко наношу такие визиты... Слушай, можно я пройду, я тебя надолго не задержу. — Э, да, хорошо, проходи, — доброжелательно ответила она. — Спасибо тебе... Ты только не задавай особо вопросов, типа, как я проник в женское общежитие, или наподобие как я нашёл ключ в цветочном горшке... Вот, держи, кстати. Это хорошие, — протянул он ей коробку. — Спасибо... — Слушай, я тебя поздравляю с новосельем, — комната была довольно скудно обставлена, все вещи точно лежали в чемоданах, сложенных в углу, противоположном от угла с клеткой кролика. — Помню, как сам въезжал, жесть какие воспоминания. — Ага, — только и ответила Марш, положив коробку на стол. — Понимаешь, хах, я тут услышал, что ты рисуешь, — сказал парень, наблюдая всё такой же беспорядок на столе, хоть его и было меньше. — И тут есть подтверждение этим слухам. — Да, это правда, — подтвердила девочка, вручая ему одну из картин. — Вот, если хочешь, небольшой набросок. — О, интересно... — на бумаге были изображены силуэты, смахивающие на детей; впрочем, это подтверждало то, что они находились, по всей видимости, на детской площадке. — Да, теперь я понял. Я к тебе из-за этого, собственно. Нет, ты не подумай, это не потому, что ты не интересна мне как личность, но у меня просто внезапно появилась одна идея. — Какая же? — прищурилась Кейт. — Короче, ты могла слышать, что я организую своебразное фотоателье, — девушка помотала головой. — Ну и ладно, это не особо широкоизвестный факт... И так, я тут подумал — что если ты... Нарисуешь нам типа семейного постера-рекламки? — Я? — удивилась она. — Но интернет же есть... — Нет, знаешь, у нас такая ситуация уникальная... В общем, нам надо свой бренд. Главное фотоателье залива Аркадия. И телефон Уоррена. И девиз, — видя сомнения на лице собеседницы, Прескотт решил выложить сразу все аргументы. — Слушай, мы будем очень тебе признательны... И я могу заплатить. Нейтан запустил руку в задний карман штанов, но Кейт взяла его за локоть одной рукой. Он умоляюще взглянул на неё. — Конечно, я сделаю, и мне достаточно твоей благодарности, — просто сказала она. — Я подумаю над эскизами и покажу из тебе... Скажем, в воскресенье. Хорошо? — Да, конечно. — Ты ещё говорил насчёт девиза и названия... — Эм, название... Пусть будет «Лучший фотосервис Орегона», а девиз... Знаешь, как на купюрах, но вместо Бога — фотография, вроде как «In Photography We Trust»... — О, я поняла, — Кейт взяла в руку какой-то маркер и цветной карандаш. — Тебе в каком стиле лучше? — Знаешь, чтобы на принтере чётко отпечатывалось... — Разницы не будет. Я думаю, — подняла уголки губ Марш. — Тогда чтоб покрасочнее было, — улыбнулся Нейтан в ответ.