Последствия

« Исследования показали, что мужчины покупают секс только потому, что это возможно. Легализация проституции, наоборот, способствует актам насилия в отношении женщин, так как в общество отправляется некий сигнал, что женщины это товар. Например, в штате Невада, где проституция легализована, самый высокий уровень изнасилований по сравнению с другими американскими штатами.» © Сообщество «Феминизм: наглядно»

_________________________

Бесконечно можно смотреть на огонь, воду и на то, как человек пытается получить нужный ему документ от государства в соответствующих учреждениях, будучи обречённым стоять в огромных очередях, драться параллельно за своё место в очереди, не давая пролезть впереди планеты всей тем самым «Мне-всего-спросить-на-минутку», а позже осознавать, что нужного документа, без которого специалисты не смогут начать обслуживание, нет с собой. Не жизнь, а сказка, пока до тебя не доходит, что теперь в этих очередях стоит не твоя мамка, а ты сам, ни черта не понимающий и не знающий. Кто-то не парится с самого начала, ничего не зная и не пытаясь понять, а после устраивает скандалы специалистам в МФЦ, обвиняя их в том, что те не напомнили взять паспорт и не объяснили о его надобности. Другие же с самого начала разузнают процесс и его составляющие, документы, участвующие в нем, а лишь потом идут на свою учесть. Третий же тип всегда будет в выигрыше — те самые люди, таскающие с собой всё: начиная от своего свидетельства о рождении, заканчивая документом о привитости своей собаки. Для них нет ничего невозможного, кроме как найти нужный документ в пяти папках, что они притащили с собой. Перемыванием косточек русского уже больше часа занимался полицейский в паспортном столе, узнавая причину, почему у американца к 21-му году нет ни паспорта, ни свидетельства о рождении, ничего. Сейчас РФа не могли спасти от наискучнейшего разговора с ментом никакие деньги, имеющиеся у него. Злость альфы видел и сам Америка, сидящий возле и иногда вставлявший в диалог свои 5 копеек, будучи виновником ситуации и жертвой. Ещё час назад они сделали фото на паспорт для Аме, думая, что заявление будет написано быстро, а тут на тебе… — Я ещё раз повторяю — нам просто нужно получить, если не паспорт, то, хотя бы, удостоверение личности! Какая к черту разница, почему у него нет с собой свидетельства о рождении и СНИЛСа?! Да даже если и так… Они потеряны, мать вашу! — Я даже не знаю, является ли этот молодой человек гражданином Российской Федерации! — уже переходит так же на крик полицейский, что должен был узнать причину отсутствия паспорта и других документов омеги. Русский уже не имеет терпения отвечать на глупейшие вопросы полицейского. Он — Бесс сегодняшнего дня русского. Резко вставая с места, Покровский отходит от стола и делает пару шагов до двери, держась за голову, а после разворачивается, смотря грозно в глаза омеги, повернувшегося на блондина. — Скажи ему что-нибудь!!! Младший в свою очередь не понимает, что ему нужно произнести, что и спрашивает в своем следующем вопросе, побаиваясь. — Что именно мне нужно сказать…? — Вот! Видишь?! Он говорит на русском, без акцента, без осложнения, без нихера! В чем причина этих тупорылых вопросов?! — всё ещё вскипал Россия, находясь за спиной сидящего Аме. Полицейский же закатывает на это глаза, показывая своё недовольство, а русского это ещё больше выводит из себя. — Раз мы не хотим по-хорошему, будет по-плохому, — РФ достает телефон и находит номер в списке контактов. Обладательница сия цифр почти мгновенно отвечает на звонок и показывает это обычным «Привет», а русский сразу же ставит звонок на динамик. Не успевает та спросить о причине звонка, как альфа срывается почти на крик. — Разве не твоя соратница по спиртному — главная этого ебаного паспортного стола, в котором ты недавно оформляла утерянный паспорт? Так объясни одному из работающих тут идиотов, что я не собираюсь здесь слушать бред, на который у меня абсолютно нет времени!!! — сестра России была удивлена такому злому голосу брата, поэтому, не медля, отвечает согласием. — Хорошо. Передай ему телефон, — альфа практически швыряет свой мобильный на стол полицейского, скрещивая, руки на груди. Услышав окончательные слова брата — « Передал. Говори.», альфа громко заявляет. — Слушай сюда, блять. Моя подруга — начальница вашей забегаловки. И если ты сейчас не захуяришь моему дорогому братишке с его дружком невъебительное заявление на паспорт, или что там они от тебя требуют, тебя лично твоя же начальница отхуесосит, как последнего гомика в порнухе, которую ты смотришь на своем рабочем месте. Не глупи, дружок. Сегодня, как я погляжу, у нас с ней назначается встреча. Ты понял?! Мужчина в форме мучительно вздыхает, искривляя улыбку на возмущения и угрозы девушки. Начальница строгая, а если ещё и впрямь это её собутыльница, то ему огребётся по самое не хочу, да в самых ярких красках. — Понял. Прошу прощения за предоставленные неудобства, — смотрит работник на русского, а та, в свою очередь, говорит заключительное — «Вот так бы сразу.» и отключает звонок. Свой телефон Россия сразу же забирает, а американца поднимает за плечо, дабы уходить. — Пойдем. У меня уже нет никакого удовольствия находиться в этом ебато́рии! — Америка может лишь понимающе угукнуть и подняться со стула, следую за своим покровителем. Выйдя из здания, русский достает из куртки сигареты, зажигалку и закуривает, стоя под крышей крыльца. Шёл слабый снежок, однако стоять под этими пушистым комками, что падали тебе за шею, совсем не хотелось. Куда ещё дальше нервы за день тратить? Американец стоит рядом, вырисовывая передней частью ботинок предполагаемый кружок на бетоне из снега. Как оказалось, Екатерина плохо себя чувствовала, из-за чего и не пришла сегодня с утра, а РФ дал ей пару выходных. Но всё же, не смотря на свое плохое самочувствие, она сама предложила своему начальнику помощь с ребенком. Ничего особо страшного, просто бессонница и боли в голове, а игры с такой спокойной девочкой ей точно не сделают хуже, может быть, даже отвлекут от лишнего прибывания в телефоне и ноутбуке, от которых её зрение страдает не мало. Без малютки рядом с собой было достаточно непривычно, а так же настораживало то, что дочка была передана на достаточно долгое время. Такое происходит в первый раз в жизни Аме. Обычно, он мог не видеться с той не более часа, но в этот раз разговоры русского о часах шести езды по городу и прибывания в различные гос учреждения немного пугали. Она не мешает, однако её не хватает Америке. — Эм… А куда дальше? — ему слегка некомфортно, когда русский в таком состоянии, готовый порвать кого-то. А что бы не стать первой жертвой альфы, он настраивает его на хороший разговор с собой, отвлекая от злости. — В ЗАГС. Надеюсь, хоть там всё будет быстро. Американец слышит вновь это место. Так непонятно, для чего русскому это нужно, а в том ли направлении думает омега? Не стоит долго думать, дабы сделать предположение, что русский изначально взял его для брака. Для выгодного себе брака. «Что будет, то будет .» — вздыхает Аме, засовывая руки по карманам.

***

Россия опять помогает американцу выйти из машины и подаёт ему руку, дабы омега быстрее и аккуратнее вышел из авто. На подобные знаки американец обращает, конечно же, кучу внимания. Вся эта помощь в самых обычных мелочах от русского ему казалась чем-то милым, таким приятным, что хотелось почаще говорить с альфой, хотелось помочь ему с чем то в ответ, что-то подсказать, принести хоть какую-то пользу, чтобы не оставаться в минусе и в таком неприятном Америке состоянии, когда он не может ровным счётом ничего сделать своему покровителю. Так хочет, но не может. Умеет ли он готовить — нет, может ли помочь в работе русского- нет, создать, хотя бы, условия для отдыха — тоже, нет. Встав полностью на землю, омега сразу же видит, почти перед собой, довольно красивое и современное здание, над входом которого была вывеска. На ней были 4 буквы, что являлись самыми высокими из всего названия здания. Не умел читать американец, но догадался и сам. Русский уже отходит от машины, а омега его догоняет и старается идти вместе и рядом со старшим, но тот идёт слишком быстро из-за разницы в росте, поэтому парень старается не отставать и порой подбегает ко всё ещё разозленному альфе. Не хотелось молчать постоянно. Тем более, все эти поездки, врачи, полицейские — это не для России, а для самого Америки, который не может сделать подобное без русского. Поэтому он решил начать, хоть какой-то, диалог. Спросить то, что было ему по-правде интересно. — Андрей, а как расшифровывается слово «ЗАГС»? — наконец подстроившись рядом, спросил Америка, смотря на старшего. — «Запись актов гражданского состояния». А что? — уже подходя к дверям и открывая их омеге, спрашивает РФ. — Просто, было интересно. А ты знаешь много таких сокращений? — Америка хотел поддержать разговор, правда, не знал, на долго ли. — Ну-у, думаю, что знаю достаточно, — русский пожимает плечами, проходя в здание. На ресепшене их встречает девушка, добродушно улыбаясь. — Здравствуйте, что вы хотели? — У меня запись, вроде, на… — не успевает Россия договорить, как девушка его перебивает, дабы не задерживать никого. — Через 15 минут? — удивляет русского рабочая, называя приблизительное время. — Если не ошибаюсь, то верно. — Думаю, да. Следующая запись только через 4 часа, — она мило улыбается, стараясь приятно обслужить россиянина в этом деле. Русский после ответа девушки был теперь уверен, что они не опаздали, поэтому выдохнул с облегчением. — Вы, ведь, по заявлению на свидетельство о… — Да-да, верно. Куда пройти? Извините, спешим, — быстрее произносит теперь Россия, немного вводя в ступор девушку, но та быстро собирается с мыслями и привстает с места, дабы показать рукой куда идти, на что Россия говорит краткое «Спасибо» и идёт с американцем в ту сторону. Омега ходит всё утро за Россией хвостиком, к чему и сам русский привык, однако в сильно людных местах следит за американцем, а так Америке доверял, зная, что этот парень точно не убежит от России далеко по своей воле. Но в этот раз младший старается идти рядом, дабы начать, скорее всего, очередной кратенький разговор, как и все те. — Эм… Я не совсем понимаю, зачем мы пришли сюда? Ну-у, и если я правильно понял зачем, то у меня же совсем нет нужных документов, а это всё должно быть официально, с росписями и всё такое… — Америка скромно и тихо лепечет, иногда жестикулируя своими худыми ручонками и заправляя выпавшие пряди из низкого маленького хвостика за ухо. — Понятное дело, что документов нет. Мы за ними и пришли сюда. Да и роспись твоя особо не нужна, хах. Не думаю, что, когда ты родился, тебя заставили расписываться, — немного усмехается русский, слыша этот абсурд. — Постой, в смысле «не нужна»? Как я знаю, это обязательно! Почему ты тогда так говоришь?..- Америка совсем не понимает. В его представлении бракосочетание это: кольца, зазубренная речь женщины, роспись на главном документе, и это как минимум. — Америка, в свидетельстве о рождении не ставятся подписи даже родителей. А твоя уж тем более там стоять не должна. Ну, ибо же ты волшебный ребенок, научившийся писать сразу, как только вылез из матери, — Россия опять смеётся над американцем, понимая, что тот явно не разбирается в документах и, скорее всего, даже не видел свои, чтобы их разглядывать. — … Свидетельство о рождении? — американец смотрит на русского, недоумевая. — Ну, да, а ты о чем подумал? — Росс всё ещё улыбается от глупости младшего, не понимая, о чем тот вообще мог подумать … Но вскоре доходит мысль. — Погоди… Ты что, подумал, что я хочу нас женить? Парень поджимает губы и легонько кивает, убеждаясь опять, что слишком много не понимает во «взрослом» мире и за любые слова, действия и мысли приходится в итоге краснеть и чувствовать себя настолько глупым, несколько это может только быть. Как и сейчас. Америка каждый раз задумывается об этом и сразу же накатываются слезы на глаза. Хочется плакать от своей жизни и её бесполезности. Зачем вообще русский старается для него? Он не станет великим учёным, не откроет новый вид бактерий, не будет никогда артистом, которого полюбят зрители, не спасет планету от загрязнения и ничегошеньки полезного для людей и прочих живых существ не сделает. Максимум, на который он способен, так это сидеть дома и выполнять роль домашней проститутки, отдаваясь лишь за гарантию воды, еды и крыши над головой. Своего будущего американец не видит и вовсе. Рано или поздно, русский выставит его за дверь, при каких бы это обстоятельствах не было, американцу придется уйти. Но вопрос: куда? На какие деньги? В какой-то степени, омега думает, как ему вообще в голову пришла идея, что он — успешный бизнесмен, разбрасывающийся деньгами направо и налево, станет жениться на нем — постыдном слое общества, которое не считается за людей, а лишь за товар, вещь, мясо. Эту реакцию видит альфа. Он видит сжатый вид, грустно-задумчивое лицо и каплю, скатившуюся по щеке. Открыв свой кожаный черный портфель и найдя в нём даже не открытую упаковку сухих салфеток, блондин протягивает ему салфетку. — Возьми. — Спасибо тебе огромное, — Америка вытерает слезы, настраивая себя на то, что не стоит плакать посреди такого здания, да и в целом вне дома. Проходит не долгая минута, американец иногда всё ещё подбирает салфеткой слезы у внутреннего уголка глаз, но больше не плачет, поэтому Россия решается спросить. До назначенного времени ещё есть 10 минут точно, а заплаканным Америке не стоит туда идти. Будет лучше, если он немного поговорит с Россией. Взяв осторожно под локоть омегу, РФ ведёт его на диванчик, стоящий недалеко от одного из кабинетов ЗАГСа. Присаживаясь, старший разворачивается к подопечному и старается спокойно поговорить. — Ты так расстроился, что я, вместо того, чтобы взять тебя замуж, веду тебя делать твоё свидетельство о рождении? — Россия немного смеётся, стараясь вывести разговор на безобидной шутке. — Нет… — даже не поднимая голову, говорит омега, смотря на свои руки. — А почему же ты тогда начал плакать? — уже без лишних улыбок спрашивает Россия, осторожно наклоняясь, чтобы посмотреть в голубые глаза. — Я просто настолько туп, что даже не смог догадаться о твоих хороших намерениях, думая, что ты, ради какой-то выгоды или для вида, поженишь нас. Мне так стыдно за себя! — он прячет лицо, закрывая его ладонями, и уже опять готов заплакать от стыда и собственной никчёмности. Русскому непривычно было бы успокаивать омегу, совершенно, можно сказать, незнакомого человека русскому. Но всё же, надо было что-то делать. Была бы это Настя, было бы куда проще, ведь, он её знает, в курсе того, как подбодрить её, а тут он не особо понимает, что вообще говорить. — Не нужно плакать сейчас. И… Ты не глупый. Просто тебе не повезло и ты много чего не смог узнать, — не нужно было бы им заходить в кабинет по поводу документа, не успокаивал бы его Россия, скорее всего. Вновь открыв портфель, РФ достает оттуда недавно открытую упаковку салфеток и протягивает их Америке. — Возьми их. Вдруг опять захочешь поплакать. Америка убирает руки с лица и смотрит удивлённо на альфу. Салфетки он берёт и кивает в знак согласия и благодарности. Слезы больше не хотят идти, омега только шмыгает носом иногда, бегая глазами по лицу русского. Даже эти достаточно холодные слова, произнесенные с не менее холодным выражением лица, казались такими тёплыми и приятными, особенно из уст этого мужчины. Он ценит его старания, но не может отплатить тем же. Хотя бы часть, для него это уже будет достаточно. — Спасибо тебе… Хорошо, — Америка старается улыбнуться, дабы альфа понял, что тот успокоился и больше не грустит, по крайней мере, не так сильно. — Тогда пойдем. *** Из ЗАГСа Америка и Россия выходят спустя час. Как же хорошо, когда у тебя есть деньги и связи, помогающие в этом кипящем котле проблем, которые можно решать днями, месяцами, если не годами.А ещё повезло, что с детства родители американца учили его своим именам, фамилии и отчествам. Только благодаря этому дело прошло быстрее .По пути на улицу омега застёгивал куртку и старался успевать за альфой, частенько переходя на бег, дабы догнать. На улице всё ещё шёл снежок, легко падая на крыши, асфальт, землю и голые ветки деревьев. Опять Россия останавливается, достаёт очередную сигарету и закуривает. Дым даже ветром не уносит в сторону, поэтому он медленно поднимается вверх и растворяется в воздухе. — Потом в пенсионный, в налоговую, дальше в страховую… Господи, мороки-то сколько, — он трёт переносицу, томно вздыхая. — Ага…- младший всюду поддакивает, понимая, что больше делать нечего, да и поддержать нужно, ведь Россия лично бегает по этим мучительным местам. И он опять хочет настроить их на разговор, хотя бы короткий, показывая поддержку. — Я думал, что ничего без паспорта не делается. Мама всегда так говорила. — Правильно мама говорила, — произносит русский, выдыхая едкий дым. — Просто у неё не было полезных знакомых. А у нашей семьи есть. — « Полезные знакомые»? Это добрые люди, которые вам помогают? — Хах, нет. Это которые помогают и идут против закона, будучи его представителями, — блондин смеётся с ироничной ситуации, но это чистая правда. — Но так не должно быть…? — Нет. Но ты от этого никуда не денешься. Так всегда было, есть и будет. Как говорится: «Дай человеку денег, и ты узнаешь кто он». Хорошими, обычно, не становятся. — А вот ты всё равно хороший. Тебя деньги не испортили, — говорит, радостно улыбаясь, омега, стоя сбоку от русского, но смотря куда то в другую сторону, удивляясь красоте новой Москвы. И он даже не видит пустое выражение лица опекуна. Взгляд недолго смотрит прямо, а после попытки моргнуть, падает на землю, но даже не видит ничего, да и не хочет. «Мне жаль.» В разум и сознание он приходит моментально, как только горящая сигарета, что медленно сгорала, дошла огнем до пальцев России, от чего пришлось её молниеносно отпустить из руки и достаточно громко и резко произнести: — Ай, блять! — он начинает трясти руку, чтобы от созданного ветра стало не так больно. Но и Америка не оставляет это без внимания — быстро поворачивается в сторону альфы, смотрит на его действия, на ещё горящую сигарету, что лежала у ног РФа, и понимает. — Ты обжёгся?! Нужно быть аккуратнее… Ну, как ты так… — оглянувшись по сторонам, в метре от себя американец замечает ёлку, на иголках которой присел плотно снежок. Он берет немного этого снега с веточки в ладони и подходит обратно к России, чтобы взять его за ту руку и приложить снег к маленькому, но неприятному ожогу. — Ты задумался или забыл про неё? — Аме поднимает голову, смотря в каре-оранжевые глаза. — А… Да. Думал, куда нам ещё нужно будет пойти за документами и когда, — омега немного умиляется этой мимолётной беззащитности альфы. Но идею о следующем их месте прибывания Аме всё-таки подкинул. — Не знаю, куда нам нужно будет за ними идти, но я, по-правде, был бы рад перекусить, — американец застенчиво смотрит снизу вверх на альфу и заманчиво улыбается. Но русский даже не думает над ответом. Он его знает. — Да, пошли. Жрать охота уже с ментовки.

***

— Ты точно уверен, что Катя справится с Софи? Она же маленькая совсем… Может, заберём её? Мне тревожно… — снимая обувь, американец всё никак не мог не думать о своей дочурке, которую, из-за русского, Америка согласился оставить у секретарши России на ночь. Такое решение возникло после того, как они добирались домой не менее двух часов, если не 3 часа вовсе. Старшим было решено оставить ребенка на ночь с девушкой. Дом русского не в самой близости от квартиры его помощницы. А если смотреть на эти пробки в городе в час-пик, то можно понять, что их поездка туда и обратно составит часов 5, а потраченных нервов будет куда больше. — Не волнуйся. Твоя дочь тихая и спокойная. Тем более, Екатерина какое-то время работала няней. И, причем, успешно. Всё под контролем, — РФ вешает свою куртку на входе и идёт на кухню, чтобы положить пакет с шоколадными кексами, которые, как сказал сам американец, теперь были его любимыми на всю жизнь, ведь, вкуснее этого он ничего не пробовал. К слову, куплены они были в обычной Пятёрочке. Русскому нужно было купить воду в машину, дабы всегда была под рукой, ну, и предложил Америке что-то на выбор, а тот увидел сразу эти темные кексы и попросил взять парочку, думая, что они будут хоть немного вкусные, но теперь американец влюбился в них. — и всё же… Она себя плохо чувствует, а мы ей ещё и Софи отдали, а потом не забрали на ночь … — Америка вешает куртку и входит на кухню, смотря на Россию тревожно. — Во-первых: она сама предложила взять её, когда узнала, что нам нужно ехать, а планировали мы её отдать именно ей на это время. Во-вторых: у неё просто болела голова. А, наконец, в-третьих: всё хорошо, не волнуйся, все довольны, у всех всё в порядке, один ты волнуешься за каждый вздох, — России уже начинала действовать на нервы такая долбёжка мозгов. Не привык он по десять раз повторять одно и то же, зная, что переживать не за что. — Ладно, извини… Просто я переживаю за дочку, да и твою помощницу не хочется в таком положении беспокоить. Она же тоже человек. Прости… — Аме досадно смотрит в пол, раздумывая .Россия же молчит, показывая свою неохоту вести этот диалог. Позицию России парень знает и зачем повторять одно и тоже. Омега поднимает взгляд на Россию, но видя, как тот уже ставит чайник и все ещё молчит, даже не думая над словами и продолжением диалога, тот тихо выдает. — Ладно… Я могу идти? — Да, как только выпьешь таблетки, — лечение Америки только начинается, за этим РФ наблюдает тщательно в отсутствие помощницы. Он ставит на стол стакан с водой и даёт Америке половину какой-то таблетки и ещё одну, целую. Зная, что отказывать ни в коем случае нельзя, блондин проходит на кухню и кладёт на язык обе таблетки, одна из которых была с первой секунды на языке американца горькой, но он запил её и другую водой, а стакан помыл за собой, ставя на место. — Можешь идти, — говорит русский приготавливая себе чай. Американец кивает и убегает в спальню, дабы взять вещи и пойти в душ. Сейчас было совсем не поздно. Скорее, начало вечера — 19:00. Взяв сменную футболку и штаны, Аме идёт в ванную и, закрываясь на замок, раздевается, попутно включая воду. Направляясь уже мыться, он случайно замечает себя в зеркале и решает присмотреться к себе внимательнее. Глаза больше не выглядят такими уставшими, как раньше, и нет той синевы под ними, лишь небольшое посинение у переносицы, что естественно тонкой коже там; щеки не такие бледные, возможно, всё ещё от мороза, но теперь розоватые; кажется, он даже поправился, набрав немного веса за эти дни. Хороший сон, частое и сытое питание, никто не издевается и не доводит, попутно говоря неприятные слова в адрес него, да и на улице он сколько раз уже был. Как же его организму был полезен этот отдых. Отойдя от зеркала, он заходит под теплую струю воды и полностью намокает, решив помыть заодно и голову.

***

Выходя из ванной и суша́ волосы полотенцем, Америка встречает русского. Он уже переоделся и был в своей домашней одежде. Рос направлялся вниз, но американца вовремя заметил. — Фильм пойдешь смотреть? — медленно спускаясь по лестнице, спрашивал РФ, смотря на своего сожителя, который не мог определиться. Вроде, сейчас вечер, но не ночь же. Что ему делать всё это время? Заняться нечем, поэтому решил, что стеснение перед альфой уйдет на второй план и уступит скуке, которую хочется побороть сильнее. — … Да, пойду, — правда, волосы всё ещё были мокрые и высохнут не раньше, чем через час. Волосы по плечи — не такая большая проблема, но время на сушку всё равно нужно, и больше, чем тому же русскому. — Только просуши волосы перед этим. — На это много времени уйдет, но я постараюсь быстрее, — Америка не хочет задерживать Россию, но и сделать особо сам ничего не может. — Посуши феном. Он в ванной, в шкафчике, увидишь. — Я не смогу… — ещё стыднее и тише произносит аме, опуская голову и поглядывая на Россию. Каждый раз, как только ему становится стыдно, он делает это, показывая, как ему жаль за очередную провинность. «Наверное, ему уже поперек горла стоит моё «не могу», «не умею» и «не знаю». » Русский громко вздыхает и обратно поднимается, обходит Америку и заталкивает его за собой в ванную комнату. — Садись, — Рос подставляет стул Америке и отворачивается, чтобы достать фен. Сам русский пользовался им лишь в экстренных случаях- когда нужно было высохнуть быстро перед выходом на холод, ну, или же когда волосы совсем не слушаются после и так бессонной ночи. А так, обычно это прихоть Насти и их матери. Америка повесил своё уже мокрое полотенце и послушно сел спиной к России. Включив фен, РФ подошёл обратно к американцу и начал сушить волосы, перебирая их. 2 минуты и Америка будет суше прежнего. Для американца же этот момент казался каким-то личным, что-ли. Он ровно сидел, совсем не шевелясь, дабы не принести дискомфорт России и он продолжал своё дело. В какой-то степени, а эти движения пальцами меж волос были похожи Америке на массаж, от чего было достаточно приятно, что ещё меньше хотелось, чтобы волосы быстро сохли. Ну вот так получилось: раньше хотелось, а теперь ни в коем случае. Эти 2 минуты показались омеге раем, но он быстро закончился. Кладя фен на место, Россия выходит из ванной и зовёт за собой американца. — Теперь пошли. — Извини, что задержал тебя. Фильм, наверное, уже начался? — было жаль, что это время фильма русский упустил из-за не самостоятельного американца. — Нет, я его скачал. Когда захотим, тогда и будем смотреть, — РФ идёт на лестницу, а Америка вновь его отзывает. — Постой! Я завяжу их, хорошо? — Хорошо, приходи в зал, — в последний раз оглядывается альфа и теперь уже точно спускается на первый этаж и куда-то уходит. — Нужно побыстрее расчесаться… Америка времени не теряет, сразу же бежит в спальню за расчёской и резинкой, которую оставил где-то на тумбочке, когда шёл в душ. Было удобно ходить не с распущенными волосами, а с хвостом, что он и делал сегодня, поэтому решил и на этот вечер сделать милый маленький хвостик, расчёсывая волосы. Хвост был сделан меньше, чем за минуту, потому Аме побежал скорее вниз, дабы не заставлять Россию опять ждать и переносить просмотр фильма. Стоя уже в зале, перед диваном, омега понимает, что Рос ещё не пришел, а значит, чем-то занят. С кухни послышалось какое-то шуршание, поэтому его на этот звук и понесло узнать о происходящем, и почему РФ ещё не перед телевизором. Тихо и осторожно подкрадываясь к кухне, Америка заглядывает в неё, сразу же замечая опекуна, стоящего спиной к омеге. Но всё же он не успевает уйти раньше, чем альфа поворачивается с готовой едой. Он замечает омегу в довольно странном положении и поведении. Заметил, конечно, Россия такую странную привычку Америки, как выглядывать из-за угла, но так подкрадываться и прятаться — это было слишком странно. Младший, что ещё надеялся, что русский его не видел, стоял за углом кухни, прижавшись к стене со страхом. «Он же мне голову вскрутит нахрен …» Но, к счастью, РФ на него даже орать не стал, когда вышел из комнаты. Остановился, конечно, дабы выяснить в чём дела и что за реакция, но не орать точно. — Ты чё так ведёшь себя… Странно, — Рос даже подходящих слов не мог найти этому поведению омеги. — давай, только честно. Америка отходит от стены и встаёт перед опекуном, смотря ровно в пол. — Прости меня… Просто вдруг ты будешь ругать меня. — За что? — РФ не понимает, за что вообще можно в этом случае ругать. — За то, что не слушаюсь тебя. Теперь Россия входит в ступор. Он, как помнит, никаких приказов омеге не давал, чтобы их ослушаться. — Конкретнее. — Ты сказал, чтобы я шёл в зал. А я пришёл сюда, чтобы найти тебя… — бывший проститут уже морально готовиться быть избитым до полусмерти за такую наглость и проступок. «Всё… Теперь точно не увижу Софи…» Он поджимает губы, готов начать плакать и бесконечно просить прощения, но ничего не происходит. Может, просто ещё немного подождать надо? — И чё? Такой ответ Америка ожидал услышать самым последним. Нет. Он вообще не ожидал это услышать. — Ну… Я ослушался тебя, сделал не так, как ты хотел… Ты должен был ударить меня за это… — Америка опять опускает голову и жмуриться, думая, что РФ, хотя бы, в этот раз его ударит. Но нет. — Единственное, что я должен, это вовремя налоги платить и не убивать людей. И то, это лишь рекомендации и в конституции не только для меня прописано. Так что, не понимаю, о чем ты, — одна бровь вопросительно поднимается, а взгляд смотрит ровно на омегу, готового чуть ли не умереть от страха. — Ладно, забей. Делай, что хочешь, ходи, где хочешь. Главное, не заходи в мой кабинет. А так — мне не особо есть дело до каждого твоего шага. Если захочешь, можешь на улицу выйти. Только не потеряйся, хах. Охранник на въезде лишний час не поспит, работы ему сделаешь, — РФ смеётся и обходит Америку, пронося в зал и ставя на стол поднос с тарелками чипсов, сухариков, с двумя стаканами и бутылкой газировки. — Иди сюда, а то щас начну смотреть, а начало не увидишь. Америка всё ещё в шоке от разговора, в конце которого РФ дал ему столько запретного раньше. Но он оборачивается на голос России и идёт в главную комнату, садится на диван рядом с опекуном. — Если боишься есть — то и не стоит, мне больше достанется, — русский смеётся, включая просмотр, но после поворачивается на американца и добавляет. — Это была шутка. Америке ничего не остаётся сделать, кроме как улыбнуться, мол, было смешно, но потом он концентрируется лишь на фильме, что уже начинался, на сюжете, персонажах и всех действующих событиях, что происходят на экране. Не замечает американец, как, через уже полчаса, он принимает такую же свободную позу, удобно ложась на диване, как и хозяин дома. За время просмотра, РФ и слова не сказал ни про вид омеги, ни про его поведение, взгляд, сосредоточенность. Такая обстановка нравилось американцу. Никто его не оскорбляет и не придирается к каждой мелочи. Не стоит беспокоиться о том, понравится ли кому то твое поведение, стоит ли вести себя иначе. Фильм был в жанре фантастики, что, естественно, маленькому восьмилетнему ребенку в душе и лике Америки, очень понравилось. Что-то по типу мультиков, но для взрослых. Десяток с лишним лет омега так не отдыхал, не проводил время. Да, между ними всё ещё была та самая стоячая атмосфера, барьер, не дающий двигаться дальше в диалоге, но даже такая попытка занять омегу американцу понравилась и была оценена достойно.