Последствия

Множество людей, спешащих на работу и учебу в пятничный день, кишат на улице. Их легко заметить — все они настолько устали и измотались за неделю, что многие из них готовы бубнеть что-то себе под нос, проходя мимо очередной толпы людей на остановке. Единственное что радовало, так это с ночи почищенная дорога и тротуары от снегопада. Ничего больше. Потоки машин стоят в пробках десятки минут и будят отдыхающих людей в этот день своими вечными гудками, адресованными водителям, что все ещё не проснулись и спят буквально на ходу — за рулём. Кажется, что это жизнь, что это все факторы того, что время не стоит на месте, люди спешат, живут, радуются и грустят, но только не в пятницу. Последний день перед выходными, но всё ещё трудно в это поверить, особенно школьникам и студентам, что наконец не будут завалены заданиями, что нужно сделать на следующий же день. 2 дня, не считая предстоящего сегодня вечера, и это много. Не для всех, конечно. — Долбоёб тупой, поворотник включай, когда в чужую полосу лезешь! Идиотина безмозглая! — скаля зубы и напрягая все мышцы лица, кричит русский, поднимая боковое стекло слева от себя. Надменная и ни капли не говорящая о наличии ума рожа водителя, на коего только что орал РФ, стремится влезть в правую полосу проспекта прямо перед Россией. Казалось бы, что тут такого? Однако РФ, чью машину только что чуть не поцарапал этот недалёкий, мог бы поспорить и оспорить это. Решив из принципа не пропускать того, старший дожидается очередного потока движения машин и резко объезжает справа въезджавшего в полосу водителя, проезжая вперёд практически впритык к машине впереди. Вновь остановившись, он слышит наростающее колличество гудков водителей, которым перекрыл почти две полосы всё тот же недалёкий ум. Смотря в зеркало заднего вида, русский сразу же замечает негодующего посягателя на чужую полосу и место, что торопливо старался влезть хотя бы в одну полосу, но это получалось сомнительно. «Как жаль, что умение водить не продается вместе с правами на вождение» — быстро проскальзывает в мыслях, а после навсегда пропадает, понимая, что этот водила больше не является проблемой русского, на которую хочется тратить энергию. — Если бы мы выехали, хотя бы на 10 минут раньше, то не стояли бы сейчас здесь, — тягостно вздыхая, говорит РФ, прикрывая глаза рукой, немного разглаживая кожу на скулах от усталости и недовольства. — Прости меня… — уже, наверное, раз в сотый извиняется омега, покусывая треснувшую губу от угрызения совести. — Прекращай уже. Я сказал, что ты не виноват, — голубые глаза забегали по салону машины, пытаясь не извиниться ещё раз за очередное извинение. И все же. «Прости» всё равно вырывается из губ младшего, хоть и шёпотом. — Я всё слышу. Америка вздыхает и грустно переводит взгляд на окно рядом с собой. Этот город так изменился, что американец не мог насмотреться на дома, церкви, учебные заведения, парки, необычные сооружения, что были похожи на музеи и прочее. Чего только нет в таком огромном городе, как Москва. Завораживают даже обычные жилые дома, стоящие у самых дорог. Очередной зелёный свет, на который сразу же реагируют первые водители, за ними вторые и так далее. Все спешат и стараются быстрее покинуть этот несчастный проспект, съезжая на улицы, надеясь, что через них будет быстрее. Но нет. Час пик — подлая и гадкая мразь, портящая все планы и надежды прийти на работу вовремя, не опаздав на полчаса. И вот — удача, ведь именно полоса РФ двигается быстрее всех. «Интересно, сколько тут уже человек опаздало на работу, стоя впереди меня?» — вопрос интересный, но уже неважно. В спешке выезжая на право, русский старается ехать быстрее, дабы всё же успеть вовремя. Проспект был удачно покинут, огромнейший поток машин забыт, а адрес частной клиники был уже в голове, проглядывая её на одной из сторон от дороги. Достаточно большое и высокое здание, обуходованное и снаружи и внутри, сразу привлекает к себе внимание, отличаясь современным видом и узнаваемыми знаками, что ярко и прямо говорят о функциях здания. Заезжая на стоянку, русский ели как находит свободное место, припарковывая там машину. Взяв все свои вещи, русский выходит из авто, но сразу же роняет четкий мат, что слышится Америке, сидящему всё ещё внутри. Он боится выходить без спросу. Подойдя с другой стороны, РФ открывает заднюю дверь и берет американца на руки, что в это время держал на своих ребенка. — Я ведь могу и сам дойти… — тихо и скромно бормочет Америка, крепко цепляясь одной рукой за черный пиджак костюма, а второй прижимает дочку. — Поздравляю тебя, а вот в сугроб ты точно не полезешь, — только договаривает Россия и закрывает дверь, отходя от машины, как Америка тут же видит кучу снега, что лежала у машин. Не убрали ещё, видимо, утро всё же. Подходя к зданию и лестничной площадке, русский не отпускает Америку, хоть и давно прошел снег. Войдя в здание, РФ садит американца на одно из кресел, стоящих для прибывших на процедуры и визиты к врачам. Омега спокойно завлекает дочку, пока РФ берет маски и бахилы, а после подходит и встаёт перед Америкой. — Не отходи от меня ни на шаг. — Хорошо, — убедительно говорит мать ребенка, наблюдая за тем, как РФ надевает черную маску на лицо, а потом делает тоже самое с Америкой. Встав на одно колено перед Аме, Россия натягивает ему на обувь бахилы, а после делает тоже самое себе. — Всё, пошли, — наручные часы показывают 9:30. У них есть ещё 10 минут, но и они не останутся свободными. Взяв омегу за руку, Россия берет ребенка на себя, дабы ускорить процесс и уменьшить шансы упасть на малость скользком полу. С учётом того, что Америка уже раз чуть не упал, пока поднимался, хватаясь за руку Роса. Альфа подходит к ресепшену клиники и тащит за собой омегу, осматривающую клинику внимательнее, нежели минуту назад. Две милые девушки, одетые в белоснежные костюмы, что соответствовали стерильности помещений, с названием клиники, стояли у компьютеров, перебрасываясь парой слов каждые несколько секунд и ведя диалог. Но все разговоры сразу же исчезают, как только те видят приближающегося посетителя, да и не одного. — Здравствуйте, чем можем помочь? — одна из девушек, гостеприимно здоровается и сразу же спрашивает цель, с которой сюда явились пациенты. — Доброе утро, дайте талоны и новую мед карту. — Минутку, — девушка активно начинает искать бумагу, вторая же помогает найти чистую карту для клиентов, — Назовите свое имя, — та возвращается к компьютеру и рабочему месту, пока её коллега помогает с остальным обслуживанием. — Андрей Андреевич Покровский. Девушка за считанные секунды вбила ФИО и начала просматривать записи на данное имя. — Не знала, что гинекологи теперь специализируются и на альфах тоже , — улыбчивая и приятная девушка поставила акцент на одном из врачей, что были указаны в списке записей клиента. Список был достаточно огромен для единичного посещения, дабы проверить здоровье в определенном направлении. Подняв голову на русского, девушка так же приятно смотрела на РФ, словно заигрывая, но это была не та причина такого взгляда. — Всё в жизни бывает в первый раз, — так же убедительно и уверенно улыбается РФ, настаивая на своем. — Ваш паспорт, сержант, — уже вслух говорит девушка, подшучивая и видя расположенность человека к действиям и нормальному общению. Видимо, настроение у неё тоже сегодня хорошее для шуток с клиентами. — По мне видно, что я служил? — Я таких за километр узнаю. РФ достает из кармана паспорт с главным «договорным» способом. Кладя на стол ресепшна свой главный документ, Россия не убирает улыбку с лица, смотря на оппонентку. Та в свою очередь берет паспорт и, как только открывает, сразу же берет взятку в размере 5 000 рублей, убирая предмет их договоренности между собой и уложения конфликта. Америка эти махинации видит отдаленно. Все, что он понимает, так это то, что работница берет денежную купюру оранжевого цвета и, как помнит Америка, самую большую по стоимости. Но это не точно, не уверен. Наблюдать за этими двумя так же было немного странно. Он стоит рядом, наблюдает за всей ситуацией, однако и слова не может сказать, отвлечь русского от разговора, привлечь внимание на себя. Непонятно, как Россия из взбешенного на дороге альфы превратился в улыбчивого мужчину, что буквально в открытую флиртует с работницей клиники, которую видит наверняка в первый раз. Немного неуютно. Девушка убирает деньги в стол, пряча от чужих глаз, и начинает вбивать данные в программу, а так же распечатывает определенные листы-помощники и талоны. Спустя пару минут оформления документа, та выдает русскому готовность к оплате любым способом, а её подруга преподносит небольшие бумажки, что являются талонами. — Наличка, — произносит РФ, доставая кошелек из кармана и начиная отсчитывать деньги. — Хорошо. С вас 49 790 рублей. Отсчитывая последние две купюры одного и того же номинала, Россия отдает купюры работнице, которая через считанные секунды обеспечивает Россию чеком и уже собирается говорить о сдаче, как её тут же прерывает РФ. — Оставьте себе, не особо хочу забивать кошелек мелочью, — РФ берет готовую папку со всеми документами и направлениями, что предоставили работницы и благодарит за обслуживание. — Хорошего Вам дня, — говорят девушки в голос и немного хохочат от такого момента. Русский же кивает и отходит от стойки, хватая вновь омегу за руку. Даже невооружённым глазом видно, как лицо русского в щелчок меняется на всё то же раздражительное и недовольное, а может, и самое обычное, просто уставшее. Это замечает Америка, поглядывая снизу вверх на альфу. Такой спад настроения говорил лишь об одном — он не на столько был рад разговору. Все так и было по правде. Это «хорошее» настроение и улыбка не значили ничего другого, как способ получить своё с меньшей оглазкой. Манипуляция или же «подушка безопасности», гарантирующая успех в разговоре и деле, не дающие планам не сбыться. «Как же легко сделать так, как тебе хочется. Чем дороже заведение — тем легче нарушить его правила. Деньги. Простые деньги» Россия заходит в лифт и заводит за собой Америку, останавливая его рядом с собой. Просьбу быть рядом омега выполняет, так что даже и вовсе сам подходит ближе к альфе, когда видит, как какой-то мужчина заходит сразу за ними. Американец старается не смотреть никому в глаза, стесняясь взглядом людей вокруг .Немного страшно получить осуждение со стороны незнакомых людей. Очерчивая рандомные фигуры кончиком обуви на полу, он начинает задумываться под тишину и развлекает себя раздумьями. Вдруг чувствуется, как руку уверенно сжимают с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Такое действие своего опекающего Америка старается спокойно проигнорировать, но в один момент держаться за руку становится больно. Большая и сильная рука буквально сдавливать руку Аме, не давая самому держаться. Вот-вот, кажется, и кость какая сломается! Поднимания голову на русского, чтобы спросить причину этого действия, американец удивляется поначалу, а после начинает чувствовать себя в опасности. Теперь уже Россия держит руку американца не для того, чтобы тот не отставал и был рядом, а чтобы убедить себя в присутствии омеги. Америка смотрит на лицо альфы и видит как тот взбешен. Но не омегой. А другим альфой, что находится перед ними. Рука русского с малышкой на ней осторожно и плавно опускается вниз, пока взгляд всё так же взбешенно смотрит на соперника. Америка боится за себя и дочь, что уже вот-вот была готова слезть с руки России на пол. Теперь уже Аме и сам начинает крепко держать руку русского, понимая, что он — это его единственная возможность быть в безопасности с дочерью. Помогая малышке слезть с руки, Америка берет её на руки и становится за спиной России. Даже не подозревая этого сам для себя, но Россия ослабевает хватку и теперь омега может сам держать альфу за руку, давая понять, что он только на него и надеется. — Подбери свои слюни и ебашь отсюда нахуй, ебаное животное, — начинает разговор первым РФ, скалясь и шипя на мужчину. Только сейчас омега, наконец, понимает ситуацию, хоть и смутно. У альфы, что вошел вместе с ними минуту назад, период гона. Америка не сразу это почувствовал, находясь в присутствии России и его своеобразного запаха альфы. А привела Америку в сознание не рука русского, а аромат незнакомого, что перебил весь запах России, не имеющего гон. Как же американцу знаком этот мерзкий мускус, издаваемый во время гона альфой! Кажется, что ничего отвратнее этого запаха нет! И всё же, стоя за Россией, ему становится спокойнее, вдыхая уже привычный для себя воздух за последние сутки. На язвость РФ мужчина ответить не может. Он вовсе не в сознании, чтобы понимать сказанное Россией четко и сразу. Омега всё же решается вылезть из-за спины опекуна и смотрит на его противника, что сразу же резко перемещает взгляд на омегу. — Ещё раз посмотришь на него, тварь, и я перегрызу тебе шею, — довольно убеждающая угроза, если вспомнить, какие клыки видел Америка за их вчерашним ужином. Как бы не была страшна ситуация, а находиться за спиной этого альфы и слушать такие угрозы в сторону причины своей опасности было приятно. Именно этого омега и хотел все эти много лет услышать хоть от одного альфы, которых он видел десятки за день. Почему? Почему такого не нашлось за всё то время?! Мутный взгляд альфы падает на кнопки лифта и экран, на котором отражается этаж. Увидев, что они уже на 7, тот резко нажимает на 8 и через несколько секунд удаляется из закрытого помещения, уступая. Русский облегчённо выдыхает, поворачиваясь омеге. Убирая с его лица волосы рукой, он гладит ею по голове, смотря уставшим, но волнующимся взглядом. — Как ты? — интересуется РФ. Видя интенсивные кивки, он слегка прижимает к себе младшего, подсознательно намекая на то, что Америка в безопасности рядом с ним. Омега это ощущает, поэтому прижимается ближе, прикрывая глаза. Слышится писк, оповещающий о нужном этаже, — Пойдем. POV America Мы идём по коридору, с обоих сторон от нас двери с табличками номеров и какими то словами — наверное, врачи и их фамилии с именами. Подходя к одному из кабинетов, Россия берет вновь мою дочь на руки, а мою руку покрывает своей, дабы я стоял рядом. Знаете, мне все ещё странно от недавнего случившегося. Такого никогда не было со мной в жизни. Вспоминая то, как Россия настойчиво и упрямо буквально отбил меня от того альфы, становится тепло на душе. Этот человек так добр и воспитан, хоть и кажется, что он злой и всегда серьезный. В любом случае, я уверен, даже спустя так мало времени провождения с ним, что он просто чудо, на самом деле! Даже сейчас, когда мы стоим практически одни в коридоре, он все равно крепко держит меня. Это было сильнее, чем до захода в лифт. И всё же, мои мысли быстро прерываются, когда я слышу слова России: « Пошли, чего ждёшь?». Он чуть тянет меня за собой и проводит в кабинет. Знаете тот самый запах спирта, перчаток, шприцов и таблеток? Так вот. Ничего из этого я даже не почувствовал, что немножко странно. — Здравствуйте, присаживайтесь, — сразу же нам приветливо говорит какая-то женщина, лет 25-ти. Почти такая же форма, как и на тех девушках у входа. Поправив свои очки на цепочке, она сразу же повернулась к нам, дожидаясь, пока мы к ней подойдем. Россия теперь уже проводит вперёд меня, проталкивая в кабинет, и садит на стул, стоящий перед женщиной. Я тихо сажусь и выдавливаю такое же тихое: « Доброе утро». Она мне кивает. — Здравствуйте. Мы на осмотр. Заразы, заболевания, да и любые болячки — всё это мне нужно знать и как лечить, — Россия все так же стоит недалеко от двери, опиревшись спиной о дверной косяк и скрестив руки на груди, пока Софи стояла рядом с ним. Я, честно говоря, даже не понимаю что это за врач. — Хорошо. Но, как бы Вы не хотели, Вам придется выйти, если пациент не разрешит оставаться тут, — женщина всё ещё по доброму говорит с русским, но тот, в свою очередь, смотрит на меня, который повернулся назад на РФ. Сначала он кивает мне, а потом, поняв, что я не понимаю намека, сказал в слух: « Скажи, что я могу остаться». Я киваю и поворачиваюсь к медработнице. — Всё хорошо, пусть остаётся… — та немного с подозрением смотрит на нас, но потом положительно кивает и поворачивается к компьютеру. Россия подходит, кладет ту папку, что выдали на ресепшене, и отходит обратно, держа Софи за руку, дабы не убежала ко мне и не помешала. Ждём мы не долго. Через пару минут женщина встаёт со своего места и проводит меня в соседнюю комнату, закрывает её. Я слушаюсь её во всем, даже в том, что мне казалось очень странным, как в начале, когда я не понимал что от меня требуется совсем. Она сдержанно всё объясняла, старалась помочь и вовсе не кричала, что меня очень порадовало. Все ее действия сопровождались постоянными вопросами о том, больно ли мне. Осмотр был странным для меня, все-таки я впервые у такого врача. Примерно в 15 лет, когда у всех появляется второй пол — альфа, бета, гамма, омега. В 8 лет я не задумывался об этом, хотя мама иногда рассказывала об этом, но всё равно считала, что я ещё мал для этих разговоров. Когда-то, когда мне было примерно лет 13, я надеялся из последних сил, что я буду альфой. Да-да, даже не смотря на мое худое и феминное тело с детства, но я надеялся. Мне казалось, что когда я узнаю об этом, когда Виктор узнает об этом, то всё будет намного лучше — меня перестанут использовать, понимая, что я не омега и даже не бета или гамма, а альфа. Мол, альфам будет не шибко приятно водиться с альфой, хоть и юным. Но через пару лет я узнал, что я — омега. Первая течка — она была для меня самой мучительной в жизни. Мало того, что мой организм сообщил о том, что я готов к первому зачатию, так ещё и хотел, что бы это произошло в самую первую течку, устроив мне такой гормональный всплеск и запах феромонов, что я чуть сам не начал их чувствовать. Виктор в ту неделю славно подзаработал на мне, не давая и часа на поспать. Первая в жизни течка, первый день течки, юный парень с красивым личиком — всё это просто обеспечило моего мученика на огромную выручку. Сколько блядски мерзких альф я испытал за день? Ладно, я не смог бы посчитать, даже если и хотел бы. В ту неделю я буквально спал на ходу, ел через силу, не желая двигаться от слова совсем. Мои подруги-омеги, что были всё то время со мной, из ума вышли из-за меня, боясь, что я и умереть могу от такой нагрузки. Но Виктор не желал слушать их плача и просьб о паре часиков отдыха для меня. Тому только в радость было, что я стал именно омегой. Я ненавижу его.

***

Выходя из комнаты, мне сразу же встречается на глаза Софи, смотрящая что-то на телефоне России, и сам РФ, у которого на руках и сидела моя дочь. Я опять сажусь перед гинекологиней, которая, наконец, во время осмотра сказала свою профессию. Волей не волей, а мне пришлось рассказать, почему я никогда не посещал гинекологов, почему со мной Россия, которого женщина сначала посчитала очень странным, поэтому поинтересовалась у меня. Информация о месте, в котором я жил много лет, мне тоже пришлось ей поведать. Женщина очень удивилась, когда узнала об этом. По ее словам, она никогда не сталкивалась с такими, как я. Было видно, как она чувствовала некомфортно себя, находясь со мной, но это поведение она объяснила, как первый опыт работы с такими людьми, сказала, что ей очень жалко меня, поэтому старается всё сделать хорошо и правильно, как учили, но волнуется. Женщина садится на свое место, спрашивает мое имя, фамилию, год рождения, потом недолго что-то печатает, распечатывает и клеит листочек в мою новую мед-карту. — Что и следовало ждать, я вас огорчу. Во время осмотра я заметила множество симптомов сифилиса* или хламидиоза, но важно будет пройти диагностику. Так на вид сказать я вам, к сожалению, конечно же, не смогу. — А есть какие то назначения, купить таблетки какие нибудь, пропить курс, что-то конкретное, кроме диагностики? — Россия врывается в разговор и сразу спрашивает то, что хотел. Женщина смотрит на него, тяжко вздыхает, а после спрашивает уже конкретно у меня. — Вы принимали какие либо препараты? — Да. Но я не знаю названия… Я знаю, что это от беременности было. Всё. — Вы испытывали что-то после этих лекарств? — Да… У меня постоянно болела голова, ну, ещё спать хотелось постоянно, тошнило… А ещё боль в груди и животе, — она внимательно слушала меня, пока я постоянно перебирал свои пальцы и нервно поджимал губы. — Ну, как я понимаю, у врачей вы не консультировались, поэтому были подобраны неподходящие противозачаточные. Для прописания новых, если вам это нужно, понадобится сдать анализ крови на прогестерон, тестостерон, фолликулостимулирующий гормон и некоторые другие. Сейчас я все вам напишу. Так же следует обратиться к дерматовенерологу, это по поводу сифилиса, а по хламедиозу нужно будет пройти следующие лабораторные анализы, — она даёт мне какую то бумажку с напечатанными таблицами и, скорее всего, тем, что нужно будет мне пройти. — Спасибо большое… — она улыбается мне, берет все те листы, что только что распечатала и заполнила, а после вставляет всё это мне в карту. — Пожалуйста, жду вас с анализами. Хорошего дня, — последний раз улыбается и дальше принимается за свою работу, попрощавшись. Россия так же кратко, как и всегда, попрощался с женщиной, подгоняя меня выйти из кабинета побыстрее.

***

Уже долгое время мы ходили по разным кабинетам и врачам. Каждый раз я сталкивался с одним и тем же — со всем самым непонятным. Такое ощущение, что те врачи, по которым меня водила моя мама, были совсем другими, нежели эти. Тогда и то было понятнее всё, хоть я и был маленьким. Не знаю сколько мы провели здесь времени, но как сказал Россия: «Мы тут уже хер с концом шастаем, почему так долго?». Пусть мы и знакомы совсем ничего, но он тут из-за меня, поэтому мне было достаточно неловко наблюдать за тем, как этого альфу расперало от скуки и нудности. Я иногда говорил что-то, что его вроде как подбадривало, но действие моих слов заканчивалось ровно тогда, когда вновь врач задерживал наш прием. Даже если это были 5 минут. Видимо, для него важна точность, раз так злится, ну, или я ничего тогда не понимаю. Мы слишком долго ходили по врачам, с этим уже и я согласился давным давно. Рос сказал, что у нас есть небольшой перерыв между посещением очередных докторов, так что предложил сходить поесть. Да, от такого я, конечно же, не отказался. Где-то недалеко от клиники находился ресторан, куда и предложил сходить русский. Мы уже пару минут ждём заказ, который был сделан в основном самим Россией. Я не привык питаться много, а Россия даже от средней порции не наестся. Да, с утра он поел, но все равно голоден остался. Ну, а я и утром и куска в рот не положил, ведь с утра нужно было быть голодным для всякой сдачи крови и прочего. Но сейчас, наконец, уже можно. Россия как взял тогда Софи у гинекологини на руки, так и не отпускал ее, лишь один раз отдал, когда та начала кричать. Его это, мягко говоря, испугало, а та всего лишь хотела есть. Сейчас же она вновь смотрела мультики на его телефоне, иногда даже что-то там нажимая самостоятельно. — Ты точно этим наешься? Тебе все врачи хором кричат, что ты худющий, и всё равно не станешь есть? — я и вправду взял немножко, но даже столько для меня выше среднего, что мне давал Виктор. — Нет, все хорошо, правда, мне хватит… — Как знаешь, — Россия и дальше продолжает пилить взглядом меню, не смотря на то, что перед заказом он осмотрел его с края до края. Я же тихонько жду, когда официант принесет заказ, и я наконец поем. Хотя, мне до сих пор непривычно, что за еду не нужно работать и мучиться. Стоит лишь вежливо попросить, и тебе предоставят на выбор сразу несколько блюд. Одна из любимых фраз Виктора мне и остальным была: «Жри, чё дали». К слову, то же самое он говорил собаке, которая жила у него пару лет назад. Через пару минут, когда официант приносит блюда, я сажусь удобнее и приступаю есть. Тот опыт с теми японскими рулетиками я запомнил, да, было вкусно, но не хочется опять мучиться, ещё и при людях, поэтому я взял себе то, с чем я точно справлюсь. Поднимая взгляд на Роса, вижу, как тому немного неудобно есть с Софи. Пусть она и сидит, тихонько смотря мультики, но ему явно мешает собой. Видно, что русский никогда не имел детей или младших братьев и сестер. Он конечно приловчился брать ту на руки, но делать что-либо, держа ее на руках, не может. Это немного даже смешно — такой альфа, а что-то не получается. Хотя и его заботу к ней видно. Пусть он и психует, но мою дочь никак не трогает в лишний раз.

***

— Уже 13:20. Следующий врач для Софи через 20 минут. Ты поел? — всё ещё смотря на часы, спрашивает РФ. — Да. А… Что за врач? — уже давно поел, поэтому, скорее, уж это я ждал Роса, чем он меня. — Педиатр, — о Господи, наконец то! Хоть один знакомый мне врач с детства! — О, хорошо, — немного улыбаюсь, вставая с места. Честно, за здоровье своей дочки я волнуюсь больше. Она ещё совсем маленькая, все болезни в 2 раза сильнее переносит. Помню, как однажды она заболела кашлем. Всю ночь не спал из-за нее, переживал, а Виктору и вовсе плевать было. На всё, что не приносит деньги, ему откровенно плевать. Россия так же встаёт за мной, но уже с Софи на руках. За этот ужин он уже оплатил, поэтому сразу направляется к выходу и помогает мне снять пуховик, что висел немного высоко для меня. Кое-как с ребенком на руках, но он помогает мне надеть пуховик, а после я забираю дочку, чтобы и ее упаковать в курточку. Русский же в это время забирает все документы с ключами. Его зимнюю верхнюю вещь я забрал, точнее, он сам мне дал, поэтому ему приходится мёрзнуть на улице. Хотя, я бы так не сказал — на улице, как я наблюдал, ему и не холодно вовсе.