Существо, что сеет хаос

«Такая уж судьба у отцов — разочаровывать детей»

Фредерик Бегбедер

      — Итак, я всё продумал! — Уильям расхаживал взад и вперёд по кабинету Генри, активно жестикулируя, что тот не мог сдержать улыбки, сидя в кресле и наблюдая, скрестив руки: его друг взялся за всё сам, не подпуская того к планированию, так что ему приходилось только слушать, какой же праздник он собирается устроить. — Мы должны максимально украсить наш главный зал. Нужно позаботиться о праздничных украшениях. Что нам понадобится? Шары, вывески. Почему бы не повесить гирлянды? Нужно найти достаточное количество человек, которые займутся этим.       — Я уже назначил некоторых сотрудников. Они бегают и распределяют всё по залу. Не переживай: к празднику успеем, — спокойно ответил друг.       — Отлично. Идём дальше, — ненадолго остановившись, пока говорил напарник, Уилл продолжил измерять кабинет шагами, выдавая свои грандиозные планы. — Обязательно необходимо раздавать всем посетителям до назначенной даты приглашения на день рождения. Увеличим шанс на желающих прийти за счёт всяких бонусов за посещение. Ты записываешь?       — Да, да. Продолжай… — тот тихо хмыкнул и начал помечать всё, что Афтон говорит, мысленно радуясь тому, что в нём проснулся энтузиазм, который всегда ему нравился: безумный, пылающий, яркий огонь, который был затушен ещё недавней злобой после прошедших весьма неприятных событий, в которых был, к сожалению, замешан сам Генри.       — Так вот… Нам понадобится торт! Обязательно шоколадный! — взволнованно продолжил Уильям.       — Это — твой день рождения или Эвана? — Эмили поднял взгляд от листа, на котором писал: он знал, что отец и сын разделяли свои вкусовые предпочтения в сладком, отдавая предпочтение шоколадному торту, поэтому решил разрядить обстановку и немного пошутить, тем более было забавно наблюдать за тем, как волнуется переполненный энтузиазмом Уильям, которому уже не терпелось увидеть, какой грандиозный праздник получится.       — Генри! Хватит шутки шутить! У нас — серьёзная задача! — от возмущения у Уилла аж чуть вздыбились волосы. — Слушай меня внимательно!       Друг повернулся и стал недовольно смотреть на то, как Генри, не выдержав, рассмеялся.       — Прости, пожалуйста, — пытаясь успокоиться и дышать ровно, отвечал напарник. — Но ты так забавно выглядишь в данный момент. Нет, я нисколько не смеюсь над тобой. Это очень хорошо, что ты с такой серьёзностью подходишь к подготовке праздника для сына, но… это — очень забавно.       Первый директор лишь фыркнул, насупившись и скрестив руки.       — Тоже мне… Лучше слушай дальше! Мы переходим к самому важному: на празднике должно быть больше охраны, чем обычно. Нельзя допустить, чтобы Майкл со своей шайкой друзей пробрался в заведение и всё испортил. Я уверен, он обязательно что-нибудь придумает, как ни попытаюсь его остановить. Никакое наказание и запрет это проклятье не остановят, уж поверь мне.       — Почему бы тебе просто не разрешить ему тоже присутствовать? Он ведь делает это всё назло, чтобы ты заметил. Такое — нормально для старшего ребёнка в семье, — коллега пожал плечами.       — Ты что, моего сына знаешь лучше меня? — мужчина приблизился к столу второго директора, упёрся в него ладонями и стал пристально, с вызовом смотреть в его глаза.       — Нет. Опыт ребёнка из многодетной семьи. Такое тоже бывает. Тебе бы наладить с ним отношения, чем всё ухудшать. Понимаю, что тебе не понять подростка, который требует внимания на фоне других детей, так как ты был единственным в семье, но всё же… — понимая, что Уильям опять начинает раздражаться, Генри немного поджался и поумерил свой дружелюбный пыл, начиная говорить более осторожно. — Майкл же тебя любит, и я это вижу, но в силу возраста и своего характера он выражает всё как бунтарь. Вы даже чем-то похожи в этом. Уж что говорить про внешнее сходство…       — А давай я сам разберусь с Майклом… — надменно — именно надменно — фыркнул Уильям, выпрямляясь, скрещивая руки и бросая на Генри неприязненный взгляд: если дело касалось чего-то в его семье, никто не имел права туда лезть, даже лучший друг, даже с благонамеренными, безобидными советами.       Второй директор лишь обессиленно вздохнул, в очередной раз понимая, что Уилла не переубедить, и пожал плечами.       — Ты всё записал, что нужно? — неожиданно строго спросил первый, резко возвращаясь к тому, о чём они говорили до этого.       — Да, — друг опустил глаза на лист с записями, обобщая всё. — Шары, различные украшения, приглашения с бонусами, торт, усиление охраны и никакого Майкла.       — Отлично. Ты со всем согласен?       — Конечно. Это ведь — праздник твоего сына. Тебе лучше знать, как его проводить.       У партнёра загорелись глаза от услышанного. Ну вот, долгожданное одобрение идеи, ещё и по такому поводу! Кто знает, если праздник пройдёт на все сто, может, Эван перестанет бояться роботов. Это было бы идеально! Мужчина чувствовал, что всё начинает складываться как нельзя лучше, но нужно было держать себя в руках, чтобы не потеряться в переполняющих его эмоциях и не дать слабину, упустив что-то важное. А вот напарнику это нравилось. Таким счастливым мужчина видел его очень и очень редко. Наверное, только тогда, когда они собирались вместе и обсуждали работу или проводили вместе время за стаканом чего покрепче — пусть не всегда, но всё же. Генри и сам поражался, как мог находить контакт с таким сложным и противоречивым человеком, как Уильям.       — Так, ладно, — делая взволнованный вдох-выдох, Уильям попытался собраться с мыслями. — Мне пора идти: Эван ждёт меня снаружи. Раз уж ты со всем согласен, тогда договорились. Начинаем действовать по плану.       — Увидимся, Уилл, — Генри поправил очки на переносице и вернулся к своей небольшой бумажной работе с какими-то чертежами.       Закрывая за собой дверь, директор чувствовал себя странно — странно приятно. Буквально через каких-то несколько дней мужчина прогремит если не на весь Харрикейн, то хотя бы на его большую часть. День рождения собственного сына распланировал до последней мелочи сам. Ну не прекрасно ли это? Неужели череде неудач, наконец, придёт конец и он заживёт так, как давно мечтал: под звездой заслуженно известного деятеля, да ещё и после такого прекрасного события? Что ж, всё же спасибо его другу за маленькую подсказку и, пожалуй, Эвану за то, что есть. Возможно, третий ребёнок в семье был не таким уж хлопотным и… лишним? Не то чтобы мужчина плохо относился к младшему сыну, но всё же не думал и не планировал, что у него когда-нибудь будет больше одного ребёнка.       Сын тихонько сидел за одним из столиков в главном зале, пока на фоне шла подготовка к празднику. Рабочие и прочие сотрудники ходили туда-сюда с коробками, в которых виднелись кое-какие имеющиеся на данный момент украшения.       — Мистер Афтон! — один из мужчин окликнул его, подходя с одной из таких коробок в руках. — Смотрите, такие подойдут?       Внутри коробки лежали гирлянды в виде небольших лампочек. Уильям взглянул на них, а затем поднял глаза опять на рабочего.       — Да, вполне. Проверьте, работают ли они, и можете развешивать, — нейтрально, но в то же время важно высказался директор.       Когда сотрудник пошёл к остальным украшающим, Уилл вновь повернул голову в сторону столика, где сидел его младший сын Эван. Мальчик выглядел ужасно одиноким. Пальцами он крепко держал плюшевого Фредбера, прижимая того к себе. Уилл не в первый раз уже подмечал, что медвежонок — единственный, кто всегда был рядом с младшим сыном и которому он мог доверять. Не отцу, не старшей сестре Элизабет, не детям Эмили. Медвежонку, который, если бы Эван только мог знать, говорил словами папы.       Сейчас сын печально и в то же время тревожно глядел на аниматроников, стоящих на сцене. Непонятно было, кто больше всего пугал мальчика: Фредбер или Спринг Бонни. И почему тогда он не боится своей игрушки, которая выглядит почти точь-в-точь, как лицо отцовского заведения? Вернее сказать, это оно и есть. Вряд ли бы самый младший Афтон решился когда-нибудь подойти к сцене, просто сделать несколько шагов. Ну почему Эван так боится? Где Уилл совершил ошибку? И неужели во всём действительно виноват Майкл?       — Не скучаешь? — он подошёл к младшему сыну, убрав руки за спину, а на лице проступила слабая, удивительно заботливая улыбка — или он пытался её изобразить?       — Н-нет… — робко ответил мальчик, пряча обеспокоенный взгляд в пол и сильнее прижимая к груди игрушку.       — Прости, немного заболтался с дядей Генри, ха-ха. Ты же знаешь, как он любит поговорить, — мужчина, кажется, пытался создать между ними расслабляющую обстановку, но получалось с трудом. — Зато мы вместе решили, как организуем твой день рождения.       На это Эван лишь сильнее вжал голову в плечи. Сыну никак не хотелось осознавать, что девятилетие будет праздноваться там, где живут его кошмары. И это не осталось незамеченным от глаз Уильяма. Отец тихо и с натяжкой вздохнул и опустился перед младшим сыном на одно колено, осторожно положив ладонь тому на плечо.       — Послушай, Эван… — начал подбирать слова мужчина. — Понимаю, что тебя это место очень тревожит, но не стоит так переживать. Всё будет хорошо. Мы устраиваем для тебя праздник. Рядом будут твои друзья, я, другие взрослые, к которым ты сможешь обратиться, если что. Тебе незачем бояться.       — Майкл… Он… — на глазах мальчика появились слёзы, а голос дрогнул.       Он вновь вздохнул, понимая, откуда всё же идёт корень всех проблем.       — Майкла здесь не будет, не бойся. Я не позволю ему испортить нам всем день, особенно тебе. Не для того я так старался и практически не спал. Он останется дома.       Младший Афтон поднял на Уильяма глаза, наполненные слабо зарождающейся надеждой: а действительно так будет? В ответ на это Афтон коротко улыбнулся и кивнул, пытаясь убедить Эвана, что, да, он его в этом уверяет, а затем встал, протягивая ему свою ладонь.       — Идём со мной.       Сын некоторое мгновение неуверенно смотрел на протянутую к нему руку, но затем всё же вложил в неё свою, робко обхватывая пальцами и слезая с диванчика. Чувствуя сомнения и страх ребёнка, Уильям одним движением крепко сжал его ладонь, будто говоря ему таким образом: ты можешь мне доверять; а затем повёл его прямо к сцене. Мальчик понял это и сильнее забеспокоился, но рядом с папой почему-то смог удержать свои эмоции внутри себя и всё же сделать такой решительный шаг.       — Вот мы и здесь, — начал Уильям, глядя на аниматроников снизу-вверх и уперев руки в бока — на лице у него сияла уверенная улыбка. — Ну разве они не прекрасны? М?       Эван тоже смотрел на роботов, пытался, по крайней мере, но тело немного потряхивало оттого, что сейчас они находятся так близко к ним, и вместо полноценного ответа лишь что-то промычал, соглашаясь.       — Давай я покажу тебе, что их нечего бояться. Смотри, — говоря это, Уилл одним уверенным движением запрыгнул на сцену и встал рядом с Фредбером, положив ладонь тому на плечо. — Я стою прямо с ним — и всё хорошо. Знаю, что ничего не будет, потому что мы с дядей Генри их создали. Поэтому и ты не должен бояться. Так?       — Он… У него острые зубы… — через страх проговорил сын.       — Зубы? Ну и что? Ты же не собираешься лезть к нему в пасть, — в ответ на это отец повернул маленький рычажок на задней стороне головы Фредбера — и его пасть резко открылась, обнажая железные зубы, отчего мальчик вздрогнул и чуть пискнул. — Впрочем, это и незачем. Они не сойдут со сцены и ничего тебе не сделают, поверь мне. Весь вечер аниматроники будут просто играть и развлекать посетителей, а вы — наблюдать за ними и веселиться. Но у тебя есть сейчас редкий шанс познакомиться с Фредбером поближе. Хочешь? Я буду рядом и не позволю причинить тебе вред.       Он вздрогнул и замер, глядя снизу на возвышающегося со сцены механического медведя в золотой обшивке. С такого ракурса создание действительно для маленького ребёнка казалось устрашающим, но там наверху рядом с ним стоит папа и совсем не боится. Фредбер будто слушается его, а значит, не посмеет причинить боль и младшему Афтону. Это ведь — не Майкл. Афтону же он может доверять?       — Давай, иди сюда. И захвати Фредбера-младшего. Ему тоже интересно посмотреть, — Уильям опустился на колени у края сцены и протянул руки к Эвану.       Мальчик сделал глубокий вдох и с трудом выдохнул, решаясь на такой опасный для себя шаг. Руки Уилла обхватили младшего сына за подмышки и подняли на сцену, прямиком к роботам. Ноги чуть задрожали, но в какой-то момент ребёнка охватил странный восторг: он стоит на сцене, рядом с теми, кого так любят дети, посещающие эту пиццерию. А ведь подниматься было строго-настрого запрещено. Но ему разрешили, пригласили.       — Хочешь погладить мишку? — вдруг мягко спросил Уилл, проводя ладонью по золотой короткой шерсти Фредбера.       Младший Афтон даже часто заморгал от удивления и осознания того, что упускают все дети и что сейчас можно сделать ему. Шёрстка аниматроника привлекала своим золотистым мягким переливом в свете ламп, что работали на металлической арке сверху. Рука сама потянулась к животу робота, пока ещё медленно, нерешительно. Но этого было достаточно, чтобы отец, довольный зрелищем, уверенно улыбнулся.       — Вот так… Видишь, бояться нечего. Он тебя не обидит, — сказал тот, когда пальцы Эвана осторожно провели по обшивке робота: в его глазах читался чистый детский восторг, маленькая победа над своими ужасными страхами.       Когда оба спустились обратно, мужчина задержал свой взгляд на обоих аниматрониках, чуть тише говоря:       — Я бы всё отдал за то, чтобы мой отец устроил мне хоть какой-нибудь праздник… — в глазах отразилась печаль и сожаление, грусть и в то же время слабая, но всё же ненависть, и, хорошо это или нет, всё осталось непонятым для сына.       — Пап… — мальчик слабо подал голос, возвращая мужчину обратно в реальность.       — М? — Уильям немного встрепенулся и опустил вопросительный взгляд на Эвана. — Ничего. Не нужно тебе о нём знать. Пойдём? По дороге ещё в магазин заедем. Хочешь чего-нибудь?       Быстро переводя тему на обыденно-нейтральное, Уилл протянул младшему сыну руку, которую тот тут же принял и впервые за долгое время искренне улыбнулся, кажется, действительно проникаясь доверием к отцу.       — Да, мороженое.       — Хорошо, — мужчина усмехнулся, обхватил его ладонь и пошёл вместе с ним к выходу, тоже не скрывая улыбки.       — Пап, — вдруг вновь позвал его мальчик. — А шоколадный торт будет?       — Обижаешь, — ответил он, ещё шире улыбнувшись. — Как я могу забыть про это?       Сегодня Афтону действительно удалось помочь своему сыну поверить в то, что страхи можно побороть. Он поступил как настоящий отец. Такой, каким и пытался быть. По крайней мере, старался, пусть чаще всего и совершая ошибки. Но правда ли это поможет Эвану в тот день, когда все соберутся здесь для того, чтобы поздравить его? Действительно ли вокруг будет так безопасно, как утверждает Уильям? И правда ли Фредбер не причинит ребёнку никакого вреда?       «Весь вечер аниматроники будут играть и развлекать посетителей, а вы — наблюдать за ними и веселиться». Так оно и будет. Правда ведь, Уилл?