Тот, кто уводит от света

В комнате царил полумрак, освещённый лишь тусклым светом уличных фонарей, пробивающимся сквозь плотные шторы. В воздухе висело напряжение, электризующее всё вокруг, пока два силуэта сливались в единое целое. Она с силой прижалась к нему, чувствуя, как горячие пальцы мужчины скользят по её спине, оставляя за собой огненные дорожки. Их губы встретились с такой жадностью, будто это был последний шанс на прикосновение. Его руки, уверенные и требовательные, крепче обхватили её талию, притягивая к себе ближе. Она задохнулась, но не отстранилась. Вместо этого её пальцы скользнули в его густые волосы, вцепившись так, будто боялась, что он исчезнет. Поцелуй был не только страстным, но и наполненным чем-то ещё — отчаянием, скрытым под слоем желания. Когда она наконец оторвалась от него, её дыхание было неровным, сердце колотилось как бешеное. Мужчина всё ещё удерживал её, склонив голову чуть ближе к её шее. Его дыхание обжигало её кожу, а голос, низкий и хриплый, нарушил тишину. — Ты снова не хочешь отвечать, Амрита? Её глаза широко раскрылись, когда он произнёс её имя, будто хотел закрепить её здесь, в этой реальности, рядом с ним. Она подняла взгляд, встретившись с его пристальным взглядом — тёмным и проницательным. Это был Доран Басу, медиа-магнат, человек, который одним своим именем мог заставить дрогнуть тех, кто считал себя выше всех. Амрита замерла на секунду, будто эти слова вывели её из убаюкивающей тишины их встречи. Она потянулась к его губам, вновь закрывая дистанцию между ними, чтобы избежать необходимости что-то говорить. Её молчание было ответом, который она не могла выразить словами. Доран медленно опустил губы к её шее, вырисовывая невидимые узоры по её коже. Его руки, до этого уверенно скользившие по её талии, вдруг замерли, когда взгляд зацепился за золотое кольцо на её безымянном пальце. Оно тускло сверкало в полумраке, напоминая о том, что стояло между ними. Доран отстранился ровно настолько, чтобы его пальцы могли прикоснуться к холодному металлу. Едва заметная улыбка тронула его губы, но в глазах читалось что-то большее — смесь насмешки и едва сдерживаемого гнева. — Знаешь, это кольцо тебе совсем не идёт, — произнёс он, поднимая её руку ближе к своему лицу. Его голос звучал мягко, почти игриво, но каждый его тонкий намёк был острым, как бритва. — Может, тебе стоит избавиться от него? Он осторожно коснулся кольца, будто хотел снять его прямо сейчас. Его пальцы обвили её тонкий палец, и он слегка потянул за украшение, наблюдая за её реакцией. Амрита вздрогнула, её дыхание стало ещё более неровным. Она попыталась отдёрнуть руку, но Доран держал её крепко, хоть и без усилия, давая понять, что сейчас она принадлежит ему, а не кому-то другому. — Доран, — прошептала она, её голос дрожал, но не от страха, а от смеси раздражения и волнения. — Не нужно… Его улыбка стала шире, но она всё равно не могла прочитать, что скрывалось за этим жестом. — Почему? — спросил он, не отпуская её руки. — Тебе же не нужно напоминание о том, чего давно не существует. Её взгляд вспыхнул гневом, но она промолчала. Это было бы слишком просто — отреагировать так, как он хотел. Вместо этого она попыталась вырвать руку, но Доран вдруг отпустил её, так внезапно, что она едва не потеряла равновесие. — Ладно, — хрипло сказал он, снова притянув её к себе. Его губы почти касались её уха, когда он добавил: — Пусть пока остаётся. Это делает всё только интереснее. *** Доран Басу прилетел в Штаты поздно ночью. Его рейс из Токио задержали, и он выглядел таким же измученным, как и всегда после долгих перелётов. За последние два года Япония стала для него вторым домом, где он расширял влияние своей медиа-империи, поглощая местные компании и укрепляя бренды. Доран был человеком, который редко останавливался — его имя уже давно было синонимом амбиций и непреклонной силы. Но возвращение домой принесло с собой нечто большее, чем просто усталость от командировок. Уже в машине по пути из аэропорта он получил новость, от которой застыл на мгновение: Радж Дубей, глава известной корпорации, специализирующейся на логистике и транспортной инфраструктуре, недавно женился. Доран прищурился, перебирая в уме факты. Радж был не только одной из самых влиятельных фигур в деловых кругах, но и человеком, с которым Доран вёл переговоры по крупным проектам. Однако до сих пор его личная жизнь была предметом множества спекуляций. Радж любил свою свободу, и мысль о том, что он согласился на брак, казалась почти смешной.  Тем больше был его шок, когда он узнал, кто стала новой миссис Дубей. Амрита Рай. Младшая сестрёнка Камала Рая — человека, с которым Доран дружил с юности. Она всегда была на периферии их встреч, тогда ещё подросток с глазами, в которых отражались любопытство и лёгкий вызов.  Доран смутно помнил её, не уделяя особого внимания: слишком юна, слишком далеки их миры. *** Первое их столкновение произошло спустя несколько недель после его возвращения. Это был один из тех деловых ужинов, где собирались сливки общества: наследники, магнаты, политики. Доран сидел за одним из центральных столов, погружённый в обсуждение новых сделок, когда его взгляд случайно скользнул по залу и остановился. Её он узнал сразу. Амрита стояла чуть поодаль, разговаривая с кем-то, но, казалось, была абсолютно не вовлечена в беседу. Её волосы были убраны в идеальную укладку, платье подчёркивало утончённую фигуру, а тонкие золотые браслеты звенели при каждом движении её руки.  Но это не было той беззаботной девочкой, которую он помнил. Теперь перед ним стояла женщина, чей взгляд был одновременно сильным и потерянным. Именно этот взгляд заставил его подняться со своего места. — Амрита Рай, — произнёс он с лёгкой усмешкой, подходя ближе. — Точнее, теперь уже Амрита Дубей? Она вздрогнула, услышав его голос. Доран был самым неожиданным гостем этого вечера. Амрита, конечно, знала, кто он такой. Имя Басу всегда было на слуху, но видеть его здесь, в этом полутемном зале, стоящего всего в нескольких шагах, — это было слишком внезапно. — Доран Басу, — произнесла она, придав голосу холодность, которую, она надеялась, он воспримет как вежливость. — Давно не виделись. *** С этого момента их пути стали пересекаться чаще. На официальных встречах, светских мероприятиях или случайных столкновениях в коридорах их мира. Доран был внимателен и находчив. Он не позволял себе прямых вопросов, но каждый его жест, каждое слово размывали границы между формальностью и чем-то гораздо более личным. Амрита сначала сопротивлялась. Она не могла позволить себе слабость. Но с каждым его шагом, с каждым разговором, она всё больше чувствовала, как её стены рушатся. Амрита неохотно согласилась прийти на этот званый ужин. Она терпеть не могла такие мероприятия, но Дивия настояла.  Деви была замужем за Рамом Дубеем, младшим братом Раджа. (В отличии от брака Амриты, Дивия наслаждается им уже пять лет). И хотя Рам был намного мягче и приветливее, чем её собственный муж, его компания не делала вечера менее утомительным. Амрита не сомневалась, что это будет ещё одно из тех мероприятий, где она будет стоять в стороне, в одиночестве, пока другие утопают в притворных улыбках и показной вежливости. Вечер шёл своим чередом, наполненный шорохом платьев, звоном бокалов и нарочито громким смехом гостей. Амрита держалась рядом с Дивией, стараясь не привлекать внимания, но в какой-то момент подруга отвлеклась на разговор с Рамом. Амрита сделала шаг в сторону, чтобы хоть немного отдалиться от толпы, и вдруг почувствовала, как её взгляд будто притянулся к одному из углов комнаты. Там, в полумраке, стояла высокая фигура. Мужчина с тёмными волосами и строгими чертами лица, словно был вырезан из камня. Его осанка выражала отчуждение, но в этом было что-то магнетическое. Его взгляд был прикован к ней. Амрита вздрогнула, будто внезапно попала под холодный ливень. Она тут же отвела глаза, но это не помогло. Даже не глядя в его сторону, она чувствовала, как тяжёлый, пронизывающий взгляд скользит по ней, словно обнажая каждый её секрет. Доран. Она знала, что он будет здесь. Где-то в глубине души она это предчувствовала. Доран не упускал шанса появляться там, где был Радж. Но это не должно было значить, что он здесь ради неё. Она надеялась, что всё обойдётся без… их встречи. Её сердце предательски заколотилось быстрее. Она сделала ещё шаг назад, будто могла скрыться от этого внимания, но знала, что это бесполезно. *** Их встречи уже давно перестали быть случайностью. Амрита знала это так же ясно, как знала, что у нее нет сил бороться с этим. Она ловила его взгляды через шум толпы, и каждый раз это было похоже на удар молнии. Грудь сжималась, дыхание учащалось, а сердце билось так громко, что ей казалось, будто весь зал слышит его стук. И он всегда знал. Всегда ловил её в момент, когда она, казалось, вот-вот устоит, но его взгляд разрушал её защиту. Она ненавидела эту усмешку — лёгкую, чуть насмешливую, но полную уверенности. Доран Басу никогда не прятал свои намерения. И в этом была его сила: он не притворялся. В отличие от неё, он не пытался скрыть, что происходящее между ними — больше, чем просто случайные пересечения. Амрита не могла отвести глаза. Она пыталась. Она даже думала, что ей удастся это однажды, но в его присутствии её воля растворялась, как утренний туман. Она смотрела, смотрела, смотрела… и каждый раз умирала. Амрита чувствовала его рядом. Он стоял слишком близко, и этот едва уловимый запах табака и древесного мыла заставлял её колени дрожать. Она закрыла глаза. Робко, словно боялась нарушить хрупкое равновесие, протянула руку, коснулась его плеча. Пальцы едва ощутимо зарылись в мягкую ткань его пиджака. Она не могла открыть глаза, не могла взглянуть на него, но знала, что он смотрит. Она встала на носочки, тянулась медленно, как будто каждый миллиметр был равен вечности. И когда её губы, такие мягкие, такие неуверенные, коснулись его — холодных, сухих, с легким привкусом табака — весь мир вокруг исчез. Это было похоже на падение в бездну. Амрита чувствовала, как её охватывает страх и трепет, как ей хочется одновременно оттолкнуть его и утонуть в этом моменте. Её губы слегка дрожали, но он не шевелился, не отстранялся. Лишь спустя мгновение его руки легко, почти бережно обвили её талию, и Амрита почувствовала, как он притягивает её ближе. Она ненавидела его. Ненавидела больше, чем равнодушного мужа. По крайней мере, так она себе говорила. Но в этот миг она знала, что уже привыкла. Привыкла к этой тяжести, к этой неизбежности. ***  Доран никогда не был осторожен. Его наплевательское отношение к последствиям всегда выводило Амриту из себя. Он появлялся там, где его не ждали, не скрывая своего интереса, и всегда находил способ, чтобы провести с ней больше времени, чем позволяли обстоятельства. Амрита чувствовала, как страх все сильнее затягивает её в свои цепкие сети. Она боялась не только того, что Радж узнает. Её охватывал ужас от мысли, что однажды это дойдёт до Камала. Доран замечал её нервозность и почти с легкой насмешкой проводил пальцем по её плечу, останавливаясь у её шеи, словно зная, как это её успокаивает. Он склонялся ближе, его голос становился низким и спокойным, когда он уверенно шептал: — Ты забываешь, с кем имеешь дело, Амрита, — в его глазах мелькала уверенность, присущая медиамагнату, привыкшему контролировать любой слух, любую новость. — Мои связи в прессе — не просто для показного веса. Никто не узнает, если мы этого не захотим Его спокойный тон, слегка ироничный, но все же убедительный, действовал на неё, как шелковая пелена, сглаживающая остроту ее страха. Доран обещал, что сможет защитить их тайну. Он уверял Амрите, что никто и никогда не посмеет даже подумать о связи между ним и женой главы корпорации Дубеев. Иногда он, как бы играя, говорил об этом почти с ухмылкой: — Представь, что может произойти, если всё же кто-то узнает. Но я же не настолько небрежен, правда? — Он улыбался ей с легкой насмешкой, а потом его руки мягко касались её лица, заставляя на время забыть обо всех страхах. — Ты действительно думаешь, что твой драгоценный муж заметит? Радж слишком занят своими делами... или своей… Её глаза сверкнули. — Это не только о Радже, Доран, — её голос стал тише, но в нём звучала напряжённая нота. — Ты не знаешь, что будет, если Камал узнает. Он на мгновение замолчал, изучая её лицо. — А ты боишься его разочаровать? — Это не просто страх, — ответила она, сжав руки в кулаки. — Камал доверяет мне. Он верит в меня. Если он узнает, что я... — Что ты человек, — перебил Доран, его голос был на редкость серьёзным. — Скажи, Амрита, сколько раз ты жила для себя, а не для всех остальных? Она отвернулась, не давая ему увидеть её эмоции. — Ты не понимаешь, — прошептала она, глядя в окно. — Ты никогда не поймёшь. *** Радж бегло проверил своё отражение в зеркале в прихожей, поправляя галстук. Его взгляд скользнул на Амриту, сидящую на краю кровати. Она выглядела бледной, глаза слегка покрасневшие, а в руках она нервно теребила край шали. — Ты готова? — спросил он, не отрываясь от своего отражения. Амрита, собравшись с силами, попыталась ответить спокойно: — Я… не думаю, что смогу пойти. Радж замер, его тонкий сарказм заиграл в голосе: — Ещё чего. Ты знаешь, как важно, чтобы ты была там. Семейный образ, Амрита. Это твоя обязанность. — Радж, — голос её был тихим, но в нём звучала усталость. — Мне плохо. Он повернулся, впервые внимательно посмотрев на неё. Его глаза сузились. — Плохо? Опять эта бесконечная усталость? Амрита, может, стоит заняться здоровьем, вместо того чтобы оправдываться? Она почувствовала, как что-то внутри сжимается от его равнодушия. — Если бы я могла, я бы пошла. Но сейчас… я просто не могу. Радж раздражённо поправил часы на запястье. — Знаешь, иногда мне кажется, что ты просто ищешь повод остаться в стороне. Её лицо вспыхнуло, но не от гнева, а от стыда. — Ты не понимаешь, — прошептала она. — Тогда объясни, — резко ответил он, но уже отворачиваясь. — И сделай это быстро. У меня нет времени на очередные «у меня болит голова». Она не ответила. Только сжала край своей шали крепче и опустила глаза. Радж что-то пробормотал под нос, затем резко развернулся и вышел, оставив её в комнате одну. Когда дверь захлопнулась, Амрита позволила себе расслабиться. Она зажала ладонями виски, пытаясь подавить тошноту и головную боль, которая усиливалась с каждым днём. Её тело казалось ей чужим, её мысли путались, а чувство тревоги не отпускало. В этот момент она поняла, что что-то серьёзно не так. *** Амрита вышла из кабинета врача, с трудом удерживая себя от того, чтобы не расплакаться прямо в коридоре. В голове шумело, мир казался размытым, словно кто-то закрыл её в аквариуме, наполненном вязкой, тяжёлой водой. — Третья неделя, — звучали в её ушах слова врача, как эхом, не переставая повторяться. Она замерла у стены, опустила взгляд на тонкую папку с анализами в руках и прижала её к груди, будто это могло её защитить. Но внутри уже всё рушилось. Третья неделя. «Это не может быть правдой. Это ошибка. Они ошиблись». Она попыталась успокоить себя, но тело её не слушалось. Колени дрожали, голова кружилась, а руки были ледяными. Сердце билось в груди так громко, что, казалось, его стук слышал весь коридор. Амрита огляделась вокруг — мимо проходили другие женщины, некоторые с детьми, некоторые с мужьями. Никто из них не обращал на неё внимания, но она чувствовала, как будто каждый взгляд пронзает её. Её секрет. Её позор. Она медленно направилась к выходу, опустив голову. Свежий воздух ударил в лицо, но не принес облегчения. Она остановилась у лестницы, сжала перила, пытаясь собраться. — Беременна… — прошептала она себе под нос, словно эти слова могли наконец стать реальными. Третья неделя. Доран. Мысль о нём пронзила её как удар током. Его лицо, его голос, его руки — всё это пронеслось перед её глазами, оставляя за собой тягучую смесь боли, страсти и страха. Он не должен узнать. Никто не должен узнать. Но затем появилась другая мысль, куда более разрушительная: Радж. Если он узнает…  Тошнота подступила к горлу, но она подавила её, закусив губу. Камал. Семья. Пресса. Амрита зажмурилась, чувствуя, как паника накрывает её с головой. Её жизнь, и так шаткая, сейчас казалась хрупкой, как стекло, готовое разлететься на миллион осколков. Она вздохнула, судорожно втянув воздух. Что-то внутри говорило ей: нужно идти дальше. Придумать план. Скрыть это. Замести следы. Но как? ***  Доран лениво шагал по своей просторной квартире, разминая плечи после долгого дня. Его рубашка была небрежно расстёгнута, а пальцы рассеянно возились с манжетами. В голове он уже предвкушал расслабляющую горячую ванну — редкий момент покоя, который он собирался позволить себе этой ночью. Но тут раздался стук в дверь. Сначала тихий, почти неуловимый, затем всё более настойчивый, раздражающе громкий. Он поморщился, остановился и бросил быстрый взгляд на часы. Было почти полночь. — Чёрт бы побрал того, кто решил нарушить моё спокойствие в этот час, — пробормотал он, направляясь к двери. Открыв её, он уже был готов выдать длинную тираду своему незваному гостю, но слова застряли в горле, когда он увидел её. Амрита. Она стояла перед ним, вся в беспорядке: волосы растрёпаны, глаза слегка покраснели, а лицо бледное, как у привидения. Она дрожала, несмотря на лёгкий ветерок, который не мог быть причиной её состояния. — Амрита? — Доран нахмурился, его голос был низким и напряжённым. — Я... — она замялась, взгляд метнулся к полу, а затем снова встретился с его глазами. Она казалась потерянной, будто не до конца понимала, как оказалась здесь. Доран сделал шаг назад, пропуская её внутрь. — Проходи, — сказал он сухо, но в голосе было едва уловимое переживание. Амрита не заставила себя упрашивать. Она почти побежала вглубь его квартиры, словно боялась, что он передумает. Как только дверь захлопнулась, Доран повернулся к ней, скрестив руки на груди. — Что случилось? — спросил он прямо, и в его тоне прозвучала та настойчивая суровость, которая всегда выводила её из равновесия. Она молчала. — Амрита, я не собираюсь гадать. Если ты здесь, значит, что-то серьёзное. Говори. Её дыхание сбилось, она попыталась начать, но вместо слов вышел лишь тихий, сломленный вздох. — Я… я не знала, куда ещё идти, — наконец прошептала она. Её голос звучал так тихо, что Дорану пришлось сделать шаг ближе, чтобы услышать. Его глаза сузились, наблюдая за её состоянием. — Ты выглядишь так, будто увидела выпившего Камала. Что происходит? Она молчала, закусив губу. Её руки нервно перебирали ремешок сумки, взгляд всё ещё был направлен в пол. — Амрита, — повторил он, уже мягче, но не менее настойчиво. И тут она подняла голову, встретившись с его глазами. — Я беременна.