с тех пор

***

Выбрались Монро и Дингли ночью из своей "штаб-квартиры", на звёздочки поглядеть, да о всяком насущном потрепать. Лежат на траве в выходной одежде, будто всё вокруг больше не имеет смысла, оба пялятся в густо-чёрное небо. — Смотри Разз, вон там Кассиопея! Погоди, э-э... Большая Медведица ещё левее... О, гляди, Центавр! — певец тыкал своим пальцем куда-то в ночное небо в какие-то неизвестные точки и тараторил, совсем по-детски. — А я Медведицу только знаю... Майкл, а зачем мы сюда вылезли, напомни? — как раз вовремя решил наконец спросить Раззл в полусонном состоянии. — Ну как зачем, посмотреть на звёздочки, созвездия там! А ты уже лечь хочешь? Нику частенько видилось, что Майкл был... Он просто был не таким! Почему к одним вещам он относится со всей серьёзностью и ответственностью, а к другим — легкомысленно, как ребёнок? Кто вообще в двадцать один год всё ещё искренне радуется звёздам на небе? Вот недавно он поднял всех на уши чтобы все могли увидеть салюты, которые через дорогу запускали. Барабанщика эти крайности притягивали ровно на столько же, на сколько оставляли в недоумении. — Чего ты хочешь? — Дингли спросил как можно проще. Певец отвлёкся от разглядывания небосвода только чтобы повернуться и посмотреть в раззловы глаза. — У меня больше нет мечтаний, я не хочу ничего. Нужно плыть по течению, это всё краткосрочно. Единственное... Я не знаю, желание это или нет, но мне интересно, каково это быть старым. Или взрослым. А ты чего-то хочешь? И вот почему каждый раз, когда Майкла о чём-то спрашиваешь, он оставляет ещё больше вопросов? Этот мальчик иногда был сродни головоломке, потому что тоже голову ломаешь, что у него вообще на уме! — Майк, я настолько отчаянный, что мне пофиг, умру я завтра или нет! Хотя вообще интересно. Ты никогда не чувствовал, что хочешь побывать мёртвым? В этот момент позади раздался звук открытого окна: — С хуя ль не спим? Я то думаю лежу: чё-то подозрительные шорохи за окном, а тут голубчики эти вышли свежим воздухом в четыре часа утра подышать! Блять, завтра интервью, а вы хотите там как новорождённые котята сидеть!? — Маккой сверху кричал грозно, высунув из окна голову. С тех пор никто не вылезал поздней ночью во двор Лондонского укрытия. По крайней мере, если Энди мог поймать.

***

Сэм не мог перестать прокручивать в своей голове "Стокгольм-Лондон, Стокгольм-Лондон, Стокгольм-Лондон...", даже если он постарается заставить себя дочитать последние пять страниц комикса. Иногда он ловит странную паранойю в поезде, как будто он боится, что едет не на том маршруте, даже когда ему все вокруг говорят, что они не могли ошибиться и тыкают ему в лицо своими билетами. Яффа сидел, зажавшись в этой четырёхместной боковушке и изо всех сил удерживал себя, чтобы не разбить себе голову об стол. Он мог поклясться, что его пульс вот-вот выпрыгнет. — Эй, Сэм, опять панику ловишь? — спросил его голос прямо напротив, перебивая грохот локомотива и болтовню незнакомых людей на фоне. Басист поднял голову и проморгался, чтобы посмотреть на Нэсти, спокойно облокотившегося на стенку ближе к окну. — Э-э... Ну, походу. Да, ловлю. — выдавливал он из себя слова. — Хочешь присесть? — гитарист похлопал по соседнему пустому сиденью — Мы можем поговорить, если хочешь. — Ладно, хорошо, давай... Давай я подсяду и мы поговорим. Не прошло и года, как Сэми, положив свою голову Нэсти на коленки, кашлял от смеха, пока люди с соседних боковушек переодически выглядывали, воротя пальцем у виска. — А потом я проснулся... На обочине без одного носка! От того, что меня кто-то... Кто-то в бок пихает! — смех перебивал рассказ о великих похождениях Нэсти Суисайда по улицам Стокгольма. Так они и ехали ещё пару часов. Яффа практически засыпал у Нэсти на коленках, а когда у гитариста кончались истории, он умиротворённо перебирал кудрявые локоны басиста. С тех пор Сэми всегда выбирал место рядом с Нэсти.

***

— Мы пришли просто чтобы сфотографироваться, ладно? Если мы выглядим как тёлки, это же, блять, не значит, что мы и есть тёлки, в чём ваша проблема!? Как только Ханой Рокс решили выбраться на улицы Израиля, не думая при этом нарушать какие-либо законы (на удивление!), их всё равно настигли неприятности. Вооружённые неприятности... И вот, Энди Маккой по-крупному намеревается ввязаться в конфликт с Иерусалимскими легавыми. По плану фотосессия должна была состояться у знаменитой Стены Плача, к которой, по типичным законам этой страны, женщинам подходить запрещалось... И как бы Ханои не пытались убедить полицейских, что Монро — это Майкл, а не Мишель, им не верили! Иногда нужно принимать крайние меры! — Да это ебаный бред! Майкл, покажи им уже свой хер, им по другому понять не дано! — предложил Энди, уже почти отчаявшись. И певец послушался, вот только как только он потянулся расстёгивать пуговицу своих полосатых штанов, толпа охранников вытащили свои полуавтоматические пистолеты. С тех пор никто из Ханой Рокс не был в Израиле снова.

***

Восьмидесятый год, где-то давно в Хельсинки. — Джип, а ты уверен, что нам, э-э... Что нам это всё вообще нужно? — спрашивал Монро, указывая с сомнением на стопку порножурналов, которую Касино аккуратно складывал в пакет на кассе. — Конечно нужно, что мне по-твоему вообще делать, пока мы едем на тур-автобусе, а? — говорил барабанщик, будто это было совершенно очевидной вещью. Когда вещи для поездки в первый настоящий тур были собраны, первым, что оказалось вытащенным почти сразу это: сигареты, гашиш, вино, пиво, комиксы и порножурналы. И никто не был против..! С тех пор Джипа Касино выгнали из группы со скандалом, обозвав барабанщика порнозависимым суицидником...

***

Яффа однажды под конец тура вдруг слёг с температурой. Энди, конечно, всё равно убеждал басиста, что тот сможет выступать, но когда Сэма застали блюющим водой, ему всё же обеспечили небольшой отдых от сцены, чтобы других не заражал. — Нэсти, а ты же врач, да? Какие таблетки можно Тони от ротавируса купить? — надеялся Маккой на возможность не записывать лишний раз кого-то в больницу. — Э-э... Я, конечно, колледж не окончил... Тут смотря какими видами он инфицироваться... Но я предполагаю, что это — обычный вид A... — бормотал гитарист, почёсывая шею и вспоминая хотя бы что-то, что он должен был проходить на лекции. В конечном итоге, Энди ушёл за аспирином и "чем-нить-от-тошноты", обматерив эти A, B и C... Вообще, Нэсти не фармацевт, чего прикопался! Решил чуть позже Суисайд заглянуть в сэмов номер на признаки существования его проверить, может лёд ему принести, обычно бывает ротавирусные от жара мучаются... — Сэм? Как температура, тошнота? — беспокоился Нэсти, кладя ладонь басисту на лоб. — М-м... Привет. Да я, нахуй, горю, с меня пот ручьями хуячит... — вяло бормотал Сэми, отходя от полусонного состояния и помаргивая слипшимися глазами. Нэсти поставил на свои колени пакет со льдом, чтобы встряхнуть и затем приложил его ко лбу больного. Гитарист немного ещё посидел с ним, сожалеюще глядя вниз и поглаживая кокон из одеяла, в который Сэм свернулся. — Блин, пока Энди за таблетками ушёл... Чего тебе дать ещё такого... Ой, дай поцелую тебя. — недолго думая, Суисайд наклонился, чтобы цмокнуть Яффу в щёку. — А заразиться не боишься? — взволнованно Сэм спросил достаточно логичную вещь. — Тобой — не боюсь. С тех пор Яффа иногда позволял себе притвориться больным рядом с Нэсти. А гитарист после того раза слёг вместе с ним!

***