Когда нет выбора.

«Дорогой мистер Чон, с радостью хотим оповестить Вас, что Ваша рок-группа выбрана для выступления у Дядюшки Фо! Пожалуйста свяжитесь с нами по номеру, указанному в конце письма, если хотите получить хорошенькую сумму за исполнение своих странных песен. Уж очень Дядюшка пристрастился к сладкому молодому голосу, дайте себе возможность сиять на сцене среди высокопоставленных личностей.

(С) Агент Дядюшки Фо.»

      Чонгук буквально плевался от каждого написанного на листке бумаги слова. Этот неприятный мужчина, передавший ему записку в баре, где музыкант зависал вчера поздно ночью и под несколькими крепкими шотами виски со сладкими добавками распевал песни. На деле их группа уже давно не давала концерты, не репетировала. Ребята не расходились лишь потому, что знали меланхоличную натуру своего лидера. Чон в очередной раз болел пылкими чувствами к девушке, которая так и не подняла своего взгляда на него во время концерта. С тех пор он завязал, указав на собственную бездарность. Он просил не растрачивать таланты парней на него, но крепкая мужская компания поддерживала по собственному желанию. Они настаивали на репетициях в их общем гараже, это помогало каждому отвлечься от семейных или деловых трудностей, которые только могут испытывать молодые парни без профессионального образования. Грязное, задрипанное местечко, где всё ещё пахнет бензином от старой родительской машины Ким Тэхёна — барабанщика группы.       Чон критичен лишь к собственной натуре, добиваясь идеала до крови из пальцев. Он прирождённый гитарист, имеющий прекрасное чувство ритма и слух, а его тексты… Если бы он пошёл с этими песнями в какой-нибудь популярный музыкальный лейбл, то от прежнего бедного парня не осталось бы и следа. С руками бы оторвали! Но он не для этого существовал, презирая большие агентства за их теснение артистов в музыкальных жанрах. Он пытался сломать систему собственным творчеством и силами двух лучших друзей.       — Что, даже не позвонишь спросить о сумме? — Рука ведущего гитариста тяжело упала на плечи Чонгука, парень обернулся.       Чон уже свернулся калачиком в старом вонючем кожаном кресле, выкинув письмо на пол без особого интереса продолжать беседу.       — И останешься здесь ночевать?       — Ночевать — да, звонить не буду, — глубоко вздохнув, Чон прикрыл глаза, делая вид, что пытается заснуть. — Чимин, а ты с какого хрена такой назойливый стал?       Тэ едва сдержал улыбку, провожая парочку взглядом. Они оба любили сцепиться языками попусту, но всегда делали это безобидно. Барабанщик схватился за огромный чёрный рюкзак, закидывая его на плечо.       — Решаете что-нибудь, а я завтра всё как обычно узнаю последний!       — Да пару раз такое было, — Пак возмущенно развёл руками вслед уходящему Тэхёну. У Тэ были все причины для того, чтобы припоминать старым приятелям их типичную манеру пылкого спора, в котором появляются самые оригинальные решения проблем группы.       Чонгук и тут не упустил момент посмеяться. Если бы не головная боль от похмелья, то сейчас между оставшимися двумя точно бы развязался очередной спор на тему переданного письма. У Чимина всегда чесались руки на любую работёнку. Он вроде не самый младший, но его активности даже дети позавидуют. Тэ и Гук пытались брать с него пример, когда только создали группу и были на слуху. Их продуктивности хватило ровно на месяц, пока остальные дела не взялся разруливать Чимин. В общем-то, имея основные позиции, парни всё равно решали всё на равных, прислушиваясь к мнению друг друга. Но иногда Чон настаивал на своём, как с приглашением от агента Дядюшки Фо.       — Не хочешь пойти с Тэ? — распахнув глаза, Чонгук увидел нависающего над ним Чимина и вжался в кресло ещё сильнее.       Молодой человек с яркими рыжими волосами пристально вглядывался в черные, словно уголь, глаза лидера. Идеальная тишина повисла в холодном помещении. Гук нахмурился, отодвигая парня от себя за плечи ловким движением руки, Пак не сопротивлялся. Удобно усевшись на месте для дальнейшего более серьёзного разговора, Чимин перестал так странно наседать на Чонгука.       — Тэ, наверное, сейчас на свиданку собирается, — усмехнулся рыжеволосый, зачесывая волосы назад. Его причёска растрепалась, пока он нависал над младшим.       — Как думаешь, у него всё серьёзно с этой девушкой? — Встречный вопрос на совершенно отстраненную от предыдущего диалога тему заставил обоих замолчать.       Парни переглянулись, прежде чем Чимин решил высказать обоснованную точку зрения касательно приглашения. Лидеру было бы полезно прислушаться к его словам, но личная неприязнь к заказчику побеждала в этой внутренней борьбе. Деньги, слава или придерживаться собственных установок? Смотря на то, в каком ужасном они сейчас состоянии всей своей командой, приходишь в ужас. Разве для этого Чон Чонгук несколько лет назад собирал группу?       — Я понимаю, что это будет тяжёлое решение, и ты вправе отказаться. Даже нет... — Пак немного ближе подвинулся к Чонгуку, говоря на полтона тише. — Я более чем уверен, что ты откажешься, но, если моё слово имеет вес для принятия решения — нам необходим этот концерт.       — Думаешь, мы сможем, как раньше, сиять, на сцене не смотря на трудности? У меня буквально нет сил держать гитару в руках, — Чон опустил взгляд на свои трясущиеся с похмелья руки.       Эти бледные холодные мужские руки, да, Чон сейчас выглядел просто отвратительно, хотя в школьные времена был популярным парнем. Его точёные черты лица, грубый стиль, подкаченное тело — всё то, что помогало сиять на сцене в качестве главного вокалиста. Синяки под глазами, потрескавшиеся губы, постоянное желание выпить чего-нибудь покрепче. Чон Чонгук потерял себя.       — Ты сможешь, мы вместе научимся всему заново. Просто попроси больше времени на подготовку, — кивнул в ответ Пак, тут же вскакивая с места. — У меня нет так много дел, как у Тэхёна, но я должен там одному парню встречу.       — Вы все такие деловые, аж тошнит, — Гук усмехнулся, не переставая грустить.       Чимин аккуратно подобрал уже не такой идеально белый листок плотного картона, на котором от руки был написан пригласительный текст. Он вложил его в руку лидера перед тем, как уйти. Оставил наедине с мыслями, прекрасно понимая, что смог достучаться до его давнего желания восстановиться. Ему нужно было найти, чем вновь гореть, какую цель преследовать по пятам.       Чонгук, тяжело вздыхая, вновь пробегается глазами по письму, недовольно сводит брови на словах «исполнение своих странных песен». Оставшись в гордом одиночестве железных стен, принимается взвешивать все «за» и «против». Что бы сейчас сказал Тэхён? Им нужно будет собраться завтра всей компанией на этом месте, чтобы дать однозначный ответ. Лидер не сможет согласиться, потому что сам в глубине души боится вернуться, потащить за собой на дно двух друзей, если вдруг сам облажается из-за личных проблем с алкоголем. Никакой концентрации внимания, никакой тяги к жизни в принципе. Чон был постоянным посетителем баров и борделей, но никак не амбициозным, как ранее, музыкантом.       Приглашение осталось торжественно лежать на самом видном месте, на столике возле кресла, Чон засобирался домой. Он уже практически неделю ночует в гараже, перебиваясь по разным барам, и нехотя просыпается от появления друзей, ведь они не могут тихо себя вести. Это странные попытки сэкономить деньги на электричестве и воде в квартире, которые заканчиваются тратой последних сбережений ночами у барной стойки. Его знают уже все ребята, мешающие напитки посменно, и каждый не особо горит желанием его обслуживать.       Дом напоминает о нём.       Если уж Чон Чонгук завсегдатай выпить крепкого алкоголя, в какой бы точке мира он не находился, то так было отнюдь не всегда. В его носу давно запах табака ассоциируется с неприятными эпизодами личной жизни. И потому он пристрастился к выпивке: то ли забыть об этом, то ли забыть себя самого, беспомощного над насилием со стороны взрослого родного человека. Сейчас дома никого нет, эта маленькая квартира только в детстве была наполнена счастливым смехом молодой семьи. Сейчас тут темно, грязно, много разбитой посуды, осколки от которой ещё валяются под мебелью, так как Чон не любитель уборки.       Отец издевался над матерью, как только стал изменять ей. Это набирало обороты постепенно, и семья не подозревала о его похождениях. Чон прилежно учился, познакомился в средней школе с Пак Чимином и горел музыкой. Именно он в школе организовал музыкальный кружок, отправляясь с выступлениями по разным городским мероприятиям, это он впервые научил Пака держать гитару, перебирать струны. А когда приходил домой, то видел слёзы матери. Она, понимая всё, не знала, что сказать любимому сыну. Нельзя было не заметить, как менялась атмосфера в доме, как всем постепенно стало плевать на достижения мальчика, как громкие крики стали частью обычного общения некогда двух любящих людей.       «Если жизнь в браке такова, то мне не нужны отношения»,  — твердил Гук своему другу.       Но сам был падок на любое внимание, которого становилось всё меньше. Он закрывался в себе постепенно, превращаясь из принца школы в гадкого утёнка. Даже учителя выпускных классов стали обращать внимание на его перепады настроения, смену стиля, манеру огрызаться со всеми, кто его не устраивает. Пак не давал парню совсем раскиснуть в тот момент, когда родители решили развестись.       Всё случилось на почве тяжёлого избиения. Мать, решавшая высказаться об изменах уже нелюбимого мужа, попыталась порвать с ним отношения, оставшись при своём мнении. Тут же звонкая пощечина, и хрупкая женщина упала на пол, Чон только зашёл на порог дома, как увидел эту ужасную картину. Будучи уже взрослым парнем, дай ему возможность вернуться во времени, он бы слёту с ноги ударил бы отца за такое поведение, и это была бы уже не ссора двух человек, один из которых совершенно беззащитен. В тот момент Чонгук стоял неподвижно, боясь даже вздохнуть, ни о каком отпоре не могло быть и речи. Слава богу, гнев этого животного, которого когда-то Чон называл «отцом», был эпизодическим. Вспыхнул, как спичка, и также быстро погас.       Они встретились тогда взглядами с сыном. Запах крепкого табака вызывал головокружение и тошноту, всё это перемешалось со страхом. Подросток едва стоял на ногах, трясся, глядя в глаза родному человеку, боясь получить физическую пощечину лично. Ведь моральную он только что получил, став свидетелем подобного поведения.       Мировоззрение весьма молодого парня тогда изменилось. Идти по правилам стало для него чем-то ужасным, будто конец подобного пути будет таким, как произошло в их семье.       Чон поправляет свою кожанку, как только выходит на улицу. Ещё совсем светло, но уже через пару часов зажгутся уличные фонари, станет прохладно. У него совсем не получается закрыть массивный замок из-за трясущихся рук, поэтому приходится грамотно оставить его, чтобы только со стороны он казался закрытым. Для него и друзей это практика совершенно обычная, что там брать? Старая техника, несколько дисков с песнями собственного сочинения в единственном экземпляре, которые даже на специальном рынке толкнуть какому-нибудь любителю не получится. Гитара Чона была запрятана довольно надёжно, а вот Чимин свою забирал с собой — родительский подарок.       Судьба любила Пак Чимина. Этот улыбчивый парень всегда имел всё, что хотел, и занимался ровно тем, к чему лежала душа. Казалось, почему он вдруг выбрал путь рука об руку с парнем, практически переступившим преступный мир? Но Пака можно было назвать душевным товарищем. Чонгук считал его братом, никогда не заикаясь об этом вслух. Только для него он был готов бросить всё, чтобы увлеченно слушать самую настоящую чепуху, о которой так любит разводить беседы рыжеволосый парень. В его полной семье ему лишь не хватало внимания из-за большого количества других детей. Постоянные сравнивания со старшими братьями или пример для подражания младшим дочерям, Чимин устал быть кем-то, но не собой. Он прекрасно знал, что ему пророчили безумно успешное будущее по специальности юриста. Пак выбрал верного друга с собственным мнением, личностный путь и трепетно относился к тому, какие они с Чоном разные люди, как всегда, умели находить компромисс.       Ледяной ветер тут же стал больно царапать кожу, кончик носа быстро покраснел. На Гуке была задрипанная кожаная куртка, без возможности поменять её на что-нибудь более тёплое. Время года подходило к зиме, поздняя осень не радовала солнечной погодой и идеально подходила под эмоциональное состояние молодого человека. Он грелся с помощью напитков, в закрытом людном помещении мысли лишь путались между собой, не давая замкнуться в себе окончательно.       Когда приходишь в бар слишком рано, то понимаешь, что такие места не особо пользуются популярностью. Здесь лишь есть возможность пить вкусный алкоголь и не думать о музыкальном сопровождении, проводить время в компании друзей или любимого человека тут гораздо приятнее. При такой атмосфере проще знакомиться, представляться кем угодно, исчезать из поля зрения тех, кому ты не приглянулся. Конкретно в этом баре на отшибе города, недалеко от места, где тусовалась группа рокеров, всегда была дешевая выпивка «» вот почему Чонгук выбирал это место.       Опустившись всем телом на неудобный стул, Чон скинул с плеч куртку, но полностью вылазить не стал. Слишком замёрз, пока шёл пешком по дороге. Уставившись в окно без всякого интереса к происходящему в центре зала, где танцевали компания красивых девчонок, только допивающих первые коктейли, рядом со столиком оказалась молодая официантка. Она, скорее всего, была новенькой, вот почему ей постоянно доставался этот клиент. Знакомый голос никак не отвлекал Чона. Она закончила говорить, молча ожидая ответа клиента и парень встрепенулся лишь через пару минут, подпрыгнув на месте от неожиданности.       — Вы совсем погрузились в свои мысли, мистер?.. — Она тактично попыталась узнать имя постоянного клиента, но Чон никогда не представлялся в баре реальным именем.       — Виски со льдом и отдельно дольку лимона, — махнув рукой девушке, Чон вновь отвернулся к окну.       Знакомая фигура приближалась ко входу в бар. Высокий, худой парень с тёмными волосами. Пряди его волос были такими же яркими, сегодня в тон огромного тёплого свитера, который он отхватил в секонд-хенде. Ярко жёлтые, сильно пережжённые волосы плохо лежали из-за влажности на улице, нещадно пушились, лезли в глаза. Обычно Ким Тэхён убирал их в милый хвостик на макушке, становясь всё более похожим на йоркширского терьера. Его взгляд по отношению к Чонгуку всегда был добрый, спокойный, и никто в компании никогда не видел его злым, лишь едва раздражённым. Он отлично контролировал эмоции. Для остальных Ким молчалив, пассивен, предпочитая оставаться в стороне от приключений.       Их знакомство произошло в выпускном классе. Ребята никогда особо не пересекались, так как жили на разных концах города, и только будучи взрослыми, стали, выбираться в новые края. Чонгук и Чимин уже тогда пытались организовать дуэт гитаристов, выступая на улицах парка тёплыми вечерами. Тэ заострил своё внимание на одном из парней, так внимательно наблюдал за тем, как длинные пальцы перебирают струны дешёвенькой рок-гитары.       — Надо настроить, — крикнул он.       Чимин остановился, пихнув своего лучшего друга в плечо. Чон обратил внимание на необычного зрителя, пропустив то, что было ему сказано.       — Надо настроить, — повторил он более спокойно, когда парни смогли встретиться взглядом.       Наверное, с тех самых пор они друзья. Его абсолютное терпение помогало двум пылким парням обходиться без лишних ссор. Тэ всегда умел находить компромисс лучше остальных, но его спрашивали в последнюю очередь.       Гук заметно оживился, заметив друга в необычной обстановке. Он казался расстроенным сильнее, чем обычно, совсем замкнутым в себе и лидером было принято решение понаблюдать со стороны какое-то время. Неужели кто-то из той женской компании его спутница на вечер?       Тэ аккуратно присел на высокий барный стул, обращаясь к бармену с конкретным заказом. Подкаченный мужчина с кучей татуировок на обеих руках и шее одобрительно кивнул новому клиенту. Они, кажется, даже о чём-то обмолвились словечком, пока Тэ ожидал свой напиток. Виски принесли довольно поздно, но добавили сразу побольше льда. Точно знали, для кого этот стакан. Не сводя глаз с Ким Тэхёна, Чон опустошает свой бокал в несколько огромных глотков, только под конец ощущая, как крепкий алкоголь прожигает горло. По телу бегут мурашки, а потом разливается тепло, и каждая мышца расслабляется. Ему стало легче, пропала та тряска в конечностях, появилось немного больше здравого смысла, хотя любой другой человек от такого бокала быстро потеряет контроль.       Если бы не это чувство расслабления, Гук предпочёл бы отсидеться в стороне и не тревожить задумчивого друга. Заходя сзади, он перекидывает руку через плечо Кима, громко прерывая их с барменом беседу:       — Йа, ты чего тут делаешь? Девчонка всё-таки дала деру от нашего Кима вечно скучающего Тэхёна? — Чон едва ли попытался пошутить, сколько задеть старшего.       Молодые люди обмолвились недовольными взглядами, и Чон отстранился, присаживаясь напротив.       — Незачем на людях делать вид, что мы знакомы, — натянуто широко улыбнулся Тэхён.       Чонгук заметил, как его тонкие пальцы сжали бокал с напитком, и свёл брови от недопонимания выраженной агрессии. Да, его шутка была не особо удачной, но зато сразу привлекла внимание.       — Когда я так делал? — Чон нервно поправил куртку, накинув её опять на свои плечи. Оперившись локтём, его голова уместилась на кулаке, а взгляд пристально сверлил приятеля. Это был не совсем добрый разговор, каким пытался его начать Чонгук.       — Постоянно? — Тэ обхватывает губами край бокала с коктейлем и маленькими глоточками выпивает всё до последней капли, чем удивляет напротив сидящего молодого человека.       Ким Тэ в принципе никогда не интересовался алкоголем и мог выпить только чего-нибудь лёгкого в привычной компании из троих, каждый поход в бар он был трезв, как стёклышко. Чон тяжело сглотнул ком накопившейся слюны, наблюдая за парнем. Захотелось выпить ещё, но карманы оказались совсем пустыми. Едва ли хватит оплатить предыдущий бокал.       — Я не понимаю, о чём ты, — отмахнулся с язвительной усмешкой Чон, отводя голову в сторону, пытаясь сослаться на плохую память.       — Хочешь выпить? — Тэ пододвигает пустой бокал Чону, вскидывая игриво бровями. Он буквально знает, на что нужно давить сейчас.       — Тут пусто, — отрицательно махнул головой Гук.       — Лидер мнений и капитан очевидность, — хмыкнул Тэ, убирая бокал.       Чон едва успел обхватить его ладонь с бокалом двумя руками в последний момент. Пусть он не озвучил этого вслух, потому что не хотел быть ещё более жалким в глазах друга, но во взгляде читалась просьба. Просьба один раз угоститься за счёт Кима. Он кивнул бармену, чтобы повторить напиток, который пил только что сам.       — Я пью только виски, — скуксился Чонгук, подобно маленькому ребенку. Не хватало только надуть губки. — Это ты у нас по слабому алкоголю.       — Я плачу — я решаю, — Тэ оказался абсолютным победителем в этом диалоге, каким себя никогда особо не ощущал.       Бармен сделал два коктейля по ошибке. Он принял во внимание обновить два напитка или специально сделал сразу пару, чтобы Тэ не смог уже отказаться. Ким недовольно нахмурился, глядя на состояние друга он просто не желал отдавать ему свой бокал алкоголя, хотя и пить уже особо не хотел.       — Тогда реши, что мне делать с тем приглашением, — оба парня развернулись корпусом к барной стойке, спокойно попивая свой напиток. Тэ не спешил с ответом в этот раз. — Ты уснул что ли?       Когда Чон развернулся к парню лицом, то заметил, как Тэ, обхватив губами трубочку, мило потягивает коктейль, наблюдая за убавлением жидкости. Его совершенно не интересовал заданный лидером вопрос. Будучи замеченным, он поспешил ответить, чтобы они не успели начать обсуждать эти действия.       — Я думаю, что нам нужно согласиться. Но уверен, что тебе это не придётся по душе, даже если это спасет группу.       — Пак сказал то же самое, — вдруг молодой человек поник и тяжело вздохнул.       Его вздымающаяся грудь приковала внимание Кима на мгновение. Старший постарался отвести взгляд поскорее в сторону, проморгавшись как следует, чтобы никто в этом баре не заметил произошедшего.       — Мы все любим музыку, любим подготовку и сами выступления. Сам посуди, — Тэ пихнул парня в плечо, продолжая. — У нас ни единой собственной копейки в кармане, а люди в наше время заканчивают учиться и идут работать. Мы встали на месте с таким потенциалом!       Чон никогда не слышал мотивационных речей от Тэхёна, это было по большей части на Чимине. Он с замиранием сердца слушал напутствия самого молчаливого участника, не желая отрывать взгляда от его жестикуляции. Тэ под действием алкоголя совсем раскрепостился, переставая сдерживать в себе желание контактировать с близкими людьми. Его кофейного цвета глаза так красиво блистали от самой идеи вновь начать репетиции, что внутри Чонгука разгорелось личное желание этим заняться.       — Ты думаешь, у нас есть будущее? — Чон приостановил парня, укладывая ладонь ему на грудь.       Они оба молчали, смотрели друг другу в глаза. Дыхание Тэхёна сбилось, и он совсем запутался в том, что говорил ровно минуту назад. Он быстро опьянел, стараясь держать осанку, но всё ещё странно себя вел.       — Я хочу этого будущего с тобой...       Чон несколько раз быстро поморгал, пытаясь осознать услышанное. Сам находящийся под алкогольным опьянением не желал строить теории по поводу двусмысленной фразы. Он понял её ровно так, как хотел на данный момент, исходя из собственных чувств к близкому человеку.       — Ещё коктейль? — Гук игриво вскинул бровями, резко и одновременно с этим тактично переводя тему. Тэхён был не «против», тут же закивал активно головой.       И бармен вмиг оказался рядом в ожидании заказа.       Они повторили напитки ещё пару раз, в общей сложности неопытный Ким Тэ выпил три бокала, а Чон четыре. Только лидер ещё как-то мог стоять на ногах, а вот старший даже не пытался.       — В туалет... Я хочу в туалет, — тихо, протяжно простонал Тэхён, не пытающийся двинуться в сторону нужной комнаты.       Чон хорошо знал это чувство, когда тело перестаёт слушаться, чувства странно мешаются между собой. Это могла быть катастрофа, если бы он не оказался рядом с Тэ сейчас. Он крепко обхватил парня за талию, поднимая с места. Удивительно легкий Ким Тэ совсем не понимал, что происходило, почему вдруг тело обрело совсем невесомые ощущения. Чонгук нёс парня в уборную, периодически останавливаясь, чтобы перевести дыхание, ведь сам находился не в лучшей физической форме. Где-то внутри ему нравилась такая странная близость между ними, но рассчитывать на большее в подобном состоянии не представлялось возможным.       — Так, дружище, давай вставай, — поставив на ноги Кима, ещё какое-то время придерживал его за талию, чтобы тот не упал. — Остаётся только расстегнуть штаны, мы уже в туалете.       Тэхён перевел взгляд на Чонгука, недовольно щурясь от более яркого света, чем в барном помещении. Перед глазами всё сильно плыло, если бы не хватка молодого человека сзади, он бы прямо сейчас попятился назад, настолько сильно его не слушали ноги. Ему потребовалось какое-то время, чтобы обдумать услышанное, потом ответить, жалко пытаясь справиться с тонкой молнией ширинки джинсов. Выглядело со стороны как бесполезная возня, Гук не мог долго наблюдать за этим.       — Я даже спрашивать не буду, ты на утро всё равно ничего не вспомнишь, — Чон, стоявший позади Тэхёна, одной рукой продолжал придерживать его, а второй ловко нащупал ширинку и расстегнул её. Молния плохо работала, но ему поддалась довольно спокойно.       Выглянув из-за плеча Тэ, чтобы оценить происходящее, нельзя было не заметить, как удивленно он пялился на попытку помочь другу. Потом вмиг он расплылся в довольной улыбке, откинув голову назад. Чон переключил внимание на черты его лица, что оказалось довольно близко в этот момент. Он чувствовал волнение, пока Тэ своими пьяными выпадами продолжал разжигать в груди Чона огонь:       — Понравилось?       При любых других обстоятельствах Чон Чонгук бы испугался того кома приятных чувств, что ощущал от данной ситуации. Алкоголь делал своё дело, раскрепощал и расслаблял, а ещё сильно развращал фантазию молодого человека.       — Угу, — кратко хмыкнув в ответ, настроение этой встречи тут же изменилось.       Тэ развернулся лицом к лидеру, нахмурившись, обхватил его лицо обеими руками, концентрируя остатки своего внимания на чёрных глазах.       — Мне тоже понравилось, Чон Чонгук, — прошептал он, всё ближе двигаясь к парню.       Дыша прямо в пухлые губы своего пьяного друга, Чон понимал о последствиях. Глубоко в душе он знал, что не сможет остановиться, потому что его сердце давно сжимается при виде этого худощавого барабанщика с проколотой губой. Как он прерывисто дышит, прижимаясь к его разгорячённому от возбуждения телу, как тянет к себе, чтобы поцеловать.       И это случается.