Рассвет

      Ближе к четырём Северус привёл себя к порядок, надеясь, что его школьная мантия и костюм достаточно хороши для званого обеда в семействе Малфоев, и шагнул в камин, предварительно чётко произнеся нужный адрес.       Оказавшись в поместье, он поспешно вышел из камина, стряхивая с одежды остатки золы и летучего порошка. Тут же рядом с ним возник невысокий длинноносый человечек, обладающий к тому же непропорционально большими глазами и ушами, тело его покрывала старая наволочка.       — Добби приветствует вас, юный господин, — почтительно пропищал эльф, кланяясь до пола, при этом его длинный нос едва не задел начищенный до блеска паркет. — Позвольте проводить вас к остальным гостям. Как я должен доложить о вас хозяевам?       — Снейп. Северус Снейп.       — Следуйте за мной, мистер Снейп, прошу вас.       Домовик провёл его через длинный коридор, стены которого украшали многочисленные картины с пасторальными видами сельской жизни, затем они миновали маленькую непримечательную комнатку, и наконец вышли к гостиной. Даже сквозь закрытые двери Северус слышал доносившиеся до него нестройный шум голосов и мелодичный звук играющих скрипок. Волнение вспыхнуло в нём, лизнув внутренности беспокойством: не слишком ли это для него? Кто все эти люди? Сочтут ли они его достойным их? Чёрт, многолетние издевательства как в детстве, так и потом в Хогвартсе оставили на нём свой пагубный след, заставив колебаться в своей уверенности.       Придав лицу как можно более вежливое и приятное выражение, Северус вошел вслед за эльфом, распахнувшим двустворчатые двери, и оказался в просторном зале, служащем гостиной. Зал был освещен мягким золотым светом, струившимся из хрустальных люстр, что свисали с высокого потолка, украшенного резными узорами и лепниной. Теплое мерцание свечей отражалось в многочисленных зеркалах и бокалах с шампанским, создавая атмосферу таинственности и праздника.       Гости, собравшиеся здесь, были одеты в дорогие и элегантные наряды, подчёркивающие статус. Дамы в изысканных платьях из шёлка и бархата, украшенных драгоценными камнями и перьями, плыли по залу, словно волшебные существа из древних легенд. Их наряды переливались всеми цветами радуги при каждом движении, создавая впечатление, что они буквально окружены магией. Джентльмены, одетые в прекрасно сшитые мантии и костюмы, излучали сдержанное благородство. Многие из них носили амулеты и кольца, свидетельствующие об их магических способностях.       В одном углу зала, на возвышении, расположились магические музыкальные инструменты. Струны зачарованной арфы сами по себе создавали мелодии, а виолончель, вторя ей, играла мягкие, глубокие аккорды. Тонкие, но мощные звуки скрипки воспаряли в воздухе, добавляя к общему впечатлению игривые нотки терпкости. В целом мелодия была лёгкой и изящной, идеально подходящей для вечера.       В центре расположился огромный стол, накрытый различными угощениями. Здесь были как фрукты и овощи, аппетитно разложенные на больших золотистых блюдах, так и блюда из мяса. На нескольких тарелках лежали поджаренные фазаны и перепёлки, чары делали их весьма похожими на живых птиц. Волшебные напитки, подаваемые в хрустальных бокалах, сверкали в свете свечей, обещая прохладу.       Будучи представленным гостям, Северус скромно кивнул и огляделся, выискивая глазами в толпе холодный блонд волос Малфоев, служащий отличительной характерной чертой. Абраксас и Люциус Малфои, оба увлечённо болтали с гостями, широко и гостеприимно улыбаясь. Не смея их прерывать, Северус подхватил со стола один из бокалов и медленно подошёл к замысловатой декорации из стекла и металла, служащей украшением интерьера. Пригубив искрящийся напиток, он более пристально осмотрел собравшихся в комнате людей, оценивая и запоминая.       Природные ароматы присутствующих были приглушены, как того требовали социальные приличия, к тому же их затеняла тяжёлая сладость свечного воска, но Северус отчётливо почувствовал острый мускус в воздухе — большинство собравшихся были альфами. Впрочем, и беты с омегами тоже были.       Наконец всех пригласили к столу, и Северус оказался сидящим в кампании нескольких молодых мужчин, немногим старше него, однако все они уже закончили Хогвартс, являясь, вероятно, сокурсниками Люциуса.       Абраксас Малфой, подняв бокал, произнес речь, полную изысканных слов и элегантных оборотов, восхваляя гостеприимство своего дома и щедрость предков, а так же благодаря всех присутствующих. Его голос звучал уверенно и величественно, наполняя пространство авторитетной атмосферой роскоши.       После торжественных слов гости начали дегустировать разнообразные блюда. Терпкий аромат специй и свежих трав разносился по залу, поднимая аппетит. Северус, несмотря на свою привычную сдержанность, не смог устоять перед столь изысканным угощением. Он попробовал жареного фазана с пряными травами, его вкус был необычайно насыщенным и ароматным. За этим последовали дегустации разнообразных блюд, каждое из которых удивляло своим вкусом. Вино постоянно восполнялось в его волшебном бокале, и Северус немного увлёкся им, отпивая пусть и мелкими, но частыми глотками. Рубиновая жидкость приятно текла по его горлу, обволакивая язык тонкими нотками ягод и дуба, он почувствовал, как беспокойство и напряжение покидают его тело, расслабляя линию плеч, уступая место желанной легкости.       Северус оказался слаб, он выпил ещё. И ещё.       Сначала разговоры за столом были вежливо-обыденными. Кто-то сетовал на капризы погоды, мешающей возделыванию земли, что в итоге могло негативно сказаться на качестве и количестве полученного урожая, кто-то жаловался на непомерно высокие налоги, призванные, скорее, грабить, а не взимать достойную плату, проскользнул вопрос об ухудшающемся здоровье министра. А уж после общий разговор коснулся и самого Министерства, приобретя весьма негативный оборот. Каждому нашлось, что сказать: его упрекали в неповоротливости и преступной близорукости. Давно пора было бы разобраться со всеми этими грязнокровками и глупыми маглами, а не тянуть время, создавая преступную напряжённость в обществе магов.       Среди всех говорящих выделялся особенно один мужчина, альфа. Он был в возрасте, держался свободно и раскованно, и речь его была живой и увлекательной, изобилующей множеством красноречивых оборотов и ярких метафор. Северус заметил, что увлечённо слушает, согласно кивая. Он даже ближе придвинулся, наклоняясь над столом и боясь что-то пропустить из сказанного, когда его отвлёк короткий смешок, раздавшийся рядом.       — Корбан Яксли. Он умеет произвести впечатление.       — Простите? — Северус оглянул голову, теперь более пристально изучая сидящего рядом с ним парня. Тот был высок и худощав, лицо его было открытым и дружелюбным, особенно на нём выделялись большие серо-голубые глаза, блестящие озорным блеском. Бета.       Парень, улыбнувшись, кивнул в сторону выступающего:        — Альфа, я имею ввиду. Он довольно авторитетный и богатый, люди слушают его.       — И я могу сказать почему, — поддержал Северус. — Он кажется таким… знающим.       — Даже если ругает грязнокровок?              — Является ли это пороком? — Северус холодно изогнул тёмную бровь. Его сосед негромко рассмеялся, тряхнув светло-русыми волосами, что завивались в упругие локоны даже с изрядным количеством слизи-укротителя, а затем представился: — Титаниус Бёрк.       — Северус Снейп, — назвал своё имя Северус, получив в свой адрес очередную белозубую улыбку.       Постепенно обед подошёл к концу. Гости, сытые и довольные, разошлись по залу, наслаждаясь различными развлечениями. На одной стороне зала расположились мягкие диваны и стулья, где гости с интересом наблюдали за магическими фокусами. Волшебники демонстрировали забавные заклинания, создавая потешные огоньки-обманки и миниатюрные иллюзии животных, которые развлекали присутствующих. В другой части гости плавно двигались в такт звучащей музыки, вышаркивая замысловатые па.       Северус, оставаясь в стороне, с любопытством наблюдал за происходящим, когда на его плечо опустилась рука. Нахмурившись, Люциус цокнул языком:       — Ты пьян?       — Нет, — слишком быстро ответил Северус. Непроизвольно его пальцы крепче сжались на бокале с вином, который он до сих пор держал в руках, словно испугавшись, что его заберут. И верно — Люциус выхватил бокал и, поднеся его к лицу, поморщился.       — Ты вообще не должен был это пить. Но это моя вина, — он протяжно вздохнул, потирая высокий лоб, — не уследил за тобой. Но не об этом сейчас. — Люциус придвинулся ближе, его рука обвила талию Северуса, ладонь уютно легла на край бедра, подталкивая и направляя. — Идём, тебе нужно быть в кабинете отца, а не здесь.       — Конечно, — голос Снейпа неожиданно сел, застряв в пересохшем горле. Как он должен говорить или вообще мыслить, когда ладонь Люциуса, кажется, горит на его бедре даже через все эти слои одежды, а платиновые волосы так близко к его лицу, что можно почувствовать сладкое благоухание шампуня и туалетной воды, смешавшиеся на коже альфы. Северусу нестерпимо хочется протянуть руку и коснуться этих волос, чтобы понять, действительно ли они такие мягкие и шелковистые, как кажутся. Он стойко игнорирует это несуразное и странное желание, чувствуя себя глубоко несчастным.       Они следуют по узким коридорам, пока не оказываются перед массивной дверью. Люциус, плавно открыв дверь, жестом пригласил войти. Кабинет Абраксаса был просторным и элегантным, украшенным тёмной деревянной мебелью и старинными гобеленами. Полки были заставлены книгами и магическими артефактами, источающими едва уловимый свет, в камине полыхал огонь.       Комната уже была занята. У большого, тяжеловесного стола стоял Яксли, опираясь на столешницу, пока его взгляд был устремлён к противоположной стене, где расположилось несколько молодых людей, заняв кожаный диван и кресла. На лицах их отражались эмоциональный восторг и волнение.       — Братья, — пылко начал Яксли, поднимая свою палочку, из которой исходило холодное зеленое сияние, — настал час вершить судьбу! Мы, Пожиратели смерти, стоим на пороге новой эры. Эры, в которой чистокровные волшебники будут возвышаться над всеми, а магический мир будет очищен от грязной крови.       Его голубые глаза сверкали, словно ледяные огоньки, отражая тьму. Гости слушали, затаив дыхание, не смея даже шелохнуться.       — Те, кто противится нам, — продолжил он, с каждым словом усиливая магическое напряжение вокруг, — будут сокрушены великим Лордом. Мы уничтожим всех, кто стоит на пути нашего величия. Магглы, предатели, отступники — они познают нашу ярость.       — Да! Они не дают нам жить! Почему мы должны скрываться? Пусть это будут они, а не мы! — одобрительный гул пронёсся по кабинету.       — Магглы и грязнокровки — это источник всех бед и пороков нашего общества, — медленно произнёс Корбан, его голос пропитался презрением. — Они оскверняют наш магический мир своим существованием, своей жалкой слабостью и непониманием истинной магии. Они не достойны даже ступать на ту же землю, что и мы, настоящие волшебники.       Его взгляд охватил собравшихся, и в каждом лице он видел отражение своей ненависти.       — Маглы, живущие в своем мире, даже не подозревают о величии магии. Они живут в невежестве и страхе, не способные понять и принять нашу мощь. Они — помеха, которую следует устранить.       — Да! Это так! — раздались несколько голосов, и Северус поддержал их, присоединившись к пусть и не стройным, но искренним крикам. — Всё верно!       — И говоря о грязнокровках. Напомню, что они грязные предатели нашей крови, обманщики, примазывающиеся к нашему миру, но не достойные ни капли магии, что течет в их жилах. Они осмеливаются думать, что могут стать частью нашего общества, но их место — в забвении. Наша цель — очистить магический мир от их присутствия, стереть их следы навсегда. — С этими словами он снова поднял палочку, и ее свет стал ярче, зловещее, словно подтверждая его намерения. — Мы станем вершителями судьбы! Мы уничтожим маглов и грязнокровок, возвысим чистокровных волшебников и создадим новый мир, в котором магия будет процветать в своей истинной славе. Пусть они трепещут перед нами, ибо наша сила беспредельна!       Каждое его слово было проникнуто тьмой и мощью, вызывая трепет и беспрекословное повиновение у тех, кто решил собраться сегодня здесь. В их глазах зажглись огоньки фанатичной преданности, а сердца наполнились жаждой исполнения праведной воли Темного Лорда.       — И сейчас я хочу спросить вас, что вы сделали для нашего Лорда? Что вы ответите ему и что сможете дать ему, когда он спросит вас? — Корбан окинул всех внимательным, пытливым взглядом. — Ну же! — потребовал он ответа.       — Я… я владею империусом! — воскликнул один юноша, взмахнув рукой.       — Похвально, — осклабился альфа. — Ещё! Продолжайте!       — Я знаю много темных заклинаний! — подал голос второй парень, самодовольно оглянувшись на остальных. — Я даже однажды пытал магла, он был таким отвратительным и грубым.       И тут, словно прорвало плотину, сразу посыпались множество возгласов с разных сторон. Каждый старался кричать громче, желая получить похвалу Яксли.       — Я разбираюсь в темных артефактах! Я хорош в заклинаниях! Ненавижу маглов и грязнокровок!       — Я разбираюсь в зельях! — внёс свою лепту Снейп, потрясая сжатым кулаком в знак согласия.       Корбан удовлетворённо улыбнулся, выслушав ответы, и вновь взмахнул палочкой, посылая вверх сноп чёрных искр и дыма. Клубы поднялись к потолку и начали расползаться, образуя замысловатый узор в виде змеи. Дым тянулся и вращался, будто по собственной воле, создавая потрясающее зрелище. Змея сделала несколько плавных движений, как будто живая, и затем замерла, сверкая черными искрами по всему телу.       — Объединенные нашими целями, мы станем непобедимой силой! — закричал Яксли, заставляя воздух вибрировать от магической энергии. — И в этот момент наша власть покорит мир. Грядет новая эра, эра господства Пожирателей смерти!       По комнате вновь прокатились крики одобрения и поддержки, а Северу все ещё не мог оторвать потрясённого взгляда от скользящей по потолку змеи. Наверняка именно так выглядела знаменитая Нагайна, грозное оружие Темного Лорда.       Потолок накренился, дым поплыл перед глазами, и Северус почувствовал приступ дурноты. Возможно, он действительно был пьян, как и сказал ранее Люциус. Сделав глубокий вдох, Северус попытался сфокусироваться и привести мысли в порядок, но это не помогло. Не в душном кабинете, заполненным людьми и дымом магии.       В сад. Он должен выйти в сад.       Северус скользнул за дверь и направился к выходу, следуя карте смутных воспоминаний.       Сад был окутан ночной тьмой, лишь далёкие луна и звезды освещали путь. Он шагал по извилистым дорожкам, инстинктивно направляясь к тихому уголку сада, где можно было бы уединиться и отдохнуть. В воздухе витал легкий аромат ночных цветов, и Северус, вдохнув его, почувствовал, как напряжение немного спадает. Сад был наполнен звуками ночной природы — шелест листвы, стрекотание сверчков, редкий крик ночной птицы.       Ведомой тропой, Северус остановился у одного из фонтанов, наблюдая за игрой воды, которая переливалась в лунном свете. Он облокотился на мраморный край чаши, чувствуя, как прохладные капли воды касаются его рук. В это мгновение он позволил себе расслабиться, закрывая глаза.       Блаженные мгновения тишины и… негромкое бормотание мужского голоса.       Северус распахнул глаза, прислушиваясь. Звук снова раздался совсем рядом с ним, прямо за поворотом, скрытым живой изгородью. Скверус последовал за ним, аккуратно выглядывая из зарослей туй и розовых кустов. Вид, представший перед его глазами, ошеломлял. Там, в уединении беседки расположились Люциус и — Северус сощурил глаза, вглядываясь, — Титаниус.       Поза Люциуса была небрежна, руки покоились на изгибе спинки скамьи. Светлые волосы были рассыпаны по плечам, сияя в лунном свете платиновым водопадом. Лицо его было запрокинуто к небу, выражая глубокую сладострастною муку, обнажая тем самым молочно-белую линию горла, переходящую в широкую грудь. Рубашка была расстёгнута, позволяя беспрепятственно видеть жесткую гладкость мышц и розовые бутоны сосков. Бедра Люциуса были разведены, и между ними равномерно опускалась растрёпанная голова Титаниуса, не оставляя никакого сомнения в происходящем.       — О!.. — воскликнул Северус, отшатываясь назад и приземляясь совсем не изящно на пятую точку.       Люциус, заслышав крик, вскочил, судорожно пряча член за пояс вельветовых брюк трясущимися руками, и бросился вперёд только для того, чтобы замереть, завидев нарушителя.       — Северус?!. — изумился он. — А ты что здесь делаешь?       Северус, предприняв мужественную, но обреченную изначально на провал попытку встать, растянулся на земле, более не заботясь о состоянии своей школьной одежды. Он часто и поверхностно дышал, его мысли путались, а взгляд блуждал по ночному небу. Свет звёзд казался размытым и далёким, мир вокруг него начал терять чёткость.       — А?.. — наконец ответил он, — воздухом дышу. Звёзды красивые… Лучше, чем на Астрономической башне.       — Черт! — выругался Люциус, всё же склоняясь над Северусом и поднимая того рывком на ноги. — Ты всё-таки напился. — И уже обращаясь к стоящему рядом Титаниусу: — Почему ты за ним не проследил во время обеда? Я вас рядом посадил.       — Я должен был? — удивился тот, вскинув брови, но Люцуис лишь покачал головой.       — Смотри за ним, пока я принесу противопхмельное зелье.       Не дожидаясь ответа, Люциус скрылся в темноте ночи, а Северус растянул губы в широкой ухмылке, следя за оставшимся Титаниусом. Он положил руку на всё ещё обнаженную грудь беты, чувствуя под ладонью тепло чужого тела и гулкие удары сердца.       — Ч-что? — насупился тот.       Северус пробежался языком по иссохшим губам, а затем, покачнувшись, спросил:       — Каково это?.. Целовать Люциуса?              Прежде чем Титаниус что-либо ответил, Северус сделал дрожащий, нетвердый шаг вперед, стирая расстояние, и прижался своими губами к припухшим губам беты, вовлекая в пьяный и болезненный поцелуй.       — Нет! С тобой не так… совсем не так…       Отступив, Северус обратил лицо к небу и громко рассмеялся. Горечь разочарования подступила к горлу. А может быть и не только разочарования, учитывая, как заурчал и скрутился желудок. Почувствовав непреодолимую слабость, Северус склонился над розовым кустом и опорожнил желудок.       — Блядь! Мои розы!.. — откуда-то донёсся далёкий гневный крик, и это было последним, что Северус запомнил в этот день.