Рассвет

      Последующие дни быль сплошь заняты занятиями, и факультеты Слизерина и Гриффиндора едва пересекались. Северус лишь изредка видел Лили, встречая её в окружении многочисленных подружек, спешащей по коридору на урок, в библиотеке она так же никогда не оставалась одна, готовясь к предстоящим экзаменам вместе с сокурсниками. Единственное, что успокаивало Северуса, — отсутствие рядом с Лили Поттера. Было ли это решением Лили, но Поттер проводил своё время с друзьями, которых Снейп не любил почти так же, как и самого Джеймса Поттера.              Впрочем, сам Северус был занят не учёбой не меньше, чем остальные. А даже, возможно, и намного больше: сделав домашнее задание, он тратил оставшееся свободное время, чтобы дополнительно позаниматься в опустевших классах, варя факультативное зелье либо практикуя и оттачивая различные заклинания. Часто он уходил к окраине Запретного леса, чтобы самому собрать ингредиенты для очередного зелья, и, забывшись, проводил в сборах по несколько часов, пока солнце не кренилось опасно низко к горизонту, удлиняя тени деревьев, а в лицо не дышало тёмной влажностью леса. Даже будучи искусным магом Северус не рисковал оставаться ночью в Запретном лесу, и дело было, конечно же, не в угрозе выговора от главы факультета.       В некоторые дни недели он оставался в гостиной Слизерина, занимая одно из мягких тёмно-зелёных кресел, находясь не слишком близко, но и не слишком далеко от центра, мягкое тепло камина всё ещё ласкало его кожу, помогая бороться с промозглым вековым холодом подземелий. Зачастую он устраивался с очередной книгой, располагая её на коленях, читал и делал заметки, пока остальные слизеринцы занимались своими повседневными делами. Кто-то учился, как и он, корпя над учебниками, кто-то просто болтал, обсуждая свежие сплетни и слухи, некоторые студенты играли в волшебные шахматы или взрывающиеся карты.       И конечно же, нет-нет да и прозвучит негромко в разговорах имя Волан-де-Морта. Произнесённое с благоговейным восторгом или затаённым страхом оно всё чаще и чаще звучало в гостиной, наполняя юные души смятением. Особенно в этом отношении выделялись Мальсибер, Уилкис и Эйвери. Молодые и запальчивые, они часто спорили до хрипоты, убеждая остальных студентов в истинной правоте Лорда. Будучи наследником великого Салазара Слизерина, Волан-де-Морт ратовал за расширение прав чистокровных волшебников, за наделение их ещё большей властью и авторитетом. Впрочем, и полукровок Лорд не обижал, принимал в свои ряды всех, кто готов был доказать свою нерушимую верность высшим идеалам чистокровных.              Вот и сейчас Уилкис мерил гостиную длинными уверенными шагами, рассуждая о врождённой природе власти. Периодически он останавливался у сидящего рядом с камином Мальсибера и что-то тому говорил, эмоционально размахивая руками. Тот же слушал и согласно кивал, неровный свет полыхающего огня ложился его лицо тенями, придавая некой загадочной мрачности тонким чертам. Взгляд тёмных глаз был пристальным и тяжёлым, достаточным, чтобы подчинить своей воле, наложить «Империус», коим и славился среди них Мальсибер. Весьма ценное и полезное умение. Северус нисколько не сомневался, что Пожиратели смерти с великой радостью примут в свои ряды нового рекрута, мастерски владеющим таким мощным и запретным заклинанием.       Сам Северус так же владел многими темными заклинаниями, находя в них странное манящее очарование. В конце концов, что есть яд, а что лекарство? Лишь доза отделяет одно от другого.       И всё же, слушая сейчас Уилкса, Северус не мог твёрдо сказать, что готов стать Пожирателем. Как бы ему не хотелось оного, внутри был этот крошечный червячок, подтачивающий его уверенность, — ни Лили, ни его матери не нравились Пожиратели смерти. Лили вообще была далека от идей Лорда и видела в нём едва ли не монстра, а его мать, Эйлин, не одобряла войну, слишком боясь потерять на ней единственного сына. Две самые главные в его жизни женщины были против, что вносило в душу Северуса смуту, вынуждая колебаться и тянуть с принятием столь важного решения.       Не известно, сколько бы он ещё раздумывал и сомневался, не случись в последующие несколько дней досадного происшествия в магазине Писарро.       Северус устало бродил по мощёным улочкам Хогсмида, сознательно избегая толп снующего туда-сюда народа и прячась от полуденного зноя в тени невысоких домов и многочисленных магазинчиков, коими славилась магическая деревушка. День был неприятно жарким, душным, облачка клубящейся пыли то и дело взлетали в воздух, оседая неряшливой грязью на полах длинной чёрной мантии, в которую он был укутан. В какой-то момент ему даже пришлось наложить на себя чистящие чары, раздражённо взмахнув палочкой, но, как и следовало ожидать, эффект был слабый. Снейп недовольно поджал губы, превратив их в тонкую полоску, — что за ирония: владеть почти в совершенстве Темными искусствами и при этом быть, откровенно говоря, совсем некомпетентным в простейших заклинаниях чистоты. Поняв, что от грязи ему так просто не избавиться, Северус зло отшвырну небольшой камень, попавшейся уму на дороге, пнув его носком таких же пыльных, как и мантия, туфель. Тот, подскочив, покатился к магазину напротив, и Северус, проследив за его траекторией, замер, не веря собственным глазам и собственной удаче. В окне магазина он увидел знакомую женскую фигуру, одиноко бродящую меж стеллажей и полок, уставленных писчими принадлежностями. В миг позабыв об усталости, Северус бросился к магазину и, заскочив внутрь, остановился на пороге, выискивая глазами девушку. Та стояла у прилавка с пергаментами и задумчиво их рассматривала, беря то один, то другой в руки.       — Лили! — негромко позвал Северус, подходя ближе. Лили вздрогнула о неожиданности, но, заметив его, улыбнулась тепло и приветливо. Сердце Северуса задрожало, на бледных щеках расцвёл румянец. — Как ты? Давно не виделись! Ты здесь одна?       — Да, — Лили кивнула, — одна. Девчонки пошли в «Сладкое королевство», а я забежала на минутку сюда, нужно было купить ещё несколько пергаментов и перо. А ты?       — Тоже. И один, и мне нужны так же перья. И пергамент, — Северус на миг замолчал, переводя дыхание, а потом продолжил, выплёскивая наболевшее: — Ты теперь на так часто бываешь в библиотеке, всё время занята. Мы почти никогда не видимся, я соскучился по тебе, по нашим встречам.       Лили выбрала один пергамент, отложив его, и взяла другой, придирчиво рассмотрела, прежде чем вернуть на место. Северус терпеливо ждал.       — Прости, было действительно много работы, ни на что не хватает времени с этими экзаменами, — извинилась она. — Едва в Хогсмид вырвалась.       — Я могу с тобой позаниматься, если нужно, — тут же предложил свою помощь Северус. — Мне не тяжело. Я могу в любой день, только скажи. Например, завтра. Как тебе?       Но Лили лишь отрицательно покачала головой, печально вздохнув.       — Прости, — вновь извинилась она, — но завтра не получится. У Гриффиндора тренировка по квиддичу.       — С каких пор ты стала увлекаться квиддичем? — изумился Северус. — Да ещё настолько, чтобы ходить на тренировки команды? Это даже не игра, прекрати чудить, Лили.       Девушка развернулась к нему, скрестив руки на груди. Её брови недовольно нахмурились, зелёные глаза потемнели, утратив цвет майской травы.              — Что плохого в том, чтобы поддержать собственную команду и посмотреть тренировку? Это не запрещено.       — Да не в этом дело, — Северус попытался объяснить свою позицию. Почему Лили была такой упрямой? — Просто странно, что ты так вдруг… вдруг… — он замолчал, когда его растерянный взгляд упал на запястье девушки, где неброско поблёскивал серебряный браслет, отражая струящийся из окна солнечный свет. — Что это у тебя?!              Не дожидаясь ответа, он грубо схватил Лили за руку и, поднося запястье к лицу, принялся рассматривать украшение. Его пальцы с дрожью отвращения скользнули вдоль серебряной нити, следуя замысловатому узору плетения, прежде чем он сильнее сжал руку, не позволяя девушке отстраниться.       — Да что с тобой, Сев?!. — Лили безуспешно попыталась вырваться, но Северус ещё плотнее сжал пальцы, удерживая девушку на месте. — Прекрати немедленно!       — Это от него? — спросил он ледяным голосом. — Да?       — Да о чём ты вообще?!       Северус наклонился вперёд, лицо его было бледным, искажённым уродливой маской внезапного гнева. Не задумываясь, он прижал Лили к ближайшему стеллажу и яростно зашептал:       — О браслете! Это от Поттера? О, конечно же от Поттера! Кто ещё может подарить такую дорогую и безвкусную вещицу? Это поэтому ты с ним? Поэтому неожиданно заинтересовалась квиддичем и забросила меня?             — Северус… — взмолилась Лили, пытаясь образумить стоящего перед ней парня. Но тот был глух к её словам, напротив, ещё крепче стиснул пальцы, практически выкручивая запястье.       — Тебе нравятся такие подарки? — не унимался Снейп, гневно шипя. — Ну так я подарю больше, дороже… Только скажи, Лили! Куплю тебе и кольца, и браслеты, всё, что хочешь куплю!.. Тебе это нужно, чтобы начать встречаться со мной, да?.. Скажи!       Звонкая пощёчина хлёстко опустилась на щеку Северуса, заставив того, мотнув головой, отшатнуться.       — Мне больно! — закричала Лили, наконец вырываясь. — Ты совсем помешался?!.       Северус не ответил. Его ошеломлённый взгляд не покидал девушки, пока тонкая струйка крови медленно струилась из рассечённой губы.       Не услышав какого-либо ответа, Лили резко развернулась, взмахнув каскадом медно-рыжих волос, и направилась к выходу. Северус не попытался её остановить, он всё так же стоял неподвижно, лишь прикрыл лицо ладонью, вытирая кровь. Только когда входная дверь вновь хлопнула, впуская покупателей, а из подсобки донеслась тяжёлая поступь хозяина, он бросился наружу, распугивая посетителей.       Оказавшись на улице, он огляделся — Лили нигде не было видно. Конечно же девушка уже убежала, да и что он бы ей сказал?       Проклиная себя за глупую вспышку гнева, Северус направился обратно в замок — покупать больше ничего не хотелось, да и солнечный день окончательно перестал хоть сколько-то радовать, утратив последние крупицы обаяния. Всё, что он сейчас хотел, это оказаться в мрачном уединении собственной комнаты.       Мысли продолжали метаться в его голове, хаотично сменяя друг друга, пока он шёл по дороге. Как Лили могла его ударить? Заслужил ли он эту пощёчину? Он причинил Лили боль, напугал её своим поведением? Есть ли у них шанс помириться? Что теперь делать? Столько вопросов, и ни одного ответа! Единственное, что Северус мог сказать точно, — он не собирался так просто отдавать Лили Эванс глупому Поттеру, и пока он шёл, в его голове родился простой и логичной план — подарить Лили более дорогое и уникальное украшение, которое бы заставило омегу наконец признать его чувства. Да, он никогда не считал Лили алчной, жадной до богатства, но сердце какой девушки не дрогнет перед дорогим подарком? Если получилось у Поттера, то, значит, получится и у него.       Вернувшись, Северус заглянул в стоящий у кровати сундук, бережно извлекая из его нутра припрятанный кошель, и высыпал его содержимое на ладонь. Не так и много, как он надеялся, но вполне достаточно, чтобы купить что-то… приемлемое. Была бы основа, а уж об остальном он позаботится сам. Его воображение живо нарисовало все возможные чары благополучия и защиты, которые он мог бы наложить на украшение, чтобы увеличить его ценность.              Удовлетворенно ухмыльнувшись, Северус отправился спать, надеясь хорошо отдохнуть перед предстоящим днём, но сон, как на зло, долго не шёл к нему, вынуждая вертеться в кровати. Лишь под утро он впал в краткое забытьё, чтобы тут же проснуться с хриплым сдавленным криком — в его сне Лили страстно и жарко целовалась с Поттером прямо посреди двора, на глазах у всех. А затем, заметив его внимание, Лили расхохоталась. Насмешливо и зло, и очень обидно для него.       Северус проснулся в холодном полу, с бешено колотящимся в горле сердцем. Ночная сорочка прилипла к телу, сжимая судорожно вздымающуюся грудь, а спутанные пряди тёмных волос впитали бисеринки пота, выступившие на лбу и висках. Проклиная всех и вся, Северус опустил босые ноги на пол и, не заботясь о тапочках, побрёл в душевые, где сразу забрался в ближайший свободный, подставив спину упругим струям горячей воды. Постояв так некоторое время, он наконец достаточно успокоился и пришёл в себя, чтобы привычное выражение отстранённой холодности легло на его лицо, а злобный смех наконец затих в его голове.       Он должен быть выше этого. Лили была его слабостью. Желанной, необходимой ему, как воздух, но, все же, слабостью. Чувства к ней делали его уязвимым, а это было опасно по нынешнем временам. Его друзья практиковали Империус, да и сам он широко использовал легилименцию, проникая незаметно в разум других учеников и иногда даже в сознание зазевавшихся профессоров. Что будет, когда они обнаружат его слабость? Он должен поработать над окклюменцией, затуманить разум, отгородить его от всех и вся, наводнив множеством ловушек и ложных воспоминаний. Так будет безопаснее.       Приведя себя в порядок, он, наспех позавтракав в Большом зале, направился в Косой переулок, где, минуя множество магазинчиков и лавок, остановился перед единственно нужным — ювелирным магазином. Сочетание чёрного и серебряного цветов в оформлении казалось на первый взгляд довольно простым, но это было не так: дорогие материалы, изысканная продуманная отделка и выверенная чистота линий тут же убеждали в обратном. Поднимаясь по лестнице, Северус проглотил комок жалкой неуверенности, подкативший к горлу, и толкнул тяжёлую массивную дверь, оказавшись в просторном помещении, заставленным стеллажами и витринами. На всех них сверками различные украшения, рассортированные по назначению. Посетителей было не так много, они лениво бродили меж широких стеклянных витрин, рассматривая предлагаемые товары, и Северус, оглядевшись, последовал их примеру — стал важно расхаживать меж рядами, иногда останавливаясь, чтобы более пристально рассмотреть заинтересовавший его предмет.       Он переходил от витрины к витрине, пока вежливо-сочувственный взгляд молодого подмастерья, стоящего за стойкой продавца, грозился выжечь дыру меж его лопаток, и рассматривал представленные изделия. Все они казались… несколько дорогими для его не самого щедрого для трат бюджета. Северус совсем приуныл рядом с витриной, предлагающей золотые и серебряные кольца на любой вкус, когда его внимание привлёк звук шагов, заставляя повернуть голову в сторону шума. Напротив него старинный гобелен, одновременно служащий как украшением так и самодельной дверью, сдвинулся, открывая вид на дополнительные комнаты, и в проёме показались две фигуры. Одна, статная и высокая, принадлежала Люциусу Малфою, вторая, низкая и скрюченная, гоблину, владеющему магазином. Последний мелко семенил рядом с Малфоем и елейно заглядывал тому в глаза, благодаря за оказанные честь и доверие. Люциус лишь самодовольно улыбался льстивым речам хозяина, принимая их, вероятно, как должное.       — А, Северус! — воскликнул Люциус, заметив Снейпа, и попрощавшись с раболепным хозяином. Подойдя, он кивнул, приветствуя студента и поинтересовался его делами: — Не думал, что увижу тебя так скоро. Немного неожиданное место для встречи, — Люциус кивнул на витрину, где заманчиво сияли золотом кольца, и легко рассмеялся.       — Д-да… — Северус немного смутился и, потирая шею, выдал сбивчивое оправдание: — Выбираю подарок матери. У неё скоро день рождения, вот, хотел порадовать… Купить что-то на праздник.       — Похвально, похвально, — Люциус, если такое вообще возможно, улыбнулся ещё шире, блеснув белоснежным рядом идеально ровных зубов. — Ты всегда, насколько я помню, был примерным сыном. Писал матери каждые выходные и получал от неё столь же частые и объёмные ответы. Кстати, как она? Всё ли хорошо?       — Стала вдовой, но не думаю, что это действительно огорчило кого-то из нас, — сухо отозвался Снейп.       — О… Неожиданно, — произнёс Люциус, несколько потрясённый столь откровенным признанием. — Что ж, полагаю, наши деяния определяют нас. Мистер Снейп никогда не был лучшим образчиком мужа и отца, насколько мне известно.       — Абсолютно, — согласился Северус. — Однако к чему о неприятном? Могу ли я узнать причину твоего пребывания здесь?       Люциус ухмыльнулся, услышав вопрос. Серые глаза сверкнули волнением, и, придвинувшись ближе и понизив голос, он признался:       — Женюсь. — Северус вздрогнул, и Люциус тут же поспешно добавил: — Ах, не спрашивай, на ком, мой друг. Мы с отцом рассматриваем несколько вариантов, я доверяю, его мудрости в этом непростом вопросе. Единственное моё пожелание — чтобы невеста была женской омегой. Ничего не имею против парней омег, как ты мог заметить, но всё же предпочитаю женщин. Думаю, из них получаются лучшие жёны и матери. А это очень важно для крепкого и надёжного брака, не правда ли?       Северус, не зная толком, что на это ответить, ограничился кивком, которого однако Люциусу вполне хватило. Положив руку на плечо Северуса и слегка похлопав по нему, Люциус увлёк более молодого мужчину к выходу, всё продолжая и продолжая говорить.       — Понимаю, что тебя сейчас мало волнуют вопросы брака в силу возраста, но вот мне пора уже и задуматься о продолжении семейной линии. Это мой долг, моя обязанность, как будущего главы, как альфы. Произвести на свет наследника — это то, что от меня ожидают, и то, что я с радостью исполню.       Северус вновь кивнул, но уже более сдержанно. Разговоры о браке и детях были для него особенно неприятны, и он пытался их избегать всеми силами. К чему обсуждать то, чего у него никогда не будет? Все эти розовощёкие слюнявые младенцы, выскакивающие из благословенных утроб омег, не вызывали в нём ничего, кроме обыденного праздного интереса.       Омеги зачинали от альф, альфы покрывали омег. Странный и безумный мир течек и гона. Всё это проходило мимо бет, не способных как выносить и родить, так и не способных наполнить своё семя достаточной энергией, чтобы даровать жизнь.       Северус не жаловался.       Он вежливо улыбался, слушая пространные рассуждения Люциуса об обязательствах перед предками и чистоте крови, и иногда вставлял короткие, ничего не значащие междометия, чтобы показать свою заинтересованность в общем разговоре. Лишь когда они уже прошли несколько добрых ярдов по мощёному камнем переулку, Люциус наконец замолчал и внезапно остановился, тёмно-зелёная ткань мантии заструилась по его прямым плечам.       — Но что это я всё о себе и себе. Как не вежливо с моей стороны! Северус, позволь пригласить тебя сегодня к нам на званый обед. Будут весьма интересные гости, тебе с ними непременно нужно познакомиться, поверь.       — Если ты так говоришь…       — Непременно приходи, жду тебя к четырём, — Люциус кивнул ему, прежде чем откланяться и заспешить куда-то, смешавшись с толпой в переулке.       Северус некоторое время просто смотрел ему в след, а затем вернулся в Хогвартс, используя ближайший общественный камин. Оставшиеся часы он использовал для выполнения домашнего задания и некоторых экспериментов с зельями. Помешивая кипящее варево в котле, он вновь и вновь вспоминал слова Люциуса о званом обеде. Если он действительно познакомит его с нужными людьми, то это положительно скажется на его благополучии, он сможет проявить себя, блеснуть талантами. А это значит в дальнейшем получить силу и власть, признание. То, чего никогда не будет у Поттера из-за его взбалмошного характера. Он же сможет дать Лили стабильность и защиту, обеспечить её, показать, что с ним её не о чем беспокоиться.       Итак, в назначенный час он отправился в Уилтшир, дабы посетить Малфой-мэнор.