Вопрос сторон

      Очнулась Сириэль, судя по часам, в половине третьего. Лучи люмоса пробивали мутное сознание и падали на большой кокон из одеяла. Только грязные пятки торчали. Кокон не шевелился, но громко сопел.       Спина в кресле затекла, но надо вставить — валяться невозможно, да и не в её это характере — нужно найти занятие, пока Сириус спал. На краю сознания чесалась мысль, что нужно было изготовить зелье для сна.       Утро в Хогвартсе всегда начиналось спешно и какими-то важными делами — тело тронулось с места само. Простонав, Сириэль поднялась на ноги. Хорошо хоть те, благодаря тренировкам, почти не напоминали о вчерашнем дне и исправно работали, доставляя организм в ванную.       Холодная вода немного смыла усталость с лица, а дополнительным благом стало отсутствие боли в черепной коробке. С ведьмачьими примочками недолго и алкоголичкой стать за неимением тяжёлых последствий похмелья. Мучали только жуткая жажда и голод. Через «не хочу» пришлось натягивать сапоги и готовить завтрак.       Быстро выяснилось, что готовить не из чего. Уже со стоном лени Сириэль поплелась в ближайший паб.       Притащив еду с собой, Сириэль пришлось немного пошебуршать на незнакомой кухне в поисках утвари, есть из картонных коробок, наверное, странно… Акцио пользоваться поостереглась, не зная, что за чем могло стоять на полках — погром мог разбудить собутыльника, а это совсем не по-человечески.              Утолив голод жареной курицей с размякшим от тепла салатом, братскую половину и томатный сок оставила товарищу по несчастью и открыла наконец дверь, которая волновала весь завтрак. Лестница за ней вела в тёмный подвал.       Люмос осветил маленькую лабораторию. Она была до того грязной, что Сириэль не с первого раза отыскала свечи и не с одной попытки очистила несколько столешниц и раковину, освобождая место для дальнейшей готовки.       Из запасов мало что осталось. Несколько ящиков в столешницах, под раковиной и почти пустые колбочки на полках. А то, что пустым не было, следовало выкинуть.       Наскоро наколдовав холщовый мешок из полуокаменелой тряпки, поскидывала с полок всю скопившуюся дрянь. Эльф, похоже, совсем распустился без хозяев. Большой котёл вообще не отмывался ни одним заклинанием, даже тёмная магия не помогла, он только заблестел, как мишура на новогодней ёлке, и вздулся красными, как стеклянные шары, волдырями.              Когда наскучило прибираться, переместилась в гостиную, выудив первую попавшуюся книгу. Мозг особо не соображал, взгляд блуждал между строк, повествующих о важности наличия талисмана удачи при поиске некоторых алхимических субстанций.              Когда со стороны лестницы послышалось тихое ворчание, повествование увело неумелого автора в рассказ о путешествии на Камчатку.       Отстранившись от чтения и предвкушая нечто забавное, Сириэль поднялась с насиженного места и пошла на кухню за сириусовским ворчанием. Завёрнутый прямо в одеяло, Сириус стоял возле раковины, набирая воду в стакан.       — Эй, — тихо позвала Сириэль.       Испуганно пискнув, он выронил стакан в раковину. Обречённо выдохнул, шлёпнул себя по лбу и тут же сдавленно промычал. Сейчас ему можно было бы дать лет сорок, таким выдохшимся выглядел.       — Прости, я старалась аккуратнее, — усмехнулась она.       — Сириэль? — оглянувшись, Сириус будто слегка удивился. Ещё пару лишних лет ему накинул хриплый голос, обтёсанный жаждой, как наждачкой. — Извини, я, похоже, умираю, — с излишним драматизмом покачал головой, а затем поднял взгляд красных заспанных глаз и неуверенно спросил. — Мы вчера говорили у меня в спальне? Я тебе вроде этот дом завещал, или это мне уже приснилось? — он с подозрением обвёл взглядом помещение за её спиной. Заметил мешок. — Ты меня грабишь?       — Угу. Теперь твой мусор мой, — фыркнула Сириэль, разглядывая лохматое гнездо на его голове. — Мы разговаривали, да, но до завещаний дело не дошло. К сожалению.       Фыркнув, он выловил скользкий стакан и снова наполнил его водой.       — Алчная женщина, потешаешься над тяжелобольным старым человеком, — приложился к стакану, жадно глотая.       «Анимагом», — усмехнувшись, мысленно поправила Сириэль и, подойдя ближе, оперлась о столешницу.       — Прям уж таким старым. Вчера держался молодцом.       Сириус недовольно сморщился, надавив пальцами на виски.       — Не чирикай так, — жалобно попросил он, вновь набирая воду. — А ты, я смотрю, живее всех живых. Вот она — молодость, — завистливо охнул и снова припал к стакану.       — Я спала в кресле — у меня болит спина, — попыталась поддержать, подстроившись под нытьё. Но опыт нытья и жалоб был скуден, а потому сказанное прозвучало претензией.       — Ах, несчастная, так страдала в дорогущем достоянии семнадцатого века.       — Я не то…       — Да, я понял, — улыбнулся вдруг Сириус, повернувшись к ней. — Не всё ж тебе надо мной потешаться.       Сириэль хмыкнула, скрестив руки на груди.       — Завтрак у плиты, — сообщила, кивнув ему за спину, на прикрытую колпаком тарелку. — Ну, а я пойду, — указала большим пальцем в сторону двери.       Сириус еле успевал оглядываться со своей пониженной скоростью, настроенной на сохранение остатков мозга.       — Куда? — не понял он.       — В Косой переулок. Куплю пару ингредиентов.       — Зачем?       Сириэль поняла, что уже утро и зелье для сна им не понадобилось. В голове явно что-то напуталось… А Сириус терпеливо ждал.       — Ни за чем, — с досадой выдохнула и потёрла лицо.       — Вот и отдохни, — будто отдав распоряжение, он повернулся к плите.       — А у тебя какие планы? — она наблюдала за тем, как он начал есть руками, со звериной привычкой раззявливая пасть. Фу.       — Тоже отдых, — чавкая, сказал он и подтянул одеяло одной рукой.       — Может, погуляем? Кислород, все дела…       — Опа, я породил монстра, — опешил Сириус, но затем польщённо усмехнулся. — Неужели и правда держался «молодцом»?       — Амнезия? — усмехнулась Сириэль.       — Ну, точно я тебе ведь не смогу сказать. Помню, танцевали… весьма недурно, кстати, — оглянулся на неё, ожидая подтверждения.       Она кивнула, хотя тоже мало помнила подробности этого промежутка, в основном осталась эйфория объединяющего веселья. Дежавю скрепляло это ассоциацией со старшими курсами школы, что тоже добавляло приятных впечатлений.       — Что-то пели и пили… — его щёки резко надулись, и он, посерев лицом и развернувшись, навалился на раковину. Пару минут помолчал, тяжело дыша. Но выдержал — не сблевал.       — Пили, видимо, много. А как мы домой добрались — не помню… Не на мотоцикле же ехали? — слизнув с растрёпанных усов панировку, он снова посмотрел на неё, пользуясь «помощью зала».       — Он у кабака остался.       — А, — зевнул. — Тогда надо забрать. Стало быть, погуляем. Попозже, — впился зубами в обглоданную кость.              Спустя некоторое время в ванне, он оделся и спустился к Сириэль. Та что-то переписывала из книги, сидя на кухне.       — Чем занята? — поинтересовался он, присаживаясь на соседний стул и заглядывая в ежедневник.       — Мне хочется улучшить ведьмачьи эликсиры, но рецепты древние, а с нынешним прогрессом в зельеварении не слишком понятна история их создания, — она постучала карандашом по бумаге. — Вот я и…       Хлопком ладони Сириус закрыл доступ к блокноту.       — Это не отдых, — угрюмо сообщил он, заглядывая ей в глаза.       — Но я вчера отдыхала, — не понимая, возразила Сириэль, разводя руками.       — Вчера ты бухала, а это тяжело, — покачал он головой. — Ты привыкла считать смену деятельности за отдых, потому что в школе не могла по-другому выпустить пар, — он ткнул пальцем в стол, будто ставя точку.       Сириэль возмущённо фыркнула — теперь он использует полученную информацию против неё! Или нет… не совсем «против», скорее «за»… но всё равно странно! Возмущение сменилось недоверчивым недовольством вмешательству.       — Пошли, — приказал он.       Сначала она поплелась за ним, но, когда поняла, что они поднимаются на этаж с комнатой Сириуса, заподозрила неладное.              Они в самом деле вернулись в его спальню, и Сириус, скинув ботинки, запрыгнул к себе на кровать и улёгся на левую половину, похлопал по правой, глядя в потолок.       — Мы будем лежать и смотреть в потолок?       — Можем поболтать или подремать, — по-хозяйски предложил он.       Присмотревшись к его спокойному лицу, Сириэль поняла, что он серьёзен. Стянув с себя сапоги, залезла на высокую кровать и умостилась на приличном полуметре.       — Так, а теперь, это важно, ни о чём не думай, — настойчиво посоветовал Сириус.       — Это скучно и бесполезно.       — Для таких, как ты, полезно.       — Как я? — возмутилась она и повернула голову к нему.       — Трудоголиков. Ремус был такой же, — не открывая глаз, ответил Сириус.       Раздражённо отвернувшись, Сириэль закрыла глаза. Сначала чтобы сдержаться и не накричать из-за очередного сравнения с полудохлым оборотнем. А потом честно попыталась постигнуть науку ничегонеделания, но из головы всё не шёл рецепт «Пурги». Мысленно перебирала свойства компонентов, пытаясь отыскать, что и чем можно заменить, и тем самым избежать неприятных последствий. Руки так и чесались взяться за учебники и атласы. Были подозрения, что данное зелье получится улучшить только добавлением дополнительных ингредиентов, а не заменой и кардинальными изменениями.       А что, если увеличить концентрацию того же сердца голема, лепестков белого мирта, заспиртовать и скрепить ласточкиной травой? Часто бывает так, что ответ лежит на поверхности, как и ласточкина трава имеет особенность расти повсеместно, из-за чего быстро раскрыла свою алхимическую ценность.       Увеличение концентрации одних веществ, без затрагивания других составляющих. Старый принцип: больше — лучше.       — Сириэль, ты думаешь, — уличил Сириус.       Почти одновременно с замечанием Сириэль села, одёрнутая желанием добежать до блокнота.       — С чего ты взял? — погруженная в мысли, принялась спорить на автомате, натягивая сапоги.       — Ты когда о чём-то задумываешься, хмуришься, — усаживаясь, Сириус указал себе в межбровье. — У тебя там даже уже морщинка залегла.       — Наверное, потому что я часто думаю, — самодовольно хмыкнула Сириэль, подскочила и устремилась к выходу.       — Ладно, пошли гулять, — попытался Сириус отвлечь, но её каблуки уже стучали по ступеням.              Сириэль еле успела записать основную мысль, как сзади обхватили руки. Прижав к себе, Сириус поволок её в коридор, не обращая внимания на сопротивление.       — Это похищение!       — Разумеется, — он злорадствовал!       Всё больше Сириэль понимала, спорить с ним особого смысла нет — Блэк себе на уме. Только вчера она указала ему на проблему того, что он учит других как жить, и он даже серьёзно похмурился… Сегодня же раздумья как рукой сняло.       И хоть смешки то и дело вырывались, выдавая несерьёзность их игры «У кого бараньи рога больше», Сириэль всё равно не хотела облегчать ему жизнь. Но как радостно было по-детски дурачиться и не чувствовать себя при этом несмышленым ребёнком!       Вытолкнув её на улицу, Сириус, не разбирая, стащил с вешалки две куртки и, выскочив, захлопнул дверь.       — Всё, — загородил собой проход, к которому тут же метнулась Сириэль. — Идём, — запирая палочкой дверь, отпихнул её локтем. — Какая ты упрямая — это кошмар, — он недовольно пропыхтел и накрыл её плечи дублёнкой, плотно заворачивая.       Ободрённая прохладным воздухом Сириэль рассмеялась ему в кулаки, стягивающие воротник. Улыбнувшись, Сириус отпустил и уже на себя накинул кожанку не по погоде. Вытащил из кармана маленький пузырёк с оборотным и быстро выпил.              Некоторое время шли молча. В мокром асфальте поблёскивал бледный свет из тёплых квартир, на окнах которых висели недружелюбные решётки — маленькие тюрьмы. Тихо, лишь за домами рычали машины, наверное, грызлись за перекрёсток, и зябко и пахло бензином, городской гарью и перенасыщенностью масла. Сириус тихонько икал, явно перенапрягшись, таская крепко сложенную охотницу. Конечно, жаловаться даме на её вес он не посмел, но Сириэль узнавала тяжесть такого дыхания.       Первым делом он завёл разговор о Гарри, пытаясь выведать что-нибудь новенькое. Сириэль откликалась односложно и нехотя, витая подальше от Хогвартса.       — А что у него с древними рунами?       — Не имею представления, — сердито дёрнула бровью, отвлекаясь на даму с миниатюрной собачкой по другую сторону улицы. — Я не говорила с Бабблинг об успехах конкретных учеников, а она сама тактично, то есть через сотню «извини», обходила тему чемпионов.       — В самом деле? Она, конечно, невероятно тактична, — с едкой усмешкой цыкнул Сириус. Что-то горделивое появилось в линии его плеч.       Сириэль с любопытством приценилась, вспоминая, как не смогла разгадать его псиных эмоций после скандала с Батшедой.       — Что ты тогда хотел сказать? После моей ссоры с ней.       — Оправданий я точно не просил, — фыркнул Сириус, уворачиваясь от шедшего навстречу прохожего и провожая его раздражённым взглядом. — Уже не помню, что конкретно хотел. Просто обсудить, наверное. Вопросов было много, но теперь, думаю, что без всяких «но» понимаю твой поступок. И поддерживаю. — Всего на пару секунд, но он крепко сжал её плечо. — С дураками, которые не понимают, с кем собираются дело иметь, я бы тоже общаться не желал.       Разгадав искру его гордыни, Сириэль усмехнулась. Это было приятно. Солидарность — разгадка вопросов о её прошлом — хотел понять, с кем собрался иметь дело. Блефовал, говоря, что отправил бы её обратно в Хогвартс, потому что принял решение наладить контакт ещё до этих слов. Наладить контакт с человеком, который ему неудобен. Как поступила и она в прошлом году с Ремусом. Некоторые вещи важнее принципов.       — Поколения сменяются, а проблемы всё те же.       — Мда… — со вздохом протянул Сириус, — проблемы — то, в чём я ориентируюсь хорошо даже теперь.              Шлёпая по лужам с отражениями мокрых домов и тяжёлого неба, они дошли до кабака минут за двадцать. Байк с несколькими листками штрафов был припаркован там, где и оставили — в небольшом закутке тротуара, утопленном в изгибе зданий.       Избавив руль от каких-то словно нарочно навешенных бумажек, Сириус взялся за один из рогов массивного механизма. Но после нескольких секунд размышлений посмотрел на уже ожидавшую подвоха Сириэль.       — Давай ты сядешь за руль.       Отдавшая предпочтение своим ногам перед всеми остальными видами транспорта, Сириэль уставилась на мотоцикл. А потом на спокойное лицо Блэка, который, кажется, считал, будто идея славная.       — Мы умрём.       — Мы умрём, если я, не до конца отошедший от пьянки, сяду за руль с грузом в виде тебя.       — А я считала тебя джентльменом, — она упёрлась руками в бока, а Сириус закатил глаза.       — О, поверь, я ещё ничего не сказал, — ухмыльнулся.       — Сказал достаточно, чтобы я сделала замечание. Это не я тяжёлая, а ты ослаб. — Сириэль победно улыбнулась его скисшей мине.       — Отлично, мы оба высказались, а теперь колдуй штаны и садись за руль. Поедем медленно, трусишка.       Утомившись от споров с ним за сегодня, Сириэль оглядела улицу. Дождавшись, когда прохожих стало меньше, а в их сторону никто не смотрел, нырнула в подворотню и заколдовала юбку в широкие брюки. Вернувшись, с выдохом села на вчерашнее место Сириуса, пристроив руки на руле.       — Я не знаю дорожных правил.       — Я только правила светофоров знаю, — пожал плечами Сириус. — Не ошибусь, если предположу, что ты уже поняла их принцип. Лучше смотри сюда, — постучал по правой ручке руля. — Крутишь на себя — газ, то есть будешь ускоряться. Чем больше прокручиваешь вниз, тем быстрее будешь ехать и тем быстрее будет расходоваться энергия. Как с пегасом. Отпускаешь в обратное положение — со временем замедлишься, так как поток энергии прекращается. Всё очень плавно делай. Как с метлой. Летала на метле?       — В этом году все норовят научить ездить на том, на что я даже садиться не планировала, — раздражилась Сириэль, вспоминая первый полёт под руководством Флинта.       Обратив внимание на то, как Сириус тёр шею, заметила и его покрасневшие скулы и слегка отступивший взгляд.       — О, Сириус, — с насмешкой протянула она, — как же ты невинен.       — Я не невинен, но… — пытаясь отделаться от её смеющегося взгляда, потёр лицо. — Мы с друзьями, парнями, такое не обсуждали, а обшучивали, с девушками же это скорее вопросы уже в процессе, это полуинстинктивно… Почему я вообще оправдываюсь перед тобой? — раздражился на себя. — Ты — девушка, мы едва знакомы, ты ведёшь себя странно и бесишь меня, — рассеянно махнул рукой. — Давай вернёмся к… — поводил пальцем над рулём. — Покрути и посмотри на переднее колесо.       Так и поступив, Сириэль уловила принцип — куда поворачиваешь руль, туда мотоцикл и повернёт. Пока несложно. Хотя его обучение — это дань моде старины — вроде дед тоже объяснял ей, как шевелить руками и ногами в воде, но в итоге просто бросил в реку.       — Последнее — тормоз, — Сириус указал на небольшой железный рог и подножки перед правой ногой. — Он больше для экстренных ситуаций. Мешает крутиться заднему колесу и так замедляет ход. Мягко давишь, тормозишь мягче. Но мы же не будем гонять, так что… — развёл руками и подхватил два шлема.       Сириэль надела свой, он — свой и сел сзади.       — Давно меня никто не катал… И теперь я не уверен, прилично ли сидеть за дамой…       — Я целовала твоего Нюника, ничего более неприличного в этом мире не существует, — облегчила она его моральную ношу, приспосабливая руки под широкие рулевые рога и проверяя тяжесть проворота газа. — Поздно думать о неловкости. Сам настоял.       — Не поспоришь, — послышался вздох сзади. И талию крепко обняли. — Ключ поверни и полетели.       Поискав глазами, Сириэль нашла ключ и провернула. Послышался рёв механизмов, первичной вибрацией промассажировавший задницу, странным образов сняв напряжение в плечах.       — У-у… — восхищённо протянула она, ощутив поддетое возбуждение от скрытой силы под ней. Спиной почувствовала смешок в груди Сириуса.       Легонько провернув ручку газа, заставила махину сдвинуться с места. Инерция качнула назад, еле успела оторвать ногу от асфальта. С перепугу отпустила газ. Наехав на бордюр, машина начала крениться вбок всей своей и пассажирской неподъёмной ношей.       Сириус схватился за правую ручку, прижав к ней и её ладонь. Повёл газ вниз. Сириэль переключилась на дорогу, выводя ускоряющийся транспорт на проезжую часть.              К первому светофору вспотело всё тело.       Одеревеневшая нога упёрлась в асфальт. Нога Сириуса помогала, но руку он убрал обратно ей на живот. Тело потряхивало изнутри от ощущения бугристого покрова дороги и рокота механического зверя. И рвущихся нервов.       Отсчитывая секунды до старта на зелёный, Сириэль краем сознания поняла, что Сириус сидел куда плотнее изначального. Это приносило дополнительные капли пота на спину напряжённого тела. Такая близость была уже дискомфортной.       Газанула плавно, шаркнула ногой и чуть не въехала в не пойми откуда взявшегося маггла.       — Придурок! — выкрикнул из-за спины разозлённый голос. — Раздавим и не вспомним!       Сириэль нервно усмехнулась, заново поддавая газу и убираясь с оживлённого перекрёстка под автомобильные авации пронзительных сигналов.              Добравшись до Гриммо, Сириус закатил дребезжащий старостью мотоцикл в гараж. Сириэль пыталась отдышаться, не веря в их благополучную поездку. Ноги подрагивали, на спину свалилась усталость.       Радостный Сириус, спрятав широкую гаражную дверь под заклинанием, подбежал к ней.       — Ты отлично справилась! Медленно, конечно, но в другой раз…       — Ой нет, — отчаянно замотала она головой, — я буду управлять пегасом, ты — мотоциклом, а Гарри — метлой. Давайте больше ничего не путать. — Тяжело вздохнув, повела носом в сторону. — Мне нужен душ.       — Кстати об этом… — Сириус отвёл взгляд, но Сириэль заметила, что тот посуровел. — Не ломай замки в моём доме тёмной магией. И вообще не используй тёмную магию в моём доме. Хотя бы в моём доме.       — О… да, извини. Школьная привычка, — продемонстрировала мизинец правой руки. Лицо Сириуса выразило не то неверие, не то непонимание. — Изучая беспалочковую магию, привязала наиболее часто используемые заклинания к пальцам. У нас это называлось «перчаткой». У каждого был свой тёмномагический набор. Тёмная магия быстрее…       — …Влипает в тело. Я сражался с тёмными магами, Сириэль, и в курсе, как это работает. — Его голову всего на секунду, но будто что-то чуть дёрнуло. — Я просил не лекцию, я просил…       — Я поняла. Ладно, — вслед за ним разозлилась и она. — Просто знаешь, тёмная магия — лишь инструмент, и с её помощью я быстрее проникла в ванную и быстрее начала реанимацию.       — Ага, супер, — его голос переполнился гнилостным сарказмом. — Спасибо тёмной магии. За то, что отняла у меня семью и оставила жить с этой раной!       Сириэль сердито поджала губы.       — Странно, что в тюрьму сажают людей, а не ножи, да?       Очередь Сириуса сердито поджимать губы. Он хотел что-то сказать. Оно рвалось, пока из глаз в глаза летели молнии.       — Замок починишь сама, — будто перебив самого себя, рявкнул он и прошёл мимо, задев плечом. Хлопнул дверью.       — Om de căcat, — прорычала Сириэль под нос и пошла за ним.              После душа Сириэль добрый час провозилась с расплавленными и вплавившимися в пол латунными каплями замка. Металл был проклят, а снимать проклятья она никогда не пыталась.       С испорченным имуществом школы разбирался школьный завхоз. Кроме того, что замок нуждался в полной замене вместе с ячейкой, Сириэль не представляла, как с этим справиться. Отскребла и собрала остатки в одну лужу, а придать ей форму того, что она смутно представляла как устроено, уже ни одним известным заклинанием починки или ритуалом возврата во времени не получалось.       Ещё и Сириус приходил иногда молча и гнетуще стоять над душой. На третий раз она не выдержала.       — Или помогай, или не дыши в спину.       — Не намерен исправлять чужие ошибки, — холодно сказал он, даже не подумав отлипнуть от стены.       — На мотоцикле исправил! — с рывком поднялась она с колен в развороте к нему. — Я пыталась открыть дверь Алохоморой, не вышло. Глупо было медлить, выясняя причину и подбирая более щадящее средство, чем то, что было наготове. Уж извини, что расцениваю человеческую жизнь выше щеколды!       Сириус сильнее прижал скрещенные руки к груди, лицо похмурнело. Он перевёл взгляд ей за спину, на дверь.       — Алохомора не сработала, потому что я — хозяин дома. В древних домах потомственных чистокровных слово хозяина первостепеннее некоторых заклинаний гостей.       — О, — уже расслабленнее протянула Сириэль, упирая кулаки в бока, — так это не моя ошибка. А всю вину ты на меня свалил, просто потому что… — хотела, чтоб он сам сказал.       Плечи Сириуса напряжённо приподнялись, а взгляд стрелой натянул очередную молнию гнева. Пауза затягивалась, но Сириэль не сдавала позиций.       Сириус фыркнул.       — Ты тёмная волшебница, — выдохнул с раздражением и смешком, отворачивая голову.       — Чертовски удобно для твоего хамства. — Затишье обращалось в ядовитую бурю. — Позволяет заткнуть совесть и забить хер на элементарное уважение.       — Уважение нужно заслужить, — бросил метко и не глядя.       — То есть я в один миг должна лишить себя всех привычек и перестроить систему ценностей, чтобы только тебе было удобно уважать меня? А до этого можно мешать меня с грязью? С той же, что и в моих венах течёт, верно?       — Я не думал о твоей крови! — побледнел Сириус, шокировано уставившись. — Но тёмная магия!.. Сириэль, мне тяжело видеть, как просто ты к ней относишься, тогда как на войне мы с друзьями день ото дня снимали проклятья, придумывали контрзаклинания и вспоминали имена тех, кого эта магия убила! Тёмные волшебники убивали, убивали и убивали. — Серые глаза переполнились отчаяньем на грани безумия. Сириус смотрел сквозь всё. — Я не знаю, как донести до тебя, что мне больно. Как объяснить, что для меня нож — не просто инструмент, а враг, выплавленный из крови моей семьи.       Тяжело дыша, он прислонил ладонь ко лбу. Потёр виски, глаза. Дыхание нарастало рывками. Всё. Он тонул.       Опустив руки, Сириэль шагнула к нему.       — Я понимаю, что тёмная магия принесла тебе много боли, — мягче и тише проговорила она. — Я правда сочувствую. Мне тяжело даже помыслить о смерти семьи. Но я прошу лишь о том, чтобы ты тормозил себя в действиях по отношению ко мне, — указала за спину, на пол ванной. — Ты выбрал отыграться на мне. Целый час выбирал именно это.       Ещё один затруднённый эмоциями вздох, его руки повисли вдоль тела, и Сириэль потянулась к ним.       — Я вижу, почему тебе должно быть проще срываться на мне. — Поморщившись, Сириус вознамерился отвернуться, но Сириэль перехватила его за руки быстрее, заставляя остаться лицом к лицу. — Для тебя во мне много ассоциаций с теми, кто ранил. Зелья — Снейп, трудоголизм — Ремус, тёмная магия — Волдеморт и вся его хтонь.       На долю секунды уголок его рта дёрнулся в сторону ухмылки.       Пользуясь этим мгновением, Сириэль подняла его руки и положила себе на плечи. Как в танце, во время которого они вполне удачно совпали ритмом. И медленно и глубоко задышала.       Дыхание Сириуса сбилось.       — Давай, соберись.       Сириэль сделала демонстративно глубокий вздох.       — Ты не почувствуешь себя лучше, если будешь и дальше цепляться за то, что делает тебе больно.       Сириус вздохнул за ней. Сириэль выдохнула.       — Думай обо мне как о ведьмаке. — Снова вдох. Сириус почти попал в ритм. — Это же ни с чем у тебя не ассоциируется?       Сбившись, он усмехнулся и отрицательно помотал головой.       — Кстати, мой отец-ведьмак работал на Пожирателей в период войны.       Руки Сириуса соскользнули с её плеч. Дыхание снова задрожало, а лицо побледнело.       — Мерлин, — страдальчески простонал он, закрываясь ладонями, — Сириэль… — Послышались сдавленные смешки, похожие на кашель. Они быстро переросли в истерический припадок веселья. Такой, что Сириус стёк по стене и осел на пол.       Сириэль с любопытством смотрела на него сверху вниз.       Когда он начал успокаиваться, а краснота сходить с лица, она опёрлась на колени и склонилась ближе.       — Ну что? Любитель тотальной правды. Как оно тебе? — Спросила, не в силах сдержать победной улыбки.       Рассмеявшись вновь, Сириус с ожившим блеском в глазах поднял весёлый взгляд.       — Отлично, Сириэль, — с вызовом и несерьёзным упрёком. — Ты не заставишь меня отказаться от своих слов.       — Меньшего и не ждала, — закатив глаза, выпрямилась и отступила. Соврала, но была довольна его ответом. — Тогда и замок починишь сам. Твой же дом. — Откинув волосы с плеча, улыбнулась с тем очарованием, что смогла выдавить в обиде.       Что-то высмотрев в её глазах, Сириус мягко ухмыльнулся.       — Твоя взяла.              Проведя странный, по меркам Сириэль, ритуал с применением буквально подножных средств в виде своего волоса, подлестничного паука и разросшейся в углу кухни плесени, Сириус избавился от проклятья. И после уже простым Репаро легко вернул двери первозданный вид. Сириэль подарила этому свершению вялые аплодисменты, но Сириусу этого хватило, чтобы выпятить грудь.              Они завалились на диван и в едином порыве закинули ноги на кофейный столик.       — А что с твоим братом? — аккуратным тоном будто бы незаинтересованного человека спросила она, стряхнув с юбки подобранную с пола пыль.       Сириус невнятно гавкнул и отмахнулся, и Сириэль буднично переключилась на себя.       — Мой доучивается на последнем курсе. Увлечённый наездник и просто обаятельный балбес, — беззаботно начала она и, заметив навострившееся внимание Сириуса, продолжила. — Мне кажется, что вы вряд ли бы поладили. Он слишком хитренький. И его факультет близок к Слизерину.       Усмехнувшись, Сириус повернулся к ней, закинув руку за спинку дивана.       — Ты тоже навешиваешь на меня ярлыки. Якобы гриффиндорцы не могут дружить с хитрецами, — дёрнул бровями, как вызов бросил. Сириэль беззаботно повела рукой, приглашая к обсуждению. — Важно, что представляет из себя человек. Я осознаю, что факультеты Хогвартса просто… задают некий тон поведения. Но ты права, говоря про выбор. Думаю, и Дамблдор мог бы сказать что-то подобное. Но вот с тобой же я нормально общаюсь, — кивнул он Сириэль, но затем осёкся, — ну, как сказать «нормально»… — разгладил усы, подмигнув.       Сириэль шутливо пнула его в колено, на что последовало ехидное «хе-хе».              Беседы разбавлялись ссорами, чтением после них и дрёмой. Пока не пришла пора более убедительного голода. Решили, что вместо маггловских толп и ресторанной суеты предпочли бы на сегодня домашнюю тишину. Но продуктов с Рождества и после завтрака осталось на один недо-бутерброд. Пришлось выползать на улицу.       Февральский ветер кусал лица, шумные прохожие подпиливали нервы, а цены в супермаркете вводили в недоумение. На пару двое волшебников, знакомые с миром магглов только шестым и четвёртым рукопожатием, набрали продуктов. Сириус оттого, что его роль в этом вопросе главенствующая, набирал с размахом и не сильно-то глядя. Сириэль преодолела это затруднение незаметным перераспределением. На кассе он даже не обратил внимания на «потерю» трети продуктов.       Дома она нарочно вскрыла правду, но уже после того, как блюдо было готово. По ингредиентам разложила, почему получилось вкусно. Сириус разозлился, но набитые до отказа щёки не давали возможности выразить всё испытываемое возмущение.              Мелкие проблемы бытовухи сдвигались истощением, нежеланием и в принципе неумением Сириуса заниматься домашними делами и абсолютным равнодушием Сириэль к выбору жить в грязи. Вспоминая свой кабинет в Хогвартсе и даже комнату у себя дома, понимала, что и сама порядок поддерживала лишь с переменным успехом.              Разговоры пестрили короткими рассказами, не подсыпающими соль на свежевспоротые старые раны. Порой обсуждения смещались в философский спектр: причина всех бед — человек? Не сразу, но сошлись на том, что, скорее, человеческая слабость. Оба в разной степени полагали, что условное «хорошее» в мире возобладает и важно лишь «не стесняться брать».       Сириэль посмела уточнить, что с деньгами выбор шире, но, так как Сириус её не понял, не стала продолжать щепетильную для себя тему. Переключилась на пространное рассуждение об удаче и прочитанном за сегодня. Природа зачарованных талисманов Сириуса увлекла.       Давно Сириэль не ловила себя на мысли, что говорить интересно и даже не больно, хоть Сириус и был то вежлив и плавен, то резок и даже рявкал, но… Он был удачным человеком в неудачное время.              Для гостьи Сириус подготовил спальню на втором этаже. Сириэль решила не возвращаться в Хогвартс в четверг. В конце концов ей сказали лишь, что возвращение в четверг будет «чудесным». Но в чудеса ныне проживающие на Гриммо двенадцать не верили.       Последним предлогом задержки в гостиной стало письмо для Гарри.       — О чём ему написать? — спросил Сириус, сидя с пером над пустым листом. — Кажется, я столько могу сказать, но всё не то…       Перетирая зубами размякшие чайные листья, Сириэль пожала плечами.       — Дальше его ждёт Чёрное озеро, — лениво поделилась она.       Сириус только сильнее нахмурился. Почесал затылок, спустившись ногтями к уху, после чего движения ускорились, напоминая псиные.       — Вши?       — Реакция на мыслительный процесс.       Вновь перехватив перо с уже частичками крови под ногтями, принялся выскребать чернилами буквы, стараясь выдерживать их шеренгу по ровной прямой.       — Тебе бы подлечиться, — решилась Сириэль высказать подозрение.       — Давай моё здоровье ты трогать не будешь, — пропустив нужную букву в письме, он поднял взгляд, изображающий весомый довод не тревожить его покой. — Хватит и того, что я доверил тебе свою диету.       — Как скажешь.       А в голове уже собрались рецепты зелий, подходящих под его случай. Свежая порция чая смешала их в безразличное месиво.              Когда Сириус разобрался с тремя худощавыми абзацами о поддержке, советах и внушением веры в себя, Сириэль забрала его порыв отеческого участия, и они отправились спать. Напоследок обменялись последними сухими любезностями почтальона и адресанта.              С утра пораньше Сириэль отправилась на пробежку по району. В задымлённом воздухе города активничать было тяжело. Поплутав полтора часа по району, Сириэль вернулась на Гриммо. Приняла душ, постирала и высушила одежду и, приготовив завтрак на двоих, села читать.       Библиотека Блэков привлекала обилием сложнейших книг по тёмной магии, зельеварению и рунологии. Скучая по домашней библиотеке, Сириэль до самого обеда просидела за выписыванием особо интересных абзацев.       Игорь обзавидовался бы. А Снейп лопнул бы от несправедливости. МакГонагалл наверняка нашла бы времяпрепровождение над книгами о тёмной магии недостойным.       Все эти мысли Сириэль веселили. Аж ногами под столом хотелось поболтать.              По будильнику пошла обедать и заметила, что половина завтрака Сириуса так и осталась нетронутой. Что-то внутри беспокойно дёрнулось. На ногах, окоченевших от страха за утопшего в очередной раз Сириуса, она поднялась в ванную. Но та оставалась нетронутой после пробежки. Новенькие зубные щётки, но слегка влажная лишь одна. Одно смятое полотенце на вешалке, остальные в ровной стопке на комоде с отвалившимися дверцами.       Как мылом, скользнуло подозрение о верёвке под потолком. Сириэль быстро поднялась в комнату Сириуса.              Огромный ком из одеяла сопел на полу возле кровати.       — Сириус, — подойдя, чуть пнула туда, где в теории должны были оказаться ноги. — Два часа дня. Не хочешь развлечься уже?       От зашевелившегося одеяла послышалось недовольное мычание. Сириэль присела и начала распаковывать кокон со стороны звуков. Наткнувшись на спутанный клок волос, погладила по макушке.       — Плохо себя чувствуешь? Что-то болит?       Только короткое «у», чтоб отстали.       — А поесть не хочешь? — вытащив палочку, распутала клок волос. У младшей сестры тоже были непослушные волосы, пока она не попросила постричься под мальчишку.       Ответа не было.       Решив, что такую хандру трогать больше не стоило, Сириэль сама принесла в его комнату разогретую еду. Поставила на пол у подножия кровати, подозревая, что до тумбочки ему тянуться не захочется. Помнила подобные приступы у себя во время каникул на старших курсах школы — не хотелось ничего и сил ни на что не было.              До вечера Сириэль просидела над книгами, завалив ими рабочий стол в углу гостиной.       Отвлекли скрип двери и резко вспыхнувший общий свет. Глаза с непривычки обожгло. В дверях стоял прилично одетый и причёсанный Сириус. Окинув взглядом её пристанище, он дёрнул бровью, мол, ничего другого и не ожидал.       — Прогуляемся до бара? Сильно пить не будем.       Осмотрев приличную стопку записей, Сириэль кивнула.              Накинули куртки и вышли на вечернюю улицу. Молча, но под руки прошли до первого же подвального бара. Хмурые бетонные стены украшали флажки команд, подставки для кружек, полотна бутылочных крышек и прочий мусор, который магглы отчего-то сочли симпатичным. Обстановка Сириэль не нравилась, закуски из жареных куриных крылышек и маслянистых чесночных гренок казались излишне жирными, а музыка без ритма долбила по ушам.       Но пиво сносное, а морщинка меж бровей Сириуса разглаживалась, так что и она брюзжать не стала.              — Вернёшься в Хог завтра? — наконец подал голос Сириус, отвлекая Сириэль от мельтешащих картинок в чёрной коробке, подвешенной у барной стойки. Там по зелёному полю бегали мужчины в одежде двух команд — футбол.       — Думала, в субботу утром доберусь на «Ночном рыцаре». Как раз к уроку. Или около того, — продолжая внимательно наблюдать за поведением магглов, яростно радующихся тому, что один из мужчин в коробке пнул мяч так, что тот угодил в большую сеть. Как будто тренировка перед странной рыбалкой. Футбол, конечно, странноватая игра, но бегал народ задорно.       — Не хочешь тогда завтра в кино сходить?       — Можно, — ровно согласилась Сириэль, отпивая пиво. Посмотрев на Сириуса, поняла, что и он выглядел малозаинтересованным. — А можно никуда не ходить. Или обойтись ненапряжной прогулкой по парку. Проветрим головы.       Сириус кивнул, чтобы кивнуть, и только ближе склонился к почти пустой кружке.       — Можно, — сказал, чтобы сказать. В глазах темень далёких мыслей.       — Ты выбрался из спальни, потому что тебе стало лучше или ты сумел заставить себя из-за переживаний о госте? — Сириэль посмотрела на него.       — Что-то между, — не особо задумавшись, ответил он. Но вдруг моргнул осознаннее. — Ты… Ты понимаешь это… состояние?       — Дурмстранг — не пряничный Хогвартс, — хмыкнула, припадая к пиву и отводя взгляд.              Уже после того, как она стала полноценной «любимицей» Каркарова, и когда с братом приезжала домой, первое, что делала — с криками и руганью громила всё, что попадалось под руку. Йоргун на время её нервных срывов закрывался у себя в комнате и не выходил пару дней, отказываясь даже от еды.       Только уже после того, как Сириэль остывала и находила себя в беспамятстве в родительской спальне, до Йоргуна становилось возможным достучаться.       Они вдвоём подолгу сидели в полутьме и тихо шушукались, пугая домашних. К детям старались не лезть, и обычно к концу третьего дня они приходили в норму. Снова повторяли школьную программу, тренировались, бегали в город, читали. И бесились, конечно. Война в снежки, догонялки с элементами борьбы, до поздней ночи горланили песни маггловских музыкантов под вкус Йоргуна. А напившись веселящих зелий, наготавливали петард и шли громить медвежьи берлоги.       Мама шутила, что породила монстров, когда дети подливали деду в медовуху зелье икоты или подсовывали морочащую закваску.       В Дурмстранге нужно было держать лицо, манеры, слова круглые сутки, а расслабиться тоже хотелось, потому это и выливалось в такой рождественский дебош. И в пьянки в засранных кабаках.              — И каков Дурмстранг на вкус? — чуть оживился Сириус собственным вопросом.       Сириэль улыбнулась одним уголком губ.       — Каркаров готовил нас к войне, — дёрнула головой, всё ещё считая слова Михая на этот счёт преувеличением. — Те вещи, о которых я говорила позавчера, — чили в зелья и зелья в напитки, — были естественной частью выстраиваемой им иерархии. А на вершине первоклассное обучение, исследование редких артефактов, запретные книги, дополнительные часы тренировок, практические патрули и помощь при устройстве на работу. — Заметив недовольный взгляд Сириуса, решила внести корректировку. — Я не оправдываюсь. С моей семьёй и желанием стать ведьмаком мне вообще всё это было не нужно. Но я хотела участвовать. Вроде как естественно втянулась, а потом и вовсе стала считать неучастие за слабость. И даже сейчас я не хотела бы ничего переигрывать. Ведь теперь могу выпендриваться этим, — постучала пальцем по виску.       — А родители? Поощряли? — хмуро спросил он, царапая ногтем мизинца кружку.       — Мои? Мои в большей степени поддерживали. Иногда отец напоминал Каркарову, что если его дети выпустятся инвалидами или совсем наглухо отбитыми, то он открутит ему голову. Полагаю, это работало — временами Каркаров был мягок. Даже с приступами нежности. — Сириэль вспомнились периоды, когда он мог ласково погладить по голове, а голос его становился медово-сладким. Не подчиняться ему было сложно. — Другие родители… — она уклончиво перевалилась с локтя на локоть, а вот Сириус навострился. — Мой выпуск, а также на два года старше и младше, получились самыми малочисленными за последние двести лет. Многие забирали детей посреди года каждый год.       Сириус едко усмехнулся.       — Что насчёт твоих? — поддержала тему. — Как они переживали твои с Джеймсом выходки?       Он вмиг повеселел.       — О-о, я получал большое удовольствие от того, как они не переживали мои с Джеймсом выходки. Матушка столько громковещателей присылала, что у нас в компании появились ставки на количество в месяц. Тот, чьё загаданное число оказывалось дальше всего от реальности, должен был весь следующий час соглашаться на всё. — Сириус разразился смехом, но улыбку повело по острию надменности. — Питер проигрывал чаще всех. Слишком верил в чистокровное хладнокровие, полагаю. Иногда я правда нарочно старался, чтобы мать «подыгрывала» мне со счётом…       — М-м, любишь чувствовать себя победителем, — с намёком усмехнулась Сириэль. — Или это про любовь к теневому контролю?       Сириус прикрыл кружкой улыбку, расцветшую королевской розой. А взгляд царапал сухими шипами. Что он творил с чужой внешностью? Сириэль с любопытством наблюдала за странной метаморфозой, примеряя ту на истинную внешность Блэка. С его выпирающими из-за худобы скулами и впалыми глазами, что из тени вороных волос смотрели взглядом голодного до сражений хищника.       Казалось, его страшное обаяние было способно прорвать действие оборотного зелья. Это несомненно подкупало желание продолжать общение.       — А отец? — Сириэль уже второй раз словила себя на том, что про него приходилось спрашивать дополнительно.       — Он в отличие от матери… — Сириус повёл рукой, уставившись в стол. Даже слов не мог найти. — Никогда не присылал громковещателей. Но пару раз являлся в школу. И не тогда, когда их вызывал директор. От этого они солидарно откупались тем, что и так состояли в Совете и им не требовалось выслушивать лекции об их собственном сыне, за проделки которого они и так платят, — с презрением качнул головой, задирая подбородок. — А что насчёт компенсации от твоих родителей? Ты же вредила другим…       — Исков предъявляли достаточно, — кивнула она. — Но то Каркаров отмазывал, то мои родители оспаривали. Вместо общего магического образования отец выучился на юриста. И как он говорил: «Мы с мамой едины в том мнении, что бездарям следовало или не вставать у тебя на пути, или упорнее учиться». Единственный раз они оплатили починку посоха другого ученика. Семейная реликвия передавалась по наследству. Но оплатили… — Сириэль с гордостью усмехнулась, — мама швырнула деньги на пол.       — Ты сломала магический посох? — поднял брови Сириус, как будто не услышал слов о матери.       — Об колено.       Неожиданно Сириус рассмеялся. В глазах мелькнула тёмная искра. Сириэль чувствовала, что та высекалась о грань его жестокости. Где-то проходила линия приемлемого для него вредительства. Хотелось провести по ней пальцем.       — А за что? — спросил он с интересом.       — Обвинил мою знакомую в том, что его семья обеднела из-за политики её дяди. Он поддержал маггловское восстание восемьдесят девятого года. Разрушил коммунизм.       — Причём здесь посох?       — Да просто для доходчивости. Чтобы требовал с тех, кто брал ответственность, а не с кого попало. Но больше потому, что она была моей приятельницей. Что-то типа приятельницы. — Не стала уточнять про сексуальный аспект их отношений. Тем более, что тогда, в девятнадцать, это был первый подобный для Сириэль опыт. И если б Снейп не влез ей легилименцией в голову, продолжала бы беречь это подальше от всех.       Сириус моргнул.       — Видимо, я недостаточно ценю то, что ты не сломала мне хребет. За щеколду.       Сириэль рассмеялась.       — Я больше так не поступаю. Хотя с посохом я ему даже одолжение сделала — ему купили новый, персональный, и успеваемость улучшилась.       А когда он зазнался, тяжёлое сотрясение после дуэли с Сириэль низвергло его до ученика, едва сдающего зачёты. Сириэль расплатилась отёком Квинке и пожизненными последствиями его лечения. Никаких ей больше орехов.       От веселья осталась только льдистая расслабленность.       — Что насчёт твоей расплаты? Громковещатели, и это всё?       — Нет, конечно, — покачнувшись, Сириус закинул руку на спинку деревянной скамьи. — Летом я отрабатывал все свои проступки. — Взгляд поплыл по горизонтали воспоминаний. — Меня не выпускали на улицу. Со мной не разговаривали. Кроме упрёков и восхваления брата я ничего не слышал. Ах, нет. Иногда меня запирали в комнате на целый день в компании пластинок с партиями скрипачей. — Несколько коротких лихорадочных смешков и нервный тик дёрнувшейся головы, пока Сириус не выдохнул. — Меня заставляли зазубривать все книги в доме. Если ошибался, начинал вещать заново. Спал без кровати. Кормили тем же, чем и эльфа. А если, конечно, без стука заходили ко мне и видели, что я для удобства сна обернулся в грима, то на завтрак подавали кости. — Усмехнулся и повёл рукой по волосам. — Брили налысо. Я отращивал всё к сентябрю с помощью зелий. И некоторые зелья меня заставляли варить на благо семьи и… Волдеморта. Портачить было сложно — я же и выступал дегустатором. Но один раз я решил, что будет забавно, если их кожа на один вечер будет выкрашена в чёрный, — злобно улыбнулся он, наблюдая за такой же улыбкой Сириэль. — Больше меня не заставляли варить зелья.              Несколько минут молча пили. Сириэль думала о том, что её никогда не наказывали такими бесполезностями. Каркаров в качестве наказания назначал дуэль, или дополнительный патруль, или часы учёбы. Родители… Сириэль слабо помнила, чтоб они вообще наказывали. Были беседы. Много бесед с объяснениями, причинно-следственными связями, изображением перспектив последствий поступков. У отца порой дёргался глаз, а мама хваталась за голову и объявляла мигрень.       Дед мог дрова отправить колоть или посадить следить за тем, как самогон фильтровался. Жутко скучное занятие.              — Мать проводила ревизии в комнате, — суше всего предыдущего проговорил Сириус. — Стены Азкабана показались до ужаса знакомыми. Такие же серые и пустые.       — Это дерьмово, Сириус, — без прикрас отозвалась она. Сириус сначала пожал плечами, но затем кивнул. — Твои друзья знали?       Сириэль заметила, как он несильно повернулся, но за спиной была только стена, и он посмотрел куда-то в сторону барной стойки. Беспокойство. Словно на секунду… искал их.       — Меньше, чем теперь ты, — натужным басом признался он и быстро заговорил с заметно ненастоящей уверенностью. — Сейчас это уже не имеет значения, а тогда я не хотел их напрягать. Они бы ничего не исправили. Это было дело меня и моей матери. Что бы они сделали? Осиротили меня? — едко усмехнулся. — Джеймс и так в конце концов приютил. Это более чем.       Проигнорировав все его проколы голоса, Сириэль не стала высказываться. Если бы её дома обижали родители, она раструбила бы всем: друзьям, учителям, Министерству.       — В конце концов я же её победил — с хлопком двери ушёл к Поттерам и получил наследство от небезразличного дяди, — легко качнул кистью. — Родители Джеймса приняли меня в свой дом, как родного. Хотя я был тот ещё пряник, — с какой-то ободранной улыбкой убрал руку со спинки скамьи.       Покачав головой, Сириэль через осторожность усмехнулась.       — Так что… я, может, и не хотел бы куда-то выбираться в эту мерзкую погоду, но и сидеть в том доме у меня желания нет, — резюмировал он и залпом выпил остатки горькой пены.       Задумавшись, Сириэль прикинула варианты. Всё же её задачей было немного развеять Сириуса, а в таком доме…       — Сколько денег у нас осталось? На что хватит?       Покопавшись в складках кожанки на скамье, Сириус вытащил мешочек с деньгами. Отсчитал, как обычно шевеля губами, и поднял голову.       — Примерно на три плотных обеда на двоих.       Недовольно поморщившись, Сириэль отмела вариант со съёмом отельного номера. Через нелегальный портал переместиться до городка неподалёку от дома? Сириэль поколебалась. Снейп ведь там уже был… И должник в гостинице у неё был. Но, с другой стороны, это всё равно большой намёк на её место жительства.       Просить временное убежище у Дурмстранга? Тоже не очень. Каркарову сразу доложат о чужаках, и он примчится головы откручивать.       Друзей уже таких нет, чтобы просить о столь обременительном одолжении, ещё и со спорным обоснованием.              — Чего зависла? — прищурился он.       — Да так, — отстранённо пробормотала Сириэль, думая над тем, чтобы просить убежища у Аластора. Но через некоторое время пришла к пониманию, что параноик к себе в дом не пустит.       — А что там у тебя с Ремусом? — вспомнила и про его друзей.       Сразу как-то отстранившись с очередной дозой незаинтересованности, Сириус вздёрнул подбородок.       — Мы не общались.       — Почему? — удивилась Сириэль, ведь вроде как летом они держались друг друга. Поддерживали и защищали, готовы были вместе замарать руки кровью друга-предателя.       — Он не писал. Я тоже. — Просто пожал плечами и крепко вцепился в новую кружку пива.       — Почему ты не писал?       — Да какое тебе дело? — вспыхнул он. — Не ты ли слышать о нём не желала?       — В контексте сравнения с собой, — разозлилась за ним Сириэль. — Где я, а где оборотень? — Вопрос был риторическим, но Сириус уже открыл рот. Она оборвала. — Не надо мне свои взгляды втюхивать. Уже сыта. И, к слову, я ему писала, — с укором ткнула указательным пальцем в его сторону.       Вздувшись от недовольства, он подскочил.       — Я не писал, потому что действительно простить оказалось сложнее, чем когда рад видеть дорогого человека впервые за десяток лет! С холодной головой, а не перед детьми и предателем, общаться значительно труднее! Тогда вообще было не до того.       Сириэль нахмурилась. Сириус сел.       — Так бы и сказал. Чего кричать? — оглянулась на зал, и мужики поотводили взгляды. Тут же почувствовала себя неуютно, будто незримое присутствие Каркарова легло на плечи цепкими руками.       — Извини, — с досадой сказал Сириус, заметив её перемену и тревогу в лице. — Я знаю, что резок, знаю, как это звучит. Но я… я правда хотел простить. Сильнее, чем за все годы заточения. А сейчас… — он погладил стол, — уже не знаю. Надо, полагаю. Или… я уже даже не уверен, что хочу, чтобы всё было как раньше. Но, ты знаешь — поезд, перрон…       Хоть слушать его сбивчивость было тяжело, Сириэль поняла, что он говорил о трудностях привыкания к новому миру и времени, и бессознательно кивнула. Стоит дать этому чуть больше времени.              Ещё минут двадцать они молча спускали деньги на пиво. После с час протаскались по городу. Сириус только под ноги смотрел, Сириэль же без особого любопытства оглядывала непривычное окружение из обилия каменных домов под пять этажей. В её городе выше двух только церковь. Эту мысль она сообщила Сириусу. Он безучастно пожал плечами и только из вежливости спросил о её религиозности, и на сжатый ответ об атеизме тоже не показал желания продолжать разговор.              Когда встали напротив Гриммо двенадцать, Сириэль почувствовала неловкость оттого, что не смогла придумать альтернативы для временного жилья. А Сириус тяжело вздохнул и выругался под нос.