Вопрос сторон

      Мерный стук колёс убаюкал путников ночной дороги. Частые остановки должны были приволочь поезд к Лондону только под утро. Спать на сиденье было не слишком удобно, но опыт ночёвок на голой земле определил такое место как «Выше ожидаемого».       Грим проснулся раньше и заворочался на сиденье, чем разбудил Сириэль. Подловив его в одно из таких перекладываний с боку на бок, взглядом дала понять, насколько он шумный. Голову он опустил, но посмотрел с таким жалобным выражением, что тут же заслужил прощение. Сириэль уже успела понять, что он этим пользовался обдуманно. Видимо, раньше работало.       — Утро, — потёрла она зудящие глаза. Моргать тяжело, щёки стянуло сухостью.       Пёс формально кивнул на её приветствие. Оставшиеся десять минут они проехали в тишине, уставившись в пол.       Сириус застал и притормозил только первый поток слёз. Ночью пришла нужда ещё немного пожалеть себя. И пусть особо острая самокритика больше не терзала, слёзы просились наружу. Так, вжавшись лицом в спинку диванчика, Сириэль выпустила ещё какое-то количество накопленного напряжения. Теперь казалось, что внутри ничего не осталось.       Начался новый день, но календарный листок будто на прежнем месте. Вчера всё тянулось и тянулось, утяжеляя кровь до зыбучего песка.       Выбравшись с вокзала и торопливо преодолев маггловскую часть, заполненную палатками и плакатами с лозунгами, они вышли на улицу и свернули в переулок потемнее, откуда Сириэль аппарировала их на Гриммо.       — Я чертовски голодна, — оповестила Сириэль, только они вошли в дом. — Не ела со вчерашнего обеда.       Сириус принял свой человеческий облик и, привалившись спиной к стене, устало вздохнул.       — Ты сорвала мне вчерашний обед, так что я не ел больше суток.       — О, ну простите, милейший, — протянула сарказмом в ответ на претензию и опёрлась плечом о стену напротив. — Но никто не сидит в кустах во время охоты — ветки создают много шума. Как ты собирался создать эффект неожиданности? Ещё и для таких умных птиц как вороны, они ж запомнят тебя и мстить ещё будут. Как вообще при таком уровне подготовки ты умудрился поймать вьюрков?       За время нравоучения лицо Сириуса выражало всё большее недовольство.       — Ловя вьюрков, я был человеком и имел возможность пользоваться руками и магией. Ты не веришь, что я хороший охотник?       — Очевидно, ты нехороший охотник. Кто же ловит дичь у населённых пунктов? У них в крови сплошные отходы человеческой жизнедеятельности. Вороны и вовсе мусорщики.       — Мне плевать на вкус… — голос потяжелел.       — Суть не в том, — перебила Сириэль, усмехнувшись его попустительскому и одновременно серьёзному отношению к выживанию. — Такая диета — самовредительство.       — А овощи и мясо на пару и всё без специй — это правильная диета? — ухмыльнулся он, опуская напряжённые плечи.       — Сегодня можем попробовать что-то более сложное. Я тебе такую диету назначила, потому что с какой-нибудь ciorba после сточных крыс у тебя бы случился заворот кишок, запор, понос, рвота… Веселье в каждой дырке.       Сириус разразился хохотом. Кончики ушей едва покраснели.       — Не представляю и почему ты не нравишься Минерве, — саркастично протянул он. — Так что предлагаешь? Поесть в каком-нибудь маггловском ресторанчике? Дата располагает.       Сириэль простонала, вспомнив о празднике. Пойдёт ли Бабблинг на свидание с Игорем? И, если нет, насколько сильно его разорвёт от гнева из-за сломанных планов? Ведь без единственной необходимой зрительницы суть концерта терялась. Ехидство подогрело и так нагулянный аппетит.       — Остались частички твоего альтер-эго?       Сириус отрицательно покачал головой.       — Тогда шагом марш в душ, а я найду бесхозного маггла.       — Привлекательнее прошлого будешь искать? — с шутливой издёвкой сказал Сириус. Оторвавшись от стены, стянул с себя грязную рваную куртку и швырнул под настенную вешалку.       — Конечно. Мне же смотреть на маскировку.       Поиски вылезли за пределы Лондона. Вызвав «Ночного рыцаря», наугад отправилась в первый попавшийся на карте городок близ Лондона.       Переполненный кирпичными домиками и коротко стриженными газончиками Грейвзенд. Пятнадцать минут в одну сторону. Десять минут на поиск самого захудалого района. Ещё пять на выбор жертвы.       Определить маггла — минутный труд, отличий слишком много. У магглов с собой всегда больше вещей, ходят они быстрее и прямолинейнее, меньше смотрят по сторонам, оттого рассеянные и неловкие. И говорят громко.       Вот один. Худой и высокий, оттого сутулый. На лицо ничего особенного, без изъянов и изысков, привлекли только тёмные кудри и кручёные усы.       За пятнадцать минут преследования он ни с кем даже не поздоровался и никто не приветствовал его. Для маленького городка и среднего возраста мужчины это удивительно. В родном городе Сириэль уже трижды бы столкнулась со знакомыми. И это она ещё не стремилась знакомиться.       Возможно, он приезжий, но по протёртым рукавам тонкого пальто не по погоде и по истёсанной обуви сложно представить, чтобы у него были деньги для переезда.       Сириэль ждала, что он войдёт в какой-нибудь подъезд или магазин, пройдётся мимо подворотни, что угодно, где было бы замкнутое пространство. Где можно зажать и срезать волосы для зелья. Но он будто втупую слонялся по городку. Читал газету и помахивал дряхлым портфелем.       Бездельник забрёл в парк и развалился на скрытой за густым можжевельником скамье. Хоть один плюс — рабочий день начался, и людей практически не было. Оставалось надеяться, что этого человека не узнают в Лондоне. Но делать нечего, Сириусу нужно хоть пару дней погрузиться в жизнь современного города. Сам сказал, что чувствует себя вне времени.       Укрывшись дезиллюминационными чарами, Сириэль подкралась к мужчине со спины и быстро срезала магическим перстнем плотную кудряшку.       Дёрнувшись, мужчина обернулся. Но, видимо, лишний куст никоем образом его не смутил, и он оставил в покое свой затылок и наблюдение за каменной кладкой клумбы.       Так же тихо отдалившись, Сириэль запрятала образец волос в сложенный конвертом газетный лист и, вызвав автобус, вернулась в Лондон.       — Сириус! — громко позвала с порога.       Секунд через десять повторила. В ответ поднялся возмущённый гомон картин. Занервничав, Сириэль быстрым шагом добралась до кухни — пусто.       «Неужели нас так скоро нашли?! Министерство? Пожиратели смерти?» — выхватив палочку, кинулась к лестнице, там кричал портрет Вальбурги.       — Прочь отсюда! Ублюдки, осквернители! Пороки разнузданного общества!       — Кто-то приходил сюда? — обеспокоенно спросила Сириэль.       — Предатели, проходимцы, отщепенцы!       Порядочно, но не то. Не дослушав, вырубила Петрификусом и торопливо заглянула в библиотеку и несколько ближайших к лестнице спален.       Воспоминание ужалило новой идеей.       — Эльф! — позвала, не помня имени.       Трёх секунд хватило, чтобы понять — он в упор не желал подчиняться. Ожидаемо, если даже Сириуса, последнего наследника, едва слушался.       Сириэль осталась один на один с дверью в ванную комнату. Закрытой дверью. В напряжённом подозрении постучалась.       — Сириус, ты в норме?       Тишина. Сжав челюсти до зубного скрипа, Сириэль попыталась открыть дверь Алохоморой, но, когда та не сработала, не задумываясь, взломала тёмной магией мизинца. Щеколда вытекла из пазухи, дверь приоткрылась, и жар водяными клубами ударил в лицо. Чёрная плитка на полу скрипнула.       «Сварился!» — панически взвизгнуло худшее предположение.       Забыв про приличия, распахнула дверь. Ванна. И едва торчащая из-за её мраморного бортика чёрная макушка.       «Захлебнулся и сварился!» — ещё истеричнее закричала паника, вскрывая, как шрам, старые воспоминания о дедушке, который попадал в подобные ситуации.       Движимая страхом Сириэль кинулась к утопшему.       Глаза закрыты, нос под водой, доходящей уже до бровей.       Быстро сунув руки в тёплую воду, Сириэль локтями подцепила его подмышками и потащила. Разгорячённое тело легко скользнуло по гладкому камню, но дальше стало труднее. Перевалив через край ванны, Сириэль еле взвалила его на плечо. И уже с помощью левитационных чар уложила Сириуса спиной на пол.       — Блэк! — Пощёчина.       Никакой реакции.       — Ну ещё бы! — разозлилась сама на себя.       Аккуратно подняла за подбородок. Подложила руку под шею и пальцами нащупала сонную артерию. Приоткрыла ему рот и приблизилась ухом, устремив взгляд на татуированную грудь. Отсчитала всего полминуты, потому что на большее побоялась тратить драгоценное время. Дыхания не было, но пульс был.       Технику непрямого массажа Сириэль выучила в обстоятельствах, которыми не гордилась. Дважды помогала отцу откачивать деда, когда тот нажирался палёного самогона. Они потом всей семьёй месяц не общались с Вальгардом в наказание. Его не раз предупреждали по поводу этого развлечения, но «друганы ж угостили» — аргумент, конечно, стоящий.       Позднее ещё раз или два приходилось применять знания в походах с отцом. Но тогда появились уже некоторые хитрости. Для более быстрого и менее травмоопасного реагирования.       Вытащив из куртки портмоне с магически глубоким дном, Сириэль нашла уменьшенный чемоданчик зельевара. Действуя как можно быстрее, вернула его к прежним размерам, призвала водооталкивающую настойку.       Перетащив Сириуса к себе грудью на колени, растёрла зелье на одной ладони и приложила её к его спине, пониже лёгких. Сунула два пальца чистой руки ему в рот и резко надавила на корень языка.       Тут же Сириус закашлялся, произошёл рвотный рефлекс, и Сириэль скользнула ладонью в настойке по спине, помогая вытолкнуть воду из лёгких.       Некоторое время он сипло хрипел и отплёвывался, пока его гладили по спине снизу вверх.       — С…су…ка…       — М-м, — неопределённо протянула Сириэль, думая о том, что ему повезло — не так уж долго пробыл под водой, если не потребовались массаж и искусственное дыхание.       Ещё раз осмотрела маленькие полочки в своём чемоданчике. Она запаслась зельями для чемпионов-утопленников ещё в Рождественские каникулы. А до того тратить их в планах не было… Но хоть помогло.       Выбрав воздушный эликсир, представляющий собой закупоренный ураган, сваренный только благодаря родомагии матери, Сириэль ещё пару раз взвесила необходимость жертвы.       «Ладно, можно же будет попросить маму прислать ещё штучку про запас. Да и вообще… всё же слишком параноидально предполагать, что все четыре чемпиона утонут», — посмотрела на ещё три таких же зелья.       — Выпей, — Откупорив зубами пузырёк, поднесла ко рту Сириуса. — Ты услышал?       Он вяло качнул головой и потянулся навстречу горлышку.       Лишь раз Сириэль видела работу этого зелья. Интересно вновь наблюдать, как наливались кровью щёки и широко распахивались глаза. Реакция похожа на шок. С рвотой вышел уже и желудочный сок.       Но теперь была уверенность, что на полу остались последние остатки воды, а недостаток кислорода в организме возмещён и магическим образом вживлён в повреждённые системы. Настолько, что Сириус тут же подскочил на колени. Сириэль поспешно отвернулась к чемоданчику.       — Ого! Я себя чересчур живым чувствую. Очень странная лёгкость, — возбуждённо проговорил он, пока Сириэль убирала пустой пузырёк и делала в ежедневнике пометку об истраченном. — А ты снова меня с того света…       — Будь так добр, оденься, — перебив, попросила она, закрывая чемоданчик.       — О, чёрт… — охнул Сириус с запинкой и метнул руки в район паха. — Я бы и рад, но халат и полотенца с твоей стороны. Как и моя волшебная палочка.       Вздохнув, Сириэль своей палочкой подтянула халат и, не оборачиваясь, бросила в сторону обнажённого.       — Что произошло? Ты просто отрубился? — убрав свои вещи, обернулась к Сириусу.       Закутанным в халат он выглядел вымученно. Несмотря на блеск в глазах, дарованный зельем, под этими самыми глазами синели круги усталости. А на фоне синей ткани и оттенок кожи тяжелел, казался сероватым.       — Я принял душ, а потом подумал, что ты не скоро вернёшься и я успею ещё и в горячей ванне отмокнуть. Не знаю… кажется, в какой-то момент мне почудилось головокружение… я услышал, как ты меня звала, хотел встать, но… — он помрачнел. — Видимо, надо было вылезать раньше.       — Возможно, твоё тело приспособилось к более низким температурам за зиму. Хотя странно, что раньше такого не происходило. Это же наверняка не первая ванна с Азкабана?       — Не первая, — он отвернул голову, и Сириэль отметила чересчур яркие линии скул и ключиц. Он тяжело вздохнул. — Я и раньше отключался.       Раздражённо простонав, Сириэль поднялась на ноги. Юбка мокрая, рукава свитера — хоть выжимай.       — Этот мир стал таким опасным, — отшутился Сириус.       — Дуй отсюда. Я приму душ и высушу одежду. К тому моменту будь готов выходить.       — Выходить? — поднялся он с пола, плотнее кутаясь в халат. — Ты успела найти маскировку?       Вспомнив про это, Сириэль достала из кармана куртки газетный конверт и протянула. Сириус принял его, удивлённо дёрнув бровями.       — В чём дело?       — Просто… у меня на поиск подходящей оболочки ушло два дня, — растерянно проговорил он. — Я выслеживал его по кабакам и оценивал риск, хватятся ли.       — Да ну? — насмешливо поддела она. — Ранее ты, кажется, говорил, что тебе повезло найти его в столичной подворотне или вроде того.       — Во Фрасербурге, — поправил, ожесточившись. — Я тоже не из тех, кто выкладывает все сомнительные истории в начале знакомства. Слежка за человеком, пусть и магглом, придала бы хвастовству странное послевкусие.       Недовольно покосившись на него, Сириэль закрылась, скрестив руки на груди. Похоже, он не выпускал из мыслей спор с Бабблинг.       — Так то было хвастовство? — с заметно притворным кокетством усмехнулась Сириэль.       — А это что? — хитро прищурившись, Сириус поднял конверт.       — Это краткость — сестра таланта. У него нет средств на путешествия, и он занят поиском работы, то есть мы вряд ли наткнёмся на него. Хотя в таком здоровенном городе это и так маловероятно. — Задумавшись на пару секунд, добавила: — И он был примерно той же комплекции, что и ты.       Уши Сириуса быстро покраснели. Сириэль не поняла, с чем это связано, потому что лицо его оставалось неподвижным.       Даже спустя три секунды.       И пять…       — О… — как только дошло, Сириэль отвернулась, якобы чтобы снять куртку и положить на стул. — Я ничего такого не рассмотрела — была занята. Так что не переживай.       Пробурчал что-то, метнувшись к двери, и выскочил в коридор, прихватив палочку с раковины.       Непонятно, чем Сириус занимался аж пять минут, но, когда Сириэль приняла душ и высушила одежду, в гостиной и на кухне его не было. Решив, что к нему в спальню лезть сейчас не стоит, Сириэль осталась у книжных шкафов.       Примостившись на тот же диван, что и в Рождество, почувствовала странную тоску по той ночи. Так ведь и не вернула свитер Сириусу. И платье должно быть где-то тут…       Однажды ей уже приходилось влезать в мужские тряпки. Попав в какую-то дурацкую историю с растворившейся одеждой от нападения чужого зелья. В тот раз Михай стащил с себя рубашку ради спасения чести подруги.       Но свитер Сириуса больше обнажил, чем спрятал.       Расстроенная скопом воспоминаний, Сириэль переключилась на чтение. Подцепила с полки приметный экземпляр, расследование смерти Уилберта Слинкхарда. Про него она что-то слышала ещё на седьмом курсе. Кажется, с ним был связан даже какой-то скандал в Дурмстранге…         По привычке отметила количество прочитанных страниц в качестве временного эквивалента, когда в комнату вошёл Сириус. Тёмно-фиолетовая рубашка на выпуск и чёрный бархат брюк — весьма по-хулигански для аристократа, но и Сириэль ровно относилась к причудам высшего света. Насмотрелась на заносчивых с иголочки одетых чванливых мужчин и женщин, так что расхлябанность Сириуса располагала. Не было чувства одиночества в расслабленном отношении к одежде.       — Я замешал волосы в оборотное, но ты читала, во что их завернула? — воодушевлённо протянул газетный лист с десятком заломов.       Рассмотрев внимательнее статью и фотографию свиной головы, Сириэль коротко посмеялась, заложила в книгу и закрыла.       — Маггловские школьники, воссоздавшие пир в стиле «старых традиций»… Да, забавно, между бунтом и креативной данью памяти. Пойдём есть?       — Да! — радостнее воскликнул он, демонстрируя готовое зелье. — Посмотрим, кого подобрала.       Залпом выпив из маленького пузырька, он обернулся к высоким напольным часам и взмахом палочки превратил стеклянную дверцу в зеркало.       Лицо немного округлилось, подбородок стал пошире, глаза поменьше и окрасились в голубой. Рост… странно, Сириус казался повыше, но этот мужчина и сам будто вытянулся. Зелье не до конца сработало?       Но только Сириэль задумалась, как Сириус повёл плечами — рубашка на них теперь сидела свободнее. Дело не в зелье — в осанке. Его выправке позавидовал бы любой дурмстранговский юноша, потому что никакая выучка не переиграет самоощущение.       Сириэль вспомнила ночь, когда Сириус был готов расправиться с предателем… Может, ему и тяжело в новом времени без друзей фактически, но, похоже, этого мало для ослабления его духа.       Новые волосы подпрыгнули над ушами, завились сильнее и теперь отливали каштановым теплом, а не холодом ночи.       — О, ну и усищи, — накрутил Сириус один кончик на палец. — А щетину он брить ленился, что ли?       — Так и ты тоже, — подойдя и выглянув из-за его плеча, подколола Сириэль.       — А ради чего мне так стараться? Я то грим, то незнакомец, — махнул рукой на зеркало. И с недоверием: — И что? Это, по-твоему, красавец?       — Ты ожидал, что я найду твоего близнеца? — отшутилась Сириэль, отстраняясь.       По мере того, как он поворачивался к ней, на его губах растягивалась до невозможности лукавая улыбка. Лицо незнакомца преобразилось.       — За комплимент в поезде мстишь? — с нахальством в глазах поддел он. — В августе, помнится, ты меня уродом назвала.       — Уверена, что сказала нечто более обтекаемое. Да и давно это было. А вообще… Я считаю, что искренняя улыбка и осанка красят человека.       — М-м, — с пониманием промычал Сириус и, подхватив дублёнку Сириэль со спинки кресла, развернул к ней внутренней меховой подкладкой.       — Как ты себя, кстати, чувствуешь?       — На удивление, отлично, — ступая следом за ней на выход, бодро ответил Сириус. — Прекрасное зелье. Что оно из себя представляет? Я не видел ничего подобного.       — Ты увлечён зельями?       — Нет. Лишь новым и непонятным.       Вздохнув с сожалением к упущенному пласту для бесед, Сириэль поправила причёску, пока он ковырялся в тумбочке у входа.       — Оно основано на родомагии моей матери. И потому хочу попросить не распространяться о нём. Мама не имеет права пользоваться этой магией и уж тем более делиться древнейшими рецептами своей… бывшей семьи.       Накинув на плечи пальто и закрыв за ними входную дверь, Сириус галопом слетел по ступеням на улицу и, наскоро оглядевшись, взмахнул волшебной палочкой.       — Уж кто-кто, а я не стану болтать, — улыбаясь, подмигнул и проскользил по появившемуся спуску к широкой складчатой двери-шторе.       «Он спрятал целый… гараж?» — медленно спускаясь по лестнице, Сириэль с настороженностью наблюдала, как Сириус, пыхтя, выволакивал на дорогу мотоцикл.       Название этого агрегата появилось в её голове только потому, что Йоргуну нравились всякие маггловские штучки. В особенности те, на которых можно ездить. Брат водил её в мир магглов так часто, как только мог — по сути редко, но этого доставало, чтобы она не отхватила инфаркт, когда Сириус крикнул ей «запрыгивай», усевшись за рогатые ручки. Свободное место было одно — за ним.       — Откуда у тебя эта штука? — Когда дверь гаража закрывалась, Сириэль заметила внутри что-то вроде большой люльки. Та была завалена на бок, но визуально походила на мотоцикл — видимо, Сириус как-то открепил дополнительную тяжёлую конструкцию для манёвренности. Сириэль не была уверена, что в юбке готова к манёврам, но любопытство подтолкнуло поскорее забраться на предложенное сиденье.       — Хагрид вернул. В Рождество. Я его сюда загнал и… в общем, сам остался на ночь. Не зря, как оказалось, — неловко повёл бровями, не поднимая взгляда. Нарочно. — Сириэль, я не хотел бы создавать твоей семье проблем, но хотел бы узнать что-нибудь про неё. Подумай, что ты можешь мне рассказать, — Сириус помог надеть шлем и убрать под него волосы, что мешались у лица. — И держись крепче.       Боком сидеть было не очень удобно — на пегасах она ездила на мужской манер. Как умел дедушка, так и её научил, никто, кроме матери, не возникал, да и в настойчивости она уступала. Арне же было плевать, кто как ездил, лишь бы толк был.       Сириэль покрепче вцепилась в Сириуса, обхватив под грудью. Со времён полёта на гиппогрифе он слегка окреп. Забрезжила надежда хотя бы на шанс для его здоровья.       Мотоцикл заревел, а, когда сорвался с места, зарычал ещё сильнее, но вскоре грохот железного коня утих до мерного медвежьего ворчания. Знакомое чувство родом из детства обуяло — первый полёт на пегасе. Вся перевязанная ремнями для безопасности она вжималась в грудь отца и визжала от восторга. Окрыляющая свобода щекотала жажду скорости.       Но в этот раз подгонять было неуместно. Одно дело открытое небо без зданий и людей, другое — огромный и живой город.       Несколько остановок на светофорах, но Блэк был совершенно спокоен. Кажется, он знал точное место назначения, а не просто ездил кругами. Сириэль не находила надобности уточнять. Оглядывалась по сторонам, рассматривая красивые цветастые пятиэтажные домики, смыкающиеся плотной стеной.       Среди них сверкали то жёлтыми, то розовыми лампочками кафешки и маленькие магазинчики. Мокрые тротуары поблескивали и отбрасывали солнечных зайчиков. Деревья, как трещотки, трясли голыми ветвями. Газетные вырезки и десятки расклеенных плакатов с футбольной командой.       Около девяти часов, но в городе-миллионнике жизнь кипела, даже когда рабочий и учебный день уже начался. В это время Сириэль тоже уже работала бы над новым исследованием, в очередной раз выдуманным Снейпом. Работа ей нравилась, но сейчас совсем не хотелось тереться под его тяжёлой рукой.       Лёгкость подтянула радость на несколько параграфов вверх.         Когда улица окончательно сменилась торговым переулком, Сириус оставил байк на парковке в подворотне, где толкалась небольшая компания — все в чёрных кожаных куртках и штанах. Все — мужчины за тридцать и весьма брутального вида. Громким гоготом и острыми взглядами они напомнили ведьмаков. Шлем рядом с такими снимать не хотелось, но всё равно пришлось оставить его на мотоцикле.       — Не бойся, — шепнул Сириус, притянув к себе за плечо.       «Да я и не боюсь, но риск-то есть», — возмутившись в мыслях, посмотрела на него с раздражением. Магией пользоваться нельзя, холодное оружие тоже неуместно, да и у неё с собой был только нож. Выходило так, что вся надежда была на Сириуса, который более горазд на выдумку, чем Сириэль. Её фантазия ограничивалась схемой «бей и беги».       Подстроившись под его размеренный шаг, она двинулась под его рукой в сторону кафе. Байкеры только оглянулись, кто-то из них тихо присвистнул, но ничего не произошло.       Сириус придержал дверь, пропустив её вперёд, зашёл следом. Их тут же встретила улыбчивая официантка с пружинистыми кудрями, рыжими, как у близнецов, тут же вызвав отторжение Сириэль. Официантка вежливо приветствовала и проводила к столику у окна, выдала меню и на время отошла.       — У меня, кстати, нет маггловских денег, — шепнула Сириэль, наклонившись вперёд, прикрыв рот карточкой меню.       — У меня тоже, — спокойно отозвался он. Голод не позволял оторваться от меню.       Задумавшись, Сириэль залезла за мешочком с премией от Дамблдора. Догадка подтвердилась. Удача! Хотя и хитрость — фунт дешевле магической валюты. Пройдоха!       — А курс к здешней маггловской валюте знаешь?       — К фунтам? Конечно. А что? У тебя случайно нашлась пара пачек?       Сириэль перекинула мешочек на его сторону стола.       — Забери, — предложила, когда Сириус лениво заглянул внутрь. — Я всё равно не знаю, как ими пользоваться.       — Это от Дамблдора?       — Премия за то, чтобы ты подольше задержался в Лондоне. В любом случае, без доступа к банку они тебе нужнее.       — Я не возьму, — отодвинул деньги, хмуро уставившись в окно.       — А мне с ними что делать? И так их выпросила, как расходы на тебя, — раздражённо дёрнула плечами Сириэль. — Оставлю себе — значит, должна буду уговаривать тебя задержаться. А я не хочу. Лучше заплачу тебе за обещание задержаться хотя бы до марта и забуду про это идиотское задание.       — Меня нельзя купить. И что, если я не сдержу обещание? — в обозлённом недоумении покосился он на неё.       — Будешь объясняться перед директором. Мне нет дела до приоритетов взрослого человека.       С лица Сириуса ушла серьёзность. Он опустил взгляд на деньги.       — Я не стану давать пустых обещаний. Но возьму деньги в качестве долга лично тебе, — стянул мешочек со стола и начал тихо шелестеть купюрами, шевеля губами — повёл счёт.       Невыразительно махнув рукой, мол, «как пожелаешь», Сириэль уткнулась в меню со спокойной совестью. Со своей стороны она сделала всё возможное.       Через пару минут подошла встречавшая их официантка с блокнотиком и ласковой улыбкой наготове. Улыбкой, как и вниманием, она одаривала Сириуса, который отвечал ей весьма вежливо. У Сириэль кошки на душе скреблись от фальши в его улыбке, будто не просто из фарфоровой маски выточена, а сложена из её тысячекратно раздробленных осколков.       Под лучами холодного солнца едва заметное её собственное отражение в окне глядело с трепетным переживанием. Неужели она тоже так улыбалась? Ведь их проблема схожа — чувство инородности…       В животе громко заурчало. Сириэль отвернулась от отражения — переизбыток мыслей отнимал и так последние крохи терпения перед голодом. С голодом активизировалась раздражительность. А беседа официантки уже вышла за рамки блюд, а брови Сириуса сведены в неловкой отчуждённости, но он всё продолжал говорить.       Сириэль прокашлялась. Официантка опомнилась.       — Ох, простите, красивые люди — моя слабость, всё из головы вылетает, — заюлила она. — Что вы хотели заказать? — щёлкнула ручкой над блокнотом.       Резкие воспоминания о подобном поведении Игоря выстругали у Сириэль елейную улыбку.       — Ну да, когда отражение в зеркале удручает, только и остаётся, что окружать себя красивыми людьми. Понимаю. Принесите мне пятую позицию и самый сносный из имеющихся чай. И в следующий раз потрудитесь узнать, есть ли у красавчика подружка.       С глазами на выкат официантка испуганно ойкнула, пропищала извинение, и цокающие каблуки ускакали в сторону бара. Сириус удивлённо проследил за ней, а затем перевёл взгляд на Сириэль.       — Жёстко ты её, — нервно усмехнулся он. Но во взгляде было что-то близкое к благодарности. — Отражение в зеркале тоже удручает тебя?       — Голодная женщина — злая женщина, — хмыкнула, остывая. — Но да, последнее время отражение оставляет желать лучшего, но это было больше для красного словца. Мне показалось, что тебе… непросто.       — В какой-то мере… — снова нахмурившись, тихо прохрипел Сириус. Но уже через пару секунд настроение снова сменилось. — Впрочем, должен отметить, что общение с тобой не столь уж обременительно, подружка, — склонившись ближе к столу и растопырив пальцы, он едва сдержал смех, шёпотом передразнивая её ядовитый тон.       Разыгрывая недовольство, Сириэль для профилактики шлёпнула его по плечу. Улыбка выдавала — пародия всерьёз воспринята не была. И от того оба прыснули.       Через пару минут подошёл официант с двумя чашечками — кофе и чай. На этот раз был парень с лицом, которое Сириэль описала бы как «на всё похуй». Похоже, кто-то поменялся столиками.       — Довела девчонку, — с напускным сочувствием пожурил Сириус, отпивая кофе.       — Ну приди, пожалей её потом, — подшутила Сириэль в чай. — Скажешь, что расстался с той злой сукой. — Видя, что он как-то приуныл, прикусила язык. — Извини, я понимаю, сейчас не время. Нужно как следует оклематься, прежде чем по койкам прыгать.       — Да уж… не до отношений, — скованно повёл он плечами.       — Отношения? — Вдруг показалось, что она не поняла какую-то английскую игру слов.       — Отношения — секс, — покачал Сириус головой, будто приравнивал. Потёр шею, избегая контакта глаз. Паузу уже можно было назвать продолжительной. Скулы его оболочки покраснели.       — Ты что… стесняешься? — непонимающе рассматривала его Сириэль, пытаясь идентифицировать реакцию.       — Дело не в стеснении, — он выдохнул, как будто собрался. — Раньше нельзя было так… спать с кем-то случайным. Чужим. — Голова склонилась ниже, взгляд омрачили тучи раздумий о прошлом. О глубине проросшей паранойи, об ограничениях.       Неловко потерев шею, Сириэль притихла. Даже не подозревала, не задумывалась о таком аспекте войны. Действительно — опасно расслабляться, обнажаться и отпускать бдительность, пока существовали шпионы, оборотное зелье и просто подкупные люди.       — Я… да, извини, я скорее шутила. Имела в виду, что если тебе непросто общаться, то следует привести внутренний мир к какой-никакой стабильности, — аккуратно попробовала прокрасться между трудностями перевода, возможным ханжеством аристократии и в общем сложной историей. Нужно срочно спрыгнуть с темы. — А вообще у тебя были отношения?       Спрыгнула так спрыгнула.       — Пару раз встречался, — с деланной беззаботностью откачнулся Сириус, продолжая смотреть в окно. — Пару раз в Хогвартсе и после разок. Но как-то… — явно старался подобрать слова и прикрыться чашкой, — неудачно. По первости мне было интереснее всякие проделки с Джеймсом устраивать, мародёры, а потом работа в Ордене… — нервно потерев кисть руки, он затих. Взгляд совсем остекленел.       — У меня и такого опыта нет, так что… — не зная, как поддержать, выболтала Сириэль. — Если не считать… ну ты понял. Да и это у меня будто больше отняло.       Под завитком уса показалась кривая ухмылка, больше отсылающая к сердитости.       — А почему тогда он назвал тебя… так, как назвал, — хмурясь ещё сильнее, покрутил рукой.       Подошедший официант поставил на белую скатерть тарелку с английским завтраком и жаркое из капусты и картофеля.       — Шлюхой-то? — уточнила Сириэль, когда официант отошёл.       Сириус приподнял худые плечи, будто защитился от произнесённого, и за раз, с хрипом, как рычанием, запихал в рот всю яичницу и половину фасоли. По усам потёк томатный соус, в глазах ноль осознанности. Зверь.       — В тот день Игорь узнал, что я переспала с его любимым учеником. Хотя и до этого был в курсе моего вольного стиля жизни. И в отличие от моих родителей не выражал неодобрения к подобному. — Задумавшись, Сириэль постучала вилкой по тарелке. — Ты вроде спрашивал про моих родителей. Вот, к слову, из-за моей полукровности — отец полукровка в первом поколении, мать чистокровная — я и не старалась бессмысленно подстраиваться под особо жёсткие догмы общества, под формат которых всё равно никогда бы не подошла. Нет смысла хранить товар, который никто не купит.       — Не говори так, — с болезненным выражением нахмурился Сириус, потерев бровь тыльной стороной ладони. — Твоё тело — не предмет торга. Ох, Годрик… Я наслушался этого дерьма и от матери. — Он совсем закрыл лицо руками, даже вилку не отложив. — Неужели ни черта не изменилось?..       — Я наёмница. Моё тело — предмет торга.       — Нет. — Он воспрял с пламенным взглядом. — Покупают твои навыки, а не матку.       — Всё это — брак, наёмники и проституция — одно и то же, в сущности. Деньги решают.       — Едва ли! Ладно, — чуть смягчился, — может, проституция и брак похожи, и там, и там важно лицо, детородная функциональность и багаж — есть ли деньги и статус и есть ли заболевания. Наёмнику не нужна красота, статус, стоящий член, и заказчику плевать, насколько тот будет болен, лишь бы имел подходящий навык и был трудоспособен. Так что разувай глаза от того, что тебе за бесценок втюхала твоя ебанутая школа, — в раздражении он звонко отбросил вилку в тарелку.       Сириэль сжала челюсти. Жизнь давно не ранила её принципом купли-продажи, возможно, даже и вовсе никогда не ранила. Это же данность. Да и принадлежала она уже больше миру ведьмаков — а там действительно не была важна ни внешность, ни статус крови. Хотя бы по причине бесплодия — её матка вычеркнута из уравнения.       Уже неделю как шла задержка, хотя секса не было два месяца как. Но даже при том, что ни Игорь, ни Сириэль не озаботились контрацепцией, перманентный стресс, алкоголь, изнурительные тренировки, многочисленные и не всегда самые безопасные пары зелий — всё это не способствовало зачатию. Что уж говорить о довольно травматичных для организма ведьмачьих мутациях.       На этих каникулах было особо тяжко. Даже в краткие моменты отдыха из кошмаров на неё смотрели мутировавшие глаза. В их расплавленном золоте плескались смерть и мучения десятков поколений предшественников. Грандиозные войны, бесконечные каскады кровавых сражений, отрубленные головы не то людей, не то чудовищ, самых разных и даже вымерших. Сложно сказать, была ли это генетическая память, пробуждённая болью, или просто бред лихорадочного разума.       — Нужно поесть, — едва заметное прикосновение к локтю прервало оцепенение.       — Да, — ткнула вилкой в картофель. — Спасибо, — прошептала совсем тихо, а затем, прокашлявшись, попыталась вернуться к более приятной теме. — Если говорить о зарождении моей семьи… Родители влюбились друг в друга ещё в пятнадцать. И поженились сразу после совершеннолетия. Тогда оно наступало в восемнадцать. В мой выпуск — уже в двадцать один. Ждали совершеннолетия, потому что родители моей матери были против брака и в итоге исключили её из семьи. Поэтому ей нельзя пользоваться родомагией и её производными. Что ещё забавнее, её родители думали, что Арне всего лишь безнадёжно беден, а не полукровка. Его отец, Вальгард, долго скрывал этот факт. Подкупал нужных людей, чтобы у сына были образование и приемлемое будущее.       Сириус выдохнул будто с облегчением. Сириэль не стала задавать аналогичных вопросов для участия — очевидно, тема родителей для него колкая.       — А Ильдико твоя младшая сестра? — взглянул он с большим любопытством.       — Да. Неродная, если это важно. Йоргун родной, сейчас ему двадцать лет. Есть ещё Иоан. Тоже приёмный. Дед, то есть отец отца, принёс летом девяносто третьего годовалый подгорелый комочек… — Сириэль почувствовала, как участилось сердцебиение, а за ним и дыхание. — Ох, нет, не могу об этом говорить.       Сириус обеспокоенно привстал.       — Он жив?       — Да, да, — потёрла чуть взмокший лоб, — прости. Да, сейчас он здоров. Семнадцатого марта исполнится три года. Просто история его… — в очередной раз Сириэль погрузилась в ужасающе сложное осмысление, что, когда он подрастёт, наверняка попросит показать родную деревню… деревню, которая полностью сгорела по вине его биологического отца. А судя по тому, что Иоан уже интересовался географией и историей…       Сириэль очнулась, когда Сириус начал шуметь металлическими ножками стула по каменному полу. Он подсел рядом, когда она хотела спросить о его занятии.       — Ты снова так побледнела, — объяснил он, идя на опережение. — Я… странно мне лишь безучастно смотреть на такое, — он потянул руку к её спине, но остановился. — Тебе нужно?.. Ты то отбрыкивалась, то нет.       — Не терплю, когда неожиданно трогают, без спроса. Незнакомцы. Но, если ты подозреваешь, что я в обморок хлопнусь, ничего страшного, если придержишь.       Как на пробу, даже как будто для себя, Сириус положил руку ей на плечо. Сириэль вяло похлопала по этой руке, продолжая прикидывать варианты адекватного сообщения Иоану о его происхождении. Им не пришлось ничего особо объяснять Ильдико, она и так видела, как её мать медленно угасала без погибшего мужа. Хотя, пожалуй, про смерть отца и него самого она особо ничего не знала…       — Ну не раскисай так уж, — активнее потряс Сириус за плечо. — У меня есть для нас небольшой план. — Когда Сириэль взглянула на него, вопросительно приподняв брови, он продолжил. — Нам не помешало бы зелье спокойствия.       — Это то, что сейчас во Франции начало набирать популярность? — вспомнила недавние журнальные статьи. Сириус кивнул. — Не думаю, что это хорошая идея. Сон лучше седативных.       — Тогда как насчёт старой доброй классики? Зелья сна без сновидений. Правда для него у меня нет ингредиентов, и в Косой переулок соваться не хотелось бы…       — Я могу туда сходить…       — Не-не! — Сириус подскочил. — У меня есть идея веселее.       — Мне тоже будет весело? — с сомнением посмотрела на него Сириэль, быстро доедая остатки.       — Ты столько о зельеварении, зельеварческих журналах и статьях болтала, пока я был псом и не мог нормально попросить сменить пластинку, — закатил глаза, — так что уверен — да, будет.       — Воплощение вежливости, — поднялась Сириэль, пока он отсчитывал купюры. — Зелья — моя работа. Да и как бы я сменила пластинку, если ты был псом и не мог попросить?       — Эй! — возмутился Сириус, пряча мешочек с деньгами в карман пальто. — Я первый сказал. И теперь твоя работа — развлекать меня. Или что там Альбус выдумал? Можешь говорить об этом.       Насмешливо фыркнув, она вышла из кафе. Едва дверь закрылась, её толкнул Сириус и, по-джентельменски подхватив Сириэль под локоть, нетерпеливо поволок к мотоциклу.

***

      — Королевские ботанические сады Кью, — огласил Сириус, когда они припарковались на стоянке между Темзой и огромными стеклянными зданиями, похожими на хогвартские парники.       — Мы будем грабить королеву Великобритании ради ингредиентов? Это твой план? — на ходу кинула в него шлем и направилась к главному входу. — Не знаю даже, хвалить тебя за дерзость или порицать за вмешательство в жизнь магглов. Недопустимость которого мы уже даже обсуждали.       Или отметить, что он спрятался за шуткой, чтобы не говорить напрямую о том, насколько они уже не справляются с этой жизнью, что нужны зелья.       — Да ладно, не нуди, не такое уж это и воровство. Уж точно не королевских масштабов. Сады называются «королевскими», но королевской семье давно не принадлежат, — с беззаботной улыбочкой отчитал он, сворованной у растерянной юности. — Да и нам же совсем немного нужно.       — Какая удобная у тебя совесть. Десять баллов Гриффиндору, — подмигнула Сириэль. — Но что-то я не припомню, чтобы Снейп упоминал о наличии магических растений здесь.       Сириус раздражённо простонал, пихая купюры кассиру в маленькой кирпичной будке.       — Я не виновата, что являюсь его подмастерьем, — задумавшись на пару секунд, и сама раздражённо простонала. — А нет. Виновата. Это я выбила у Дамблдора место подле зельевара, чтобы хоть как-то отбить оплату своих услуг.       — Услуг по убийству моего друга? — вырвал Сириус у ошалевшего кассира два билета.       — Ага, — протянула с усталым сарказмом, цепляясь за его неподставленный локоть для синхронности шага. — Мы, кажется, проходили этот этап. Даже Ремус принял мою роль в этом вопросе.       — Ремус принял бы и гриндилоу у себя дома, если б тот вежливо попросился, — скривился Сириус, пнув щебень тропинки.       — Это водяная нечисть, она даже не смогла бы в дверь постучаться, — начиная сердиться, процедила Сириэль и остановилась, уставившись на небольшое здание из ярко-красного кирпича с белой окантовкой окон.       — Не занудствуй! — огрызнулся Сириус и уставился на то же здание. — Нравится? Это Дворец Кью. Он был построен в тысяча шестьсот тридцатых буквально на крыше предыдущего, утраченного строения… Помню, когда мне было десять, у задней части дворца разбили копию голландского садика семнадцатого века. И мать устроила там небольшой светский раут. А я наколдовал скатертям щекочущую бахрому. Это было… не так уж плохо, — чуть расслабившись, усмехнулся.       — Отца в твоей жизни не было?       Похмурнев, Сириус выдавил ответ через несколько секунд.       — Он был равнодушен.       Развернувшись, двинулся дальше, и Сириэль якорем потянулась за ним.       — А что из себя представляет голландский садик семнадцатого века?       — Голландские сады террасированы и разделены на так называемые «зелёные кабинеты», каждый из которых… — Сириус резко замолчал. И нахохлился. — Теперь я зануда, отлично. Спасибо, матушка.       Сириэль рассмеялась и с крепким одобрением сжала его локоть.       — Отличная память — дар и проклятие, — сочувственно похлопала по предплечью.       Некоторое время прогуливались молча, пока не прошли мимо большой теплицы, скрывающейся за несколькими группками лысых деревьев.       — Пальмовый дом, — коротко объявил Сириус куда более масштабную теплицу, когда они вышли на перпендикулярную к ней тропинку. Подбираясь ближе, взошли на широкую террасу, рассечённую дорожкой на два равных участка с укрытыми на зиму цветниками.       — Снейп говорил, что здесь есть давно вымершие растения…       — Сириэль, извини, что я вспыхиваю время от времени… и, видимо, ещё буду, но давай и ты прекратишь хотя бы начинать диалог со слов о Нюниусе. — Сириус вздохнул. Они медленно поднимались по широким ступеням. — Ты была раньше в Лондоне?       Сириэль сжала челюсти. Только разговоров об Игоре, даже косвенных, ей и не хватало…       — Единственный раз — в Национальной галерее.       — И?       — Хуйня.       — Почему? — прямо-таки изумился.       — Экскурсовод пиздлявый попался, — скривилась.       — О, но это же пустяки, — в противовес воодушевился Сириус. — Если захочешь дать ей второй шанс, я готов рассказать тебе пару историй. Уж давно там был, но был и не раз, так что что-то да вспомню. Пиздлявым точно быть не смогу.       Против воли придавив улыбку потуже, чтобы не выдать согласия, Сириэль принимающе кивнула. Не слишком и верилось в его готовность сделать нечто подобное, но даже слова чувствовались приятно.       — И больше нигде не была? — аналогично не верил он.       — Остальное только по работе. То есть я проходила через визовый контроль, садилась на поезд до Хога и всё. Я в целом редко посещаю крупные города. В детстве и в подростковом возрасте бегала с братом в ближайший городок, но там население тысяч десять, вряд ли больше.       Сириус удивлённо вскинул брови и машинально повернул голову в сторону пик высоток за вершинами парковых рощ. Сириэль догадалась — для него городское окружение привычно. Наверное, сложно представить нечто отличное от обилия стекла и бетона.       — И чем вы занимались в таком маленьком городе? — Интонация давала понять — Сириус воображал смертную скуку.       — Для меня окружение из домов — чудно́. Я больше к лесу и замкам привыкла. Будучи детворой и палки с канавой достаточно для веселья. Позднее пошли кафешки и магазины. Иногда брали с Йоргуном и Ильдико в прокат велосипеды. Сейчас изредка ночью — кабак. Но это я уже больше сама хожу или с дедом. Отец такое не любит, мама быстро устаёт от шума, а у Йоргуна и своя жизнь есть. Ну Ильдико, как и Иоан, маловата для такого.       Сириус хмуро кивнул на всё это. Сириэль привыкла сталкиваться с подобной реакцией на информацию о маленьком городе. Мало у кого в голове укладывалось, как можно вытерпеть такие ограничения. Но о них некогда задумываться, когда есть лес и учёба.       Пару часов провели на экскурсии. Иногда, склоняясь ближе, Сириус шёпотом дополнял рассказ про связь с волшебным миром. Порой эти ремарки противоречили тому, что говорил экскурсовод. Но такова жизнь с волшебниками под боком — некоторые детали магглам знать не положено.       С воодушевлённым восторгом Сириэль всплеснула руками перед амазонскими кувшинками. Огромные блюдца с высокими резными бортиками недвижимо держались на воде и хранили в себе серебрящиеся капли, аккуратные и пухлые, как жемчуг.       И Сириус инициативно полез добывать образцы, как только магглы скрылись за массивными листьями монстеры. Даже не думая его останавливать, ибо он ей не ученик, Сириэль встала на шухере.       По окончании операции спрятала частички кувшинки в портмоне. Сириус высушил штаны, и они как ни в чём не бывало продолжили прогулку, втайне пряча ещё и улыбки.       Время от времени подворовывали то черенок, то бутон, пользуясь уже рабочей схемой «Сириус делает, Сириэль следит». Сириус шутливо обозвал сбор образцов «букетом для дамы».       — И на исследования хватит, и чтоб похвастаться главному нытику Хогвартса, да? — в голосе Сириуса что-то дрогнуло. Но взглянув на него, Сириэль не заметила в его умиротворении подсказок.       Не слишком понятна такая закостенелая с обеих сторон вражда. Неужели лишь из-за случая у озера и хижины? Неужели этого достаточно? Но отчего тогда Сириус так остро воспринимал Снейпа? Из-за его прошлого среди Пожирателей смерти? Но ведь Снейп стал им после выпускного. Вроде… может, предпосылки их расходящихся путей полезли ещё в школьные годы?       Сам Снейп, конечно, ничего не рассказывал. Да она и не спрашивала.       Нервно хохотнула. Не было уверенности в том, стоило ли рассказывать Сириусу о компрометирующем озёрном событии воспоминаний Снейпа. Он может что-то прояснить, но это в любом случае будет однобоко. К тому же так уйдёт часть лояльности — одно дело против воли целовать, другое — вполне осознанно защищать. От Сириуса и его друзей же.       Не знала она и как ответить на его отчасти риторический вопрос. Он будто даже на автомате выдал колкость в сторону Снейпа. Просто ради своего собственного внутреннего приличия.       Они неторопливо шли по деревянной тропинке, подвешенной меж деревьями. В городе снега почти не было, но тут пушистые шарфы овивали кривые ветви, а на стволах поблескивал иней, украшая почерневшую от холода кору.       Вместо гложущих чувств Сириэль поделилась тем, где могла поддержать искренность. И вроде британцы любят обсуждать погоду.       — Люблю зиму. Мой дом расположен в местах, где снег выпадает рано и тает поздно. — Сириэль с тоской вспоминала прохладные искры, что льдистыми звёздочками гнал ветер по склону гор. Свободным соколом он нёс с вершин ледников свежесть и восторг. — Почти не стихающий вой ветра убаюкивает лучше всяких зелий.       Ненарочно прижалась к плечу Сириуса плотнее, но, заметив, не стала отстраняться — так только больше смысла этому бессмысленному жесту придала бы.       — В Азкабане вечная зима. Вечный холод, — мрачно, погружённо лишь в себя, выдал Сириус. — Двенадцать лет зимы. Хочу уже наконец лето. Хотя в школьные годы ненавидел время без друзей. Время в доме, который ненавидел. Ненавижу.       Разговор не вязался.       Поблёскивающее сквозь негустые облака солнце подобралось к обеду.       — Перекусить не хочешь? — спросила Сириэль, глядя в сторону остеклённого большими окнами кафе, примыкающего к теплице.       — Можно, — поморщившись от порции оборотного, буркнул под ноги.       Перекусывали молча. Сириэль не чувствовала неудобств, пока Сириус не задал первый за час тишины вопрос.       — Ты говорила, что правда никому никогда не нужна. Ты в самом деле так думаешь или просто злилась в тот момент?       Сириус выглядел хмурым, Сириэль была уверена, что начала выглядеть так же. Вероятно, припомнит ей всё, что услышал в Хогсмиде, но не смог тогда обсудить. Лучше б продолжали молчать.       — Я так не думаю. Оно так и есть.       — Мне нужна правда, — с требованием поднял брови Сириус.       — Если я выложу самые неприятные истории о себе, ты заберёшь слова назад.       — Ты на слабо меня пытаешься взять? — оживился, но не повеселел.       — Какое слабо? — с возмущением не поняла Сириэль. — Я пытаюсь доказать, что правда не всегда то, что хочется знать. Не то знание, которому рад. Особенно в начале знакомства.       — А зачем мне твой лживый образ? Не лучше ли сразу понять, что за человек перед тобой? — уверенности полный рот. — Ты не на работе, я не усложню тебе карьерный рост. Что я сделаю? Скажу, что ты конченная? А тебе будто не плевать с высокой колокольни на моё мнение, ха. И мне терпеть тебя смысла нет. Не понравится правда? Так мы вряд ли ещё увидимся. Вернёшься в Хог, а я отсижу здесь пару дней во имя твоего задания, так и быть.       Замешкавшись, Сириэль осмотрела пустую тарелку. Затем на заснеженную поляну с островками деревьев и укрытыми на зиму клумбами. Плывущий по небу густой кисель облаков.       Сириус прав.       — В семнадцать я усыпила перед экзаменами около десяти лучших сокурсников, чтобы самой выглядеть выгоднее перед комиссией. Прокляла сны того, кто мешал мне в зелья чили. Всё поджидал, когда оно вступит в реакцию и оторвёт мне руки. Идиот, — победно усмехнулась Сириэль, высматривая старые проблемы в редких лучах негревшего солнца. — Полностью лишила одного ученика родомагии, позволявшей внушать страх силой мысли. Мне не понравилось ни с того ни с сего перепугаться и обоссаться под ноги. Рассорила пару, готовящуюся к политическому браку. Товарищ попросил, а я даже не спросила зачем. Позже поняла — он метил на его место помощника в отдел правопорядка. Нет брака — нет зятя с тестем. — Опустив взгляд на грязный нож, нервно постучала пальцами по столу. — Многих покалечила во время тренировок, одного чуть не убила, экспериментируя с зельями. Он… обидел моего брата однажды. Честно говоря, это не так существенно, мне просто нужен был подопытный, которого не жалко.       Конечно, всё это неприятно. Конечно. Но что с того? И Сириэль подняла раздражённый взгляд на Сириуса. Откинувшись на спинку кресла, он сидел сгорбленный и безэмоциональный. Смотрел на маленькую вазу по центру стола и елозил языком по зубам.       — Уверена, было много чего ещё. Но я мало запоминала — долгое время всё это казалось чем-то незначительным. Так что свой запрос можешь направить Каркарову, он все подобные истории бережно лелеет. Хвалил же меня за развитое чувство локтя. Только после школы, путешествуя с отцом, я начала понимать, что большую часть этих историй нужно если не стыдиться, то хотя бы скрывать. Стыдиться не получается, так что…       Сириус хмыкнул, но тут же нахмурился, а взгляд вздрогнул. Ещё несколько минут он переваривал откровения, а Сириэль, развалившись в мягком кресле, следила за погодой.       — Если начнём бухать сейчас, нас можно будет счесть алкоголиками? — подал он наконец голос. Чему Сириэль даже слегка удивилась.       — И какое оправдание ты мне выдумал, чтобы не пить одному?       — Что твоя жестокость не без оснований. Не для веселья. И без привязки к чистоте крови.       — Как мило. Ты прямо адвокат дьявола, — расплылась польщённой улыбкой. — Спешу огорчить — в Дурмстранг не принимают кого-то ниже полукровок.       — «Ниже»? — явно расстроился Сириус. — Только не говори, что ты из тех полукровок, что хреново относятся к магглорожденным.       Сириэль безразлично промолчала.       Сириус гневно всплеснул руками.       — Да ладно?! Сириэль, это же абсурд. Твой дед маггл!       — Я в курсе. Не напоминай, — улыбнулась насмешливо, уперевшись подбородком на сцепленные в замок пальцы, пока Сириус сдавленно кричал в ладони. — Мой дед лучший. И не маггловская кровь его портит.       — Сириэль! — между взбешенным возмущением в голосе и смехом в глазах.       Проигнорировав, продолжила.       — На мой взгляд, глупо и наивно, будучи полукровкой или магглорожденным, ожидать от общества снисхождения или радости по отношению к своему происхождению. Это бельмо. Бельмо, которое напоминает о том, что магия вырождается. Кроме того, девять… у вас даже одиннадцать лет ребёнок живёт в мире магглов, мозги которых забиты шумом, потребительским мусором и безостановочным прогрессом, который они и оседлать-то не могут. Отчего у них постоянные войны. И потом этот ребёнок с нихера попадает в совершенно иной мир, где любая ошибка ещё в школе на тех же зельях может стоить жизни. Ему и всем вокруг.       — Сириэль, — осадил взмахом руки, — я все эти разговоры проходил не по одному кругу, всё всегда сводится к вырождению магии и неприспособленности детей магглов к нашему миру. Но первое не означает, что нужно бросать магглорожденных с их силой и не учить управлять ею. А второе упирается в систему государства, которая и скрывает один мир от другого. Дети не виноваты в незнании, просто магглам лучше… — он замедлился, поджав губы, а Сириэль, просияв, указала на него пальцем.       — Ага, попался! Всей правды лучше не знать, да? — рассмеялась, откинувшись на спинку. — Я тоже не в первый раз прохожу через эти споры с чистокровными. Государственный строй, ага, да. Почему ты предъявляешь мне за то, на что я не могу повлиять? Легко говорить «иди и сделай» с бабками и властью в руках. Полукровок только лет пять как перестали воспринимать в штыки в некоторых странах. Всего за пару лет до моего поступления в Дурмстранг таким, как я, в принципе разрешили туда поступать. Ты понимаешь? Всего два года, и я бы без образования осталась.       Сириус хотел возразить, но Сириэль опередила, догадываясь о сути возражения.       — Да, не осталась бы — в те годы моё происхождение усилиями Вальгарда находилось в тайне. Но ты меня извини, если образование, которое я вижу на примере делегации из Шармбатона, заключается в вилянии жопой и бабочках… Я бы осталась без образования. В Колдостворце учатся на русском, украинском и словенском. Ильверморни далеко. Более мелкие школы? Ну это несерьёзно.       — Николас Фламель учился в Шармбатоне! — Сириус с весельем привёл в качестве аргумента великого изобретателя.       — Это было в четырнадцатом веке.       Сириус прикрыл улыбку рукой.       — Дурмстранг никогда не побеждал в Турнире Трёх Волшебников.       — Твой аргумент двести лет как не актуален, — отмела так же легко, отчего глаза Сириуса сделались совсем смешливыми. — Не знаю, как в Британии, а в Румынии без чистой крови и образования не попадёшь в судейскую структуру или Высший Совет. Чистокровные в мире магии выше, магглорожденные ниже. Это данность, не расизм.       — Данность можно менять.       — Меняй. Мне это только на руку. Даже подсобить готова.       — Как только восстановлю свой статус и доберусь до бабок, обязательно, — обещание прозвучало шатко-валко, но с юморком. — Ладно. Ты звучишь лучше моих бывших сокурсников и того же Нюниуса.       — О-о, а он «из тех полукровок, что хреново относятся к магглорожденным»? — Это казалось Сириэль довольно смешным.       — Ещё как, — кисло улыбнулся Сириус. — Его единственной подругой была магглорожденная, а он примкнул к шайке придурков с тёмной магией и расистскими замашками. Бегал вместе с ними и радостно отравлял жизнь таким же, как и его подружка. А когда она его спасла от очередного справедливого позора, он обозвал её грязнокровкой. Уёбок покривился принимать помощь от «грязнокровки». Важный хер, ахуеть. — Нога отбивала дробь, Сириуса уже всего трясло от желчного гнева. В глазах полыхала жажда загрызть.       — Какая мерзость, — честно высказалась Сириэль.       Двуличие Снейпа оказалось на уровне Игоря. Понятно, почему они сумели поддерживать плодотворное сотрудничество какое-то время. Сириэль думала, что Снейп ядовит хотя бы равноценно ко всем вне Слизерина, как простая солидарность декана. А он, оказывается, фальшивил, поджидал момента и бил в спину. Шпион. Конечно, всё сходилось.       — Давай пройдёмся, — кинув купюры на стол, Сириус подскочил и без задержки вылетел на улицу.       Когда Сириэль, не спеша, оделась и вышла, Сириус уже оставил на снегу плотно утоптанный круг.       — Ты никогда не говорила об этом с ним?       — О его подружке? — диву далась перед таким странным вопросом. Чтобы она да обсуждала личные трагедии со Снейпом? Да ну на хрен.       — О расизме, — Сириус быстрым шагом понёсся по дорожке мимо воздушных, как летние облачка, кустарников.       — Да ну на хрен. Мы благо не говорим о личном. Вообще ни о чём, кроме зелий. Конечно, несколько раз в этом году промашки были… Но вот, к примеру, уровень нашего разговорного минимума: хвастать образцами растений я не буду. Не хочу говорить, где и как я провожу время. И уж тем более с кем. Осенью разговоры о тебе из-за летних событий и так заходили. У Снейпа зад пригорал, когда я утверждала, что ты анимаг. Так что, если хоть как-то косвенно упомяну, где была, а он через Дамблдора выяснит, где был ты… его жопа не просто сгорит, она отвалится. А мне это не нужно.       — О-о, — в злобном предвкушении протянул Сириус, — он был бы в восторге от нашего с тобой дуэта. — Сириэль подавила нервный смешок, но, не обратив на это внимания, Сириус вздёрнул бровь, будто что-то вспомнил. — Мне казалось, тебе только его голова нужна…       Сириэль не сразу поняла отсылку. Но как вспомнила июньскую ночь, когда Сириус левитировал Снейпа и дубасил им по стенам пещеры, в голос рассмеялась, вызвав слабую улыбку Сириуса.       — Мне будет проще с ним работать, если он останется цел и не станет компостировать мне мозг тем, что я спуталась с человеком, на его взгляд, недостойным уважения.       — А, по-твоему, достоин? — Замер, нахмурившись.       Сириэль опасалась касаться его и под руку уже не брала.       — Конечно, — ни секунды не засомневалась. Остановилась рядом и уставилась на его лоб в глубоких складках.       Сириус боролся, как никто; наказал себя по совести аж на двенадцать лет; рвался защитить близкого; мстил за человека, что был ему братом. Он жаждал убить, но его остановило лишь слово крестника…       — Я, наверное, должен поблагодарить. Но от тебя это звучит, мягко говоря, неоднозначным комплиментом.       — Я могу обвинить тебя в расизме, Сириус, — не обидевшись, улыбнулась она. Ожидала, что после правды он отдалится. Но это и не важно. Действительно, они не обязаны друг друга терпеть. И если ему совсем невмоготу станет, то точно не постесняется прогнать. Эта дистанция Сириэль устраивала.       — Не можешь. Ты сама расистка, — будто против воли выскочила улыбка, и он медленно повернулся, подняв взгляд на неё.       — Ровно на столько, на сколько меня обязывает реальность, — расслабленно рассмеялась, прищурившись от удовольствия при виде улучшения его настроения.       Но наметившийся рост вдруг полетел под откос в тревожность — Сириус отвернулся. Похмурился ещё немного. Потоптался. И подал локоть. Растерянная Сириэль не стала отказываться от очередной перемены — прицепилась.       — Что в твоей голове творится, ума не приложу…       — Самому тяжело разобраться, — вздохнул Сириус. — Подумал, что мало знаю тебя, а всё, что ты говоришь, больше будто… про то, что навязало окружение. Будто ты другого отношения не знаешь. Отвергаешь гуманную норму, как будто даже не видела её. Попробую ещё с тобой поспорить попозже. Вот, кстати, в Великобритании даже магглорожденный может стать министром магии.       — Давай попозже.       — Ладно.       — Вот, кстати, грязнокровок «магглорожденными» меня приучил называть Каркаров, — усмехнулась, ожидая страданий.       — Мерлинова борода… — со вздохом мученика протянул Сириус. — Идём пить. Я уже не вывожу. Надеюсь, ты танцуешь.       Не успело прийти смирение с новой переменой настроения, как тут ещё и вопрос вызвал не самые приятные воспоминания.       — Я… не… — замялась Сириэль, морща лоб.       — Я не про классические танцы высшего общества, — пренебрежительно отмахнулся, — а про те, что в клубах.       — Клубы? Йоргун ходил в такие джентельменские клубы, но там вроде играли в карты, пили и маялись дурью.       — Нет, не то. Типа… кабака.       — О, кабаки я люблю, — прониклась предвкушением и глянула с несерьёзным кокетством. — А ты танцевать со мной собрался?       — Не хочу скучно сидеть и обиженно скулить о том, какая бездушная пошла молодёжь. Лучше сразу убей.       Сириэль рассмеялась и одобрительно потёрла его предплечье.       — Значит, в кабак? — Сириус казался слегка удивлённым, но, глядя в глаза, блестящие искренней радостью, поддался: — Кажется, у тебя припасена интересная история, связанная с подобным местом.       Сириэль повторила его ухмылку.       — И я её тебе даже расскажу, как только достаточно напьюсь. Будет всё как ты любишь — грязная правда.       — Вызов принят!       Уже начали вспыхивать фонарные огни, количество машин на дорогах увеличилось, скапливались предвечерние пробки.       Из-за постоянного торможения и ускорения Сириэль съезжала с задней сидушки, как бы ни старалась держаться за Сириуса. На одном из светофоров он сам подтянул её ноги, подхватив под коленями.       Мужчина из машины по соседству смерил их насмешливым взглядом. Сириэль обиженно нахохлилась, виня себя за то, что не заколдовала юбку в штаны. А Сириус показал мужику средний палец и рванул на жёлтый.       Плутать по проулкам не пришлось — вход в кабак был прямо с бульвара.       Типичное наполнение паба — сплошь дерево. Потрескавшийся затёртый пол из древесного массива, растерявшего блеск. Деревянная мебель: барная стойка, столы, стулья, перегородки, свечные люстры, полки за спиной бармена. Да и сам бармен походил на спелый каштан. Всё это порождало в Сириэль приятное чувство ностальгии.       Примостившись на краю барной стойки, они рассмотрели меню. Из представленного разнообразия неизвестных названий, Сириэль сложно было определиться с выбором, а потому положилась на вкус Сириуса.       Решившись на эксперимент, он выбрал что-то термоядерно-голубое. В результате Сириэль была довольна, а сам заказчик не очень. Следующим на очереди стоял «Секс на пляже», который обоих привлёк лишь названием. С шутками и вкус оставил их удовлетворёнными.       — Так что за история? — призывно дёрнул бровями Сириус, запивая порцию оборотного зелья коктейлем.       — Нас в школе Каркаров один раз водил в подобное заведение.       — Серьёзно? — не поверил, немного нахмурившись.       — Ага. После того, как узнал, что мы бегали туда в самоволку во время учебного года.       — «Мы»?       Сириэль прищурилась в попытке подобрать менее острые слова.       — С появлением Каркарова в Дурмстранге возник некий элитный кружок по интересам.       — Любимчики, — сократил Сириус, удостоив прощающей полуулыбкой.       — М-м, — покачала ладонью, изображая весы. — Привилегий мы, конечно, имели больше прочих, но и ответственности мы несли вдвое больше. Втрое больше учились. Спали по пять часов в будние дни, вели дежурства или следили за исполнением, послушанием, формой, патрулировали лес, наказывали провинившихся, писали их родителям от имени директора, участвовали в демонстративно карательных дуэлях… — Очередное окунание в подробности школьных дней стягивало в душе все тёмные углы в один большой и колючий ком.       — Я понял, — прервав паузу, кивнул Сириус, глядя в глаза. Подвинул стакан с красно-розовым, будто закат, коктейлем ближе к её руке. — Правили бал. — В его словах нет осуждения, но была смута.       — Своего рода, — отпила за раз половину, не моргнув. — Нас было то семь, то десять, но основной костяк включал пять человек, вместе со мной. И, чтобы компенсировать такой аврал работы, требовался соотносимый по масштабам отдых. Мы сбегали в кабак в ближайшую румынскую деревушку в межгорье. Танцевали наконец что-то помимо вальса и фокстрота, пили вообще чёрт знает что, но были рады тому, что это не вода или молоко. Слушали совершенно отвязные истории местных бандитов, а не бесконечные лекции, — с нарастающим воодушевлением наговаривала Сириэль. — Порой и Каркаров рассказывал нам некоторые из своих историй, но это случалось так редко, что и вспомнить сложно, — вырвалось протравленное обидой сожаление. — Чаще приходилось довольствоваться полубезумными и почти бессвязными историями профессора Команечи, — недовольно фыркнула, припав к стакану. Но улыбку удерживать в себе не получалось.       — Так почему вас однажды отвёл туда Каркаров, если вы и сами прекрасно справлялись?       — Как я и сказала, тяжёлая работа требует знатной гулянки, — заговорщицки напомнила Сириэль, наклонившись ближе к нему. — После кабака мы шли в ближайший лес и там устраивали дуэли. Кулаки, мечи, магия. Возвращались коцанные. Один раз пришлось принести Каркарову оторванную по локоть руку одного из наших, — приподняв брови, Сириэль сама удивилась, как спустя время это прозвучало. И в упор не помнила, кто именно повредил конечность Бориса. На всякий случай подозревала себя.       Лицо Сириуса выражало потрясение вперемешку с неверием, смущённой усмешкой, такой, когда не знаешь, можно ли смеяться. Он застыл с чуть пригнутой к столу головой и прищуром.       — Конечно, прирастили обратно. Не пристало же капитану команды по квиддичу без руки ходить, — хихикнула и махнула бармену, чтобы подошёл.       — Он, наверное, был жутко зол.       — Кто? Борис? — обернулась к нему, параллельно глянув в меню. — Не, мы ж все пьяные были, он ржал вместе с нами.       — Каркаров.       — А, ну… — пальцы постучали по столу. — Он пытался на нас орать, но мы были в таком угаре, что только ржали… отчасти от страха, — рассмеялась Сириэль и прикрыла улыбку, почувствовав, что та кривее желаемого. Сколько же времени утекло... — По итогу нас даже не наказали. Каркаров привык карать дуэлями, но, очевидно, для нас это уже стало забавой, и он на тот момент не смог ничего придумать, чтобы не поднять ещё больше шума. А какие-нибудь дополнительные часы учёбы, в назидание, тоже уже некуда было ставить, — горделиво заявила она, взглянув на нетвёрдую улыбку Сириуса.       — О, так его, должно быть, презираешь не одна ты.       — Всё не так просто. Как же не восхищаться тем, кто объездил полмира, знает с десяток языков и с тысячу заклинаний… В общем, он пошёл с нами, типа чтобы приглядеть, тешился иллюзией, что мы тупые, и так позволил себя споить. Столько компромата у нас ещё никогда не было, — завершила она со светлой грустью.       Неловко улыбаясь, Сириус сочувственно похлопал её по предплечью. Ненамеренно поведя плечом, Сириэль отодвинулась. Он хотел что-то сказать, но подошёл бармен. Наконец освободился от нахлынувшего потока клиентов.       — Поторопитесь, — попросил он, обращаясь к Сириусу, — скоро начнутся танцы.       — Подайте тогда, пожалуйста, два сета из пяти шотов «Б-52», — попросила Сириэль, и немолодой мужчина, быстро отвернувшись к стеллажу, подцепил несколько бутылок.       — Кажется, ты бросал мне вызов, — прикусив нижнюю губу, она в нетерпении похлопала ладонями по столу, с азартом глядя в глаза Сириусу.       — А ещё я говорил, что не даю пустых обещаний, — надменно заверил он.       Вскоре перед ними выставили по рядку стопок, а по бокам выросли подпитые зрители, жаждущие веселья.       Поднеся руку к первой стекляшке, на поверхности которой танцевал огонёк, Сириэль бросила взгляд на Сириуса. В той же позе он смотрел на неё.       — Три…       — Два… — продолжила она.       Они одновременно повернулись к выпивке и начали последовательно опустошать стопку за стопку.       Сириэль задержалась на второй, с непривычки от странного смешения обжигающе яркого кофейного ликёра и мягкого сливочного чего-то, что она даже не узнала.       Сириус завис после четвёртой, сморщившись. Так что Сириэль успела его догнать, и они одновременно стукнули донышками пятых стопок по лакированной поверхности барной стойки. Народ рядом весело загудел, бармен крикнул куда-то в сторону:       — Джо, вруби «Cotton Eye Joe!»!       Сириус по-собачьи тряхнул головой. Сириэль хотелось сделать то же самое — в голову резко ударил апельсиновый ликёр. Сириус посмотрел, как она помахивала на шею ладонью, пытаясь сбить жар в горле. У неё порозовели щёки и заслезились глаза, но вид был совершенно счастливый. Пребывала в новых ощущениях.       Заиграла музыка в стиле кантри в смешении с жанром поп. Спустившись с высокого стула, Сириус подал руку Сириэль.       — Один танец, мэм? — подмигнул с игривым лукавством.       Люди уже начали весело подплясывать, узнав топовую композицию.       — Для вас, сэр? — томным взглядом поддержала игру Сириэль, вкладывая ладонь в его. — Хоть чёртову дюжину.       Спрыгнув со стула, она потянулась за ним в сторону огороженного танцпола. Быстро подхватила бодрое настроение подпитого окружения. А потому, когда Сириус крутанул её вокруг оси под рукой, ни равновесие, ни ритм потеряны не были. Пристукивая каблуком, она взмахнула юбкой и подскочила обратно к нему, изворотливо качнув бедром.       Под резкое пиликанье скрипки они сцепили руки в локтях и закружились вместе с толпой, отбивая пятками несчастные половицы. Образовалось кольцо из таких же парочек, и пошла смена партнёров. Кто-то наступал на ноги, кто-то клал руку куда не следовало. И всё же Сириэль вовремя выхватывали из этих неловких касаний, и под рукой она чаще всего чувствовала ладонь, плечо и талию Сириуса.       Он сбивал всем танец и задавал новый. И не было места для возмущений, потому что они оба умели пригвождать взглядами так, что никто не хотел связываться.       Под активным движением алкоголь с новой силой ударил в голову, и, казалось бы, тусклые огни свечных люстр заплясали фейерверками, совершенно дезориентируя. Образы смешались в несущемся весёлом потоке громкого смеха и музыки.         К моменту, когда они с Сириусом вывалились из паба, к паре коктейлей, с которых начали, и дорожке шотов, которая сбила их самосознание, прибавилось ещё одно соревнование. И ещё десяток композиций.       На этот раз партия шотов «Ураган» состояла из семи штук на каждого. Ядрёная смесь из шотландского виски, лондонского сухого джина и мятного ликёра. Но ни Сириэль, ни Сириус ни в жизнь не вспомнили бы, кто победил. Было просто бессмысленно-весело притворяться соперниками.       Потом, кажется, догнались ещё двумя… или пятью коктейлями. На тот момент оба уже разучились считать. Заплатил ли кто-то за выпивку? Теперь это тайна за семью печатями.       Пока они шли домой и бессвязно, но дружно напевали куплеты разных песен (Сириэль точно помнила, что кто-то навывал «Dancing Queen»), Сириус дважды поделился содержимым желудка с тёмными закоулками.       Рукой собирая его чернеющие волосы в хвостик, Сириэль удерживала собутыльника, пока тот вытирал плечом граффити с изображением чёрно-белого мяча.       С горем пополам добрели до дома.       — Меня будто поцеловал дементор, только наоборот, — заплетающимся языком бормотал Сириус, лёжа с закрытыми глазами на полу гостиной.       — Чо? — не поняла Сириэль, завалившись рядом.       Потолок улетал вдаль, пол двигался подобно пластинке граммофона. Правое плечо пекло из-за жара лежащего по соседству тела, глотку драло, а в голове звенело. Что-то изнутри подсказывало, что стоило продолжать идти, а не ложиться. Ещё и так резко.       — Будто всю грусть выкачали, — довольно улыбнулся Сириус, но голос до того болезненный, что и у Сириэль в груди защемило.       — Прекрасно же, — обессилела она.       Мир начал давить, звуки ушли куда-то далеко. Сириэль могла сосредоточиться только на голосе, хотя точно знала — дом Блэков наполнен звуками. Постоянно скрипели половицы и деревянные стены под облезшими обоями, в шторах пищали феи, а в столе что-то скреблось. Ветер гудел на чердаке, в водостоках и в прохудившейся печной трубе. Крысы скреблись под полом, жуя что-то… И сердце совсем рядом так билось…       Очень беспокойный дом.       — А ты?       — Чо? — Сириэль вырвалась из эха жизни.       — Что чувствуешь?       Не стоило ей об этом задумываться — сразу замутило сильнее. Надо продолжать пялиться в дальний потолочный угол, в котором среди ажурных конструкций ютились членистоногие. Кажется, они что-то ели…       — Что меня вырвет, — проговорив глубинное желание вслух, Сириэль поняла, что надо вставать.       Вставать было катастрофически тяжело. Мир вертелся липким комом, летящим с горы.       Посшибав углы, вешалки, подставку под зонтики, что-то ещё, она чудом оказалась на улице. Но до мусорного бака (сблевать хотелось почему-то именно в него) дойти не успела — перевесилась через чугунные перила. Желудок опорожнился на соседний участок прямо с крыльца. Что ж, та лужайка, кажется, никогда симпатичной не выглядела.       Сириэль устало опустилась прямо на ступеньки, потным лбом прислонилась к ледяным перилам. Чувствовала себя омерзительно и омерзительной.       В ночном небе мучной крошкой кружились бледные огоньки. Чувства мешались в вязкое тесто с горькой начинкой воспоминаний с астрономической башни. Мучительные поцелуи, от которых ноги вязли в тягучем удовольствии. Длинные пальцы, которые путали мысли в огромные клубки бредящих желаний. Дыхание грело шею, не позволяя верить в существование одиночества даже вдали от дома.       С дроблённым вздохом Сириэль закрыла руками лицо.       Резко утёрла зудящие глаза и поднялась.       Потянулась к двери, слепо повинуясь солидарности к оставленному пьяному телу. Под вешалкой валялись её сапоги, снятые по домашней привычке. Натягивать их обратно лень.       Сириус был найден за попыткой покорить первую ступеньку лестницы. Но та, похоже, всё выскальзывала из-под ступни, поэтому анимаг недовольно порыкивал на неё.       — Я… она… не хочет, — пожаловался, когда Сириэль водрузила его руку себе на плечо.       Вдвоём, время от времени промахиваясь, они добрались до этажа с ванной, куда держал путь Сириус. Чтобы предотвратить появление призрака утопленника, Сириэль села под теперь не запирающейся дверью в коридоре. Всё тянуло сесть где-нибудь и больше не подниматься.       Нужно было разговаривать, чтобы при отключке вовремя реанимировать.       — Давно я так… ну, знаешь, вот это вот всё, — гундел довольный голос, немного приглушённый прикрытой дверью. Не закрывалась теперь толком.       — Да, я, пожалуй, тоже давно так не напивалась, — согласилась Сириэль, вытаскивая заколку-крабик из давно растрепавшейся причёски.       — Не, я больше веселье имел в виду, — перекрикивал он шум воды.       — И это, пожалуй, тоже.       Даже с Аластором было не вполне комфортно позволять себе расходиться, всё же заказчик, коллега. Не слишком профессионально получилось бы.       Пила она и со школьниками, но это точно нельзя считать. Пара кружек, и то потребовали прекратить. Некомпетентно!       А у Игоря такая луженая печень, что парочка объёмных бокалов крепкого десертного вина ему погоды не делала. Умение бежать от реальности он утратил — плотно прирос к ней ненавистью и страхом.       — Что? Говори громче!       — У меня… с лета такого не было, — вспомнила о Йоргуне, — с братом тоже бегали на танцы.       Но и с ним никогда они не перебарщивали со спиртным. Вроде как незачем — цели забыться тогда не было.       Сейчас ей этого отчаянно хотелось, но уже почти полностью перестроившаяся под ведьмачьи нужды печень не давала это сделать на тех дозах, которые она могла потреблять в привычных компаниях. С Сириусом, который имел ту же цель и не брезговал сомнительными объёмами, ей наконец удалось забыть о проблемах. На какое-то время… Чёртова устойчивость к ядам уже начала отрезвлять.       — Тебе повезло иметь семью, которая тебя принимает, — с неприкрытой завистью заметил он.       Откинув голову, Сириэль стукнулась затылком о стену. Взгляд устало скользил по пыльному, собравшемуся складками, ковру. Выцветший и местами затёртый до лысин тёмно-зелёный жёсткий ворс колол лодыжки.       — Не буду отрицать — это так. Но повезло… дело скорее в их выборе. Они предали кровь или изначально были ею преданны, — улыбаясь, качнула головой. — А в стельку ты, значит, недавно напивался?       Повернулась к двери, будто с ней беседовала.       — Ну… — ему явно не хотелось признаваться, — знаешь, этот дом… и… Гарри и Турнир… Как-то всё навалилось. И ещё эта пещера… — то ли он был не уверен в необходимости всё это высказывать, то ли просто тяжело делиться.       Под действием алкоголя говорил жёвано, смято и с большими интервалами. Каждый раз в затянувшийся момент тишины Сириэль подозревала, что он отключился.       — Пещера? — прервала очередную паузу, таким образом проверяя Сириуса на наличие сознания.       — А… Да, недалеко от Хогсмида…       — О чём ты? — Хотела заставить его говорить активнее из опасения, а не из-за желания лезть в бутылку переживаний.       — Я живу… жил там в конце осени и декабрь почти весь. Зимой вот… Видишь, как получилось… — шум воды прекратился.       Послышались шелест шторки, шлепки босых ног, шуршание ткани — в конце концов Сириус вышел из ванной. В синем халате он казался ещё более помятым, чем когда заходил. Но пах приятнее — хвала мылу с маслами. С каплями воды о ковёр разбивались нотки миндаля и мёда. Слабовыраженная терпкая горечь пряностей. Завороженные рецепторы заставили Сириэль повернуть голову вслед за пиршеством парфюмера.       — Пойдёшь?       — Пожалуй, — поднимаясь, решила не отказываться от водных процедур с таким классным мылом. — Но ты иди, спи. Я пока не хочу.       — Я тоже, — качнул Сириус мокрой головой и весь покачнулся от такой встряски.       Сириэль поймала его за плечо. Он молча наблюдал за тем, как она посредством его положения боролась с гравитацией, которая всё так и манила на совершенно непритягательный грязный пол.       Когда она выровняла его перпендикулярно полу и отпустила, Сириус одобрительно хмыкнул.       — Мы бы подружились с тобой в школе? — выдал он вопрос, который, казалось, крутился на языке не в первый раз — слишком уж чётко прозвучал.       — Вряд ли, — тихо рассмеялась Сириэль и подтолкнула Сириуса в сторону лестницы. Он медленно побрёл.       — Почему такая уверенность? — не понял он, вцепившись в перила лестницы, намереваясь начать подъём. Преодолев первый пролёт, он повторил вопрос, так как собеседница не отозвалась. — Давай уж признавайся, где я накосячил, — с подзастылой горечью потребовал он, обернувшись. — Или всё дело в разных взглядах? Я думаю, расти ты в других условиях…       — Это не самая короткая история, — перебив, решила признаться Сириэль. Подняла на него сомневающийся взгляд. Если б он не начал этот разговор, то она, наверное, не стала бы поднимать очередную конфликтную по своей сути тему.       — Тогда иди в душ, а потом — в мою спальню, я к тому моменту как раз поднимусь. Тебе же соглядатай не нужен? — он внимательно всмотрелся в её уставшее, но не лишённое самоконтроля лицо. — Выглядишь довольно бодрой. Точно не утонешь? — он героически спустился на одну ступеньку вниз, демонстрируя готовность пасть жертвой храбрых под дверью ванной.       — Не утону, ты сам аккуратнее, — кивнула она на лестницу и ушла в ванную.       До спальни Сириус, видимо, добрался без приключений, потому как целенький лежал на кровати, когда Сириэль вошла в единственную в коридоре комнату с гостеприимно приоткрытой дверью.       Лежал он поперёк кровати. Как сел, так и упал, видимо. Конечности раскинуты звездой, но всё же он нашёл в себе силы махнуть рукой, дабы подать признак жизни.       Свалившись в кресло, расположенное в углу у двери, Сириэль поделилась подробностями проведённой в январские каникулы миссии. Сириус слушал молча до тех пор, пока она не остановилась на «а потом мы просто вернулись в Хог». О разговоре со Снейпом в его доме не заикнулась, лишь упомянула о помощи её ране.       Вытащив свитер и майку из-под широкого кожаного пояса, ткнула пальцем в ещё розоватый шрам под рёбрами с левой стороны. Подтвердила случившееся.       Сириус лежал на боку, подперев голову рукой.       — Ты ударила Джеймса… — монотонно повторил он.       — Да. — Ответ, не утяжелённый раскаянием, которого и не было.       — Ты ударила меня.       — Да.       От его спокойного констатирующего тона стало даже неловко, но всё же вину изобразить не пыталась. Не отрываясь, он смотрел на неё немигающим взглядом. С минуту висела тишина. Сириэль успела заскучать и даже подумать, что собеседник просто уснул с открытыми глазами.       — Я не обижен, — потёр лицо.       — В самом деле? — в очередной раз удивилась Сириэль, примеряясь к его подозрительно благородной системе координат.       — Ты защитила слабака. Что тут скажешь? — с не требующим ответа тоном равнодушно повёл плечом.       Подумав совсем немного, решилась выложить всё до конца. От усталости уже было просто плевать на последствия рассказа о не самой частной в общем-то защите.       — Я понимала, что это была… некая загадка. Что я там была ради выполнения «чего-то». Видела конфликт, требующий решения. Видела удушье и наставленную в спину палочку, — отрапортовала без укора, с удовольствием отметив, что Блэк и не думал корить себя. Так общаться проще. — Не подружились бы мы из-за другого.       Взгляд бродил по каминной полке с фоторамками. С этого угла разглядеть их было невозможно. А хотелось. Но кресло уж слишком удобное.       — Да? — он, казалось, удивился.       — Мы ведь похожи, не находишь? — Сириэль задумчиво сцепила руки в замок и ещё раз порылась в своих школьных воспоминаниях. — Только мне хватает честности перед собой не читать нотаций о правильности. Тем более тем, кто ниже меня по статусу.       Нахмурившись, Сириус отвёл оскорблённый взгляд за дверь.       В парочке Джеймса и Сириуса она находила сходства с близнецами Уизли. И была уверена — знакомство в школьные годы не заладилось бы. Шуточки Уизли вовсе не развлекали.       С Ремусом не подружилась бы по понятным причинам, а практически бесталанный, бедный и непривлекательный Питер вряд ли вообще смог бы хоть раз зацепить её внимание.       Снейп в школьное время… Конечно, у него был талант, и, может, Сириэль бралась бы обсуждать с ним зелья, но не более. По тем же причинам, что её не заинтересовал бы и Питер. К этому ещё как «минус» шла бы его конфронтация с главными шутниками и задирами школы. В чём резон общаться с проблемным лицемером?       — Я была бы против вас всех — и Снейпа, и Мародёров.       — Почему? — озадачился Сириус. — Всегда были те, кто «за» или «против». — По хвастливой интонации понятно — «за» было больше.       — У меня есть основания полагать, что Снейп ваши проделки не терпел сложа руки, значит, вас можно считать противоборствующими сторонами. Хоть вдвоём на одного, или сколько вас там было, не очень интересно... — безразлично помотала кистью — уж не ей заикаться о благочестии. — В моей школе противников ещё сильнее сталкивали лбами, чтобы на время их борьбы занять более выгодную позицию. Когда мы перестали быть совсем детьми, мы перестали дружить компаниями. У меня был один друг, затем другой — всё.       Заметив на лице Сириуса тень какой-то то ли сопереживающей обеспокоенности, то ли смущённой ошеломлённости, она не стала продолжать.       На пару минут повисла тишина.       Сириэль не находила в своих словах шокирующих фактов, а потому не знала, нужно ли сглаживать углы, и если да, то какие. Хотя, конечно, понимала, её подростковая пора не везде сказалась благоприятно, но не чувствовала необходимости что-то в себе исправлять. Зачем? Чтобы заполучить людей, которые не могли принять её и такой? В мире, где людей как грязи, это было бы странным стремлением.       Сириэль недовольно сморщила нос.       — Всё равно думаю, что молодой я захотел бы с тобой подружиться, — кажется, Сириус сказал это из вредности или спьяну, без должной осознанности. — Молодой я посчитал бы тебя смелой.       — А старый ты?       С вымученным смешком старый Сириус повалился на спину.       — Так какая кошка пробежала между Мародёрами и Снейпом? — потерев переносицу, она откинула голову на спинку кресла. Надеялась перевести тему подальше от себя.       — А, — небрежно брякнул он, — да с первого курса, ещё в поезде. Джеймс сказал, что Слизерин ужасен, Нюник ещё до распределения решил оскорбиться и полез с кулаками.       Ещё бы Снейпа это не оскорбило. Эйлин, его мать, была слизеринкой. Он защищал маму.       — Потом всё наслаивалось и усиливалось. Ещё Лили… это она дружила со Снейпом. А он сох по ней. Джеймс тоже в неё втюрился. И именно её Снейп назвал грязнокровкой. Ну и они разругались, — лениво пересказал Сириус, подняв руку в воздух, сгибая кисть то в одну сторону, то в другую. — Он её даже не заслуживал, кусок слизеринского дерьма, — фраза вылетела усталой полудрёмой.       Куцая история. И едва ли Сириус мог быть объективен, являясь непосредственным участником с личным интересом в виде лучшего друга.        — Лили — мать Гарри? Она, случаем, не рыжая зеленоглазка?       — Да и да, — не поднимая век, промямлил он.       «Классная ситуация», — с саркастичной подавленностью оценила Сириэль. Понятно теперь, почему с таким злорадством Сириус среагировал, когда она обмолвилась, что Снейп не в курсе и не будет в курсе её местоположения. Один его близкий ушёл к Мародёру, а теперь ещё и второй человек, в котором он углядел толковую ученицу, может, даже соратницу, якшается с другим Мародёром. Да не просто с Мародёром, а лучшим другом Джеймса.       И не потому ли Снейп так придирчив к Гарри? Что, если он переносил своё соперничество с Джеймсом на его сына, обладающего ещё и весьма схожей внешностью? Если так, то без сомнений — он перенесёт эту травму детства и на Сириэль, если узнает о её прогулках с Сириусом. И ни о каком плодотворном сотрудничестве уже речи не будет.       Но не перестраивать же ей своё поведение и корректировать связи ради того, чтобы не ранить его душу ещё сильнее? А сможет ли она быть достаточно эгоистичной, чтобы проигнорировать утопающего? Но ведь она ничего ему не должна… А он ничего и не просил.       Сириэль тяжело вздохнула и опустила чугунную голову, уперевшись локтями в колени. Спрятала лицо за ладонями.