Вопрос сторон

      Выйдя из кабинета директора, Сириэль ожидала застать караул Игоря, но коридор был пугающе пуст.       До спальни бежала трусцой, боясь оглядываться.       Вопреки очередному ожиданию уснула, только голова коснулась подушки.       Утром не отрывалась от учебной литературы, необходимой для работы со Снейпом. Нарочно пропустила начало завтрака, поела, проникнув на кухню. Эльфы такого покусительства на рабочее пространство не любили, особенно во время основных приёмов пищи, но и слишком зашивались, чтобы делать замечания. Да и в принципе делать замечания волшебникам были не в состоянии. Чем Сириэль и воспользовалась.       Постаравшись наполнить желудок не впопыхах, спустилась в подземелья, опередив Снейпа на двадцать минут, чему он позднее даже приятно удивился.       Но длинная юбка вместо штанов показалась ему опозданием на поезд одобрения МакГонагалл, которая требовала более классического вида от Сириэль вот уже два собрания подряд.       На половине работы прервал Грюм. Пытался забронировать её на обед, но Сириэль не планировала выходить из подвалов до вечера минимум. Тогда он, разрываемый нетерпением, вывалил на неё пару весточек о первом испытании Турнира, полученную от информаторов с континента. Что-то готовилось в румынском заповеднике драконов, что потребовало заказа большого количества огнезакалённых решёток.       Сириэль подтвердила наличие этой необычной активности тем, что узнала во время охоты.       До обеда Сириэль успела закончить всё планируемое и даже разбить парочку склянок. Руки потряхивало — беседы с Дамблдором никак ей не давались. Будто весь фундамент подрывали. Отчего Сириэль ещё сильнее чувствовала потребность в Игоре. Стабильный и понятный. Пусть, пусть макиавеллист. Когда вообще его методы ей не подходили? Отдавал ли он хоть раз такой приказ, что был не по зубам её пониманию морали?       Нет, он всегда точно рассчитывал, кто и на что способен. Не требовал невыполнимого, не выбирал людей, имевших сильное расхождение с его широким спектром методов. Игорь скорее склонен недооценивать — не дал же он ей сразиться с Антонином тогда, у Малфоев.       А вчера в библиотеке он тоже… преуменьшил её наглость? Не ожидал ли он её «нападения»? Или это был один из инструментов? Вывести на эмоции до предела, затронуть все болезненные темы, обвинить в незнании, раздолбить личное пространство одним лишь пальцем…       На пол полетела коробочка с когтями пумы.       «Нет, точно не метод», — тяжело дыша, Сириэль собрала магией рассыпанное, пропуская мимо внимания ворчание Снейпа.       Вообще-то это она с напором настаивала в поцелуе. Но не по своей настойчивости тёрлась о стояк! По своей — на колени влезла…       «Трахнула бы директора в библиотеке чужестранной школы!» — стыд всю фантазию испещрил картинами заманчивого разврата. Сириэль уже откровенно не знала, что бурлило в котле. Но знала, что — внизу живота.       Почему ей плевать на это, но не на библиотеку? Вчера и на неё глаза закрыла. Вчера в принципе на всё хотелось яростно закрыть глаза. На свои и тем более его обиды. На страхи и ожидания. Забыть обо всём. Спокойный период, да. Даже если она в самом деле решит отвернуться от Игоря к концу учебного года, друзей всё равно нужно держать возле себя. А врагов ещё ближе. Кем бы Игорь ей ни являлся и ни стал потом, близость с ним — это то, что нужно сейчас.

***

      Явилась! Ещё и в юбке.       Игорь весь ужин вспоминал старую фантазию о задранной серой ткани. Сири же сидела, уткнувшись в ежедневник. Едва клевала еду. Уже большая часть профессоров ушла, а она всё ковырялась в остывшем блюде. Игорь медленно потягивал вино, когда его стукнули по колену.       Повернувшись, попал в плен требовательного взгляда. На разговор, значит, вызывала… Что ж, ему и самому нужно было знать, что она там наговорила Дамблдору. Но пусть яснее выражает свои желания.       Игорь схватил её колено. За длинной скатертью, свисающей со стола в качестве украшения, не было видно, как крепко сжалась рука и проехалась вверх по ноге.       Сириэль резко выпрямилась, плечи передёрнуло. Перепугано глянула влево — но Северус давно ушёл. Похоже, она не заметила. Забавно.       — Пусти, — даже не повернувшись, просипела еле слышно.       — А ты не этого от меня хотела?       — Ты знаешь, чего я хотела, — перешла на рык. Возможно, потому что его рука была уже совсем близко к абсолютно непозволительной зоне. Сложно смотреть на Сири со строгостью, когда её тело яростно подпекало пальцы.       — Вчерашний вечер ввёл меня в заблуждение, — убрал руку и отвернулся, настроившись уходить. — Впредь буду осторожнее с твоими намёками, которые, оказывается, не то, чем кажутся.       — Боже, ладно, — с раздражением отбросила вилку и поднялась из-за стола, подхватив блокнот. — Через час зайди в зал трофеев.

***

      Северус спокойно завершал план работы, расписанный с Матей. За эти пару дней она сделала всю свою недельную часть и наметила небольшие расчёты на будущий этап. Очень удобно. Всегда бы так.       Но в большинстве случаев впереди паровоза она не бежала. А то и вообще ленилась и навещала каких-то других профессоров. На прошлой неделе заладила вытравливать в теплицах Стебль бегающие сорняки. На следующей предупредила, что организует из этих сорняков компост для очередной выведенной Хагридом нечисти.       — Северус! Вас не дозовёшься, — постучав по столу кулаком, проворчала Минерва.       Медленно всплыв со дна раздумий, Северус вопросительно поднял бровь.       — Я в поисках мисс Матей. Вам известно, где она может находиться? Помимо ваших кабинетов, площадки у моста и библиотеки, конечно.       — Когда я покидал Большой Зал, она ещё была там, — с раздражением протянул он, левиосой приманивая на стол большую коробку со стенда.       — Если бы она была там, я бы не стала беспокоить вас, — выдержанно пояснила Минерва. — Вчера юная мисс проявляла интерес к сокурснику вашей матери, проникла в запретную секцию библиотеки и изучала личное дело Георга Флореску в компании профессора Каркарова. Я сообщила директору.       Хотел бы Северус сказать, что в этом нет ничего неожиданного — Матей не впервые нарушала школьные правила в угоду любопытства. Зато, как только кто-то пытался выяснить детали её личной жизни всего лишь вопросами, она оказывалась оскорблена до глубины своей чернейшей души.       И всё же выбор цели действительно подзадоривал подозрение. Георг Флореску в период первой магической войны причислялся к информаторам Тёмного Лорда. Позднее Каркаров выкрал его из-за какого-то конфликта в их рядах. Северус так и не смог выяснить первопричину. Со слов Антонина Долохова: «Флореску напал на того, на кого нападать даже с причиной не принято».       То, что Матей выискивала информацию о нём вместе с Игорем…       Северус оказался на грани: знать что-то о делах румынской диады — важно. Но отвращение с корнем вытравливало само желание знать о них хоть что-то.       — Буду иметь в виду. Но мисс Матей передо мной не отчитывается за внерабочее время. Хвала Салазару…       — Что вы хотите этим сказать? — кошачье любопытство промелькнуло в том, как Минерва шевельнула скрещенными на животе пальцами.       Интимные воспоминания, совершившие на него нападение во время легилименции, заставили глаз нервно дёрнуться. По сегодняшний день приходится время от времени пить зелье сна без сновидений.       — Абсолютно ничего.       — О, Северус, это ведь может быть важно, — просила вежливо, но Северуса это не подкупало. — Профессора Каркарова я также разыскать не могу.       О… значит, Северус точно не хотел больше ничего знать.       — Возможно, мисс Матей у Хагрида. Или у профессора Бабблинг. Профессор Стебль. — Устало вздохнул. — В Хогсмиде…       — В Хогсмиде? В такой поздний час? — сбитая с толку Минерва глянула на то, как Северус подчищал запасы пересохших трав.       — В прошлом году уходила регулярно.       — И вы не сказали?! — с разочарованием испугалась Минерва. — Северус, она же леди как-никак. Не пристало ей так поздно разгуливать в одиночку. Как наставнику, вам следовало предостеречь её.       Северус даже приблизительно не мог представить, насколько это было бы неуместно по отношению к Матей, которая не так давно приволокла из леса укушенного накером Игоря. И это наверняка самое приличное, чем она занималась по ночам.       — Ищите её самостоятельно. Я не намерен таскаться за взбалмошной… леди.

***

      Зал трофеев Игорь ещё не посещал, хотя ради праздного любопытства посетить хотел. Очень мило, что Сириэль пригласила его именно сюда. Значит, он зря изображал равнодушие к этому месту — она всё равно разгадала.       Пока здесь был только Михай, этого достаточно для сбора информации. Да и интересного мало: несколько наград «за заслуги перед школой». Одна Реддла, о которой Игорь и так знал, сам получил аналогичную в Дурмстранге во время обучения. Ещё две за девяносто третий год принадлежали мальчику-который-выжил и Рональду Уизли, который приходился ему близким другом, как передал Михай.       Игорь через других знакомых слышал историю с василиском. Верить в неё не хотелось. И вовсе не из-за неправдоподобного для участия в таких историях возраста детишек…       Грохот двери разнёсся между колоннами, похожими на перепончатые ножки грибов, вокруг каждой из которых споровыми рассадниками густились столы и тумбы, переполненные наградами, что используют в качестве наказаний. Смахивание пыли с чужого успеха, должно быть, многому учит здешних детей.       Обойдя несколько таких безвкусно составленных нагромождений, Игорь увидел у дверей Сириэль, рассматривающую наручные часы.       — Почему ты выбрала это место? — подходя, спросил он на румынском. Ему нравилось разделять этот язык с ней.       — Я бы его не выбрала. — Когда она отстранилась от двери, Игорь заметил знакомый жест указательным пальцем — наложила запирающую тёмной магией печать на дверь. Плотнее отмычки-Алохоморы будет.       Ассортимент у Сириэль со школьной скамьи, как это часто бывает, не сменился. Довольный Игорь двинулся за ней вглубь зала.       — Значит, нарочно меня здесь искать не станут. Ты или случайность будете виноваты, если нас застукают, — поведав о плане, Сириэль обогнула колонну и свернула к подоконникам.       — Застукают? — вздёрнул он бровь. Ухмыльнулся, завёл одну руку за спину, а второй крепче сжал посох, чтобы не сорваться раньше времени. — Не делай ничего непристойного, и не придётся одёргивать одежду.       — Дело не в сексе, Игорь, — отпихнув несколько пыльных кубков в сторону, Сириэль в прыжке уселась на деревянный подоконник, бросив мимолётный взгляд в сторону выхода — отсюда уже не был виден. — Дамблдор вчера мне весь мозг перелопатил…       Игорь приблизился к ней быстрее, чем успел обдумать. Плотно сжатые колени упёрлись в низ живота. Сириэль отклонилась к окну.       — Он использовал легилименцию?       — Не он… Нет, не использовал. — Потёрла лицо, закрывшись за ладонями.       — А кто? Северус полез к тебе?       — Никто, кроме тебя, ко мне не лезет, — с раздражением пнула его под коленом, заставив отступить. — И рассматривать у меня в голове уже особо нечего — ведьмачья окклюменция косо, но сработала. Зато Дамблдор выдумал, будто я твой двойной агент. Мне это не нужно, понимаешь?       — Какой из тебя двойной агент? — Игорь закатил глаза и оставил посох у стены. — Это смешно. Ты — апофеоз бараньего стада.       Ему бы в голову не пришло делать из Сири двойного агента. Её легко купить, запутать и даже переубедить при достаточно развитом обаянии. А если кто-то дотянет до её стандартов друзей, она вполне и проникнуться может. Это совсем пиши пропало.       Да и жертвовать кем-то она не умела. Недальновидно и глупо, конечно, но и было в этом что-то… убаюкивающее. Игорь хмыкнул своим мыслям.       — Это тебе смешно. Это ты считаешь и, может, даже правильно, что я бы не потянула такое. Но Дамблдор меня не знает. Он видит только, что всё моё старшее окружение состоит из приспешников Волдеморта. — Сириэль нервно прикусила губу, но упоминание Реддла сбило Игорю щекотливую фантазию. — Он назвал тебя Пожирателем смерти, купившим свободу в обмен на товарищей. А о моём отце сказал, что он купил товарища за свою свободу.       Игорь с предостережением посмотрел на неё исподлобья. Она приблизилась к опасной теме и к опасной близости его шеи — поправила мех у воротника и в задумчивости задержала руку на лацкане. Видел в её глазах желание получить подсказку, снова была готова положиться на него. Это Дамблдор её напугал. Ещё бы. Игры семидесятых были самыми опасными в жизни Игоря.       — И он считает, — продолжала Сириэль, — что вы в равной мере влияете на меня. А это двойственность. Я для него типо ребус. А я не хочу, чтобы меня разгадывали. Меня и Снейп с этим подзадолбал. Я хочу спокойно работать.       Часть с нытьём Игорь уже не слушал, больше думал о том, что в её словах про него и Арне было удивительное понимание, которого быть не должно.       — Ты знаешь о том, как я выбрался из Азкабана.       Сириэль отвела взгляд и уже начала было отводить руку. Но, вцепившись в предплечье, Игорь прижал её к шее, внушая ей так иллюзию контроля, сам же быстро протолкнулся между забытых коленей. Истории оправдывали интимность.       — Папа рассказал. Накануне приёма у Малфоев. — Не съёжилась и не отстранилась. Только голову опустила и сжала в кулаке концы его волос. Наверняка хотела дёрнуть.       «Блядство. Блядски предусмотрительный Арне», — горько усмехнулся про себя Игорь, пытаясь понять, что спровоцировало Арне на такую откровенность? Почему он решил поведать об этом именно в тот момент? Кто-то о чём-то его предупредил? Зачем ещё давать Сири в руки дополнительные карты?       Может, Арне узнал про Михая, решившего податься к Игорю в подручные? Сириэль была зла на это, могла и довериться отцу — пожаловаться. Как же Игорь ненавидел эту их омерзительную связь.       А Михай до сих пор не знал про способ освобождения из Азкабана. По крайней мере, они это не обсуждали.       Конечно, после истории с откупом за счёт Пожирателей она считала, что всё про него знает. И такое знание у патологически повёрнутого на преданности человека сложно перекрыть. Сириэль вырастили на понимании ценности эксклюзивного знания: начиная ограниченным допуском к местоположению дома, заканчивая тем, что Дурмстранг не самоуничтожился после того, в какие секреты тёмной магии Игорь её посвятил.       — А что бы ты предприняла, окажись в месте, где самая благоприятная из перспектив — быстрая смерть? — склонился Игорь к её лицу.       — Думаешь, скажу, что выдала бы всех, кто мне несимпатичен? — медленно обведя взглядом губы, подняла к глазам. — Тебе же даже не хочется, чтобы я так говорила. Хоть тебе в принципе плевать, что я думаю.       Порой такая умная, что страшно… неудобно. Родись она параллельно с ним и попади к Реддлу… разыгрывать свои карты при её понимании его приоритетов было бы очень сложно. Впрочем, даже несмотря на превосходство силы, дольше Лупеа она бы не продержалась.       — Меня бы выдала, уверен, — с досадой усмехнулся, проведя руками по её, к локтям, плечам, и спустился по спине к талии. Глянул в окно ей за спину. Дождь серой завесой надвигался на них через северную тьму лесов — огни Хогсмида остались с другой стороны замка. Вид подходящий.       — О, так ты критичен не только ко мне, но и к себе? — приложила горячую ладонь к щеке, заставляя уделять внимание надвигающемуся шторму в её глазах. — Дамблдор считает, что ты можешь дать мне задачу не по силам. Я иного мнения. Ты ведь меня недооцениваешь.       Вздох перебил удивление — Игорь сжал её талию, и Сириэль подалась к нему, прогнувшись пластичным металлом. Тем же, что блестел с каждой старинной тумбы и пыльного шкафа.       — Из-за Долохова? Ты так хотела сразиться с крёстным? — хваткой остановил её за подбородок перед последним сантиметром от поцелуя. В этой комнате и в этом мгновении Игорь ощущал себя драконом, чахнущим над златом.       — Ты знал? — улыбнулась, будто давно подозревала. Это понимание было уже слишком соблазнительным, как и её руки, спустившиеся к его животу, но Игорь ведь обладал уникальным терпением. — И как давно? — она просто внаглую начала расстёгивать его кафтан снизу вверх.       Заговаривала. Маленькая хищница с молочными зубками. Чертовски сильно хотелось их выбить. Кто-то всё равно это сделает, как с девственностью. Хоть где-то ему хотелось быть первым.       — Если хочешь пасть в бою, — провёл Игорь большим пальцем по её выжидающим губам, — можешь выбрать мою руку, — продавил верхнюю губу, заставляя оголить зубы, и сразу подался за поцелуем.       Но теперь Сириэль увернулась с усталой усмешкой. По ноге скользнула её нога, упёрлась в яйца, задев налившийся желанием член. Надавила, думая, что заставит отступить. Ха!       — Если уж тебе так жмёт долг передо мной и раз уж ты так хочешь угодить моим желаниям, — она шептала соблазнительно, играла, но Игорь всё равно поперхнулся от формулировки, — ты можешь отработать. Рукой.       — Я, по-твоему, продажная шлюха? — сощурился он.       Едва Сириэль взорвалась хохотом, Игорь крепко залепил ей рот ладонью, как намордником. Её глаза вспыхнули гневом, но он уже дёрнул рубашку поперёк пуговиц. Одним из зачарованных перстней разрезал бельевую майку и завладел тем, чем хотел. Прошёлся языком по пышной, трепыхающейся от сопротивления груди. Угрожающе прижал зубами сосок, а голову прижал к окну, чтоб перестала дёргаться. Она замерла, и Игорь, отпустив её рот, схватил за ягодицы и вплотную прижал к бугру в штанах.       Сириэль проглотила стон, но не обиду — смотрела в упор, плотной яростью стиснув челюсти.       — Я скажу отцу, что ты поимел меня на выпускном, если не ублажишь сейчас.       Сука. Конченная сука. Угрожала даже с разведёнными ногами и оголённой грудью… Ещё и так низменно, так мелочно, по-детски. И это когда её тело уже у него в руках! Игорь с нарастающей злостью и вожделением сжал её ягодицы.       — И, если не будешь стараться, я сымитирую, а потом ударю в спину, — прорычала она с блестящими от боли глазами.       На секунду показалось, что замок покачнулся от вспышки молнии за окном. Будто ослеплённый этим Игорь заткнул Сириэль, прильнув к надменному изгибу губ. Чтобы не продавила каблуком хорошо нащупанный рычаг давления.       Она ответила мгновенно, но Игорь с опаской ожидал, что у тепла появится металлический привкус и окончательно затемнит золотые запасы ревности. Превратит в сплошную грязь, кислую и умерщвляющую.       Однако, прерывисто выдыхая, Сириэль лишь жадно впивалась губами, быстро теряющими ветреную жесткость. Спрятала клыки и осталась цела. Запустила пальцы ему в волосы, притянула и открыла просящий рот шире.       На этом всё.       Рывком Игорь вновь прильнул к груди, отсчитал пальцами позвонки, задирая распахнутую рубашку и бельё. Содрал их с плеч, Сириэль подтащила вверх юбку, и он сжал стальные ляжки. Развёл в стороны, непрерывно кусая через поцелуи шею.       Когда Сириэль принялась стаскивать с него тяжёлый кафтан, Игорь помогал уже судорожными движениями, швы скрипели от разжиревшей агрессии. Шероховатая плотная ткань рванула по плечам, пуговицы с ширинки растеряли нити, бельё, скрутившись жгутом, обожгло её бёдра.       Преград нет. Штаны съехали к коленям, член пульсировал, лёжа на оголённом лобке и упираясь в скомканную юбку.       Хотя Сириэль нетерпеливо ёрзала ногой по его бедру, Игорь не стеснялся рассматривать владения. С эпилирующими заклинаниями так и не познакомилась, груди отрастила под стать матери Арне — никак не помещались в ладонь, а смуглый тон ляжек разбавляли бледные шрамы тренировок и миссий. И даже под тёмными чулками виднелись белые пятна разбитых коленок, будто она до сих пор не вытравила детскую забаву лазать по деревьям. Лишь прикрыла это налётом взрослости, как плоды порой обрастают воском, чтобы сохранить соки.       Игорь прищёлкнул удерживающей чулки подвязкой, уходящей под пояс юбки.       — Холодно, — в настроении слова пояснила Сириэль гардероб.       Хотелось посмотреть, как это выглядело без лишней одежды. Потом заставит показать всё. Всё тело тоже. Оно претерпело похвальные изменения. Игорь повёл руки от бёдер вверх, к каменному прессу. Тело, прожившее немало историй, которые никогда не будут ему рассказаны.       Он ни на секунду не забывал, что из себя представляла её школьная «компания» — юноши как на подбор, крепкие телом и умом. Завидные партии с незапятнанным прошлым и звёздным будущим. Игорь таким уже не был.       Мысли оглушал серый шум дождя, барабанивший в окно. Это какой-то невозможный кошмар. Её руки, оглаживающие его ослабшие косые мышцы, упали к выпирающим тазовым костям.       Да, похудел. Но без всякой надменности она смотрела на закат физической привлекательности лишь как на естественный сосуд. Искал ли её голодный взгляд душу или всего лишь предвкушал раскол? Упоение?       — Хочешь заполучить меня? — в раздумии над необычным выражением её лица спросил Игорь. С осторожностью прогнал пальцем с её щеки первую белую ресницу.       Погладив тонкую кожу, прячущую под собой кость таза, Сириэль посмотрела в глаза, одновременно скользнув ногтем вниз. Задела пах. Не выдержав, Игорь вздрогнул — по низу живота возбуждённо пронеслись мурашки. Усмешкой Сириэль подтянулась к нему и рассыпала по шее колкие поцелуи.       Запретила думать. Обхватила крепче, ниже. Сводила с ума, опьяняла.       И под Амортенцией почти ничего не говорила. Но сейчас вздыхала куда более расслабленно. И вновь Игорь жадно ловил срывающиеся с губ стоны, пока сжимал талию, грубо взъерошивал волосы на затылке или стискивал спину, прижимая к себе в одурманивающем желании размозжить.       Ей и в прошлый раз это нравилось — он помнил. Реакции тела не обмануть неразборчивой ненавистью.       Не отрывая зубов от солоноватой шеи, Игорь опустил руку ниже. Пальцы накрыли влажную вульву. Тёплая ладонь плотно прижалась к лобку.       Когда-то давно другая его любовница, с наиболее болтливым языком, говорила, что так она ощущала себя в безопасности, чувствовала тепло, будто совсем не связанное с сексом. Сообразительная — понимала, что Игорь не мог дать ничего, кроме ночи забытия.       Как восприняла его жест Сириэль, узнать не получится, но тело её поддавалось навстречу ласке, настойчиво выпытывающей для неё удовольствие.       Он усилил поглаживающие движения, не позволяя себе проскользнуть внутрь, хотя смазки уже было достаточно. Перстни должны были разогреться и перестать обжигать, но грубость металла оставалась контрастом при аккуратности самих пальцев. Средний и безымянный подогнулись и более концентрированным нажимом обвели нежные складки. Раскрыв их, нашли клитор. Давно Игорь не делал ничего подобного для чужого удовольствия.       Воспоминания отбросило наслаждение от вида того, как Сири с дрожью выгнулась дугой в объятьях. Тяжёлое дыхание несколько раз сорвалось с её губ вместе с жалобным скулежом.       — Имитируешь, м? — самоуверенно усмехнулся Игорь ей в губы и ускорил темп, когда её ногти впились в спину и плечо под рубашкой.       В отместку прикусил мочку уха, вырвав новый вздох, более раскрытый и громкий. Пускай, ему стыдиться нечего. Да и на всё плевать, когда бёдра поддавались навстречу, а с искусанных губ выскальзывали стоны, грубее её обычного голоса, но кажущиеся реальнее многого. Маняще содрогались синхронно с бешеным биением сердца под грудью в его руке.       Он уткнулся в гущу сосновой свежести волос. Губы Сириэль примкнули к его шее. Мокро и больно, долго и беспощадно. Отметила.       Комом агонии шершавое чувство полетело от шеи к пяткам. Поддавшись ему, Игорь с несдержанным стоном проскользнул пальцами внутрь. Сириэль вскрикнула, отбила его руку, но тут же ногами притянула к себе его всего. Взгляд сделался мутным. Молящим.       Отсутствие сопротивления поражало. Под ним гибко извивалась сила. Она жаждала. Искренне. Чтобы именно он завладел ею. Всей этой пластичной грацией идеально развитой охотницы.       Игорь приставил член к горячей влаге влагалища, предвкушая неспешное начало. Грезил продолжительным моментом, как в прошлый раз. Опасно причинять Сириэль необоснованный вред — со свету сживёт. Не сама, так через Арне. Нет. Нужно позитивное подкрепление.       Он входил медленно, поглаживая клитор и рассыпая мурашки по мышцам. Но Сириэль, сцепив ноги у него за спиной, резким толчком прижала его бёдра к себе. Отчего сама же и вскрикнула, зажмурившись.       Что ж, в таком случае осторожничать смысла больше не было. Не дав отстраниться, Игорь насильно удержал за талию. Массирующими движениями пальцев скользнул вверх. Пересчитал рёбра.       Горячо. Внутри так горячо. Тесно до звёзд в глазах.       Поёрзал — руки Сириэль упёрлись в окно, локти стукнулись о холодное стекло. С выучкой расслабила мышцы от живота к ногам. Игорь насыщался упоением от вида её болезненной неги.       Когда её ноги совсем ослабели, появилась возможность двигаться. Игорь был уверен, ничьей невозмутимости бы тут не хватило.       Несдержанные рывки ритмично вырывали из груди Сири немые восклики. Из-под её скрипящих по стеклу ладоней потекли капли конденсата.       Тяжёлое удовольствие свалилось к ногам. Игорь склонился ближе, сжал её взлохмаченные волосы с уродливой сединой. Намотал на кулак вместе с поводьями своих нервов. Натянул и собрал языком жар с ложбинки грудей. Открытая шея сама подставлялась под звонкие поцелуи.       Его раздражённо пнули пяткой в ягодицу, когда он укусил. В ответ Игорь отвесил шлепок по заднице. И его снова с силой всадили в себя, не позволяя и на пару секунд спокойно полюбоваться на краснеющие следы «ошейника».       Вспомнив про угрозу, пригладил большим пальцем клитор. Сириэль дёрнулась в остром наслаждении, сбивая с ритма, за что он вдавил её плечо в холод стекла. Но, когда она начала сама насаживаться, а его самообладание истончаться, пришлось подхватывать её на руки и вжимать в стену рядом.       Вместо похвалы она обрушила на его губы поцелуи. Игорь смазанно выскользнул укушенным языком из её рта, скользнул к уху, обхватил рукой шею, отнимая кислород, инициативу и темп движений.       — Mai puternic… acum… — сбивчиво шептала она, с больши́м усилием выдыхая нужные слова.       Так плотно прижалась к его груди, вцепившись в спину, что дышать стало вдвойне тяжелее, больнее. Силы её рук доставало для удушающего плена без необходимости хватать шею. Будто не желала, чтобы он исчезал прежде, чем она его убьёт. Но мозг ответил на эту опасность взрывом окситоцинового экстаза. И хотелось ещё и ещё. Пусть… пусть раздавит, разорвёт, загрызет, сожрёт заживо — что угодно, но пусть это лучше будет Сири.       — Да, да… чекај… — надрывисто хрипел Игорь от блаженства. Уткнувшись носом в щеку, пытался словить губами её истомные вздохи. Делать это стало проще, когда движения огрубели и углубились — она покорно открывала рот навстречу.       Поздно осознал, что это было не послушание, а вознаграждение.       Снова в сознание вместе с солью пота проник смолистый запах тайги. Дурмстранг тоже окружали еловые. Под лучами летнего солнца они разливали по округе её запах. И вот лучше бы он действительно не подливал ей Амортенцию.       В обессиленном отчаянии и обиде он усилил напор, и под её новый вскрик ему в лопатки вонзились ногти. Перед глазами помутнело от белых всполохов пронзительной боли, что заставили резко напрячься.       По спине потекли капли. Игорь подозревал, что не только пота.       Её вымученный стон соскользнул с языка в раковину уха, и, едва эта ласка расслабила, Игорь тут же кончил.       Когда пелена боли немного остыла, оставив за собой пульсирующие волны горячки, растекающейся по спине, Игорь заметил судорожные импульсы мышц, крепко сжимающие член. Если б Сириэль не причинила ему такую боль, смог бы кончить более приятным способом — одновременно с ней. Но, конечно, его удовольствие никого не заботило. Будто нарочно запретила пользоваться её оргазмом.       Неприятное осознание преклонилось перед льстивым удовольствием от своеобразного комплимента его накопленному опыту.       Ещё пара завершающих влажных шлепков под несколько уже более слабых импульсов, и он свалил обмякшую Сириэль обратно на пыльный подоконник. Сгибом локтя она прикрыла глаза от вспышки молнии.       Игорь измождённо выдохнул. Примкнул губами к покрытой испариной коже по центру её груди и осоловело простонал, когда вновь попытался выпрямиться. Спина, плечи, ноги, член, губы, шея — всё горело и пульсировало.       Подтянув штаны, он с грохотом отпнул награды, стоящие под окном, и осел на пол, поверх измятого кафтана. К его груди с подоконника свисала её нога в грязном сапоге. Что-то в этом было… небольшой соблазн для самоуничижения.       Мышцы затекли, ноги покалывало, сердце ошалело билось, казалось, раздуваясь на всю грудную клетку.       Самый яркий секс в жизни. Насыщенный концентрат мощнейших чувств, настоянных годами. Столько всего привлекательного и отвратительного для Игоря сходилось в Сириэль. Настолько уникален, толст и запутан был этот клубок путеводных змей, что даже не верилось в реальность произошедшего.

***

      — У тебя сейчас менструация? — послышался вопрос откуда-то снизу.       Сквозь дремоту Сириэль прикинула варианты, опуская подол юбки, чтобы согреть ноги. Наверное, у него на члене или пальцах остались бурые пятна.       — Вероятно, это её остатки, — отсчитав дни, призналась она. Глаза открыть не потрудилась.       Кажется, услышала вздох облегчения, но усталость так забила уши, что уверенности не было.       Шум дождя убаюкивал, и Сириэль не смогла понять через сколько её начали сгребать в охапку.       — Пошли ко мне. Мы не всё обсудили.       Попыталась возразить, вяло шлёпнула Игоря по рукам. Но он не послушал — заставил сесть, ещё и уткнулся носом в её взмокшие волосы.       — Ты моя, — прошептал в шею.       Сознание, покачиваясь, утопало во тьме. Сил спорить не было. Вроде даже желания такого не нашлось.       — Ты моя, как бы ты ни сопротивлялась, как бы ни увиливала своими девчачьими уловками, — послышалось чуть более злобно, хотя, может, скорее обиженно. — Всеми этими играми в «загнанного в угол зверька» ты меня не проймёшь, не разжалобишь. Ты не слабая. И я ещё очень добр с тобой, усвой это и не доставляй мне проблем, — закрепил требование поцелуем в размякшие губы.       Мозг Сириэль не особо разбирал сейчас полутона эмоций. Её накрывала волна свинцового бессилия. Кое-как застегнула рубашку, заправила её и отыскала бельё. Фоном, вдалеке, как едва заметный на горизонте корабль, мерно покачивалось склизкое раздражение. И старое ощущение надменного покоя, какой испытываешь, возвращаясь в родные края, которые когда-то был рад покинуть.       — Ладно, — сдалась она, лишь бы отстали. Надо будет — вывернется, а сейчас вроде как и не надо.

***

      Только Игорь закрыл за ними двери спальни, Сириэль принялась стаскивать с себя одежду на пути к ванной комнате.       После горячего душа добралась до большой (не то, что её) кровати в халате не по размеру.       — Что ещё Дамблдор сказал? — тут же отлип от письменного стола Игорь.       — Главное я пересказала, — в протестной усталости попыталась закрыть тему Сириэль, потянувшись на воздушной перине.       — Мне нужны подробности.       — Когда ты узнал, что Долохов мой крёстный? — мягкая подушка еле дала повернуться к Игорю лицом. Он массировал поясницу, глядя в окно над столом. — Папа говорил, что это тайна.       — У твоего папы муки совести всё на лице расписали, Сири. — Закрыл глаза и отпустил поясницу. Через несколько секунд повернулся с мягкой ухмылкой и скользнул взглядом по тому, что приоткрывал неподпоясанный халат. — Хорошо, что ты таким не болеешь.       — Почему ты не сказал ему, что знаешь о крёстном? — приподняла голову кулаком, уперевшись локтем в подушку.       Игорь отвернулся, будто одно из писем позвало громковещателем. Но, даже если бы это был он, под таким взглядом наверняка улёгся бы тихо.       Толчок изнутри тела, как перед падением, разбудил Сириэль. Видимо, пауза затянулась.       — Ты знаешь, что Снейпу нравится тебя бесить? — перевела тему, чтобы немного раскачать ночёвку. — Сказал, что ты смешно раздражаешься, когда он начинает говорить обо мне или отце.       — О, — понимающе протянул Игорь, откачнувшись от стола и направившись в ванную, — куда ни взгляни, всем нравится меня раздражать. Возможно, поэтому я в пятьдесят выгляжу хуже, чем Антонин в шестьдесят пять.       Громкий хлопок двери не спугнул смех Сириэль.

***

      Сириэль разлепила веки. В комнате тьма непроглядная. Свечи давно сожрали весь воск и сыто уснули, а солнце за плотными занавесками ещё не расцвело.       Почудилось дежавю — снова кровать Каркарова. Только теперь задыхалась в его объятьях, а растрепанная борода щекотала лицо — Сириэль недовольно фыркнула, сморщив нос. Игорь зашевелился, перевернулся на спину, уволакивая к себе на грудь.       От холода защищало одно тонкое покрывало, которое они, кажется, сквозь сон стащили на себя. Взмокшие за второй раунд тела остыли. Прячась от дыхания каменных стен, Сириэль попыталась забраться под пуховое одеяло, выпутываясь из длинных рук.       — Ты уходишь? — сиплый и растерянный голос.       — Под одеяло.       Она слышала, как Игорь копошился со своей стороны, а потому не удивилась, когда уже под одеялом обнаружила голое плечо. Сонно потянулась к его теплу.       — Отчего такой нежной вдруг стала? — он подтянул её к себе.       — Холодно, — с тихим недовольством прошуршала Сириэль, уткнувшись носом в шею. От него пахло терпкими травами, вместе с жаром тела это походило на крепкий чёрный чай. Ужасно приятно. Хотелось урчать и впускать когти.       — Сири, я устал, — проворчал Игорь, и Сириэль поняла, что сжала его спутанные за короткий сон волосы. Нехотя отпустила, хотя о сексе не думала. Простых прикосновений было бы достаточно.       — Ты приятно пахнешь, — скользнула носом от Азкабанской татуировки на шее к уху.       Не поворачиваясь к ней, Игорь тяжело вздохнул.       Проваливаясь обратно в пустой сон, Сириэль чувствовала, как он осторожно гладил её по плечу.       Утром выкарабкалась так тихо, что Игорь даже не застал её уход. Починила временным заклинанием бельевую майку, а тканевую классическую жилетку накинула уже в коридоре, попутно без расчёски пытаясь поправить растрёпанные волосы.       Кроме всегда и во всём подозревающего её Филча, в коридорах ранним утром никого не застала. Завхоз чуть было не прицепился, но Сириэль изобразила панику, будто видела, как на центральных лестницах Пивз портит портреты, и Филча унесли причитания.       В своей комнате уже привела себя в полноценный порядок. Вместо юбки надела более привычные и безопасные для нахождения рядом с Игорем кожаные штаны.       Сириэль честно пыталась соответствовать приемлемому для Британии дресс-коду, но раз МакГонагалл не ценит, то пошла она нахер. Штаны ещё ни разу не мешали учиться и преподавать, вопреки намёкам деканши на то, что вокруг достаточно «взрослых юношей, у которых на уме порой не только учёба, что естественно».       Кто б ещё что видел под кожано-меховым жилетом, длины которого хватало, чтобы прикрыть сомнительные для благопристойности изгибы. Да и Сириэль большую часть времени в подвале сидела.       Хорошо бы и сейчас до Снейпа попасть туда, чтобы изготовить заживляющую мазь. При Снейпе ни готовить, ни мазать шею, усыпанную засосами и укусами, не хотелось. А первое точно делать придётся. Сейчас проблему прикрывали наглухо застёгнутый воротник рубашки и маскирующее заклинание. Но рубашка с непривычки душила, лечебных заклинаний из-за тёмной магии использовать не умела, а об иллюзии нужно помнить. Что неохотно. Ещё и при работе с зельями, требующими высокой концентрации.       Снейп наверняка спросит надобность такой мази, а на тренировки скинуть не получится — ранее Сириэль лечилась только в случаях серьёзных ранений на санкционированных миссиях и экспедициях. Ингредиенты на мазь от синяков не просила никогда. По той же причине, по которой не стала лечить дополнительными средствами вывих с охоты.       Ингредиенты… Снейп же ведёт жёсткий учёт, и едва ли не догадается, на что пропала та или иная комбинация.       Теперь спешить в подземелья смысла не было.       Мелькнула мысль о Помфри. Она бы ещё и смолчала корректно… Но излишество — выпрашивать целую баночку, потому что одной обработки хватит до следующего такого экстрима.       Додумавшись до магазинчиков Хогсмида, Сириэль оставила это до обеденного перерыва, когда можно будет сбежать в деревню. Постарается держать чары и всё. Остальное — проблемы устойчивости психики Снейпа. Не хотелось бы давать ему дополнительные поводы для подозрений в связи с кем бы то ни было, но уж как получится.       До обеда план удался. Снейп ни слова не сказал по поводу её внешнего вида. И даже с одобрением отметил, что её руки «вернулись туда, где им и место», потому что за шесть часов работы ничего не разбилось и не упало.       План покосился, когда не удалось спокойно проскочить мимо Большого Зала в обеденный перерыв.       — Сириэль, здравствуй! — радостно приветствовала Батшеда и, подлетев, подхватила под локоть. Сириэль предугадала, что она собралась проводить её до профессорского стола.       — Здравствуй. Я собиралась в Хогсмид, — указала на двери, противоположные залу. — Мне нужно успеть в магазин.       — О, тогда я с тобой. Созрела до одежды?       — Нет. Мне нужна мазь от синяков, — не стала врать. Слишком отнекиваться от её компании было бы грубовато и подозрительно, ведь Батшеда в любом случае увидела или услышал бы, что Сириэль берёт.       — А профессор Снейп… хотя да, он не очень любит делиться запасами. Я составлю тебе компанию, а то, пока ждала обеда, нахваталась печенья и теперь есть не хочется.       Осудив про себя привычку, о которой слышала уже не впервые, Сириэль побрела в деревню в новом сопровождении.       Прогуливаясь до магазинов, Батшеда болтала о том, как постарались ребята с последнего курса на прошедшей контрольной. Для Сириэль она была нестандартной учительницей — стремилась много раз повторять, давать по тысяче подсказок, отворачиваться во время проверочных работ и имела снисхождение даже к самым идиотским шпаргалкам. Дважды Сириэль была приглашена на её уроки и дважды осталась неудовлетворена. Просьбу Батшеды оценить навык преподавания Сириэль аккуратно обошла незатейливым «не то, к чему я привыкла, и не то, что я считаю эффективным». Батшеда критику приняла спокойно.       Покупка необходимого прошла ровно. Увидев, что упаковывал продавец, Батшеда спросила о самочувствии Сириэль. Но, получив заверение, что беспокоиться о синяках у охотника смысла нет, не стала настаивать. Её тактичность и невмешательство подкупали.       Перед возвращением подкрепились в «Трёх Мётлах».       В замке Сириэль решилась применить тёмную магию, лишь бы добраться до подвалов без свидетелей. Натянув сопротивляющуюся тень Хогвартса поплотнее, побежала вдоль стен как между подкладкой и самой тканью. Иногда натыкалась на «швы» — замок не привык к такому грубому обращению, но распороть их не очень сложно.       В подвалах Сириэль оказалась быстрее, чем за всё время пребывания в Хогвартсе. Хотелось бы применять заклинание чаще, но Дамблдор ещё в прошлом году предупредил, что эти стены не терпят тёмной магии и в конце концов могут начать путать колдующего.       К ужину пришлось выбраться из спокойствия прохладного сквозняка и речей Снейпа.       На Игоря они натолкнулись ещё в очереди у дверей, но беседу завели, только когда сели за стол. Хотя ещё с коридора Снейп всем видом показывал — ему есть что высказать. Особенно когда Игорь пододвинул для Сириэль стул. И она бы даже не придала этому особого значения, потому что время от времени он вспоминал о предписанных им с рождения ролях. Но это выглядело вызывающе дружелюбно и агрессивно одновременно — половина учительского стола украдкой проследила за данным жестом.       Благо Снейп заговорил, введя своим поведением привычную атмосферу «лёгких бесед для аппетиту» — как любил подначивать Дамблдор.       — Профессор МакГонагалл передала, что вы интересовались сокурсником моей матери. — Взгляд Снейпа обозначил и Сириэль, и Игоря.       — Георг Флореску был сокурсником вашей матери? — Не успела Сириэль как следует напрячься тому, что МакГонагалл зачем-то рассказала Снейпу о позапрошлом вечере, как тут же обрадовалась чудесной возможности. Теперь Снейп полностью отвлёк её даже от мысли о слишком пристальном прищуре Игоря.       — Флореску был с Когтеврана, а моя мать слизеринка, но учились они в параллельные годы.       — Расскажите подробнее, если что-то знаете, я вас очень прошу, — поддалась она к Снейпу, чего он не ожидал — отклонился и чуть приподнял брови в удивлении.       — Он вам не рассказывал? — тем не менее поддержал он её заинтересованность. — Это же ваш учитель, вы весь прошлый год упоминали его. Что за надобность посреди ночи проверять файлы в Запретной секции?       — Профессор Флореску молчалив, когда дело касается личного, — отвечала так, будто не заметила последнего вопроса. — А я в те годы была не любопытна к его персоне. Потерявши — плачем, — усмехнулась над собой и повернулась к еде.       — Потерявши — плачем? — с издёвкой переспросил Игорь. Ещё ничего в рот не положил, а уже травил себя вином.       — Не в твоём случае, конечно, — не умалила Сириэль своего хорошего настроения. Снейп поддержал полуулыбкой. — А как звали вашу матушку? — продолжила протаптывать тропинку к зельевару.       Ответил не сразу. Медленно прожевал, уставившись в точку на противоположной стене.       — Эйлин.       Игорь раздражённо фыркнул, но так тихо, что Сириэль была уверена — Снейп не услышал. А она решила оставить без внимания.       — Какое нежное имя, — прервав трапезу, с честнейшим умилением проговорила Сириэль.       Снейп молчал. Смотрел в тарелку.       Малюткой-иглой мелькнула догадка, что Эйлин умерла. И, видимо, у Снейпа с ней были хорошие отношения. Иначе бы не начал этот разговор и не уткнулся в себя с замершей в воздухе вилкой с едой.       Сириэль даже думать не хотела о том, чтобы пытаться поставить себя на его место. Потерять маму… Это катастрофически страшно.       Украдкой глянула на Игоря, увлечённого диалогом с Дамблдором.       Он никогда не говорил о своих родителях. Сириэль знала только, что они умерли ещё до первой магической войны, а сам Игорь был поздним и единственным ребёнком.       Взяв на заметку закрыть этот просчёт незнания, Сириэль обернулась к Снейпу и прошептала.       — С какой целью, интересно узнать, профессор МакГонагалл поведала вам то, что и так решила на уровне директора? И когда она это сказала?       Очнувшись от задумчивости, Снейп склонил голову и заговорил так же тихо.       — Вчера после ужина, когда не смогла найти вас. И Игоря.       Не понимая ситуации, Сириэль растерянно развела руками, нахмурившись. Неужели МакГонагалл всё же вчера поняла контекст их уединения в библиотеке?       — Не имею представления зачем, — быстрее, но ещё тише заговорил Снейп, не отводя гипнотизирующего взгляда. — Чтобы вызвать подозрение к вам, вероятно.       — У вас ко мне? И как?       — Не то чтобы я раньше считал вас не подозрительной, — вяло отмахнулся, отстраняясь. Он был несерьёзен.       — А про Флореску вы ещё мне расскажете? — промолчав всего пару секунд и снова не выдержав, пристала она.       — Позже.       Но, когда Снейп поднялся из-за стола, а Сириэль — за ним, «позже» было перебито вмешательством МакГонагалл. И её осуждающим взглядом, за секунду выставившим одежде неудовлетворительную оценку. Сириэль чуть крышу не сорвало, как перекипевшему чайнику. Вчера она, конечно, ничего не заметила, зато сегодня соизволила! Очень вовремя.       — Мисс Матей, я хотела бы побеседовать с вами в приватной обстановке. — Сдержана и представительна.       Сириэль заметила, как к ним обернулся Игорь, но взгляд выше уровня ног не поднимал. Конечно, чтобы вовремя скрыться от подозрений. Подслушивал.       — Я в вашем распоряжении, — сухо дала согласие Сириэль, отлично понимая, что выбора и нет, раз вчера велись поиски.       Особенно в связи с совсем свежим посещением Дамблдора — повышенное внимание уместно. А вчера её ещё и найти не удалось… И этот промежуток придётся покрывать ложью.       Минус плотного и устойчивого расписания — все знают, когда и где тебя можно найти. А если нельзя, то это уже подозрительно.       Сириэль проследовала за МакГонагалл. Проследовала вплоть до её кабинета. До кресла и до разлитого по чашечкам чая. Пахло вкусной издёвкой. Лаванда должна успокаивать, но в данной подаче она успокоит, только если выплеснуть её в лицо этой въедливой подружке Снейпа. Видимо, МакГонагалл рассчитывала заранее избежать острых углов, но только заточила один из них.       — Я решила, что возьму в свои руки ответственность за сглаживание некоторых трудностей вашей адаптации.       До этого года Сириэль не ощущала особых трудностей в адаптации. Но теперь-то, конечно…       Дамблдор просил сильно не ездить по чувству «справедливости» МакГонагалл, тогда как Сириэль бы это назойливостью назвала. Но ради более спокойной жизни стоило попробовать. Вероятно, если удастся убедить в своём благоразумии, можно будет не ожидать лекций… как той, что сейчас предстояла.       — Вся во внимании, — отпив чарующий чай, Сириэль накинула ногу на ногу. Уютная комната. Кровать на площадке, приподнятой над основным полом, отделяла рабоче-гостевую зону от личной. Но МакГонагалл, конечно, ещё ширм наставила. Впрочем, красивых. И ей было где. Комната раз в десять больше узкой коморки Сириэль. Завидно.       — Я понимаю, вам, молодым, тяжело воспринимать наставления об осторожности и…       Сириэль отстранилась от роптания размышлениями — МакГонагалл передала Снейпу информацию о том, что она с Игорем читала в библиотеке о Флореску. Получается, она знала, что он был информатором в первую магическую войну — зачем ещё заострять на этом внимание.       И уже после повела их к Дамблдору. Не из-за нарушений правил, а из-за подозрительной активности вокруг человека, связанного с Реддлом.       Недовольно скривившись от представления того подозрительного образа, который сама же себе и создала, Сириэль отпила чай.       — …профессор Каркаров, несомненно, имеет для вас особое значение. Насколько мне известно, он вёл некоторые уроки в Дурмстранге, — посмотрела МакГонагалл с вопросом. К чаю не притронулась.       — Тёмную магию, дуэли. Занимался дополнительно с особо преуспевающими. История, ритуалы, боевые заклинания… много всего на самом деле. — Скрывать это смысла нет. Тем более Сириэль без зазрения совести и всех прочих неприятных чувств гордилась тем, что вошла в круг его приближённых учеников.       Ответ был встречен со сдержанной прохладцей. Это оскорбляло.       — А профессор Флореску в таком случае стал вам хорошим подспорьем в зельеварении.       — Подспорьем, — с высокомерием отмахнулась Сириэль. Отставила чашку и скрестила пальцы. — Профессор Флореску отметил меня с первого курса и вёл до последнего. Он не просто подспорье, он — основообразующая моих знаний о зельях.       — Хорошо, — без должного понимания согласилась МакГонагалл. — И вы искали информацию о человеке, рядом с которым провели двенадцать лет.       — В точку, — и бровью не дёрнула.       — Это выглядит неправдоподобно.       — Отчего же? — Сириэль заметила, что терпение у МакГонагалл начало истончаться, но не помогать же, пока беспочвенно обвиняют во лжи?       — Двенадцати лет вам не хватило, чтобы узнать, что человек учился на Когтевране и имел за маггловедение «удовлетворительно», хотя сам был магглорожденным?       — Как я могла спросить о том, чего быть не могло? Магглорожденных в Дурмстранг официально не принимают. И где ещё учиться волшебнику с румынским именем и фамилией, как не в Дурмстранге? Впрочем, всё это я узнала на предпоследнем курсе от Игоря.       — Позвольте поправить, вам следует называть профессора Каркарова соответственно статусу. Я неоднократно замечала за вами эту ошибку.       — Как только в этой школе все начнут называть друг друга соответственно статусу, так я сразу и подумаю над аналогичным поведением, — рассерженно отвернулась Сириэль от порицающего взгляда. — Что касается профессора Флореску… Я искала и читала только его школьные эссе. Вы не проверили ту папку? В каких местах корешок был заломан?       — Проверила, — строго отбила попытку уличить в неосновательном подходе. — Но там была и личная информация. Из ваших доказательств — только слова.       — Я пропустила его личное дело. Любопытно, не скрою, — мягко качнула рукой, — но он сам установил между нами деловые отношения. И мне уже не семнадцать, я не стану их нарушать ради сиюминутного удовлетворения. В таком формате мы общались все двенадцать лет. Можно даже сказать — шесть последних, потому что первую шестёрку я работала только на то, чтобы быть достойной его дополнительных часов. С началом директорской карьеры Игоря, профессор Флореску смягчился и доверил мне своё персональное внимание. — Сириэль расцепила пальцы и потянулась к чашечке.       МакГонагалл также занялась чаем и распределением каждой фразы по весам, отличающим правду от её антонима.       Бессмысленная тишина тяготила Сириэль. Игорь бы сделал это куда быстрее. В принципе она могла сейчас проводить время с ним во всех отношениях куда более эффективно. А МакГонагалл крала это время.       — Задевая эти личности, я хотела предостеречь — за кумирами, что вы выбрали, опасно следовать…       — Может, профессор Снейп оставит в таком случае Дамблдора? Или, может, мне не общаться с профессором Снейпом? — не выдержав, перебила Сириэль, понимая, что вело это всё к первой войне. Опять всё упиралось в неё.       — Это же совсем другое дело.       — Ну да, запамятовала, что есть хорошие предатели, а есть плохие, — совсем запамятовала и сарказм отфильтровывать. — Но как хрен ни назови, слаще не станет. Снейп перебежчик, а Игорь нет. Сколько профессор пробыл на войне? Года три? Из которых один — за врага. А Игорь без метаний — одиннадцать лет, а ведь он куда больший себялюбец…       — Оставим эту тему, — рассерженно оборвав, объявила МакГонагалл. Поправила тугой ворот. — Перейдём к более насущным вопросам. Ваша одежда вчера была на шаг ближе к необходимому стандарту. Что случилось?       — Не разобралась без вашей оценки, — расслабленно подшутила, смакуя чай.       — Верните хотя бы как было вчера, — безапелляционная рекомендация.       — Хотя бы? — поинтересовалась Сириэль ради видимости присутствия в диалоге. — А каков идеал?       — Обувь должна быть очищена, а одежда отглажена, рубашка застёгнута на все пуговицы и заправлена, поверх — пиджак или жакет, волосы вымыты, расчёсаны и убраны в косу или пучок. Абсолютно никакого холодного оружия и взрывоопасных веществ.       МакГонагалл выжидала.       Подперев потяжелевшую голову парой пальцев, Сириэль мучилась между тем, чтобы дать этим требованиям звание «невыполнимых» или «ни за что невыполнимых». Хоть бы что прописывалось, но нет. Официальные правила школы лишь рекомендовали выглядеть опрятно. Сириэль считала себя опрятной, а насчёт МакГонагалл была уверена, что по-настоящему неопрятных людей она никогда в жизни не видела.       — Понятно, — сухой чертой разрешила продолжать экзекуцию.       Прочистив горло, МакГонагалл отвела разочарованный взгляд.       — Также хотела провести с вами беседу по теме отлучек во внерабочее время.       Стоило прервать прямо сейчас — всё, что вне работы, в принципе не должно обсуждаться с коллегами и начальниками. Но Сириэль смолчала. Надеялась хоть немного восстановиться в глазах заместительницы директора.       — Вчера я занималась вашими поисками, и профессор Снейп оповестил, что даже в позднее время вас можно найти в Хогсмиде, в который вы наведываетесь вот как второй год. — Небольшая пауза, видимо, для запугивания. Но Сириэль скучающе доливала себе чай. — Вам не следует ходить туда в столь поздние часы. Это опасно. В «Кабаньей голове» порой останавливаются тёмные личности, и Мерлин знает, что творится в их головах…       Наслаждаясь лавандовым вкусом, Сириэль старалась успокоить в себе саркастичную бурю шуток. Внимание постепенно ускользало в плоскости попроще правил и правильности. Влагой меж властных пальцев в перстнях.       — Мисс Матей, вы понимаете, что я хочу сказать?       — Что мне не следует ходить в Хогсмид после ужина. Вы выражаетесь предельно чётко.       — Надеюсь, вы последуете моему наставлению. Оно только на благо вам лично и вашей репутации как леди и преподавательницы.       Надеяться можно на что угодно. Например, Сириэль надеялась, что Игорь не станет вытрясать с неё подробности этой утомительной лекции. О, наивные надежды…       — Следующим пунктом, — судя по вздоху, она и сама уже устала, — идёт ваше общение с Ремусом Люпином.       — Не поздновато ли? — включилась в беседу Сириэль, удивлённая именем.       — Никогда не поздно вспомнить о том, что деление людей и, в частности, учеников по каким-либо категориям недопустимо.       Обдумывая сложный концепт, Сириэль непроизвольно шевельнула бровями.       — Я вроде никого и не делила.       Среди детей нет ни оборотней, ни вампиров, зачем бы это делать?       — В самом деле? А что насчёт вашего кружка по бегу? В нём участвуют только чистокровные волшебники. И они получают дополнительные баллы. Это создаёт нездоровую атмосферу, — с упором надавила МакГонагалл, подавшись вперёд.       Сириэль понятия не имела, как это выглядело со стороны и какую атмосферу создавало. Если это действительно так…       — Я организовала его как добровольное занятие для развития выносливости. Честно говоря, даже не представляю, кто из моих блестяшек какой статус крови имеет.       Задумавшись на несколько секунд, пока МакГонагалл несдержанно трещала что-то о «возмутительно подобным уничижительным образом обращаться к ученикам, они вам не игрушка!», Сириэль пыталась вспомнить различия в поведении блестяшек.       — А разве Вероника Уильямс не магглорожденная? Она занимается футболом. В Британии это же вроде больше маггловский вид спорта? Я плохо слушала её пояснения. В Румынии он просто настолько популярен, что и волшебники часто им интересуются. К разговору о недостойных леди — мисс Уильямс справляется лучше большей части группы.       Сириэль повернулась к МакГонагалл. Та сидела с поджатыми губами.       «О, кажется, она упустила Уильямс», — с ехидством подумала Сириэль, заслоняя победную улыбку чашечкой, — «или пыталась подловить». Оно, впрочем, и неудивительно, списка мини-кружка Сириэль не вела, а Уильямс с Рейнольдсом приходили реже того же Флинта, его слизеринской компании или Диггори. Видимо, все они чистокровные или около того.       — По поводу ваших учеников… — спокойно продолжила МакГонагалл, — мистер Флинт, кажется, увлечён вашими занятиями… слишком сильно. Вашей компанией даже.       — У него проблемы в учёбе. Я немного его подтягиваю, когда это не слишком обременительно.       — За выпивку, мисс Матей, — с укором ударила словом.       Сириэль вяло повела рукой.       — Я его не просила и тем более не заставляла. Он совершеннолетний, так что… — даже не успела договорить.       — Это ничего не меняет! — стукнула чашкой чётко по центру тарелочки на кофейном столике. — Ни профессору, ни преподавателю не пристало так себя вести с учениками!       — Я лишь хотела сказать, что он сам волен управлять своими денежными средствами.       — Я говорила об этом же! Не имею понятия, о чём подумали вы, раз нашли нужным оправдаться!       Влипла. Кулаки хрустнули вместе с терпением.       — Ладно, хорошо, — резким движением отмахнулась Сириэль. — Я прекращу с ним всяческое общение, пусть застрянет в школе, которая не способна с первого раза подготовить к экзамену.       Всё равно это только мешало — Флинт был винтиком в теории Дамблдора о двойной агентуре Сириэль. Но очень уж не хотелось расставаться с сообразительным мальчишкой… Ломало от желания впустить в него когти просто назло МакГонагалл. Свыклась с его настырной компанией.       — Перейдём к другому ученику, — прервала деканша полную взаимного осуждения паузу.       — Мы будем обсуждать каждую мою промашку с каждым учеником? — выдохнула Сириэль миазмы раздражения. Кого ещё отнимет?!       — Разумеется, — оскорблённо протянула МакГонагалл. — Хогвартсу важны высокие стандарты учителей.       Зажмурившись, Сириэль чуть не фыркнула. Подпирающая подбородок рука проскользнула к гудящему напряжением виску. Челюсть болела от постоянной сдержанности. Сюда бы чего покрепче чая.       — Я дам вам перерыв. — Едва Сириэль воспряла духом, предвкушая побег, МакГонагалл продолжила. — Оставим учеников и поговорим о баллах.       Сириэль медленно закрыла глаза и прислонилась к спинке кресла. Чуть стекла, удерживая себя только локтями.       — Система распределения баллов в Хогвартсе предполагает начисление и снятие. Правила начисления вы усвоили. А вот снятие… Я провела расчёты: даже с увеличением штата сотрудников и расширением перечня предметов, к данному числу, судя по статистикам предыдущих лет, не должно быть такого быстрого роста баллов у факультетов Гриффиндора и Слизерина. Именно они составляют большую часть учеников БЛЕСКа.       Сириэль прикидывала варианты побега. Натянуть тень от стены? Слишком далеко — Хогвартс разозлится и совсем никуда не пустит. Вытащить из кармана дымную бомбочку? А брала ли она их с собой вообще? Наколдовать временное оживление мебели, чтобы напугать? Кого напугать? Деканшу Гриффиндора? Ну да. Отправить весточку? Кому? Игорю или Снейпу? Любой из них не поможет ей просто ради смеху.       — Вам жаль отнимать у детей баллы? — спросила МакГонагалл, наклонившись, чтобы привлечь внимание.       — Я считаю это неэффективным, — отмазалась, думая лишь о Йоргуне, который всё бы сделал, но вытащил её отсюда. У него самого терпения для таких выволочек хранилось ещё меньше. Сдох бы где-то на моменте обсуждения Флореску.       МакГонагалл провела получасовую лекцию о том, почему снятие баллов эффективно. Привела подробный анализ результатов за десять веков. А после спросила у полумёртвой Сириэль мнение.       — Я считаю… — зевнула, поленившись прикрыть рот, — всю вашу балльную систему неэффективной. Зато работает то, что я иногда рявкаю на них и угрожаю усилить тренировку.       Не одной же ей тут страдать от ощущения бессмысленности потраченного времени.       Удручённо вздохнув, МакГонагалл взмахнула палочкой, заставив растаявшие свечи немного подсобраться. Свет кольнул слипающиеся глаза.       — Тогда вернёмся к обсуждению учеников.       — Профессор, давайте отложим на другой день. У меня уже сил нет что-то воспринимать. Я привыкла ложиться в девять, максимум в десять, — глянула на часы, — а сейчас уже половина одиннадцатого. И вообще я не обязана тратить свободные часы на дополнительные бесплатные требования к себе. Всё, что было прописано в договоре, а я из тех, кто читает договоры от корки до корки, я выполняю. Касаемо баллов — было указано «на усмотрение», — Сириэль поднялась на затёкшие ноги. — Благодарю за чай.       — Ваше отношение неуважительно и непрофессионально. Надеюсь, вы понимаете, мисс Матей, что беседа не окончена.       — Хорошего вечера.       Вышла, не оборачиваясь.