Вопрос сторон

      Прямо на автобусной остановке недалеко от перрона Хогсмида Сириэль опорожнила желудок из-за вчерашнего смешения значительного количества алкоголя и недостатка сна. Хорошо ещё зелье от укачивания работало, иначе б блевала дальше чем видела.       Полный комплект преподавательницы.       Опоздав на завтрак и представление себя перед рабочим коллективом в новом качестве, Сириэль получила нагоняй. МакГонагалл застала её на мосту болтающей с Хагридом и выразила недовольство касательно непозволительной для нового положения безответственной вольности.       Без особого старания Сириэль строила раскаянье, потому была быстро отослана в подвалы. Должность подмастерья осталась висеть дополнительным грузом ответственности и необходимости поддерживать хотя бы нейтральные отношения со Снейпом.       Не определившись с чувствами касательно такой необходимости, Сириэль всё же тянуло некоторое любопытство. Может, Снейп что интересное написал по зельям за лето? На этот раз у неё не было времени читать газеты и свежие статьи. Да и не стоило оно отвлечения от леса и ведьмачества.       Застала она его в крайней молчаливости. Даже при попытке подключиться к его немудрёному занятию по заполнению кладовки припасами с запоздалой доставки Снейп и слова не сказал. Имея небольшое подозрение, что её за что-то наказывали, Сириэль покорно помогала рассортировывать ингредиенты и посуду по полкам.       — Что вы думаете о предстоящем Турнире? — вдруг прервал он тишину, когда Сириэль уже погрузилась в статью, предоставленную по её же просьбе. Интонация вопроса предполагала уничижительный в адрес мероприятия ответ.       — Если нельзя участвовать, то мне не интересно, — нечётким сожалением в словах отпечаталась жажда славы и тысячи галлеонов за победу в увлекательных испытаниях. Взгляд легко скакал по строчкам, впитывая научные изъяснения о влиянии растительных токсичных веществ на зелья, восстанавливающие работу кровеносной системы.       — Бред для бездельников и гордецов, — выплюнул Снейп недовольство не на Сириэль, а в общем на мир. Как обычно.       Она не отвлекалась от чтения, хотя перед ней начали ходить взад и вперёд.       — И эта чушь с налаживанием социальных контактов… — продолжалось брюзжание. — Контактов с кем? С конкурентами? С потенциальными врагами?       Похоже, летом выслушать его накопленное негодование никто не мог. А если мог, наверняка не пожелал.       — Соглашусь. Хотя, если так посмотреть, то я буду болеть за Дурмстранг.       — Насколько хорошо вы знакомы с Каркаровым?       Вопрос показался резким. Сириэль проверила выражение лица Снейпа — привычный взгляд «говори немедленно». Это он ещё не зол.       — Ну, как я и упоминала, он занял пост директора, когда я была на шестом курсе из двенадцати, так что, думаю, я знаю его хорошо.       — Оцените его как руководителя.       Теперь она заметила среди его эмоций нетерпение. Отчего-то он свирепел.       Любопытно. Но не настолько, чтобы рассказывать нечто, выходящее за рамки формальности. Пусть это и могло бы расплести ему язык.       — Кнут и пряник. Военная дисциплина. Меня устраивало. — Говорила обтекаемо и только за себя, потому как за прошлый год усвоила в сравнении, взгляды на педагогическую тактику могли разниться кардинально.       Наверняка и некоторые её однокурсники считали диктатуру чем-то плохим. Прежде она об этом не задумывалась.       — А других? — вопрос, призванный уязвить честь Каркарова. По-видимому, Снейп не верил в наличие оной у старого знакомого. Сириэль знала точно — понятие чести Игорю не известно.       — Было достаточно тех, кому такой подход дал толчок для достижения высот. Были и те, кто не справился. Это ничего не доказывает.       Ходьба прекратилась. Снейп повернулся к столу, за которым она сидела. Сильнее склонившись над свитком, Сириэль взялась расшифровывать рунические формулы, нарочно игнорируя данный автором статьи перевод. Ничего личного — «доверяй, но проверяй».       — А вы считаете это правильным? — прервал он её работу.       Пришлось по взгляду уточнять, что конкретно имел в виду. Смотрел не в свиток, а прямо на неё. Слишком пронзительно.       — Что именно? — Понимание вопроса, конечно, было, но Сириэль отдала предпочтение уточнению.       — Вы схожи во взглядах, раз его методы вас устроили?       — Пожалуй, что схожи. В более глобальном смысле. Он хотел как лучше для страны, чтобы и его частное богатство раздулось. Закономерность, которая бы не разбередила опасную зависть. Ради этого многое можно отдать.       — Значит, сегодняшний праздничный ужин, по случаю прибытия гостей, должно быть, порадует вас приятной компанией, — ирония Снейпа как черту подвела, и он отвернулся.       Несдержанный смешок вырвался из Сириэль. И маскировка кривой ухмылки запоздала — подозрение мгновенно нависло над ней чернотой глаз.       — Игорь — приятная компания? Я, конечно, уж три года как его не видела, но не думаю, что он в принципе способен на изменения. Ещё и в приятную сторону.       — Игорь? — Снейп медленно развернулся. Брови его оказались высоко на лбу.       — Когда-то он был другом моего отца, — вяло отмахнулась Сириэль, больше надеясь этим движением свою нервозность развеять, чем от профессора отделаться. — Привыкла к этому варианту. В школе, конечно, формальности соблюдала, если вас это волнует.       Правда, сейчас этого делать не планировала.       Большой палец скользнул по указательному — Снейп медлил, удивление ушло, но веры в полувраньё у него, как Сириэль показалось, не прибавилось.       — Не удивляйтесь, когда он плюнет в меня ядом, — отсыпала она ему ещё немного информации на подумать. Внимательное наблюдение подсказывало — ему любопытна подноготная жизни Игоря. Не её. И это плюс.       — А есть за что? — хмыкнул он без явного желания задеть.       — Возможно.

***

      Вечернее шоу прибытия Шармбатона и Дурмстранга Матей пропустила, хотя Минерва и настаивала на своевременном появлении. Северус позволил Матей задержаться в подземельях, наблюдая её нежелание хоть одну лишнюю секунду терпеть напыщенное торжество. Поблажка, которая, как он надеялся, в последствии может ему окупиться. Девчонка недоговаривала, и Северусу хотелось выяснить, что за «дружба» могла связывать Игоря хоть с кем-то.       Пока Матей шла к профессорскому столу, Северус отметил, как сидевший через стул Каркаров выпрямил спину. Но взыскательность Матей была прикована к Грозному Глазу. Взыскательность сыскала взаимность.       За столом она оказалась между двух огней — Северус намеренно оставил стул между собой и Каркаровым свободным, не желая разделять с ним трапезу.       И теперь это был единственный свободный преподавательский стул.       Когда Матей села, волосы занавесили её лицо, и среди их тёмной массы Северусу привиделась седая нить. «Игра света», — решил он и пригляделся к другому. Наклон головы. Лёгкий, почти незаметный, но достаточный для предположения — она осматривала соседа справа. И пусть утверждала, что в школе формальности ею неукоснительно соблюдались, сейчас даже положенного приветствия он не услышал.       И без того казавшееся ему не до конца честным теперь виделось ширмой иллюзии. Похвальная осторожность.       Но Северус не мог решить, что из всего этого бо́льшая непозволительная дерзость — опоздание, игнорирование, враньё, а может, снова эта неофициальная одежда? На фоне плотно закрытого Игоря её кожаные штаны и свободная рубаха (едва ли кое-как заправленная) смотрелись вульгарно.       Хотел уже сделать ей замечание, чтобы немного разнообразить пищу, давно ставшую пресной. И заодно подтолкнуть к началу беседы, но осёкся — услышал шёпот. И только в этот момент понял, что затылок его подмастерья отвлёк от второй фигуры. Более важной.       И даже с учётом совсем не тихого голоса директора Дурмстранга, Северус понимал румынский лишь в редких словах. И то только благодаря летней скуке.       В начале прошлого учебного года во время работы с зельями Матей бормотала себе под нос на румынском, это показалось ему подозрительным. Зря он указал ей на это, лишив себя источника информации. Потому что после одного замечания она перестала раз и навсегда.       Но на полях конспектов, списанных ею с его работ, румынские слова не исчезли. Любопытство подстёгивало время от времени пролистывать её уродливые каракули. Мало ли!       И теперь, пусть и скудные, знания пригодились.       — Siri, pasărea mea. Nu mă așteptam să te văd la Hogwarts. Mai ales ca profesor, — жилистая рука Каркарова, блеснув перстнями, легла поверх ладони Матей, покоящейся на её колене.       Суть Северус уловил — видимо, Каркаров приветствовал её в Хогвартсе в качестве преподавателя. Только интонация обращения смутила — слишком заискивающая и принижающая одновременно. А фривольный жест и сокращение имени подогрели это смущение.       — Ce mai face? — качнувшись в её сторону, спросил Игорь. Тема, кажется, затронула отцовство. Стараясь вести себя естественно, Северус немного склонился вперёд, как будто к тарелке, на деле — чтобы лучше видеть руку Игоря.       — Mare. Încă vânătoare, — с тяжестью айсберга проговорила Матей.       Слышать что-то про охоту волнительно. Утягивало во времена первой магической войны. Особенно сильно этому способствовал тон Матей. Подобного Северус от неё ещё не слышал. Как к врагу. Хотя утром ему не показалось, что она так настроена к Игорю. Ностальгически скорее.       И такого возмутительно панибратского обращения от Игоря тоже не ожидал. Его всегда немыслимо сдержанная аура счетовода… Северус помнил, какой силы было первое впечатление от этого человека. Сухой лёд. Между его состояниями нет перехода, только крайности. И все смертоносны.       На губах Игоря всего на секунду блеснула ухмылка, будто выскользнувший кинжал между ловкими пальцами фокусника.       Но Матей, как Северус и ожидал, даже не дрогнула. Лишь перекинула ногу на ногу и отвернулась к залу с расширенными зрачками и деланой скукой. Один кулак подпёр подбородок, второй остался где-то под столом. Странно, её жесты всегда были переполнены вольготным бахвальством, а сейчас будто одеревенели, скрипели усилием.       Ощущение дискомфорта потеснило в Северусе уверенность в нормальности происходящего. Возникшее напряжение между его соседями крепло быстро, одно лишнее резкое движение — и воздух высечет искры.       С подобной атмосферой он уже сталкивался. На полях сражения Пожирателей с авроратом. И если с первой ролью всё однозначно, то вот удостоверение аврора в руках Матей Северус едва ли мог представить.       — Judecând după palma ta aspră, ai urmat pe urmele lui. — Игорь лавировал голосом между кошачьим урчанием и змеиным шипением. Он, кажется, спросил у неё что-то ещё, но шёпот превратился в грозовой рокот.       Северус и так переводил с трудом, но тут и слов разобрать не смог. Лишь тонкое, как масляная капля на пальцах, ощущение присутствия магии подсказало — расшифровать сказанное было невозможно. Что Игорь мог такого секретного с ней обсуждать? И как понял, что их подслушивали?       — Mai degrabă, pe urmele bunicului meu, — напрягшись в плечах, огрызнулась сквозь зубы Матей.       Торжественным голосом Дамблдор объявил о новой школьной дисциплине факультативного порядка — БЛЕСКе, расшифровывающейся как «Боевые Искусства: Ледяная Элегантность, Стальной Контроль», и его новой преподавательнице — Сириэль Матей.       Когда она поднималась, Северус заметил белые пятна и вмятины от перстней на её высвобожденной руке. А также заметил уверенные аплодисменты школьников, особенно тех, кто постарше. От Когтеврана шума исходило более всего.       В прошлом году, в библиотеке, она копошилась над книгами в компании именно старшекурсников-когтевранцев. Не скрывала, да и заметить было легко. Пару раз заставал её и за подсказками слизеринцам. Но большего, чем специального умасливания их декана, то есть себя, Северус в этом не видел.       Держа руки по швам, Матей с военной выправкой кивнула залу и снова села. Игорь перехватил её внимание прежде, чем Северус сообразил поздравить свою подмастерье с официальным повышением.       — Este încă posibil să vă treziți curiozitatea cu o afacere interesantă? — спросил Игорь, но тут же смягчил напор и отклонился прочь. Сделал вид, что беседа с директорами увлекательнее пробивания брони своей бывшей студентки.       Северус же понял только про «интересную сделку».       Видимо, Матей такое поведение показалось несвойственным. Виновника нашла быстро. Посмотрела Северусу в глаза. А он плавно сместил фокус своего внимания на зал, будто вовсе и не следил за вызывающим вопросы диалогом.       Едва ужин был закончен, Матей поднялась из-за стола и боевитым маршем покинула зал, наполненный праздничным воодушевлением.  

***

        Невыносимая встреча. Сириэль даже не была уверена, прошла та лучше или хуже предположительного. Игорь даже не пытался изобразить, будто ничего не произошло. Что они незнакомы. И почему она надеялась на это?       В свою очередь Сириэль никогда не кричала его образу что-то вроде: «Прочь из моей головы!», — не думала, как бы избавиться. Наставник ведь. Информация от него была полезна. Куда от этого можно деться? Да и зачем?       Вычеркнула лишь единственную ночь, которая разрушила стену социальных различий. Хоть какая-то субординация с понятными ролями, жалкая, но протекция и договор о взаимном невредительстве — всё было уничтожено.       Трус. Слабак. Предатель.       Еле сдержала себя в руках, когда он припомнил её же слова о выгодной сделке. Спина холодной испариной покрылась — он не выпускал из головы ту проклятую ночь. И видел в ней ученицу куда меньше, чем она в нём — наставника. Он видел что-то другое.       Прежде чем заглушить шум мыслей сном, о сознание тёрлось ещё одно дело.       Без особого труда она выцепила Поттера из толпы, вытекающей меж дверьми Большого зала.       — Мистер Поттер, держите.       Быстро всунула ему в руки конверт с письмом Блэка и, не дожидаясь понимания, ответа или, что ещё хуже, неуместных вопросов, ускользнула из-под пристального взгляда Каркарова.       

***

             В этом году ученикам повезло — вяло притворяясь отупевшими после лета обалдуями, они отучились всего одну пятницу, и уже началась суббота. Старшекурсникам, записавшимся на факультатив Матей, повезло меньше — урок настиг их в девять утра, отняв драгоценные минуты сна в законный выходной. И так будет весь год.       В первый раз увидев аббревиатуру названия своего предмета в учительском журнале, Сириэль саркастично фыркнула:       — БЛЕСК.       Перед ней уже была собрана горстка пёстрых совершеннолетних старшекурсников. Те весело отозвались, заставив выйти из транса осознания, что теперь ей придётся вести документацию. И на коленке выдумать программу, пока Дамблдор шутил про Ледяную Элегантность. Пф. Её стиль в таковое не вписывался. Разве что в Стальной Контроль.       — Всем, кто пришёл — пять, — просто поздоровалась она. Ребята весело загудели. — Пять отжиманий для начала, — спокойно докончила фразу, слушая гудящие уже от разочарования голоса двенадцати человек. — Давайте бодренько, чтоб разогреться. А потом пойдём в Запретный лес — грех не воспользоваться данным мне разрешением.       Зелёная замша тёмных столпов природы уже звала шепотками скрытных зверей.       Через пять минут после переклички они стояли у «порога» леса.       — Нам точно туда можно? — встал рядом Седрик Диггори. Единственный пуффендуец.       Сириэль не планировала каждый урок водить их в лес, но хотела, чтобы они понимали, с кем связываются и что она из себя представляла — не лабораторную крысу, готовую безвылазно корпеть над котлом. Она — охотница и наёмница, и общаться с ней нужно соответственно — с опаской и уважением к нестандартной для здешнего общества специализации.       — Дамблдор дал мне разрешение посещать лес и позволил вести урок так, как я посчитаю «разумным». Вы уже не дети и не тупые неучи, раз добрались до последнего курса. Конечно, мы не пойдём вглубь, — заверила она, а когда заметила, что они слегка успокоились, добавила, — на первом уроке.       Тут же послышался разочарованный скулёж. Год будет весёлым — ей такую игрушку одолжили!       Как выяснилось, «вглубь» — понятие относительное. У Сириэль это примерно десять километров, из которых они прошли уже пять. Ученики начали нервничать, но лица держать пытались, а может, их спокойствие парой ниточек держалось на уверенном шаге преподавательницы.       — Во, гляньте, — прервав устное эссе «Как я провела лето», Сириэль указала на след, разнообразивший унылую обстановку массивных стволов с редкими кустиками.       Группа остановилась, выстроившись вдоль следа, и настороженно вперилась в него взглядом. Лапы без пальцев, будто кто-то вдавливал палку в почву.       — Как думаете, кто это? — Сириэль присела на корточки.       Когтевранцев, на которых она по привычке рассчитывала, было всего двое — черноволосая бледная девушка, Оливия Одли, и блондин с конопатым вздёрнутым носом, Мелвин Нортон.       Диггори служил забралом между пятью гриффиндорцами и четырьмя слизеринцами, среди которых нашёлся Маркус Флинт, капитан команды по квиддичу. Именно с ним она ехала в поезде в свой первый год, ему же подсказывала на одной или даже двух Снейповских отработках, и это он с разбитым носом не забил пенальти в матче с Гриффиндором.       Видимо, Сириэль слишком долго его рассматривала, и он, посчитав себя жертвой у доски, попытался внимательнее рассмотреть след.       — Какое-то рако- или паукообразное? — предположил неуверенно.       — Тепло, — подбодрила она и подманила рукой, чтобы сел. — Попробуете угадать?       Парень сел, заметно опасаясь неповиноваться под чутким взглядом той, кто за сорок минут россказней про убийства волшебных тварей успела зарекомендовать себя как не очень-то жалостливого человека.       — Когда сомневаетесь между классами типа членистоногих, — обратилась она уже ко всем, — вспоминайте про твёрдость их лап и вес, — пальцем указала на небольшие следы-зазубринки, отходящие от основной ямки. — Кто мог их оставить?       Флинт облизнул губы — пошёл мыслительный процесс.       — У пауков щетина мягкая, обломалась бы, значит, это скорее ракообразное, — он поднял взгляд на преподавательницу.       Сириэль кивнула и снова обратилась к группе:       — Дальше думаем о том, где мы находимся.       — Климат океанический, — выпалила Одли, — местность лесистая.       — Рядом озеро, не забываем, — указующим перстом Сириэль направила их мысли точно в сторону озера, хотя сейчас за деревьями его, конечно, видно не было.       — Это главоглаз, — понял Диггори.       — Верно, — щёлкнула пальцами Сириэль, — но давайте договоримся — подсказывать можно, но только когда я разрешу. Поднимайте руку, спрашивайте. Но конечный ответ должен выдать лишь тот, кого спрашиваю я.       Она говорила спокойно, а потому одобрение пришло кивками. В сравнении со Снейпом, который много лет ни на какие уступки не шёл, и Грозным Глазом, который за пятницу умудрился перепугать все курсы, условия Сириэль, должно быть, выглядели весьма лояльными.       — Назовёте разновидность? — Встав, посмотрела на Флинта сверху вниз.       Мгновенно опустив глаза, он немного помолчал, затем коснулся кулаком почвы, без особого успеха попытался продавить, затем вдруг встал.       — Панцирный главоглаз, они самые крупные, значит и тяжёлые, — заключил он.       — Блеск! — Сириэль хлопнула его по плечу.       Ребята на выдохе рассмеялись, а Флинта утащили обратно в «команду» зелёных.       — Пять баллов Пуффендую и Слизерину.       Диггори улыбнулся, а слизеринцы оценивающе переглянулись, заразившись искрой с глаз Флинта.       Они побродили ещё немного по лесу уже в более разряженной обстановке. Разворошили гнездо красных колпаков и собрали их зубы. Сириэль не стала грузить в первый урок и во второй день после каникул. Это всё равно бесполезно. Вот в следующий раз…       Затянувшийся урок закончился тем, что она вместе с наиболее шумными учениками прошлась до зала, где расположили Кубок огня, ожидавший смельчаков.       Мокрые следы тянулись за ними, но дождь не остудил спор между самым способным пуффундуйцем и его новыми товарищами по факультативу. Одли взлохматила мокрые волосы Диггори и подтолкнула его к кубку вместе с двумя гриффиндорцами, тащившими юношу под руки.       Диггори бросил записку со своим именем в синее пламя и снова быстро оказался в руках приятелей, уведших его из зала под общие аплодисменты.       Сириэль задержалась у артефакта для осмотра голубой левитирующей ленты заклинания, опоясывающей достояние древности. Заметив, как Поттер начал поглядывать в её сторону — наверняка из-за письма Блэка, выудила из внутреннего кармана жилета новенький ежедневник. Прикрывшись переводом рун, Сириэль надеялась, что у Поттера не хватит наглости прервать её «работу».       И когда он уже почти наплевал на этикет и поднялся с места, в зал влетели близнецы Уизли. Торжественно объявили, что приготовили зелье старения, потом поспорили с Грейнджер, отрицающей продуктивность их усилий.       Сириэль ликовала — воочию узреть действие защитных чар Дамблдора. Надо бы ей, как преподавателю, остановить дурачков, но сегодняшний день, в сравнении со вчерашним, был так хорош… Не омрачать же его нудными правилами?       Потому она просто наблюдала, как, потерпев эффектную неудачу, близняшки-старички дубасили друг дружку, валяясь по полу. Собравшиеся вокруг ученики только подзадоривали пыл драчунов и делали ставки. Сириэль поставила на Фреда — активнее барахтался.       Угомонились, когда в зал вошёл новый кандидат в чемпионы — Виктор Крам. Его мрачная свита состояла из директора Дурмстранга и его личного помощника Михая Мокана.       Сириэль не нашла в себе сил отвернуться даже от его прямой спины и нежелания приветствовать. Хотя бы кивком или поворотом головы.       Вот кто отыгрывал незнакомцев. Они оба вели себя не так, как Сириэль предполагала. Испуг всколыхнул стиснутое глубоко внутри волнение. Никаких взглядов и улыбок, никаких шуток и разговоров. Он попросту не хотел этого.       Притихший зал не видел его в свете звезды квиддича, мельком подмечали только директора. А Михай за спинами, в тени, обрамлённой синим переливом магии кубка. Артефакт издал пламенный вздох, сожрав именную бумажку.       Сириэль засекла стычку взглядов Крама и Грейнджер. Грудь гриффиндорки тяжело поднялась, когда он отвернулся. «Прикольно», — мелькнуло эхом в голове.       Мини-делегация Дурмстранга взяла обратный курс. Михай так и не оглянулся, вообще ни на кого не посмотрел, кажется. Зато Каркаров не постеснялся на прощание выделить Сириэль из толпы выразительными синими глазами. Близстоящие дети обернулись на неё, щитом прижавшую к груди ежедневник с охранными рунами.       Глаза Игоря горели совершенно неприличной враждой.       По спине пробежали мурашки.

***

      Весь день Сириэль ныкалась в лаборатории — готовила омолаживающие зелья для последователей Уизли, решивших потягаться с магией Дамблдора. Мадам Помфри провозилась до вечера со всеми, кто по самонадеянности угодил в больничное крыло.       Сириэль не интересовалась именами дерзнувших, в больничное крыло приходила передать зелья, подготовить дозировки с какими-то лекарственными смягчителями Помфри и помочь с последними старичками. Зато этим заинтересовался Игорь.       Волей вымучил себе добродушную улыбочку для колдосестры. Из-за этого она не слишком торопилась выполнять рекомендации Сириэль. Приходилось самой одновременно рассчитывать указания и помешивать лечебную настойку. А на вечер запланирована варка ещё партии зелий на завтрашний урок Снейпа. Не то что б у Сириэль было много времени рассиживаться тут.       То и дело посматривала на часы и нервно притопывала. Старички-близнецы обиженно гудели друг на друга, споря о неправильном изготовлении «билета» на Турнир. Помфри то бормотала нравоучения близнецам, то помогала им разобрать ошибки их зелья. Колдосестра щебетала, вываливая Игорю чуть ли не всю подноготную ранее вылеченных от старости, пока он подмуркивал комплименты её успехам в медицине, а затем — школе, что вырастила изобретательных молодых дарований, и отличному убранству лечебного крыла.       А Сириэль всё помешивала зелье на портативной горелке. Считала секунды, повороты палочки в котле, стук ноги об пол, по капле утекающее терпение Снейпа, который уже две минуты как ждал её в лабораторной. И считала ложь Игоря.       Ещё одна лишняя секунда, и Сириэль резко встала. Первый этап подготовки зелья закончен. Уж с лунной росой сестричка должна справиться — там дозировка не так критична.       — Мне нужно идти, — попыталась просочиться меж койкой и вставшей в проходе парочкой.       Игорь отступил вправо, влево, опять вправо — ой, как это ненарочно и случайно. Не поднимая головы, Сириэль впихнула колдосестре в руку стеклянную палочку для помешивания и с грубым усилием толкнула на кровать, чтобы освободить себе проход.       — Ой! А… простите, пожалуйста, а на чём вы остановились? — она заозиралась, как опомнилась. Естественное последствие общения с Игорем.       — Если уж ваши профессиональные умения были удостоены похвалы директора Дурмстранга, то разобраться вам труда не составит, — быстро скользнув взглядом по дёрнувшемуся веку Игоря и вытянувшемуся лицу колдосестры, Сириэль махнула рукой Помфри.       — Мадам, я отчалила.       — Да-да, конечно, ступайте, — не отвлекаясь от записей Уизли, Помфри помахала ей равнодушно. К этому равнодушию от подозрения Сириэль продиралась весь прошлый год. И теперь вот могла ставить компетенцию её подопечных под сомнение и покидать лазарет, когда надоедало одаривать помощью.       Но бóльшую радость приносил укол бесконечному и безостановочному вранью Игоря — ничего его похвала не стоила. И не стоило ему даже приближаться к ней. Для его диктатуры существует отдельное место, и оно осталось в горах Румынии.       Теперь хотелось найти Крама и прояснить ситуацию. Раз уж Игорь лез в подкорку Хогвартса, то и Сириэль могла проверить обстановку в Дурмстранге с угла отличного от её брата, который всегда держался от директора подальше. Ильдико в силу возраста не вдавалась ни в кадровые перестановки, ни в сплетни.       Поспрашивав у наиболее сговорчивых и менее раздражающих портретов, Сириэль нашла Крама в коридорах, ведущих к полю для квиддича. С ним была ещё парочка дурмстранговцев. Ребята стояли на перекрёстке и перешёптывались, постоянно вертя головами.       — Добрый вечер. Вам что-нибудь подсказать?       Трое мальчишек обернулись, скоро переглянулись меж собой, и заговорил в итоге самый старший. Его рыжая макушка была Сириэль смутно знакома. Крам держался так, будто раскрывать рот не планировал ближайшую неделю точно.       — Ищем путь к полю для квиддича. Не объясните ли, как пройти, мисс Матей? — Вежливостью не пахло. Крам покосился на товарища, но второй парень выглядел не менее радушно.       — Я провожу, — Сириэль сделала вид, что их неучтивость приемлема. — Коридоры Хогвартса нестатичны в отличие от Дурмстранга. — Ребята двинулись за ней. — Бывает, пропадают ступени, появляются комнаты, перемещаются стены. Ну и лестницы в вечном движении. Утомительно.       Трое промолчали. Сириэль шла неспеша, подбирая слова для неконтактных подростков, будто уже настроенных против.       Хотя если учитывать, что все учились в то же время, что и она… могли слышать, видеть и даже попасть под её горячую руку, несущую эксперимент или нервный срыв… Или кто-то из их старших братьев и сестёр мог иметь с ней конфликт. Конфликтов было не счесть.       — Мой брат говорит, что в Дурмстранге стало спокойнее. Это так? Как на ваш взгляд? — Она чуть оглянулась к угрюмости их лиц, что скрестилась ещё и с удивлением.       — У вас брат в нашей школе? — подал голос Крам, за что быстро получил от старшего строгий взгляд. Но не заметил.       — Младший, да. Йоргун Матей. На последнем курсе факультета Гласиас.       Решила не упоминать про младшую сестру, Ильдико, которая поступила на следующий год после выпуска Сириэль. Вряд ли кто-то обратил внимание на невзрачную третьекурсницу.       — Знаком, — буркнул рыжий, но второй товарищ пихнул его локтем и заговорил сам, отбросив с лица длинную чёрную прядь.       — Если вы спрашиваете про общую нагрузку учебного плана, то всё по-прежнему. Но практики стало меньше.       — Пф, ага. А если точнее, опыты учащихся стали не в чести, — с особой неприязнью прогудел рыжик, и Сириэль постигла суть отторжения её персоны. Зависть.       Во время её обучения Каркаров всячески подстрекал учеников использовать новоизобретённые заклинания, зелья и артефакты хоть на животных, хоть друг на друге. Это добавляло опасности, но и доклады с эссе обретали куда больший вес и смысл.       Чего же тогда Йоргун смог натворить, чтобы удостоиться подтверждения знакомства с собой только сквозь зубы? Или это он в бытность охотником в квиддиче так напортачил? Два предыдущих года увлекался и вроде даже имел некоторый успех — дважды брали в команду.       — Вот как? — не слишком стараясь состроить удивление, задалась вопросом Сириэль и подобрала ещё более бесцветный тон. — Интересно, чего же это тогда ваш директор любопытствует о местных проказниках, посмевших обманом подобраться к Кубку Огня?       Ещё раз оглянулась украдкой — парни постарше обменялись хмурыми взглядами. Крам же погрузился глубже в себя, тупо следуя за ними.       Больше Сириэль не хотела подкидывать им подрывных мыслей для досуга. Это во многих смыслах опасно. Сириэль в принципе поперёк горла было распалять мятежный дух в рядах, которые должны бы сплочённость сохранять. Репутация Дурмстранга имела большую значимость на Балканах и, в частности, в Румынии.       Но всё же один мятежник был ей нужен, и сейчас он удачно попался на крючок сомнений.       До поля для квиддича дошли молча, и там уже она пожелала им удачи.       Но удача досталась под ужин ей. Во-первых, не попала в толчею на входе в Большой зал, во-вторых, засвидетельствовала скандал Поттера и Малфоя — переругивались об их «жирных» и «вонючих» мамочках.       Прелестное зрелище прервал Грюм. Подлетев к потасовке, обратил Малфоя в белоснежного хорька и левитационными чарами покидал его от пола к потолку.       Кое-как Сириэль прикрывала лицо, давясь весельем, пока остальные продолжали с испугом наблюдать наказание за нападение со спины. Подбежавшая МакГонагалл от шока рассыпала книги, одна из которых на отлёте врезалась в ногу Сириэль. Она отпихнула обратно и, не заметив разгорячённого взгляда деканши, прошла в зал.       Нечего и думать — Грюма накажут, и не было смысла оставаться там дольше. Всё, что можно, от этой ситуации она получила — приподнятое настроение.

***

      Настал день оглашения имён чемпионов. Но торжественная атмосфера замка и флёр радушного завтрака не вторгались в хмурость плотно сомкнутых рядов дурмстранговцев. Теперь они чаще поглядывали в сторону Сириэль, напрягая этим Михая, пытающегося угомонить их пересуды. Его самого это на Сириэль взглянуть не заставило. Что напрягало уже её.       Ещё и Снейп до сих пор откладывал обсуждение новинок зелий на чёрном рынке из-за того, что она опоздала в первый вечер. Наказывал. Как наказывал и Игорь, подключившись к тактике Михая.       Такое коллективное отстранение подстёгивало Сириэль познакомиться поближе с Грюмом, который перед завтраком отметил её «не самый безнадёжный преподавательский потенциал». Когда бы это он успел отследить её урок, Сириэль понять не могла, но приняла как комплимент. Особенно при учёте, что преподавательскую деятельность вести никогда не планировала.       Игорь, кажется, воспринял комплимент как личную угрозу — на лице было выражение, с каким он обычно на новолиберальные законы в новостных сводках смотрел. До этой его холодности у Сириэль и не было особого желания подыскивать в и без того плотном графике окошко для разговора с экс-аврором. Теперь же выросло.       Позднее мысль подкрепила Батшеда Бабблинг. В прошлом году они практически не контактировали, Сириэль с непривычки не выдерживала британской манеры всюду извиняться, сожалеть и смущаться. Потом чуть выправил ситуацию Ремус, который совсем не страдал излишествами неискренней вежливости. По мелочам общалась с мадам Помфри и Стебль. К Хагриду захаживала до сих пор.       Когда Сириэль направлялась в лабораторию, мисс Бабблинг нагнала её.       — Добрый день, Сириэль, — радушно улыбнулась она. В прошлом году Бабблинг, кажется, не очень хотела сближаться с кем-то, у кого положение ниже её собственного. Сириэль могла это понять — сама, скорее всего, так же вела себя бы, будучи профессором всего в тридцать с небольшим лет.       — Добрый, Батшеда. — Сириэль кивнула. — Есть что рассказать про нашего нового профессора ЗОТИ?       — О, вижу, мысль у вас назрела заблаговременно, — усмехнулась беззлобно, но с готовностью пошуршать языком. — Аврор в отставке. Со всеми вытекающими профдеформациями. Главный параноик страны. Может, от этого Азкабан и наполнен тёмными магами. Кстати, о тёмных магах… Правда, что профессору Каркарову интересен старший футарк? Вам что-нибудь известно об этом?       — Где вы это услышали? — насторожилась Сириэль. В теории Игорь мог интересоваться чем угодно, но уж больно конкретным был его несомненно новый «интерес». В древних рунах он не такой уж и спец. Её отец понимал в этом куда как больше при посредственном магическом образовании.       — Да вот, намедни в библиотеке сдавала книги, а профессор Каркаров как раз слушал рекомендации мисс Пинс по поводу футарка. Так я и решила поддержать традицию межнационального содружества. Посоветовала ему свои книги, — Батшеда отвела взгляд и примолкла, пока они на повороте проходили мимо наибольшего скопления портретов.       Сириэль и сама эти волшебные произведения искусства не любила, но такая настороженность со стороны старшей коллеги показалась подозрительной. Разве она рассказывала нечто компрометирующее? Иначе к чему осторожность, про которую местные учителя часто забывали?       — И профессор Каркаров просил разрешения обращаться ко мне, если у него возникнут какие-либо вопросы по теме моей «чýдной» науки. Я, конечно, дала такое разрешение… Но теперь мне кажется… — в лице её появилась потерянность. — Что ему оно будто не так уж и нужно, если позволите так смело выразиться. Простите, может, я предвзята? Просто мне кажется, что такому человеку будет интереснее румынская культура. Дурмстранг же располагается где-то на территории Румынии? С другой стороны, Виктор Крам болгарин…       Сириэль вполне понимала сомнения Батшеды — подыгрывать или нет директору другой школы. И даже удивилась, что двойное дно Игоря так быстро прощупалось. Неужели начал сдавать позиции?       Встал вопрос — помогать Батшеде подступиться к нему или нет. Что с этого можно получить? Спровоцирует ли это Игоря на какие-то действия? Позволит ли это разобраться в его планах и намереньях?       — Если уж на то пошло, Игорь — серб. — Дала Сириэль не подсказку, а подвешенный вопрос. Не знала, как он сейчас относился к отчизне, все его желания за время их знакомства были направлены на Румынию.       Про Сербию же самое большее, что слышала от него, так это неодобрение раздробленности политического курса. И если отношение его негативно, то под неодобрение попадёт Батшеда, а не Сириэль. Если же эффект будет обратным, это тоже всплывёт на поверхность. В любом случае — информация.       Глаза Батшеды вспыхнули любопытством, и она крепче прижала книги к груди.       — Лет до тридцати он жил в Сербии, полагаю, она может входить в круг его страстей. А что касается старшего футарка… скажем так, интерес у него может быть, но в большей степени его увлекает нетипичность. Любое отклонение от канонов. Если что спросит, стоит выдать ему что-то необычное или страшно древнее. Его благодарность может найти любителя. Тёмномагическая сторона ему тоже не чужда, но не стану советовать вам подобное.       — Конечно-конечно, пожалуй, я и не решилась бы… Но спасибо вам и извините за беспокойство, — повеселела Бабблинг. — Видимо, действительно моя предвзятость была неуместна. Надеюсь, вы не станете думать обо мне хуже, я же нисколько не осуждаю ваше вынужденное обучение тёмной магии.       — Никаких обид. — И, хотя Сириэль никто не принуждал, кивнула искренности Батшеды благодарно.       — Я, кстати, после того, как послушала гостей из Дурмстранга, теперь слышу и в вашем английском акцент. Такое ударное «а» и слегка в горло. Но, честное слово, раньше и не замечала. А в сравнении… у профессора Каркарова совсем чистый английский. Скольким языкам он обучен? Если вам известно, не могли бы поделиться, мне крайне любопытно.       — Не меньше десяти. И парочки мёртвых, — сунула кулаки в карманы. — Но в основном восточноевропейские.       — Удивительно… — с глубоким уважением выдохнула Бабблинг.       Разговор завершился у лестницы в подвал, Сириэль спустилась, а Бабблинг прошла мимо.       За обедом Каркаров странно поглядывал в сторону Сириэль. Причину она поняла позднее в библиотеке.       — Мисс Матей. На секунду, — позвал Игорь из-за книжной полки, когда Сириэль проходила мимо.       Заглушив в себе постылое пламя, она выполнила то, что даже походило на просьбу, а не требование. Но уже начала перебирать свои возможные ошибки в его отношении. Уязвила в медкрыле? Или наживка Бабблинг уже сработала? Не стоило приближаться к Краму? К мальчику-который-выжил? Боже, да для гнева Каркарова она подкинула достаточно дров за эти несколько дней!       Сумеречный свет обтёк его затылок, смягчил лицо тенями и тёплой игрой плавучих свечных ламп. А глаза холодны. Сириэль массу усилий вложила в то, чтобы не втянуть шею, когда он, указав пальцем в пол, потребовал встать на расстоянии меньше метра. Заговорил на румынском.       — Тридцать первое августа, девяностый год, — принуждал вспоминать. — Утро. — Уточнение подсказало, что он отлично помнил весь тот день.       В горле встал ком из железобетонной режущей весёлости.       — Помню, — ответ резче, чем она от себя ожидала. Но плевать, в его глазах меньше, чем ничто.       — План. Ты будешь ему следовать? — взгляд его прошёлся по её макушке. Сириэль почти чувствовала — погладил вздыбленные волосы. Затем взгляд упал к ногам, любезно обогнув фигуру.       Он говорил о лучшем будущем для Румынии, для её родины. Конечно, Сириэль жаждала ей только развития, только хорошего. И Игорь мог это дать. Пусть и в своих куда более эгоистичных целях, но она верила, что за это он бороться будет.       — Да, — вновь дала обещание.       В ответ кивок, и она уже смотрела в его удаляющуюся спину. Будущее, в котором она не видела себя, но могла рассмотреть величие Румынии.       Вторую половину дня Сириэль отсидела в лаборатории, хотя впервые чувствовала неподдельную тошноту от подвальных стен. И обилие запахов сухих трав и порошков совсем ни при чём. Странная пустота в груди всасывала в себя чувства, скручивая в плотный терновый узел, и он колол, как никогда не смог бы мороз.       Кажется, не стерпев тишины, которую чаще нарушала Сириэль, Снейп к вечеру наконец обронил пару ласковых касательно новой настойки по сглаживанию кожи.       — На такую чушь выделили целую статью на первой странице, — скрежетал он зубами, бегая взглядом по строчкам платного научного журнала для зельеваров, что переводился и выпускался в нескольких странах запада.       — Ничего удивительного. От шрамов разного типа избавиться желает, я так думаю, большое количество не только волшебников, но и магглов.       — Какое нам дело до желаний магглов? — брезгливо захлопнул Снейп журнал и отбросил на стол меж ними и поднял чашку чая. — Они не способны пользоваться или заполучить хоть каплю магического сообщества.       — Я говорю лишь о популярности данного изобретения, что объясняет расположение на первой полосе, — равнодушно подпёрла голову рукой, не отвлекаясь от прочтения методички с необходимыми им способами обработки редких ингредиентов. Дальнейшее изучение должно было уложиться в ближайший месяц их совместной работы.       — Вы говорите так, будто это естественное течение, — осудил Снейп, резким движением палочки отправив несколько колбочек на верхнюю полку шкафа.       Сириэль задумчиво промычала.       — А как, по-вашему, стоило бы поступить издателям, чья основная цель — продажи? Напечатать на первой странице статью о влиянии солнечных вспышек на изготовление зелий, в составе которых есть лунные ингредиенты? Это лишь обеспокоит людей во время варки и без того сложных и дорогостоящих зелий.       — Зато это научило бы людей грамотнее их готовить. Точность важнее пресловутой простоты, на которую согласен всякий и каждый, лишь бы не проявлять должного старания.       Вздохнув, Сириэль потёрла переносицу. Когда-то Игорь объяснял ей принцип продаж. Но ей тогда было лет семнадцать, а не тридцать четыре, как Снейпу сейчас.       — Нашу прошлогоднюю статью и так напечатали в майском номере. На третьей странице, к слову. Этого достаточно для тех, кому это действительно нужно. И купят журнал большее количество людей именно благодаря статьям первой полосы. Кажется, там был спрей против садовых гномов — это явно проблема более насущная, чем то, что в перспективе даже сложно отследить. Я говорю о вспышках на солнце. А между тем процент волшебников, владеющих земельными участками в Румынии, достигает семидесяти процентов. Не думаю, что показатель британцев будет сильно отличаться в меньшую сторону.       — Я не владею земельным участком.       Сириэль посмотрела на него. Гордость в бледном лице видимо считала, что его примера достаточно для отвержения теории. Хотелось напомнить, что его происхождение в принципе обделено богатством, но это точно вышло бы чересчур грубо. Однажды она уже ткнула в это. Второй раз замечание вряд ли даст положительный эффект.       — Вы не единственный волшебник Великобритании. Если уж вспоминать других профессоров, то мисс Стебль имеет дачный участок.       Снейп закатил глаза.       — Она — профессор травологии.       — А вы профессор зелий, — не удержалась от кроткой насмешки. — Зелья частенько включают в себя элементы растений. Почему вы, кстати, так и не сделаете? Продать семейный дом и купить где-нибудь в отдалении от шума города пусть небольшой, но клочок земли. Это сократило бы расходы хоть на часть ингредиентов. — Ей стало действительно любопытно такое бездействие перед, казалось бы, очевидно более выгодным решением. Да, переезд — это не просто, но плюсы налицо, а минусы скоротечны.       Снейп уткнулся жёстким взглядом в глубь чашки.       Сириэль поначалу ждала его ответа в спокойствии духа, но с каждым испарявшимся десятком секунд в ней зрело ехидство. Кое-кто попал в тупик.       — Мисс Матей, — пусть тон его и ощущался напрягшейся коброй, но чего-то не хватало, — а много вы знаете волшебников, сменивших место жительства?       Она поняла намёк. Но поняла и что прикрыть им пытались робость перед новым и сложным.       У неё был подходящий для такого случая пример, недавно припомненный… но что-то внутри отталкивало от раскрытия личной информации. Неумолимой тревогой спину прочесало остриё Дамоклова меча.       — Да вот хоть наш с вами старый знакомый — Каркаров, — чудом сломила она стальной зуб кусачей угрозы.       — Каркаров? — скептично изогнул Снейп бровь.       — Вам известно, в какой стране он родился? О самой сути его происхождения уж спрашивать не буду.       Снейп отвёл взгляд, чуть нахмурился — пытался вспомнить.       — Раз вы спрашиваете, значит, не в Румынии. Болгария?       — Вы угадываете — сочту за неосведомлённость. Porţile de Fier. Национальный парк в восточной части Сербии. Там располагалось поместье рода Каркаровых. А в начале семидесятых он перенёс его на территорию Франции.       Крепко моргнув, Снейп откачнулся.       — Перенёс… поместье? Какого размера?       — Не приходилось гостить. Но однажды он заикнулся о проблемах чердака, который проело нашествие особого подвида докси, из-за чего попортились стены гостевых комнат на «аж четвёртом этаже». Таким образом, по высоте — пять этажей минимум.       — Кто рассказал вам об этом? Про перенос. — Шок всё ещё не покинул его голос, но аналитическая натура уже подключилась к новой информации.       — Мне было кого подслушивать. Информация правдива, хоть, к сожалению, безнадёжно устарела — мне было пять лет, когда я об этом узнала.       Чёрные глаза мельтешили, словно бы сопоставляли различия на воображаемых картинках.       — И что же, если я спрошу у Игоря, то получу подтверждение?       — Почём мне знать, — Сириэль вновь уткнулась в тонкую методичку. — Может, на его вкус эта информация конфиденциальна.       — И от чего же вы тогда поведали её мне?       — Мне нет дела до безопасности Игоря. А поведала, чтобы поддержать интересную мне беседу, — приврала, дабы быстрее отстали. — Я привела его в пример как волшебника, в каком-то роде сменившего место жительства.       Был ещё Долохов, который некоторое время жил в доме Матей, когда его собственный перестал быть секретом для Ордена Феникса. Но сердце так тяжелело, что дышать становилось туго, не то что говорить.       Со стороны Снейпа послышался смешок. На этом их беседы до самого ужина не отличались особой щепетильностью, оставаясь в рамках зелий.

***

      По завершении ужина и торжественной речи Дамблдора, настало время Кубка Огня.       Первым вылетело имя Виктора Крама. Каркаров оглушил Сириэль, взорвавшись аплодисментами и похвалой за «дерзание». Потирая правое ухо, Сириэль сдавленно хмыкнула — в этом он прежний, рьяно болел за любимчиков.       Внутренняя ухмылка рассыпалась, застигнутая врасплох внимательным и строгим взглядом Михая. Чёрной фигурой он сидел средь алой толчеи шумных дурмстранговцев, синхронно долбящих кулаками по столу. Не трудно догадаться, он там контролировал особо буйных по указке Игоря. Но сейчас он будто попытался проконтролировать и её тоже. По старой ли привычке или это что-то новое? И всё-таки посмотрел он впервые.       Сириэль разорвала контакт.       Флёр Делакур вслед за Виктором скрылась в соседней комнате, где организаторы обязались провести дальнейший инструктаж.       Следующим кубок выбрал имя Седрика Диггори. Пуффендуйцы с ума посходили от восторга, но Сириэль тоже была рада данному кандидату. Сдержанно похлопала, чем обратила на себя внимание Игоря. Его рука застыла у бокала с вином, а взгляд выразил такую въедливость, будто Сириэль только что злостно выругалась в его адрес.       Сириэль же только отклонилась к Снейпу.       — От Слизерина кто-нибудь выдвигал свою кандидатуру? — вопрос пришёл спонтанно. И ей сделалось любопытно, не затесался ли смельчак на её факультативе.       — Маркус Флинт и Деррек Перегрин, — сухо констатировал он, не отворачиваясь от зала.       «Аж двое», — довольно улыбнулась удаче Сириэль.       Проводив Диггори, Дамблдор продолжил вечер по плану, чем наконец отвлёк внимание Игоря.       И вдруг кубок выплюнул ещё одно имя. Гарри Поттер.       Теперь уже Сириэль посмотрела на Игоря. Побледнев, он уставился на шокированного парнишку за столом Гриффиндора.       — Какого чёрта? — шикнула она, поддавшись к напряжённо поднятому плечу.       — А я должен знать? — огрызнулся Игорь, продолжая взглядом обгладывать лицо гриффиндорца. Хотя с эмоциями у мальчишки всё прозрачно: страх и отрицание.       Он двинулся к профессорам, только когда соседка выпихнула из-за факультетского стола. Со стороны Снейпа послышался удручённый вздох а-ля «я так и думал».       — Что ты знаешь? — не разжимая зубов, надвинулся на него Игорь, заставив Сириэль вжаться в спинку стула под хваткой руки на плече.       — Что Поттер — выскочка.       — Малолетка переломил барьер Великого волшебника, ну конечно, — скривилась Сириэль, сталкивая с себя руку Игоря. Кончики его пальцев жгли шею, да и Михай смотрел. — Я немного изучила барьер. Поттер, который лишь едва хорошист, по здешним меркам, не смог бы обмануть такую магию.       — Значит, попросил кого-то, — раздражаясь, прошептал Снейп. Следил за спиной Дамблдора, что провожал Поттера до комнаты ожидания чемпионов.       Снова у Поттера проблемы, и снова Снейп занял однозначно крайнюю позицию, встав в баррикаду нежелания обсудить. Неужели это в нём со школьной скамьи?       — Разберёмся, — буркнул Игорь, наконец отвернувшись. С азартом живодёра осмотрел зал. Его тревожность переходила к Сириэль вибрацией постукивающих по столу пальцев, подпитывая настороженность.

***

      Скрывшись за спиной профессора Снейпа, она проследовала за делегацией возмущённых судий в комнату к чемпионам.       Первой выразила негодование мадам Максим, даже не заметив, что задела головой канделябр. Вторым в своей ехидной манере высказался Каркаров. Если чего Сириэль и не хватало после школы, так это его саркастичных замечаний. Аккуратно выплыв из-за спины Снейпа и скрывшись в тени толстой колонны, невольно улыбнулась. Но наблюдала за концертом молча, про себя соглашаясь с профессором МакГонагалл — Поттер ни при чём. Его будто пытались прибить поскорее.       Мысленно отсчитав от пяти до нуля, Сириэль попала точно во вспышку гнева Каркарова. Такой он на самом деле статичный, как расписание уроков.       Приятно было следить, как он сжимал кулаки на подковыристые реплики Грюма, подозревающего его. Внимание Сириэль переключилось на экс-аврора полностью, когда он озвучил очень схожее с её собственным предположение — мальчишке планомерно желают смерти.       Каркаров излился скептицизмом относительно здравого ума Грозного Глаза, что Сириэль записала как оскорбление и себе. Тоже ведь предположила это. Но едва Грюм заикнулся о вине Каркарова по причине тёмной магии, как Дамблдор его осёк. Хотя Сириэль послушала бы их перепалку ещё.       Наконец мистер Крауч озвучил инструкции к первому туру, ради чего Сириэль вообще сюда пришла. Крайне интересно было разузнать всё из первых рядов. Возможно, это как-нибудь пригодится. Хоть тому же Диггори что-нибудь подсказать. Поттера жаль — сиротка без крыла над головой. Даже Каркаров над своим чемпионом ещё потрясётся, это точно. Да и мадам Максим вряд ли плюнет на судьбу своей жемчужной девочки, раз уж у той бзик по поводу чести школы.       Несмотря на то, что Дамблдор предложил выпить на сон грядущий, директора с их чемпионами быстро ретировались. Вслед отпустили и хогвартских мальчишек, из-за чего кабинет сильно опустел, и Сириэль заметили.       — Мисс Матей? — мягко удивился Дамблдор, обнаружив её прислонённой к колонне. — Я думаю, в вашем присутствии здесь нет необходимости, — вежливо, но настойчиво указал на дверь.       Отстранившись от опоры, Сириэль чинно кивнула и вышла из кабинета, чувствуя на себе тяжесть взгляда Снейпа.  

***

      Тем не менее на следующий день во время поисков наиболее интересной ему темы для дальнейшей работы, Снейп вёл себя неподражаемо спокойно. Точно каменный, механически совершал всё, что требовало особой точности и педантичности. Сириэль знала — он срывал свой гнев в учебное время. На учениках и особенно на Поттере, и без того попавшем в просак.       После обеда мальчик подошёл к ней с письмом, спросил о возможности передать весточку Сириусу. Оглядев тревожное количество глаз в коридоре, Сириэль отвела его с прохода во внутренний дворик, насыщенный обилием листовых укрытий.       — Я не видела его с конца августа, — ссутулилась и зашептала, опасаясь любого чрезмерного внимания. — И вам не стоит думать, что у меня есть с ним контакт. И не стоит подходить с просьбами помимо учебных. В принципе сведите контакт со мной к минимуму.       Заметив замешательство, поспешила пояснить, сбавив голос до минимума.       — Моё общество в нынешних обстоятельствах подвергнет вас излишнему риску. — Каркаров шею ей перегрызёт за помощь противнику. — И позвольте спросить…       — Я не кидал…       — Да, да, — перебила она его резкий ответ. — Но почему вы бы не хотели участвовать в Турнире? Кроме очевидной опасности для жизни.       Поттер задумался, опустил голову. Сириэль ещё раз осмотрела дворик поверх макушки, не знавшей расчёски. Лишь пара учеников с Пуффендуя косилась на них, ученики за оконными арками вообще не обращали внимания на прогуливающихся по двору.       — Не нравится, когда на меня пялятся, как на музейный экспонат. На мой… — указал на всклоченную чёлку.       — Лоб? — не поняла Сириэль.       — Шрам, — удивлённо уставился Поттер.       — А, — прикинула, что шрам от смертельного заклинания, наверное, действительно мог обрести у британцев какое-то сакральное значение. Хотя любой умелый удар холодным оружием нёс такую же опасность для жизни, но что-то никто из знакомых Сириэль не придавал подобным шрамам значения.       — Я вам верю, мистер Поттер, — сжала плечо мальчишки, удивившегося ещё сильнее. — Но не могу предложить свою помощь. Это будет дополнительным риском и для вас, и для меня. — К тому же неоплачиваемым. — Могу только удачи пожелать.       С воодушевлением похлопала сникшего Поттера и отправилась дальше работать в лаборатории, надеясь, что Игорь или Михай не видели их.       Невооружённым психологическими способностями глазом можно было понять, что эта дурацкая слава турнира ему и в кнат не встала. Но Снейп утвердился в том, что самому несносному гриффиндорцу своего поколения мало клички «тот-самый-мальчик».       Спорить Сириэль не стремилась, но и враньём не стала ласкать его мнение, которое получала с запросом. Через пару её тактических попыток отмолчаться Снейп надавил требованием высказаться напрямую. Надавил так, что прижал корешок книги, не давая Сириэль вытащить ту с библиотечной полки.       — По-вашему, Поттер не любит купаться в славе? — смотрел так прямо, что Сириэль будто в узкий колодец рухнула.       — Или, может, мистеру Поттеру интересна роль жертвы, которой дарят внимание и сострадание. Подобного он, несомненно, был лишён вместе с родителями.       Снейп обернулся, Сириэль посмотрела через его плечо.       Каркаров в облачении длинного чёрного кафтана с особой тяжестью опёрся на волшебный посох всего в паре метров от них.       — Впервые поддерживаю твою мысль, Игорь, — проговорил Снейп и, отпустив корешок книги, вновь обернулся к Сириэль. Выражение его лица уже не было столь жестоко по отношению к ней, мысль, очевидно, прицепилась к гостю их приватной беседы. Зрачки то и дело метались вбок, с опаской отмеряя приближение настораживающего субъекта.       Вытащив наконец книгу с полки, Сириэль отошла к столу.       — Совсем не впервые, — улыбнулся Игорь, оправдывая опасение профессора — Сириэль видела, как Снейп запирал эмоции — лицо разглаживалось с каждым шагом ещё одного бывшего Пожирателя смерти.       Сириэль словила в себе подкатывающую дурноту. Становилось душно. Надо бы отступить подальше, к окну, от которого по спине поднимался холодок.       — Так что, мисс Матей? — уставившись на неё, мягче проговорил Игорь, встав рядом со Снейпом, который уже начал отклоняться к книжному стеллажу. — По-вашему, мистер Поттер не имеет никаких амбиций и потаённых желаний?       — Все их имеют. А потаённые желания Поттера, как я думаю, расположены где-то в плоскости «оставьте меня в покое». — Сириэль всё же сделала шаг назад, замаскировав желанием вернуться к своим записям, оставленными на столе.       Игорь будто удовлетворился — давление спало.       Почувствовав тот же проём свободы, Снейп подал голос:       — Да как же. Вы, мисс, не знаете его столько, сколько знаю я. Три года подряд мальчишка злонамеренно лез во все несчастья, что происходили в стенах Хогвартса. В прошлом году, одурманенный тёмной магией, даже спутался с преступником и готов был податься с ним в бега! — Последнее он уже с возмущением выкрикнул в маску удивления Игоря. — Небось это он и выпустил на чемпионате метку, чтобы мелкий прохвост смог сбежать с ним.       Сириэль испанский стыд испытала от попытки Снейпа вызвать в Игоре поддерживающее осуждение к Поттеру. У Снейпа в целом последнее время глаза не на месте — со времени оглашения чемпионов Поттер бледный, как поганка, нелюдимый и на все радости даже своего факультета реагировал очень холодно. Не нужно обладать особыми знаниями, чтобы понять — он не хотел и не планировал в этом участвовать.       — А вы, к слову, — снова обратился профессор к Сириэль, смотрящей на него исподлобья, — с каких пор начали покрывать Поттера? В прошлом году ваше мнение, кажется, было резко негативным по отношению к… этой жертве обстоятельств.       — Где в моих словах покрывательство? — мимолётно глянула на Игоря, приближающегося к ней по дуге.       — Вы считаете, что он не бросал своё имя в Кубок Огня.       — Считаю. Профессор Грюм, МакГонагалл и Дамблдор тоже так считают. Это мнение, а не покрывательство. Мне по большому счёту индифферентно, что с мальчишкой случится в ходе состязаний. И покрывать его я не в состоянии — у меня нет столько денег, а уж тем более статуса или профессиональной возможности. Могу помочь, но, как видите, не помогаю. Потому что меня об этом никто не просил.       Снейп поморщился, но отвернулся. Принял ответ, но ясно, что отойдёт от принятия своего проигрыша в споре ещё не скоро.       Пером он быстро черкал что-то в свитке, пока взгляд Каркарова выманивал ответный взгляд Сириэль, что старательно перелистывала страницы дряхлой книги. Старания увенчались пораженческим падением вырванного листа. Стоящий уже всего в шаге Игорь с помощью воздушной магии посоха перехватил его и протянул заколебавшейся Сириэль.       Вопрос и вовсе заставил её протянутую руку вздрогнуть.       — Și dacă întreb, îmi vei ajuta campionul? Plata va fi demnă de tine, Crede - mă…       Если бы Сириэль спросили, как улыбаются крокодилы, она бы заново воспроизвела в голове этот момент. И сердце растолкало горячую кровь для аппетита этого зверя.       Снейп обернулся на то, что не поддавалось его пониманию и переводу. Прищурился.       — Doar pentru că ai întrebat, nu te-aș ajuta, — выдернув лист, спешно вложила в книгу, даже не глядя, к месту ли.       — Не патриотично. Но что ж… тогда больше не приближайся к нему, — отчитал неожиданно на английском и повернулся к насторожившемуся Снейпу. — А что за преступник?       Чёрные глаза нашли в себе новую глубину бездонного цвета. Имя сорвалось худшим из всех ругательств.       — Сириус Блэк.       — Ах, этот, — с мгновенно угасшим интересом отклонился Игорь, закатив глаза.       Судя по широко открывшимся глазам, Снейп был неприятно поражён такой смиренной снисходительностью. Сириэль подобного отношения тоже не поняла.       — Этот? — прямо переспросила она.       — Разве он представляет из себя хоть что-то в нынешнем состоянии? Двенадцать лет Азкабана… немалый срок.       Сириэль скептически прищурилась, готовая вставить пару комментариев на этот счёт, но Снейп опередил.       — Этот выродок дважды проник в Хогвартс, сговорился со своим дружком, бывшим тогда «профессором», напал на меня, ввёл такой сумбур, что школу едва не прикрыли. Из-за него целый год территорию окружали министерские прихвостни. Ты не понаслышке, Игорь, знаешь, что это такое — жить под наблюдением дементоров и в угрозе увольнения.       — Про увольнение не осведомлён, — отмахнулся Игорь так, словно половина слов даже смысла не имела. В сущности, так и было — Снейп перечислил только свои проблемы. Его безопасность, его раздражение, его жизнь, его спокойствие и работа.       Пока Снейп не вскипел до истерики, для которой и так имелась причина, Сириэль перехватила инициативу.       — Азкабан на самом деле не сказать, что сильно подкосил физические возможности Блэка. Бегал и сражался вполне резво, — она качнула головой, а Игорь не отрывался от её глаз. Будто скальпелем резал вглубь, а нутро тянул щипцами наружу. До тошноты. Но Сириэль, пряча взгляд в завитке его бороды, торопливо продолжила:       — В конце концов, он и вовсе скрылся от преследования, которое я вынуждена была вести после его побега от целой армии дементоров.       — Вот как…       Эта фраза. Этот тон. Этот добрый взгляд сверху вниз.       Ком в горле.       Игорь спровоцировал их обоих. Вытащил информацию своей «рассеянностью». Заставил переубедить себя. Не считал он Блэка посредственностью. Но зато получил сведенья и её ложь. Точно увидел. Она знала, чувствовала, интуитивно поняла.       Сириэль и забыла, как сложно ему врать!       Теперь она одной ногой в капкане его власти — мог рассказать Снейпу о её лжи, и даже если тот не поверит, то и так хрупкое доверие будет подорвано подселенным сомнением.       — И с каких пор вы, мисс Матей, занялись охотой на людей?       Насмешка. Всего лишь шутка. Но она же — подтверждение опасениям. Он едва вцепился в неё этой маленькой уловкой, а ей уже хотелось скулить.       — Формально он не человек, а анимаг, — скрестила Сириэль руки на груди, отгораживаясь уже и от Снейпа. Он всё не принимал версию с анимагией, ведь пришлось бы смириться с мыслью, что Сириус смог освоить столь сложную магию не позднее двадцати двух лет. А это ему, видимо, поперёк горла шло. Так что продолжал считать Блэка тёмным магом. Она ни разу так и не решилась указать, что он сам к тёмному магу ближе, чем все в Хогвартсе вместе взятые. Тёмная метка его не умаляла.       — О, теперь вы во всём решили поддерживать позицию Дамблдора? — всплеснул руками Снейп. — Не так давно вы держались от него на почтительном расстоянии.       — И продолжаю это делать, профессор. Я восемьдесят процентов своего времени провожу подле вас и не намерена этого менять. Меня всё устраивает.       — Бросьте это пустое подхалимство, — вспылил он с долей усталости. — У вас и выбора как такового нет. Вы сами это говорили в конце прошлого учебного года.       Сириэль отвернулась одновременно с ним, раздражённая, что всё это наблюдал Игорь, спокойно заложивший руку за спину. Хотелось хорошенько поглотать воздух с надеждой на то, что это очистит организм от свинцовой тяжести.       О, как много личного Игорь услышал. Как много! И про её опасение Дамблдора, и про основную составляющую графика, и про подхалимство, и про вынужденное нахождение здесь. Самое горькое, что причину последнего она сама даже не знала, зато мог знать Игорь. А где знания, там и манипуляции.       Ей срочно нужен хоть один рычаг давления на него. Чтобы немного уравновесить положения.       Наскоро собрав свитки, Сириэль ускорила шаг в сторону выхода из библиотеки, бросив напоследок: «До вечера, господа».       Снейп остался один на один с Игорем всего на несколько секунд — задерживаться директор Дурмстранга не стал — вальяжной походкой двинулся прочь.       — Игорь, — окликнул Северус, не поднимая взгляда с гнилой обложки книги под ладонью. Матей порядком расшевелила темнейшие чувства в нём. — Мне тут недавно нашептали, что ты переехал…       Игорь остановился, но не обернулся.       — Меньше слушай моих злопыхателей. Я с рождения дома не менял.       Подтверждение слов Матей и одновременно нет. Кто из этих двоих врал и зачем? Северус хотел разобраться. Дамблдор чересчур легко пускал на их территорию людей, доверие к которым по меньшей мере опрометчиво.