Вопрос сторон

      — Сириэль, — зычно позвал отец.       В тренировочный зал их поместья он вошёл вместе с незнакомым для Сириэль стариком в длинной мантии грязно-голубого цвета. Внимательнее рассматривать гостя некогда — тренировка на мечах в самом разгаре. А с таким спарринг-партнёром, как её дедушка, отвлекаться нельзя. Даже в свои почтенные для маггла годы его непомерная неусидчивость вызывала необходимость поддерживать форму. Сириэль же пыталась восстановить трясущиеся в изнеможении колени после первых генетических метаморфоз.       Этим летом, в двадцать три года, Сириэль Матей наконец начала обращаться в ведьмака. Она страстно желала этого лет с четырнадцати. А прониклась охотничьим образом жизни и того раньше. Препятствием был отец. Не сразу одобрил, не понаслышке зная, что это за путь, какой самоотдачи и служения требовал. Куда молодым до понимания высоких материй долга и чести?       Не говоря уж о том, что даже спустя десяток веков и сотни десятков модернизаций рецептуры, Испытания Травами оставались смертельно опасной процедурой, требующей тренировок с малолетства. Чем Сириэль и занималась.       — Сири! — окликнул уже тоном военачальника.       Раздражившись, Сириэль отбила очередную попытку лишить себя печени. Дедушка, пусть и маггл, но ведьмак, никогда не скупился на реалистичность сражения, это давало хорошую подготовку. И, по его мнению, приказы сына его не касались.       — Ладно, подожди, — глубоко дыша, попросила она необработанным контральто.       Петь им получалось не очень, зато команды отдавать — самое то. Одна такая команда Империусом обернулась ей этим летом подпорченной репутацией.       По-волчьи мотнув головой, Сириэль отбросила прилипшие к шее тёмные волны волос, на отцовский манер отливавшие горьким шоколадом под солнцем. Август прощался последними тёплыми поцелуями, проникая в просторное помещение через множество высоких окон. Их сеть крестами теней ложилась на побитую в сражениях плитку.       Не пряча меч в ножны, Сириэль, выровняв осанку, размяла мышцы спины. На майке виднелись пятна пота, а на вечно загорелом теле — следы разномастных шрамов и синяков. Не всё можно вылечить экстрактом бадьяна, и подсчёт шрамов сбился ещё в Дурмстранге. Такие же естественные последствия многочисленных тренировок, как крепко сложенное тело и высокомерие.       Впрочем, наследственная рулетка злую шутку сыграть с ней не могла. Что отец, что мать-аристократка статные и высокие. И Сириэль, и её младший на четыре года брат являлись приятным последствием истории большой любви двух выдающихся людей, которые всё преодолели и смогли быть вместе. Прямо как в сказке. С тихим омутом из тягучей подноготной грязи.       Принцессой румынской аристократии Дáлия считаться перестала, как только с наступлением совершеннолетия выскочила из-под гнёта чистокровных предков за безродного мальчишку с одним лишь гонором в кармане. И тогда они ещё не знали, что жених вовсе полукровка!       Конечно, Далия в миг лишилась любви всех родственников и огромного наследства. Оклеймила позором и родителей, и себя, и своих детей.       А Áрне уже вряд ли вызвал бы у кого-нибудь вздох восхищения — за годы тяжёлой и опасной работы характер огрубел, а внешность поблекла. Даже харизма истёрлась, зато кошелёк набит очень прилично.       Седую шевелюру с редким вкраплением тёмных волос он на манер донжуанов зализывал назад, но особо упрямые пряди всегда падали на лоб. Орлиные глаза с морщинками в уголках выдавали во взгляде хитрую мысль, хотя он всего лишь смотрел, как дочь соизволила подойти к нему. И к гостю. Что уже абсурдно в этом доме — подобного не случалось лет пятнадцать минимум. Если не считать двух приёмных детей.       Истинную причину подобной, как отец говорил, «осторожности», Сириэль не знала в силу юного возраста. По старшинству, как будущей главе дома, полагалось бы знать, но отец пока не считал её достойной. Мол, недостаточно ответственности для такого секрета. Не было никаких сомнений, что секрет этот тяжёл. Знакомства семьи располагали.       — Слушаю, — Сириэль мельком осмотрела подле отца старика.       Он возвышался, Альбус Дамблдор. Даже в Румынии магические газеты не прозёвывали возможность пустить желтушные слухи о великом волшебнике и директоре одной из крупнейших магических школ, Хогвартса.       Лукаво прищуренные глазки поверх стекляшек-полумесяцев смотрели на Сириэль вживую, а не с чёрно-белых страниц бульварной хроники. Сузившиеся от яркого света зрачки раскрывались цветками цикория. Голубые радужки, редкие в окружении Сириэль, блестели утренней росой — следствие мощнейшей магической энергии.       Плотное предчувствие опасности придавило диафрагму, побуждая к внимательности. И хотя Сириэль старалась не следовать велениям чувств, тут логика и опыт так же не давали расслабиться.       — Вынужден познакомить тебя с директором Хог… — Арне не успел договорить.       Вальгáрд воспользовался тем, что внучка повернулась к нему спиной — его меч выпадом кобры устремился к её ноге. Но Сириэль вовремя отбила подсечку. Железный дрязг заточенных мечей высек искры.       Стиль семьи слишком хорошо ею изучен — немедля, с силой ударила по коленной чашечке. Ойкнув, дед отпрыгнул на одной ноге.       — Ладно-ладно, понял, — отмахнулся он, рассмеявшись сквозь кашель.       — Только так и понимаешь, — недовольно дёрнула верхней губой начинающая ведьмачка и снова повернулась к отцу и директору.       Дамблдор прищурился сильнее. Поймав искусственность заминки, Сириэль качнулась и тенью от макушки укрыла его лицо от солнца, падающего за горную гряду. Маленький шаг навстречу. На всякий случай.       — Это директор Хогвартса, профессор Альбус Дамблдор, — с тяжёлым вздохом представил гостя глава поместья. — Если вы договоритесь, — интонация означала, что договориться придётся, — для тебя найдётся работа на год. Это старый должок, так что особо не зарывайся.       И без того понятно, что он не стал бы её знакомить с таким человеком просто так. Тревога еловыми ветвями, среди которых Сириэль привыкла жить, почёсывала спину, пуская мурашки. Путешествовать приходилось много, но не так далеко.       — Может, даже на два года, — заметил Дамблдор, мягко улыбнувшись.       В тени лохматых волн головы Сириэль, магический свет его глаз стал ещё заметнее. Взгляд лучился льстивой похвалой.       Чутьё подсказало, что она уже ему как будто чем-то понравилась. Вот только он не нравился ей.       Сильнейший волшебник за последние лет пятьдесят, а то и больше. Волшебник, победивший Гриндевальда, за которым Сириэль была бы не прочь пойти, если б это не требовало такого радикального мышления.       Очередной директор магической школы, наверняка, как и другой ей известный с манией величия. Работать на такого… может, это и будет рентабельно в плане опыта, но за опыт этот, вероятно, будет непомерная цена. Но и выбора нет — стоило уехать на время в другую страну, пока не улягутся слухи о блатном откупе за применение Империуса.       И нужно наращивать контакты. Отец и так достаточно помогал, таская с собой последнюю пару лет на охотничьи заказы старых знакомых и региональных руководителей. Надо и самой пополнять записную книжку для будущей карьеры.       Тем более если отец настаивал. Тем более если был должок. Это шанс показать, что она готова брать ответственность за семью.       Можно, конечно, мотаться от деревни к деревне, выискивая, кому нужна помощь по обезвреживанию каких-нибудь утопцев или стригоев. Но куда прибыльнее обзавестись несколькими богатыми заказчиками с активным образом жизни. А судя по списку достижений Дамблдора — жизнь у него самая что ни на есть активная. Пусть Орден Феникса (слухи о котором в Румынии звучали громче, чем на родине организации) и канул в безвестность уж лет двенадцать как, жизнь Дамблдора оставалась даже чересчур нескромной. Особенно для британца.       — Конечно, отец, — уверенно кивнула Сириэль, хотя ей претила мысль работы на орденовца и иностранца. — Почту за честь знакомство с вами, профессор, — учтиво изобразила книксен.       С мечом в руке выглядел он, наверное, больше как издевательство над этикетом. Но Дамблдор улыбнулся шире.       Дело с самого начала показалось мутным. Директор стремился сэкономить, из-за чего пришлось выпрашивать хоть какую-то компенсацию. Сириэль впервые приходилось в одиночку рассчитывать цену своим услугам.       Сговорились о назначении в качестве подмастерья к профессору зельеварения. Ведьмаку, который по долгу службы постоянно имеет дело с зельями и сам фактически состоит из яда и допинга, такая практика будет полезна для обмена опытом. Да и Сириэль не раз читала научные труды профессора Снейпа. Несильно они ей нравились, но привычки воротить нос не было — профессор Флореску, зельевар Дурмстранга, втюхивал ей труды многих известных личностей.       Благо, имея выращенный годами неуёмный интерес к теме, Сириэль обязательность армейской подготовки, где есть только приказ, пришлась по сердцу.       Но даже такой шанс выбиться в науку, пусть лишь и в Великобритании, не мог возместить моральный ущерб за факт позорной необходимости охраны оборотня. Зачем вообще нанимать на должность профессора оборотня?! Неужели за морем всё так плохо с научными кадрами?       Дамблдор не посчитал необходимым объяснять.       Прошедшим летом Сириэль с отцом пришлось столкнуться с двумя такими «собачками», терроризировавшими деревню близ Трансильвании. Ни умом они не блистали, ни терпением. А всё это необходимо в общении с детьми. Да и внешне скорее бы этих детей распугали. Куда там учить?       С возмущением и ужасом Сириэль представляла, как если бы младшие дети их семьи попали на обучение к такому… Да она бы скандал устроила!       Пока Сириэль не стала требовать от Дамблдора более подробного ответа. На месте действия сможет добыть больше информации о причине такого недостойного доверия. Может, газеты правы и Дамблдор чокнулся на старости лет? А вроде разумным выглядел… Её дедушка и на треть таким не был. Никогда.       Работа ведьмака на первый взгляд проста — бери деньги и выполняй. Но отец учил, что для получения повторного контракта от того же заказчика нужно копать глубже. Люди лгут. И много. Другим и самим себе. Лгут, даже когда это может негативно повлиять на их жизнь. Даже на смертном одре лгут, чего уж.       И если бы современный ведьмак делал только то, что ему сказано, навряд ли бы выполнял работу хорошо. А так не долго и вовсе остаться с пустыми карманами. Основными клиентами являлись богатые, влиятельные волшебники, правительственные шишки, часто аристократы, а слухи среди таких разлетались быстро. Ненавязчиво мяться нельзя.       Было даже в каком-то смысле любопытно немного послужить бывшему главе Ордена Феникса. В то время как Арне большую часть жизни работал на Пожирателей смерти и их свиту, которая в Восточной Европе занимала лидирующие позиции в списке «богатых кошельков», у Сириэль же появилась возможность проверить, а как оно там, на другом берегу моря лжи.       Порой Сириэль не хватало опыта, чтобы почувствовать, куда стоит лезть, а куда нет. Но отец часто говорил, что лучше влипнуть в историю и получить шишек по молодости — быстрее заживёт.       Был ещё аргумент в пользу подключения ведьмака к делу о волчьей шкуре — для противоядия необходимо добывать редкие и дорогостоящие ингредиенты, некоторые из которых имели животное происхождение. То есть нужен следопыт и охотник.       Сложно придумать кого-то более подходящего на все эти роли разом, кроме ведьмака. Ещё и должного ведьмака.       Ко всему вышеперечисленному добавлялась новая неблагонадёжная охрана Хогвартса. Дементоры. В случае нужды убивать их без проблем с законом могли только всё те же ведьмаки. И хотя полноценным ведьмаком Сириэль можно будет назвать только с завершением мутагенного перехода, по срокам выпадающим на лето девяносто пятого, но как ученица, она уже зарегистрирована в реестре вольных ведьмаков. Это давало право распоряжаться «жизнями» этих чёрных балахонов.       Ещё в семьдесят пятом году эту лазейку продвинули именно Пожиратели смерти. Сложно не быть благодарной за такое. Привилегии всегда приятны.       Как волшебница с отличием (хотя и там в действительности всё не так гладко, как гласила зачётка), закончившая Дурмстранг, Сириэль не вызвала бы вопросов у магического министерства Британии о её компетенции для того, чтобы занимать место профессорского подмастерья.       По словам Арне, Дамблдор напророчил ей карьерный рост до преподавательского поста. Маршрут в непривлекающем Сириэль направлении напрягал, но отец отмахивался: «Вернёшься домой через пару лет, пока набирайся контактов, не отсвечивай в скандалах и держи нос по ветру».       Сказано, сделано. Даже если бы Сириэль такой расклад совсем не устраивал, бунтаркой себя никогда не считала.