На прицеле

      Месяц назад.       Элайджо бежит через лес с Егором на плече, что не чувствует ничего, кроме невыносимой боли. Сломанные ребра потрескивают от каждого движения, но по-другому нельзя, когда за тобой гонятся люди с автоматами. Постепенно шум позади становится отдаленнее, и Элайджо останавливается, внимательно смотря по сторонам. Он кладет парня на землю, осторожно осматривает поврежденную голень, что отдает болезненной пульсацией. — Потерпи немного, выберемся, и я тебя подлатаю, — шепчет мужчина, прижимаясь щекой к чужой ладони. — Словно и не было ничего…       План сбежать явно пошел не по плану. Даже зная, что избитый, страдающий от каждого движения Линч, будет лишь тормозить его, рыжий все равно пришел за ним, забрал с собой, несмотря ни на что… Шаги слышатся вновь, совсем близко, и на лице Элайджо выступает страх вперемешку с бессилием. — Н-нет, прошу, не оставляй меня… — с трудом выговаривает парень, слабо цепляясь пальцами за рукав смирительной рубашки, прекрасно понимая, что задумал безумец. — Прошу…       Рыжий с максимальной осторожностью касается его щеки, вытирая слезы. — Я вернусь за тобой, обещаю, — он нежно целует брюнета в лоб, но ему становится лишь хуже. — Сейчас ты должен быть сильным. Он не убьет тебя, у тебя будет шанс…       Элайджо поднимается, бросив на Егора взгляд полный безграничного тепла и тоски, бросается в лес. Линч горько усмехается, сильнее сжимая спрятанный под рубашкой пистолет, когда прямо перед ним пробегают трое людей в форме. Ублюдки… Один из них останавливается перед ним, связывается с кем-то по наушнику. Все это изначально было обреченно на провал. Они бы не выбрались, просто пустая трата сил. Спустя пару секунд из-за деревьев выбегает Лэмбтон, быстро опускается рядом с парнем, хочет было осмотреть его, как журналист вытаскивает оружие, направляет на мужчину, что рефлекторно отклоняется назад. — Не делайте глупостей, мистер Линч, — предупреждает Генри, глядя в зеленые глаза, отражающие в себе ненависть и страх. — Можете стрелять, но тогда — умрете и вы…       Пальцы дрожат, не в силах нажать на курок, и Лэмбтону удается аккуратно забрать пистолет. Линч прикрывает глаза, чувствуя, как сознание медленно покидает его. Его берут на руки, несут обратно в сторону лечебницы. Элайджо… Все было зря… Последнее, что он видит — виноватое лицо Генри, который прижимает парня сильнее к своей груди.       Линч сидит на кухне, хмуро глядя на неожиданно заявившегося Лэмбтона. Когда он пришел, Элайджо в доме уже не было, парень тешит себя надеждой, что он просто ушел за деталями для трости, над которой столь тщательно работает. Он не знает, зачем мужчина пришел, да и знать не особо хочется. — Линч, прошу, у меня даже в мыслях не было, пользоваться тобой, — вздыхает Генри, помешивая свежезаваренный кофе. — Я правда очень люблю и переживаю за тебя. — Тогда скажи мне правду, — кивает он, согласный выслушать мужчину, дать ему шанс, если он будет с ним откровенен. — Какую правду? — не понимает Лэмбтон и журналист горько усмехается, опуская зеленые глаза, стараясь скрыть свою боль. — О чем ты? — Ну как же, правду о лечебнице, о твоих людях, которые издевались надо мной, — он сжимает пальцы, в неосознанной попытке поцарапать деревянную поверхность стола. — Об опытах на людях, об Элайджо, за которым ты все это время охотился, чтобы он не смог рассказать мне то, о чем я забыл… Мне продолжать?       Лэмбтон молчит. Ему просто нечего сказать, ведь Линч уже сказал все за него. Парень поднимает голову, заглядывает в черно-серые глаза, в надежде увидеть в них хоть что-то знакомое, то чувство любви, которое он видел раньше. Но в них нет ничего, кроме ранящего льда. — Знаешь, что хуже всего? — качает головой Егор, поднимаясь. — Не смотря на то, что я дал тебе шанс, ты продолжил мне лгать… — Мистер Линч, вам лучше пойти на сотрудничество, — устало произносит мужчина, и парня окончательно окутывает холодом. — Не вынуждайте меня… — Что? — резко обрывает его Линч, в порыве гнева с силой бьет ладонями о стол. Как он вообще смеет угрожать ему в его собственном доме! — Что ты сделаешь? Снова будешь угрожать моим близким?! Давай. Вперед! Но учти, если хоть кто-то из моей семьи пострадает, неважно Джон, Лили с Лукасом или Дейл… — журналист подходит к нему вплотную, хватая лежащий у плиты нож, угрожающе рычит, с едкой ненавистью глядя Лэмбтону в лицо, окончательно теряя над собой контроль, прижимает лезвие к его шее. — Я заплачу высокую цену, но убью тебя. Ты сильно заблуждаешься, если думаешь, что раз я отдал тетрадь смерти, то у тебя есть козырь. Нету. А вот у меня их три. Так что ты даже представить не можешь, на что я способен… А теперь проваливай из моего дома. — Мистер Линч, — Генри легко выбивает оружие из его рук, втыкает в стол, быстро прижимая к нему же Егора, что, извиваясь, пытается вырваться. — Я не хочу делать вам больно. — Нужно было думать об этом до того, как делать из меня калеку, — шипит парень, с силой бьет мужчину ногой в живот, отталкивая от себя, снова хватается за нож взмахивает им, разрезая дорогой кожаный пиджак, оставляя на руке Лэмбтона, что в последний момент успевает закрыть лицо, глубокую рану. — Ублюдок…       Резко мужчина сбивает журналиста с ног, опрокидывает на пол, легко фиксируя вырывающееся тело в одном положении. — Посмотрите на меня. Я пришел сюда сказать, что мне жаль… — Генри хватает его за щеки, вынуждая замереть, слегка ослабляет хватку. — Я действительно хотел скрыть от вас правду, потому что не знал, как вы отреагируете на нее. Что я, по-вашему, должен был сказать… Простите, но это из-за меня вы больше не можете ходить? Бред, правда?..       Глаза Линча расширяются, когда он видит, как по щеке Лэмбтона скатывается слеза. — Выводите меня на эмоции… — недовольно вскидывает он голову, быстро возвращая себе прежнее спокойствие. — Не хорошо, мистер Линч… — Отпусти меня, — упрямо отворачивается растрепанный брюнет, и мужчина медленно его отпускает, опасаясь, что обезумевший журналист вновь предпримет попытку напасть. Линч просто сидит на полу, глядя на кровь, медленно стекающую по его пальцам, падающую на пол с глухим стуком, а после поднимается, протягивает ему руку. Он пожалеет об этом, но… — Пойдем. Не хватало еще, чтобы ты истек кровью…       Очень скоро Лэмбтон сидит на бортике ванны, наблюдая за парнем, который разрывает зубами бинт, тщательно накладывая повязку на обработанный порез. По-хорошему его бы зашить, но мужчине, судя по всему, наплевать. Черно-серые глаза пропитаны виной и тоской, словно он сам не понимает, что чувствует. Пытается выглядеть холодно, чтобы скрыть неопределенность эмоций. — Можно… — Генри осторожно протягивает к нему руку, ждет, пока Линч разрешит прикоснуться к себе. Егор смотрит на него пару секунд, думая, а после отодвигает ее в сторону. Лэмбтон понимающе кивает, но неожиданно для мужчины, журналист обнимает его, утыкаясь носом в плечо, ставшее за этот месяц родным. — Прошу, прости меня…       Мужчина сильнее прижимает его к себе, так, что слышится легкий хруст костей. — Я не готов, не уверен в твоих словах, — тихо произносит брюнет, ведет носом по его шее, тает в аромате дорогого парфюма, противоречит сам себе. — Я понимаю… — Генри отстраняется, вздыхает, выпускает Егора из своих рук. Парень убирает аптечку на место, хромая, выходит в коридор, когда Лэмбтон разворачивает его к себе лицом, подхватывает под бедра, прижимая к стене. — Можете считать меня эгоистом, но без вас я уже не могу… — Генри, остановись… — но слова грубо прерывают поцелуем, Линч пытается оттолкнуть от себя мужчину, что припадает губами к его шее, слегка прикусывает нежную кожу. — Это ошибка… Я тебя не люблю…       Генри останавливается, аккуратно ставит журналиста на пол. Его руки дрожат, он отворачивается, скрывая эмоции. Ничего не говоря, просто уходит прочь, закрыв за собой двери. Егор сползает по стене на пол, не понимая, что это было…       Когда Элайджо возвращается, то застает Линча, лежащим на полу коридора, в полной апатии, а после замечает ведущие из кухни в ванную комнату кровавые капли. Он тут же бросает сумку, быстро оказывается рядом с парнем, осматривает, но не находит ни царапины. — Она не моя… — едва выдавливает из себя журналист, просто смотря в одну точку. — Жаль, что не моя… — Что с тобой случилось? — мужчина аккуратно переносит его на кровать, еще раз осматривает.       Линч отворачивается, не желая даже смотреть в сторону безумца, что осторожно поглаживает его плечо. — Генри случился… — он стискивает зубы, и наконец рыжий все понимает. — Уходи, просто уходи… — Куда я уйду? — не понимает Элайджо, ложится рядом, сгребая брюнета в охапку, прижимается лбом к его спине. — Линч, нельзя же так. Взгляни на себя, ни твое тело, ни психика не выдерживают такого давления. Ты убиваешь себя… — Я… просто не понимаю, почему все так… — Линч утыкается ему в шею, чувствуя, как щетина приятно покалывает лицо. — Почему мне так тошно от самого себя… От этого бессилия… Я просто… — Устал? — заканчивает мысль мужчина, тихо вздыхает. — Это нормально, после всего, что ты пережил. Иди ко мне…       Он сильнее прижимает парня к себе, нежно ведет пальцами по позвоночнику. Неожиданно журналист упирается рукой в его грудь, отстраняется, во все глаза глядя на него. — Твои волосы… — он невольно тянется к ним. Теперь на месте длинных, собранных в хвост волос, красуется небрежное каре, чуть выше подбородка. — А. Давно следовало это сделать, — рыжий тает в руках Егора, что осторожно зарывается в них пальцами. — Уж очень много с ними мороки.       Егор долго смотрит на мужчину, который неожиданно целует его в щеку, нежно сжимая чужую ладонь. Притягивает парня ближе к себе, и журналист тихо выдыхает, касается его щеки пальцами, когда безумец принимается ненавязчиво покрывать легкими поцелуями его шею и плечи, даже так давая ему право выбора. Он нависает над брюнетом, смотрит в зеленые глаза, накрывает его губы своими, утягивая в поцелуй. Егор, словно на подсознательном уровне понимая, что они друг другу не чужие, позволяет Элайджо запустить руки под футболку, свободно касаться себя. Мужчина вздыхает, едва сдерживая себя, чтобы не накинуться на журналиста, чье доверие и любовь так отчаянно пытается вернуть. Нельзя давать волю эмоциям, ведь тогда он рискует потерять его окончательно. — Прошу, я понял… — тихо шепчет Линч, и рыжий меняется в лице, он сильнее льнет к нему, утыкаясь лицом в грудь мужчины, что стискивает зубы, стараясь не зашипеть от боли в ране. — Мне не нужно помнить, все эти чувства знакомы… — Ты уверен, что хочешь этого? — хочет удостовериться в правильности своих действий, быть уверен, что не ошибается. — Ты не должен идти мне на уступки. — Я хочу тебя… — стоит Егору произнести это, Элайджо словно срывается с цепи, впиваясь в столь желанные губы.       Мужчина быстро стягивает с него одежду, довольно усмехается, глядя на слегка смущенного парня. Он припадает губами к его груди, ведет по ней языком, играет с затвердевшими сосками, немного прикусывает бледную кожу, оставляя на ней отметины от зубов. Линч глубоко дышит, обвивая шею рыжего руками, тихо стонет, когда Элайджо спускается ниже, касается его члена рукой, прокладывает по животу влажную дорожку из поцелуев. Егор невольно вздрагивает, морщится, когда безумец вводит в него сразу два пальца, аккуратно двигает ими внутри, тщательно растягивая. С его уст срывается несдержанный стон, только мужчина находит заветную точку, задерживается на ней пару секунд. Журналист, объятый теплом и поддающийся на эти ласки, даже не замечает как к двум пальцам добавляется третий. Элайджо медленно входит в него, и карие глаза закатываются от того, насколько внутри него узко, дает привыкнуть. Линч вскрикивает от неожиданно нахлынувших неприятных ощущений, которые очень скоро сменяются на такое знакомое спокойствие. Он скулит, подаваясь бедрами навстречу, давая рыжему понять, что готов. Безумец начинает медленно двигаться, с каждым толчком набирая темп, до засосов целуя шею, оставляя отметины, намереваясь дать понять каждому, что Егор принадлежит только ему. Брюнет прогибается в спине, кажется, ему окончательно срывает крышу. Элайджо сильнее прижимает парня к себе, что постанывает в такт толчкам, подается бедрами навстречу чужой руке. Его накрывает первым, тело дрожит, а перед глазами все меркнет. Мужчина прижимает журналиста сильнее к себе, утягивает в поцелуй, выходит за пару секунд до того, как его накрывает следом за ним. Линч отстраняется, смотрит в карие глаза, а после соприкасается с ним лбами, кажется только сейчас замечает, что грудь мужчины перебинтована. — Ты даже не представляешь, насколько счастливо и неловко я себя чувствую, — расплывается в улыбке рыжий, целует его щеку, покалывая ее щетиной.       Он смог. Да, Егор не вспомнил о произошедшем между ними в стенах лечебницы, но теперь это уже неважно. Журналист прикрывает глаза, утыкается носом в чужое плечо, не желая шевелиться. Для Элайджо это не проблема, он просто лежит, поглаживая свою пассию по спине, перебирает другой рукой черно-синие пряди. — Я люблю тебя, Герой, — шепчет мужчина, чувствует, как Линч сильнее прижимается к нему. — Обещаю, я поставлю тебя на ноги…