На прицеле

      Линч медленно проходит в одну из комнат, с интересом рассматривает горящие свечи, какие-то вещи, бумаги и чертежи, раскиданные по полу. Он хочет было наклониться к одному из них, когда вдруг его взгляд цепляется за висящую на стуле смутно знакомую зеленую куртку с заплатками красного цвета в некоторых местах. Он осторожно касается ее пальцами, но шорох за спиной его отвлекает. Парень разворачивается и видит Элайджо, слегка потрепанного, но по-прежнему внушающего угрозу, с довольно большой сумкой в руках. — Здравствуй, Линч, — Егор делает несколько шагов назад, упираясь в стул спиной. — Рад, что ты все-таки решился прийти сюда. Как твоя нога?       Он проходит мимо журналиста к небольшому столу, кладет на него сумку. — Тебе-то что? — недоверчиво щурится Линч, держа руку у пистолета. Ему не до конца понятно, почему рыжий так спокойно поворачивается к нему спиной. — Ну, как же. Это ведь я ее вправлял, — спокойно отзывается Элайджо, отмечая что-то на чертежах. — Ч-что? Ты? — брюнет оседает на стул, запускает пальцы в черно-синие волосы.       Мужчина поворачивается к нему лицом, непонимающе окидывает взглядом. — Ты не помнишь? — безумец задумчиво вертит в руках небольшую гайку, а после неожиданно кидает ее журналисту, и тот тут же ловит ее. — Рефлексы в норме, вроде не тормозишь… Хм… — Хватит меня анализировать! — раздражается Линч, швыряет ему гайку обратно, но в отличие от него Элайджо ее не ловит, легко уворачивается. — Со мной все в порядке! — Нет, — просто пожимает плечами рыжий, возвращаясь к своим чертежам. Парень сидит хмуро глядя в накаченную спину, думая, какого черта он вообще тут делает, и почему с ним разговаривает. Неожиданно безумец вздыхает, разворачивается к Егору, упираясь ладонями в стол. — Ты правда думаешь, что санитары лечили тебя после боя с Монахом? Им невыгодно было возиться с тобой, поэтому они отдали тебя на растерзание призраку. Хотели сделать жертвой бесчеловечных экспериментов. Тебе повезло, что я смог выкрасть тебя, иначе, ты был бы уже мертв или еще что похуже. Что касается твоей ноги, я сделал все, что было в моих силах…       Линч молчит, растерянно глядя в карие глаза, что в полутьме отражают в себе пламя свечи. Элайджо потирает подбородок, качает головой, а после делает шаг в сторону парня. — Хочешь взглянуть? — он протягивает ему руку, стоя в пол-оборота. Брюнет медлит, опасаясь, что это ловушка, что его убьют или оглушат и снова запрут где-то. — Не бойся, мне нет резона причинять тебе вред. Не после всего произошедшего.       Стоит только Егору взять его ладонь, в дом врываются двое людей в черных костюмах, похожих на форму спецназа. Рыжий резко тянет журналиста на себя, молниеносно выхватывая из-за его спины пистолет, приставляет к его голове. — Не стрелять! — знакомый зычный голос, вынуждает Линча вздрогнуть, к ним выходит Лэмбтон. Он старается держаться спокойно, но в черно-серых глазах все равно видно волнение. — Не дергайся, — тихо шипит Элайджо ему в ухо, хватает со стола сумку с чертежами, медленными шажками отходя к окну. Буквально тянет парня за собой, даже при таких обстоятельствах, стараясь ему не навредить. — Я не сделаю тебе больно, отпущу. Обещаю тебе, я вернусь…       И он действительно отпускает его, толкает Егора в руки Генри, выпрыгивая в окно, телом разбивая хлипкое стекло, бросается в лес. Следом за ним отправляются люди Лэмбтона, который тянет журналиста за собой к машине, до боли сжимая его руку. — Отпусти меня, — кривясь от боли в запястье и травмированной ноге, Линч дергает рукой, пытается вырваться из ледяной хватки. — Генри!       Мужчина останавливается, притягивая парня к себе так, что они оказываются нос к носу. На его лице злость вперемешку со страхом, губы приподняты в агрессивном оскале. — Ты о чем думал вообще! — срывается он на, не на шутку испуганного брюнета, что невольно делает шаг назад. — Я тебя о чем просил?! Одно правило. Одно! Не покидать территорию дома. Зачем тебя сюда понесло?! — Генри, он… — наконец его руку отпускают, журналист потирает покрасневшее запястье и вдруг замечает. — Как ты узнал, что я здесь? Ты сказал, что я могу уходить, когда захочу… — Я сказал, тебе это до того, как узнал, что он в городе, — взмахивает рукой Лэмбтон, указывая в сторону леса. — Ты мало того, что ослушался меня, так еще и подверг себя опасности. — Я не твоя собственность… — твердо рычит Егор, осмелев, ему искренне надоедает, что все пытаются ему что-то указывать. Сколько можно. — Ты думаешь, что знаешь обо мне хоть что-то, но на самом деле ты не знаешь обо мне ничего! Не даешь мне и шагу ступить самому, приставил ко мне телохранителя. Для чего? Кому я сдался?!       Резко брюнету дают пощечину, настолько сильную, что на щеке остается красный след, а разбитая губа начинает кровить. Линч осторожно касается щеки пальцами, поднимает дрожащий взгляд на Лэмбтона, который сам не ожидал подобного от себя. Это конец, ему сразу стоило послушать Джона. — Линч… — мужчина тянется к нему рукой, кажется, только сейчас осознав, что он сделал. — Я не хотел… — Не смей прикасаться ко мне… — едва выдавливает из себя журналист, вытирает кровь тыльной стороной ладони, чувствует как неприятно давит в груди. Он вытаскивает телефон, звонит другу, едва ли не срывающимся голосом, просит забрать его.       Генри не вмешивается, банально не зная, что сказать, молча стоит рядом до тех пор, пока писатель не приезжает. Линч не отвечает на расспросы шатена, просто просит отвезти его домой. По следу на щеке Джон и так все понимает, но решает, что сейчас разборки, только усугубят ситуацию.       Егор лежит на земле, глядя в серое небо, уже почти неделю не покидая территорию дома. Ему плохо, безумно хочется просто пропасть, нет сил не то что плакать, даже подняться. Если изначально он пытался бороться с этим состоянием, то теперь окончательно отчаявшись, он просто опустил руки, практически перестал есть и пить, изредка бесцельно шатается по дому подобно призраку, потерявшему всякую надежду уйти на покой. Джон пытался помогать, подбадривать, но по итогу Линч, просто грубо выставил его за дверь, едва ли не прокричав оставить его в покое. От Лэмбтона же ни звонка, ни сообщения, словно все это время он правда просто играл с ним и использовал в своих целях. Парень морщится. Какой же он все-таки придурок, так слепо доверился, открылся ему, позволил подойти слишком близко, прикоснуться к себе… Неожиданно его лодыжку слабо пинают. Журналист приоткрывает глаза и видит склонившегося над ним Элайджо все с той же черной сумкой на плече, на секунду удивляется, но после ему становится все также безразлично. — Ты не помер, случаем? — интересуется рыжий, немного приподнимает уголки губ, стараясь выглядеть максимально дружелюбно. — Я за тобой уже два часа наблюдаю, а ты даже не пошевелился. Как у тебя тело не затекло… — Тебе-то что… — настолько тихо отвечает Егор, что мужчине приходится опуститься рядом с ним на корточки, чтобы расслышать слова. — Да интересно просто, — он указывает в землю рядом и слегка кивает в сторону. — Можно? — Валяй, — все с тем же равнодушием отзывается брюнет, и Элайджо ложится в полуметре от него. Он выглядит куда более потрепанным и уставшим, чем в прошлую их встречу, на щеке красуется едва-едва начавшая заживать полоса, судя по всему от пули. — Ты настоящий или со мной снова разум играет? — Тебя все еще мучают галлюцинации? — со слабым беспокойством в голосе вопросом на вопрос отвечает рыжий. — Нет, я настоящий. Хотя, наверное, галлюцинация так и сказала бы.       Он усмехается, и Линч не понимает этого. Как он может быть таким веселым, когда за ним ведут охоту? Хотя какое это имеет значение, они все равно все скоро умрут… — Ты не против, если я ненадолго останусь у тебя? Мне надо где-то спрятаться… — мужчина прерывается, когда журналист слабо кидает в него ключи от дома. — Спасибо?.. — Делай, что хочешь, хоть сожги тут все дотла, мне плевать, — он закрывает глаза, чувствует, как на лицо падает пара холодных капель, слышит, как рыжий поднимается, молча уходит.       Вскоре капли превращаются в самый настоящий ливень, но у Егора нет сил встать, он так и мокнет, лежа на траве. Пока вдруг его не подхватывают на руки. — Ты, конечно, прости, что мешаю терзать себя, — Элайджо закидывает парня на плечо, заносит в дом. — но мне больно на это смотреть.       Он относит его в спальню, садит на кровать, и Линч, тут же пошатнувшись, падает на подушку, прижимая ноги к груди. Мужчина вздыхает, хочет укрыть его, но вспоминает, что журналист весь промокший. — Позволь, — он аккуратно стягивает с него футболку и клетчатые штаны, укрывает серым пледом. — Подожди немного…       Линч просто лежит глядя в одну точку, не понимая, как он докатился до этого. Слышит, как Элайджо хозяйничает на кухне, гремит посудой. Плевать, пусть делает, что хочет, какой вообще смысл беспокоиться об этом? Рыжий возвращается спустя час с глубокой тарелкой в руках, садится на край кровати, и до журналиста доносится приятный аромат горячего супа. — Вот, поможет тебе согреться, — мужчина протягивает ему тарелку, но Егор отворачивается, не желая есть. — Да ладно, попробуй хотя бы.       Элайджо слегка наклоняет голову, терпеливо ожидая. Линч закатывает глаза, с трудом заставляет себя сесть на кровати. — Если я поем, ты наконец оставишь меня в покое? — раздраженно спрашивает он, забирая тарелку. — Я подумаю, — расплывается в улыбке безумец.       Парень нехотя пробует суп и, неожиданно для себя, понимает, что это невероятно вкусно, накидывается на еду, словно голодный зверь. Хотя так оно и есть. Заметив на себе довольный взгляд, немного смущается, начиная есть медленнее. — Видишь, не все так плохо, — Элайджо первый раз осматривает комнату, в которой находится. — У тебя весьма мило. Мне нравится весь этот хаос. Хотя немного прибраться все же стоит. — Ты так и не рассказал, зачем ты здесь… — скорее недовольно, чем недоверчиво хмурится Линч, жуя. — И зачем позвал меня в тот дом? — Ох, точно, ты же не помнишь, — притворно хлопает себя по лбу мужчина, а затем пожимает плечами. — Полагаю, потому что, я обещал, что не оставлю тебя. Ты сам меня об этом попросил, когда мы сбегали.       Брюнет меняется в лице, так и зависая с приоткрытым ртом. — Сам попросил? — не веря в услышанное, переспрашивает он. — Ну да, — подтверждает рыжий, забирая у него пустую тарелку, поднимается. — Правда, мне все же пришлось немного нарушить обещание, и оставить тебя Лэмбтону на растерзание.       Усмехнувшись, он уходит, но заинтересованный Егор, окончательно собрав все ставшиеся силы, встает. Надев первое, что попадается под руку, он, держась за стены, идет следом на кухню. Элайджо ставит чайник, окидывает парня взглядом. — Тебе нужна помощь? — осторожно интересуется он, видя с какой тяжестью, журналисту дается каждый шаг. — Нет, — упрямо отворачивается он, не хватало еще, чтобы безумец тоже таскал его на руках. Но, в конечном счете, мужчина вздохнув, берет Линча под руку и помогает дойти до дивана. — Я бы справился сам… — Ты и справился, я ведь только придержал тебя, — вскидывает брови Элайджо, согласно кивая.       Да что с ним вообще? Он совершенно не похож на психа, который когда-то запер их с Джоном, а после попытался убить. Он как будто другой, более веселый и спокойный. Хотя, может, дело в таблетках, которыми их пичкали? У журналиста нет ответа на этот вопрос, а спрашивать ему не очень хочется. Егор просто сидит, глядя в карие глаза, в которых нет ничего, кроме тепла и спокойствия. Он даже не замечает, как сам согревается. Закипевший чайник вынуждает Элайджо выйти из его поля зрения, но он практически сразу возвращается, уже с кружкой чая. Ставит ее на журнальный столик перед парнем. — Долго собираешься на меня пялиться? — спрашивает рыжий, скорее чтобы прервать столь давящее молчание, нежели чтобы докопаться. — Ты в моем доме, — напоминает Линч, отпивая немного чая. — Буду пялиться столько, сколько захочу… — Справедливо, — хмыкает Элайджо, сняв очки, потирает глаза. — И все же, спрашивай, что хочешь, чего жмешься?       Журналист задумывается. Ему совершенно ничего не хочется знать, хочется просто забыться. — Я пока не уверен, что готов принять правду, — тихо отвечает он, наконец отводя в сторону зеленые глаза. — Просто… — Я понимаю, не беспокойся, — прерывает его мужчина, помешивая ложкой чай.       Слабая вибрация телефона заставляет Линча вздрогнуть. Он включает его, и на экране высвечивается одно непрочитанное сообщение от Генри. «Я заеду к тебе завтра утром, нужно поговорить».       И это все? Ни здравствуй, ни извинений, ничего… Егору становится еще хуже, неужели Лэмбтон настолько разочаровался в нем? Хотя это ведь он виноват в том, что парень ушел… Неожиданно его толкают в плечо, отвлекая внимание от телефона. — Не чахни, Герой, — Элайджо слегка треплет его по волосам и тут же ловит на себе испепеляющий взгляд. — Как я уже сказал, не все так плохо, как тебе кажется.       Он допивает чай, относит кружку в мойку, а после скрывается в коридоре, оставляя парня в одиночестве, которого он так желал. Только вот теперь, Линчу уже совсем не хочется оставаться одному…