На прицеле

      Когда Лэмбтон входил в стены психлечебницы, твердо намереваясь забрать проблемного журналиста и в который раз замести за ним следы, он совершенно не ожидал, что от такого знакомого и дерзкого Линча не останется ничего. Тот, кого к нему вывели, лишь немного внешне напоминал парня, чьи глаза так полюбились Генри. Теперь же в них не было ни ненависти, ни усталости, совсем ничего. Мужчина даже не был уверен, что Линч, прекрасное лицо которого ужасно изуродовано синяками и ссадинами, его понимает. И это его вина, ведь именно Генри отправил его сюда. Увидев, что с ним сотворили, Лэмбтону не составило труда выяснить, что происходило в этих стенах, так же как и не составило труда разобраться с виновными. В тот день мужчина забрал Егора к себе в загородный дом, куда приезжал отдохнуть от суеты и работы, просто побыть с собой в тишине.       Линч очнулся только через неделю, но как бы Лэмбтон не пытался, достучаться до брюнета у него не выходило. Даже сейчас, замерев перед комнатой журналиста с подносом в руках, мужчина отчаянно пытается придумать, как привести парня в чувство. Он стучит костяшками пальцев по двери и входит в комнату. Привычно сидящий на кровати, обнявший руками колени, Линч неожиданно поднимает голову, первый раз за все время хоть немного реагируя на происходящее вокруг него. Лэмбтон медленно подходит ближе, ставит поднос с едой на стол у окна. — Г-где я? — тихо спрашивает парень, не спуская с мужчины затравленного взгляда. — Генри? — Вы в безопасности, Мистер Линч, — заверяет его Генри, опускаясь на край кровати. Он осторожно берет Егора за подбородок, и журналист ожидаемо дергается. — Не волнуйтесь, я не причиню вам вреда. Вы не помните, но я уже две недели выхаживаю вас…       Линч молчит, позволяя врагу осматривать себя. Все ушибы и раны благодаря лечению практически зажили, не оставив после себя ни следа. — Я понял, — вдруг произносит брюнет, прикрывая глаза. — Ты просто очередная галлюцинация… — Галлюцинация? — не понимает Лэмбтон, отпускает подбородок журналиста, и тот падает на кровать, отворачивается, но мужчине удается увидеть, как слезы скатываются по его щекам. — Мистер Линч, вы помните что-нибудь? Что за лекарства вам давали? — но Линч не отвечает, вновь дергается, когда Лэмбтон касается чужой щеки, вытирая слезы большим пальцем. — Вам стоит поесть.       Парень не реагирует, и если до этого мужчине приходилось насильно кормить его едой, то сейчас он решает оставить Егора в покое. Надеясь, что он поест сам, когда того захочет.       Линчу требуется около двух дней, чтобы хоть немного прийти в себя. Его больше не мучают галлюцинации, а в зеленых глазах пустота сменилась на спокойствие и надежду?.. Пока Лэмбтона нет, парень понемногу изучает дом, даже выходит ненадолго на улицу. Место, в котором он находится, чем-то напоминает ему дачу Джона. Небольшой двухэтажный дом, большая территория рядом с лесом, только озера не хватает. Судя по голосам, недалеко есть деревушка, но туда наведаться Линч решает позже. В конце концов, он даже ходить толком не может, только если рядом есть опора. Он копается в чужом холодильнике в поисках какой-либо еды, когда Лэмбтон неожиданно возвращается домой. Егор высовывается из-за белой дверцы со вчерашним бутербродом во рту, глядя на застывшего на собственном пороге Генри. Молча садится за стол, все так же продолжая рассматривать теперь уже бывшего врага, который вешает черный пиджак в прихожей, ставит чайник, явно очень уставший. — Вижу, вам уже лучше, и аппетит появился, — довольно кивает мужчина, на что Линч лишь плечами пожимает. Кто бы мог подумать, что Лэмбтон приложит столько усилий, чтобы хоть немного помочь ему. — Может, и память скоро вернется…       Как только брюнету стало лучше, Генри попытался выяснить, что же все-таки произошло, но неуверенный, можно ли ему доверять, Егор солгал, что не помнит ничего с момента ареста. В этой лжи есть доля правды, ведь он помнит только свое прибытие в лечебницу, и как призрак забрал его. Как ни странно, мужчина больше не пытается ничего спрашивать. Словно боясь, что от травмирующих воспоминаний у парня снова поедет крыша. — Бутерброды так себе, — неожиданно критикует Линч умение врага готовить, и тот слегка приподнимает брови. — Сюда бы майонеза побольше и зелени… — Хотите, приготовлю на ужин лазанью? — предлагает Лэмбтон, выключая только-только закипевший чайник. — Она точно вам понравится больше, чем бутерброды. Только тогда нужно будет выбраться в город за продуктами. — Снова бросишь меня одного? — хмуро спрашивает парень, пялясь в крепкую спину перед собой, ожидая чай, которого он не просил.       Лэмбтон молчит, явно задумавшись, наконец спустя минуту вздыхает. — Я могу взять вас с собой, — он ставит перед Егором кружку и сахарницу. — При условии, что вы не будете создавать проблем. Я говорил много раз и скажу снова — я не желаю вам зла… — Я знаю, — перебивает брюнет, отодвигая чай, отворачивается.       У него так и не вышло выяснить причину, по которой Генри так добр к нему. Неважно, огрызается он или вежлив, страдает от галлюцинаций или кошмаров, Лэмбтон всегда рядом и старается его успокоить. Даже сейчас идет на уступки, только бы журналист чувствовал себя лучше.       Город. Как же долго Линч не слышал шум улиц и машин, даже ливень, кажется, не может испортить ему настроение. Все такое живое. Лэмбтон помогает ему устоять на ногах, придерживая, ведет через пешеходный переход. Они входят в круглосуточный магазин, полный разных людей и продуктов. Егор просит Генри оставить его, а самому пойти за ингредиентами для лазаньи. Хоть и неуверенно, мужчина все же уходит, оставляя парня у кассы. На лице брюнета невольно выступает улыбка, когда он видит, как Лэмбтон задумчиво петляет меж стеллажей, явно выбирая самые лучшие и дорогие продукты. А ведь еще недавно они были готовы друг друга убить… — О боже! — раздается сбоку восторженный голос, отчего Линч инстинктивно дергается. Рядом с ним стоит молодой парень в красной куртке и светлыми волосами. — Вы же Егор Линч! Охотник на нечисть! — Н-нет, боюсь, вы обознались… — пытается отвертеться журналист, и искорки в глазах блондина тут же гаснут. — Мне жаль. — Ох, вот как, — он опускает голову, и от чего-то Егору становится тревожно. Не будь ему так хреново, он бы обязательно поговорил со своим фанатом, но сейчас он просто хочет дождаться Генри и, возможно, уговорить его заглянуть ненадолго домой. — Ну да, вы не можете им быть, ведь Егор Линч МЕРТВ! — Ч-что… — Линч начинает пятиться, и не замечает, как стойка для сумок исчезает из-под его руки. Он падает на пол, цепляя стоящие рядом корзины, в ужасе отползает от парня, чей облик становится все более ужасающим. — Ч-что ты такое?!       Брюнет упирается спиной в дверь, хватается за голову, пытаясь убедить себя, что это просто галлюцинация, что монстр нереален. Он чувствует, как плеча касаются, и вскрикивает, готовый отбиваться, но видит перед собой крайне взволнованного Лэмбтона. Он что-то говорит, но парень не слышит, лишь замечает, что видение пропало. Линч со слезами пытается объяснить, что он всех погубит, что он проклят, и все рядом с ним страдают, в то время как мужчина берет его на руки, быстро покидает магазин. В машине он заставляет Егора выпить таблетки, а сам уходит обратно в магазин, но так же быстро возвращается уже с пакетами. Немного пришедший в себя журналист теперь же сидит отвернувшись, боясь, что Лэмбтон осудит его, ведь он буквально подставил его перед другими людьми, пусть и незнакомыми, но мужчине, кажется, нет до этого дела, он молча обходит хаммер, открывает дверь со стороны парня. — Как вы себя чувствуете? — осторожно спрашивает Генри, слегка наклоняя голову. — Лучше… — едва слышно выдавливает Линч, скидывает с себя обувь, привычно прижимая колени к груди. — Наверное…       Лэмбтон вздыхает, садится рядом так, что парень оказывается у него на коленях, немного прижимает его к себе. — Прости меня, — все также тихо просит Егор, сжимая дрожащими пальцами кожаную куртку. — Я обещал не создавать проблем, но… — Я разве говорил, что это проблема? — неожиданно прерывает его мужчина, нежно касаясь его щеки. Брюнет встречается с ним взглядом. — Вы пережили большой стресс и то, что с вами происходит — это нормально. Я помогу вам справиться с этим.       Он поднимается, помогает Линчу пристегнуться. Оказавшись за рулем, Генри заводит машину.       Журналист смеряет непонимающим взглядом Лэмбтона, который бесцеремонно берет его на руки, несмотря на протесты. Он молча входит в дом, садит парня на диван и только потом разувается. — Я и сам в состоянии передвигаться, — бурчит Линч, но мужчина качает головой. — Я знаю, но не стоит сильно нагружать вашу ногу, — он садится рядом, откидывается на спинку дивана, прикрывает глаза. Егор долго разглядывает его, а после аккуратно тянется к лицу Генри рукой, в глубине души все еще сомневаясь в реальности происходящего. Вдруг его руку перехватывают, Лэмбтон открывает глаза. Брюнет отдергивает руку, думая, что скажет в свое оправдание, но неожиданно мужчина заводит руку за его спину, вынуждая парня положить голову ему на колени, зарывается в черно-синие волосы, перебирает пальцами пряди. — Я здесь, все хорошо… — Прости, просто мне хотелось убедиться в этом, — Линч грустно усмехается, глядя в черно-серые глаза. Только сейчас замечая, как же, на самом деле, ему нравится шрам на лице Генри. Словно прочитав его мысли, Лэмбтон берет чужое запястье, прижимает к своей щеке, слегка наклоняется ближе к брюнету. — Такой теплый…       Егор не дурак, и давно догадался о истинных причинах, по которым мужчина так старается помочь ему. Но он молчит, надеясь, что ошибается, ведь он калечит всех, кто близко подходит к нему, неважно, морально или физически. — Давай потихоньку будем ложиться спать, — предлагает Генри, отпуская его руку. — У меня завтра много работы, чем раньше начну — тем раньше вернусь.       Линч послушно поднимается, опираясь о подлокотник дивана рукой. Лэмбтон берет его под руку, ведет на второй этаж, помогая подняться по лестнице. Остановившись напротив ванной комнаты, глаза журналиста расширяются в страхе. Он безумно боится воды, понимает, что на самом деле он в безопасности, но ничего не может с собой сделать. Когда мужчина первый раз попытался заставить парня принять душ, у Егора случилась паническая атака, в ходе которой в попытке вырваться он разбил бывшему врагу нос. После этого Лэмбтон решил действовать по-другому. Он пообещал брюнету, что будет в двух шагах от него и защитит в случае опасности. Хоть Линч и не очень поверил в его слова, он постарался перешагнуть через страх, и с закрытыми глазами ему это удалось. Сейчас же ничего не изменилось, парень, тяжело дыша, сидит в ванной с закрытыми глазами, царапая серую плитку, пока Генри осторожно его обмывает. Но вот страх становится невыносимым и он, стиснув зубы, хватает за руку мужчину, что поспешно смывает с него дорогой гель для душа. Наконец, на брюнета накидывают полотенце, и пытка заканчивается. Егор открывает глаза, только когда оказывается в своей комнате. Лэмбтона нет рядом, но парень знает, что он терпеливо ждет за дверью, пока его позовут. Линч натягивает белую футболку, знакомые клетчатые зеленые штаны. — Можешь войти, — зовет он, и в комнату входит Генри, вытаскивает из ящика стола небольшую коробку с медикаментами, берет оттуда небольшой тюбик.       Мужчина подходит ближе, наклоняется к журналисту, отклеив пластыри, осторожно наносит заживляющую мазь, на не до конца зажившие раны на его лице. Закончив, он убирает все на места. — Спокойной ночи, — мягко произносит Лэмбтон, останавливаясь в дверях. — Зовите, если что-то понадобится. — Д-да, до завтра… — едва выдавливает из себя Егор, не желая оставаться один.       Кивнув, мужчина уходит. Парень откидывается на подушку, прижимает к себе плед, зажмуриваясь. Линчу страшно, хочется позвать Генри назад, но он молчит, стиснув зубы. В глубине души он понимает, что ночь будет длинной.